Читать книгу: «Моисей: сквозь время», страница 6

Глава 13

Лаборатории зоологии можно смело называть зоосадом. Здесь раскинулись вольеры, в которых живет множество животных. Хотя и разводят их для получения продуктов питания, в особенности мяса, – в этом случае о моральной стороне вопроса жители Моисея, стараются не думать, – вольеры и загоны обустроены комфортно, имеют живое оформление из трав и кустарников, регулярно омываются и насыщаются чистым кислородом. В зоосад водят обучающие экскурсии для детей старших классов. Да и любой другой житель корабля может наведаться в свое свободное время, чтобы провести время наедине с природой. Какой бы малой и замкнутой она не казалась. Тут главное, не привязываться.

Инспектор проходил через зоосад с интересом разглядывая животных. Миниатюрные коровы, выведенные для получения молока, стояли у кормушки. Животные меланхолично оглядывались по сторонам, не прекращая жевать свой завтрак. Лем вспомнил, что когда–то читал о том, что на Земле эти парнокопытные были просто огромными! Такое трудно было вообразить, хотя и было тому множество фото и видео доказательств. Сейчас эти причудливые создания были не выше уровня пояса человека. Каждый день они трудятся на благо островка человеческой цивилизации, поглощая снопы травы, сена и биодобавок, и отдавая свежее молоко, а потом и свои жизни. Их бездыханные трупы беспощадно разделывают, чтобы получить еще одну, последнюю выгоду. Из кожи шьют одежду, из мяса готовят рагу и прочие деликатесы, а кости – перемалывают и добавляют в грунт в качестве естественного питательного вещества для растений.

Лем остановился. Где–то в глубине этой лаборатории зоологии, за всеми этими жизнерадостными вольерами скрывается уголок мясника. Огромные ножи с механическим приводом, пилы, мясорубки и костедробилки… Лему на мгновение показалось, что один из ответов может скрываться среди мясницкого оборудования.

Бездонные иглубокомысленные карие глаза, окаймленные длинными ресницами, уставились на Инспектора. Одна из коров, очевидно, осознала присутствие в вольере постороннего существа и заинтересовалась им. Они стояли в задумчивом молчании и смотрели друг другу в глаза. Инспектор искал мотив, по которому кто–то может хотеть избавить от другого человека. А корова… наверняка тоже о чем–то важном. Серьезность, отпечатавшаяся на её коричневой морде, не уступала по значимости серьезности, с которой обдумывал свои мысли Лем.

– Инспектор! Вы хотели нас видеть? – Раздалось за спиной.

Непохожие друг на друга двойняшки Анри и Мишель Бюжо, закончив проводить "очень важный эксперимент", наконец освободились.

– Совершили новое открытие? – Спросил Инспектор с любезной насмешкой.

– Мы присутствовали на родах. – Ответила Мишель и, не удержавшись, зевнула. Бледное, серое лицо девушки выглядело изможденным. – Корова родила теленка, зародыш которого был получен в лабораторных условиях и в последствие подсажен матери. Мы ждем, что новое поколение коров, сохраняя миниатюрность размеров, сможет давать больший надой молока.

– Что ж, это звучит серьезно. Надеюсь, все получится. А когда вы двое виделись в последний раз с Джоном Ли?

– У него проблемы? – Спросил Анри, сложив руки на груди.

– Я бы не стал использовать подобную формулировку, но да. Так когда?

– Два дня назад, – ответила Мишель. – Он пришел сюда. Был не в настроении.

– Почему? Что случилось?

– Да ничего такого. – Отмахнулся Анри. – Его не все понимают. Так бывает с настоящими учеными.

– А Джон, конечно же, один из них? – С иронией спросил Инспектор.

– Можете шутить и смеяться над ним, но когда–нибудь его открытие помогут человечеству. – Мишель обиженно поджала губы и сложила руки на груди.

– Это замечательно! Я ни в коем случае не пытался вас обидеть. Очень здорово, что вы так заступаетесь за друга. Однако, я вынужден сказать, что Джон Ли уже никаких открытий не совершит. Его нашли мертвым сегодня.

Брат с сестрой выглядели растеряно. Они в ужасе переглянулись. Глаза Мишель затянуло слезой, и брат поспешил прижать к себе сестру.

– Что произошло? – Спросил Анри.

– Я не знаю. Пока. Расскажите, Джон был знаком с кем–нибудь из лабораторий растениеводства? Или здесь общался ещё с кем–то кроме вас?

