Читать книгу: «Время без времён», страница 6

Похоже, что слова Мары подействовали на мужчин. По крайней мере, никто из них не бросился возражать ей сразу, и Мара смогла продолжить.

– Что касается вас, Дубослав, то я не сомневаюсь, что ваши… красивые, умные гномы смогут отбить у Тёмного Словенск. Но чего это будет им стоить? Не лучше ли для начала вернуть расположенные вблизи Словенска медные рудники? Насколько я знаю, гномы оставили их, сосредоточившись на добыче более перспективных железа и угля?

– Угу, – с нескрываемым самодовольством подтвердил великан.

– Тёмный пытается возобновить там разработку меди, – продолжила Мара, – разместив для охраны лишь небольшой отряд. Видимо, всё-таки сам город для него значит гораздо больше, поскольку в Словенске он держит вполне приличный гарнизон. Так стоит ли штурмовать город, теряя драгоценных бойцов, если можно практически без потерь занять рудники?

– Мы и город возьмём практически без потерь, – ответил Дубослав.

Мужчины попытались снова затеять спор, но на этот раз Мара не дала им увлечься. Она резко поднялась с кресла, оглядев всех строгим взглядом, и громко проговорила:

– Я напоминаю, что мы собрались здесь ради единой, – Мара сделала ударение на этом слове, – оборонной стратегии. Поэтому мои рыцари – это наши рыцари, а ваши гномы, Дубослав, это – наши гномы. И если вы готовы рисковать их жизнями, то я – нет.

Мара села на место и более тихо добавила:

– Я могу ошибаться, и вы вправе меня оспорить, но для начала выслушайте. Пусть Дубослав займёт медные рудники, а мы с Борисом выдвинем свои передовые отряды в сторону Мазовии. Если Тёмный отреагирует на это и перебросит часть войск с западного фронта на восточный, то останавливаемся на достигнутом и смотрим, как Тёмный будет терять бойцов в боях с маркизом. Если же Тёмный не поведётся на нашу уловку, то пускай гномы штурмуют Словенск, а на севере мы собираем вместе пять своих армий и идём на Мазовию.

– Мне нравится, – ответил Александр.

– Надо подумать, – произнёс Дмитрий.

– Да, что-то в этом есть, – проговорил Вергазулий, – определённо.

– Что ж, в любом случае, мы ещё соберёмся завтра, – бодро заявил Борис, – а потому у каждого будет время обдумать.

* * *

Дракон с князем прогуливались по берегу, чуть в стороне за ними присматривала Дарья. Вечерний залив был практически недвижим, лишь лёгкое волнение нарушало тишину, выплёскивая на берег очередную порцию воды.

– Как тебе Мара? – спросил Александр.

– Ничего так, эффектная женщина. Разве что, как по мне, слишком худая, я всё-таки люблю более мягкие формы.

– Я не об этом. Как тебе её план?

– Вроде бы разумно, но чую в нём какой-то подвох.

– Вот и мне так кажется, – согласился князь.

– А что этот Дубослав, он правда такой крутой? Я видел его гномов, честно говоря, они не производят на меня впечатления.

– Гномы – чепуха, – ответил князь. – Великан рассчитывает на своего кота. Я думаю, этот кот – что-то вроде нашего колдуна. Говорят, он тоже прилетел сюда на летающей повозке.

– Так вот почему кот пригласил нашу странницу к себе в гости?

Дракон остановился, чтобы посмотреть на заходящее в море солнце.

– У меня такое ощущение, что все они знают о Тёмном больше, чем нам говорят, – задумчиво произнёс он.

Князь не стал останавливаться рядом и пошёл дальше.

– У меня такое ощущение, что никакого Тёмного вообще нет, – бросил он, не оборачиваясь.

– А? – переспросил дракон, – что ты сказал?

Князь остановился и, повернувшись лицом к дракону, произнёс:

– Вот и правильно. Всем так и отвечай, если спросят, что сказал князь, говори, что не расслышал.

* * *

Кот провёл Дарью во двор арендуемого великаном особняка. Во дворе два гнома возились с какой-то железкой, ворочая её, и стуча по ней молотками, видимо, пытались починить некий механизм. При появлении гостей они на секунду оторвались от работы, бросили на Дарью короткий взгляд, переглянулись между собой и продолжили работу.

