Читать книгу: «Чёрное и Белое. Часть 2», страница 4

Наваждение прошло. Он дёрнулся и увидел её лежащую без чувств. Слабая боль напоминала о приключившейся большой беде и не более. Он несколько раз провел рукой по месту ранения, но не смог даже точно это самое место определить теперь. Доброта излечила без следа.

Взрослая Шуда вспоминала, как она радовалась поступку тёти. Она была уверена, что тётя поступила правильно. Она бы поступила точно так же.

Прошло два месяца. Предательство будет так же, как и до своего спасения относиться к Доброте – пренебрежительно и заносчиво. Однажды, в пылу несерьёзного спора, он прилюдно назовёт её преступницей. Разгорячившись, Предательство, во всех подробностях, расскажет о том, как его спасла Доброта, нарушив Закон. Её душа не выдержит. Она, в этот же день расскажет о случившемся своим любящим её учителям…

Предавший будет наслаждаться, видя Доброту на позорном суде. Его лицо будет самым злорадным из всех. Его кривая усмешка и весь его ненавистный вид, породит в жителях новое для них чувство. Чувство это называется жгучая справедливость… С трудом они сдержат себя во время рассмотрения дела. Но вердикт будет жгуче-справедлив. Они изгонят Доброту. И встав на этот путь, через ничтожные восемь тысяч лет от счастливых поселений не останется и следа. А законы примут нелепые, громоздкие извращённые формы, и будут главенствовать лишь над определённой категорией людей. Над теми, в рядах которых всё ещё бродит изгнанная, из-за Предательства, Доброта.

Маленькая Шуда, со слезами на глазах, захлопнула глупую книгу. Она была готова изорвать её в клочья!

– Как они смели?! – всё твердила она, приближаясь к хранилищу – кто они такие и как они смели?!

Открыв дверь, она наткнулась на Отца, но сил что-то делать уже не было. Шуда, бросив книгу на пол, горячо Его обняла.

– Почему? Почему всё так, Господи? – повторяла она вопрос, а Он гладил её по святым волосам.

– Пап, пап – произнесла Шуда всхлипывая – скажи – это была её судьба или судьба, сотворённая ею? Ну, пожалуйста, скажи.

А Он лишь загадочно улыбался, источая чистую любовь. Он наклонился к её ушку и произнёс.

– Ты ещё слишком мала, Шуда, чтобы знать ответ на этот вопрос. Придёт время, и ты всё обязательно узнаешь.

– Я забыла спросить у Него тогда – сколько же нужно ждать?

А, чтобы произошло, если бы Доброта не спасла Предательство? Каков был бы конечный итог? Господи! Неисповедимы пути твои, но ведут они всегда к одному и тому же, даже когда пути кажутся такими разными.

И он умер, так и не дождавшись от неё помощи. Он алкал её, но она не настояла на своём. Она была недостаточно тверда, а он был недостаточно мягок. Доброта погубила Предательство. Она вернулась в деревню истерзанная и вся в его крови. Дойдя до святилища, она, ненавистно взглянув на своих учителей, уйдёт в свою комнату, не сказав им ни слова. В клочья, изорвав свод законов, она – решительная – выйдет к собравшимся с блистающими глазами. Незнакомый гнев, который никогда не приходил к ней, накроет с головой. Даже у Доброты есть последняя капля. Эту смерть она не сможет им простить.

– Что случилось? – спросил её старший волхв с лукавой усмешкой.

У неё сложилось впечатление, что он обо всём и так знает, но она ответила.

– Я вам покажу, где лежит тело мужчины. Его зовут Предательство. Я не смогла спасти ему жизнь, подчиняясь вашим глупым законам. Пусть родственники заберут его. Глаза били молниями всех, кого видела Доброта.

– Я же больше не могу и не хочу жить в нашем селении, и никто не вернёт меня, как и Предательство, которого я убила.

– Девочка моя… – начал, было её учитель.

– Я НЕ ВАША ДЕВОЧКА БОЛЬШЕ! Я – УБИЙЦА!

Её слова оглушили ошеломлённых старцев. С полуоткрытыми ртами они наблюдали, как рассвирепевшая Доброта покидает их обитель.

После этого они не изменят свои законы, как и больше никогда не увидят Доброту.

В одном случае Доброта будет изгнана, в другом – уйдёт по своей воле… Итог один – Доброта есть в каждом, но не всю жизнь. Она способна справиться с любым грехом, любым, применяемым ею способом. Слепое следование законам, написанными людьми, которые утратили доброту, приведёт к бессердечию.

