Читать книгу: «Прокофий и Свет Желаний», страница 3
– Да, Тельман, после Бала я перемещаюсь в другой мир, но я все еще их люблю и буду любить, когда выросту, – решительно заявила Ману и тут же дополнила заказ.
А через минуту над баром в очередной раз загорелась волшебная табличка, и Тельман довольно кивнул, выражая благодарность хозяину.
– Мы позвали вас сюда, чтобы сообщить кое-что важное! – тем временем начал Прокофий. – Скидл… Вы знаете его? Он как-то сумел создать…
Но тут надпись над баром неожиданно вспыхнула, и вся компания рывком обернулась. Прокофий смолк, все равно его уже никто не слушал.
– Это еще что такое? Снорри выдумал новый сигнал? – в шутку предположила Ману.
– И что же он означает? «Осторожно, горячий шоколад»? – хмыкнул Тельман.
– «Осторожно! Ужасный зануда!» – весело захохотала Твинкл.
Ману одобрительно подмигнула подруге, а Тельман недовольно скривился, заметив, как они переглянулись.
– Да что же меня все сегодня перебивают! – принялся было возмущаться Прокофий, но, заметив, как после его слов ребята дружно нахмурились, уязвленно добавил: – Ладно, ладно, я помолчу…
Но дело было вовсе не в нем. Табличка над баром мигала все ярче, пока наконец не вспыхнула самым настоящим пламенем. Вдруг раздался оглушительный треск, и надпись, сверкнув, яростно зашипела. Громкие звуки и летящие во все стороны искры сильно напугали маленьких гостей; на пол полетели осколки вывески, и все вокруг мгновенно заволокло густым дымом.
– Что случилось? – кричали дети, выскакивая из-за столов. Хватая свои куртки, они торопились как можно скорее покинуть кафе.
Наблюдая за этой паникой, Прокофий случайно заметил среди прочих одного малыша, сидящего неподвижно. Возможно, Прокофий решил бы, что у него просто крепкие нервы, если бы не увидел, как тот в страхе зажал рот ладонью. То ли мальчик был сильно напуган и не смел пошевелиться, то ли…
– Думаешь, это он сделал? – нахмурился Тельман, перехватив взгляд Прокофия, и быстрым шагом направился к столу «поджигателя», руками разгоняя дым.
Твинкл, Прокофий и Ману переглянулись и пошли за ним. Окружив стол, они вопросительно уставились на мальчика.
– Простите меня, – виновато пролепетал тот. – Кажется, я просто не то подумал… – Он явно был в отчаянии и растерянно бегал взглядом по задымленному залу.
– О чем это ты говоришь? – нахмурился мистер Снорри, неожиданно появляясь за спинами друзей. Еще никогда они не видели хозяина бара таким встревоженным.
Мистер Снорри недоуменно переводил взгляд с мальчика, на ребят и на волшебную вывеску, от которой к тому моменту почти ничего не осталось, кроме парочки цветных угольков.
Мальчик заметно покраснел и, говоря, на каждом слове задыхался то ли от едкого дыма, то ли от чувства вины.
– Вы уже выпили каждый по чашке горячего шоколада и заказали е-еще, – всхлипывал он. – Вот… в-вот я и подумал, как можно выпить столько сладкого? А потом опять з-загорелась табличка… И тут эта штука… б-бабахнула! – Он печально вздохнул и снова спрятал раскрасневшееся лицо в ладонях.
Недоуменно переглядываясь, ребята ненадолго замолчали. Казалось, они не сразу поняли, о чем он говорит.
– Так вот, значит, что ты подумал? – через минуту удивленно воскликнула Ману.
– Тебе не нравится горячий шоколад? – Твинкл страшно удивилась, что бывают такие люди.
– Да он просто смеется над нами! – насупился Тельман.
– Какая вообще тебе разница, что мы пьем? – рассерженно добавил Аспен.
Вжавшись в кресло, мальчик угрюмо молчал. Было ясно, что он сильно жалеет, о том, что случайно сделал, и сам не знает, как у него это вышло.
– А ну, все тихо! – громогласно повелел мистер Снорри, перекрывая их голоса.
