Читать книгу: «Общая теория капитала. Самовоспроизводство людей посредством возрастающих смыслов. Часть вторая», страница 10
(Бес)порядок как источник прибавочной стоимости
При рассмотрении нашей модели возникает вопрос: если энтропия деятельной силы рыбака и капитана (необходимый продукт) равна 6 рыбинам, то как они могут произвести 21 рыбину чистого продукта, то есть как они могут вести деятельность, сложность которой намного превышает их энтропию? Хотя прибавочный продукт можно разделить между индивидами, и в нашей модели он фактически делится между рыбаком, капитаном и кредитором, прибавочный продукт нельзя свести к сложности деятельности рыбака и капитана или сложности средств производства, предоставленных кредитором, взятым по отдельности. Прибавочный продукт, а следовательно и чистый продукт, является результатом деятельности всего описанного нами общества-культуры из 3 человек. Никто из них по отдельности не смог бы произвести больше 3 рыбин необходимого продукта. 21 рыбина чистого продукта представляет собой разницу между энтропией общества-культуры в целом и энтропией сил отдельных деятелей, то есть представляет собой энтропию (сложность) социально-культурного порядка.
Применительно к отдельному предприятию отношение между социально-культурной и личной сложностью принимает форму устройства капитала, то есть форму соотношения между прибавочной рабочей деятельностью и ее средствами с одной стороны – и необходимой рабочей деятельностью и ее средствами с другой стороны. Маркс частично отразил это отношение в своей норме прибавочной стоимости, равной отношению между прибавочным и необходимым трудом, или прибавочной стоимостью и переменным капиталом (см. Маркс и Энгельс 1954-1981, т. 23, с. 229). Поскольку он считал необходимый труд единственным источником прибавочной стоимости, он не проводил различия между необходимыми и прибавочными средствами производства. Для нас же устройство капитала не сводится к норме прибавочной стоимости, оно включает в себя также отношение прибавочного капитала к необходимому капиталу, то есть норму прибавочного капитала.
Устройство капитала является второй структурной характеристикой капиталистического производства наряду со строением капитала. Если строение капитала отражает разделение производительного капитала на труд и средства производства, то устройство капитала отражает разделение производительного капитала на необходимое предприятие и прибавочное предприятие. Это разделение условно: необходимое предприятие есть единство необходимого труда и необходимых средств производства, прибавочное предприятие – единство прибавочного труда и прибавочных средств производства. Авансирование капитала всегда предполагает создание необходимого предприятия, поскольку ему необходимо воспроизводить деятельную силу занятых на нем работников и применяемые ими средства производства. Но авансирование капитала было бы бессмысленным, если бы оно не приносило прибыль. Авансирование капитала всегда предполагает также создание прибавочного предприятия. Чем выше доходы прибавочного предприятия, тем выше доля прибавочного предприятия в реальном капитале.
Конечно, наша модель остается крайним упрощением, тем не менее она позволяет сделать некоторые выводы о структуре расширенного порядка. Первый вывод касается отношения между его техническим и стоимостным измерениями. Если с технической точки зрения средства производства и работники соединяются в процессе производства, то со стоимостной точки зрения они разделяются порядком – правами собственности и тем, как распределяются доходы, исходя из прав собственности:
«Каковы бы ни были общественные формы производства, рабочие и средства производства всегда остаются его факторами. Но находясь в состоянии отделения друг от друга, и те и другие являются его факторами лишь в возможности. Для того чтобы вообще производить, они должны соединиться. Тот особый характер и способ, каким осуществляется это соединение, отличает различные экономические эпохи общественного строя» (Маркс и Энгельс 1954-1981, т. 24, с. 43-44).
В нашей модели у рыбака нет индивидуальных средств производства, все средства производства противостоят ему как капиталистическая частная собственность. То, что он нанялся на лодку, может быть следствием не только «тянущих», но и «толкающих» сил самовоспроизводства. Может быть, он польстился на надбавку, а может быть, рыба ушла от берега, и он больше не может прокормить себя и свою семью. Независимо от того, какие причины вызвали переход от самообеспечения к наемному труду, этот переход связан с разделением, сложением и умножением смыслов: усложнением процесса и средств производства, выработкой новых знаний и навыков, развитием новых норм.