Какой поступок совершила Доброта, Чёрный или Белый, Алёшка?

Ведь она нарушила запрет такого порядка, как «Не убей»! Это было громадным происшествием!

Господь!

Для меня ответ очевиден, ты уж прости.

5. БАРАК НОМЕР ТРИ

Венга очень раздражала глупость. Она внутри него всё приводила в движение. Внутренний огромный колокол сотрясал его существо, когда он был её свидетелем. Его звон разлетался по его телу и мозгу, заставляя зубы сжиматься всё сильнее и сильнее. От этого зычного внутреннего раската у него всё клокотало внутри, и огромный тайшан терял контроль на глазах. Вся его низшая природа выходила наружу, и он становился жалок, но сам Венг полагал, что он ни в чём не виноват. Он считал, что во всём виноваты глупые существа, которые не понимают его намеренно.

– Ну, что?! Что было не понятного в отданном мною приказе?! Вроде бы способных разведчиков отправлял, а на деле оказались – дурачьё! Где эти болваны теперь? Думаю, что, в лучшем случае, в могиле.

Он встал с трона и заходил по залу.

– Войска приведены в максимальную боевую готовность, и теперь все мы оказались в роли ожидающих. Когда же Шуда призовёт нас на войну? Невыносимо это ожидание!

Доблестный командующий знал, что скука и бравада приводят к ошеломительным последствиям.

– Какой барак несёт дежурство? – вдруг родился вопрос и Венг взял со стола журнал. Он провел пальцем по бумаге – барак номер три. Пойду, посмотрю, как они исполняют свой долг.

Стемнело. Венг вышел из крепости и направился к старшему ночному дежурному по обороне. Такой офицер должен был курсировать от отдельной комнаты в бараке, до постов. Делать это он должен был не по времени, а неожиданно и сколько угодно раз. И сейчас Венг не был уверен, что застанет того в бараке.

Выявить нарушения дисциплины было практически невозможно потому, что они допускались крайне редко. И вызваны они были не исполнителями – воины выполняли все приказы точно и чётко – а командирами. Поэтому Венг очень редко лично обходил посты. Он проверял только офицеров и зачастую имел к ним много вопросов. До этого вечера командующий, уже как несколько месяцев никого не инспектировал. Крайне напряженная обстановка в мире расставила приоритеты, оставляя проверку несения дежурств вне списка необходимых дел. Теперь же, когда обстановка раскалилась до бела и остановилась в этом состоянии, необходимость проверки ворвалась в его список и заняла в нём призовое место. Он был рад этому. Огромный тайшан не переживал, что люди Цето смогут проникнуть в цитадель или неожиданно оказаться у ворот его столицы.

– Люди Цето вовсе не глупы, чтобы броситься в подобные авантюры. Для покорения Муфата у них нет достаточных знаний о Граде, а идя напролом они окажутся в таком ужасном положении, в которое хотел бы их привести только самый злейший враг – размышлял Венг – поэтому моя проверка не носит характера проверки, а скорее служит мне развлечением. Способ отвлечься от главных и не проходящих мыслей. Мыслей о предстоящей войне.

Довольно крупный скорпион не успел выбежать из-под огромной ноги Венга, и тот раздавил его, входя в барак №3. Командующий даже не услышал хруст и вообще не заметил ночного охотника.

Огромный мрачный коридор тускло освещался двумя фонарями и упирался в дверь. За дверью располагалось спальное помещение, куда Венг не собирался идти. Его интересовали комнаты офицеров, которые находились слева и справа от этого помещения. Их двери едва виднелись в этой полутьме. Он страстно хотел увидеть офицера спящим, но ему это еще никогда не удавалось. Он даже никогда не видел офицеров заспанными. Они всегда были бодры и свежи.

Только переступив через порог барака, Венг сразу же почувствовал чьё-то присутствие. Не успел он подумать, каким образом он будет проводить проверку, как услышал возглас дежурных разведчиков, которых командующий не видел до самого последнего момента.

– Командующий в доме! Смиренно!

Мгновенно зажглись все фонари и немного ослепили Венга. Как джинн из лампы выскочил из офицерской комнаты тайшан и в мгновение ока, со смиренной стойкой, рапортовал Венгу о нарушениях, выявленных в процессе дежурства, численности солдат и другие сведения. В это время весь барак по стойке «Смиренно» вытянувшись уже стоял в этом коридоре. Даже командующий был удивлен тем, насколько быстро всё это произошло, и тем, как выглядели его тайшаны!

