Читать книгу: «Проникающий в сны», страница 5
– Не поможет, – мягкий, сладкий голос, – ты их не удержишь. Ты слаб.
Крысы столпились у возведённого мной невидимого барьера. Я отчётливо видел их жадные носы, чёрные глазки смотрели на меня. Одна из них шагнула внутрь круга.
И в следующий миг волна их тел накрыла меня. Я чувствовал их лапы, хвосты. Их зубы. И закричал.
Кажется, я всё ещё кричал, когда осознал себя сидящим на диване. Я в квартире Жасмин. И это её ладони согревали мои. А сама она сидела у моих коленей, глядя мне в лицо:
– Ты кричал, – произнесла она, словно извиняясь, что потревожила меня.
Я был между сном и реальностью, образы и ощущения накладывались одно на другое: кирпичные стены, крысы; Жасмин, держащая мои руки в своих.
– Да, прости.
– За что? – мягко спросила она.
– Я, должно быть, напугал тебя.
Жасмин покачала головой:
– Тебе не за что извиняться.
Я не знал, что сказать. И молча сидел, глядя в пол. На неё я не мог смотреть. Слова, сказанные Этьеном, всё ещё звучали в моей голове. Он прав: я слабак. Книжный червь. Беспомощный и бесполезный.
Но я чувствовал, как боль и холод выходят из меня. Я ощущал тепло. И тепло это исходило из ладоней Жасмин. Поняв это, я отдёрнул свои руки.
– Я не хочу, чтобы ты делала это, – я взглянул на неё: она непонимающе смотрела на меня.
– Не хочу, чтобы ты принимала эту боль. Не хочу, чтобы ты согревала меня. Я… я не заслуживаю этого.
Она смотрела, всё ещё не понимая. Хотя теперь в её взгляде сквозили обида и упрёк.
– Оставь меня. Я… Не хочу, чтобы ты видела меня таким! – я встал и отошёл к окну. Как сказать ей, чтобы она поняла?! Я не хотел обижать её. Но обидел. И не знал, что делать дальше. Мои мысли и чувства метались в хаосе.
Я понял, что Жасмин стоит рядом, и обернулся. И тут же получил звонкую пощёчину.
– Лучше? Пришёл в себя?
Как ни странно, но да. Боль отрезвила меня и вернула к моменту «здесь и сейчас». Я кивнул:
– Ага. Спасибо.
– Не за что. Обращайся, если снова понадобится, – Жасмин скрестила руки на груди и покачала головой. Выглядела она сердито, но при этом забавно – так что я невольно улыбнулся.
Она взглянула на меня и тоже не удержалась от улыбки:
– Извини.
– Тебе не за что извиняться. Я веду себя… не лучшим образом, я знаю.
– Всё в порядке, Виктор. Я ведь… понимаю, – она смотрела на меня, и глаза её казались совсем тёмными в полумраке комнаты. И в этом полумраке вернулись образы из сна.
– Он знает об Оливере. И о монастыре.
– Он взял их из твоей памяти?
– Или из памяти Анри. Я успел ему кое-что рассказать, – и теперь я жалел об этом, – Даже не знаю, можно ли надеяться, что Этьен ограничится образами и снами. Что он не тронет тех, кто близок мне и дорог. Я не знаю, как защитить вас.
Кажется, Жасмин заметила, что я и её включил в этот круг, но предпочла не говорить об этом:
– Ты можешь управлять снами так же, как и твой брат. Ты сможешь защитить наши сны, – она не дала мне возразить, – Пусть не так легко и сразу, но сможешь. А в реальности… что ж, жизнь вообще – опасная штука.
– Но иногда она опасней, чем могла бы быть. Может быть, тебе, Джеффри и Оливеру нужно куда-то уехать – хоть на время.
– Я не уеду – ты это знаешь. И очень сомневаюсь, что твои друзья согласятся спасать свои жизни и бросить тебя одного. Виктор, прекрати решать за других.
Я хотел что-то возразить. Но, глядя на сердитое лицо Жасмин, передумал:
– Тогда мне нужно остановить Этьена как можно скорее.
Она тут же смягчилась:
– Что ты видел во сне?