– Мне все-таки интересно, как это вкусного может быть слишком много? – Ману возвышалась над мальчиком будто скала. – Думать нужно, прежде чем… думать!
– Ага, точнее не скажешь, – единогласно поддержали ее остальные.
– Мозгов бы тебе побольше! – в завершение добавила Твинкл.
Они вовсе не хотели ругаться, но внезапно нахлынувшее негодование, казалось, было просто невозможно обуздать. Приложив немало усилий, чтобы наконец замолкнуть, друзья ошарашено переглянулись: что с ними такое? Ведь обычно волшебники никогда не злились.
Да, подумал Прокофий, за этот день произошло столько всего необъяснимого, что трудно поверить. Очевидно, его друзья размышляли о том же – на их лицах читалась нешуточная тревога.
Мальчик остался с мистером Снорри, чтобы помочь ему с уборкой, а друзья, выйдя за дверь, решили продолжить разговор в каком-нибудь тихом месте. Центр города в этот вечер был слишком уж полон сюрпризов, лучше укрыться в Крепости Мудрых и обсудить все там. Однако день неумолимо кончался. Повсюду зажигались огни, эраунды медленно шли на посадку, садясь возле засыпающих домиков, и времени на прогулки оставалось не так уж много.
– Мой эраунд на площади, – сказал Прокофий. – Наверное, нам стоит пойти за ним. – Он не желал понапрасну терять время, им с Твинкл еще нужно вернуться в город.
Она, как и Прокофий, жила со своей семьей. А вот Ману и Аспен воспитывалась в Крепости Мудрых. Только, в отличие от Тельмана, они вовсе не считали это поводом для огорчения и всей душой любили наставников.
– А вот наших эраундов там уже нет, – напомнил Аспен, забавно морща своей маленький лобик. Его голубые глаза взволновано сверкали в свете живых огоньков. – Они ведь сами возвращаются в Крепость, когда стемнеет.
– Да, верно… – кивнул Прокофий.
– Не беспокойтесь об этом. У меня есть одна вещица, которая нам поможет. – Тельман снял с воротника брошь и поманил друзей за собой в темноту ближайшей арки.
ГЛАВА 5
НОВЫЙ ПЛАН
За воротами было тихо и довольно укромно. Но неожиданно сумрак рассеялся, и что-то ярко мелькнуло в воздухе. Увидев, что это было, Прокофий разинул рот от изумления.
– «Шипящие» кеды! – опередив его, воскликнул Аспен.
Тельман гордо взял в руки одну пару.
– Но как они?.. Они что… в прямом смысле горят на ногах? – Твинкл чуть было не вскрикнула, но тут же поспешила прикрыть рот рукой – в переулке еще было людно, и кто-нибудь мог случайно их услышать.
– Да, Твинкл, в самом прямом! – Прокофий сильно занервничал, хотя толком и не знал от чего. Но пять пар «шипящих» кед, безмятежно висящих в воздухе и явно созданных не для того, чтобы ими просто любоваться, вовсе не казались ему хорошей идеей. – О них-то мы как раз и хотели с вами поговорить. На презентации… Ладно, не важно. Эти кеды опасны, вот и все. Остальное расскажем позже.
Прокофий бросил косой взгляд на Тельмана, рассчитывая на его поддержку. Но Тельман даже не шелохнулся. Он спокойно стоял в стороне, с интересом наблюдая за остальными. Казалось, что кроме трюка с кедами, произведшего значительный эффект на друзей, его ничто не волновало.
Прокофий заметил на лицах ребят сомнение, но страх в их глазах боролся с явным желанием немедленно опробовать удивительную обувь. Как и следовало ожидать, Аспен сорвался первым. Через несколько минут внутренней борьбы он уступил-таки искушению и бросился к стайке кед, тускло освещавших темное пространство под аркой.
– Ну надо же, просто блеск! Откуда они у вас? – полюбопытствовал Аспен, обрадовано хватаясь за пару поменьше.
– Моя брошь может повторить любое волшебство, которое я уже видел, то есть создать такие же вещи, – ответил Тельман.
Прокофию даже стало немного обидно: почему Тельман сразу ему не рассказал? И где он взял предмет явно высшего колдовства? Неужели Тельман мог быть заодно с этим Скидлом?
