Читать книгу: «Старые новые сказки», страница 10

– Как сказать… – протянула Мор, скрестив руки на груди. – Уже привыкли к твоим выходкам.

– Ты вся в меня, дорогая, – Отец улыбнулся ей так ласково, что она с отвращением поежилась. – Я забрал старших, чтобы провести воспитательную беседу. Вы стали опрометчивы, неразумны, вы тратите слишком много энергии.

– Для чего еще она нужна? – Пол водил кончиками пальцев по ладони Мор и не узнавал рисунки на её коже. – Люди нам больше не поклоняются, остается только развлекаться.

– Как ты с братом? Наслышан о ваших музыкальных достижениях, – Отец отодвинул Ним с пути и сел в большое кресло, которое так любил Джо. – Честно говоря, «The Black Welders» мне нравятся больше, не такие унылые.

– Спасибо, – Бэл поднялся и помог Энлилю раздать стаканы: мужчинам с виски, сестрам – с джином. – Как насчет выпить, Отец? Или… подожди, мне называть тебя двоюродным дедушкой, если Энлиль сидит рядом с тобой? Всегда путался в родственных связях. И вообще, – он пригубил напиток и остался стоять, глядя на Отца, сидевшего напротив, через кофейный столик. – Если Джо – дядя для девочек, то кто он тебе? Брат?

– Не пытайся постичь то, что выше тебя, – предостерегающе ответил Отец. – И налей мне двойную порцию джина со льдом, раз достойного вина в этом доме не держат.

– Просто объясни, что тебе от нас нужно. Ты пришел позабавиться, заставив нас страдать?

– И зачем тебе нужно было похищать и пытать Бэла, чтобы увести нас из дома? – вклинилась в разговор Мор. Она сидела рядом с Полом, положив голову ему на плечо. Отец удивленно взглянул сначала на девушку, затем перевел задумчивый взгляд на Бэла и постучал указательным пальцем по подбородку. Продолжая хранить молчание, глотнул джина и одобрительно кивнул. Кухулин приобнял малышку Би и помог ей отпить из стакана – так сильно тряслись её руки. Самая неистовая, неукротимая и безумная из сестер, она легко теряла связь с реальностью, погружаясь в пучину безумия и былых легенд.

– Если я скажу, что не причастен к этому, вы мне поверите? – красноречивое молчание было ему ответом. – Что ж, стоило хотя бы попытаться. Я хотел поговорить с вами отдельно, без Джо и Дита. Терпеть их не могу, это те родственники, которых даже на собственные похороны не пригласишь. Послушайте, я – не вселенское Зло, каким вы привыкли меня видеть.

– Тогда что ты сделал с остальными?

– Ничего такого, что они бы не пережили, – он равнодушно пожал плечами. – Просто выслушайте меня.

– И опять всё по кругу. Я не удивлюсь, если ты решил наказать этот мир за потерю веры или еще чего. Или что Мать устала от тебя и наконец ушла, и единственный способ её вернуть – навредить нам.

– Хорошая теория, Мор, очень хорошая. Почему не хочешь добавить про возвращение домой, что на Земле нам не место?

– Потому что, если мы останемся вместе в закрытом пространстве, это обернется очередной войной, – пожала плечами Мор, расстёгивая и застёгивая молнию на рукаве куртки Пола. – Разве не так? Люди спасают нас от бессмысленности бессмертия.

– Как мы заговорили! – рассмеялся Отец и стукнул себя кулаком по колену. – Вот как? И это мне говорит богиня войны.

– Война – это тоже развлечение, – Ним до сих пор смотрела на Отца с неприкрытой неприязнью. – Она была, есть и будет в сердце каждого. Другое дело – как с ней справляться.

– Ты хочешь сказать, что война – безусловный рефлекс человечества? – Кухулин подался ближе, глядя на Ним, присевшую рядом с Энлилем. – Мне, как смертному, немного обидно.

– Кухулин, любовь моя, ты давно не человек, – улыбнулась Мор, но сразу перестала, заметив одобрительный взгляд Отца. – Без саморазрушения не существует и созидания, тебе ли не знать.

– Давайте вернемся к сути дела. Что вообще происходит? – В руках Бэла вспыхнула очередная сигарета.

