Читать книгу: «Общая теория капитала. Самовоспроизводство людей посредством возрастающих смыслов. Часть вторая», страница 11

Расширенное производство осуществляется между двумя пределами – нижним пределом, ниже которого еще не обеспечивается необходимая стоимость, – и верхним пределом, выше которого уже нет прибавочной стоимости. Между этими двумя пределами образуется прибавочная стоимость, являющаяся целью капиталистического производства.

Проблема трансформации и проблема обратного углубления капитала примечательны тем, что они сопоставляют между собой классическую и неоклассическую экономические теории на некоторой общей почве. Не претендуя на окончательное решение этих проблем, мы полагаем, что они заслуживают дальнейшего исследования в рамках разработки общей теории капитала.

3. Капитал и общество

Капитал и относительное перенаселение

Что же такое капитал? Обобщая определение Маркса, согласно которому капитал – это «самовозрастающая стоимость», мы можем сказать, что капитал – это расширенное самовоспроизводство населения посредством возрастающих смыслов. При расширенном самовоспроизводстве возрастание смыслов в целом, и стоимости в частности, неразрывно связано с ростом населения. Расширенное самовоспроизводство состоит в росте численности населения, развертывании его потребностей, умножении и усложнении деятельности и ее продуктов, росте производительности. Возрастание добавленной деятельности выражается и в увеличении множества смыслов, и в росте величины минимальных действий. В главе 4 мы видели, что коммерческая революция привела к устойчивому росту населения и началу расширенного самовоспроизводства, то есть самовозрастанию капитала.

Каким образом самовозрастание капитала связано с ростом населения? Любая потребительная ценность для того, чтобы реализовать себя как стоимость, должна быть потреблена человеком – в виде предмета конечного потребления или в виде средства промежуточного потребления. Потребительная ценность, которая так и не была потреблена человеком, не реализует себя как стоимость, а потому не реализует себя и как прибавочную стоимость. «Давно известно, что потребление представляет собой единственную цель всякой экономической деятельности» (Кейнс 2007, с. 124). Как мы видели выше, производство и потребление прибавочной стоимости опосредуется тремя видами доходов, для которых она выступает в качестве источника – надбавкой, процентом и предпринимательским доходом. Эти три вида доходов служат расширенному воспроизводству деятельной силы, средств производства и капиталистического (бес)порядка соответственно.

Маркс сводил расширенное производство к возрастанию массы средств производства, при этом он не учитывал возрастание сложности рабочей силы и не видел возрастания (бес)порядка. Для него извлечение прибавочной стоимости и ее капитализация были возможны благодаря непрерывному росту населения и поддержанию некоторого избытка, или резерва, экономически активного населения, то есть массы безработных. Маркс называл этот избыток «промышленной резервной армией» или «относительным перенаселением»:

«Промышленная резервная армия, или относительное перенаселение, в периоды застоя и среднего оживления оказывает давление на активную рабочую армию и сдерживает ее требования в период перепроизводства и пароксизмов. Следовательно, относительное перенаселение есть тот фон, на котором движется закон спроса и предложения труда» (Маркс и Энгельс 1954-1981, т. 23, с. 653).

Самовозрастание капитала основано на производстве и потреблении прибавочной стоимости, а поэтому на расширенном воспроизводстве населения, средств производства и (бес)порядка. Отсюда неизбежность постоянного роста населения и относительного перенаселения в условиях расширенного самовоспроизводства: «… Пролетариат – это дополнительное население: оно не появилось бы вовсе, если бы не было новых возможностей в сфере занятости» (Хайек 1992, с. 211). «…Накопление капитала есть увеличение пролетариата» (Маркс и Энгельс 1954-1981, т. 23, с. 628). Для накопления капитала нужно больше потребителей, чем имеется рабочих, при этом новые потребители, в свою очередь, должны быть готовы вступить в процесс производства и потребления прибавочной стоимости в качестве рабочих и произвести еще больше потребителей, постоянно раскручивая таким образом цикл самовозрастания капитала:

«Закон, согласно которому все возрастающая масса средств производства может, вследствие прогресса производительности общественного труда, приводиться в движение все с меньшей и меньшей затратой человеческой силы, – этот закон на базисе капитализма, где не рабочий применяет средства труда, а средства труда применяют рабочего, выражается в том, что чем выше производительная сила труда, тем больше давление рабочих на средства их занятости, тем ненадежнее, следовательно, необходимое условие их существования: продажа собственной силы для умножения чужого богатства, или для самовозрастания капитала. Таким образом, увеличение средств производства и производительности труда, более быстрое, чем увеличение производительного населения, получает капиталистическое выражение, наоборот, в том, что рабочее население постоянно увеличивается быстрее, чем потребность в возрастании капитала» (Маркс и Энгельс 1954-1981, т. 23, с. 659-660).