Прокофию весь день жутко не терпелось рассказать Тельману о том странном видении. Однако все последние происшествия казались теперь куда важнее, и он не хотел лишний раз волновать друга. А друг, несомненно, хорош – любуется своей новой брошью! Пожалуй, их ждет разговор куда серьезнее, чем о видении и «шипящих» кедах.
За все время их дружбы Прокофий видел от Тельмана разное: терпел его заносчивость, колкие шутки и необщительность, но все равно бесконечно дорожил им, и, само собой, во всем доверял. Прокофий мог бы с легкостью поверить во многое из того, что люди говорили о Тельмане, но только не в то, что он врет, да еще своему лучшему другу. На это, по мнению Прокофия, Тельман был никак не способен. Ведь больше всего Тельман дорожил семьей, а здесь, в Основании, именно Прокофий, Твинкл, Ману и Аспен были для него самыми близкими. Но, как видно, он ошибался, раз Тельман все же его обманул. Хотя, ведь строго говоря, Тельман ему не солгал, а просто кое-что утаил. Но Прокофий уже так завелся, что не мог остановить поток мыслей, осуждающих поступок друга.
– Давайте поговорим обо всем в Крепости, – меж тем уговаривал Тельман ребят поскорей отправляться в путь. – У нас уже и так мало времени, а этим двоим еще нужно вернуться домой! – кивком указал он на Прокофия и Твинкл.
– Ничего, я могу не торопиться, – нарочито спокойно произнес Прокофий, – переночую в твоей башне.
Он решил на время спрятать свое недовольство. А как только остальные разойдутся, они вдвоем наколдуют себе огромную грибную пиццу, пару стаканов шипучки и поговорят откровенно. Тельман, само собой, попросит у него прощения, а потом расскажет всю правду об этой загадочной магической вещице.
Но, похоже, у Тельмана были другие планы.
– Сегодня для этого не подходящие время, – отвел он в сторону взгляд. – Да и твои родители будут переживать.
«Значит, вот как?» – мысленно возмутился Прокофий, пока остальные надевали кеды и готовились выйти на улицу.
Обувь тускло светилась в сумраке и время от времени тихонько шипела, но стоило ногам ребят оторваться от земли, и шипение тут же затихало. Лица друзей казались одновременно и радостными, и взволнованными. Неожиданно кеды Твинкл как-то странно засияли и вспыхнули. Она чуть было не вскрикнула от испуга, но, увидев, что все обошлось, только нервно рассмеялась.
– Ну, что я вам говорил? Не стоило этого делать! – тревожно зашептал в темноту Прокофий. Он боялся, что колдовство Тельмана и его неиспытанной магической броши может навредить им, не говоря уже о «шипящих» кедах, которые без того были небезопасны. Они с Тельманом своими глазами видели, как их подошвы взрывались!
– Ничего, пока долетим – не расплавятся, – беспечно махнул рукой Тельман и первым шагнул за ворота.
Один за другим следом поспешили остальные. Осторожно делая шаги, ребята поднимались в воздух, пока переулок наконец не опустел, оставив Прокофия наедине с еле слышно булькающими кедами, к которым он все еще боялся притронуться. Последняя пара приблизилась к нему, словно говоря: «Будь смелее!» Но Прокофий лишь опасливо отошел назад, оттолкнув кеды пальцем. Те завертелись, путаясь в шнурках.
А тем временем огни «Вкуснятины-Бара» постепенно гасли, в его окнах становилось темно, а в переулке – тихо, холодно и неуютно. Даже четверть часа назад, когда Прокофий сидел возле камина и слушал привычные голоса друзей, все, что случилось за день, казалось слишком уж невероятным. Но теперь, когда он остался один в переулке с парочкой сверкающих подошвами волшебных кед, все выглядело даже хуже. Делать нечего, придется решиться.
– Простите, – виновато сказал он своим ботинкам, снимая их и нехотя надевая летающую обувь.
Кеды булькали и пузырились, разгораясь все ярче и ярче, словно им не терпелось подняться ввысь. Прокофий же, напротив, глядел в темнеющее небо с сомнением и все никак не решался взлететь. Но вот последний свет в баре потух, и ему ничего не оставалось, кроме как обуздать свой страх и подниматься вверх.
