Читать книгу: «Проникающий в сны», страница 10

XIII. ВИКТОР. ПРОБУЖДЕНИЕ

Я вспомнил всё то, что мы узнали об Этьене. Но для визуализации образов мне нужен был Анри, его память. Ведь он жил в поместье де Сен-Клеров и, возможно, видел фотографии, или что-то слышал. Конечно, можно задействовать воспоминания самого Этьена. Даже необходимо. Но до них ещё нужно докопаться, пробудить их. Жасмин могла бы мне помочь с его чувствами. Но её со мной не было. Сент-Клер забрал её. Как и моих родителей. И брата. Я хотел, чтобы он чувствовал страх и боль каждой клеточкой своей души.

Я ждал сигнала от Анри: что Этьен заснул. Ведь он должен спать, хоть иногда. А сейчас, уверенный, что оставил меня без поддержки, он и вовсе должен был расслабиться. И я дождался – этот гад заснул. Медленно и осторожно я начал сплетать нити сна.

Вот малыш Этьен прячется в клумбе под окном своего отца. Пока ему хорошо в его одиночестве. Но нелюбовь родителей накрывает его, отравляет, как яд. Кэссиди научил его страху и ненависти. И отделил его от семьи.

Колледж. И снова нелюбовь. На этот раз она пробуждает скрытый в нём дар. Который ещё больше отдаляет его от других людей.

Мне не жаль его. Совсем. У многих бывают трудности и горести. Но не все разрушают чьи-то жизни из одной своей прихоти. Превращают людей в кукол. Убивают. Так, как убил Этьен – отца Жасмин и моих родителей. Я напомнил ему, как они погибли. Это его не тронуло. Смерть лишь одного человека его пугает – моего брата. И мы устроили её. Анри это далось легко. Он уже был готов умереть. Он почти умер – лишь бы сбежать от своего тюремщика. И да, Этьена это проняло. Даже я чувствовал его боль. И я желал ему страданий.

Но боль пробуждает. И Этьен проснулся. Мы его упустили. Что он теперь будет делать?

Я на мгновение задержал Анри:

– Я приду за тобой.

Он молча смотрел на меня. Потом кивнул.

И мы оба проснулись.

Только полностью очнувшись ото сна, я понял, что натворил. Я нанес Этьену удар, причинил ему боль. Но не убил. И теперь он, со всей своей злостью и обидой – наедине с Жасмин и Анри. С Анри, который посмел пойти против него.

Что он сделает с ними? Окажется ли его любовь к Анри сильнее ярости? Я надеялся, что да. Но ведь к Жасмин… Этьен не испытывает таких чувств. Я не помог ей – сделал только хуже.

Внутри меня рос холод. Я не мог шевельнуться. Сидел на кровати, обхватив голову руками. Нет. Нет, Виктор. Ты не должен позволять страху и отчаянию овладеть тобой. Так ты не спасешь ни близких, ни себя.

Легче сказать, чем сделать. Именно. Нужно хоть что-то делать, шевелиться. И ведь есть преимущество в том, что теперь Анри и Жасмин вдвоем – вместе должно быть легче противостоять Этьену и придумать что-нибудь. Чёрт, да о чем я говорю? Они оба теперь в его власти. Ты не должен был выпускать его из сна, Виктор. А в реальности – как ты найдешь его в таком большом городе? Разве что Анри и Жасмин как-то дадут знать о себе.

Так. Мне нужно пройтись. Размяться. На ходу, бывает, думается лучше. И на свежем воздухе.

Я умылся и оделся, выпил чашку кофе для бодрости и уже собрался выходить… Но одна мысль заставила меня вернуться в комнату, открыть сейф и достать оттуда пистолет. Я давно не брал его в руки. Вообще делал это не часто – с тех пор, как Джеффри научил меня стрелять. А сейчас… мне нужно быть готовым выстрелить в Этьена. Разнести к чертям его голову… Или свою.