– А я ждал вашего появления, – сообщил кот, переводя Дарью со двора в дом, – как только до меня стали доходить слухи, что в Мещёре поселились странница и колдун, которые умеют летать и делать пространство вокруг себя непроницаемым для оружия, я сразу сообразил, о ком идёт речь, и понял, что рано или поздно кривая выведет вас ко мне. Но то, что вы явитесь в Винету, стало для меня неожиданностью.

– Если бы мы знали, кто вы на самом деле, мы бы первым делом связались с вами, – сказала Дарья, – вы ведь для нас – и источник знаний, и надежда на возвращение.

– Так, стало быть, вы – потерпевшие кораблекрушение?

– Что-то вроде того. Произошёл сбой в навигации, и мы утратили связь со своими.

– Что ж, пожалуй, я смогу вам помочь, – объявил кот, – хоть связь с Великим Кольцом на Земле и отсутствует, но у меня есть возможность переправить вас на свою планету, а там уже наши разберутся, как помочь вам вернуться к себе домой.

– И давно вы здесь?

– Девять местных лет, – ответил кот. – Мы случайно наткнулись на эту планету, и как только обнаружили существование на ней одновременно нескольких видов разумных существ, меня сразу же отправили разобраться с этой загадкой.

– И как? Разобрались?

Кот печально усмехнулся.

– Как видишь, я до сих пор здесь.

– Может быть, совместными усилиями мы сможем найти ответ? – предположила Дарья.

– Может быть. В конце концов, вы – гуманоид, а у меня есть достаточно веские основания полагать, что те, кто устроил здесь этот зоопарк, тоже гуманоиды.

В доме кот провёл Дарью в большое светлое помещение, которое, видимо, служило главной гостиной. Туда же через вторые двери вошёл великан. Его розовое лицо выражало полное удовлетворение собой и окружающим миром. Завидев гостей, он довольно улыбнулся.

– Это та самая странница, о которых я тебе говорил, – объявил ему кот, – её зовут Дарья.

– Дубослав Переборович, – представился великан, – большевик и друг гномов. А колдун не приехал?

– Он не смог, – ответила Дарья, – у него проблемы со здоровьем. Но Кшиштоф передаёт вам сердечный привет.

– Кшиштоф? Поляк, что ли? – Великан поморщился. – Я поляков не люблю.

– Между прочим, Дзержинский был поляком, – заметил кот.

– Да? – удивился великан, – ну, тогда ладно.

Дубослав уселся в большое кресло, и, посмотрев на гостью с высоты своего роста, спросил:

– А ты человек, или гномиха?

– Человек, – ответила Дарья.

– Что-то ты – мелкая какая-то. А может ты – того, меньшевичка? – Великан усмехнулся.

– Она – комсомолка, – ответил за неё кот, – я же тебе говорил.

– А, ну, тогда ладно, – снова успокоился великан. – Жрать будете? – обратился он сразу к Дарье и коту.

– Будем, будем, – ответил за всех кот.

Великан собрался что-то предпринять на счёт трапезы, но тут со двора донёсся крик одного из гномов:

– Дубослав!

Великан подошёл к окну, и, высунув голову, спросил:

– Чё?

Ответную фразу гнома Дарья не разобрала, поскольку некоторые из произнесённых слов, отсутствовали в её словаре. Похоже, что гномы срочно нуждались в помощи великана, потому как тот нехотя ответил: «Щас», и, не сказав ни слова, покинул помещение.

– А он не отличается хорошими манерами, – заметила Дарья.

– Зато практик сильный, – ответил кот.

Низкий обеденный стол был полон фруктов. Виноград и абрикосы местного происхождения, дыни и персики – привезенные из земель Джафара.

– А правда, что Асмодей бегает для Джафара за пивом? – поинтересовалась Дарья.

Кот презрительно поморщился.

– Я могу сказать одно. Тот, кто считает, что Асмодей будет бегать ему за пивом, очень скоро сам начинает бегать за пивом для Асмодея.

Дарья сидела на мягком низком диване напротив кота. Иногда она брала со стола фрукты, иногда напитки, создавая видимость поглощения пищи. Кот, в свою очередь, покуривал кальян, время от времени наполняя комнату сочным дымом.