Поначалу ощущение было тяжелым, пятки немного жгло, да и размер подвел, оказавшись чуть больше, чем нужно. Прокофий неуклюже двигал ногами в воздухе, изо всех сил пытаясь удержать равновесие. И как это те ребята так свободно расхаживали в них по небу? Но сейчас не время об этом думать – нужно догнать остальных, слишком долго он простоял в переулке.
К счастью, уже совсем скоро впереди замелькали «шипящие» кеды друзей, и послышался их веселый смех. Похоже, все были в восторге от завораживающего полета. В руках они держали свою обувь. А рядом с Тельманом летели книги.
– Прокофий, давай быстрее! – заметив его приближение, бросила Ману. Ее блестящие волосы красиво плескались в порывах ветра.
– А я думал, что вам и без меня хорошо, – угрюмо буркнул в ответ Прокофий. Но из-за ветра его никто не услышал.
– Похоже, скоро начнется дождь, – выкрикнул Тельман, глядя, как черные тучи заволакивают небо впереди. Края его пальто трепыхались от ветра, глаза ярко сверкали в сгустившихся сумерках.
Прокофий прикладывал все усилия, чтобы на время оставить в стороне свои опасения и забыть о том, что волшебные кеды могут причинить большие неприятности. Однако мысли об этом все равно продолжали лезть ему в голову, мешая сосредоточиться и ускорить полет. А тем временем тучи сгущались, закрывая собой огромные планеты.
Как же трудно управлять этими кедами! Прокофий снова отстал от остальных, пока наблюдал за облаками. Он сделал еще несколько неловких толчков ногами, словно не летел, а плыл. Шевелить руками было труднее, ведь в них он держал ботинки. Но все же, в конце концов удалось приноровиться.
Впереди снова показались темные силуэты друзей, и Прокофий стремительно направился в их сторону. Чем больше он делал движений, тем сильнее ему это нравилось. Теперь он мог лететь быстрее, грудь наполнило холодным воздухом, по коже побежали мурашки, но вовсе не от прохлады и ветра, а от захватывающего ощущения полета. И, хотя он очень любил путешествия в эраунде, надо признать, что вот так просто шагать по небу без помощи летучего шара было невероятно!
Набирая скорость все больше и больше, друзья летели над городом, задевая ногами верхушки деревьев и любуясь пролетающими мимо птицами. А вот и горы. Увидев Крепость, ребята издали протяжный стон – никому не хотелось приземляться. Ну почему так скоро?
Прокофий решил еще немного повеселиться напоследок. Быстро набрав высоту, он молнией ринулся вниз под восхищенные возгласы друзей.
– Заканчивайте с этим – и в подземку! Сейчас дождик еще ничего, но скоро пойдет сильнее, – предупреждающе выкрикнул Тельман, приземлившийся раньше остальных. – И не забудьте снять кеды! Думаю, будет лучше, если их никто не увидит. Не хотелось бы объяснять кому-то, где я их взял.
Очутившись на скользкой траве, Ману, Прокофий, Аспен и Твинкл с большой неохотой принялись снимать волшебную обувь. Было не так-то просто расстаться с вещью, дающей способность летать.
– Сморите, тут дырка… – Аспен тряс в воздухе гулко шумящим кедом. Подошва после завершения полета все еще немного светилась.
Ребята повернули к нему головы, – на одной из «шипучек» действительно виднелась огромная щель. Твинкл взяла кеды в руки, чтобы получше рассмотреть, но в этот момент вся обувь внезапно исчезла.
– Так работает эта брошь, – сказал Тельман, заметив растерянность друзей. – Чью-то вещь можно воссоздать только раз, да и то, как я понял, ненадолго. Впрочем, не удивительно, ведь мы в Основании, и эта брошь больше похожа на игрушку, чем на что-то стоящее. Ну ладно, идем.
Прокофий с укором поглядел на Тельмана: неужели, зная об этом, он все-таки подверг друзей опасности? А вдруг кеды исчезли бы прямо в воздухе? Но, похоже, никого, кроме Прокофия, это не беспокоило. Сейчас всех куда больше интересовало другое.
