Читать книгу: «Проникающий в сны», страница 9
– Теперь у тебя будет повод меня ненавидеть, – она произнесла это ровным голосом, но я чувствовал её горечь. Когда люди боятся или ненавидят тебя за твои способности… нет, за то, кто ты есть… это бывает больно. Но я привык. Я жаждал этой ненависти – ведь она порождалась страхом. А вот Жасмин, похоже, нет. Ей был в тягость её дар. Но ведь это глупо. Нужно просто уметь им пользоваться. Мне хотелось отблагодарить её за то, что она вернула Анри. Как она этого не понимает? Я хотел… любви. Чувствовал это, как никогда. Я жаждал, чтобы меня любили. Или хотя бы понимали и сочувствовали. Но ведь она как раз это и делает, разве нет?
Я развернулся к ней, и она оказалась зажатой между мной и стеной. Я просто пожирал её взглядом, но не смел даже коснуться. Нет, не потому, что робел и трусил. Вовсе нет. Но потому, что она не дала своего позволения. Я никогда ничего не брал силой. Никого, по крайней мере. Я был достаточно привлекателен, чтобы меня хотели. Анри был исключением. И вот теперь – она.
Жасмин смотрела на меня без страха, но и без злости. Ведь она чувствовала мои эмоции.
– Обычно людям льстит, когда их желают, – произнёс я самым низким тембром, на который был способен, – Даже Анри это льстит, я знаю. Ты могла хотя бы немного подыграть мне, – я улыбнулся и чуть отодвинулся от неё:
– Не знаю, кого как, а меня зачаровывает то, что ты знаешь мои чувства, проникаешь в меня. Это почти как секс – но без касаний.
Впервые она чуть смутилась и покраснела.
А я испытывал невыразимое удовольствие от того, что мне удалось хоть как-то пробить её броню. И решил продолжить:
– Подумай, может быть, я могу дать тебе больше, чем он, – сказал я тихо, почти ей на ухо, – Я ведь тоже способен любить.
Дверь на кухню открылась, и вошел Анри, держа в руках пластиковую тарелку, в которой я принёс ему обед. Увидев нас, он застыл, глядя на меня.
– Раз уж ты тут… выкинь, пожалуйста, – сказал он почти ровным голосом и протянул мне тарелку; но взгляд его говорил всё, что он думает о моей «измене». Анри резко развернулся и вышел.
Я фыркнул и взглянул на Жасмин: она смотрела на меня очень сердито.
– Да что такого? – я чуть пожал плечами.
– Ты эгоистичный засранец.
– Сочту за комплимент, – сказал я, улыбнувшись.
– Вот поэтому тебя никто и не любит.
– Да идите вы все к чёрту! – я вышел из кухни, хлопнув дверью. Кому нужна эта любовь?! Какого хрена преподносить себя кому-то на тарелочке – свои чувства, свою страсть – чтобы об тебя вытирали ноги?! И всячески показывали, что ты недостоин?!
И что я с вами нянчусь? Не хотите по-хорошему – будет по-плохому. Раз от меня именно этого и ждут. Не буду разочаровывать.
Жасмин вышла из кухни и наткнулась на мой взгляд.
– Слушай меня, девочка. Слушай и засыпай.
Она смотрела на меня, замерев.
– Твоё тело становится мягким и расслабленным. Твоё сознание – спокойным. Ты слушаешь меня и делаешь то, что я скажу. Кивни, если понимаешь меня.
Жасмин кивнула.
– Вот и чудно, – я смотрел на неё как на новую игрушку. М-м, надо бы ей купить платье – что-нибудь красивое и сексуальное, в отличие от того, что на ней сейчас – невзрачные брюки и блузка. Интересно, сейчас она воспринимает мои эмоции?
– Жасмин, скажи, что ты чувствуешь?
– Пустоту.
И голос такой же пустой.
– А что чувствую я?
– Я не знаю.
Как так? Вот чёрт.
– Проникни в меня, прочти мои чувства. Что я чувствую?
– Озабоченность. Раздражение. Усталость.
Ясно. Просто придётся «дёргать её за верёвочки», как Анри или Джона. Как марионетку. И, что было уже закономерно, моё влечение к ней прошло – стоило мне погрузить её в транс. Куклы меня не привлекали. Что за интерес, когда в глазах нет чувств и эмоций, и тело ни на что не реагирует. Почти ни на что – простейшие физиологические реакции остаются. Но я стал бы противен сам себе, если бы воспользовался этим. Эту чёрту я не хотел переходить.