– Как так получилось, что из всех носителей информации из Прежних Времён остались только бумажные книги? – задала вопрос Дарья.

– Кто вам такое сказал?

– Я ничего другого не находила, и местные говорят только о книгах.

– Ну, вы, положим, здесь недавно, а местные… что с них взять? Чем умеют, тем и пользуются. Предположим, нашли бы они электронный накопитель. Как бы они, во-первых, поняли, что перед ними источник информации, а, во-вторых, как бы они эту информацию извлекли? Кстати, у некоторых местных правителей такие накопители есть и используются ими в качестве ритуальных предметов. Видимо, какие-то добрые, или недобрые, люди, или нелюди, шепнули им, что вот эта круглая железка открывает двери к запретным знаниям.

– А вы?

Кот, соглашаясь, кивнул головой.

– Нашёл. И извлёк. Оказалось, что то, что здесь называют Прежними Временами, относится к пятому периоду ЭРМ. И на этом история заканчивается. Я так и не понял, что стало с обитавшей здесь гуманоидной цивилизацией? Вроде бы всё у них шло нормально: изобретение радио, формирование массовой культуры, переход к социализму (правда, не везде) и даже выход в ближайший космос. А потом их история закончилась, причём, как бы сама собой, без какой-либо глобальной катастрофы, просто исчезла, как вода в пустыне.

– А разве такое возможно? Нет, я вижу, что возможно, но как это объяснить в рамках истмата?

– В рамках истмата объяснить, и правда, тяжело, но возьмите такую аналогию. Вот есть река. Как и все реки, она течёт по определённому руслу, и в конце это русло выходит к морю, или большому озеру. Это – как бы конец истории. Как бы, потому что для человека, который плыл по реке, всё только начинается. Ведь до этого он двигался строго по течению, не имея возможности свернуть. А тут он видит перед собой морскую свободу, и уже сам решает, куда ему дальше плыть. Понятно, да? Это – наши с вами цивилизации, которые, в ходе развития, плыли по руслу истории, и это русло вывело их к коммунистическому морю единой галактической цивилизации. В каком-то смысле история для нас закончилась, поскольку закончилось историческое русло, а в каком-то смысле, только теперь и началась настоящая история.

– Ну, так, а что с этой планетой? Почему она вернулась к тёмным векам, если все реки впадают в море?

– Так в том-то и дело, что не все, – чуть ли не смеясь, ответил кот, – есть такие реки, которые никуда не впадают. Течёт река по пустыне, и, по ходу течения, просто иссякает. То ли местные крестьяне перебирают с расходом воды, то ли просто испарение из-за жары становится столь интенсивным, что река не успевает сама себя подпитывать. В общем, Земля зашла в историческую пустыню и там иссякла. Некоторые реки даже в пустыне не иссякают и, в конце концов, пробивают дорогу к морю, а этой не повезло. Бывает. Редко, конечно, но, как видите, бывает. Возможно даже, что случай не такой уж и уникальный, галактика-то у нас – большая.

Кот затянулся кальяном, и выпустил в комнату очередную порцию густого дыма.

– А откуда тогда взялось всё это?

– Вы имеете в виду гномов, упырей, рыцарей, драконов? Это самое интересное. Законы эволюции, как вы знаете, не допускают существования на одной планете одновременно двух видов разумных существ, а тут их – целый выводок. Явно они не местные, кроме, пожалуй, гуманоидов, они тут самые многочисленные и вполне могут быть деградировавшими потомками той цивилизации.

– Хотите сказать, что кто-то их сюда заселил? Но ведь это запрещено законами Кольца.

Кот пожал плечами.

– Значит, кто-то их нарушил.

– Но это – огромная работа. Я могу предположить, что какой-то заигравшийся исследователь с пониженной социальной ответственностью решил поставить неэтичный эксперимент, но заселить планету несколькими разумными видами – такое одному не под силу. И это бы стало известно Великому Кольцу ещё на стадии осуществления.

