Читать книгу: «Чёрное и Белое. Часть 2», страница 2
От обезкураживающей картины Рыцарь Духа не мог понять, что ему, собственно говоря, нужно делать? Реальность разительно отличалась от представлений разума, и от этого Бодро застыл. Сознание упорно отказывалось принять то, что видели его глаза.
– Бодро! Бодро! – через пелену услышал Рыцарь крик. Этот крик вывел из оцепенения, и он обернулся.
– Нет времени, друг мой! – Рыцарь Духа, от удивления приоткрыл рот. Он никогда не видел таким! Гурда. Его встревоженное, ошеломлённое лицо ворвалось в затуманенное сознание и мигом расставило в нём всё по местам.
Какое сияние было у Шуды, а какое у Хосвода. Как убийца возлюбленной оказалась здесь и гнев, по отношению к ней. Почему Хосвод «белый» и защищает он не Гурда или приближающегося к ним Знатока? Всё вылетело из головы Бодро, только лишь он взглянул на лицо лучника. До боли сжимая меч, Бодро ринулся вперёд, дабы встать под одно знамя с Шудой, которую люто ненавидел.
– Ради моих настоящих друзей! – разразился внутренний клич, всё собой уничтожающий!
Огненное чудовище надвигалось, на бело-чёрное сияние.
Алексею нестерпимо хотелось посмотреть на любимую Шуду, но огненная реальность не позволяла ему сделать это. Враг, что страшней самых обозлённых людей, своим жгучим безразличием выводил из себя застывшего Алексея. Феникс нисколько не изменился за время, проведённое в бою. Тогда как люди, противостоящие ему, все, до-единого, изменились до неузнаваемости.
Неожиданно аспид остановился. Пылающее его тело начало раскаляться, и дойдя до бело-красного Феникс вдруг подогнул голову и сложил крылья так, что стал похож на огромный огненный, калёный шар. Все вдруг замерли в ожидании и не сводили глаз с раскалённого чудища. Вдруг шар задрожал, и реальность задрожала тоже. Он вбирал в себя энергию самой действительности, а потом замер и пульсирующей волной высвободил убийственную силу. Она пронеслась сквозь остолбеневших людей, и все почувствовали её ударную мощь. И даже те, против кого, совсем недавно, она была бессильна. Испустив первую волну, «шар» задрожал опять, и пульсация повторилась.
Бодро почувствовал, как под воздействием этой пульсации, его тело начало нагреваться. Доспехи немного раскалились и он, понимая, что через совсем короткое время жар станет нестерпимым, бросился на врага, но несколько сблизившись, его обдало такой температурой, что ноги его подкосились. Его тренированное тело передавало закалённому разуму не приукрашенную действительность. Действительность была ужасна. Он больше не мог выносить жара.
И вдруг пульсация прекратилась.
Шуда приняла боевую стойку, не понимая от кого ей надо защищаться. То ли от, неизвестно откуда появившегося Бодро, то ли от слуги озера Хартс. Она даже, на несколько мгновений навела копьё на Бодро, но увидев, как тот ринулся на огненное чудовище, тут же вернула оружие обратно. Её тело тоже нагрелось, но благодаря Алексею, не очень сильно. Возлюбленный брал на себя огненные волны. Он стоял, как гранитный воин, закрывая Шуду своей спиной, а она была по-настоящему счастлива от этого. У неё случилось то, что уже случалось с ней однажды. Снова реакция на реальность была не подвластна разуму. В такой ситуации можно испытывать, что угодно, но только не счастье, а Шуда купалась в неге. Её защищают! Она изо всех сил старалась не улыбаться сейчас. Сейчас, когда их жизни висели на волоске.
И Мрак, и Свет – её потрясающий медведь и тигр – сгорели от сверхвысокой температуры. Их сферы, зависшие над землёй, не могли нисколько надеяться на скорейший возврат к Шуде. Пока не кончится борьба с ядерным бедствием, это было исключено.