Второй вывод о структуре расширенного порядка касается отношения между его смысловым и контрсмысловым измерениями. В главе 2 мы говорили о том, что приращение множества контрфактов, которыми оперируют общество-культура или личность, означает повышение энтропии источника смыслов, возрастание минимального субъекта. Теперь мы можем уточнить, что энтропия деятельной силы индивидуальных работников определяется разделением, сложением и умножением знаний и навыков, то есть множеством фактов и контрфактов. Но энтропия общества-культуры не сводится к энтропии деятельной силы, к необходимой стоимости. Она равна энтропии деятельной силы плюс энтропия (сложность) порядка, то есть равна сумме необходимой и прибавочной стоимостей. В свою очередь, сложность расширенного (бес)порядка определяется разделением, сложением и умножением правил, то есть множеством норм и контрнорм.
Это означает, что прибавочная стоимость является не только результатом социально-культурных норм, то есть порядка, но и результатом подрыва этих норм, результатом беспорядка или анархии. Разделение порядка есть разделение владения (то есть чистой прибыли и неопределенности) и собственности (то есть процента и риска). Предприниматели рискуют, занимаются отделением рисков от неопределенности и разделением рисков. Прибыль – это неопределенность, интегрированная в процесс самовоспроизводства капиталистического общества-системы, а предприниматели конкурируют за прибыль в процессе эволюции капитала:
«Сочетание этих двух групп сил, из которых одна увеличивает объем капитала в распоряжении одаренных людей, а другая уничтожает капитал, оказавшийся в руках менее способных людей, имеет своим результатом гораздо более тесное соответствие между способностью бизнесменов и размером находящихся в их собственности предприятий, чем это может с первого взгляда показаться возможным» (Маршалл 2007, с. 324).
В этом состоит сущность реального капитала, или капиталистического предприятия. Когда предприниматели «берут на себя» риск, они отделяют риск от неопределенности. Предприниматели отделяют процент на капитал от прибыли, создают доходы для собственников номинального капитала. То, что остается от валовой прибыли после вычета процента, есть предпринимательский доход, или продукт беспорядка. Предприниматели получают свой доход за то, что они рискуют, превращают неопределенность в риск, то есть процент на капитал:
«Но в большей части хозяйства современного мира задачу такого управления производством, чтобы оно при определенных затратах усилий обеспечивало наибольший эффект в удовлетворении человеческих потребностей, приходится расчленять на отдельные функции и возлагать их на специализированный слой предпринимателей или, употребляя более общий термин, бизнесменов. Они “рискуют” или “берут на себя” весь риск, связанный с выполнением указанных функций; они соединяют необходимый для производства капитал и труд; они составляют или “конструируют” общий план производства и осуществляют контроль над его второстепенными частями. Рассматривая бизнесменов с одной точки зрения, мы можем считать их высококвалифицированной категорией участников производства, а с другой – мы можем считать их посредниками между работником физического труда и потребителем» (Маршалл 2007, с. 308).
Если сложность капиталистического, то есть расширенного, порядка определяет величину прибавочной стоимости, то предпринимательский доход следует рассматривать как способ возрастания этой сложности. «Экономический прогресс в капиталистическом обществе означает беспорядок» (Шумпетер 2008, с. 407). Если надбавка – это возрастание нормативной, нормальной деятельности, то предпринимательский доход – это результат контрнормативной деятельности. Предприниматели являются творцами контрнорм, а контрнормы повышают сложность капиталистического порядка и тем самым увеличивают прибавочную стоимость. В этом состоит революционный характер рационального выбора, резко ускорившего эволюцию смыслов в Новое время:
«В прежние эпохи новые технологии, даже носившие революционный характер, быстро становились непреложным стандартом, после чего прогресс выдыхался. До промышленной революции изобретения были единичными событиями, случайными всплесками, а не непрерывным процессом. Можно вообразить себе параллельный мир, в котором экономика Западной Европы около 1800 или 1810 года достигла нового равновесного состояния, при котором новым стабильным набором промышленных технологий надолго стали новый хлопкопрядильный станок, паровая машина низкого давления и пудлинговая печь. В реальности же техническое развитие продолжалось» (Мокир 2017, с. 111).