Я немного помедлил, но, всё же, рассказал о своём столкновении с Этьеном.
Жасмин взглянула на меня, чуть нахмурившись:
– Как ты понял, что перед тобой – не Оливер?
– Хм. Как сказать. «Присутствие» – всегда более полное, одушевленное, чем «образ», «проекция». Это как… как живой человек и изображающий его робот. Конечно, умелый мастер может создать робота, почти не отличающегося от человека – внешне и по поведению. Теоретически. Но в реальности большинство отличит одного от другого. Во всяком случае, я отличаю образ от присутствия.
– Интересно, я смогу их различить?
– Сможешь, если потренируешься.
Жасмин в задумчивости уселась обратно на диван:
– На самом деле, всё не так плохо: теперь мы кое-что знаем об Этьене, и о том, как он действует. Нужно лишь выяснить, где его уязвимые места.
Я сел рядом:
– Что у нас есть? Что его самого держали в подвале в возрасте восьми – десяти лет?
Жасмин кивнула:
– Мужчина по имени Джон Кэссиди.
– И что, похоже, они до сих пор связаны – раз мы видели Этьена в его сне. И потому, что Этьен быстро нас нашёл.
– Ты думаешь…
– Что Этьен настолько ненормален, чтобы поддерживать отношения со своим мучителем? Думаю, с него станется. И он назвал Кэссиди своим рабом.
– И теперь Джон Кэссиди – слуга Этьена? – Жасмин поморщилась.
Я кивнул:
– Очень может быть.
– Безумие, – она покачала головой.
– Похоже, Этьен любит рискованные игры.
– И у него есть как минимум один помощник.
– И мой брат, – добавил я с горечью, – так или иначе, но он создаёт сны по указанию Этьена. И, похоже, он делает это лучше, чем я.
– Если бы освободить Анри из-под влияния… – Жасмин в задумчивости закусила губу, – Мы можем поговорить с ним во сне?
– Я постараюсь. Но и при встрече мне не удалось растормошить его. Боюсь, это будет непросто.
– Но что ещё мы можем сделать? – у неё явно закончились идеи. Поэтому я вернулся к своей, единственной:
– Постараться узнать, где они скрываются. Пойти туда и забрать Анри.
И, помолчав, добавил:
– У меня есть пистолет. И я умею стрелять. Джеффри меня научил.
В любых других обстоятельствах я был бы рад, что удивил Жасмин.
VI. ЭТЬЕН. НОВЫЕ ИГРУШКИ
Когда я вернулся к Анри, он так и сидел на кровати, блуждая рассеянным взглядом по комнате. Я взял стул и уселся перед ним. Теперь он был вынужден смотреть на меня, но в мои глаза так и не взглянул.
– Я хочу, чтобы ты помнил брата, мой дорогой Анри. Сохрани воспоминания о нём. Твой брат бросил тебя. Ты ему не нужен.
– Не нужен, – голос тихий, как умирающее эхо, и почти такой же бесплотный.
Помолчав, он произнёс:
– Я хочу домой.
– Домой?
– В твоё поместье. Там просторно. А здесь – так тесно, в этой комнате, – он взглянул на закрытое ставнями окно. Я закрыл его намертво, чтобы исключить для Анри возможность понять, где он.
– Давай вернёмся, – он наконец-то посмотрел мне в глаза – тусклым, почти безжизненным взглядом. Во мне проснулась жалость, но…
– Сначала я должен разобраться с твоим братом. Наказать его за то, что он предал тебя.
Анри покачал головой.
– Он может быть нам полезен. Твой Виктор. Но может быть и опасен. Я не хочу, чтобы ты общался с ним без моего разрешения.
– Оставь его в покое.
– Ты защищаешь его?
– Тебе не достаточно меня, Этьен?! Моей жизни?!
Неожиданный всплеск эмоций. Куда же подевалась апатия? Анри смотрел на меня… Нет, в его взгляде не было ни злости, ни возмущения – скорее, горькое отчаяние.
– Как драматично. Но ты сам виноват – ты привёл меня к нему.
– Оставь его. Ведь у тебя есть я, – а вот это уже похоже на злость.
– Я подумаю над этим. Если будешь себя хорошо вести.