– Вы так боялись моего гнева, что не подумали, а действительно ли я злюсь. – подняв стакан выше, на свет ламп, и повертев его в руках, Отец посмотрел, как джин стекает по стеклянным стенкам. – Может, я просто хотел вас увидеть.

– Дурдом какой-то, – уткнувшись локтями в колени, Пол потер лицо ладонями. – Если нам никто не угрожает, то мы, пожалуй, пойдем. Из-за всего этого, – он обвел комнату небрежным взмахом руки. – Нам пришлось прервать тур. Браг, нам пора. – махнув Бэлу, он поднялся на ноги и шагнул в сторону двери, но замер под потемневшим взглядом Отца. По гостиной пробежала едва уловимая рябь.

– Я не разрешал вам уйти.

– А с каких пор… – Пол сделал глубокий вдох, Мор схватила его за пальцы и заставила сесть обратно. – Слушайте, мы с Бэлом давно отошли от всей этой божественной…

– Мне пришлось действовать агрессивными методами, – с усталым вздохом начал Отец, жестом заставив мужчину замолчать. – Чтобы собрать всех вас. Да, я не удержался, чтобы лишний раз не позабавиться. Но! – он поднял указательный палец вверх, свет в комнате заморгал и потускнел. – У меня были серьезные причины.

– Просвети же нас, о, Всемогущий! – хихикнул Энлиль, в очередной раз прикладываясь к своему стакану.

– С Матерью мы действительно разошлись, как верно подметила моя дорогая Мор…

– Давно пора было, – фыркнула Ним и вонзила зубы в сочное яблоко, которое прихватила со стола.

– Она отказалась принимать участие в чём-либо, – Отец поднялся на ноги, встал за спиной Энлиля и положил руки ему на плечи. – Как раньше ушла от ответственности за вас, дети мои.

– Не смей её обвинять! – Мор подскочила на ноги, и на этот раз Полу пришлось её усаживать обратно. – Она не бросала нас!.. И не переводи тему!

– Ты собрал нас, потому что у нас есть более серьезный противник? Будем дружить против кого-то еще? – подал голос Бэл, затушив сигарету и тут же достав следующую. Хрустальная вазочка для фруктов, стоявшая перед ним, уже заполнилась окурками. Ним, перегнувшись через столик, выхватила сигарету из его рук, подмигнула Кухулину и выпустила колечко дыма, которое медленно поплыло вверх.

– И что, восстание машин? Нашествие яйцеголовых инопланетян? Гигантский астероид, летящий к Земле? – голос Ним так и сочился издевкой. – Что там еще? Новые боги технологий?

– Перестань, – отмахнулся от нее Отец. – Всё гораздо сложнее. Мне пришлось вас напугать, чтобы вы собрались с мыслями, активизировали все силы. Мор даже за мечом Нуаду в Россию отправилась. Вот она – сила страха. Дело в том, что искры Муспельхейма больше не способны разогреть льды Нифльхейма, и Океан иссякает. А это значит, что Великая Мать скоро погибнет. А вместе с ней, – он развел руки и выждал драматичную паузу: – И все мы.

– Замечательно, – произнес Пол безжизненным тоном. – Теперь мы можем идти?

– Мальчик, ты не понимаешь, какая нам всем грозит опасность? Те силы, что питали нас, которыми мы сдерживали полотно мироздания, скоро закончатся.

– Я где-то слышал, что это Дэвид Боуи держал в своих руках это самое полотно мироздания. Боуи умер, вот вам и результат, – осклабился Бэл. – Только не понимаю, мы с Полом тебе зачем? Чтобы тебе было легче управлять ими? – он кивнул на сестёр. – Так извини, мы не твои ручные обезьянки.

– Тут ты ошибаешься, мой дорогой Бэл, – невозмутимо ответил Отец и залпом прикончил остатки джина. – Я – Отец Всего, именно мне ты и вы все обязаны жизнью, могуществом и дарами Природы. Мне кажется, вы стали это забывать.

– Окей, молчу, – Бэл откинулся на спинку дивана и выдохнул дым в потолок. – Кто-нибудь голодный? Я пойду соображу что-нибудь перекусить. Из-за этих перемещений аппетит просто зверский.

– Я с тобой, – Кухулин поднялся с дивана, но Би не отпустила его ладонь, жалобно глядя на него снизу вверх. – Ладно, малышка, ты с нами. Всё равно от нас ничего не зависит. Пусть взрослые дяди решают судьбу Вселенной.