– Нет, нет. – Отвечал Анри, поглаживая сестру по волосам. Спустя недолгую паузу он ещё раз повторил, – нет. Мы были его единственными друзьями. Но если точнее, я был его другом. С Мишель они общались мало.

– Очень трогательно, что мисс Бюжо так переживает потерю вашего друга, Анри. – Заметил Инспектор.

– Она у меня очень впечатлительная и эмоциональная.

– А вы разве здесь не принимаете бета–адреноблокаторы? – Спросил Лем с удивлением. – Я слышал, зоологи регулярно подвергаются психо–эмоциональному перенапряжению, а потому врачи выписывают вам бета–блокаторы. Чтобы не испытывали угрызений совести и привязанностей. Ну, знаете, животные и все такое…

– Да, бета–блокаторы угнетают центральную нервную систему. Мы здесь все спокойны. – Холодно ответил Анри. – Но новость о смерти друга не может оставить нас равнодушными

– Просто это было неожиданно, Инспектор, – оправдывалась Мишель, утирая слезы. – Здесь мы готовы к тому, что животных вскоре не станет… Но когда умирает кто–то неожиданно, кто–то знакомый… Простите, я просто взволновалась.

– Я вам даже больше скажу. Здесь так никто ещё не умирал.

– Что вы имеет в виду, Инспектор? – Анри напрягся, невольно, поддавшись переполнявшим эмоциям, сделал шаг вперед, выставив грудь колесом.

«Обороняется или нападает? Что он делает?» – возник вопрос у Лема. Он заинтриговано приподнял левую бровь, изучая лицо зоолога.

– Где вы были вчера вечером? Ночью? И сегодня утром? – Спросил Лем, пропустив вопрос.

Мишель оглянулась на брата.

– Сложно сказать… – Отвечала девушка. – После работы мы пошли ужинать. Вечером я была у себя, читала о родах у животных. Мы знали, что сегодня наша испытуемая корова должна разродиться. Я хотела подготовиться. Анри был со мной. Правда, полезному чтению предпочел просмотр примитивного земного кино. А сегодня с раннего утра мы были здесь. И только сейчас освободились.

Инспектор недовольно оглядел брата и сестру. Ничего более не спрашивая, он поблагодарил двойняшек Бюжо и оставил их стоять в объятиях, утешающих горе и боль друг друга.

Сержант спешил доложить о проделанной работе. Они встретились в коридорном тупике лабораторий растениеводства и расположились на теплом полу. Лем вытянул уставшие ноги и запрокинул голову. Он слушал помощника с закрытыми глазами.

– Самая большая лаборатория, – рассказывал Коля, подглядывая в подсказку сияющей голограммы, – та, где работает профессор Эриксон. Он руководит всем отделом. В его лаборатории работает девятнадцать человек, из них шестеро – в ночные часы. Зерновые, бобовые, соя, баклажаны, почти все корнеплоды, там же виноградные лозы, кусты смородины и малины и в придачу кормовые для животных – всё это там выращивают.

– Я понял, очень большая лаборатория. Потому её мы сразу исключаем.

– Почему? – Удивленно спросил Коля.

– Очевидно, что невольных свидетелей у нас нет. Совершить незаметно убийство там, где много людей – невозможно. Продолжай.

– В таком случае, я вычеркиваю лабораторию картофеля, батата и тыквы с девятью сотрудниками. Трое в ночь. Вычеркиваю лабораторию по производству грунта. Здесь много человек, правда, только днем. У них нет ночных смен. В шестой, экспериментальной лаборатории работает четверо, тоже без ночных смен. Они там деревья выращивают.

– Что в итоге у нас остается? – Инспектор нетерпеливо поторопил помощника.

– Лаборатория травянистых растений – один человек. Лаборатория томатов и перцев – два человека, чередуются.

– Сократить отчет можно было до последних двух предложений, избежав потока ненужной информации.

– Инспектор, я просто не совсем понял, что нужно узнать. – Коля виновато смотрел на Инспектора.

– Мы ищем куда и к кому мог приходить Джон Ли, оставаясь незамеченным? – Терпеливо разъяснял Инспектор, продолжая сидеть с закрытыми глазами. – В какой из лабораторий его могли убить? Без свидетелей. И не заметно сбросить в бак с навозом. Ответ прост…

– В той, где работает всего один человек! – Воскликнул Сержант.

– Верно. Но мне не дает покоя одна идея. Коля, отправь группу лаборантов на осмотр всего оборудования по разделыванию туш.