– Я буду. Когда вернёмся домой, – Анри не сводил с меня глаз.
Я изобразил задумчивость:
– Посмотрим.
– Я ненавижу тебя, Этьен.
Проигнорировав его злость, я встал и направился к двери:
– Веди себя хорошо.
– Иди к чёрту!
Определённо, в ярости он нравился мне больше, чем в апатии.
Я ощутил себя голодным – со всеми этими событиями и размышлениями я не ел со вчерашнего вечера. Да и пленника надо бы покормить.
Холодильник на кухне был заполнен полуфабрикатами и готовой едой. Мы сделали запасы, на всякий случай. Если бы я был у себя в имении – ни за что бы не стал есть эту замороженную гадость. Вытащив наугад пару упаковок – как оказалось, бифштекс и куриное филе с гарниром – я сунул их в микроволновку.
Выложив всё на две тарелки, я отправился к Анри. Он встретил меня настороженным взглядом.
– Что будешь: курицу с рисом или мясо с картошкой?
– Курицу.
Я протянул ему тарелку.
Какое-то время мы молчали, занятые едой. Потом Анри спросил:
– Что собираешься делать дальше?
Я пожал плечами. Конкретных планов у меня не было:
– Импровизировать, – я улыбнулся.
Анри хмуро смотрел на меня.
– Послушай. Я не собираюсь делать с твоим братом что-то ужасное. Во всяком случае, до тех пор, пока он не захочет сделать это со мной. А, боюсь, он может этого захотеть. Но тебе – не всё ли равно? Вы – чужие люди. Он отлично обходился без тебя все эти годы, Анри. Да и ты, как мне кажется. Ты помнишь, как мы жили вдвоём?
Он кивнул.
– Разве тебе было плохо?
– Нет. Но я ничего не помнил. Не помнил своей семьи, – просто вселенская печаль на лице.
Я вздохнул:
– Лучше бы и не вспоминал.
Он покачал головой:
– Лучше бы всех этих лет с тобой не было. Лучше бы не было тебя.
Почему-то это задело меня за живое. Я встал:
– Знаешь, Анри. Я ведь могу быть и жестоким. Я могу прекратить всю эту болтовню с тобой и просто приказывать. Ты сделаешь всё, что я скажу.
– А ты не боишься меня сломать? Ведь тогда ты лишишься не только своей любимой игрушки, но и ценного инструмента.
– Хм. Но ведь есть ещё твой брат, – я усмехнулся и вышел, оставив его злиться и обдумывать своё положение в одиночестве.
Ближе к вечеру вернулся Кэссиди.
– Почему так долго? – не то, чтобы я скучал по нему, конечно.
– Думаешь, легко следить за монахом? – он посмотрел на меня исподлобья, – В монастырь так просто не войдёшь, не привлекая внимания. А наружу они выходят только на службу во внешний храм.
– И?
– Я нашёл этого Оливера, – он достал из-за пазухи мини-камеру и протянул мне, – Надеюсь, фото получились, – не так просто сфотографировать священника в храме.
Я взял камеру и подключил к ноутбуку. Просмотрел фотографии: некоторые вышли вполне сносно – мой шпион набирался опыта. Во всяком случае, можно разглядеть этого Оливера: он явно старше меня – думаю, ему под пятьдесят, как и Ланкастеру; достаточно высок, чёрные волосы коротко стрижены – на вид ничего особенного. Но чувствуется в нём какое-то напряжение: во взгляде, в позах. Хорошо бы взглянуть на него живьём.
– Что ты можешь сказать про него? – я обернулся к Кэссиди.
– Да ничего такого. Обычный поп, – ему явно не терпелось закончить наш разговор.
– А подробнее? Расскажи всё, что ты видел.
– Да что тут рассказывать. Я услышал, как к нему обращаются по имени – так и вычислил. Он провёл службу в соборе, принял исповедь у желающих – и ушёл обратно в свой застенок.
Что за скудный ум и язык. Где детали? Мне нужны детали. Вечно всё из него вытаскивать приходится.
– Джон. Стой спокойно и смотри на меня. Сейчас ты расскажешь мне всё, как было. Всё – что – ты – видел. Говори.