– Ты подумала об этом только что, а я думаю над этой загадкой девять лет. Но может быть, оно не так уж и плохо? В конце концов, что-то же помешало им в Прежние Времена? А может быть, им как раз не хватило других? У них на момент выхода в космос планета была поделена на две части: социалистическую и капиталистическую. Да, конечно, первой вышла в космос социалистическая половина, но капиталистическая – тоже вышла, и практически одновременно с соперниками. Мало того, я выяснил, что тот тип культуры, который у историков ЭРМ принято называть предкосмическим, у них генерировался, в основном, в рамках капиталистической системы. В общем, была у них тут какая-то аномалия. Похоже, что местные поспешили с социалистической революцией и начали строить коммунизм в неподготовленных для этого странах. А те страны, которые исторически к социализму были уже готовы, запоздали с ним.

– А почему местные избегают разговоров о Прежних Временах? Почему эти знания называют запретными? Кто их запретил? Такое ощущение, что все здесь чего-то боятся, но никто не хочет раскрывать природу страха.

Кот, соглашаясь, кивнул головой и тише обыкновенного произнёс:

– Они боятся. Они очень боятся. Они ужасно боятся.

– Тёмного Властелина? – предположила Дарья.

Кот рассмеялся громче обычного.

– Они все и есть Тёмный Властелин, потому что никто из них не верит никому, каждый видит врага в каждом. Эра Разобщённого Мира как она есть.

– Кшиштоф тоже так считает. Он думает, что Тёмный Властелин – это не человек, а проект.

– Кшиштоф – это твой друг? Ты сказала, что он не смог прилететь в Винету из-за болезни.

– При посадке у него был повреждён спинной мозг, он не может ходить.

– Ого! Это серьёзно, здесь такое не лечат. – Кот посмотрел на Дарью задумчиво, но как-то быстро оживился и бодро произнёс: – Но, пожалуй, я знаю, как ему помочь.

* * *

Мара увидела, как в зеркале появилась тень. Тёмный треугольник в человеческий рост, в вершине которого с трудом различалось лицо отца. Ведьма уверенно шагнула в зеркало. От мира наизнанку уже не кружилась голова как прежде. Пребывание на той стороне зеркала стало для неё делом обычным.

– Что у тебя? – спросил отец.

– Та, кого называют странницей, была в гостях у кота, долго разговаривала с ним, кое-что Анне удалось подслушать. Всё, как мы и предполагали: она оттуда.

Морт Уранович ненадолго задумался.

– Сама по себе она для нас не опасна, – рассудил он, – там, откуда она пришла, разучились по-настоящему ненавидеть, а без ненависти ей тебя не одолеть. Правда, там у них умеют дружить и любить, так что прими это к сведению.

– Я поняла, спасибо, отец. Насколько Анне удалось разобрать, вместе со странницей из прежних времён прибыл мужчина. Вроде бы у него не всё в порядке, похоже, он попал в какую-то беду, и кот обещал ему помочь. Странница отправляется в гости к великану. Меня беспокоит её возможный союз с котом.

– Кот, и вдруг чей-то союзник? – Морт Уранович усмехнулся и более строго добавил: – Не забывай, кто он. Никогда об этом не забывай.

– Да, разумеется, отец. И ещё кое-что. Возможно, Анне только показалось, но она признала в страннице свою. Она считает, что странница – не человек.

* * *

Это было одноэтажное здание. Стены внутри него были такими же белыми, как и снаружи. Высокий потолок, огромный дверной проём, подоконники на уровне человеческой груди, – всё говорило о том, что здание строили не гномы и не для гномов. Ижо повёл Дарью по длинному коридору. Справа от них располагались огромные, под потолок, окна, слева – комнаты гномов, отделённые деревянными перегородками и занавесками. Там, где занавески были раскрыты, можно было наблюдать жильцов, в основном детей, за самыми маленькими из которых присматривали женщины, – мужчины в это время находились в шахте либо в мастерских.

Дарья отметила, что, не смотря на скромный быт, гномы производили впечатление наименее обездоленных жителей планеты. Как будто они – единственные в этом мире, чья жизнь была наполнена каким-то смыслом.

Ижо довёл гостью до конца коридора, где располагалась ведущая вниз лестница. Лестница упиралась в дверь, запертую навесным замком. Взяв связку ключей, Ижо выбрал нужный, отворил дверь и предложил гостье войти. Когда они оказались в подвальном помещении, Ижо запер дверь изнутри.