– За такое короткое время они успели надеть на себя доспехи и взять оружие, не допустив ни единой ошибки – думал Венг, пропуская не интересный доклад офицера мимо ушей. Он неспешно прогуливался вдоль строя, рассматривая своих солдат, смотрящих в потолок.

– Они боготворят меня – думал с упоением Венг. Все тайшаны меня боготворят – лил как из ведра на себя Венг и даже чуть было не улыбнулся от услады.

– Как твоё имя, солдат – вдруг прогремел командующий и остановился, возле крупного тайшана.

– Меня зовут Верд, мой командующий – отчеканил тот.

– Тебе нравится твоя доля, Верд?

– На свете и во тьме нет ничего и близко похожего на моё счастье, которое я испытываю, служа Вам, мой командующий. Венг изумился ответу. Солдаты редко могли дать ответ такой сложной формации.

– Хороший ответ, воин. Чем занимаешься, в свободное от тренировок время?

– Провожу время в столичной библиотеке, мой командующий.

– Что изучаешь? Воинское искусство?

– Нет, главнокомандующий. Социальные устройства обществ.

– Для чего тебе это? – несколько удивлённо спросил Венг.

– Хочу для себя понять какое из них наилучшее.

– Молодец, хвалю – похлопал Верда по плечу Венг, пытаясь скрыть опять к нему пришедшее удивление – что же мешает стать тебе офицером, Верд? Солдат немного замялся. Глаза его забегали по потолку и губы зашевелились, подёргиваясь. Венг был уверен, что солдат ему соврёт.

– Я ещё слишком молод и мало знаю, мой командующий. Я только иду в этом направлении.

У Венга слова солдата переворачивались на:

– Я разочарован в нашей системе и не вижу никакого смысла добиваться в ней успеха. С виду тихий, спокойный Верд вдруг показался Венгу опасным. Он ненавидел скрытных тайшанов.

– Да он бы предводительствовал свершись революция в Пограничных Землях – подумал Венг и сверкнул на солдата глазами – они здесь все такие, что ли? – у командующего нарастал гнев.

– Больше тренируйся и изучай тактику и стратегию войны и боя – назидательно произнёс Венг – и в скором будущем станешь командовать соратниками. Он ещё раз бросил недовольный взгляд и медленно зашагал дальше.

– Как зовут тебя? – спросил он у другого солдата.

– Ялов, мой командующий – отрапортовал воин.

– А тебе нравится твоя доля, Ялов?

– Нет, мой командующий.

Венг даже опешил.

– Один диссидент скрытый, другой открытый. А армия, вообще принадлежит мне или как?! Что в этом воинском подразделении вообще происходит? Я сейчас растерзаю командира! – мысли эти промчались в его голове мгновенно.

– Я не буду довольствоваться званием солдата, мой командующий – я отдам всего себя для достижения высших командных должностей, что я и делаю.

Венг взглянул на офицера, который тотчас же начал доклад:

– Все приказы исполняет безукоризненно. Имеет отличия за уничтожение конокрадов и сохранение государственной собственности, мой командующий. Много раз принимал участие в боях против разбойников, где показывал себя ислючительно с хорошей стороны. Своим примером вдохновляет сослуживцев, и направляет некоторых на путь нужный.

– Оооо нет! – подумал Венг – ну и недоумок!

– ИсКлючительно, правильно говорить исключительно, как храбрый, искусный и самоотверженный воин, направляющий других на путь истинный.

– Да, это не помешало бы этому Верду – зло подумал Венг.

– Тренируешься по усиленной программе?

– Да, мой командующий.

– Читаешь, что-нибудь в библиотеке?

– Нет, мой главнокомандующий, не в библиотеке. В комнате чтения воина. Изучаю всё, что относится к воинскому искусству, мой командующий.

Венг одобрительно закачал головой.

– Что самое святое в Отечестве? – громко спросил Венг.

– Свят командующий! – громко выкрикнул Ялов.

– Ты, Ялов, теперь всегда будешь нести службу с Вердом. Вы станете боевыми братьями-неразлучниками. Верд – повернул главнокомандующий свою огромную голову – теперь Ялов твой боевой брат. Это мой приказ.