– В монастырь так просто не пускают всех подряд, во внутренний двор. Так что я пошёл в собор – но дневная служба уже закончилась, а до вечерней было ещё далеко. Я снова вышел на улицу и стал слоняться вокруг храма и во внешнем дворике, надеясь узнать, кто из монахов тот чёртов Оливер, которого ты послал меня искать. Хотелось курить. Но в монастыре – нельзя, и дома ты мне запрещаешь. И… – он замолчал.
– Что дальше? Что было дальше, Джон?
– Я… мне стало плохо.
– Плохо?
– Голова… удушье…
– А. Ты что-то нехорошее подумал про меня. Хотел убить, наверное. В очередной раз. И тебе стало плохо, – я не без злорадства усмехнулся. Конечно, я вложил в его голову код, запрещающий любые опасные для меня действия, – И что дальше?
– Ко мне подошёл этот самый поп. Спросил, как я себя чувствую и не нужно ли вызвать врача. Я ответил: нет, не надо. В этот момент заявился другой монах, и назвав его «Отец Оливер», сказал, что его ждёт прихожанка. Тот кивнул ему и спросил у меня, не хочу ли я хотя бы присесть и выпить воды или чаю. Я подумал, что на ловца и зверь, и сказал – ага, не откажусь. Он отвёл меня в храм, усадил на скамью. Спросил, что мне принести: чаю или воды, и вышел.
Через пару минут он вернулся с чашкой чая, убедился, что я в порядке, и направился к ожидавшей его женщине. Она, кажись, была чем-то расстроена. Я не слышал, о чём они говорят. Но зато сделал фотографии. И должен сказать, так он хорошо с ней поговорил, что она совсем успокоилась, аж на лицо просветлела. Есть в нём что-то, что успокаивает.
Потом он вернулся ко мне, сказал, что я похож на приезжего и спросил, есть ли мне где жить и на что. Я ответил, что да, с этим порядок. На что он сказал, что если мне нужна будет помощь, то я могу прийти сюда и спросить настоятеля, отца Оливера – это он и есть. Я кивнул: спасибо, так и сделаю. И решил, что пора сваливать оттуда – и так глаза намозолил.
– Да уж, незаметно – это не про тебя. Что ж, наш святой отец – на вид вполне таков. Но, как известно, святости способствуют прошлые грехи. Уверен, что он – не исключение. Ладно, на сегодня ты свободен. Но присматривай за дверью в квартиру: если кто-то выйдет или войдёт без моего разрешения – это будет последний промах в твоей жизни.
Интересно, когда Виктор спит? Пора бы мне встретиться с ним самим. Узнать получше. Произвести разведку боем.
Анри расхаживал по комнате, когда я вошёл. Я не дал ему возможности ничего сказать – хватит этих разговоров. Просто дёрнул его за руку и усадил на кровать:
– Спи, мой дорогой. Спи крепко и хорошо. И возьми меня с собой. Отведи меня к своему брату.
Чтобы он ни думал, он не мог ослушаться. Анри закрыл глаза. Я сел рядом и погрузил себя в транс, переходящий в сон.
Мы нашли Виктора на удивление быстро и близко: он и какая-то девчонка стояли в подвале и из-за стеллажа наблюдали… как Джон Кэссиди разбирается со мной девятилетним, прикованным наручниками к трубе. Злость вскипела во мне мгновенно. Я едва удержался, чтобы не разметать тут всё и вся к чёртовой матери:
– Так-так, у нас гости.
Девушка обернулась. Виктор медлил. Но, всё же, повернулся и он.
– Отлично. Мне даже не нужно тебя искать, – я кивнул в сторону девчонки, – А это кто? Твоя подружка?
– Никто, – Виктор собрался было дать дёру, прихватив и девушку.
Но я успел схватить её за руку:
– Куда-то собрались? А я хотел познакомиться ближе и продолжить наше общение, – я взглянул на девушку. Она смотрела на меня. И было что-то странное в её взгляде. Какое-то пронизывающее внимание. И почти полное отсутствие страха. Да кто она такая?
Тут Виктор дёрнул её сильнее, и они исчезли.
– Анри, кто она? Кто она, Анри – отвечай!