– Ещё две, максимум три волны, и я дрогну – это была правдивая мысль. Алексей ещё две волны назад совершил настоящий подвиг. Подвиг воли, совершённый только ради любви. Он не замечал обгоревшие ошмётки своей накидки, которая уже вот-вот должна была исчезнуть, не замечал он и того, что в его руке нет оружия и внезапно появившегося Бодро. Ни белого своего сияния, как и того, что он полностью контролирует себя. Всё ухнуло в бездну. Всё, кроме одной простой мысли: «Защищать Шуду! Защищать крошку, даже ценой своей жизни»!
И вдруг пульсация прекратилась.
Бодро замедлил сближение от такой неожиданности и сделал он это не зря, но и не совсем вовремя. Феникс с оглушительным криком раскрылся и резко бросился на застигнутого врасплох Рыцаря Духа…
Но за миг, один, считающимся и вовсе никчёмным, миллиардами человек миг, у Алексея раздался голос в голове.
– Твой друг в опасности! Его щит не выдержит!
– Да твой друг, который не желает тебе счастья…
Лёша не медлил. Он в мгновение ока оказался перед изумлённым Бодро, и как раз вовремя. Огненное крыло, плотной огненной завесой, как напалм, прошло сквозь обоих…
Алексей рухнул. Он не мог видеть, как Бодро, обезумев от жара, побежал к озеру Хартс, бросив Хосвода, как и не мог видеть того, как Шуда бросилась на помощь к нему. Обессиленный Хосвод лежал на обожжённой земле, а к его телу всё пытался приблизиться прекрасный бессмертник. Но под ним эти цветы сгорели, не оставив после себя и следа.
– Ты что делаешь? – грозно прозвучал вопрос в голове Бодро.
– Я больше не могу! Не могу терпеть эту боль, ты слышишь меня?!
Диалог резко прекратился, а Бодро лишь представлял, как манящая прохладой вода остудит его. Какое она подарит наслаждение и истому, как она проникнет под экипировку и разольётся высшим блаженством. Как она освободит Бодро от мучений – вода озера Хартс.
Он быстро ступил в воду и, испытывая прекрасные чувства, торопился погрузиться всё глубже и глубже, как вдруг застыл…
Когда страх проник в Бодро было уже слишком поздно. Бодро даже не успел испугаться, он лишь резко развернулся, глядя на Землю и… Он почернел, с улыбкой на устах. Его счастливое лицо видел ничего не боящийся Знаток и совсем не видел Алексей. Хосвод видел только глубокое синее небо над своей головой.
– Любимый я буду с тобой до самого конца! – услышал он божественный голос Шуды и улыбнулся. Он с трудом приподнял голову и увидел, как она стоит, закрывая его от огромного Феникса.
Вдруг, что-то сильно зажглось у него в груди.
– Воды, Господи, прошу Тебя, дай воды…
– Вода!
Лёша обессиленной рукой нащупал флягу с водой! С водой, подаренной Ервой! Он вдруг отчётливо вспомнил её красивое лицо и безумно красивые, счастливые сияющие глаза. Ерва вдруг предстала перед ним во всём своём великолепии. Предстала, как будто возрождённая после смерти. Алексей был уверен, что она во плоти склонилась прямо над ним. Он до конца своих дней будет в этом уверен. А её волшебный спасительный голос Лёша будет помнить вечно.
– Запомни! Ради любимых бесстрашно бейся до конца. Перед таким самопожертвованием бессилен даже самый огромный и страшный враг – произнесла она нежным голосом.
Ерва подёрнулась дымкой и вошла прямо в тело Алексея, а он, стиснув зубы, до боли сжимал кулаки. Вода, подаренная Ервой, вдруг закипела внутри фляги и пыталась вырваться за пределы металлического тела, выбивая преграду, чего Алексей совсем не замечал.
– Отчего закипела вода, Алёшка? Она закипела, повинуясь законам физики? Или каким-то другим законам? Таких ситуаций в нашей жизни очень много.