– Верное решение, – Отец проследил, как они скрылись на кухне. – Теперь вы знаете.

– Почему искры больше не топят льды Нифльхейма? – Мор продолжала прятать взгляд от всех собравшихся, она чувствовала нараставшие тревогу и страх, которые невольно забрала у Пола.

– Это в данный момент и выясняет старшее поколение, – гадко хихикнул Отец и пристально посмотрел на свой стакан, в котором тут же обновился джин. – Они же такие могущественные, такие хитрые. Я дал им повод это доказать, а то старички совсем одряхлели.

– Да, конфликт отцов и детей действительно стар, как мир, – хмыкнул Энлиль и потянулся. – Что ж ты меня с ними не заслал?

– А ты никогда не горел желанием войти в ту гнилую компанию.

– Ой, да брось! Хватит ругать их, когда сам преуспел в тех же грехах! – Мор тряхнула тёмной гривой волос. – Ты только и делаешь, что сидишь наверху, хихикаешь, строишь пакости, а потом такой являешься, словно мимо проходил и ни в чем не виноват.

– Это не я войны устраивал.

– Ты обвиняешь богиню войны в… войнах? – удивленно выгнул брови Пол и наконец взглянул на Отца. – Это слишком даже для тебя.

– Спасибо, – губы Отца растянулись в нахальной улыбке. – О! – Он повернулся к двери, почувствовав что-то. – А вот и наши великие воины с благими вестями!

Резная дверь распахнулась, и на пороге предстали недавно пропавшие боги. И победителями они не выглядели.

13.

– Какого…? – Дит встрял своим модным блестящим ботинком в мутную зеленоватую жижу и громко выругался.

Он, Джо, Део, Джун и Лела оказались на крохотном клочке скал посреди нагромождения острых льдин, простиравшихся вокруг до самого горизонта и дальше. Джарета не было видно, и старик сделал в уме пометку потом наказать своего скользкого помощника за дезертирство.

– Где мы? – Лела, привыкшая к палящему солнцу и влажности тропиков, сразу замерзла.

– Душа моя, это – самый край вселенной, – Джо приобнял её, чтобы немного согреть. – Если я правильно понимаю, то мы сейчас в Нифльхейме, и нам нужно найти источник.

– Не проще сразу выйти к Муспельхейму? – подала голос Джун, едва не соскользнувшая с покрытых наледью камней. Её дорогие туфли были испачканы той же грязью, непонятно откуда взявшейся в этом безжизненном ледяном мире.

– Раз такая умная, душа моя, – огрызнулся Дит, – Вперед! Покажи нам дорогу. Я же тебя не учу, какими лампами дом обставлять.

– Хватит трогать мои лампы!

– Это уже какой-то фетиш, – пробормотал старик и резво соскочил на темно-серый лёд. – Чего стоим? Я знаю дорогу.

– А не ты ли погасил искры? – Лела следовала за ним попятам, выскользнув из ставших слишком крепкими объятий Джо. Остальным богам пришлось молча пойти за ними.

– Я люблю проказничать, но не настолько, – он протянул ей внезапно появившееся в его руках длинное копье. – Кажется, это твоё.

– Спасибо. А почему мы вообще идем к источнику? И зачем нам в Муспельхейм? Вы считаете, что кто-то не дает искрам растапливать лёд? – Део быстро догнала их и легко ступала по скользкой земле наравне с ними.

– Это единственная причина, почему мы оказались именно здесь. Отцу лениво разбираться самому. Даже когда речь идет о безопасности его благоверной.

Путешествие казалось бесконечным, а однообразный пейзаж навевал на мысли, что они вовсе не движутся с места. Даже боги могут испытывать усталость и голод, поэтому было решено сделать остановку. Одетые в пуховики и комбинезоны, они до смешного походили на группу потерявшихся туристов.

– Где этот проклятый источник? – в полумраке Нифльхейма Лела чувствовала себя по-человечески слабой и безвольной. – Неужели нельзя было переместить нас прямо к нему?!

– Спокойно-спокойно, так и задумано, – Джо огляделся и принюхался, хотя никакого движения, запахов или даже простого дуновения ветерка они не наблюдали с момента прибытия. – Если бы источник жизни было так легко найти, думаешь, мы были бы до сих пор живы?