«Давай, Виктор. Упрости всем жизнь, – я прямо-таки слышал его голос, – Это так просто. И никаких проблем».

Мир вокруг словно исчез в тумане. Рука с пистолетом дрогнула и потянулась к виску.

«Проблема ведь в тебе – ты это знаешь».

Я видел перед собой его лицо с вечной усмешкой превосходства на губах. И чем дольше я смотрел на это лицо, тем больше прояснялось у меня в голове.

– Нет. Проблема в тебе, – я направил пистолет на него и уже готов был выстрелить. Но какая-то часть меня поняла, что это морок – и он тут же исчез.

Я потряс головой. Что это было? Фокусы моего подсознания? Или Этьен научился внушать на расстоянии? От этой мысли мне стало совсем плохо, так что я предпочел откинуть её. Если бы Этьен умел такое, то уже натворил бы дел. А, может, он только учится… Так или иначе, но мне удалось это преодолеть. Значит, не всё так страшно. Пока.

Я надел кобуру под пиджак, сунул в нее пистолет. И, наконец, вышел на улицу.

Я шел, не выбирая пути, погруженный в себя. В голове было пусто. Никаких озарений на счет того, что мне делать. Обойдя квартал и оказавшись вновь у своего дома, я сел в машину и направился туда, где мне было спокойно и привычно размышлять в одиночестве. К монастырю Святого Франциска. Я знал, что главный храм всегда открыт для прихожан – днем и ночью.

Здесь было тихо и пустынно. Должно быть, еще рано для заутренней. Я был один в полумраке храма. И чувствовал себя неловко от того, что пришел сюда с оружием. Я ощущал пистолет в кобуре на боку, его тяжесть – и тяжестью давило на меня то, что я собирался его применить. Должен был. Смогу ли?

Я сел на скамью, оперся локтями на спинку впереди стоящей. И так сидел тихо и неподвижно. Запахи благовоний оказали свое действие – я успокаивался, и происходящее стало мне казаться предначертанным – где-то и кем-то. Разве не этого мы все хотим: чтобы кто-то взял на себя ответственность за нашу жизнь? Не всякий, правда, в этом признается. Что хочется иногда стать ребенком, которого ведут за руку и защищают.

Нет, Виктор. За то, что происходит, в ответе ты и только ты. Ты сам должен со всем разобраться.

Я услышал тихие шаги позади себя. И обернулся: чуть поодаль в проходе между скамьями стоял Оливер и смотрел на меня.

– Что-то случилось, Виктор?

Вечный его вопрос.

– Я думал, ты у Джеффри, – я пытался оттянуть объяснение.

– С ним всё хорошо: он отдыхает. И я не могу совсем забросить монастырские дела – я настоятель, как никак, – он чуть улыбнулся. Но тут же снова стал серьезным:

– Почему ты здесь?

– Жасмин у Этьена. Анри впал в кому, и Этьен привез Жасмин, чтобы она помогла брату. Она помогла. Мы с Анри устроили Этьену кошмар, – всё это я произнес на одном дыхании и почти без эмоций.

– Но он проснулся… И… я не знаю, что там теперь у них происходит, – я поник головой.

Оливер подошел и обнял меня. Наверное, впервые с тех пор, как я был ребенком:

– Виктор, мы что-нибудь придумаем.

Я отстранился:

– Ты ничего не должен придумывать. И вообще ввязываться. Я сам.

– Может… уже пора обратиться в полицию? У меня есть знакомый…

– Боюсь, у нас нет времени ждать, пока полиция возьмется за дело.

И снова шорох, где-то у дверей храма. Мы оба посмотрели туда: у ближайшей ко входу скамьи стоял человек, мужчина. Его лицо скрывала тень. Оливер направился к нему. Кажется, мужчина что-то сказал прежде, чем Оливер, обернувшись ко мне, крикнул:

– Виктор, вызови скорую, быстрее!