– Чтобы дети по подвалам не шастали, – пояснил он.

В подвале, на удивление, оказалось относительно светло, свет сюда проникал с улицы через систему зеркал. Потолок располагался значительно ниже, чем на первом этаже, но всё равно достаточно высоко, чтобы не только гном, но и человек не чувствовал себя здесь стеснённым. Те же белые стены, только кое-где покрытые плесенью, и череда прямоугольных колонн.

– Сейчас за детьми смотреть некому, – пожаловался Ижо, – старших берём с собой на работу, женщин задействуем на подсобных. Теперь нам очень много рабочих рук надо. Но зато мы весь мир железом сможем завалить! После того, как новую шахтную клеть запустили, по шестнадцать тонн угля за смену – это тебе не шутка! Хорошо, что Тёмный вовремя объявился, из ближайших стран к нам потянулись беженцы, их тоже можно на подсобных использовать, тогда женщины смогут больше дома сидеть.

– У вас какая-то особая шахтная клеть? – поинтересовалась Дарья.

– Ещё бы! Такой ни у кого больше нет! Это всё – кот, он чертежи нашёл и понял, из чего можно её смастерить. Кот с Дубославом, они, знаешь, – большевики! Сами большие и всё у них большое!

– А это здание, – спросила Дарья, – его тоже построили кот с Дубославом?

– Это ещё до них, когда отец Дубослава – Перебор Святогорович – молодым был. Некоторые вообще рассказывают, будто оно строилось в Прежние Времена, но врут. На самом деле его строили по чертежам оттуда, но уже в наше время.

Проведя гостью через подвал, Ижо вывел её ещё к одной двери, на этот раз дверь была вполне человеческих размеров. Как ни странно, но эта дверь, ведущая, если верить Ижо, в священное хранилище, даже не запиралась на ключ. Собственно, единственное, что там хранилось, это книги. И книг-то было немного, но все – из Прежних Времён, и не переписанные, а оригиналы. Ижо с трепетом и гордостью взял с полки два томика и протянул их Дарье. Дарья прочла фамилии Блока и Маяковского.

– Это книги наших пророков.

– Разве это писали гномы?

– В Прежние Времена мы не были гномами, мы все были большевиками и умели летать. В одной из этих книг есть пророчество о Двенадцати. Когда придут Двенадцать, мы вернём себе прежнее величие. Пока что пришёл только кот, мы ждём остальных. Ты тоже – из них?

– Может быть, но, скорее всего, никакие Двенадцать к вам не придут, потому что они – это вы.

– Мы должны сами к себе прийти? – Ижо упёрся в Дарью пытливым взглядом.

– Да, перечитай пророка, – она вернула гному томик Маяковского, – там есть об этом. Рассказ Хренова о Кузнецстрое и людях Кузнецка.

– Не знаю, – Ижо принял книгу и осторожно раскрыл её, – у нас это по-разному объясняют. Никто ведь не знает, где находится Кузнецк? Некоторые отправлялись на его поиски, но ничего не нашли.

– Конечно, вы и не могли его найти, – ответила Дарья, – вы сами должны его построить и прийти к себе.

– Странно, – задумчиво произнёс Ижо, – никогда об этом не думал. Мы считали, что наша задача – сохранить память и дождаться Двенадцати. Но ты говоришь, как настоящий большевик. И выглядишь, как они. Жаль, Горан перевёлся в смену Шубина, он бы тебе больше мог рассказать.

– Мы можем подождать, пока он вернётся со смены, – предложила Дарья.

– С этой смены не возвращаются, – тихо ответил гном.

Ижо вернул на полку Маяковского, и взял вместо него другую книгу – широкого формата. Книга содержала в себе репродукции фотографий, сделанных в Советской России в эпоху индустриализации: снимки лётчиков и шахтёров, учёных и моряков, колхозников и строителей.

– Это – наши предки, – гордо заявил Ижо, – большевики. А это – их столица, город Ста Ханов, – гном раскрыл страницу с изображением Московского Кремля, – здесь был похоронен первый большевик, дедушка всех гномов – Чингисхан, и там же похоронены Двенадцать – его ближайшие ученики. Когда Прежние Времена закончились, всё это было разрушено, но Чингисхан ещё вернётся, потому что он не умер, он – бессмертный. И когда он вернётся, вместе с ним придут Двенадцать. Тогда Прежние Времена будут восстановлены.

