Читать книгу: «Топор любви, или блондинка на велике», страница 3

Глава 5 Вика

После плюшек с чаем в приятной компании ко мне вернулся почти было утраченный оптимизм и энергия. Все же простое дружеское тепло, понимание и ободряющие слова, творят чудеса. Я, как и любой другой человек, социальное существо и негатив, коего в последние дни было через край, никак не настраивал на позитивный лад. А после разговора с Лизой у меня немного отлегло от сердца, и вновь появилась вера в собственные силы.

Раз эта хрупкая девушка справляется с жизненными трудностями в одиночку, таща на себе троих детей, значит, и я справлюсь!

Что мне какой-то гамадрил через забор?

Так ведь?

Когда я вернулась домой, стрелка на моих ручных часах давно перевалила за обед. Рассиживаться было некогда, поэтому вновь переодевшись в рабочую одежду, принялась вычищать дом и раскладывать свои покупки.

Перво-наперво притащила в дом воды из колодца и, вооружившись моющими средствами начала отмывать маленькую спальню от потолка до пола. Поставила себе цель: привести в порядок хоть одну комнату, чтобы в ней можно было нормально переночевать.

Весь процесс занял у меня все время до вечера.

Мыть холодной водой оказалось то еще удовольствие. Впрочем, как и бесплодные попытки реанимировать амбарный замок на парном входе. Вывод неутешительный: его, вероятно, придется вырезать болгаркой. Вот только где ее взять?

Бросив это неблагодарное дело, я заметила, что солнышко уже скрывается за горизонтом и в спешном порядке начала затаскивать, высохший матрас и ковер. Затащила все это добро в спаленку. Пристроила ковер на отмытом до содранной краски полу, матрас положила на скрипучую кровать с панцирной сеткой и устало опустилась на табурет.

Фух, жить можно.

Последним штрихом в моем ударном трудовом дне стало затягивание разбитого окна в кухне плотной парниковой пленкой. Вооружившись мебельным степлером, я крепко прикрепила прозрачный полиэтилен к рассохшейся деревянной раме и сразу почувствовала себя в большей безопасности.

Вот теперь с гордостью могу сказать: мой дом – моя крепость!

Ужасно довольная собой, сегодняшним днем, я решила, что пора и на боковую. Застелила новое постельное белье, достала чистые вещи и притащила с улицы чуть нагретое солнышком до состояния «комнатной температуры» ведро с водой.

Это, собственно, мой сегодняшний душ и на ближайшую неделю, подозреваю тоже.

Зажгла в кухне свечи, притащила большой таз и, встав в него ногами, принялась потихоньку ополаскиваться.

Процедура показалась мне малоприятной, но за неимением лучшего придется привыкать.

– Надо Федя! Надо, – буркнула себе под нос и принялась намыливать свое покрывшееся мурашками от холода дрожащее тело.

Стараясь действовать как можно быстрее и аккуратнее, смыла пену, тщательно потерла мочалкой ступни и замерла, услышав за окном какое-то неясное шуршание.

Первая мысль: товарищи алкоголики все же решили нанести визит вежливости.

Быстро схватив большое пушистое полотенце, я обмоталась им, крепко завязав его концы на груди, и на цыпочках двинулась на веранду.

По пути прихватила топор с пластиковой ручкой, чтоб не словом, а делом припугнуть этих тугодумных.

Теперь шум и чье-то пыхтящие бормотание отчетливо раздалось за дверью.

Ну, держитесь товарищи тунеядцы!

Сейчас вам мало не покажется! На всю жизнь от моего дома отважу!

С таким вот воинственным настроем я резко распахнула дверь и, узрев на пороге большую темную фигуру, кинулась на нее, грозно размахивая топороми подражая боевому кличу индейцев.

– Я вам сейчас покажу, как по чужим домам лазить! – рявкнула и, почти профессионально копируя секретные приемы ниндзя, приняла самую что ни есть боевую позу.

Темная тень, явно не ожидавшая такой подставы, резко шарахнулась от меня в сторону, но, не оценив расстояние, запнулась и почти кубарем полетела с порожка.

– Ах, ты ж твою налево! – послышалось с земли, – М-м-м-м… Пипец, как башкой треснулся.