– Братья навек! Свят командующий! – прогремели хором десятки тайшанов.

– Всем отдыхать, офицер ко мне.

Чётко развернувшись, подразделение строем исчезло в спальном расположении.

– Надеюсь, в отряд внедрён лазутчик?

– Конечно, командующий.

– Надеюсь это не Ялов и не Верд?

– Нет, мой командующий.

Венг хотел было спросить, но не успел.

– Поводов для беспокойства нет. В отряде высокий боевой дух. Никакого недовольства вслух не высказывается. Подразделение дружно и всем не терпится вступить в бой под нашими знамёнами – офицер опустил голову.

– У Шуды свои знамёна – подумал вдруг Венг – но она не сможет отказать мне в моих.

– Отлично. Продолжайте дежурство.

Чётко исполнив боевое приветствие, офицер удалился в свою комнату. Венг обвёл взглядом простые стены барака. Небольшая грусть вдруг проникла в него. Он лишь миг пытался понять почему, но не найдя причины, вышел из серого здания и направился в свои покои.

6. КОРОЛЕВСТВО КРИВЫХ ЗЕРКАЛ

Птица-почтальон из города Ялод прибыла рано утром. В послании было всего лишь одно слово. Цето два раза ронял маленькую бумажечку, прежде чем смог прочесть его. Слово, состоящее всего лишь из двух букв, подействовало на Цето, как заклинание, мгновенно лишающее сил. Он, сжимая бумагу в руке, вдруг сполз по стене и глаза его наполнились слезами.

– Господи, благодарю тебя за моих друзей! Неужели мы сможем собрать легендарный распев воедино?! Господь ты не бросишь нас, я знаю.

Поднявшись, Цето пошёл в свои покои, обрадовать супругу полученным известием. К его счастью, Часстье проснулась. Она сидела у спального столика и приводила себя в порядок. Будет излишним говорить, что для Цето Часстье всегда выглядела потрясающе красивой. Снежный барс, живущий внутри покровителя Тёмных Земель, передал знания о том, что повелительница не спит. Он осторожно открыл дверь в покои, но заходить не торопился. Цето восторженно смотрел на не приукрашенную Часстье. На её несколько растрёпанные волосы и её настоящую кожу. На её морщинки и немного сонные глаза. Она увидела его в отражении зеркала и, засмущавшись, улыбнулась.

– Подглядывать нехорошо – помахала она назидательно баночкой с кремом.

– Мне можно – оправдывался Цето, улыбаясь – я всю жизнь за тобой поглядываю.

– Ты пропустил одну букву, любимый – она на него смотрела так нежно – позволь я научу тебя Азбуке – смеясь, произнесла она. Господи! Как они были горько-счастливы сейчас! Именно в этот час, именно в это мимолётное утро!

Цето обнял её за плечи, и они замерли, разглядывая себя в зеркале – Цето и Часстье. И только одна общая мысль терзала их души, она грызла их, как голодный дикий зверь.

– Как жаль, что мы без Ервы никогда не станем прежними!

– Мы отличная пара – произнесла Часстье – ты не находишь?

– Мы были созданы друг для друга, ты разве этого не знала?

Часстье намерено сделала недоуменное лицо, и как будто, с удивлением взглянула на Цето.

– Кто тебе это сказал? – игриво спросила небесная краса.

Теперь Цето изменился в лице и в тот же миг, миг, считающийся миллиардами людьми, вовсе никчёмным, покои наполнились звонким смехом. Часстье не смогла продолжить игру от переполнивших её чувств.

– Ты помнишь, как у нас всё начиналось? – спросил Цето.

– Я никогда не забуду, любимый.

Они замолчали и вновь смотрели друг на друга.

– Почему ты выбрала меня? – спросил Покровитель.

Покровительница вскинула брови, вспоминая начало их времён.

– Да, соперничество было не шуточным – произнесла Часстье – этот генерал… как его…

– Лиабел, его звали Лиабел любимая моя.

– Да, Лиабел, был очень красив, прости любимый за прямоту.

– Не за что просить прощения, нежная моя, его облик, действительно был прекрасен. И от этого я ещё больше изумлялся, почему ты выбрала меня?

– Это вопрос?

– Нет. Я давно ответил на него сам. На все свои вопросы прошлого я получил ответы. Ответ таится в тебе самой. Красивей и мудрей чем ты, моя Часстье нет никого на Земле. Наша жизнь даёт нам то, что мы заслуживаем.