– Дит, ты должен знать, – Део внимательно следила за старым хитрецом, который лишь посмеивался в бороду. – Да, ты просто водишь нас за нос. Давай, действуй!

– Почему вы такие скучные? – закатил глаза к небу старик и взмахнул руками, плотная ткань его куртки глухо зашуршала.

Первые несколько минут ничего не происходило, затем послышался треск, глубокий и тягучий, и толщь льдов разверзлась прямо под ногами богов. Едва успев отскочить, они осторожно заглянули в бездну, из которой пыхнуло копотью, дымом и первобытным жаром. На многие-многие километры вниз уходил этот разлом, и лишь где-то на самом дне журчал источник.

– Я представляла всё это немного иначе, – задумчиво щурилась Джун от теплого воздуха. – Как там придумали людишки? В Нифльхейме – горячий источник, воды которого замерзали, и лёд продвигался к Муспельхейму, искры которого смешались с водой и создали жизнь.

– Спасибо, Википедия, мы в курсе. Весьма поэтично, но на самом деле вот тебе и источник, и искры. Далеко ходить не надо. Ну что, спасём Вселенную от падения?

***

Нейтан Рейнольдс с трудом разлепил веки и тут же слепил их обратно. Пошарив кругом и не обнаружив рядом женщину, удивленно поднял голову и приоткрыл один глаз. Он ожидал оказаться в постели какой-нибудь очередной красотки, которую подцепил на последней выставке. Но реальность не была столь же симпатичной. И постель была, и уютный номер отеля, однако рядом храпел взлохмаченный, помятый жизнью мужик, и пахло от него отнюдь не розами.

– Что за… – с трудом сев, Рейнольдс тут же пожалел о резком движении.

– Ты, мать твою, кто? – мужик очнулся и глядел на художника разъяренным глазом.

– Хотел задать тебе тот же вопрос, – Нейтан внимательно посмотрел на похмельное лицо, и его осенило: – Крушович?!

– Рейнольдс? – писатель выдал непередаваемую матерную речь и накрыл голову подушкой. – Мы же не…?

– Прости, сладкий, ты не в моем вкусе, даже когда я в полное говно. Твоя берлога? Что вчера вообще было?

– Звездная пыль, сорокалетний коньяк и презентация моей новой книги, – пробасил голос из-под подушки. – Слышь, ты ничего подозрительного не замечаешь?

– Кроме того, что я проснулся с каким-то пьяным бомжом, а не сексуальной телочкой?

Тип по фамилии Крушович сказал что-то похожее на «Да чтоб меня ямбом да через хорей двумя Вольтерами», медленно сполз ногами на пол, завернулся в одеяло и, покачиваясь, пополз к мини-бару под столом.

– Бро, всё в порядке?

– Не спрашивай.

– Ты не выглядишь триумфатором. А критики твою книжулю так расхваливали.

– Иди в жопу, – издав победный возглас, Крушович надолго припал к остаткам рома. Затем, так же ползком, добрался до стола и жадно вцепился в последний кусок заветрившейся пиццы.

– Я не твоя мамочка, но… Бартоломей, что за хрень? Ты будто Дьявола увидел и хорошо с ним затусил.

– С ним мы хорошие друзья еще по Бристолю, – криво ухмыльнулся тот, глядя перед собой в пустоту. – Ты сам знаешь, как тяжело быть творческим человеком. Рейнольдс, да ты сам выглядишь, как куча навоза на солнышке.

– Спасибо, – игриво подмигнул ему Нейтан и отобрал бутылку с остатками рома. Прилично глотнув и не поморщившись, он пару минут собирался с духом: – Я умираю, Барти.

– Бартоломей… – привычно исправил писатель. – Чего, блядь?

– От чего, ты хотел спросить? – Нейтан продолжал улыбаться, а перед глазами так и мельтешили сотни микроскопических перышек.

– Возможно. В смысле, Рейнольдс? Да ты ж законсервирован наркотой по самую макушку!

– Рак лёгких, – он прополоскал рот последним глотком рома, чтобы хоть ненадолго избавиться от привкуса крови на губах. – Забавно, правда?