Лёша, с большим трудом отцепил флягу и не послушными пальцами пытался открутить крышку. Сил на это у него не хватало, и пальцы всё соскальзывали с неё. Поняв, что открутить её не получится, он приподнялся и увидел свою Шуду. Она отчаянно сражалась, пытаясь не подпустить змея. Алексей встал и взгляд его замер на фляжке, и он так несвоевременно вспомнил о том дне, когда Знаток преподнёс ему её в подарок. О том, каким он был счастливым совсем недавно. Как он был красив тогда и весел. О выборе, что ещё не был сделан и о внутреннем покое, который будет разрушен, только через два месяца. Всего лишь через шестьдесят шесть дней.
– Происхождение настоящего счастья человеческого совсем нам не известно – пролетела мысль, и грустная улыбка мелькнула на его лице. Он поднял глаза на любимую и, как будто совсем отринув действительность, и до конца смирившись со всем, что происходит, бросил флягу прямо в Феникса. Бросил как-то совсем по-простецки, как-то обыденно бросил. Бросок отчаяния и обречённости. И хотя Алексей не желал умирать, и перерождение ему не было нужно, он устал бороться со смертью. Бросив щит, он, кое-как переставляя ноги, пошёл на помощь возлюбленной. А вокруг раскалённый огонь и выжженная земля. Притаившаяся смерть и уничтоженная надежда.
Чудовище без труда поймало флягу и мгновенно перекусило её пополам. Вода скромно вылилась на огромное тело и это тело вдруг дрогнуло. Издав душераздирающий крик, чудище внезапно стало таять на глазах. Оно от предчувствия неминуемой гибели, неистово било крыльями, раскидывая огненную плазму. Оно пыталось добраться до двух человек, смотрящих на агонию, но уже не могло и двинуться с места. От бессилия перед Шудой и Хосводом, огненный змей безумно кричал… Выжигая бессмертник, аспид хватался за жизнь, которая его покидала. Развалился хвост и почти уже развалились крылья. Огненная тварь била обрубками, пытаясь приблизиться, но всё было тщетно… Развалилось тело и рассыпалась голова… Огненный змей был повержен и Феникс исчез. Исчез, не оставив и следа… Внезапно всё замерло и только слабый, тёплый ветерок теребил локон Шуды. Они смотрели друг на друга и, некоторое время, не было в их взглядах ликования от тяжелейшей победы.
Какой ужасной и какой-то не своевременной бывает тишина. Она выдавливает наружу из тебя Человека.
Шуда рыдала, не в силах совладать с собой. У Алексея по щекам текли слёзы, которых он не замечал. Она осторожно обнимала его, и он пытался делать то же самое. Он целовал её лицо, пока реальность не закружилась перед его помутнёнными очами. Любимая поймала его, когда тело, как бревно, падало на землю. Положив его голову себе на колени, Шуда, в окружении прекрасных, ярко оранжевых цветов, замерла, поглаживая его волосы. Аромат бессмертника был горек ей. Без Хосвода не нужен и жалкий лепесток. Слёзы её, капали на истерзанного Алексея, и лишь стук его сердца жил во всём существе Шуды. Больше во Вселенной ничего для неё сейчас не существовало.
– Если прекратиться этот стук, что заполняет меня, то тебе не придётся долго ждать, любимый. Вот только вряд ли это поможет увидеть тебя. Мы попадём в разные места с тобой.
Она прижималась к нему своим лицом, беспорядочно целуя.
– Но им придётся постараться, чтобы я тебя забыла.
Прекрасная Шуда замерла, и внимательно всматривалась в лицо Алексея. Убирала с его тела траву и камушки. Приводила в порядок его волосы и сетовала про себя за его обгоревшую накидку. Этот момент её жизни не просто никогда ею не забудется. Нет. Он, этот потрясающий мизерный временной отрезок её бытия, как фабрика, по производству жизненной силы, будет наполнять её тогда, когда Шуде этих сил будет не доставать. Жажда власти, как недавний её основной источник, вдруг заглушил несколько реакторов и уже не в той мере поставлял душе Шуды, необходимую энергию.
– Шуда! Шуда! – закричал он, резко поднимаясь.
– Я здесь, мой Лёшенька – произнесла она его имя, улыбаясь, сквозь залитые глаза.