И вот тут-то мой энтузиазм сдулся.

Уж больно знакомый бас оказался у нарушителя моего спокойствия.

– Гамад…тьфу ты…Дмитрий?!

– Кто ж еще! – злобно буркнула копошащаяся на земле тень, – Вот баба бешеная! Так и знал, что от тебя одни проблемы будут.

– А вы…, – от волнения запнулась я и прижала к груди топор, – Вы, что тут забыли?

Мужчина, кряхтя, поднялся на ноги и, обеими руками держась за лоб, гаркнул:

– Балон тебе принес, пожалел болезную. А оказалось – зря!

– Серьезно?!

– Я похож на шутника?! М-м-м, хорошо, что хоть топором не приложила.

Гамадрил, несмотря на травмированную голову, довольно ловко предал вертикальное положение валяющемуся баллону и уставился на меня…выжидающе так.

– Что?

– Давай, лечи теперь, что ли. И показывай, куда тебе баллон ставить.

Я, все еще не веря, что это не какая-то его шутка, ошарашено, кивнула в сторону распахнутой двери на веранде.

Димас не рассусоливая взвалил на свои гамадрильские плечи баллон, словно он ничего не весил и уверенно потопал внутрь домика.

Мне оставалось только посеменить следом командуя:

– Нет, не здесь. На кухню несите, пожалуйста.

– Где кухня-то? У тебя темно хоть глаз выколи.

– Конечно, электричества же у меня нет.

– Фонариком бы посветила.

– Я зарядку на телефоне берегу! Где ж мне его заряжать.

На самом деле, телефон я еще днем зарядила в машине через специальную розетку, но гамадрилу знать об этом необязательно. Пусть потыкается по темным углам, и лечить я его не собираюсь. Много чести! Перепугал до смерти, а теперь весь из себя добренький – баллон с газом припер. И что мне от него проку, если плитку я так и не купила?

И вообще, подозрительно все это.

С чего бы гамадрилу так расщедриться?

Днем аж слюной брызгал, так ему этот баллон был нужен, а сейчас добровольно отдает и даже от денег отказывается.

– Я просто помочь хочу…по-соседски, – отводит он в сторону мою руку с протянутой денежной купюрой.

Улыбается и ушибленный лоб потирает.

И тут я замечаю, что у него и вправду ссадина на лбу.

Да, нехорошо как-то выходит.

– Садись, – отбросив официоз, пригласила Диму в комнату, –  Я сейчас перекись с пластырем принесу и свечи.

Мужчина послушно плюхнулся на стул, что тут же жалобно заскрипел под его гамадрильской тушей и смиренно вытерпел мои нехитрые медицинские манипуляции. Перекись, как, оказалось, закончилась, но вместо нее нашлась зеленка, которой я щедро смазала ссадину и следом залепила большим квадратом пластыря.

– Не больно? – спросила у подозрительно притихшего «пациента» и чуть отстранилась.

Вдруг у него повешенный болевой порог? А зеленка все же щиплет.

Оказалось, что с Димой все нормально – сопит себе в две дырочки и смотрит.

И не куда-то, а на мою грудь, что не слишком надежно укрыта махровым полотенцем. Жадно так. Словно сожрать хочет.

Вот ведь ценитель женских прелестей!

Я, конечно, тоже хороша – надо было халатик хоть накинуть поверх полотенца. Только гамадрил так суетился с этим баллоном, что все из головы вылетело.

– Чего уставился? – уперла руки в боки.

Димас аж подпрыгнул на стульчике от моего властного тона.

– Красиво, – протянул он, слегка растерянно и положил свои клешни мне на талию, за что чуть не схлопотал по многострадальному лбу в третий раз.

У меня в последнее время на эти вот похотливые и сальные взгляды реакция одна – отвращение. Бесит, что все мужики вокруг видят во мне только красивую куклу, которая ничего не чувствует. Если раньше по юности, по глупости мне льстило мужское внимание, то сейчас оно вызывает только отторжение. Сосед такой же, как и все мужики. Никак не выбивается из привычного шаблона.  А, значит, всякие заигрывания следует пресечь на корню.