Рост мирового населения и относительное перенаселение являются необходимыми условиями для производства, присвоения и капитализации прибавочной стоимости. С точки зрения отдельно взятой страны не важно, каким путем достигается прирост жителей – потребителей и работников. Если естественный прирост относительно невелик, отсутствует или отрицателен, то для поддержания расширенного самовоспроизводства достаточно иммиграции, которая позволяла бы расти населению. Однако расширенное самовоспроизводство, в отличие от простого, не может функционировать в масштабах отдельно взятых страны или региона. Капитал существует только до тех пор, пока он расширяется, то есть захватывает мир. В масштабах же всего мира капитал может существовать лишь до тех пор, пока продолжается прирост мирового населения. Демографический взрыв, захвативший к XX веку весь мир, составляет поэтому лежащую на поверхности тайну расширенного самовоспроизводства.

Рост населения в коммерческом обществе связан с двумя факторами: с относительно быстрым по историческим меркам ростом производительности (как в сельском хозяйстве и здравоохранении, так и в других отраслях) и с инерцией социальных практик, то есть сохранением в течение длительного времени тех обычаев низкого душевого потребления и высокого уровня деторождения, которые были характерны для традиционных обществ. Для ранней стадии расширенного самовоспроизводства было характерно даже уменьшение душевого потребления в сравнении с потреблением в традиционном обществе. Это дало Марксу основание утверждать, что формирование промышленной резервной армии неизбежно приводит к обнищанию рабочих, то есть к упрощению их рабочей силы:

«Чем больше общественное богатство, функционирующий капитал, размеры и энергия его возрастания, а следовательно, чем больше абсолютная величина пролетариата и производительная сила его труда, тем больше промышленная резервная армия. Свободная рабочая сила развивается вследствие тех же причин, как и сила расширения капитала. Следовательно, относительная величина промышленной резервной армии возрастает вместе с возрастанием сил богатства. Но чем больше эта резервная армия по сравнению с активной рабочей армией, тем обширнее постоянное перенаселение, нищета которого прямо пропорциональна мукам труда активной рабочей армии. Наконец, чем больше нищенские слои рабочего класса и промышленная резервная армия, тем больше официальный пауперизм. Это – абсолютный, всеобщий закон капиталистического накопления» (Маркс и Энгельс 1954-1981, т. 23, с. 659).

Однако Маркс не учел, что с возрастанием сил богатства также возрастает сложность средств производства и (бес)порядка, а более сложные средства производства и (бес)порядок требуют возрастания энтропии рабочих, которые применяют эти средства производства и (не)соблюдают этот (бес)порядок. Маркс не учел, что повышение производительности вследствие накопления постоянного капитала ведет не только к уменьшению стоимости рабочей силы вследствие удешевления жизненных средств, но и к ее удорожанию вследствие необходимости дополнительного обучения рабочей силы для работы на более сложной технике (а значит, при более сложных организации и психологии). Повышение производительности вследствие внедрения техники позволяет понизить стоимость рабочей силы в том, что касается таких предметов потребления, как одежда или еда. Но внедрение техники до поры до времени не позволяет снизить стоимость обучения. Внедрение новой техники не ведет к уменьшению общественно необходимой массы ценностей существования. Эта масса зависит, во-первых, от количества деятельности, необходимой ученикам на освоение знаний и умений, то есть от средних способностей учеников, которые лишь крайне медленно меняются от одного поколения к другому, а, во-вторых, от количества деятельности, необходимого учителям на то, чтобы передать знания и умения. Иными словами, в своей важнейшей части, в части опыта, стоимость рабочей силы долгое время остается не только не эластичной в сторону уменьшения при росте производительности, вызываемом внедрением новой техники, способов организации и психологических типов, но, напротив, растет в связи с необходимостью более обширного обучения и воспитания для овладения ими.

Тенденция нормы прибыли к понижению?