– Но где ты достал эту брошь?
Тельман лишь загадочно улыбнулся и ничего не ответил. Молча спустились в подземку. На станции было пусто, да и кафе уже давно не работало. Прокофий никогда не бывал здесь раньше так поздно и чувствовал себя неловко.
Друзья сели за стол, не боясь, что кто-нибудь может их услышать – вряд ли сегодня кто-то еще сюда заявится. По правде говоря, Прокофий был даже рад, что они останутся здесь, и ему не придется еще раз ехать на жутком поезде или снова подниматься в башню Тельмана.
– Что-то странное происходит с волшебством, – начал Тельман с главного. – «Шипящие» кеды, табличка над баром…
– И Призывание неожиданно сработало, – кивнув, добавил Прокофий. – Что-то явно не так.
– Думаете, Вселенная решила повеселиться и сократила время исполнения волшебства? – насторожилась Ману.
– Не знаю, надолго ли это или просто какой-то магический сбой, но нам всем лучше быть теперь повнимательнее, – ответил Тельман. – Вот Твинкл уже напортачила.
Рыжеволосая девочка виновато заерзала на стуле, краем глаза косясь на сумку, где спала Опилка.
– Скорее всего, теперь будет много чего странного твориться, кто-то может попасть в беду. Нужно срочно всех предупредить, чтобы лучше следили за мыслями! – Тельман тревожно сверкнул глазами, и у всех по спинам побежали мурашки.
– Но может, это просто случайность? – предположил Прокофий. – Любишь ты преувеличивать.
– А ты любишь перебивать, – фыркнул Тельман.
– Лучше расскажите нам об этих кедах, – вмешался Аспен, пока друзья не начали спорить.
Прокофий и Тельман тут же выложили им все о неудавшейся презентации, включая то, как случайно подслушали разговор миссис Скидл с сыном, – им весь вечер не терпелось поделиться этим с друзьями. Ману слушала молча, безо всякого выражения на лице, Аспен, напротив, выглядел очень взволнованным, Твинкл вертела головой из стороны в сторону, глядя то на Тельмана, то на Прокофия – очевидно, она пыталась сложить в голове все происшествия вместе.
– Ничего себе! Думаете, это случилось во всех мирах или только в Основании? – выпалила она сразу, как Прокофий и Тельман замолчали. – Или только в нашем городе? Может, нужно слетать к соседям и разузнать все у них? Спросить, не случалось ли чего-то необычного?
– Скоро Бал Огней, и тогда мы сможем… – начал было Прокофий, но Тельман его перебил:
– Да, точно, Бал Огней, – он нарочно сделал вид, будто только что вспомнил об этом. – Ману переместиться в новый мир.
– Не беспокойся, Тельман, я уверена, что мы снова встретимся.
– А тебе что-нибудь говорили, ну… о том, как будет проходить перемещение? – широко зевая, полюбопытствовал Аспен.
– На самом деле, я не должна бы говорить с вами этом, – настороженно произнесла Ману. – Ты, Аспен, даже на Бал еще не идешь…
– Но мне всего лишь хочется знать. Что плохого? Разве так уж необходимо скрывать это от нас? – И Аспен еще раз зевнул. Было ясно, что он и сам не знает, чего сейчас хочет больше: выяснить тайну магического перемещения или уснуть.
Прокофий смотрел на друзей и про себя улыбался: ну и странная же у них вышла компания.
Тельман давно был его другом, хоть и не сразу близким. Прокофий тогда еще не знал, для чего вообще заводят друзей. Он увлекался своими творениями, и ничье мнение, кроме мамы и папы, его не интересовало. Но при первом знакомстве с Тельманом Прокофий был удивлен, до чего же просто болтать с этим сиреневоглазым мальчиком. Тельман знал столько всего интересного, о чем он раньше и не догадывался.