– Баб красивых никогда, что ли не видел? – довольно грубо осадила я.

Гамадрил нахмурился, явно недовольный реакцией на свой корявый комплимент.

– Видел, – буркнул он, поднимаясь со стула.

– Вот и шуруй к ним.

– Это еще почему?! – возмутился он – Мне ты нравишься. По-настоящему!

  Я внимательно посмотрела на мужчину и коварно ухмыльнулась.

– Ну, если так, то женись.

 Гамадрил испуганно уставился на меня и просипел:

– Не понял? Это шутка такая?

– Чего тут непонятного? – типа удивилась я, – Я девушка честная —до свадьбы ни-ни. Только серьезные отношения. Свадебка, венчание, голуби, ленточки, цветочки. Хочешь?

Морда у Димасика сразу закаменела от напряжения так, что только по глазам было видно – под черепной коробкой идет самая настоящая борьба инстинкта самосохранения с инстинктом размножения.

– Пожалуй, я пас, – наконец выдал он и шустро засобирался восвояси.

– Ну и ладненько! – это я уже вдогонку соседу, – Как передумаешь – заходи!

Едва на веранде хлопнула дверь, я жутко довольная своей мелкой пакостью, задвинула газовый баллон в угол поглубже и отправилась спать. Завтра же у меня рыбалка!

Глава 6 Дмитрий

Ну, что за баба такая! А?

Я к ней с самыми честными намерениями, понимаешь ли!

А она мало того что чуть было топором не прирезала, так еще и развела меня как старшеклассника. Взяла на слабо.

Небось, лежит себе сейчас в постельке и посмеиваться надо мной – дурнеем, пока я тут по участку третий круг наматываю, пытаясь придумать себе дела великой важности, чтоб и думать забыть о прелестях своей вредной соседки.

Я уже и дрова колол, и дома полы помыл, и Туза на прогулку до речки сводил, а все она, зараза такая, перед глазами стоит: губки алые, кожа белая, глаза бесячьи и улыбка загадочная.

День у меня с самого утра не задался.

Выходной, солнышко светит ярко на улице.

Я по привычке в одних штанах домашних вышел на крыльцо кофе попить, а тут она в шортах рассекает и попкой своей крутит. Села на порожек, посмотрела так хитренько и, изящным движением руки, достав сигаретку, прикурила.

У меня аж все внутренности узлом свело – так затянуться захотелось.

Всю жизнь курил, а тут решил здоровьем своим заняться и бросить.

Дело это оказалось непростое. Не за чтобы не подумал, что для такой малости, понадобиться адская сила воли. При первом же нервяке так и подмывает развязать. Руки чешутся. В такие моменты я обычно при себе держу жвачку мятную. Помогает немного, отвлекает.

А тут, как назло, кончились мои запасы волшебной спасительной резины и в итоге, злой и раздраженный я, сел на свою рабочую «Ниву» и поехал на работу.

Это тоже помогает. Сейчас наору на своих бездельников и отлегнет немного.

Но и тут мне не свезло. Девки коровники вылизали, коров проректалили, молоко на переработку оправили, корма строго по пропорции раздали.

Придраться было не к чему…

И стало мне совсем не по себе.

Вот тогда я решил заглянуть на мельницу. Буквально позавчера отправил туда отбывать, согласованную с местным участковым, трудовую повинность для двух местных забулдыг.  Таскать мешки с мукой для скотины дело нехитрое. А мужики хоть и пьющие, но здоровые. Пусть поработают немного на благо села, глядишь, и немного очеловечатся.

Забулдыг на месте не оказалась.

И моя отравленная недостатком никотина в крови душонка затребовала исправить сию несправедливость.

Любимым развлечением алкоголиков было наведываться в магазин и распугивать своим непотребным поведением покупателей, чтобы продавец сунул им денег на опохмелку, лишь бы убрались уже с глаз долой. Мужики быстро просекли это дело и частенько наведывались в хозяйственный магазин.

Я как в воду глядел – поймал своих недоработников за их любимом занятии.

А тут еще и оказалась длинноногая возмутительница спокойствия, нагло присвоившая себе мой газовый баллон, что я обещал деду Никифору подогнать.