6. Тени и зеркала

Дмитрий доел пирог с мясом и запил компотом. Теперь можно было подключаться к космосу. Он набил трубку сухой травой, дыхнул огнём на тонкую ветку, чтобы та загорелась, и подкурил. Для полного умиротворения осталось откинуться на мягкие подушки – и можно смотреть на узоры звёзд в ночном небе хоть до бесконечности. Или бесконечность – это категория пространства, а для времени есть категория вечности? Дракон сделал глубокую затяжку и пришёл к мысли, что если небо – бесконечно, то смотреть на него можно вечно, следовательно, между пространством и временем есть неразрывная связь. По сути пространство и время – две грани одного и того же процесса, – об этом Дмитрий читал в одной из запрещённых книг. Правда, тогда он ничего из прочитанного не понял, а вот сейчас до него стал доходить смысл мудрёных слов. Своим открытием он захотел поделиться с Анной.

– Всё, что есть во Вселенной, является лишь отражением великого Ничто, – ответила та, – по большому счёту, есть только Ничто, и в этом Ничто мы можем найти всё, что угодно.

– Я так и думал.

Дмитрий снова сделал затяжку. Хорошо бы продлить это мгновение навсегда. Возможно, это место в пространстве и времени и есть та точка, к которой он стремился всю жизнь? Еда есть, питьё есть, курево есть, а главное, есть Анна, пусть даже она и – призрак. В конце концов, что ему от неё ещё надо, кроме того, чтобы она была рядом? То, что он не может удовлетворить с ней похоть – мелочь, в сравнении с теми ощущениями, которые даёт её простое присутствие. Он – дракон, через которого прошли сотни женщин, и, если после трёхсотой ему хотелось получить триста первую, значит, первые триста не дали ему ничего. И пусть он овладеет ещё двумя тысячами женщин, это ничуть не утолит его бесконечной жажды. А Анна – ведьма, она знает, как его усмирить.

– Аня, а что если бы ты осталась жить у меня?

Анна облетела вокруг него, остановившись рядом с его лицом. Очень близкая, но бестелесная, звонко засмеялась.

– Не могу, Дима, не могу. – Она резко взлетела вверх, затем снова опустилась к нему. – Здесь я – только тень, жить я могу только у себя.

– Что ж мне, всё бросить и переехать к тебе?

– Не знаю, Дима, не знаю. – Анна снова звонко расхохоталась и взмыла вверх. – Летим со мной!

Дмитрий поднялся, расправил крылья, посмотрел на Анну, на узоры звёзд, на укрывшую город тьму. Он сделал несколько шагов к краю башни и начал медленно планировать. Взмах тяжёлых крыльев, плавный поворот, медленный набор высоты, – он никогда не достигнет той свободы, с которой перемещалась его новая подруга. Если она захочет от него улететь, он не сможет её догнать.

– Летим! Летим! – продолжала хохотать Анна, и, дразня Дмитрия, быстро ускользала от него, затем останавливалась, замирала в воздухе, оглядываясь и снова хохотала.

Он летел за ней, на её хохот, удаляясь от города, глядя то на звёзды сверху, то на тёмный лес внизу. Полёт во тьме, между небом и землёй, вслед за призрачной женщиной. Он словно скользил по невидимому краю, по границе миров, растворяясь в свободе, в опасности и в неодолимом влечении. Ему вдруг показалось, что он сможет разорвать оковы своего тела и стать таким же, как Анна.

Но вот женщина-призрак пошла на снижение. Дракон устремился за ней. Если бы она сейчас, не сбавляя скорости, врезалась в гущу леса, Дмитрий бы, не раздумывая, ринулся за ней навстречу гибели. Но Анна плавно притормозила и аккуратно приземлилась на едва заметную небольшую поляну. «Не к колдуну ли она меня привела?», – подумал дракон, но быстро понял, что нет. Здесь не было круглого четвероного жилища, на этой поляне стояло большое плоское зеркало.