Люди чёрные и белые. Белые и чёрные. Красивые и не очень. Жадные и не очень. Добрые и не очень. Какие они ещё? Истинно чёрные не могут быть «не очень», как и истинно белые. Хотя к истинно чёрным это относится в большей мере. Истинный убийца, как и лжец, обкрадывающий свою нацию, не могут быть «не очень». Мысль понятна моя, я думаю. Перечислять подобных бесов не имеет никакого смысла. Все они прекрасно понимают кто они в этой жизни. Как же надо втоптать свою душу в грязь? Немыслимо! Немыслимый размен. За пустышку, отдать вообще всё! Всё, что только и имеет ценность.
– Эх! Господи! Как я люблю тебя! Господи! Ни один человек на всей нашей милой маленькой планете не может себе, и представить, насколько сильна моя любовь к тебе! Я знаю, что всё мироздание устроено, до боли просто. Мы будем смеяться над его простотой, когда придёт и наше время. Время наше, неизбежно придёт, люди мои добрые и не очень.
Слёзы навернулись на красивые глаза, и перехватило дух.
– Жизнь – великолепное приключение, чтобы в ней не произошло. Я знаю, о чём говорю – думал Алексей, разглядывая свою волшебную Шуду.
– Каждый миг нужно смаковать, ибо он не повторим. Не повторим!
– Может быть, я слишком трепетно отношусь к жизни? – пролетела мысль и была тут же уничтожена ликом любимой.
– Ну, здравствуй моя ненаглядная.
Всё тело ныло и болело, как у побывавшего в жёсткой долгой давке. Сил для того, чтобы говорить Шуде о своей любви к ней, не было совсем. Лёша лишь странно улыбался и пытался поднять руки, чтобы обнять возлюбленную. Но этого сделать ему не удавалось. Шуда не позволяла ему тратить силы и руки его, она то и дело, возвращала на место. Она и так всё хорошо понимала. По его светящимся глазам и сияющему лицу. По его взгляду и отчаянным усилиям просто прикоснуться к Шуде. Весь вид Алексея давал ей ясные знания о том, что он безконечно любит её. Глупое видение, об отстранившемся и хранящем молчание возлюбленном, исчезло из тёмного сознания Шуды, и она безпредельно отдалась созерцанию своего любимого. Она знала, что быть им вместе остаётся всё меньше и меньше. Время таяло на глазах.
– Молчи, молчи, пожалуйста, мы с тобой ещё наговоримся – сказала она «немому» Алексею и горько улыбнулась.
– Мы же ещё наговоримся? Просто кивни, хотя бы кивни, мой любимый.
Лёша, глядел на неё глазами, полными доброты и надежды. Глазами тревоги и заботы.
Он, конечно же, кивнул. Грустно улыбаясь, он кивнул ей далеко не один раз.
Рыцарь Духа, в отличие от Алексея, физически чувствовала себя отлично. А морально она чувствовала себя просто превосходно. Здесь состояния возлюбленных совпадали. Для обоих все точки над «и» были расставлены. Он защищал её. Она спасла его. Так просто. И теперь они праздновали победу так, как никому и снилось. Он молча, лежал на её коленях, а она что-то иногда говоря, нежно поглаживала его волосы. Они наслаждались тихим, безмолвным счастьем.
– Живы! Мы остались живы, любовь моя!
Только мысль о том, что Бодро не выдержал сражения с атомным огненным катаклизмом и бросил Алексея в пылу боя, несколько досаждала ему. Он не осуждал, но и не представлял, как будет говорить с Бодро об этом. Но сейчас эта мысль, выпрыгнув из-под земли, была тут же вытеснена на задворки империи разума.
Вокруг возлюбленных чудесной, яркой оранжевой волной разлилось море цветов. Они укрывали Шуду и Алексея с головой, скрывая от глаз единственного человека, что искал их, бегая по побережью.