Необходимо срочно отправить группу лаборантов на осмотр всего оборудования по разделке туш.

– Что же они там будут искать?

– Следы человеческой крови.

Коля смотрел на своего кумира большими влажными глазами. В их отблеске пробежал какой–то потаенный, первобытный ужас. Он шумно сглотнул пересохшим горлом.

– Инспектор, вы хотите сказать… его пытались там разрубить? – Сержант шумно сглотнул.

– Я сомневаюсь. Но проверить надо.

– Кто может пойти на подобное? – Срываясь на шепот, спросил Коля.

– Это мы с тобой и выясним. Я думаю, что Джона Ли убили в одной из малолюдных лабораторий. И теперь мне нужно знать – кто эти три человека.

Сержант развернул голограмму.

– Ольга Светлова работает с травянистыми растениями. В лаборатории томатов и перцев Аркадия Черчель трудится днём, Уинстон Бенифайд заменяет её ночью.

Инспектор кивнул, таким самым заменив необходимость произносить вслух, что он всё услышал и принял к сведенью. Поразмыслив минуту–другую, он обратился к Сержанту:

– Проверь гомосексуальную связь, хотя из–за этого они бы не прятались. Так что меня больше интересуют женщины.

– Ольга Светлова сразу отпадает. Она замужем. Муж, кстати, работает рядом, в лаборатории грунта. Мисс Черчель уже не молода. С покойным разница в возрасте составляет порядка семидесяти месяцев.

– Это никогда не было помехой для того, что сближает людей. И к тому же, сержант, ты пропустил совершенно очевидный мотив для убийства. Если Светлова замужем, значит…

– Ревнивый муж! Выследил, напал, убил.

– Результативно! Поговори с мисс Ольгой. Ненавязчиво, аккуратно.

– Хорошо. Инспектор? – Ларин помялся в нерешительности, пригладил и без того уложенные короткие волосы, выдохнул и спросил, – Вы будете дежурить в засаде сегодня, Инспектор?

– О, нет, – улыбнулся Лем. – В этом больше нет необходимости.

– Что это значит?

– Я тут поразмыслил… Много времени прошло. Не будет никакого повторного нападения.

– Но вы были уверены…

– Да. Я ошибся. Мне неприятно в этом признаваться. Это было всего лишь хулиганство. Я хотел казаться важным.

– Что ж… – Коля вздохнул, неумело скрывая распиравшую его радость, что слухи оказались действительными. Возможно, он даже радовался тому, что слухи оказались верны.

Сержант собирался вставать, когда Инспектор вдруг потянул его за рукав.

– Кстати, Коля, – Инспектор открыл глаза и посмотрел на помощника. – Ты знаешь, откуда берется почва?

– Что вы имеете в виду?

– Задумался я, Коля, о том, почему убийца решил таким образом избавится от тела?

– По всей видимости, в контейнере с отходами оно должно было разложиться. Преступник рассчитывал, что тело не обнаружат так рано.

– Что же, ошибка в просчетах?! Наш преступник не очень–то смышленый. Особенно если он действительно перед этим пытался избавиться от тела в разделочном цеху у зоологов.

– Возможно, – протянул Коля.

– Согласись, слишком много лишних действий. Тащить тело в лаборатории зоологии, где ничего не получилось, затем тащить обратно, прятать в контейнер с отходами. Здесь, кстати, полностью оправдывается муж мисс Ольги Светловой. Человек, который работает с грунтом, знает все стадии и нюансы, и точно бы не прогадал с контейнером.

– Верно, Инспектор! – Коля вздернул указательный палец вверх.

– А значит, человек этот должен быть… – Инспектору вспомнился Анри Бюжо с выпяченной грудью. – Должен быть… – «Защищался или нападал?» – Должен быть… – снова повторил Лем, после чего погрузился в долгое молчание.

Коля терпеливо ждал Инспектора, поглядывая на него краем глаза. Лем расслабленно опирался на стену, не двигаясь и даже будто не дыша. Его глаза и мысли скрывались за тонкой тканью дрожащих век. Сержант пришел к выводу, что начальник его банальнейшим образом уснул. Решив его не будить, Коля отправился исполнять поручения Инспектора.