Часстье недоуменно смотрела на Цето. Глаза её расширились от удивления, а на губах застыл вопрос о смерти Ервы. Цето гладил её – его родные волосы и как будто не замечал ошарашенную Часстье.

– Как ты думаешь, мы проживаем счастливую жизнь? – вдруг грустно спросил он, смотря на неё взглядом, что трудно описать. Дай Бог каждой, хотя-бы один раз в жизни смотреть в такие глаза! Этого хватит, чтобы вместе встретить старость.

– Да! Да мой любимый! Мы не бросали Ерву! – она вдруг заплакала и повернулась к нему – её отняли у нас! Мы не бросали, ведь так, ведь так, мой ненаглядный?! Скажи, ведь так?

Он обнял её крепче.

– Конечно так. Мы никогда бы её не бросили.

– Надо было её запереть, связать, оберегать и охранять, нашу Ерву, милый! Мы же не виноваты в её гибели?! Не виноваты, скажи?! Скажи мне, пожалуйста!

Часстье обняла его за пояс. Цето замер, рассматривая своё отражение. Он смотрел прямо в свои синие глаза. Что он пытался увидеть в них? Вину?

– Наши друзья справились с задачей. Вот их послание.

Из ослабевшей руки выпал пергамент с написанным на нём, всего лишь одним словом.

– Да.

Время прошло. Знать бы, что это вообще такое – время? День сменял ночь, и Лёша выздоровел. И хотя он всё ещё находился в лазарете, но дата выезда в столицу уже была известна всем. Через три дня отряд, в полном своём составе отправится в путь, если планета не расколется пополам.

Знаток зашёл к Алексею позавтракать. На столике стояли две чашки чая, повидло, варенье и всевозможные булки в небольшой плетёной корзинке.

– Завтрак богов – произнёс с улыбкой Лёша и взял булку, не выбирая.

– Скажешь тоже – сказал Дикарис, перед тем как откусить хорошо намазанный повидлом рожок.

– Ты довольно быстро выздоровел, мой друг.

Ему не мешал говорить рожок во рту. Алексей улыбнулся.

– Может, прожуёшь?

– Прожую, не беспокойся.

У Лёши булка чуть не выпала изо рта.

– Вижу и правда, тут беспокоиться не о чем.

Теперь чуть не выпал рожок.

Успокоились.

Наевшись, они попивали чай в тихой обители лазарета. Осязаемое спокойствие уютно и тепло накрыло двух человек. Над ними не висела обязанность о чём-то обязательно говорить или не говорить, что ещё хуже. Они знали друг о друге всё, что нужно знать и могли говорить друг с другом о чём угодно. Они не знали друг о друге того, что не надо знать и могли о чём угодно молчать.

– Об отъезде знаешь? – спросил Знаток.

– Конечно. Я уже думаю, что о нём знает даже Венг.

– И не говори! Разнесли по всей округе. Надо сказать Бодро, чтобы принял меры. Может кое с кем ему провести беседу?

– Да, Бодро умеет воспитывать – улыбнулся Лёша.

– Я, кстати, хотел тебя поздравить с полным выздоровлением. Прими поздравления. Ты отлично выглядишь, мой друг!

– Благодарю тебя, Знаток.

– Знаешь – после недолгого молчания продолжил Алексей – я, честно говоря, удивлён своему выздоровлению.

– Отчего же? – хитро улыбался Дикарис.

– Даже в моём мире понадобилось бы гораздо больше времени, чтобы выздороветь, после таких ожогов. Хотя мой прошлый мир обладал такими технологиями, которые просто недосягаемы нашему миру. Так, конечно, было не всегда. Изучая древнюю историю человечества 21 века, я жалел людей, живших тогда. Я жалел их потому, что их терзали древние примитивные болезни, от которых они умирали. Было время, когда – ты не поверишь – причиной массовых смертей были обыкновенные болезнетворные бактерии.

– Кто?

– Бактерии.

У Знатока на лице отразилось полное непонимание.

– Это микроскопические живые организмы. Они могут быть полезны, а могут быть смертельно опасны.

– Каким же образом – Знаток смеялся, как ребёнок – эти – он опять рассмеялся в голос – БАКТЕРИИ могут быть опасны? Это смешное, нелепое для Знатока слово, вызывало в нём иронию и смех.

– Они влияют на человеческий организм, заставляя его функционировать по-другому. Не так, как того хочет сам человек.