Крушович молчал, поддавшись мутным волнам похмелья. В голове плясало стадо драконов, устроивших у него во рту отхожее место. Все его проблемы и неприятности по сравнению с такой новостью казались царапиной на руке. Писатель взглянул на свою левую ладонь, по привычке потер белесый шрам и взглянул на художника.

– Ты это… Продай мне парочку своих картин, а? Сдохнешь, а я разбогатею.

– Крушович, старый ты мудак! – заржал в голос Рейнольдс, но смех быстро оборвался мокрым, железистым кашлем. – Да бесплатно забирай. Только сделай меня героем хоть одного эпизода, а? Страсть как хотелось бы затусить с драконом.

– Тебе бы не понравилось, – в глазах писателя промелькнул страх. – Так почему ты бухаешь на презентации моей книги, а не тратишь гонорары на лечение?

– Последняя стадия, – мечтательно улыбнулся Нейтан. – Скоро я паду на поле битвы, и Великая Богиня придет и заберет меня.

Покосившись на явно бредившего британца, Крушович закатил глаза к потолку, но смолчал. Ему ли не знать, как иллюзии вторгаются в реальность. Поразмыслив, рискнул затронуть явно деликатную тему:

– Кстати насчет богинь. Слышал, тебе помогла раскрутиться та самая Мо…

– Заткнись, Крушович, ради бога, заткнись, – нервно выдохнул Рейнольдс перед мощным приступом кашля.

– Неискоренимый ловелас и бабник Нейтан Рейнольдс влюбился в свою работодательницу? – хмыкнул Бартоломей. – Как банально.

– Блядь, Крушович, мать твою, заткнись, или …

– Или я потащу твой тощий зад умываться, – подхватив ослабевшего художника, он затащил его в ванную и сунул головой под ледяной душ. – Вот так, приведём тебя в порядок, будешь как новенький.

А спустя две недели Крушовичу самому пришлось освежать голову в фонтане. Это был трехдневный запой после внезапной смерти Рейнольдса. Гад сумел даже умереть стильно: на приеме какого-то герцога, купившего часть его картин для своего благотворительного фонда. Говорят, в последние свои минуты Нейтан бредил какими-то воронами, окружившими его, и самой прекрасной девушкой, что склонилась над ним для поцелуя.

Из той компании артистов, собранных Мор в Лондоне, в живых оставались единицы, и неумолимая Смерть уже шла по пятам.

Вся творческая тусовка Сохо отчаялась отыскать таинственную благодетельницу, которая сначала собрала истинные таланты вместе, а потом позволила им зачахнуть на безжизненной земле. Только огромные стаи ворон застилали небо Лондона своим тревожным полотном.

***

Джун и Лела поддерживали обожженную Део, находившуюся на грани обморока. Все они были в синяках и ссадинах, подпалинах и гари, изможденные и злые. Только Джарет выглядел невредимым, даже его пижонский костюм сверкал новизной. Всё это время он прятался где-то между мирами, за что понесёт наказание в своё время. Его хозяин никогда не забывает предательств.

– Ты был прав насчет искр, – пытаясь сохранить достоинство, Дит прохромал в гостиную и грузно увалился в кресло через столик от Отца. – Мы обречены.

– Где твой надоедливый оптимизм, друг? – Энлиль подоспел вовремя с новой порцией напитков. – Неужели всё так плохо?

– Когда ты в последний раз был там? – кинул ему ответный вопрос старик и залпом проглотил свою порцию виски. – Еще неси.

Богини понесли Део наверх, не обращая внимания на собравшихся, но Лела успела огреть Мор лукавым прищуром.

– Что вы выяснили?

– Ничего такого, чего бы ты сам не знал, – Дит взглянул на Отца и неожиданно для всех показал ему свой длинный темный язык. – Не знаю, зачем ты отослал нас, но… – он осекся, заметив на шее подошедшего Бэла свежий шрам в виде полумесяца. Затем старик медленно поставил стакан на стол и встал с дивана.

– Что с тобой? – Отец даже не постарался скрыть иронию в голосе: – Что тебя так напугало, брат?

– Это ты похитил Бэла?

– Мамой клянусь, я не при делах! – всплеснул руками Отец и подошел к нему. – Ты смеешь сомневаться?