В отличие от застывшего в своей видимой простоте традиционного порядка, капиталистический порядок – это совокупность норм, которая постоянно расширяется за счет контрнорм – экономических, политических и культурных*. Капиталистический порядок основан на сохранении норм, и вместе с тем капиталистический порядок основан на подрыве действующих норм и «созидательном разрушении».
Производительный капитал, издержки предприятия и норма прибыли
Реальный капитал складывается из товарного, денежного и производительного капиталов. При этом товарный и денежный капиталы, хотя и служат необходимыми элементами в кругообороте реального капитала, не участвуют непосредственно в процессе производства и создании прибавочной стоимости. Поэтому в дальнейшем мы, если не оговорено иное, упрощаем реальный капитал до производительного капитала. Далее, та часть производительного капитала, которая превращается в средства производства, образует постоянный капитал, а та часть производительного капитала, которая превращается в необходимый труд – переменный капитал. Эти два вида производительного капитала имеют принципиально различную природу.
Рассмотрим сначала постоянный капитал. Он представляет собой сумму основного и оборотного капитала. Основной капитал, или основные фонды – «это произведенные активы (например, машины, оборудование, здания и сооружения), которые многократно или непрерывно используются в производстве в течение нескольких отчетных периодов (более одного года)» (Система национальных счетов 2008, п. 1.52). Как мы видели в главе 4, основной капитал не потребляется полностью в течение периода, а переносит свою стоимость на продукт по частям. В отличие от основного, оборотный капитал – это сырье, материалы и производственные услуги, которые переносят всю свою стоимость на стоимость продукта в том периоде времени, в котором были использованы. Из того, что стоимость основного капитала не входит полностью в стоимость продукта, вытекает, что постоянный капитал c не тождествен затратам постоянного капитала, которые мы обозначаем как cc.
Переменный капитал v, напротив, представляет собой именно затраты необходимой стоимости за период, он равен необходимой части заработной платы. Постоянный капитал представляет собой запас капитала, который пополняется и расходуется по мере необходимости – в виде валового накопления основного капитала или в виде приобретения и расходования оборотного капитала. Переменный капитал представляет собой поток капитала, который расходуется в рамках данного периода.
Капиталистическое предприятие может накапливать постоянный капитал, но не может накапливать переменный капитал, поскольку оно не может владеть своими работниками или накапливать их живую деятельность. Постоянный капитал отражается в балансе капиталистического предприятия, а его затраты – на счетах производства, прибылей и убытков. Номинальный капитал K является источником средств производства и входит в баланс как его пассив, поэтому сбережение S и инвестирование I ведут к увеличению балансов предприятий. Напротив, конечное потребление C и энвестиции E не ведут к увеличению балансов предприятий. Человеческий капитал L всегда остается за балансом, поэтому переменный капитал не отражается в балансе капиталистического предприятия, но отражается на его счетах производства, прибылей и убытков.
Если мы хотим рассчитать валовую добавленную стоимость, которую выше мы обозначили как Y, мы должны прежде всего определить стоимость выпуска. Стоимость выпуска складывается из затрат постоянного капитала cc, переменного капитала v и прибавочной стоимости m. Однако это еще не дает нам искомый показатель. Чтобы рассчитать Y, мы должны вычесть из стоимости продукта промежуточное потребление, то есть затраты оборотного капитала. «Промежуточное потребление охватывает товары и услуги, полностью использованные в отчетном периоде в процессе производства» (Система национальных счетов 2008, п. 1.52). После вычитания промежуточного потребления мы получаем показатель Y. Таким образом, Y включает в себя амортизацию основного капитала, необходимую стоимость и прибавочную стоимость, но не включает в себя затраты оборотного капитала. «Валовая добавленная стоимость определяется как стоимость выпуска за вычетом стоимости промежуточного потребления и является показателем вклада отдельного производителя, отрасли или сектора в создание ВВП» (Система национальных счетов 2008, п. 1.17).