– Джон, иди сюда.
Кэссиди появился из своей комнаты, как молчаливый призрак.
– У нас новая подопечная. Присматривай за ней. Отвечаешь за неё головой, как и за Анри.
Он несколько мгновений смотрел на меня, а потом кивнул. Я указал ему на дверь, и он вышел.
Жасмин так и стояла на месте. Ничего, пусть постоит. Прилив нежности во мне сменился жестокостью: как всегда, когда меня отталкивали. Зачем быть нежным с тем, кто жесток с тобой?
Анри сидел на кровати и настороженно взглянул на меня, когда я вошёл.
– Нас теперь трое, – я улыбнулся, – вернее, четверо – если считать Джона.
– Я думал… мы вернёмся домой. Ты ещё не наигрался? – его взгляд был печален и тяжёл. Но я и не такое выдерживал:
– Я только начинаю. И у меня теперь есть новая игрушка. Может быть, с ней будет веселее? Замечательная девушка, не правда ли?
– Ты сказал, что дашь мне отдых. Что больше не будешь мучить меня.
– Да, возможно, – я пожал плечами, – Ведь скоро у меня будет твой брат. Думаю, он заменит тебя. И, кто знает, вдруг он окажется сговорчивее? И талантливее тебя?
Я улыбнулся, замечая растущую злость в глазах Анри.
– С чего ты взял, что получишь его?
– О-о, он придёт за ней. Обязательно. За тобой не пришёл. А за ней – придёт. Она дорога ему. А вот ты, мой милый Анри, похоже, никому не нужен. Возможно, даже мне, – я улыбался самой очаровательной улыбкой, какой только мог.
Анри было не до улыбок. Несколько мгновений он молчал. А потом произнёс:
– Может быть, тогда ты освободишь меня? Раз я тебе не нужен.
– Я подумаю.
Он сверлил меня взглядом:
– Всё ты врёшь. Я нужен тебе, Этьен. Я это знаю.
– Пока – да. Но надолго ли?
Помолчав, я решил сменить тактику и, вздохнув, сказал как можно мягче:
– Ты же знаешь… в твоих силах это изменить. Меньше капризов и больше нежности.
– Иди ты к чёрту! – он рассерженно отвернулся.
Я хмыкнул про себя: как всё просто – разделяй и властвуй. Пожалуй, я могу немного отдохнуть. Пока мой падший ангел Анри злится на то, что я лишил его возможности изображать капризного принца.
XI. ВИКТОР. ТЫ НУЖЕН МНЕ
Я вернулся в больницу, и Оливер уехал, передав мне дежурство. Состояние Джеффри улучшилось, и он наконец-то заснул. Я сидел рядом, глядя на его непривычно бледное лицо. Мне так хотелось защитить его, уберечь от боли. Крестный наверняка сказал бы что-нибудь вроде: «Нельзя спасти от жизни». Но от Этьена я должен был его уберечь. Его и Оливера, и Жасмин. Я должен быть рядом с каждым из них. Но как? Как мне разорваться? Как мне обойтись без их помощи и освободить Анри? И… хочет ли он быть свободным? Я слышал, что заложники привязываются к своим похитителям. И даже поддерживают их. Не это ли происходит сейчас с моим братом? Насколько им управляет воля Этьена? Но я должен попытаться. Должен достучаться до него.
А пока я оберегал сон крёстного. Ведь сейчас ему нужен покой как никогда. Я следил за его малейшими движениями, чтобы не пропустить момент, если ему начнут сниться кошмары. К счастью, этого не случилось.
Наступил вечер. Жасмин не позвонила. И я решил сделать это сам. Но на мобильный она не отвечала, а её домашнего телефона я не знал.
Видя мое беспокойство, Джеффри сказал:
– Поезжай к ней, – и, улыбнувшись, добавил, – Я не собираюсь умирать. Да и Оливер обещал заехать после вечерней службы.
Я кивнул и сказал как можно спокойнее:
– Ты уж не пугай нас так больше.
– Обещаю. Иди, – Джеффри чуть взмахнул рукой, словно прогоняя меня.
Я нервничал всю дорогу, усилием воли заставляя себя внимательно вести машину. Я ещё несколько раз набрал номер Жасмин, но в ответ слышал лишь длинные гудки.