Я поспешил к нему, на ходу доставая из кармана телефон. У мужчины, похоже, случился приступ: он прерывисто дышал, словно задыхался; вены на шее взбухли и пульсировали; в горле забулькало, ноги его подкосились, и он бы упал, если бы Оливер не подхватил его и не опустил осторожно на пол, поддерживая голову и плечи.

– Скорая выехала, – но как мне казалось, уже поздно: мужчина обмяк на руках Оливера, и лишь теперь я как следует рассмотрел его лицо: это был Джон Кэссиди, подручный Этьена.

– Он что-нибудь сказал?

Оливер взглянул на меня:

– Лишь адрес, – и назвал его. Я вспоминал: кажется, это район новостроек.

– Виктор, помоги положить его на скамью.

Я кивнул, и вместе мы перенесли Кэссиди.

– Кажется, он не дышит, – Оливер приложил пальцы к его шее, щупая пульс. Покачал головой и принялся делать массаж сердца.

Вскоре послышалась сирена неотложки, и я вышел встретить врачей. Кэссиди забрали. Но как я понял – уже без каких либо признаков жизни.

– Этот мужчина… он был уже здесь раньше, – Оливер, нахмурившись, смотрел вслед скорой.

Я не был удивлен и кивнул.

– Ты знаешь его?

– Джон Кэссиди. Помощник Этьена.

Глаза Оливера широко раскрылись:

– Значит, адрес…

– Возможно, там Анри и Жасмин.

– Едем! Подожди, я только переоденусь, – и Оливер ринулся было к себе в келью, но я схватил его за руку:

– Я еду один.

– И как ты сможешь помешать мне, если я знаю адрес? – Оливер усмехнулся.

Вот чёрт. Я хмуро кивнул:

– Жду тебя в своей машине.

– Пять минут. Максимум, – и он поспешил собираться.

Минут через пять Оливер, и правда, сел в мою машину: в штатском и с какой-то сумкой. Я нажал на газ, и вскоре мы уже мчались по названному Кэссиди адресу.

– Как ты думаешь, это ловушка? – я взглянул на Оливера в зеркало заднего вида.

– Он заплатил жизнью, чтобы рассказать. Даже если он не знал, что умрет… он рисковал. Не думаю, что он сделал бы это ради Этьена.

– Ты уже видел Кэссиди раньше.

– Да. И в тот раз ему тоже стало плохо. Но не настолько. Наверное, Этьен посылал его следить за нами. Знаешь… тогда он не показался мне таким уж плохим человеком.

– Ты слишком хорошего мнения о людях. Джон Кэссиди похитил Этьена ребенком. Отчасти он виноват, что выросло такое чудовище.

Некоторое время мы молчали. Потом Оливер тихо спросил:

– Что будем делать?

– Для начала нужно как-то войти – как понимаю, это квартира. А там по обстоятельствам, – я думал: говорить ли ему, что у меня с собой пистолет.

– Можно попытаться открыть дверь, взломав замок. Правда, Этьен может услышать.

– Боюсь, я не взломщик.

– Я тоже. Но я могу попробовать, – Оливер похлопал рукой по сумке.

Почему-то я уже не так удивился. Взглянув на меня, Оливер решил объяснить:

– Мой дядя занимался установкой дверей и замков, и их взломом – если хозяева теряли ключи. Он часто брал своего сына и меня в качестве помощников. Так мы и научились. К сожалению, мой кузен нашёл этому умению другое применение. И в итоге, – он покачал головой и изобразил пальцами решётку. А потом, чуть нахмурившись, добавил:

– Я мог бы оказаться на его месте.

Я невольно улыбнулся – слишком уж не вязался образ Оливера, которого я знал, с образом взломщика:

– Зато твои умения пригодятся нам сейчас.

Он взглянул на меня чуть исподлобья и усмехнулся:

– Я надеюсь.

– Может быть, сначала позвонить-постучать? Вдруг Этьен сам откроет дверь?

– Тогда он будет наготове.

– Думаешь, он побоится открыть мне? Если будет уверен, что я – один?