Тут-то мы и сцепились, не хуже кошки с собакой.

Я только после, как остыл, понял, что некрасивая ситуация получилась.

Балон-то ей и вправду нужнее.

Успокаивало лишь то, что Вика без газа не останется. Судя по крутой тачке, деньжата у нее водятся. Смотается до райцентра – не развалится.

Антошка ей, если что другой привезет. Вон, как в любезностях перед блондиночкой рассыпается, помощь свою предлагает и на ножки ее стройные слюной капает.

Забрав свой честно отвоеванный у вредной блондинки баллон, я накупил в магазине продуктов и отправился к деду Никифору.

– Ну и чего ты приперся. Дома тебе не сиделось? – как всегда, с порога заворчал на меня дед.

Старик оглядел пакеты с продуктами и недовольно насупил кустистые брови.

– Опять деньги переводишь! Сколько тебе говорить – я не бедный. Все у меня есть. И хлеб, и молоко, и сало.

– Так пусть еще будет.

Не спрашивая разрешения, я шагнул в просторные сенцы и принялся выгружать продукты в старый, но еще живой холодильник.

 Дед, странное дело, спорить не стал, только покачал головой, мол, «дурачок ты Димка, что с тебя взять» и пошлепал старыми тапками к плите, ставить чайник.

Никифор Петрович, пожалуй, единственный человек с кем я в последние годы общаюсь от души искренне, почти по-дружески.

Почему почти?

Потому что характер у деда не сахар и друзья ему принципиально не нужны. Я для него внучок, которого учить уму разуму надо, да по шее давать, если накосячу по глупости.

– Слыхал, у тебя соседка объявилась? – уже за чашкой чая поинтересовался дед.

Откуда он узнает самые последние новости, если живет на самом отшибе села у кромки старого леса – не понятно.

– Ну, да, – кивнул я, – Фифа городская. Не очень приятная особа.

– Ты гонор-то поумерь! – внезапно прикрикнул дед на меня, чем вызвал, по меньшей мере, недоумение, – Девка сирота. Ежели в отчий дом вернулась, знать, ей податься некуда.

– Да, что ты, дед, – махнул я рукой, – У нее там у двора тачка стоит за три ляма, а ты…

– Я тебе говорю! – пристукнул кулаком по столу дед, – Я Викуську с детства малой помню. Хорошая девчушка, добрая. И мать ее покойницу хорошо знал, бабку их.

– Это случаем не та бабка, пот которой ты до сих пор убиваешься?

– Поговори мне тут, – напустил на себя важный вид дед Никифор, – Бабка у Викуськи была – королевишна. У них это семейное. Порода. Все при них: и ум, и красота, и достоинство. Ты бы пригляделся к соседке – она девка незамужняя.

– И откуда ты все знаешь?

Дед в ответ только фыркнул:

– От верблюда. А ты если, будешь клювом щелкать, то, как и я, на всю жизнь бирюком останешься.

– А ты, стало быть, прощелкал в свое время, – не удержался от подкола я.

– Дураком был, прям как ты!– поучительно ткнул пальцем старик, – Вот и остался один на старости лет, а был поумнее сейчас бы правнуков нянчил.

– Я жениться не хочу. Была у меня жена и к чему это привело.

– Так-то не жена была, – подал плечами дед, – А самая настоящая пиявка.

Что правда, то правда.

Как вспомню свою бывшую, так и передергивает.

А ведь любил ее когда-то до одури. И куда, спрашивается, вся эта любовь делась?

Мы с Аней познакомились в компании общих друзей. Давненько это было. Лет десять уже прошло с тех пор.

Анька тогда красавица была глаз не отвезти. Невысокая, аппетитная, с пышной грудью, тонкой талией и копной густых рыжеватых волос.

 Влюбился я в нее, как мальчишка. Хотя я тогда и был мальчишка. В двадцать четыре года. Ветер в голове, так же как и в карманах, компенсировался энергичностью, молодостью и кучей самых различных идей, что требовали постоянной реализации.

Аня тоже была девкой амбициозной. Закончила экономфак, устроилась работать в банк. Карьера ее медленно, но верно шла в гору.