Теперь я звонил в дверь её квартиры. И невольно вздрогнул, когда дверь, наконец, открылась. Я ожидал увидеть Жасмин. Надеялся.
В дверях стояла женщина лет за сорок: длинные тёмные волосы собраны на затылке, тени залегли вокруг уставших зелёно-карих глаз.
– Здравствуйте. Меня зовут Виктор Легран. Я… друг Жасмин. Она дома?
Женщина чуть улыбнулась и покачала головой:
– Она ушла. С мужчиной. Который тоже назвался её другом.
Я похолодел:
– Как… он выглядел?
– Высокий голубоглазый блондин, – она всё ещё улыбалась.
А моё сердце ухнуло в пропасть.
– Она… что-то сказала… при этом? – спросил я машинально.
– Что её другу нужна помощь. И что она скоро вернётся.
На последнее я не рассчитывал. Попрощался с матерью Жасмин, попросив передать, что я заходил – так, на всякий случай.
Всё вокруг стало блеклым и размытым, словно подернутым пеленой. Я двигался, словно преодолевая сопротивление среды. Это явно сон. Или какое-то дурное кино. С трудом я осознавал, что это не то и не другое. Это реальность, в которой я позволил ему добраться до Жасмин.
Я убью тебя, Этьен. Если ты хотя бы притронешься к ней – я убью тебя. Если кто-то ещё из моих близких пострадает – я буду убивать тебя медленно. Ублюдок!
Но как мне найти его? Мы сталкивались лишь во снах. Вернее… когда хотел, он находил тех, кто дорог мне. Он наносил удар и снова прятался в свою нору. Но ведь и я прятался. А не должен был. И больше не буду. И сделаю всё, чтобы он пришёл за мной. Раз я могу найти его лишь во сне – я достану его там. И я постараюсь, чтобы проснулся лишь один из нас, Этьен.
Я сел в машину и отправился на свою собственную квартиру – где не был уже несколько дней.
Я пытался успокоиться и сосредоточиться. Но не мог. Чёрт, чёрт, чёрт! Как я допустил это? Как я мог?! Нужно было ни на секунду не расставаться с Жасмин – ведь мы уже поняли, с кем имеем дело. С опасным беспринципным ублюдком. И теперь Жасмин в его руках. Мне хотелось выть и лезть на стену. Но перед этим мне хотелось разбить об неё голову Этьена! Клянусь, я это сделаю. Ты пожалеешь, что посмел тронуть мою семью, гадёныш!
Ладно, Виктор, успокойся. Ярость – не самый лучший советчик. Особенно в войне с таким холодным и расчётливым врагом. Как заставить его выползти из норы? Предложить ему себя? Сдаться? Он ведь думает, что уже победил. Что оставил меня одного… А разве это не так, Виктор? Ты один. Чёрт.
На мгновение я уронил голову на рулевое колесо. Нет. Я не один. У меня есть Оливер и Джеффри. И Жасмин. У меня есть, кого защищать. И… Анри. Если он, всё же, на моей стороне. Даже если не на моей – я должен освободить его от этого урода.
Он придёт за мной. Этьен. Я в этом уверен. Иначе его победа не будет полной. И уж, конечно, я буду преследовать его во снах. О, Этьен, ради тебя я стану мастером кошмаров. Тебе будет страшно спать. Несмотря на защиту Анри. Которую я надеялся если не преодолеть, то обойти.
Моя квартира показалась чужой. Столько произошло за эти дни. Многое изменилось. Возможно, и я сам. Сейчас мне вовсе не хотелось прятаться в своей мастерской, как в убежище, ото всего мира. Не хотелось, чтобы сны и спящие оставили меня в покое. Наоборот, я хотел творить. И творить кошмары. Ведь от этого зависела моя жизнь и жизни близких. Что самое страшное для Этьена? В чём его слабость? Жасмин говорила, что в отсутствии любви. Мне это казалось недостаточно уязвимым местом. Должно быть что-то еще.
Жасмин. Надеюсь, тебе не так плохо там, где ты сейчас. Я найду тебя. Я заберу вас с Анри. И у нас снова будет семья.
Стемнело. Я погрузился в сон, надеясь встретить там Этьена. Рано или поздно, но он заснёт.