Оливер пожал плечами:

– Но он ведь тоже один. Его помощника, Кэссиди, с ним уже нет. А Анри и Жасмин… не будут помогать ему. Я постараюсь открыть дверь тихо. Ну а если он услышит… результат будет тот же, что и от стука в дверь.

Я задумался:

– Пожалуй, ты прав. Давай попробуем открыть. И… Оливер… у меня есть пистолет.

Он ожидаемо мрачно взглянул на меня:

– Надеюсь, до этого не дойдёт.

И всё же я был рад, что не один. Что со мной Оливер. Благодаря этому я сосредоточился на том, что нужно сделать. А не на своих мрачных мыслях. И ещё… вместе у нас больше шансов на успех. Как мне казалось.

Уже почти рассвело. Мы без труда нашли указанную многоэтажку. Вошли в подъезд и поднялись на лифте. Дом выглядел полупустым: оставались ещё следы недавних строительных работ, и из жильцов нам никто не встретился.

У двери квартиры мы замерли и прислушались. Вокруг было тихо. За дверью – тоже. Я кивнул Оливеру. Он поставил сумку на пол и осмотрел дверные замки – их было два. Оливер пошарил в сумке и достал две отмычки. Вставил одну в верхний замок и чуть провернул. Не вынимая первой, вставил другую – чуть ниже, и несколько раз поводил в замке туда-сюда. Затем стал тихонько ковырять ей, что-то нащупывая и прислушиваясь.

Я, стараясь не шуметь, следил за его манипуляциями и за происходящим вокруг: не идёт ли кто по лестнице, не едут ли лифты. Раздался негромкий щелчок, и Оливер довольно взглянул на меня – один замок открыт.

– Со вторым, боюсь, будет труднее, – шёпотом сказал он, и достал из сумки третью отмычку.

Из-за двери послышался голос:

– Виктор?

Но это же…

– Жасмин?!

– Да, это я. Мы здесь одни. Вдвоём с Анри.

Мы с Оливером переглянулись.

– А где Этьен?

– Он куда-то ушёл. И Кэссиди нет.

– Кэссиди уже точно не вернётся. Вы можете открыть дверь?

– Боюсь, что нет. С этой стороны она тоже закрывается и открывается ключом.

– Ничего. Мы сейчас откроем, – Оливер взялся за второй замок.

Я услышал какой-то звук со стороны лестницы. И затем шаги по ступеням. Оливер перестал ковырять в замке и встал, выжидательно глядя на меня. А я смотрел на дверь, ведущую от лестничных пролётов в лифтовой холл.

Она распахнулась, и вошел Этьен. Увидев нас, он замер. А затем дёрнулся обратно на лестницу.

Я повернулся к Оливеру:

– Продолжай. Открой дверь. И уведи их отсюда.

Он кивнул.

А я бросился за Этьеном. Его шаги быстро затихли, да и по звуку мне показалось, что побежал он наверх. Там был люк, закрытый. Но дверца поддавалась, и я подумал, что она закрыта на такую же щеколду, как и снаружи. Я ударил по ней руками: раз, другой – всё напрасно. Тогда я подналёг плечами. В конце концов, мне удалось её выбить.

Миновав небольшой тёмный чердак, я вылез через другой люк на крышу. Она казалась пустой. Впрочем, обзор мне закрывала будка машинного отделения лифтов. Держа пистолет перед собой, я осторожно обошёл её.

И упёрся взглядом в ствол пистолета, направленного на меня. И чуть выше его – холодно голубые глаза Этьена. Не знаю, в чьем взгляде было больше ненависти – в его или в моем.

– Неожиданная встреча. Но долгожданная, – он криво улыбнулся, – Хочешь мне что-нибудь сказать?

Я покачал головой.

– Что ж. Тогда поиграем в «Кто выстрелит первым»?

– Прекратите вы оба!!!

Голос Анри.

Мне хотелось обернуться. Но я опасался отвести взгляд от Этьена. Он тоже смотрел на меня, но потом, всё же, скосил глаза, взглянув на Анри. Я сделал то же самое.