В середине XX века Роберт Солоу выдвинул концепцию, согласно которой производительность определяется не только количеством труда и капитала, используемыми в процессе производства, но и третьим фактором, который получил наименование «остатка Солоу» или «общей факторной производительности». Некоторым современным экономистам представляется, что этот третий фактор объясняет, почему Маркс оказался неточен в своих прогнозах:

«Маркс, как, впрочем, и все остальные экономисты XIX – начала XX века, а по большому счету все экономисты до Солоу, опубликовавшего свои работы в 1950-1960-х годах, не сформулировал и не дал определение самого понятия структурного роста на основе постоянного и продолжительного роста производительности. В те времена подразумевалось, что рост производства, прежде всего промышленного, обусловлен в первую очередь накоплением промышленного капитала. Иными словами, производство растет исключительно потому, что каждый работник получает в свое распоряжение все большее количество станков и оборудования, а не потому, что увеличивается производительность как таковая при определенном количестве капитала и труда. Сегодня мы знаем, что лишь рост производительности обеспечивает долгосрочный структурный рост, но во времена Маркса, ввиду отсутствия необходимых данных и достаточной исторической перспективы, это было далеко не очевидно» (Пикетти 2015, с. 231).

Солоу связывал выделенный им третий фактор с техническими изменениями. При этом под «техническими изменениями» он понимал любые изменения в производственной функции, которые не выражались в изменениях стоимости труда или капитала. «Как можно заметить, я использую фразу “технические изменения” как сокращенное выражение для любого вида изменений в производственной функции. Таким образом, замедление, ускорение, улучшение образования рабочей силы и тому подобное будут выглядеть как “технические изменения”» (Solow 1957, p. 312). Выше мы показали, что рост производительности связан с капиталистическим (бес)порядком, или разницей между сложностью индивидуальной и сложностью совокупной общественной деятельности. Однако (бес)порядок не является абстрактной структурой, ментифактом. (Бес)порядок – это смысл, то есть материальная социальная абстракция в действии, в данном случае предпринимательство и социальный капитал и та доля прибавочной деятельности, которая связана с предпринимательством и социальным капиталом.

Рост производительности не берется из ничего, из абстрактной «общей факторной производительности», он происходит из возрастания сложности и эффективности деятельности. В то же время рост производительности не сводится к улучшению образования рабочей силы, накоплению промышленного капитала и другим техническим изменениям. (Бес)порядок включает в себя все социально-культурные изменения, которые ведут к образованию прибавочной стоимости, то есть не только технические, но и организационные, и психологические изменения.

Маркс утверждал, что источником прибыли является прибавочная стоимость, то есть неоплаченный труд рабочих. Норма прибыли определяется отношением между прибавочной стоимостью и постоянным капиталом, или стоимостью средств производства. Средства производства лишь переносят на товар свою стоимость и не создают прибавочную стоимость. Поэтому капиталист может получить прибыль лишь постольку, поскольку он нанимает рабочих, то есть увеличивает переменный капитал. Однако, нанимая дополнительных рабочих, капиталист должен также увеличивать постоянный капитал, поскольку дополнительные средства производства необходимы для повышения производительности и снижения издержек в процессе капиталистической конкуренции:

«Между капиталистами идет ожесточенная конкурентная борьба за получение максимума прибыли. В погоне за добавочной прибылью каждый из них стремится повысить производительность труда … Рост производительности труда и снижение издержек производства на единицу продукции достигаются повышением технического уровня производства, рационализацией технологических процессов, совершенствованием методов производства, улучшением организации труда и т. д. В результате по мере накопления капитала происходит повышение технического строения капитала, т. е. на одно и то же количество рабочей силы за определенный промежуток времени приходится все возрастающая масса средств и предметов труда» (Румянцев и др. 1972-1980, т. 4, с. 104).

В процессе роста производительности постоянный капитал увеличивается быстрее, чем переменный, и это приводит к постепенному повышению строения капитала и снижению общей нормы прибыли:

«Если мы далее предположим, что это постепенное изменение строения капитала происходит не только в отдельных сферах производства, но более или менее во всех или, по крайней мере, в решающих сферах производства, так что оно равносильно изменению среднего органического строения всего капитала, принадлежащего определенному обществу, то такое постепенное возрастание постоянного капитала по сравнению с переменным необходимо должно иметь своим результатом постепенное понижение общей нормы прибыли при неизменяющейся норме прибавочной стоимости, или при неизменяющейся степени эксплуатации труда капиталом … Возрастающая тенденция общей нормы прибыли к понижению есть только выражение прогрессирующего развития общественной производительной силы труда, выражение, свойственное капиталистическому способу производства» (Маркс и Энгельс 1954-1981, т. 25, ч. I, с. 232-233).