Туман. Почему туман? Я не видел ничего вокруг себя, кроме белой кисеи. И попытался развеять этот морок. Но… это не совсем сон… Как такое возможно? Впереди я увидел что-то… Подойдя ближе, я разглядел фигурку мальчика. Он сидел, сжавшись в комок и обхватив колени руками, уткнувшись в них лицом. Так что я мог видеть только его кудрявые каштановые волосы. Анри? Я хотел шагнуть ближе, но упёрся в невидимую преграду. Да что это такое? Я ударил по ней, но она не исчезла и даже не поддалась.
Кто-то приближался к мальчику сквозь туман. И это была… Жасмин. Жасмин! Я, казалось, кричал; но едва слышал свой голос. Жасмин коснулась рукой волос мальчика и погладила его по голове. Он взглянул на неё. Это, и в самом деле, был Анри – только лет восьми, с бледным лицом и печальными глазами. Жасмин что-то говорила ему, а он слушал. В конце концов, он кивнул, взял её за протянутую руку, поднялся и пошёл следом за ней прочь. Анри! Жасмин!!! Они не слышали меня, и не замечали. Как будто я не существовал.
Что это за преграда не давала мне пройти?! Если я видел Анри… то это его сон? Но как тут оказалась Жасмин? Ведь я не приводил её. Это сделал сам Анри? Но почему он не подпустил меня?!
Я хотел было снова стукнуть по невидимой стене – но она исчезла. Я бросился бежать в ту сторону, куда, как мне казалось, ушли Жасмин и Анри. Но напрасно – меня окружал всё тот же белый туман.
В отчаянии я уселся на то, что считал полом. Чёрт! Да что же это? Я не чувствовал никого из них в мире снов – даже Этьена. Значило ли это, что они не спят? Или… я просто ни на что не способен?!
Туман исчез. Я поднял голову – передо мной стоял Анри. Я тут же вскочил, почему-то не находя, что ему сказать.
Он сделал это сам:
– Ты пришёл за ней?
Пытаясь понять, что за интонации я слышал в его голосе, я ответил:
– За ней. И за тобой.
– Но прежде всего за ней, – Анри смотрел на меня, сощурив глаза. Он… злится?!
– Да о чём ты?
– О том, что какая-то девчонка для тебя важнее родного брата!
– Что за глупости ты говоришь? – я развёл руками, – Разве до этого мы с ней не пытались найти тебя и забрать? Но ты… – глядя на него, я тоже начинал злиться, – ты же сам вернулся к нему! К этому чёртову ублюдку!
– Ему я хотя бы нужен, – взгляд Анри был тяжёл, как и его слова.
Нет, я отказывался это всё понимать. У меня не укладывалось в голове.
– Ты нужен мне! А он тебя просто использует!
Анри стоял молча, опустив голову.
– Не позволяй ему делать это с собой. Он ловкий манипулятор. Он заставляет тебя делать и чувствовать то, что нужно ему. Сопротивляйся!
Всё ещё не глядя на меня, Анри тихо произнёс, словно размышляя:
– Если он получит тебя, я стану ему не нужен. Но, может быть, тогда он отпустит меня.
Даже так? Что ж… Я готов занять его место.
– Хорошо, Анри, – сказал я как можно мягче, – давай так и сделаем.
Он вскинул голову и, недоумевая, смотрел на меня.
– Я готов обменять тебя на себя.
– Ты с ума сошёл?! Ты понимаешь, что это значит?!
– Вполне. Но, думаю, ему не так просто со мной совладать. Зато ты будешь свободен. А с остальным я сам разберусь.
– Нет, – Анри поник плечами и покачал головой, – Я не смогу жить с этим. Я… Я даже врагу этого не желаю. Не то, что тебе.
Я подошёл и обнял его. И тихо сказал:
– Тогда помоги мне. Помоги справиться с ним. Вместе у нас получится, – чуть отстранившись, я взглянул в лицо Анри, – Не подчиняйся ему. Ведь гипнотизер не может полностью подавить волю человека. Если ты сделаешь осознанное усилие, ты освободишься. Вспомни: ведь и мы во снах не всем управляем. Волю спящего никто не отменял. Дело в том, что человек обычно не знает, не осознаёт, что спит. И это лишает его контроля. А иначе была бы его воля против нашей. Вот и ты должен понять, что Этьен манипулирует тобой. Это не твои мысли, чувства и желания.
Анри вздохнул и кивнул.