– Два чёртовых эгоиста! Делаете только то, что считаете нужным для себя, – Анри стоял у края крыши, прижавшись к невысокому ограждению, и переводил горящий взгляд с меня на Этьена и обратно.

– И никто не спросил, как лучше мне и что я хочу! Вы оба мне надоели. И никуда от вас не денешься!

– Анри, прекрати истерику, – Этьен смотрел на моего брата, но пистолет его по-прежнему был направлен на меня. Я видел, что краем глаза Этьен следит за мной. Говорил он спокойно. Разве что немного раздраженно.

Как ни странно, Анри замер и замолчал. Но ведь где-то там позади меня должны быть Оливер и Жасмин.

– У меня достаточно патронов и навыков, чтобы перестрелять вас всех. Так что, будьте паиньками и не совершайте резких движений, – теперь Этьен смотрел на меня, но я понимал, что наблюдает он за всеми.

– Вряд ли ты успеешь выстрелить больше одного раза, – я прицелился, убедившись, что пистолет направлен в грудь моего врага.

– Даже если так. Но и в этот единственный раз я не промахнусь. Ты готов пожертвовать кем-то из своих близких, Виктор?

Значит, на крыше не только мы трое.

– Этьен, пожалуйста, опусти пистолет. Виктор не будет стрелять.

Жасмин. Она вышла вперед и встала рядом с Анри.

Этьен взглянул на неё. Несколько мгновений они стояли, глядя глаза в глаза. Его лицо дрогнуло, и рука, держащая пистолет, чуть опустилась.

Этого оказалось достаточным для того, чтобы Оливер, каким-то образом подкравшийся сзади, прыгнул на Этьена, схватив его руку с пистолетом. Мгновение борьбы, и выстрел.

Оливер вскрикнул. Я видел, как он падает, оседает. И пистолет Этьена, направленный на него.

Я выстрелил. Снова и снова, и снова. Тело Этьена содрогалось, когда пули входили в него. Красные пятна расплывались на его рубашке.

Этьен взглянул на меня. Кашлянул, и струйка крови побежала из уголка его губ. Как у моей матери, когда я видел во сне её смерть. Этьен повернулся к Анри, ноги его подогнулись, и он упал. Я… убил его?

Я вспомнил, из-за чего стрелял. Оливер. Словно очнувшись, я подбежал к нему. Он сидел, держась за ногу – именно туда попала пуля Этьена. Я облегченно вздохнул. И взглянул на своего врага, лежащего, раскинув руки, истекающего кровью. Анри сидел рядом с ним, бледный, с расширившимися от ужаса зрачками.

– Скорую… вызовите, – должно быть, Оливер единственный, кто сохранил самообладание.

Я кивнул и пытался вспомнить, куда засунул телефон. Наконец нашёл его в кармане брюк. Набрал номер, назвал адрес, сказав, что пулевые ранения – всё это проделал механически. И положил трубку.

– Он жив? – казалось, я обращался к Анри, но на самом деле, ни к кому конкретно.

Услышав мой голос, Анри моргнул и посмотрел на меня. И снова повернулся к Этьену, тихо сказал:

– Я не знаю.

Мне не хотелось делать ничего, что помешало бы ему умереть. Я хотел, чтобы Этьен умер.

Я оглянулся в поисках Жасмин. Она стояла всё на том же месте, недвижимая словно статуя. Что она должна была испытать, оказавшись в водовороте наших эмоций? Я встал и шагнул к ней. Жасмин встрепенулась и взглянула на меня:

– Я… в порядке. Почти. Не беспокойся обо мне. Лучше об Оливере.

Я взглянул на него: он уже вытащил ремень из брюк и перетянул ногу выше ранения. Да он сам о себе позаботится лучше, чем кто-либо другой. Не то, что я.

Жасмин подошла к Анри и присела рядом. Погладила его по голове:

– Всё будет хорошо, теперь.