Сумма затрат постоянного капитала cc и переменного капитала v представляет собой издержки на производство и обращение товаров и услуг. Но стоимость, по которой производитель продает свой продукт, не сводится к издержкам, она включает в себя также прибавочную стоимость m, которая является источником для надбавки и валовой прибыли. Валовая прибыль, которая распадается на процент и предпринимательский доход, и является целью функционирования капиталистического предприятия.
Маркс полагал, что издержки обращения не входят в издержки предприятия, а покрываются за счет прибыли: «Возмещение этих издержек должно воспоследовать из прибавочного продукта и составляет, если рассматривать весь класс капиталистов, вычет из прибавочной стоимости или прибавочного продукта; совершенно так же, как то время, которое требуется рабочему для покупки жизненных средств, является для него потерянным временем» (Маркс и Энгельс 1954-1981, т. 24, с. 169). Но мы группируем издержки обращения и издержки производства в единую категорию издержек предприятия, поскольку и те, и другие в равной степени необходимы для его функционирования.
Для Маркса и прибавочная стоимость, и прибыль как ее превращенная форма, создавались трудом рабочего класса. Прибавочная стоимость равнялась разнице между стоимостью всего продукта, который производили рабочие, и стоимостью необходимого продукта, которую они получали для воспроизводства своей рабочей силы. Надбавки для Маркса не существовало. Если прибавочная стоимость формируется у него по отношению к стоимости необходимого продукта, то прибыль формируется по отношению ко всему авансированному капиталу:
«Прибавочная стоимость, представленная как порождение всего авансированного капитала, приобретает превращенную форму прибыли. Следовательно, известная сумма стоимости является капиталом потому, что она затрачена для того, чтобы произвести прибыль, или прибыль появляется потому, что известная сумма стоимости употребляется как капитал» (Маркс и Энгельс 1954-1981, т. 25, ч. I, с. 43).
Отношение между величиной прибыли и величиной авансированного капитала есть норма прибыли. Чему равна величина авансированного капитала? Она равна величине номинального капитала, или пассива баланса. На стороне актива номинальному капиталу противостоит равный ему по величине реальный капитал. Выше мы прибегли к упрощению, исключив из рассмотрения товарный и денежный капиталы и сведя реальный капитал к производительному капиталу. Так же поступил Маркс, когда рассчитывал норму прибыли как отношение прибавочной стоимости m к сумме постоянного капитала c и переменного капитала v (см. Маркс и Энгельс 1954-1981, т. 25, ч. I, с. 50). Однако дальше мы с Марксом расходимся. Для него авансированный капитал равен всему производительному капиталу, то есть сумме c + v. Однако, как мы только что показали, переменный капитал v не отражается в активе баланса, и его величина не учитывается при определении величины номинального капитала, относительно которого и рассчитывается норма прибыли. Это значит, что норма прибыли рассчитывается только относительно постоянного капитала, и для этих целей авансированный капитал сводится к постоянному капиталу. То же самое можно утверждать и про процент на капитал: норма процента рассчитывается относительно инвестированного номинального капитала, которому на активной стороне баланса противостоит постоянный капитал.
В чем состоит практическая разница между нормой прибыли и нормой процента? Норма прибыли рассчитывается относительно общей величины номинального капитала, складывающегося из собственного и заемного капитала. Норма прибыли интересует активного капиталиста, который является как собственником предприятия, получающим процент, так и предпринимателем, получающим предпринимательский доход. Для него эффективность капитала определяется отношением валовой прибыли к авансированному капиталу. Норма процента же интересует пассивного капиталиста или рантье, который, вложив своей капитал в форме акционерного капитала или займа, рассчитывает получить на него дивиденды или проценты, не затрачивая своей деятельности.