Во времена Маркса 10% годовых были достаточной нормой прибыли, чтобы побудить капиталиста инвестировать: «Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение» (Маркс и Энгельс 1954-1981, т. 23, с. 770). В начале XXI века для этого было достаточно уже лишь около 5%. Эта тенденция видна на иллюстрации 14, где мы взяли в качестве показателя не норму прибыли, а показатель, обратный к норме прибыли, – отношение капитала, или цены акции, к прибыли, получаемой на акцию. S&P 500 – это индекс, рассчитываемый для 500 крупнейших по капитализации компаний, торгуемых на фондовых рынках США. Соотношение «цена – прибыль» на уровне 20 соответствует норме прибыли в 5% годовых. На иллюстрации 14 видно, что соотношение «цена – прибыль» повышается приблизительно с 1980-х годов, то есть с этого момента норма прибыли начала понижаться. Интересно, что при этом доля доходов на труд в национальном доходе США в это время начала сокращаться (см. Grossman and Oberfield 2022), то есть норма прибавочной стоимости стала расти. Рост нормы прибавочной стоимости в США в течение нескольких десятилетий противодействовал тенденции нормы прибыли к понижению, но даже с учетом этого противодействия норма прибыли, видимо, медленно снижалась.

Иллюстрация 14. Соотношение «цена – прибыль» (PE ratio) для индекса S&P 500 с 1871 по 2023 годы по месяцам и линейный тренд (источники данных: Шиллер 2013, с. 38; http://www.econ.yale.edu/~shiller/data.htm; https://data.nasdaq.com/data/MULTPL/SP500_PE_RATIO_MONTH-sp-500-pe-ratio-by-month).

Историческая тенденция нормы прибыли к понижению совершенно не очевидна и не является достоверно установленным фактом. Когда в 1961 году Николас Калдор предлагал свои «стилизованные факты», то есть широкие экономические обобщения, чтобы на их основе конструировать теоретические гипотезы, он относил к таким фактам повышение строения капитала и неизменность нормы прибыли:

«(2) Постоянное увеличение массы капитала на одного рабочего, какую бы статистическую меру “капитала” мы ни выбрали в этой связи. (3) Постоянная норма прибыли на капитал, по крайней мере, в “развитых” капиталистических обществах; эта норма прибыли существенно выше “чистой” долгосрочной процентной ставки, о чем свидетельствует доходность облигаций с золотым обрезом. Согласно Фелпсу Брауну и Веберу, норма прибыли в Соединенном Королевстве в период с 1870 по 1914 год была на удивление стабильной и составляла около 10,5%, а годовые колебания находились в пределах 9,5–11,5%. Подобная долговременная устойчивость, по мнению некоторых авторитетных авторов, проявляет себя и в Соединенных Штатах» (Kaldor 1961, p. 178).

Пикетти, ссылаясь на свои исследования французской и британской экономик, делает вывод о том, что «в долгосрочном плане не существует никакой значительной тенденции ни к повышению, ни к понижению» чистой доходности на капитал. Под «чистой доходностью» он понимает доходы на капитал, очищенные от «вознаграждения за привнесенный в дело труд» и от налогов, то есть процент на капитал после налогообложения. В XVIII и XIX веках чистая доходность колебалась между 3% и 6%, некоторое время держалась на уровне 6% после войн и разрушений XX века, а в начале XXI века приближается к 3-4% по мере увеличения массы имущества по отношению к массе доходов (см. Пикетти 2015, с. 210-212).

Что касается увеличения массы капитала на одного рабочего, или повышения строения капитала, то это наблюдение отчасти подтверждается следующими данными. Маркс в свое время, то есть в середине XIX века, цитировал Уильяма Томпсона, который утверждал, что капитал равен продукту трех лет труда:

«Население Британии и Ирландии равно 20 миллионам; среднее годовое потребление каждого человека – мужчины, женщины или ребенка – составляет, вероятно, около 20 ф. ст.; ежегодно потребляемый продукт труда составляет поэтому богатство приблизительно в 400 миллионов ф. ст. Общая сумма накопленного капитала в этих странах по оценке не превышает 1200 миллионов, или утроенного годового продукта труда; при делении поровну на каждого человека приходится 60 ф. ст. капитала» (Маркс и Энгельс 1954-1981, т. 24, с. 363).