Мой брат сидел молча, не сводя глаз со своего… похитителя? Тюремщика? Мучителя? Кто Этьен для него? Во взгляде Анри не было ненависти. Было что-то совсем другое. Чему я не мог дать названия.

На этот раз скорая явилась вместе с полицией. И нас всех забрали: Этьена и Оливера в больницу; меня, Анри и Жасмин – в участок.

Из больницы Оливер позвонил своему знакомому офицеру полиции. А потом и Джеффри. Джеффри позвонил адвокатам. И нас довольно быстро выпустили под залог.

Нам сказали, что Этьен умер в больнице, почти сразу как его туда привезли. Это не очень укладывалось в моей голове. Неужели всё закончилось? Анри свободен? Нам больше ничего не грозит? Я… я убил человека. Пусть даже такую мразь, как Этьен. Но… нет, я сделал бы это снова – чтобы спасти Оливера, Анри, Жасмин. И себя. Да, возможно, Этьен случайно выстрелил в Оливера и не собирался его убивать. Но ведь мог же убить. Счастье, что пуля попала в ногу, а не куда-то еще.

Я вышел из полицейского участка и увидел ожидавших меня Жасмин и Анри. Брат выглядел потерянно и беспомощно: словно не знал, что ему теперь делать. Я подошел и обнял его.

Так мы стояли некоторое время, молча. Весь мир для меня в этот момент сосредоточился в моем брате: я ощущал его в своих объятьях и не хотел отпускать. Боялся, что, стоит лишь мне разжать руки – он исчезнет. Как уже было не раз.

– Анри. Не исчезай. Пожалуйста, – сказал я тихо.

– Боюсь, тебе придется запереть меня.

Я отстранился и посмотрел на него: он улыбнулся.

Я покачал головой:

– Нет. Лучше уж я буду всякий раз бегать за тобой и искать. В надежде вернуть домой.

– Домой? – его улыбка стала горькой, – Где он, мой дом?

– Хотелось бы думать, что там, где я, – и добавил:

– Но я не буду против, если ты найдешь себе дом где-то еще. С одним условием. Что это будет твой собственный выбор.

Он кивнул.

Я взглянул на Жасмин: она тихо стояла рядом и смотрела на нас.

– Я хочу навестить Оливера и Джеффри, – меня терзало то, что из-за меня оба моих опекуна оказались в больнице, – Они тоже моя семья. Но если хотите… – я переводил взгляд с Анри на Жасмин и обратно, – я сначала отвезу вас… куда скажете.

Они оба покачали головой.

– Мы поедем с тобой, – ответила Жасмин за себя и за Анри.

Машина моя осталась возле того дома… Так что, поехали мы на такси. Втроем уселись на заднее сиденье: я – между Анри и Жасмин. И поймал себя на мысли, что счастлив. Со мной мой брат, и моя девушка. Конечно, плохо, что Оливер и Джеффри в больнице – но ведь с ними всё будет в порядке.

Анри, конечно, беспокоил меня. Его психика явно пострадала. Перепады настроения, которые я уже видел, могли быть не самым худшим последствием. Но я буду заботиться о нем. И надеюсь, однажды к нему вернется здоровье. Во всяком случае, мы вместе.

И хотелось бы, чтобы вместе с Жасмин. Я взглянул на неё. Она улыбнулась и взяла меня за руку. А потом вдруг стала серьезной и спросила:

– А Кэссиди? Что с ним? Он говорил с тобой?

Я нахмурился:

– Он сказал Оливеру, где вас найти. Еле успел назвать адрес, как с ним случился приступ. Он… умер.

Жасмин печально вздохнула:

– Жаль. Он не был таким уж плохим человеком. Я постаралась забрать его боль и вложить в него, что он должен поговорить с тобой, или с Оливером. Что мы помогли бы ему избавиться… – Жасмин не закончила фразу и взглянула на Анри. Он смотрел в окно. Или только делал вид.

– Так это ты отправила его к нам? – я удивленно взглянул на Жасмин.