Прокофий не слишком-то старался понять, от чего другие дети обычно сторонились Тельмана. Однако вскоре он и сам убедился, насколько странным и необычным оказался его новый приятель, – чего стоило одно его жилище в старой заброшенной башне. Тельман всегда ценил свое одиночество и нарочно держался подальше от шумных малышей, а вот Прокофия почему-то не оттолкнул, и он очень этим гордился. Те, кто не знал его имени, называли Прокофия другом «того странного», но его это вовсе не беспокоило. Он догадывался, что дружба с Тельманом делает его в глазах других детей таким же непонятным, лишая возможности подружиться с кем-то еще. Но ему это было и не нужно: Тельман со своими секретами стоил тысячи других ребят.
И вот, когда Прокофий уже почти смирился, что их всегда будет только двое, Тельман познакомился с девочкой по имени Ману Бар-Вэндел. Они случайно столкнулись в городской библиотеке. Ману попросила у него совета, и они разговорились о книгах. Оказалось, что их интересы весьма схожи: оба любили читать, изучая по книгам магию, раскрывать ее секреты, постигать законы Вселенной. С тех пор Ману и Тельман часто делали это вместе, став отличной командой по поиску знаний.
Сначала Прокофий был не восторге о того, что Тельман проводит так много времени в компании этой девочки. Ману помогала ему больше не чувствовать себя одиноким в своем пристрастии к книгам, в чем Прокофий значительно ей уступал. Вскоре Тельман совсем перестал появляться, и теперь только Прокофий остался одиноким и странным, что было трудно выносить без друга.
Но однажды, когда Прокофий уже решил, что пора искать себе новую компанию, Тельман нежданно появился на пороге дома №27. Оказалось, что Ману очень хотела познакомиться с лучшим другом Тельмана, о котором он так много ей рассказывал. Прокофий без особой охоты согласился на встречу, однако, как и обещал Тельман, не пожалел об этом. Ману была не только очень умной и отлично разбиралась в чарах, но и любила повеселиться. Она быстро сумела понравиться Прокофию. Так друзей стало трое.
Однажды, прогуливаясь по городу, они обратили внимание на странную рыжеволосую девочку. Она казалась очень взволнованной и носилась туда-сюда по улицам, то и дело пробегая мимо них с громкими воплями, от чего друзьям приходилось постоянно прерывать разговор – услышав крики, они невольно поворачивали головы вслед пробегавшей мимо девочке. Да, припомнил Прокофий, не заметить ее было трудно, но остановить и расспросить в чем дело, оказалось еще сложнее.
Вышло так, что у малышки Твинкл Карадокус убежала ручная ласка, подаренная родителями на девятый День Появления. Она отчаянно, но безуспешно пыталась найти улизнувшего зверька, и потерпев новую неудачу, лишь сильнее запаниковала. Ману, Тельман и Прокофий, посовещавшись, решили, что помогут ей в поисках.
Ребята почти целый день без толку мотались по всему городу, и только к вечеру им наконец повезло: они нашли ласку в одном из парков, напуганную и голодную. Она забилась в гору опилок под деревом. Друзьям удалось ее обнаружить по торчащему из вороха черному носу и длинному пушистому хвосту. Уставшие, но довольные собой, они поняли, что тоже здорово проголодались и решили немедленно это исправить, вместе заглянув во «Вкуснятину».
Хоть Твинкл и была очень шумной и переживала из-за каждого пустяка, но все же оказалась доброй и забавной. Именно этим рыжеволосая ведьмочка с симпатичным пушистым зверьком и понравилась трем приятелям. А ее смешную ласку они с того дня так и звали Опилкой.
А после, в канун Нового Года, когда все жители Основания украшали дома цветами и волшебными гирляндами, наряжали пушистые елки и колдовали фейерверки, мальчик Аспен попал в беду. Его схватили летучие сани и, весело распевая заводную новогоднюю песенку, носили над городом, не давая спуститься вниз.
Аспен был сильно напуган и звал подмогу. Но сани унесли его далеко на окраину города, где не было ни души, кроме заснеженных елей. Само собой, волшебные сани не причинили бы ему вреда, вскоре оставив в каком-нибудь сугробе, но боязливый Аспен, похоже, решил, что это навечно, и продолжал истошно кричать, надеясь на скорое спасание.