Проблема трансформации и обратное углубление капитала
Если принять, подобно Марксу, что источником прибавочной стоимости является неоплаченный труд рабочих, то из этого следует, что с уменьшением переменного капитала относительно постоянного капитала, то есть с повышением органического строения капитала, при постоянной норме прибавочной стоимости должна понижаться норма прибыли. Однако в действительности наблюдается иное: с повышением строения капитала норма прибыли может оставаться неизменной или даже повышаться. Эта же проблема обнаруживается при сопоставлении нормы прибыли между отраслями. Теоретически, поскольку есть отрасли с более высоким и с более низким строением капитала, то и норма прибыли должна различаться в зависимости от строения капитала в отрасли. Однако в действительности это не так, и нормы прибыли между отраслями могут совпадать при больших различиях в строении капитала.
Таким образом, образуется проблема несоответствия между тем, как в теории должна формироваться стоимость товара, и тем, как формируется цена товара на практике. В теории стоимость товара равна сумме затрат постоянного капитала cc, переменного капитала v и прибавочной стоимости m. А на практике цена производства товара равна сумме затрат постоянного капитала cc, переменного капитала v и средней прибыли p (сам Маркс включал в стоимость товара весь постоянный капитал c, но мы учитываем здесь то различие между постоянным капиталом c и затратами постоянного капитала cc, которое провели выше). В истории науки эта проблема получила название проблемы трансформации стоимости в цену производства. Эта проблема была характерна не только для теории Маркса, но и для теории Рикардо до него:
«Например, трудовая теория стоимости Рикардо доказала свою логическую непротиворечивость только на основании гипотезы об однородных пропорциях между капиталом и трудом во всех производственных секторах. Маркс, со своей стороны, столкнулся с проблемой “преобразования стоимостей в цены производства”, которая, как показано, исчезает только тогда, когда опять-таки “органическое строение капитала” становится единообразным во всех секторах производства. Поэтому не случайно, что Маркс сделал именно это предположение для всего своего анализа в томах I и II “Капитала”. Опять же, не случайно, что трудовая теория стоимости Рикардо, даже со всеми необходимыми оговорками, избегает всех трудностей только в том случае, если принять крайне ограничительное допущение об одинаковых пропорциях между трудом и капиталом во всех производственных процессах» (Pasinetti 1993, p. 2).
Сам Маркс решал проблему трансформации тем, что утверждал, что средняя прибыль складывается не в производстве, а в обращении. В процессе обращения содержащаяся в товарах прибавочная стоимость выравнивается относительно всей суммы капитала, авансированного в производство, а не только относительно суммы затраченного на товары переменного капитала. Это выравнивание захватывает все капиталистические предприятия и отрасли и приводит к образованию общей нормы прибыли в масштабах всей экономики. Будучи применена к капиталу отдельного предприятия или отрасли, общая норма прибыли определяет величину средней прибыли:
«Вследствие различного органического строения капиталов, вложенных в различные отрасли производства, а потому вследствие того, что в зависимости от различного процентного отношения переменной части ко всему капиталу данной величины равновеликими капиталами приводятся в движение весьма различные количества труда, равновеликими капиталами присваиваются также весьма различные количества прибавочного труда, или производятся весьма различные массы прибавочной стоимости. Соответственно этому нормы прибыли, господствующие в различных отраслях производства, первоначально весьма различны. Эти различные нормы прибыли выравниваются путем конкуренции в единую общую норму прибыли, представляющую собой среднее из этих различных норм прибыли. Прибыль, выпадающая согласно этой общей норме на капитал данной величины, каково бы ни было его органическое строение, называется средней прибылью» (Маркс и Энгельс 1954-1981, т. 25, ч. I, с. 172).