– Ну… возможно. Я… я не думала, что он умрет, – она закусила губу, – Я хотела освободить его от влияния Этьена. И… и я пыталась… изменить что-то в самом Этьене.

– Ты… что?! – я старался говорить тихо, но не очень получалось.

– Я… я просто тянула время. И немного надеялась: вдруг мне удастся убедить его отпустить нас.

Я смотрел на неё… даже не зная, что сказать. Жасмин не похожа на наивную дурочку, но… это было за рамками моего понимания. Но всё же… хорошо всё то, что хорошо кончается. Я вздохнул и, улыбнувшись, сказал:

– Вам с Оливером надо объединиться. Ты почти святая, Жасмин.

– Ничего я не святая, – она смотрела на меня, нахмурившись. Но потом улыбнулась:

– Я рада, что ты не сердишься.

– За что мне сердиться? Ты, возможно, спасла нас всех.

Жасмин вздохнула, но промолчала.

В больнице мы сначала навестили Оливера. Рана, к счастью, оказалась не такой серьезной: пуля прошла сквозь мышцы, лишь чуть задев кость. Оливер держался молодцом и с улыбкой сказал, что не нуждается в нашем присмотре.

А вот Джеффри выглядел встревоженным. И успокоился лишь тогда, когда мы заверили его, что и мы, и Оливер в порядке. Крестный сказал, чтобы мы не переживали: его адвокаты ведут дело и всё уладят. Я подумал, что после всего случившегося я вообще не переживаю. Даже если меня посадят за убийство Этьена. Разве что не хотелось бы расстраивать близких.

После я отвез Жасмин домой. Анри поехал с нами, конечно, и снова на такси. Жасмин сказала, что осталась бы, но нужно проведать маму, побыть с ней. Прощаясь, она поцеловала меня в щеку. Мне хотелось бы другого поцелуя. Но ведь всё еще будет?

А мы с Анри решили поехать в имение Джеффри. Почему-то мне не очень хотелось возвращаться к себе на квартиру. Анри тоже. Или же ему было всё равно.

В Ланкастер Холл нас приняли без вопросов. Наверное, крестный предупредил их, что мы можем приехать. Расплатившись, я отпустил такси и повел Анри через сад к дому. Как странно, но даже сейчас я заметил, как прекрасен сад Джеффри: запах цветов не давал так просто пройти мимо. Хотелось остановиться и вдыхать, дышать, любуясь их красотой.

У розового куста Анри замер. Подошел ближе – так, что я не видел его лица.

– В его саду тоже были розы. Знаешь, это место вообще похоже на его имение: дом и сад… Я… я любил его. Но тогда я не знал, что он убил наших родителей. Он заботился обо мне… наверное, так, как Джеффри о тебе. А когда моя память вернулась… я убежал. Я должен был ненавидеть его. Но не всегда у меня получалось. Да, его отношение изменилось тогда, когда он узнал, что я всё вспомнил. Но… но всё равно, он любил меня. Я… – Анри замолчал и присел рядом с кустом, обхватив себя руками за плечи.

А я… я не знал, что делать. Как бы мне сейчас пригодился талант Жасмин. Я подошел к Анри и коснулся его плеча – просто чтобы дать понять, что я тоже здесь. Что он не один. Что я рядом, и хочу быть рядом с ним. Не знаю, почувствовал ли Анри это. Но он встал и повернулся ко мне. Лицо его было бледным. Он молча смотрел на меня, а потом сказал:

– Просто… дай мне время.

Мне хотелось многое сказать, но мешал ком в горле. Потому я просто кивнул, сжав губы, чтобы они не дрожали.

Анри снова взглянул на розы:

– Это ведь не сон?

– Нет.

Я надеялся, что мы оба проснулись. Во всех смыслах.

Я перестал бояться кошмаров. И больше не желал одиночества. Я не знал, перестану ли прятаться от жизни и от людей. Во всяком случае, от себя и от близких – точно.