Она была умна, красива, раскована в постели. Мы недолго встречались, а потом решили пожениться. Мне бы тогда повременить, но в тот момент казалось, что я куда-то опаздываю. Все друзья уже успели жениться, кто-то даже детей родить и мне тоже всего этого хотелось. По крайней мере, так казалось.

Как это часто бывает в браке, притирались мы с Аней долго. Характер у моей супруги оказался несахарный. Готовить она не хотела, убирать в нашей общей съемной квартире тоже. Зато желала свое жилье, машину и шубу. И все это, по авторитетному мнению ее мамаши, я просто был обязан обеспечить.

Мне бы тогда глаза открыть, да только любовная горячка в голове все перемкнула. Не замечая алчного блеска в глазах любимой, смиренно исполнял все ее прихоти. И поэтому приходилось вертеться, как уж на сковородке, чтобы заработать побольше денег.

В поисках достойного заработка я принялся тестировать всякие различные бизнес-идеи. Упорства, таланта и хватки в деловых вопросах мне было не занимать. Вскоре все это дало свои плоды – я стал хозяином небольшого колбасного производства.

Постепенно появились и шубы, и квартира, и большой загородный дом, но Ане всего этого мало и от этого некомфортно. А когда ей бывало некомфортно, она начинала выносить мне мозг так, что оставалось только сбежать из дома и жить в своем кабинете на колбасне.

Так постепенно, кирпичик за кирпичиком наши отношения стали разваливаться.

Я умолял жену родить ребенка. Казалось, что это снова нас сплотит, сделает ближе друг к другу, но Аня не хотела тратить свою молодость на пеленки, детский понос и сопли. Она хотела жить на полную катушку и ни в чем себе не отказывать. Строила карьеру, покупала дорогие шмотки, сделала три пластических операции, после которых подурнела и никак не могла остановиться.

Крах нашего брака настал, когда я узнал, что Аня мне изменяет. И не с кем-то, а с моим другом и партнером по бизнесу. Скандал был грандиозный. И не столько было жаль загубленный брак и прожитые в пустую годы, как бизнес, который стал сразу трещать по швам.

Я мог бы за него бороться, но не стал. В итоге больше шестидесяти процентов капитала забрал себе мой бывший партнер, а остальное очень изящно отсудила Аня. Самое обидное, что я в тот момент даже и не сопротивлялся. Я просто заливал предательство близких людей спиртным и ничем не интересовался.

Вот так из-за бабы и прохлопал свое детище и оказался здесь.

После разговора с дедом Никифором я немного оттаял по отношению к своей блондинистой соседке.

Положа руку на сердце, стоит признать, что ничего страшного она мне не сделала. Подумаешь, обломала пару веток липы, заняла участок, на который я глаз положил и по морде съездила. В последнем, признаться, я и сам виноват немного.

Решил-таки подарить ей, чисто по-свойски, газовый баллон.

А тут на тебе Дима! Получи снова по лбу!

Ума не дам, где я по жизни успел так напортачить, что судьба в лице грозной Виктории, выдает мне каждый день по тумаку.

Кое-как успокоившись, после длительного заплыва в речке, я отправился домой и лег спать, как ни прискорбно с мыслями о своей соблазнительной соседке.

И сны мне снились, в результате самые что ни есть соблазнительные…

Проснулся в холодном поту и тяжело дыша, уставился на часы: половина седьмого.

Проспал.

Обычно я встаю гораздо раньше, чтобы совершить утреннюю пробежку с Тузом, для его настроения и своего здоровья.

Быстро умылся, оделся и привычно вышел на крыльцо, дабы совершить свой обычный ритуал по кофепитию.

Туз, увидев меня, сразу призывно залаял и завилял хвостом.

– Прости, дружище, но не сегодня, – покачал головой я и бросил взгляд на наручные часы.

Пора выезжать.

Пока собирался меня все время преследовал какой-то призрачный запах дыма, а когда пошел в гараж за машиной. То увидел, как из соседского окошка валит самый настоящий черный дым.

– Вот идиотка! – рявкнул себе под нос и бросился спасать свою соседку.

Задняя дверь на веранду, как назло, оказалась заперта.

А если эта клуша блондинистая там уже от дыма окочурилась?