«Я не знаю. Я не знаю её».
Ладно. Он не может врать – я запретил ему. Придётся выяснить это как-то иначе. Но есть ещё кое-что.
– Кэссиди, – я сделал шаг и оказался рядом с ним. В его глазах был шок и страх.
– Развлекаешься, да? Легко было справиться с девятилетним мальчишкой? Ну так вот он, взрослый я, – и со всех сил ударил его под дых, очень надеясь, что тело его почувствует боль.
– Анри, забери меня отсюда.
Я открыл глаза. Что ж, Виктор оказался довольно прытким. Наверное, он искал Анри. Или меня. Но нашёл мой образ во сне Кэссиди. И моё появление собственной персоной застало его врасплох. Но что это за девица?
– Анри, – я повернулся к нему, – Проснись.
Он заморгал и открыл глаза.
– Ты точно не знаешь её?
Он покачал головой:
– Никогда не видел раньше.
– И Виктор не говорил о ней?
Тот же ответ.
– Ладно, позже с этим разберёмся.
Я сходил за ноутбуком и показал Анри фотографии монастыря, которые нашёл в Интернете:
– Создай для меня это место во сне. А ещё, – я вывел на экран фотографию Оливера, – мне нужен образ этого человека.
Анри несколько мгновений всматривался в него:
– Но это же…
– Отец Оливер, – я усмехнулся, – Хорошо, что ты помнишь его. Мне понадобятся и твои воспоминания.
– Что ты задумал? – Анри непонимающе смотрел на меня.
– Ничего такого. Просто поболтать с твоим братцем. Меньше знаешь – лучше спишь.
Виктор не заставил себя долго ждать. Он стоял посреди кельи, растерянный, явно не ожидая оказаться здесь. Правда, он быстро сообразил, что перед ним – не Оливер. Но я и не надеялся надолго ввести его в заблуждение – мне было достаточно показать ему, что я знаю и про это место, и про этого человека. Я кружил вокруг него, не давая сосредоточиться. Он не казался напуганным. Но ведь я ещё и не был страшным. Страшным. Добавим немного страха. И много крыс. Мне всегда нравился образ Крысолова, подчиняющего их себе своей флейтой. Ты слышишь их, Виктор? Слышишь. И видишь. Этих маленьких голодных тварей. Которые сожрут тебя.
Конечно, он не стал ждать, пока его съедят – трусливо сбежал. Думаю, этой ночью мы уже не встретимся.
Я был вполне доволен своей маленькой победой. Но Анри, конечно, не разделял моего торжества:
– Ты говорил, что не собираешься причинять ему вреда! Я… Ты заставляешь меня нападать на собственного брата! Я не буду этого делать. Я не стану причинять ему боль.
– Как будто тебя спрашивают, Анри, – как мне надоели эти капризы, – Как будто ты тут что-то решаешь.
Он открыл было рот… но не нашёлся, что сказать.
– Вот и молчи. Не заставляй меня быть жестоким и к тебе.
– Ты уже жесток.
Я взял ноутбук и направился к двери.
– Ты способен только разрушать, Этьен.
Я на мгновение обернулся к нему:
– Никто не научил меня созидать, – и вышел из комнаты.
Умеешь ты испортить настроение, Анри. Машинально я раскрыл ноутбук и проверил почту. Не то, чтобы я ждал писем, но заказы от моего агента приходили на e-mail. И сейчас там было сообщение от него. Хм, это более, чем занятно. Агент сообщал, что некоего аристократа заинтересовала возможность создания снов на заказ. И зовут этого джентльмена Джеффри Ланкастер.
На мгновение я не знал, что и подумать. Он знает, кто я и чем занимаюсь? Знает, как меня найти? От таких мыслей неприятный холод скользнул в мою душу. Но нет, вряд ли Ланкастеру всё про меня известно. Скорее, ему что-то рассказал Виктор. И его добрый крёстный фей решил ему помочь. Но что Виктор мог узнать? Должно быть, совсем немного. Анри разболтал ему? Да, это я мог предположить. Но и Анри мало что знал про меня. Но это мы сейчас проверим.
– Что ты рассказал своему братцу обо мне? – я уселся рядом с ним, глядя глаза в глаза.