Знаток постарел за эти несколько минут поисков на десять лет. Он видел почерневших Бодро и Гурда и сердце его чуть не выскочило из груди. Его бушевавшее внутри волнение, неизбежно отражалось на его теле и лице. Глаза его расширились, и он беспокойно бегал вдоль берега, с полуоткрытым ртом. Он внимательно осматривал окрестности озера и, к своему счастью, не находил ни Хосвода, ни Шуду. Он всем сердцем желал найти их, но поиски были тщетны. Куда-бы ни глядел Знаток, перед ним открывалась одна и та же картина – сплошной покров оранжевых цветов. Бессмертник надёжно укрывал от Знатока Шуду и Хосвода. Но Знаток был уверен, что они живы и они где-то здесь. Он чувствовал это внутренним своим знанием. Но проходили минуты, а результат поисков был не изменен, но, несмотря на это, Знаток не собирался прекращать их. Он будет искать Хосвода и Шуду, пока бьётся его сердце.
Вдруг Дикарис увидел, как по обожжённой Земле медленно двигаются две голубые сферы. Это были звери Шуды. Её Мрак и Свет – уничтоженные в бою с Фениксом медведь и тигр. Дикарис мгновенно сообразил и тихонько шёл за движущимися объектами. От внезапного воодушевления и так неожиданно найденного выхода он внутренне ликовал. Дикарису открылась дорога к Шуде и Хосводу, тогда как Знаток лицезрел только почерневших Бодро и Гурда. (Нужно носить в себе ещё хаос, чтобы ты мог родить танцующую звезду).
Когда Мрак и Свет остановились, Дикарис поднял глаза и увидел сияющую счастьем Шуду. Ему на секунду показалось, что вокруг её восхитительного лица, чёрным сиянием, сверкает святой нимб.
– Что я ей скажу? Она явно не горюет, значит, Алексей жив. Точно! Подойду и спрошу, где Лёша.
Он видел, как она защищала Хосвода, и теперь воспринимал Шуду, как не за совсем врага. Робко приближаясь, Знаток подошёл довольно близко и увидел, лежащего в цветах Алексея. Вопрос, который он собирался задать отпал сам собой и от этого старик впал в ступор. Его, улыбаясь, рассматривала Шуда.
– Здравствуйте – глупо произнёс Знаток.
– Здравствуйте – в тон ответила Шуда.
Знаток вконец смутился и совершенно не знал, как завязать разговор с ней.
– Что бы у неё спросить? Может быть, что-нибудь узнать? Но что?
Знаток совершенно не был готов, к встрече с Шудой.
– Еле нашёл вас в этих красивых цветах – произнёс Дикарис – спрятались от посторонних глаз? – продолжал он, улыбаясь. Лицо Дикариса вдруг преобразилось. Он улыбался совершенно искренне и вдруг успокоился.
– Так уж вышло – легко ответила Шуда, – а вы…?
– Ах, какая безтактность – меня зовут Знаток Дикарис.
– Я где-то слышала о вас. Если я не ошибаюсь, вы знаете врачебное дело, ведь так?
– Да, кое-что знаю.
– Ну, раз так, мой любимый – обращалась уже Шуда к Алексею – нам пора расставаться. Не знаю, зачем ты забрёл сюда, мой ненаглядный, но прошу тебя, береги себя мой лучик. Обещай мне, любовь моя.
– Я обещаю – прохрипел Алексей.
Хосводу под голову, Знаток положил свою сумку, достав оттуда несколько настоек и трав. Из одного флакончика, Алексей, с помощью Шуды, отпил живительной жидкости и тут же провалился в полудрёму.
– Зачем вы убили Ерву? – вдруг спросил мгновенно изменившийся Знаток – вы убили прекрасного, ни в чём не повинного человека, вы знали это?
Шуда смело смотрела прямо в глаза Знатоку. На её лицо сползали злость и гнев.
– Старик! Я вверяю тебе самое дорогое. Постарайся сделать всё, чтобы он жил. И всегда помни, что вы все до сих пор живы, благодаря ему.
Они недолго молчали.
– И ещё – продолжила Шуда – не знаю, на что вы там рассчитываете, вместе с вашим Цето – пренебрежительно выпалила Шуда и набрала полные лёгкие воздуха – но вам никогда не видать победы! В её глазах полыхнули знакомые огненные пожары.