Недолго думая, я одним мощным движением локтя, совсем как в заграничных боевиках, бахнул оконное стекло. А вот в образовавшуюся дырку полез уже вовсе не так эффектно, с трудом протискиваясь в узкое окошко.

Внутри оказалось не так уж и задымлено, но запах гари, причем пищевой гари, мгновенно заполнил легкие.

– Вика! – кинулся я в кухоньку, где предположительно был очаг возгорания.

Бездыханное тело блондинки не обнаружилось, зато обнаружилась сильно дымящая печь и сковорода на ней со сгоревшей в уголь яичницей.

Огляделся и, увидев стоящее рядом ведро с водой, подхватил его и размаху вылил на дымящую печь.

Сначала раздалось оглушительное шипение, раскаленной печи, а после возмущенный визг:

– Ты нафига мою печь потушил?! Я два часа тут в позе «зю» кочегарила!

Глава 7 Вика

Гамадрил определенно задался целью сделать мою жизнь невыносимой!

И где я успела ему так насолить, что обязательно нужно все портить в моем доме?!

Было у меня одно окно пленкой затянутое, теперь два будет. За что спасибо соседу моему ненаглядному. Чтоб ему в его чудесном доме напротив икалось!

А ведь нормально начиналось мое сегодняшнее утро: встала с петухами, побегала по периметру участка для разминки, заодно притоптала вековой бурьян – сразу как-то чище стало. Потом натаскала воды из колодца, чтобы умыться и помыть голову. Но тут встала проблема – воду надо как-то нагреть. И поскольку плитку я вчера не купила, пришлось вернуться к старой мысли и присмотреться к печке. Благо видео с наглядной инструкцией по общению с этим старинным чудом, я скачала прошлый раз. Полазив по двору, дров нормальных не нашла, зато заметила груду почерневших от времени досок.

Вот тут-то мне и пригодился купленный топор с деревянной ручкой.

Воистину незаменимая вещь в хозяйстве!

Махать им, правда, оказалось не так уж и легко. Пару раз я себе чуть ногу не отрубила, но потом немного приноровились. Спасибо, тело у меня тренированное и физическую нагрузку нормально выдерживает.

В итоге нарубила я небольшую кучку корявеньких дров. Затем по инструкции на видео заготовила еще мелких щепок и, вооружившись бумагой потопала обратно в дом топить печь.

Страшно ли мне было?

Очень! Особенно когда вместо огня в печи я вызвала один черный едкий дым. Но быстро пролистав видео, стало понятно, что такое в порядке вещей. Печью давно не пользовались. Ее неплохо было бы и почистить, но все это будет потом. А сейчас, если мне повезет, то я даже смогу приготовить себе завтрак.

Постепенно дым уменьшился, и в печи заиграло яркое алое пламя.

После такого нервного напряжения в коем я пребывала все это время, сразу захотелось кушать. Недолго думая, поставила сковороду на печь и дождавшись, когда она нагреется, разбила несколько яиц.

Красота, да и только!

Подбросила я дровишек и почти сразу пожалела об этом, потому что дым снова повалил из-за железной дверцы. Вероятно, я слишком поторопилась.

Кинулась достать обратно дровишки, а кочерги-то у меня и нет!

Ругая себя, побежала во двор, чтобы найти хоть какой-то железный прут. Нашла его довольно быстро, а когда вернулась, то застала на кухне клубы пара, в перемерку с дымом, залитую печь, испорченную яичницу и своего бугая-соседа, который еще, как потом оказалось, выбил окно на веранду.

Спасал он меня, видите ли!

– А что я еще мог подумать?! – возмутился мужчина в ответ на мой вполне обоснованный наезд, – Я же не специально. И вообще, этой печью опасно пользоваться! Как ты додумалась ее разжечь!

– Есть захотелось – вот и додумалась! – рявкнула я, отбирая у мужчины свое ведро, – Тебя я еще не спросила, когда и как мне со своей печью обращаться.

Вот ведь вредитель! Теперь еще и воду снова набирать придется.

Мало мне потопа на кухне.