А в начале XXI века Пикетти уже указывал, что капитал равен продукту пяти – шести лет труда, или пяти – шести годовым доходам, причем тенденция к увеличению массы капитала по отношению к массе доходов стала обнаруживаться с начала 1970-х годов (см. Пикетти 2015, с. 177):

«В настоящее время в развитых странах соотношение между капиталом и доходом, как правило, колеблется от пяти до шести и обеспечивается почти полностью частным капиталом. Во Франции и Великобритании, в Германии и в Италии, в Соединенных Штатах и в Японии национальный доход в начале 2010-х годов составлял около 30-35 тысяч евро на человека, тогда как совокупность частного имущества (очищенного от долгов) достигала 150-200 тысяч евро на человека, т. е. от пяти до шести лет национального дохода» (Пикетти 2015, с. 65).

Видимо, можно констатировать постепенное увеличение массы постоянного капитала относительно массы переменного. Но со снижением нормы прибыли на капитал все далеко не так очевидно. Почему же утверждение Маркса о тенденции нормы прибыли к понижению столь долгое время остается не подтвержденным, и по сей день вызывает серьезные сомнения? Видимо, неочевидность правоты Маркса связана с гигантскими масштабами этого исторического процесса и его долгосрочными колебаниями. Другая причина состоит в том, что его последователи обращали недостаточно внимания на факторы, которые противодействуют указанной им тенденции, но уделяли слишком много внимания тем факторам, которые содействуют тенденции нормы прибыли к понижению.

Мы уже указывали на то, что Маркс еще не располагал концепциями информационной и алгоритмической энтропии, и поэтому сводил более сложный труд к более простому. Он не принял во внимание, что сложность труда растет, а следовательно, растет и добавляемая этим трудом стоимость, и стоимость самой рабочей силы, производящей этот труд:

«… Для процесса увеличения стоимости совершенно безразлично, будет ли присвоенный капиталистом труд простой, средний общественный труд или более сложный труд, труд с более высоким специфическим весом. Труд, который имеет значение более высокого, более сложного труда по сравнению со средним общественным трудом, есть проявление такой рабочей силы, образование которой требует более высоких издержек, производство которой стоит большего рабочего времени и которая имеет поэтому более высокую стоимость, чем простая рабочая сила. Если стоимость этой силы выше, то и проявляется она зато в более высоком труде и овеществляется поэтому за равные промежутки времени в сравнительно более высоких стоимостях. … В каждом процессе образования стоимости высший труд всегда должен сводиться к среднему общественному труду, например один день высшего труда к х дням простого труда. Следовательно, мы избежим излишней операции и упростим анализ, если предположим, что рабочий, применяемый капиталом, выполняет простой, средний общественный труд» (Маркс и Энгельс 1954-1981, т. 23, с. 208-209, перевод исправлен).

Глядя на современную ему хозяйственную практику, Маркс полагал, что капиталистический порядок исключает сколько-нибудь систематическое образование и повышение квалификации для основной массы рабочих. Однако на деле оказалось, что рост постоянного капитала вызывает «гонку между образованием и технологией»: для того, чтобы увеличивать массу средств производства, нужно повышать сложность труда. Использование более сложных средств производства при прочих равных условиях требует более высокой квалификации. Это означает, что инвестиции в постоянный капитал уравновешиваются энвестициями в человеческий капитал. Масса капитала в расчете на массу труда растет, но не такими быстрыми темпами, как это предполагал Маркс.

Маркс был не одинок, когда предлагал усреднять между простым и сложным и сводить сложное к простому. Кейнс еще и в 1930-е годы линейным образом сводил квалифицированный труд к неквалифицированному:

«… В качестве единицы измерения будем использовать один час неквалифицированного труда, а час квалифицированного труда пересчитаем в соответствии с соотношением между оплатой квалифицированного и неквалифицированного труда. Иначе говоря, если за час квалифицированного труда платят вдвое больше, чем за час неквалифицированного труда, то первый из них будет содержать две единицы. Точность измерения занятости при таком определении достаточна для наших целей. Единицу измерения объема занятости мы будем называть единицей труда, а денежную заработную плату за единицу труда – единицей заработной платы» (Кейнс 2007, с. 70-71).

То, что разница между квалифицированным и неквалифицированным трудом есть разница прежде всего качественная, а не количественная, становится ясно лишь при рассмотрении результатов длительного исторического процесса.

Весь XX век шла гонка между постоянным и переменным капиталами, и лишь к концу века накопление постоянного капитала стало, очевидно, обгонять рост переменного капитала. Отчасти это можно увязать с тем, что хотя численность рабочих в мировом масштабе продолжает расти по сей день, начиная с 1970-х годов темпы роста мирового населения стали снижаться. В целом вопрос о тенденции нормы прибыли к понижению и составляющих этой тенденции имеет ключевое значение, но не имеет простого решения. Мы еще будем возвращаться к нему.