Алексей зашевелился. В его всё глубже и глубже провалившееся сознание, неожиданно ворвался громкий и жёсткий голос возлюбленной. Лёша на грани забытья и реальности незримо всё ещё был рядом с Шудой и Знатоком.
Знаток не был нисколько ни впечатлён речью, ни капли он и не был её напуган. Он тоже обозлился на Шуду.
– Знаете что! Как бы там ни было, лёгкой победы вам не видать! Пусть мы все умрём в бою с тобой, светлая Шуда – с издёвкой и отвращением проговаривал Знаток – но ты не завладеешь нашими душами. Память о нашей попытке уничтожить тебя, будет жить в веках!
– Ахахаха – рассмеялась Шуда в лицо – память о вас будет ненавистна светлым людям будущего. Любое упоминание о вас будет вызывать у них лишь отвращение. Успокойся, старик. Жителей тёмных земель, я превращу в рабов. Не злись – она ехидно улыбнулась – и смирись с тем, что силы света поработят тёмных людей.
Знаток закипал. У него затряслись руки, и вдруг пересохло во рту. Он прожигал Шуду взглядом, как древний демон.
– Никогда!!! Ты слышишь меня?! Никогда этого не будет! Ты ещё не победила, а уже размечталась о порабощении! Ты! Я не боюсь тебя, слышишь!
– Прибереги силы – спокойно отвечала ему Шуда – они тебе ещё пригодятся.
И резко развернувшись, Рыцарь Духа зашагала прочь.
Знаток никак не мог успокоиться. Он зло смотрел на удаляющуюся Шуду и бормотал себе под нос всё то, что он, по своему мнению, не успел сказать Рыцарю Духа. Бросая бешеный взгляд ей в спину, он даже, несколько раз, хотел выкрикнуть ей слова, которые наиболее бы уязвили её.
– Иди, иди в свои земли – бормотал Знаток – что ты вообще делаешь на землях Цето?! Все твои люди просто боятся тебя, поэтому они служат тебе. Нашего же Цето не боится ни один тёмный житель, поэтому мы победим! – Дикарис горько смотрел на Алексея. На его глаза навернулись слёзы.
– Нас к победе поведёт Снежный Барс! – отчаянно выкрикнул он так, что Шуда, всё-таки обернулась.
Сверхсознание Алексея запомнило слова, как и тело, запомнило жар от тубуса. Выполнив задачу, он провалился в чёрную бездну.
Сверхъяркая вспышка, как древний ядерный взрыв, образовавшись из ниоткуда, прокатился по озеру и окрестностям. Обугленные, почерневшие люди дрогнули от этой волны. От их чёрных тел, вдруг стал отваливаться чёрный нарост, и они вдруг все ожили! Медленно зашевелились безчисленные тела. Люди с удивлением озирались, пытаясь вспомнить, кто они и как здесь оказались? С удивлением они рассматривали друг друга, как будто спрашивая:
– Вы кто? И как я оказался (оказалась) рядом с вами?
Увидев вдали безбрежное оранжевое море цветов, все разом, как по команде, пошли прочь из чёрного озера. Через совсем короткое время весь этот люд вытопчет бессмертник, и втопчет высшую красоту в грязь. Только Бодро и Гурд никуда не торопились. Они не пытались никого из людей остановить, а только горько обнимались, празднуя тяжелейшую победу. Они, конечно же, поняли, что она одержана.
– А, что с Хосводом и Знатоком? – с обеспокоенным лицом, спросил лучник.
Воспоминание о том, как Бодро бросил своего друга в его тяжелейшую минуту, настигло Рыцаря Духа. Оно ударило его, пробив насквозь. Лицо его исказилось гримасой боли и отчаяния и сейчас, именно в этот миг, Бодро желал лишь того, чтобы он никогда не возрождался от черни.
– Как хорошо мне было в этом забытье. Зачем этот Хосвод одержал эту победу?
– Что случилось, Бодро? – не унимался Гурд – что с тобой?
– Как тебе ответить, мой друг – проговаривал про себя Рыцарь – как сказать тебе, что я предал друга?! Я должен был умереть, но не сойти с места.