– Нам нужно вывести Этьена из строя. Чтобы вы с Жасмин могли убежать. Или хотя бы узнали, где находитесь – чтобы я пришёл за вами. Нужно найти его слабое место и побольнее ударить.
Анри снова вздохнул, на этот раз тяжело, и посмотрел на меня:
– Боюсь, его слабое место – я.
Подумав немного, я сказал:
– Это тоже можно использовать. Но ты должен мне помочь. Мне нужно знать всё, что знаешь ты.
XII. ЭТЬЕН. МОЙ СТРАШНЫЙ СОН
Распределив своих пленников по комнатам и приказав Кэссиди лучше смотреть за ними, я улегся на диване, закрыл глаза и позволил себе расслабиться.
Мне стало так тепло и хорошо. Воздух был напоен ароматом роз. Я сидел под окном кабинета отца и любовался на цветы. Колючие. Но такие прекрасные.
Из открытого окна доносились голоса: мой отец разговаривал с каким-то мужчиной. Я не слушал, что они говорят. Но одна фраза зацепила меня:
– Почему ты вообще женился на этой сучке?
И, мгновение позже, голос отца:
– А что, лучше было бы иметь внебрачного ребёнка и платить ей алименты? Она бы вытрясла из меня по полной. А так, я получил её состояние и наследника. Она – мой титул. Все довольны. Всё равно пришлось бы жениться – не на ней, так на другой стерве.
Я подумал, что если отец увидит меня здесь, то мне достанется. И тихонько, на четвереньках, отполз в сторону. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь меня заметил. Я поднял голову и увидел перед собой маму.
– Этьен, посмотри на себя. Ты весь в грязи, – на её лице читалось плохо срываемое отвращение, – Иди немедленно в дом, вымойся и переоденься.
С непроницаемым видом я поплёлся выполнять приказанное. Но в глубине души я злился. На них обоих. Лучше бы меня похитили разбойники, и я бы стал одним из них.
Темно и холодно. Я боялся того, что скрывалось в этой темноте. И не мог убежать: рука была прикована наручниками к трубе. Мне было очень страшно и хотелось домой. Казалось, я сижу здесь вечность. А вдруг… вдруг родители просто избавились от меня? Я ведь не нужен никому из них.
– Да, Этьен. Никому ты не нужен, – рядом со мной присел на корточки человек. Его лицо оказалось совсем рядом с моим. Водянисто-серые глаза смотрели с презрением и злостью. Это он держит меня здесь! Я так хочу, чтобы он ушёл!
– Даже мне ты не нужен, маленький засранец. Если бы не ты, она была бы со мной.
Он убьёт меня? Нет, я не хочу умирать!!! Но звать мне некого. Я зажмурился.
– Никто не придёт тебе на помощь. Потому что ты – урод.
Я открыл глаза: вокруг стояли мои однокурсники, а сам я сидел на земле и смотрел снизу вверх на нависавшего надо мной Крейга Дженнингса. Я ненавидел его всей душой – эту тупую гору мышц. Ненависть захватила меня всего. Я не видел ничего вокруг – только его ухмыляющееся лицо. Хоть бы ты разбил свою башку. Да, Крейг, пойди побейся головой о стену. Это будет самое лучшее для неё применение.
И… он пошёл и сделал это. Это было феерическое зрелище! Как жаль, что остальным болванам удалось оттащить его от стены. Они все обходили меня стороной, как будто я прокажённый; шептались за моей спиной. Что ж, ладно, овцы всегда боятся волка.
– Только ты не волк, Этьен. Ты прокажённый.
Кто… Кто это сказал? Рядом никого не было. Послышалось?
Я увидел женщину. Молодую и красивую. Длинные золотистые волосы волнистыми локонами спадали ниже плеч. Серые глаза её смотрели на меня… печально? Осуждающе? Она показалась мне знакомой. Похожей на кого-то, очень близкого мне. Я сделал шаг в её сторону.
Она отшатнулась и стала падать. Мне хотелось поймать её. Но я стоял и смотрел, как она падала с лестницы. Внизу пролёта она замерла, как сломанная кукла. Кровь стекала с её губ. Почему-то я сожалел о ней.