Знаток рассмеялся опять, ударяя себя по коленям от запредельного веселья. Когда он закончил, то с жалостью посмотрел на Алексея.

– Если я правильно понимаю, древние люди твоего мира думали, что они заболевают из-за бол-лезне-вторных – еле выговорил Дикарис – бактерий?

– Да. И что смешного?

– Не обращай внимания, но слово бактерии смешит меня. А ещё более мне жаль этих людей. Я не представляю, как можно было так заблудиться. Ещё древнейший целитель нашего мира Феотраст говорил, что все заболевания происходят от упадка духа – Знаток в назидание поднял указательный палец вверх – и это уже давно подтверждено.

– Вы просто ещё многого не изобрели и ничего в этом вопросе не понимаете – возразил Алексей.

– Ну, скажи мне ещё, что мы дикари – бросил Знаток.

– Да нет же – начал, было, Алексей – просто…

– Просто посмотри на своё лицо в зеркало, на свои руки и ноги – перебил Дикарис – на них не осталось ни малейшего следа ожогов. Вообще ни следа.

Алексей действительно был очень, очень удивлён, когда ему объявили, что он здоров. Ещё более он удивился, когда взглянул на себя в зеркало! Он запомнил это своё удивление. Ни единого шрама! Даже в Новограде медикам бы понадобилась искусственная кожа, и гораздо большее время для реабилитации, тут же…

– Это другое – сказал он Знатоку, но сам никак не мог найти объяснение, такому своему выздоровлению.

– Отчего же? Ты просто не знаешь этого простого механизма. Я расскажу – это не секрет. Все мази и эликсиры, думаю, покажутся тебе волшебными, но они – обыденность для нас. В них, действительно содержится магический ингредиент, сила действия которого зависит от человека.

– Как?!

– А вот так! Исход твоего лечения определял ты сам. В зависимости от желания жить, твоей жизненной силы и духа, что заключён внутри, эти лекарства высвобождают целебную силу.

– Ты хочешь сказать…

– Да, я хочу сказать, что исход твоего лечения мог быть совершенно другим. Ты мог остаться обезображенным на всё жизнь. Как, например шрам у Гурда. Хотя его выздоровление прошло хорошо. Но твоё выздоровление, Алексей… Оно действительно требует тщательного рассмотрения, но сейчас нет времени.

По виду Знатока Алексей понимал, что всё сказанное, правда. Она шокировала его.

– Как же лекарства взаимодействует с такими вещами? Это же невозможно.

– Бактерии помогают – произнёс Дикарис и рассмеялся вместе с Алексеем.

– Да я же серьёзно, Знаток.

– Знахари не расскажут секрет, даже под страхом сожжения – серьёзно сказал Дикарис – только ученикам, приведённым к обету. Известно только, что в каждую приготовленную банку, знахарь добавляет частичку себя. В зависимости от человеколюбия и истинности намерения помочь человеку в избавлении от недуга наши лекари и различаются. Поэтому у одного знахаря мази и эликсиры имеют одну силу, а у другого другую.

Знаток помолчал.

– Тебя лечил не самый лучший. Это я думаю тебе понятно. Лучшие в столице. Но больной может восполнять недостаток знахаря, что ты с блеском и сделал. Плохие лекари выявляются на плохих больных.

Дикарис внимательно рассматривал Алексея.

– Внутри тебя, Лёша таится ошеломительная сила. Давай по душам?

– Давай.

– Я всё никак не могу понять, какой ты, Алексей? Чёрный или Белый? И хотя, в неминуемой войне, в главном её сражении, я уверен, ты будешь в наших рядах, где уже не будет важен твой свет, я, всё же, хотел бы узнать каков он у тебя?

Лёша задумался, но уже знал, что не сможет дать ответа. Он постепенно терял ощущение своей полной принадлежности к какому-либо свету. Всё в нём перемешалось теперь или всегда было перемешано. Алексей, уже не задумывался об этом, а на данный момент, как правильно заметил Знаток, вообще считал это не важным.

– Зачем это тебе, друг мой?

– Вот! Вот, что я хотел узнать! – оживился Дикарис – теперь я точно знаю! Я знаю, почему ты избранный! Ты не чёрный и не белый, и не серый! В тебе всё это существует одновременно.

– Как и в любом человеке, Знаток – удивился Алексей.