– Если бы мы безоговорочно верили каждому твоему слову, то давно б сгинули во Тьме, – пробурчал Дит. – Не удивлюсь, если это ты ручонки приложил к угасанию огней Муспельхейма.

– Значит, это правда? – Мор, отпустив ладонь Пола, приблизилась к ним, след с вороньих перьев протянулся за ней. – Льды Нифльхейма больше не тают?

– Мне на какой вопрос сначала ответить? – Отец протянул руку, чтобы коснуться щеки девушки, но взметнулись тени, и в окна забились вороны. Через мгновение иллюзия пропала. – Нет, не я похитил Бэла. Да, искры не топят лёд. У нас есть общий враг, и Мамочка скоро умрёт. А что, если мы перестанем задавать друг другу одни и те же вопросы?

– Пока я не услышу честный ответ, я не прекращу спрашивать, – Мор схватила его за запястье, и дом окатило тяжёлой волной могильного смрада. – Не ты дал мне власть, Отец.

– Не я, – кивнув, согласился он, – Но тебе всё равно понадобится помощь. Война не сможет процветать, если в мире не останется живых.

– Ты сам пришел за помощью.

– Да хватит уже пререкаться! – раздался крик души за их спинами. – Мир быстрее сгорит, чем вы перестанете вспоминать старые обиды и выдумывать новые, – Энлиль громко стукнул стаканом по столу, шумно набрал в легкие воздуха и оглушительно выдохнул.

Дом-с-обложки, розовые кусты, модные лампы – всё вмиг исчезло. Растерянные боги оказались на скалистом берегу. Глубоко внизу под обрывом плескалось стальное море.

– Ах, прекрасная Шотландия. Так лучше, – удовлетворенно кивнул он и, поглядев на сородичей, развел руками: – Что? Ну правда же, вы так можете бесконечно ссориться. Тогда я поведу.

Бэл и Кухулин так и стояли с тарелками, полными еды, в руках, Би задумчиво жевала кусок буженины, а в руках Мор внезапно появилась бутылка шартрёза. Доовльно улыбнувшись, девушка прямо из воздуха достала стакан и, вынув зубами пробку, щедро налила. Невозможно пряный и терпкий аромат разлился вокруг, перебивая даже соль и тину моря под их ногами. Пол удивленно вздернул бровь:

– Серьёзно?

– Почему бы не вспомнить молодость, – подмигнула ему Мор и, залпом прикончив порцию, щедро налила себе добавки. – Энлиль?

– Что мы имеем? Льды не топятся, Мировой океан скоро иссякнет, от Матери нет вестей, Мор призвала сестер, вы все – мерзкие эгоисты.

– Всё верно, – Отец щелкнул пальцами, и бутылка шертрёза оказалась в его руках к огромному неудовольствию Мор – Как ты можешь пить это? Слишком сладко.

– Позволяет ненадолго забыть о горечи и пресности мира, который ты создал, – отбила девушка, и ворон, приземлившийся на её плечо, одобрительно каркнул. Затем птица окунула клюв в бокал, подставленный хозяйкой. – Ты всё понял? – Ворон кивнул и исчез в серости скал.

– Куда ж без эффектных выходок, – закатила глаза к небу Джун, поддерживая еще слабую Део. – Ей уже лучше, если кому-то не всё равно. Дорогой, – она повернулась к Отцу. – Какого Дьявола там случилось с нами?

– Вот Дьявола мы и не позвали, – хихикнул Дит, подмигнув высокопоставленному родственнику. – Чур я за него.

– Извольте, компания Люци интереснее будет, – поморщилась Ним и взглянула на сестер, обнявшихся неподалеку, малышка Би до сих пор держала в руках мясо и с ужасом глядела на Отца. – Нам снова придется спасать мир? – Заметив, что Дит открыл рот для очередной колкости, подняла указательный палец: – Лучше молчи.

– Что случилось в Муспельхейме? – подал голос Пол, взяв с тарелки в руках Бэла половинку огромного ароматного помидора. От вида алого сока, стекавшего по подбородку и рукам мужчины, Мор неожиданно для всех смутилась и покраснела.

– Мы спустились к Источнику, – ответила Лела, когда поняла, что остальные говорить не желают. – Мы должны были легко подойти ближе. Но… – она метнула встревоженный взгляд на Део, присевшую на камни, на её безобразные ожоги, быстро заживавшие благодаря заботе Джун и Джо, до сих пор хранившего молчание.