Никто из освобождённых людей ни на миг не задержался на поляне. Ни на один, считающийся миллиардами человек вовсе никчёмным, миг. Они лишь вытоптали Бессмертник и теперь Хосвод со Знатоком Дикарисом стали видны вышедшим из озера Бодро и Гурду.
Лучник ринулся к друзьям, а Бодро еле переставлял ноги.
Когда Рыцарь увидел, что Алексей без сознания, его вдруг посетила ужасная мысль, от которой он получил некоторое умиротворение.
– Он, что мёртв?
– Что с ним? – обеспокоенно спросил Бодро Знатока.
– Всё с ним будет в порядке – ответил на самый главный вопрос Дикарис – я дал ему настойки и теперь он спит.
– Чудовище было повержено, как я понимаю? – спросил Гурд.
– Совершенно, верно. Хосвод с Шудой победили Аспида.
– Как они сделали это?
– Это удивительная история, ей Богу. Видимо отчаяние, иногда подсказывает верные решения. Хосвод просто бросил флягу, которую я ему подарил, с водой, которую налила ему твоя Ерва, Бодро.
– Ииии?
– И Феникс, облившись такой водой, исчез или умер. Называйте, как хотите.
Они рассматривали спящего Хосвода. Его красное, кое-где в саже, лицо и почти полностью сгоревшую накидку. Почерневшую кое-где кольчугу и обугленный щит. Все были поражены им и восхищены. Гордились им и сочувствовали ему. Совершенно не понимая, что же им делать дальше, друзья молча смотрели на друга, спасшего их жизни. Задумчивые и такие разные. Внешне спокойные – внутренне сходящие с ума от неведомого диссонанса. Одно – большое и светлое – вдруг врезалось в другое – большое и тёмное. Высший светлый враг в высшего врага тёмного. Оно врезалось в их существа, а в самой реальности – объединилось для победы над врагом другого порядка. И порядку этому не смог никто помешать. То, что эти люди не могли себе и представить в самой изощрённой фантазии, произошло на яву. И теперь, победа издевалась над неподготовленными сознаниями. Она играла и куражилась над «детьми». Её так забавляла их непонимание и оторопь. В противостояние с этим непониманием вступил лишь поступок Бодро. Взбесившись внутри его совершенного тела, он дико кричал, ломая границы. Вся огромная сила понадобилась Рыцарю Духа, чтобы праздновать эту победу.
– Я пойду за лошадьми – произнёс он и, повернувшись медленно побрёл, собирая рукой кое-где оставшийся бессмертник. Его заколотило мелкой дрожью, и он не знал туда ли он идёт. Рыцарь Духа не знал, туда ли он идёт?!
– Жизнь продолжается и надо жить! – Бодро смял в ладони яркие цветы – искуплю кровью. И своей, и чужой.
Шуда готовилась к призыву двух сфер. Усевшись на пенёк в большой лесополосе, она никак не могла настроиться. Только лишь вспоминая свой двойной вызов, её тело и сознание охватывала пронзающая дрожь.
– При вызове передо мной стояла ясная и чёткая цель – спасение любимого – и от этого я перестала что-либо бояться. Я была готова на всё, и всё было не зря! Как мне теперь перенести вас, мои могущественные друзья?
Шуда улыбнулась, глядя на две ожидающие призыва сферы.
– Жила-была малютка – вспомнила она считалочку детства и решила немного повеселиться. Улыбаясь, она тыкала пальцем то в Свет, то во Мрак.
– Жила была малютка,
– любила платья, дудки,
– ходила на балы
– ты выйди вон с Земли.
Палец Шуды замер, указывая на Мрак.
Рыцарь тяжело поднялась и принялась расчищать себе место на земле. Когда палки и камни были отброшены, она легла.
– Любовь моя, дай мне сил. Я опять одна, но ты спасён и теперь я отдаюсь на волю провидению. Только я очень хочу увидеть тебя ещё хотя бы один раз, любимый!