Кто-то толкнул меня. Я обернулся: рядом стоял высокий мужчина в очках. Он замахнулся, чтобы снова ударить. Но уж нет. Я не позволю. Я достал из кармана пистолет, направил на мужчину и выстрелил. Он упал, сражённый пулей. Из его раны струилась кровь. Она растекалась вокруг. Кровавые потоки подбирались к моим ногам. Я не хотел, чтобы эта кровь касалась меня.
Мне нужно забраться куда-то повыше. Я оглядывался по сторонам, но всё, что я видел вокруг, было подступающее море крови. И некуда деваться. Некуда бежать. Я взглянул под ноги: кровавые волны лизнули мои ботинки. Рефлекторно я отдёрнул ногу, но мне всё равно пришлось опустить её. Колыхаясь, море медленно поднималось выше. Я мог бежать. Но куда? Я продолжал оглядываться, в надежде увидеть хоть что-нибудь, что спасло бы меня. Кровь доходила уже до пояса. Наверное… я смогу плыть в этом ужасном море. Но… куда? Куда?! И потому я продолжал стоять. Уже по грудь в крови. Если поднимется выше – всё же, поплыву. Всё равно куда. Но… прилив остановился. Да, так и есть. Я вздохнул с облегчением. Но что дальше?
Я был один. Никто не приходил мне на помощь. Я не знал, кого позвать. «Ты никому не нужен, Этьен».
Я увидел что-то впереди. Какой-то довольно большой предмет покачивался на волнах. Может быть, это плот? Или хотя бы дерево? Я поспешил к нему. Но чем ближе я подходил… тем меньше мне хотелось. Это было похоже… на тело. Живое или бездыханное – я не мог понять. И даже не особо стремился. Но что-то заставило меня подойти ближе. Я разглядел черты бледного лица. И сердце моё остановилось. Анри.
Он лежал на спине, чуть раскинув руки, и глаза его были закрыты. Губы сомкнуты. Длинные волосы, намокшие от крови, словно водоросли змеились вокруг его головы. В лице ни кровинки. Он был похож на каменную статую, прекрасную и ужасную одновременно. Я… я отказывался верить в то, что видел. Нет. Он не может быть мёртв! Не может!!!
Я привлёк его к себе, одной рукой поддерживая его голову, а второй пытаясь нащупать пульс на его шее. Пульса не было. Его кожа была холодна. Нет! Нет!!! НЕТ!!!
Я открыл глаза. Кажется, они были мокрыми от слёз. Но я был жив. Я дышал. И не посреди кровавого моря, а на кровати в своей комнате; в квартире, где я жил с Кэссиди и Анри. Анри!
Я сел на кровати. Потом поднялся и направился в ванную. Плеснул воды в лицо. Вытерся полотенцем. И лишь затем направился к Анри.
Он сидел на постели, и рядом с ним была Жасмин. Она вскочила, когда я вошёл. Я жестом указал ей на дверь:
– Вон.
Она взглянула на Анри. Он едва заметно улыбнулся ей и мягко сказал:
– Иди. Не бойся.
Жасмин вышла из комнаты, едва взглянув на меня.
Вот как. Теперь он тут распоряжается? Я уселся рядом с ним и вперился в него глазами:
– Что за цирк вы тут устроили?
Анри делал вид, что не понимает, о чём я.
– Решили заняться моими снами? – я сверлил его взглядом, но Анри не отворачивался и не опускал глаза. Более того, он мягко улыбнулся:
– Не без твоей помощи.
Теперь я не понимал, о чём он. Анри пояснил:
– Всё эти страхи, чувства, эмоции – твои. Ты сам творец своих кошмаров, – и голос его звучал так, словно он говорил с малым ребёнком: тепло, почти нежно.
Во мне вскипела злость, но быстро схлынула – я чувствовал лишь усталость:
– Это бунт? Ты теперь не подчиняешься мне?
Анри стал серьёзным и так же устало спросил:
– Ты хочешь проверить?
Я отвернулся и покачал головой:
– Я не знаю, чего хочу, – а потом снова взглянул на него. Что это, он жалеет меня? Этого ещё не хватало. Его жалости ко мне. Я встал и сделал шаг к двери.
– Что ты собираешься делать?
Я обернулся: Анри смотрел на меня снизу вверх, по-прежнему сидя на кровати. Смотрел выжидающе. Я пожал плечами и вышел из комнаты.