– Но что?

– Но жар был слишком силен. Мы что-то заметили в самом центре, что-то маленькое и темное, из-за чего искры отлетали ото льдов, никак не задевая их. Мы по очереди пытались пробраться ближе, – её голос был едва слышен из-за взволнованного моря под утесом. Безжизненный голос Лелы заставлял нервы звенеть натянутой струной баса. – Но раз за разом падали, срывались, и на лечение тратили всё больше сил. Мы продолжали попытки до тех пор, пока Део не сорвалась и не упала прямо в огонь.

– Мы успели её поймать, – Джун ласково коснулась плеча женщины с кошачьими повадками. – Так что сильно она не пострадала.

– Да, я вижу, – пробормотала Мор, не задумываясь, что её слова могли прозвучать очень грубо. – Кто мог такое сделать?

Резко обернувшись, она в пару шагов преодолела расстояние до Бэла и, отогнув ворот его рубашки, пристально посмотрела на серповидный шрам, не рискуя коснуться его пальцами. Из полумрака пулей пронесся ворон, словно его швырнули, и, ударившись о спину девушки, теперь прикрытую курткой Пола, упал наземь.

– Это что такое? – Дит склонился над птицей и брезгливо поморщился. – Ты куда его отправила?

Мор даже не оглянулась, зная, что в следующее мгновение Малышка Би уже упала на колени перед трепыхавшейся тушкой и повела над ней руками, не касаясь плоти. Затем бережно взяла уже не трепыхавшееся тельце и подняла к груди, закрыла ото всех рыжими волнами волос и принялась тихонько напевать, раскачиваясь из стороны в сторону. Потом резко сжала в руках безжизненную птицу, прижала к собственной груди, пока не раздался хруст ломаемых костей, и пепел не посыпался с её ладоней. Ним помогла сестре подняться, а Мор так и обнимала Бэла за шею, разглядывая шрам.

– Что ты хочешь в нем увидеть? – Джо возник над её плечом и тоже вгляделся в отметину. – Видишь, в центре, такая темная полоса?

Они лукаво переглянулись, и, прежде чем Бэл успел их остановить, одновременно коснулись шрама.

На мгновение всё остановилось: ветер, море, боги и птицы. Затем вернулось движение, но пропал свет. Прямо над ними нависла огромная, темная-претемная волна, живая, трепещущая, воинственная. Словно живая, глядела она на них – Богов! – ставших вдруг крохотными и жалкими.

– Ну нет! – плаксиво протянул Дит, всплеснув руками. – Я слишком молод, чтобы умира-а-а-ать!

– Ты всех нас переживёшь, старый ублюдок, – процедила Ним и схватила сестёр. – Так начнём же?

14.

Огромная тень висела над ними, чуть подрагивая, издавая тягучие утробные звуки. И страх сковал могущественных Богов, хвалившихся своей храбростью и непобедимостью. Ужас стекленил их волшебные глаза, зорче которых было не сыскать во всем белом свете. Даже сёстры отступили, понурили головы: и Война не властна над первородным Хаосом.

Но нашлись и те, кого нежданный гость не испугал: Бэл обошел своих спутников, протянул руку раскрытой ладонью вверх, и Тьма подалась ему навстречу, стелясь к его ногам, как старый пёс. Музыкант позволил сумраку охватить его ноги, обвиться вокруг туловища и зависнуть на уровне глаз, скрытых за грязными, давно не чёсаными волосами.

– Бэл… – выдохнула Ним, не отрывая взгляда от родной фигуры. – Зачем?

– Подойди, – едва заметный кивок головой, и девушка уже идёт к нему, завороженная, и даже могущественным сестрам не удалось её удержать. – Мы понимали всё неправильно.

Остальные застыли, сдерживаемые Тьмой несильно, но прочно. Даже Отец не мог побороть эту силу, поэтому бесился, метал молнии из глаз, но они отскакивали от громадины, не потревожив плотную занавесь. Шрам Бэла начал пульсировать, светиться всё ярче бледно-голубым, а Пол, сжав зубы от боли, припал на колени. На его спине сквозь футболку прорвался огненный серп, прожигая кожу до самых костей.

Богам тоже бывает больно.