При двойном вызове, как и при двойном призыве, нельзя было делать длительных пауз. Определять можно было только очерёдность, но не время. Свет, её потрясающий тигр, будет обязан войти в тело Шуды, менее чем через минуту, после того как Мрак покинет Землю.
Она взяла в рот толстую палку и отдала команду первой сфере. Сфера начала вход в тело и Шуда чуть не переломила эту палку зубами.
Она отрывочно дышала, небольшими толчками вгоняя в себя воздух. И хотя призыв дался тяжело, слёз на её щеках не было, как и сожалений, огорчений и мук совести. Испытывая невероятную боль, мимо её глаз летело её прошлое. Оно в определённый момент так захватило Шуду, что даже несколько притупило боль. Боль физическую.
– Может быть, были правы древние мудрецы, Проппади они Проппадом. Может быть, запредельная боль дарит истинное перерождение? Смерть и воскрешение. Переосмысление.
– Как-бы то ни было, но со мной произошли огромные изменения. И они мне очень нравятся.
Шуда, лёжа на земле, не думала ни о чём. Вообще ни о чём. Чистое небо и лёгкий ветерок.
– Пусть всё идёт своим чередом, так же как это красивое небесное чудо. Маленькое белое облачко радовалось, глядя на счастливую Шуду, а она радовалась недосягаемой малютке. Радовалась теперь уже недосягаемому счастью.
– Дорога была пройдена и теперь нас всех ждёт только финал, а он всем известен. Забери меня, белое облачко. Молю, забери.
– Он не отступит и погибнет в бою вот и всё. И зачем мне будет нужна, эта чёртова планета? Если это случится, я подарю её Венгу.
От всей своей белой души облачко жалело Шуду. По крайней мере, ей так казалось. Но выполнить её просьбу и не собиралось. Путь пройти придётся до конца.
Истинно радуясь, что жива, Шуда встала. Всё ещё опираясь на копьё, она улыбалась и совсем немного огорчалась своему одиночеству. Ей так хотелось разделить радость того, что она с честью выдержала двойной призыв. Разделить её с любимым или с Тяросью, своим верным генералом или со смелым старичком-лекарем, в отряде Алексея, или с Мраком, её медведем, или со Светом, её потрясающим тигром. Хотя бы с кем-нибудь! Она грустно оглянулась, зная, что здесь никого, кроме неё нет.
– Что будем делать дальше? – кто-то спросил совершенно серьёзно.
– Дааа, вопрос – подумала Шуда, нисколько не смутившись странному внутреннему голосу – что посоветуешь? – неожиданно спросила она.
– Ты уже знаешь, что, ведь так?
Рыцарь опустила голову. Она знала ответ, но принимать его отказывалась. Она изо всех своих сил отталкивала его, а он, как будто и вовсе не слушая её, нагло вырисовывался в сознании. И сколько бы раз Шуда не задавала себе вопрос о дальнейших действиях, ответ мгновенно рождался в её голове. Ответ, не терпящий никаких раздумий над ним.
– Нет, нет, пожалуйста. Я не хочу такого исхода!
Господь, ответь! Жизнь – это судьба или судьба, сотворённая нами?
Шуда вдруг собралась, выпрямилась и сжала копьё, до побелевших пальцев. Решимость и жесткость на лице и в глазах отразились в неповторимой реальности. Совершенная амуниция и Хищный Свет на груди и в груди вдруг заблистали под солнечными лучами. Смирившись с положением вещей, заболев бешеным, неизведанным духом, Шуда расцвела на глазах. Расцвела внешне и внутренне. Отбросив все сомнения и своё видение вещей, она устала сопротивляться потоку. И теперь раскинувшись в нём «звёздочкой», она решила вновь наслаждаться им.
– Пусть несёт он меня, куда угодно Господу. Я уже знаю, кто ждёт меня, и я не разочарую – подумала Шуда, с дерзкой усмешкой на губах.
– Во имя Господа нашего! – разразился нелепый, для её существа, мощный внутренний клич.
Оставалось совсем немного пройти до места, где Рыцарь оставила своих лошадей.
После этого перерождения, Шуда вдруг станет ещё жестче, чем когда-либо.