К счастью, именно в это время Прокофий, Тельман, Ману и Твинкл украшали небольшой заснеженный садик неподалеку от тех мест, где с Аспеном случилось несчастье. Увидев в небе визжащего мальчика, они тут же поспешили на помощь. Им пришлось забраться на самое высокое дерево и долго ловить сани сетью, на скорую руку смастеренной из волшебных гирлянд. После этого друзья так и продолжали заботиться о маленьком недотепе, то и дело спасая его из всяких передряг.
Прокофий широко зевнул, улыбаясь этим забавным воспоминаниям. Невозможно было представить, что вскоре их останется четверо. Ману, как и все дети тринадцати лет, после второго Бала Огней должна была переместиться в один из других волшебных миров, где нет строгих ограничений Основания и можно наконец дать волю своим чарам. Прокофий даже немного завидовал подруге, хоть он и знал, что торопиться не стоит, – так всегда говорила мама, – еще придет и его черед попрощаться с Основанием.
Задумавшись, он на какое-то время выпал из общей беседы и теперь внимательно прислушивался, о чем говорят друзья. Похоже, им удалось как-то уговорить Ману раскрыть тайну перемещения в другой мир. Прокофий обрадовался – это очень интересно!
– Ну хорошо, я расскажу, но только совсем немного, – неохотно согласилась девочка. – Колдовство может помочь нам не только создавать еду или вещи, но и дает возможность постепенно становиться теми, кем мы хотим стать в будущем. И я имею в виду вовсе не то, какое занятие мы для себя выберем, а какими людьми станем. Ведь на то, как сложится наша жизнь, влияет каждый выбор, который мы делаем… Ох, ну… даже не сам выбор, а то, чем мы руководствуемся, когда его совершаем, понимаете?
Ману глубоко вздохнула и на какое-то время затихла, погрузившись в красочные мечтания о том, что ее ждет после перемещения. Остальные почти ничего поняли. Аспен так и вовсе уснул на столе, подложив руки под голову, вместо подушки. Ману сняла с себя шарф и бережно укрыла его плечи.
– Выходит, что мы вроде как сами выбираем, куда переместиться, – продолжила она уже шепотом, чтобы не разбудить Аспена, – только не знаем об этом…
– То есть, не силы Вселенной перемещают нас в другой мир? – оторопело выпалила Твинкл.
Ману покачала головой.
– Но как можно выбирать из того, о чем ничего не знаешь? Мир, который ни разу не видел и не представляешь, как он выгл…
– Вообще-то, мы делаем это каждый день, выбирая что-нибудь новое, – прервала ее Ману. – Мир, в котором нам будет удобно – это мир таких же, как мы. Тут нет ничего страшного, наоборот, это здорово! Ведь все мы непременно окажемся там, где для нас самое место.
– Погоди, погоди… – Твинкл явно не находила это таким уж замечательным. – То есть, за оставшийся год до нашего перемещения мы должны успеть понять, кто мы такие? Но разве это возможно? Я с трудом выбираю еду, не всегда зная, чего хочу больше. Порой мне бывает сложно выбрать подходящее занятие, потому что хочу делать все сразу. Так как же мне поступить с новым миром, в котором я буду жить? И почему нам ни слова об этом не говорят? По-моему, было бы куда проще, знай мы заранее – успели бы подготовиться. Постойте, наверное, существует какой-нибудь волшебный каталог, где можно выбрать…
– Да перестань, Твинкл, ты прямо, как Аспен. «Хочу знать, хочу знать…» – на этот раз ее остановил Тельман. – Но погляди на себя – все это ужасно пугает! Что, если от волнения можно сделать неправильный выбор? Переход должен быть сокровенным стремлением души, а вовсе не пустыми размышлениями о том, как будет лучше. Если узнаешь слишком много, точно попадешь не туда. Просто взрослые не хотят заранее пугать нас, вот и все. Согласись, что проку в том, чтобы сбить нас всем этим с толку?
Надо признать, было невероятно слышать такое от Тельмана, который всегда предпочитал знать все обо всем. Прокофий же, напротив, от лишних знаний будто терялся, забывая о чем-то важном. Он больше доверял своим чувствам, и обычно поступал так, как они ему подсказывали. Да и зачем разрушать свой легкий и простой мир веселья? Становиться взрослым ему совсем не хотелось. И сейчас он ужасно жалел, что все это услышал. Кто только Аспена за язык тянул? Теперь деваться некуда – придется хорошенько все осмыслить. О таком ведь так просто не забудешь.