Лем настолько углубился в обсуждение с самим собой внезапно настигшей его идеи, что вовсе не заметил ухода сержанта. Вопрос, очевидный вопрос, который следовало задать с самого начала, только сейчас сформировался в сознании сыщика. Отчего убийца не попытался избавиться о тела так же, как мы это делаем с телами наших усопших? Что ж, ответ, казалось бы, прост. Высокий шанс оказаться замеченным. Лаборатории сельского хозяйства размещены очень далеко от нижнего уровня. Но разве это все препятствия? Если так, то следует вернуться к прежнему вопросу. Откуда на космическом корабле появляется почва?

«И куда исчезают наши покойники?» Пронесся в голове Лема вопрос, который не тревожил его с далеких–далеких дней, когда он был юношей, пережившим смерть матери.

Тела выкидывают в открытый космос? Что ж, это известно. Люди привыкли это знать. Привыкли настолько, что никакие вопросы не способны пройти сквозь стену слепой уверенности. Моисей движемся на огромной скорости. Открывать шлюз всякий раз, как кто–то умирает, это чистой воды самоубийство! Впрочем, нет, жители Моисея все ещё живы, потому что существуют предохранители, назначение коих сохранять давление и не допускать разгерметизации.

Всё, кажется, складно. Логично настолько, что и вопросы не возникают. Всё очень складно. Даже слишком.

Лем поднялся размять ноги. На ум ему пришел вопрос, чтобы он сам стал делать, если бы убил человека, и возникла необходимость спрятать тело?

Через какие муки проходит убийца? Самые страшные – его мучает стыд. Может, не сразу. Но когда пройдет шок, ужас и сожаления о содеянном станут преследовать его. Человек скрывается, но каждый шорох приводит его в нервное возбуждение, и страх быть пойманным пульсирует в висках. Преступник – существо мнительное. Каждую секунду он ждет, что его вычислят. Каждое слово, каждое действие окружающих его людей, он непременно относит в свой адрес, так что с течением времени, одолеваемый паникой и бессонницей, выдает себя, не оставляя себе выбора.

Глава 14

Сообщение из медкорпуса звало Инспектора прийти как можно скорее. По дороге туда Инспектор решил зайти в отдел Эрцхайма, чтобы запросить сведенья о запросах, поданных покойным. Приятная молоденькая сотрудница отдела, при виде Инспектора, взволнованным голосом несколько раз повторила, что исполнит его просьбу так быстро, насколько это возможно, а результат пришлет на ему личным сообщением.

В медкорпусе у стойки регистрации Инспектора встретил Доктор Ван Вейк.

– Я так и не отблагодарил вас, Инспектор, за проделанную работу!

– Это ничего. К тому же мне так и не удалось отыскать сам шоколад.

– И, однако, вы взяли того, кто совершил это гнусное преступление. Остатки этого шоколада – великая ценность для нас. Если выражаться символично, шоколад – это остаток той цивилизации, к которой мы когда–то принадлежали. И, конечно, он помогает нам лечить некоторые болезни, возникшие на Моисее в связи со специфическим образом жизни.

– Мы взаперти. При всём уважении, доктор, но этого даже шоколад не излечит. Что вы можете сообщить по моему делу?

Ван Вейка взял Инспектора за локоть и повел подальше от лишних ушей. В прохладном помещении морга, пропитанном едким запахом формалина на столе под простыней возвышалось тело убитого.

– Сильное разложение мягких тканей. Однако внутренние органы мало пострадали. Смерть наступила вчера вечером. Возможно, около восьми. Предсмертная рана на голове была нанесена чем–то тупым, металлическим. И хотя мягкие ткани рассекло, череп не был сильно поврежден.

– Его ударили?

– Не думаю. Угол рассечения почти прямой. Человек никогда не сможет так ударить.

– Даже если жертва будет лежать?

– В этом случае должна быть травма противоположная месту удара.

– То, на чем лежит жертва, тоже должно ударить, я понял, Доктор.

– Этот человек упал и ударился. От падения на внутренней поверхности черепа образовалась гематома. Легкое сотрясение мозга это самое тяжелое последствие, которое могло быть. Эта травма не является смертельной. Смерть наступила чуть позже, я бы сказал, не менее чем через тридцать минут. Хотя крови вытекло много из раны, но она успела уже свернуться. Он был ещё жив, когда его зарезали.

– А можно определить, что это за нож был?

– Я вам скажу больше, Инспектор. Нож принадлежал жертве. Его я нашел в кармане униформы.

– Отпечатки?

– Ничего. Ни на ноже, ни на теле чужеродной ДНК нет вовсе. Но это не удивительно. Пламя огня сожгло костюм местами, кое–где даже сгорела плоть.

– Пламя огня? То есть его пытались сжечь?