Дима все же чувствуя свой косяк, отобрал у меня ведро и сам потопал к колодцу. Принес мне его обратно и с невозмутимым видом, принялся помогать с уборкой. Я сначала удивилась, но отказываться от его помощи не стала. Вот еще! Напакостил – убирай.

Как только вода была убрана, пол намыт, кухня проветрена, Дима засобирался.

– Поеду, плиту тебе нормальную куплю, чтобы больше ничего не спалила, – сказал так, словно великое одолжение делает.

– Плиту я и сама в состоянии купить. Ты лучше мне окно застекли то, что разбил.

Мой высокомерный тон гамадрилу явно пришелся не по душе, но поскольку виноват у нас он, спорить не стал и хмуро кивнув, потопал на выход.

– Мне сейчас на работу надо съездить. Вернусь и починю тебе окно. Хорошо?

– Без проблем, – согласилась я, – И, кстати, вот деньги за баллон.

Протянула ему несколько купюр, на которые Дима уставился с некоторым недоумением.

– Я это…от чистого сердца, – пробормотал он.

 Подошла к соседу, свернула деньги трубочкой и сунула ему в нагрудный карман.

– Не люблю быть должной.

Уже зная, что Дима из тех людей, что будут до опупения отстаивать свою точку зрения, я резко развернулась и ушла вглубь дома, показав тем самым, что разговор на этом окончен.

А через полчаса снова вернулась на веранду, чтобы обнаружить на тумбочке свои деньги.

Я же говорила!

До чего упертый тип!

Улыбнулась, прибрала деньги и потопала мыть голову холодной водой.

Эх, где же ты мой коммунальный рай?

Приди уже!

И он, словно услышав мои призывы, явился, в лице раздраженно-нервного гамадрила, что вернулся через пару часов с инструментами, для того чтобы починить окно.

Пока он вымерял и нарезал стекло, я пыталась отмыть в холодной воде грязь от рук и ног. Терла-терла щеткой пятки, а потом возьми и ляпни:

– И как раньше в тазиках мылись? Кошмар какой-то!

Дима на мгновение отвлекся от починки окна и перевел взгляд на мои голые ноги в тазике.

– Я сегодня баню топить собрался. Хочешь – приходи попариться.

Если Димас думал, что я скромно откажусь от такого заманчивого предложения, то сильно ошибся. Но тут тоже есть нюанс…

– С радостью! – улыбнулась одной из своих самых ослепительных улыбок, – Но ты же помнишь, что я с мужиком в баню не пойду. Только после свадьбы.

– Вика! – возмутился тот самый мужик, который судя по покрасневшим ушам об этом только и думал, – Я же от…

– Чистого сердца? – прищурилась я, – Так я тоже. Приду, не переживай. Хорошая у тебя баня?

Баня у гамадрила была крутая. Я ее снаружи успела хорошо рассмотреть, пока утром разминалась. Новая, из сруба выстроенная, довольно большая и наверняка современно оборудованная.

Уж, как попарюсь сегодня вечером!

Надо отдать должное соседу – скупиться он не стал и застеклил оба разбитых окна в моем доме, напоследок посоветовав поменять их на современный стеклопакет.

– Зиму с такими окнами ты не проживешь, —вынес он вердикт и отправился по своим гамадрильским делам обратно на работу.

Надо будет обязательно расспросить, где он работает. Интересно же. Может, и мне устроиться поможет?

Я подумала-подумала об этом, сделала мысленную пометку расспросить Диму о его работе и потопала на улицу фоткать свою тачку.

Уже через несколько минут, поймав нормальный интернет, безо всякого сожаления выставила автомобиль на продажу.  То, что ее быстро купят я и не сомневалась. Цену слегка, но не подозрительно занизила, наступив на горло своей внутренней жабе. Это не тот случай, когда надо жадничать. Лето нерезиновое, надо затевать глобальную реконструкцию моего нового дома. А то, боюсь, скоро потолок упадет мне на голову.

Решив все эти организационные моменты, я вспомнила, что после обеда ко мне нагрянут гости и отправилась в центр села. Пешком…

Надо привыкать к безлошадной жизни.

Двести с лишним лошадок под капотом совсем скоро перейдут к новому хозяину.