Однако решение, данное Марксом, делает в значительной степени бессмысленным подход к стоимости как результату процесса производства. Несоответствие между концепцией стоимости, описанной в 1-м томе «Капитала», и концепцией цены производства, описанной в 3-м томе, многократно отмечалось в истории науки. Филип Мировски писал, что у Маркса соседствуют две противоречащих друг другу теории стоимости. «Субстанциальная» теория 1-го тома сводит стоимость к труду, кристаллизованному в товаре или рабочей силе. «Виртуальная» теория 3-го тома ставит величину стоимости в зависимость от затрат, подверженных случайностям производства и обращения:
«В этом подходе, основанном на реальных затратах, в прямом противоречии с кристаллизованным подходом происходит отказ от стоимости как субстанции; вместо этого постулируется, что стоимость – это случайное состояние. С этой точки зрения можно сказать, что товар обладает трудовой стоимостью только по отношению к современной конфигурации производства. Хотя его внешний вид или его прошлая история могут сохраниться без изменений, его трудовая стоимость, основанная на реальных издержках, будет колебаться под влиянием технологических изменений в отдельных секторах экономики или рыночных явлений, таких как нахождение рыночного равновесия, в том числе тех, которые не затрагивают напрямую рассматриваемый товар» (Mirowski 1989, p. 180-181).
Проблема трансформации легко решается с точки зрения общей теории капитала. Величина прибавочной стоимости определяется не количеством неоплаченного труда рабочих, а соотношением социально-культурной и личной сложности. Сложность индивидуальной деятельности определяется при этом как квалификацией работников, так и используемыми средствами производства, то есть сложность необходимого предприятия зависит и от сложности необходимого труда, и от сложности необходимого капитала. Величина же предпринимательского дохода не зависит ни от величины необходимой стоимости, ни от величины необходимого капитала, а лишь от изменений в сложности капиталистического (бес)порядка по отношению к сложности необходимого предприятия. Из этих условий вытекает, что и для отраслей с низким строением капитала (трудоемких отраслей), и для отраслей с высоким строением капитала (капиталоемких отраслей), может установиться одно и то же отношение между величиной прибавочной стоимости и величиной авансированного капитала, то есть одна и та же норма прибыли.
Само понятие средней прибыли, над которым столько бился Маркс, в наше время практически исчезло. Средняя прибыль существовала тогда, когда капиталисты в своем большинстве были активными, то есть когда инвестирование осуществлялось в расчете на получение как процента на капитал, так и предпринимательского дохода. В процессе производства и обращения активные капиталисты стремились к получению не только общепринятой на тот момент нормы процента, но и общепринятого на тот момент предпринимательского дохода. Конечно, в силу происхождения предпринимательского дохода из неопределенности средняя прибыль и в то время оставалась во многом умозрительным явлением. Но по мере развития акционерных обществ и бирж понятие средней прибыли все больше теряло свой смысл для возрастающего сообщества пассивных капиталистов, которые инвестировали, чтобы получать проценты или дивиденды, а не для того, чтобы бороться за предпринимательские доходы.
Если экономисты-классики, которые разрабатывали трудовую теорию стоимости в эпоху активных капиталистов, решали проблему трансформации применительно к норме прибыли, то экономисты-неоклассики, которые развивали теорию предельной производительности в эпоху корпораций, пытались решать сходную проблему применительно к норме процента. Проблема трансформации для классиков состояла в том, что при повышении строения капитала должна падать в теории, но не всегда падает на практике норма прибыли. Проблема обратного углубления капитала для неоклассиков состояла в том, что при углублении (то есть повышении строения) капитала должна падать в теории, но не всегда падает на практике норма процента.