Мне нужно найти Виктора. И подчинить его себе или устранить. Совсем. Убить. Иначе он так и будет мне мешать, пытаясь освободить брата и Жасмин. И нечего тратить время и силы на его близких – пора заняться им самим. Надо вытрясти из Жасмин, где он. Или… или же сказать ему, где я. И он придет. Но это небезопасно – привести его к себе, раскрыть убежище и местонахождение заложников. Лучше встретиться на нейтральной территории. Жасмин наверняка знает, где найти его. Или может связаться с ним. В моей комнате ее не было, как и на кухне. Странно. Я заглянул к Кэссиди. Он сидел на стуле и смотрел на стоящую рядом Жасмин, ладонь которой касалась его головы. Вот чёрт. Опять эти фокусы!
– Позвольте спросить, чем вы тут заняты?
Жасмин убрала руку, а Кэссиди покачал головой, глядя на меня:
– Мы просто разговаривали.
– Просто не разговаривайте! – я схватил Жасмин за руку и выдернул из комнаты. Захлопнул дверь.
– Что ты там делала?!
– Лишь пыталась понять, – Жасмин не смотрела на меня, – Помочь.
– Понять?! Помочь?! Кому?!
– Тебе в том числе, – теперь она не отводила глаз. И взгляд ее по твердости мог поспорить с моим.
– Да что ты, – я усмехнулся.
– Успокойся, Этьен.
Я хотел было сказать что-то жесткое, но… моя ярость исчезла. Я чувствовал, как тело мое расслабляется, и на душе становится спокойнее.
Я вздохнул и тряхнул головой:
– Что за бред?
– Ты хотел учить меня? – тихий голос Жасмин.
Я взглянул на неё.
– Я готова учиться. Я хочу пользоваться своим даром. Чтобы он перестал быть проклятьем, – она смотрела на меня, спокойная и бледная.
– С чего вдруг? Почему сейчас? – я пытался понять, в чём подвох.
– Я чувствую твою боль. Твой гнев… оправдан. Я понимаю, что ты чувствуешь. Твою злость на весь мир. И желание мстить. Тебе больно, но боль дает тебе сил. Ты один против всех, но, всё же, ты сильнее. Это не может не восхищать. И… – тут она поникла и отвела взгляд, – я понимаю, что ты не хотел убивать моего отца.
– Так всё и было, – я был тронут. Мне хотелось ей верить. Но это не значило, что я верил. Я лишь хотел понять, в какую игру она играет.
– Но как же Виктор?
– Он уже большой мальчик. Справится без меня, – сказано убедительно хладнокровно.
Я усмехнулся:
– Но он же хочет освободить тебя и Анри.
– Я остаюсь по своей воле. Да и Анри свободен. Если бы он хотел, то давно бы ушел от тебя.
– Один раз он уже пытался, – я скрестил руки на груди, пристально глядя на неё.
– Но он вернулся, так ведь?
Хм. Что-то было в её словах. Даже если она просто пыталась выкрутиться.
– Пожалуй, что так. Хорошо, я буду учить тебя. Но для начала скажи мне, где найти Виктора? Где он прячется?
Жасмин пожала плечами:
– Или на квартире моей бабушки, или вернулся к себе, – и она назвала оба адреса.
Некоторое время я молча смотрел на неё. Если она и играет, то очень убедительно. Пожалуй, стоит проверить: вдруг Виктор, и правда, там.
Я отправил Кэссиди наблюдать за квартирой Виктора – мне казалась большей вероятность, что он именно там, зная его логику. А сам вернулся к Жасмин:
– О чём ты говорила с Анри? И с Кэссиди?
– О тебе.
Вот как. Я усмехнулся: это или слишком тонко, или слишком уж «толсто».
– И о чём же именно?
– Я хотела понять, почему они причиняют тебе боль.
Такой искренний голос, и взгляд. Робкий, чуть виноватый. Понимающий.
– Позволь мне, – Жасмин приблизилась и протянула руку…
Я невольно отшатнулся:
– Отстань, – хотя хотелось мне совсем противоположного.
– Почему? Ты же знаешь: я могу забрать твою боль. Тебе станет легче.
Я стоял, не шевелясь. Не глядя на неё. И позволил ей подойти и коснуться рукой моего плеча. Прерывисто вдохнул. И выдохнул:
– Что тебе нужно от меня?
– Что тебе нужно? – она смотрела на меня снизу вверх своими темными глазами.