– Именно пытались. Тело не сгорело, а лишь… поджарилось. Но улики, которые мы могли бы быть на нем, конечно утрачены в огне безвозвратно. Кроме одного. В волосах убитого мне удалось обнаружить пыльцу.

– Что это?

– Пыльца – мужской гаметофит. Это способ размножения почти всех растений. Когда распускаются цветы, пыльца разноситься в округе, оплодотворяя женские цветки.

– И каким растениям принадлежит эта пыльца?

– Перец.

Инспектор замер. Головоломка начинала сходить.

– Вы точно уверены, доктор?

– Я это знаю.

Лем пожал руку доктору и покинул медкорпус.

Сообщение из отдела Учета Населения не заставило себя долго ждать. Инспектор прочел его и не сумел противостоять соблазну похвалить себя за свою проницательность. Чуть более четырех месяцев назад Джон Ли и Аркадия Черчель подавали заявку в отдел Эрцхайма. Стандартная процедура для пары, желающей вступить в семейную жизнь. Им было отказано. Высокая вероятность проявления генетических отклонений у потомства. Для каждого из пары был составлен рекомендательный список наиболее подходящих кандидатов для создания семейного союза. Какая ирония! Как будто бюрократическая машина говорит влюбленным:

– Не расстраивайтесь. Вы всегда можете завести семью с кем–то ещё! Вот имена – плодитесь!

Всё же это бездушное перечисление человеческих единиц лишает процесс объединения в союз всякой романтики. Холодный расчет, да и только. На планете с численностью в девять миллиардов, люди встречались в самых неожиданных местах и в самое неожиданное время. Они влюблялись, убегали на край Земли встречать рассветы, ели странную еду на автозаправочных станциях, предавались чувственному соитию в любое время дня и ночи. Их любви всегда что–то мешало. Бывшие возлюбленные, жестокие родители, расстояния. Но в конце концов, любящие сердца побеждали злословие и невзгоды, пронося свою пламенную любовь сквозь время. И вот уже они, седеющие, беззубые, перебирают сухими сморщенными пальцами страницы своей жизни в толстом фотоальбоме.

Так всегда заканчивались их кинофильмы. Земляне так были счастливы, что кинематограф стремился запечатлеть их счастье во всех подробностях и проявлениях. Иногда Лем испытывал какую–то неясную тоску, сожаление об утраченной не прожитой жизни. Он никогда не сможет вкусить всю прелесть жизни на роскошной планете, которой была Земля для человека.

А здесь, холодный корпус Моисея защищает горстку человечества от холодной пустоши космоса. Некуда убежать, негде спрятаться. А если ты проводишь слишком много времени в одиночестве, размышляя о жизни, которая у тебя могла бы быть, то непременно привлечешь внимание медкорпуса, и вот ты уже проходишь принудительное лечение в группе доктора Изабеллы, где все пациенты стремятся покопаться в твоей голове, в твоих эмоциях и высмеять то, что составляет основу твоей индивидуальности.

Инспектор отмахнулся от своих мыслей и вернулся к изучению отчета. Лем увидел совпадение, которое показалось ему примечательным. В кратком списке рекомендуемых партнеров Аркадии Черчель значилось имя Анри Бюжо. Ничего особенного. Но имя Бюжо было снабжено какой–то пометкой. Опечатка?

– О, это не опечатка, – отвечала молоденькая работница отдела, когда Лем пришел к ней с расспросами. Отчего–то сильно волнуясь и краснея, девушка не смела даже поднять на Инспектора глаз. – Как правило, это означает сноску. Значит нужно вбить в базу его имя и выскочит какая–то информация.

– И что мы узнаем, если впишем в поисковую строку имя Бюжо?

– Я сейчас всё узнаю, Инспектор! – Девушка склонилась над клавиатурой и быстро–быстро что–то начала печатать. – Почти семнадцать недель назад, – говорила девушка. Её большие глаза бегали по экрану, отражая светящиеся строки, – Анри Бюжо подал заявку. Это может сделать каждый! К нам необязательно обращаться парами. Профиль Анри Бюжо был изучен, и по истечение некоторого времени наши специалисты предоставили ему список потенциальных партнеров. Интересно… – девушка замолчала на некоторое время. – Анри Бюжа один из немногих, кому компьютер предлагает более четырех партнеров. Ему повезло! Первой в списке значится…

– Аркадия Черчель. – Инспектор бестактно перебил девушку.

– Да, вы правы. – Ответила она, заливаясь краской.