– Здесь ты не прав, друг мой. Тёмные люди темны во всей своей красе, как и белые люди ужасны в своей белизне. Про пограничных людей вообще не стоит говорить. Мне, лично они противны больше, чем наши откровенные враги.

– Нуу…

– Вот смотри – Дикарис встал – ты принял нашу сторону, сторону тёмных людей, ведь так?

– Так.

– Тааак. Тогда объясни своё светлое сияние, что спасает нас в самых сложных ситуациях, а? Почему сияние белое? Знаток был похож на старого противного следователя, только что изобличившего преступника, совершившего благой поступок.

– Значит Господь, посредством тебя, даёт нам понять, что истинно тёмный человек, коим ты вроде являешься, может нести внутри себя белый свет, понимаешь?! Конечно, понимаешь! Итак, если тьма, которая в тебе, свет, то каков же свет? Знаток на секунду замер.

– Пограничные люди все трусы, в большом понимании этого слова, поэтому ты к ним относиться никак не можешь. Но, что-то у тебя от них то же есть, ты уж извини.

Дикарис разошёлся не на шутку. Он просто не давал и слова вставить Алексею.

– Значит ты у нас, с мизерной серостью чёрно-белый! Воистину ты таков. Ты бы смог сейчас покинуть Ялод или Армак, всё равно, и отправиться прямиком в Седицан – в столицу Светлых Земель, где тебя бы с радостью встретила Шуда. И, возможно, набравшись белого её света, ты бы одевался в битвах чёрным сиянием. Я прав, ответь, пожалуйста. Ответь искренно, так, как на самом деле думаешь.

– Я думаю, мы можем это предполагать, Знаток.

Алексей не знал, как будет реагировать на его ответ Дикарис. Они не сводили глаз с друг друга, но неприязни во взглядах не было. Лишь едва уловимое обоюдное огорчение. Причины этого огорчения у двоих друзей были разными.

– Ты мне дорог Знаток и я надеюсь, наш сегодняшний разговор не сможет навредить нашей дружбе.

Дикарис замер вновь и изменился в лице.

– Нисколько, глупый ты чёрно-белый человек. Помимо того, что мы настоящие друзья, я всегда помню, что, если бы не ты, весь наш отряд был бы мёртв или мы до конца времён служили бы несущему свет, в деревне Хосы.

– Люцифер – несущий свет… Душа, несущая свет вредит? А душа, несущая тьму полезна? Что это вообще значит? Полезна, значит, помогает людям? Получается несущий в себе тьму, должен помогать и несущему в себе свет, и несущему тьму. Господи, как всё запуталось у меня в голове. Но как может помогать несущий тьму? – молча размышлял Алексей.

– Может, Алексей, ещё как может – вдруг раздался уже привычный голос в голове. В сознании вдруг родился образ его забытого начальника. Таким, как очень давно себе его представлял Алексей.

– Помнишь твоего работодателя? Не отвечай, я знаю, что ты его ни разу не видел, но скажи, какой в себе свет неизбежно нёс директор того банка, в котором ты работал?

Замешательство.

– Я тебе и здесь помогу. Он нёс в себе свет, а дарил вам тьму, но он не был в этом виноват и, некоторое время, был уверен в обратном, пока сам не пал душой ниже своего рядового сотрудника. Но он дарил тебе сытую жизнь, которая, со временем, сломала бы тебя, как сломала всех жителей Новограда. Все они превратились в раздражительных, ленивых, сонных червей – назовём их так. Тебя же от слома сберегла только вера. Но если взять твоего директора, как человека, то он ужас во плоти! Личная его внутренняя ценность, что не имеет цены, была намеренно уничтожена им самим. Когда его неизбежно спросят про его дела и поступки, он по привычке будет лгать, не понимая, что справедливый приговор уже подписан. Суд его будет коротким. Обсуждать его примитивную душу не будет ни малейшей необходимости. Человеческая элита всегда очень удивляла нас. Здесь уже, как целую вечность, всё, наоборот. Демон внутри – добродетель снаружи. Тут такие приёмы не работают. В итоге, что мы имеем, Алексей? Ослеплённый светом провалился во тьму, а получавшие тьму были ослеплены светом.

– Лёша, Лёша – дёргал его за рукав Знаток – проснись, друг. Ты чего?

Алексей поднял глаза и с глубокой грустью смотрел на Дикариса. Голос в его голове стих, а слова ударным эхом гудели в сознании.

– Пошли, прогуляемся Знаток? Я так хочу узнать, где же наше Бодро.