Но Анри был почти спокоен:
– Только то, что ты умеешь внушать. И используешь свой дар вместе с моим.
– И всё?
– А должен был что-то ещё?
Мне показалось, или лёгкая ирония была в его голосе? Несколько мгновений я продолжал молча сверлить его взглядом. Но он не врал. Он не мог мне врать. Значит, Виктор или его крёстный сделали выводы самостоятельно. И Джеффри Ланкастер как-то пересёкся с моим агентом. На самом деле, в этом не было ничего невозможного и даже удивительного: я искал клиентов среди богатых и знатных – тех, у кого были прихоти и кто мог их оплатить. Мой агент присылал мне всю информацию на e-mail. Мы очень редко встречались с ним лично, и он не знал ни моего настоящего имени, ни того, как именно я действую. И уж конечно, я сделал ему внушение, чтобы он не мог причинить мне вреда. Так что, Ланкастера на меня вывела логика и стечение обстоятельств. Но, тем не менее, он принадлежит к клану врага. И действовать нужно соответственно.
– Ладно. Покажи мне, что снится сейчас Джеффри Ланкастеру. Но не вводи меня в сон – я должен остаться «за кадром», как и ты. Мы просто посмотрим.
Анри мрачно посмотрел на меня, но ослушаться не мог.
Я увидел холм, густо поросший травой. И двух мужчин, сидящих рядом на его вершине. Одним из них был Джеффри Ланкастер. А вторым… какое занятное совпадение… наш «святой» Оливер.
– Столько лет прошло, и мы снова здесь, да? – Оливер улыбнулся и взглянул на Ланкастера.
Джеффри молча кивнул. По лицу его я видел, что он хотел бы многое сказать, но что-то ему мешает. После минутного молчания он не без труда, но произнёс:
– Ты стал священником, как и хотел. Ты счастлив, Оливер?
Тот взглянул на него и несколько мгновений молча смотрел, а потом отвернулся, так ничего и не сказав.
– Я бы очень хотел, чтобы ты был счастлив.
На этом всё исчезло, словно растворившись в серой мгле – видимо, Джеффри вошёл в стадию сна без сновидений.
«Занятно. Анри, ведь Оливер не был проекцией? Это был он сам».
«Да».
«Должно быть, их многое связывает, если они могут видеть один сон на двоих».
Сновидения вернулись. Теперь Джеффри стоял в коридоре, слабо освещенном, с крашеными стенами и потолком. В другом конце его появился Виктор, вернее, его образ, и поманил за собой. Джеффри побежал за ним, пытаясь нагнать:
– Виктор, подожди! – но безуспешно.
Завернув за очередной поворот, Джеффри остановился: впереди коридор заканчивался открытой площадкой с перилами и лестницей, спускавшейся куда-то вниз. На площадке стояли несколько рабочих и, кажется, спорили. Один парень отступал, прижимаясь к перилам, а несколько мужчин как будто обвиняли его в чём-то или угрожали.
Джеффри словно парализовало, но, всё же, он сделал шаг вперёд, и ещё один. Парень взглянул на него, и в этот момент кто-то из стоявших рядом его толкнул. Он покачнулся, взмахнув руками и пытаясь удержать равновесие… и рухнул вниз.
– НЕТ!!! – Джеффри бросился вперёд, сбежал по ступеням и склонился над телом. Явно мёртвым. Но телом уже не рабочего, а Оливера.
Всё резко исчезло – Джеффри Ланкастер проснулся.
«Возвращаемся, Анри».
Да, мне было, над чем подумать. Но кое-что я уже понял. Позволив Анри отдыхать, я пошёл в свою комнату и набрал номер телефона Ланкастера. Я не боялся разбудить его в такой поздний час – я знал, что он не спит.
«Да?»
– Джеффри Ланкастер?
«Он самый».
– Если Вас всё ещё интересуют сновидения на заказ, приходите завтра в шесть часов в кафе «Паяц».
«Хорошо, я буду».
– Приходите один. Иначе встреча не состоится.
Я положил трубку. Я почти не сомневался, что он придёт. И, судя потому, что он не задал лишних вопросов, он знал, с кем встретится.