– Хочешь побывать у меня? Идём!

Призрачная женщина шагнула в зеркало и исчезла. Дракон сделал нерешительный шаг, затем ещё шаг, затем крикнул: «А, итить-колотить!» и устремился в зазеркалье.

Дмитрий проснулся в мягкой постели, в залитой солнцем комнате. Рядом лежала Анна, осязаемая, из плоти и крови. Дмитрий провёл губами по её бледной коже, по руке, по плечу, по шее, уткнулся носом в её тёмные волосы. Блаженство. Анна пошевелилась, издала томный стон, но продолжила спать.

Припоминая события вчерашней ночи, дракон попытался понять куда он попал. За широким окном шелестела листва, совершенно зелёная, без признаков осеннего тлена. За листвой проглядывалось что-то лазурное, не то – небо, не то – море, не то – море, переходящее в небо. Доносились и звуки городской жизни, но тихие, ненавязчивые, совсем не похожие на беспорядочный шум Китежа.

Слева от окна Дмитрий заметил стеклянную дверь, ведущую, судя по всему, на веранду. Он решил выйти на разведку. С веранды открывался роскошный вид на приморский город. Слева и справа полукольцом город обрамляли сине-зелёные горы. Ближайшие здания, которые Дмитрий мог наблюдать с веранды, походили на дворцы, какие побольше, какие поменьше, но все – изящные, аккуратные. Прямо под верандой, неровным строем росли пальмы и кипарисы, сквозь листву которых пробивалось поднявшееся из-за моря солнце.

Обнаружив на веранде плетёный шезлонг, Дмитрий развернул его в сторону моря и аккуратно присел. Шезлонг прогнулся, но выдержал вес дракона. В углу веранды Дмитрий заметил арбуз. «Надо будет привезти парочку в Китеж», – подумал он. Просидев какое-то время в шезлонге, он решил, что пора отыскать недопитое вчера вино и будить Анну.

Город, в который Анна вывела Дмитрия, очаровывал своим неторопливым спокойствием. Время здесь как будто застыло в прекрасном мгновении. Они шли по вымощенной булыжником улице, среди ровных и тихих торговых рядов. Попадавшиеся им навстречу такие же праздно гуляющие горожане являлись по преимуществу вампирами, либо личами, вроде Анны. Последних Дмитрий принял поначалу за людей, но через какое-то время понял, что людей в этом городе нет вообще. Среди торговцев чаще всего встречались черти, реже – кентавры, прислуга состояла, как правило, из ящеров и упырей. Попались на глаза также группа развлекающихся на морском берегу минотавров и парочка каких-то непонятных демонов, пивших вино на скамейке.

– После такого и не захочешь возвращаться домой.

– Всё в твоих руках. Останешься со мной – и этот город станет твоим домом.

– Как он называется?

– Никак, просто свободный город. Названия городов – пережиток прошлого.

Дмитрий усмотрел в этом определённую логику. В самом деле, какая разница, как называется город, если ты гуляешь по нему в белых штанах?

– Аня, давай свернём к морю, очень хочу искупаться в море.

– Конечно, дорогой.

«Дорогой», – повторил про себя Дмитрий. А ведь ни одна женщина не называла его «дорогой» с тех пор, как он стал драконом. Он как будто снова возвращался в светлое рыцарское прошлое, а Анна становилась его дамой сердца. Нет, ему определённо начинала нравиться такая жизнь.

* * *

Аркадий Эдуардович сидел в беседке, укрыв ноги пледом. Осенний день выдался хоть и солнечным, но ощутимо прохладным. Напротив циклопа располагался Жмайзер, одетый ещё по-летнему – мясистые минотавры гораздо легче переносили перепады температуры.

– Так значит, говоришь, колдун со странницей ещё не вернулись?

– Нет, Аркадий, избушка продолжает оставаться пустой. Я думаю, когда они вернутся, нам не надо будет искать их в лесу, они сами появятся в городе. По крайней мере, странница.

– А если не вернутся? – задумался циклоп, – что если мы им больше не интересны?

Жмайзер пожал плечами.

– Не вернутся, будем жить как прежде, – спокойно рассудил минотавр.

Циклоп озабоченно покачал головой.