В неоклассической теории принимается, что для средств производства характерна убывающая отдача: чем больше сбережения и инвестиции, чем больше средств производства применяет работник, тем меньший продукт приносит дополнительный капитал, и тем ниже опускается норма процента. Пол Самуэльсон в своей работе «Подведение итогов» (1966) назвал это «традиционной притчей» неоклассической экономической теории. Однако в ходе дискуссии двух Кембриджей был выявлен так называемый «эффект обратного переключения»:
«Обратное переключение возникает, когда одна и та же технология – некоторое физическое соотношение капитала и труда – используется при двух и более различных ставках процента, а при промежуточных значениях ставки процента предпочтение отдается другим технологиям. С понижением ставки процента минимизирующая издержки технология сначала “переключается” от a к b, а затем (“обратно переключается”) назад к a. Одна и та же физическая технология соотносится с двумя различными ставками процента» (Коэн и Харкурт 2009, с. 7).
Сначала процент на капитал высокий, и работник применяет мало средств производства (технология a), потом процент понижается, и работник применяет больше средств производства (технология b), потом процент еще понижается, но работник почему-то опять применяет мало средств производства (возвращается к технологии a). Самуэльсон сначала отрицал существование этого эффекта, затем признал его, и сформулировал проблему обратного углубления капитала:
«В традиционной притче люди накапливают капитальные блага, жертвуя текущими потребительскими товарами в обмен на большее количество будущих потребительских товаров, при этом процентная ставка отражает отношение или замещение между такими потребительскими товарами. Все идет нормально. Все это оказывается по существу верным в каждом случае. Но в традиционной модели последовательный отказ от потребления и накопление капитальных благ приводят ко все более и более низким процентным ставкам. Эта общепринятая неоклассическая версия убывающей отдачи подробно изложена в моей книге «Экономика». К сожалению, до тех пор, пока эффект обратного переключения не обратил мое внимание на сложность этого процесса, я не осознавал, что обычная модель представляет собой только один из двух возможных результатов. … История может быть обратной: после отказа от текущего потребления и накопления капитальных благ новое устойчивое равновесие может представлять собой рост процентной ставки!» (Samuelson 1966, p. 579).
Неоклассики так и не смогли решить проблему обратного углубления капитала. По существу, эта проблема означает, что при некоторых условиях отдача от дополнительных порций капитала вновь начинает возрастать. Ниже мы увидим, с какими условиями связывается возрастающая отдача. Как может выглядеть решение этой проблемы с точки зрения общей теории капитала? Норма процента может расти по мере того, как работник применяет больше средств производства, в том случае, если при этом увеличивается вклад постоянного капитала в приращение сложности (производительности) деятельности сверх необходимой сложности, то есть уменьшается доля необходимого капитала в общей величине постоянного капитала и увеличивается доля прибавочного капитала.
При совместном рассмотрении трудовой теории стоимости и теории предельной производительности бросается в глаза, что они в некотором смысле дополняют друг друга. Если первую занимает, так сказать, нижний предел, то вторую – верхний предел капиталистического производства. Трудовая теория стоимости исходит из понятия необходимой стоимости – того нижнего предела, ниже которого производство не может осуществляться, поскольку оно не позволило бы воспроизвести рабочую силу и средства производства даже в простом масштабе. Теория предельной производительности устанавливает верхний предел, выше которого производство не может осуществляться, поскольку оно уже не позволило бы воспроизвести рабочую силу и средства производства в расширенном масштабе:
«Мы видели, как доход от вложений последовательных доз капитала и труда, хотя и может увеличиваться при нескольких первых дозах, начнет уменьшаться, когда земля уже хорошо обработана. Тот, кто занимается обработкой земли, продолжает применять дополнительное количество капитала и труда до тех пор, пока не достигнет точки, при которой поступления будут как раз достаточны для того, чтобы возместить его затраты и вознаградить за его собственную работу. Это будет доза на пределе возделывания земли независимо от того, будет ли она применяться к богатой или бедной земле; необходима будет сумма, эквивалентная доходу от нее, которая будет достаточна для возмещения ему каждой из предшествующих доз вложений. Избыток валового продукта сверх этой суммы будет являться избытком производителя» (Маршалл 2007, с. 591-592).