Море под утесом клокотало и стенало, бесновалось, как попавший в капкан зверь. Очнулся ветер и протяжно взвыл от боли, начал бросаться, дергать за волосы и хватать за руки. Энлиль, повелитель стихии, не смог с ней совладать, упустил тонкую нить, что испокон веков крепко держал в своих огромных ручищах.

«Так и наступает конец времен»: пронеслось в голове Мор, пока они с сестрой наблюдали, как Тьма ласково разверзла свою черную пасть и поглотила Бэла и Ним. Те стояли плечом к плечу, с таким счастьем на просветлевших лицах, словно снизошла на них величайшая благодать. Впервые за очень долгое время не Мор стала героиней, за судьбой которой все пристально следят.

Не зависть ли это, сестра?

Пропавшие было запахи обрушились на них, как не обрушилась стена мрака перед ними. И среди соли и тины чувствовались кровь, рыхлую землю и удушливый чад древних костров. Но боги с веками стали человечнее – и мелочнее. Потому никто из них, даже мудрый Джо или хитроумный Дит, не догадался об истинном предназначении ласковой темноты.

Пол корчился на острых камнях, царапая об них горевшую неугасающим огнём спину, до крови раздирая ногтями плечи и лицо. Не плоть его жгли, а само естество, вырывая оттуда самую лучшую часть, самую светлую, самую правильную. Сквозь боль он смог поднять голову и увидеть воронову фигуру на месте Мор, рыжую великаншу на месте Би, и абсолютную, невозможную пустоту там, где буквально только что (или прошли столетия?) стоял Бэл.

Первым очнулся Отец: сломав свои невидимые оковы, бросился вперед, но в ответ ему ухмыльнулись голые скалы, припорошенные морем. Ни примятой травинки, ни кусочка грязи с ботинка – ничего. Прекрасный граф схватился за свою роскошную гриву, и благородная личина пошла по швам, рассыпалась древней пылью, обнажив сухие кости старика.

– Что это было? – хриплый, задыхающийся шепот Лелы заставил богов вздрогнуть, обернуться на голос невидящими глазами. – Что нам теперь делать?

– Ничего, – Дит, засунув руки в карманы брюк, не глядя на родственников, направился вглубь острова. – Чего встали? Расходимся, нам тут делать больше нечего.

– Стой, брат, – окрикнул его Отец: – Мы ещё не закончили.

– У тебя есть ответы? Ты можешь объяснить, что произошло? – Мор преградила ему дорогу, крепка держа сестру за руку. – Отец, поделись же мудростью.

– Не время дерзить, – от с лёгкостью оттолкнул девушек и нагнал Дита, успевшего подняться на холм. – Нам нужно держаться вместе. Нужно…

– Слушай, я понимаю, ты привык быть главным, запугивать детишек, пакостить мне, но это… – широким жестом он окинул безжизненные земли вокруг них. – Это переходит все границы. Ты знаешь, что случилось, знаешь все подробности от первой до последней секунды существования мира. Так что не …

– Больше нет, – тихо произнёс Отец, и, когда остальные боги окружили их, предложил свой локоть обессиленной Део. – Будущее туманно, Хаос слишком силён.

Я помню запах её кожи, её пота, мягкость и плавность форм, которые было так приятно обнимать. Когда были только Я и Она. До её появления я был нем и глух, не чувствовал ничего, даже собственные силы не были мне подвластны. Первый огонь топил Великие льды, давая мне жизнь и мощь, но лишь после её Падения я увидел Смысл. Какой же она была высокомерной гордячкой, не могла смириться, что не сможет вернуться домой, в свою небесную обитель. Но что ждало её там, Наверху? Одиночество в пучине облаков. Мы дали начало всему сущему и эфемерному. Создали законы, которые теперь нам неподвластны.

Она долго не могла мне простить, когда я без разрешения вторгся в её тело, зародил в нём жизнь. Одинокий альбатрос пристроился на её колене, свил гнездо, высиживал бесплодные яйца и завистливо глядел на её округлявшийся живот, кожа которого была натянутой, как барабан, блестевшей в лучах равнодушного солнца. Она выдумала эту птицу, создала назло мне, а я не терплю конкуренции. Волны поглотили альбатроса, и безжизненные яйца, последний раз сверкнув покатыми боками, канули в пучину забвения.