– Да вот не уверен, что как прежде. Я сегодня из дома вышел, на улице – туман, и будущее туманно. После того как странница свозила наших друзей в Винету, она снова куда-то улетела, потом вместе со странницей прилетел кто-то третий и увёз колдуна в одну сторону, а странница улетела в другую. И кто бы мог быть этим третьим? Что-то вокруг нас происходит, что-то важное, а мы тут сидим, как в тумане.

– Тёмный Властелин.

– С Тёмным Властелином – дело тёмное. Вроде как все готовятся с ним воевать, но как-то странно готовятся. Не находишь? Уверен, все ведут с ним закулисные переговоры. Ещё и наш большой друг Дмитрий куда-то исчез. Третий день его нет в городе.

– Он уже вернулся, сегодня мои люди видели, как он выходил на башню.

– Да? – циклоп резко оживился, – так чего же мы сидим?

Аркадий сбросил плед и поспешно вышел из беседки, Жмайзер, не торопясь, последовал за ним.

– Батикван, дружище! – позвал циклоп своего охранника, – скорее пошли кого-нибудь к нашему другу Дмитрию. Пусть передадут, что я на него сердился. Говорят, Дмитрий Денисович вернулся из увлекательного путешествия, а я об этом ничего не знаю. Если бы я вернулся из вояжа, то первым делом посетил бы его – своего лучшего друга. Нет, как вам это нравится? – циклоп обернулся к Жмайзеру, – вернулся – и ни гу-гу.

Дракон объявился во дворе циклопа ближе к вечеру, сразу обратив на себя внимание соломенной шляпой и двумя арбузами в руках. По спешному распоряжению циклопа арбузы тут же подхватил Батикван и, по согласованию с драконом, отнёс их в беседку. После чего циклоп взял дракона под руку и повёл его на неспешную прогулку по саду.

– Судя по шляпе и арбузам, ты был в какой-то южной стране.

– Да, был на юге.

– Уж, не во владениях ли Джафара?

– А знаешь, – дракон ненадолго задумался, – даже не знаю, в чьих владениях я был? Провёл несколько дней на берегу моря с красивой женщиной…

– Вот как! И молчишь? Я вот тоже думаю, а не побывать ли мне в тёплых краях? А то, как видишь, в Китеже в ближайшие полгода тепла не ожидается. Может посоветуешь, в каком городе лучше провести зиму?

– Я думаю, на юге в любом городе зимой лучше, чем у нас.

– Думаешь? А говорят, весь юг захвачен или Джафаром, или Тёмным Властелином. Может, не везде нам будут рады?

Дракон вяло пожал плечами.

– Тем, у кого есть деньги, рады везде. Я так думаю.

– И то верно, – согласился циклоп.

– К тому же, знаешь, – продолжил дракон, – тот город, в котором я побывал… я бы не сказал, что он кем-то захвачен. Тихий город, приветливые жители, много разных товаров. И лица у всех, понимаешь… хорошие. Нет вот этого вот, как у нас… ы-ы. – Дракон скорчил гримасу и провёл ладонью возле лица. – Хмурые, вечно недовольные, а там – наоборот, все улыбаются. Я вот сейчас вернулся сюда, смотрю на всё это и думаю: а не свалить ли туда насовсем?

– Свалить, говоришь? – циклоп задумался, – а делать-то там что?

Дракон освободился из-под руки циклопа, повернувшись к нему лицом.

– Жить, Аркадий, жить!

Циклоп пожал плечами.

– Не знаю, Дмитрий, не знаю.

* * *

Глайдер шёл навстречу сигнальным огням космопорта. Над Якутском сгущались сумерки. Зима уже пришла в эти края, но взлётно-посадочная площадка оставалась свободной от снега. Бортовой термометр показывал около нуля. Аппарат заходил на посадку с севера, так что слева виднелась река Лена, а впереди обрисовывались очертания города. Непонятно каким образом сохранившийся осколок того, что в этом мире принято называть Прежними Временами, безлюдный, застывший, будто вмёрзший в вечную мерзлоту. Жить здесь продолжали только машины. Некогда построенные людьми, они переводили одни виды энергии в другие, обменивались сигналами, светили, грели, двигались, выдавали информацию в глухонемое пространство.