– Вспомни, когда ты была еще совсем маленькой, – Ману снова обратилась к Твинкл, – разве тебе каждый день втолковывали, как надо жить? Нет, потому что хотели, чтобы ты все решала сама, а не поступала по правилам, уже придуманным кем-то другим. А когда у тебя получилось твое первое волшебство, разве кто-то его оценивал, объяснял, как у тебя это вышло? Нет, люди просто радовались вместе с тобой.
– Но я ведь была маленькой и все равно бы ничего не поняла, даже если бы мне объяснили, – упрямилась Твинкл.
– Вот ты сама все и сказала, – добродушно усмехнулась Ману.
Но Твинкл только насупилась еще больше.
– Ну посуди, Твинкл, мои слова тебя только запутали. Так что лучше узнать все самой, когда придет время. Но волноваться не о чем, все бу…
– Я считаю, это просто нечестно! – утверждала Твинкл. – Нам постоянно твердили о всяких там Законах Вселенной, о том, как мысли волшебника становятся настоящими и что нужно в них очень верить. Конечно, это было легко. Мы создаем волшебство, и оно появляется. Какие тут сомнения? Но теперь я чувствую себя… беспомощной. Ведь, как оказалось, я случайно могу все испортить!
– У тебя целый год впереди, успеешь еще подумать, – вмешался Прокофий. – Волшебство объяснить очень сложно. Все, что мы о нем знаем, приходило постепенно. Когда настанет наш черед переместиться в новый мир, мы выясним о себе немного больше, в этом нет ничего плохого и уж тем более – страшного. Зачем переживать из-за того, что будет таким сюрпризом?
– Я не люблю сюрпризы, Прокофий! Я же, вообще-то, волшебница, – рассержено сверкнула глазами Твинкл.
Прокофий не нашелся что на это ответить. Наверное, есть волшебники, которые любят получать все в точности таким, как задумали. Он же никогда не беспокоился о мелочах, просто давал направление мыслям и наблюдал, что из этого выйдет. Обычно результат превосходил все его ожидания, и Прокофия это вполне устраивало.
– Отлично, Твинкл, я все понял. Ты не любишь рисковать, и не нужно! Ведь если ты доверишься Вселенной, все будет правильно, она не подведет. Так что не бойся. Но сейчас… в общем, мы ведь совсем не об этом пришли сюда говорить. Так вот, до того, как Тельман «случайно» меня перебил, – Прокофий бросил косой взгляд на друга, но тот не подал виду, что заметил, – я кое-что придумал. На Бал Огней слетятся волшебники со всех городов Основания, верно?
– Ну да, – Ману насторожилась.
– Выходит, нам вовсе не обязательно самим куда-то лететь. Мы и так легко сможем узнать, есть ли в других местах какие-нибудь необычные происшествия. Не выдумал ли кто случайно, ну не знаю… «шипящие» штаны, например?
Услышав это, друзья покатились со смеху. Аспен проснулся и сонно зевнул. Пришло время расходиться. Прокофий вдруг вспомнил, что его эраунд остался на площади, а у Тельмана заночевать он не мог, и в отличие от жителей Крепости, эраунды горожан не возвращались к ним сами с наступлением темноты.
– Эй, Твинкл, подбросишь меня до города?
– Я бы с радостью, но не могу. Мой эраунд… он же…
– А, ну да… – Прокофий вспомнил прогулку в «шипящих» кедах.
Что же делать? Так не хотелось просить эраунд у Тельмана. Какими бы безобидными ни были его намерения, он все-таки скрыл от Прокофия правду о своем таинственном приобретении. И до тех пор, пока Тельман не расскажет, где взял эту волшебную брошь, он не желал иметь с ним никаких дел.
Но Тельман сам предложил им помощь. Немного поразмыслив, Прокофий все-таки решил не упрямиться. Глупо отказываться, раз это единственный способ вернуться обратно в город. Правда, им с Твинкл пришлось немного подождать, пока Тельман доставит свой эраунд к воротам Крепости.