Я чувствовал, что мои ноги подкашиваются. И снова опустился перед ней на колени, обняв за талию и прижавшись щекой к её животу. Я не знал, чего мне хочется больше: любви или забвения. Но да, я хотел, чтобы забрали мою боль.
И снова Жасмин гладила меня по голове. Я чувствовал её пальцы в своих волосах: тонкие и нежные. Сейчас она была моим ангелом Милосердия. Ангелом, способным понять и спасти. В тот момент я верил в это. Хотел верить.
Я не знал, сколько времени мы стояли так. Мгновения, часы или вечность.
И да, мне стало легче. Спокойнее. Боль ушла. Почти.
Что ж, может быть, правда, забрать Жасмин и Анри – и уехать? Виктор, конечно, будет искать меня. Уже поэтому его стоит убрать.
Я взглянул на Жасмин. Она, конечно, чувствовала изменения в моем настроении, и потому в ее глазах мелькнуло беспокойство. Интересно, она поверила, что я вот так легко купился?
Я поднялся с колен и мягко улыбнулся ей:
– В любом случае, тебя следует держать в узде. Как и Анри.
Она даже не успела испугаться. Моя улыбка стала хищной:
– Спи. И помни, кто твой хозяин. Помни, что ты послушная маленькая девочка. И чтобы я не слышал тебя и не видел, пока ты мне не понадобишься.
Её лицо стало неподвижным, а взгляд – пустым. Экстрасенсы так легко внушаются. Особенно те, кто не умеет защищаться. А Жасмин не умела. Я отвел ее в комнату Кэссиди и оставил там.
Нет, я не мог ей верить, не мог. Они с Анри пытаются играть мной так же, как я играю ими. Стоит мне расслабиться – воткнут нож в спину. Как же вы все мне надоели. Может, избавиться от вас к чёртовой матери? Я начал уставать от этой игры.
Интересно, что там делает наш малыш Виктор? Гордится, что сумел сотворить для меня кошмар? Чёртов засранец. Это ведь ты портишь мне всё. И не только мне. Своему брату Анри. И даже этой девчонке Жасмин. Не говоря уже о милашке Джеффри, которого я бы вовсе не тронул, если бы не ты. Почему бы тебе просто не сдохнуть, а, Виктор? Застрелиться, например. Это было бы благородно с твоей стороны. Не можешь? Ладно, я сделаю это за тебя. Дай только Кэссиди тебя найти.
Я устал. Чертовски устал. И перед глазами так некстати возник образ из сна: бледно-окровавленный и мёртвый Анри. Кто его создал? Виктор? Анри? Значит ли это, что Анри может умереть? Я… убиваю его?
Пойти спросить у него самого? Нет, мне не хотелось видеть его сейчас. Вместо этого я отправился на кухню и налил себе кофе. Чтобы прогнать сон. Спать мне сейчас – совсем некстати.
Так я сидел, поглощая кофе чашку за чашкой, и ждал вестей от Кэссиди.
Но вестей не было. Где его черти носят? Что там делает этот придурок? Пусть только вернётся – я ему вправлю мозги, что мало не покажется.
Мне нужно проветриться. Вдохнуть воздуха.
Мои пленники вряд ли сейчас в состоянии сбежать. Достаточно закрыть их на ключ. Да и не собираюсь я долго отсутствовать – просто постою на крыше, проветрю голову.
И вновь я стоял и смотрел на город. Так мало времени прошло с тех пор, как я приехал сюда следом за Анри. Но столь многое переменилось. Куда делось то чувство лёгкости и почти всемогущества? Ты так быстро сдался, Этьен? Стоило Анри немного закапризничать, этой девице – задеть тебя за живое, а Виктору добраться до твоих снов – и ты готов бросить всё и скрыться? Что из того, что ты один против них всех. Ты всегда был один. И это делало тебя сильнее. Ты давно научился извлекать пользу из своих и чужих слабостей. Так что же случилось?
А лишь то, что мне впервые не хотелось быть одному. Но прежде всего – что я увидел смертельную усталость и отчаяние в глазах Анри. Я не хочу его потерять. Не могу. Моя жизнь станет абсолютно пустой без него. Это значит, я не могу его отпустить. Я должен сберечь его. Но при этом удержать. Он сказал, что единственное, что я не могу ему дать – это свобода. Но он поймёт, что свобода ему не нужна. Что он будет делать с ней? И… ведь он вполне может быть свободным со мной.