Дорога до магазина, вопреки ожиданиям, не показалась мне слишком утомительной. Погода была изумительна. Ярко светило и тепло грело солнышко. Пахло едва распустившимися яблоневыми цветами и свежей листвой. Дорога была сухая и ровная, а я молодая и здоровая.

И жизнь у меня новая начинается!

 В этом забытом цивилизацией месте. Здесь все понятно и просто.

И не обида на бывшего меня сюда привела, а провидение.

Странное предчувствие: именно здесь моя судьба, здесь все сложится.

– Добрый день, Виктория!

Из внутренних переживаний меня выдернул приветливый голос Антона. Оказалось, что я уже добралась до его магазина.

Парень на улице расставлял разноцветный ряд велосипедов самого разного размера. От совсем маленьких трехколесных до больших скоростных.

– Вы пешком пришли? – удивился он, обратив свой взор на мои запылившие кеды.

– Ага, – кивнула я, – Машину продать хочу. Вот привыкаю к жизни простого пешехода.

– Как продаете? Не жалко?

– Жалко, конечно. Бензин. Прожорливая она очень.

– Тогда вы очень удачно зашли! – посиял Антоша, – Купите себе велосипед! Гляньте, какой у меня есть. По-моему, вам очень подходит.

Велосипед для меня – это эхо из прошлого. Когда-то в детстве я гоняла на старом советском велике с мужской высокой рамкой. Падала с него регулярно и потом обливалась горючими слезам, когда мама обрабатывала мне сбитые в кровь коленки жгучим йодом.

Антоша вывел из стройного ряда железных друзей до невозможного яркий, кричащего цвета убийственно яркой фуксии велосипед, и с гордостью представил свой товар:

– Новинка сезона! Ни у кого такого на селе не будет. Только у вас!

Велик, конечно, мне понравился. Жаль только, что денег на его покупку у меня не было. О чем я и сообщила парню, который после такой новости ничуть не расстроился.

– За деньги не переживайте. Я вам рассрочку оформлю, – подмигнул он.

– Нет, – покачала головой я, – В долг не беру и  тебе не советую.

– Но, почему?

– Принцип такой, – пожала плечами я, – Принеси-ка мне лучше, Антошенька, плиту газовую. Ту, что я вчера хотела у тебя взять.

– А говорите денег нет, – проворчал он.

– Вот как раз на плиту и остались, – вздохнула и отошла подальше от велосипеда, чтобы не соблазняться.

Антон явно расстроился, что не получилось вот так с ходу продать мне дорогостоящий товар, но виду не подал и пошел внутрь магазина. Я двинулась следом, чтобы уже минут через десять выйти оттуда счастливой обладательницей настоящий двухкомфорочной плиты.

Эх, заживу!

Кашку себе молочную сварю и кушать буду!

Как человеку для счастья мало надо. Мне, как оказалась всего-то бросить Диму и зажить своей собственной, свободной жизнью.

Впервые за три года я задумалась: а любила ли я Диму вообще когда-то? За последние дни я столько о нем вспоминала, но ни разу сердце не отозвалось прежней ноющей болью. Она ушла, оставив после себя, только сожаление и желание больше никогда не доверять мужчине свою жизнь и благополучие.

Пожалуй, в этом плане я стала солидарна с Полиной. Один раз обжегшись, потом дуешь и на воду.

Столько лет прожить с предателем в роли бесплатной кухарки, уборщицы и подстилки. Это надо иметь не мозг, а кисель.

И самое противное, что я сама в свое время сунула голову в ядовитую петлю этих отношений. Тортики ему по воскресеньям пекла, отбивнушки жарила, освоила ресторанное меню, рубашки наглаживала, в эротическом белье по вечерам встречала. Тьфу! Противно вспомнить.

 Хорошо, что хватило ума ребенка ему не родить. А ведь он просил. На коленях один раз умолял. Но я боялась и, как оказалась не зря. Потому что бывший и его подлая семейка попросту отобрали бы у меня ребенка. С их деньгами и связями это дело провернуть, как три раза плюнуть. Вот тогда бы я по-настоящему завыла.

Быть может, мне надо позвонить и выразить мамаше своего бывшего огромную благодарность за то, что подыскала сыночку невесту.

Сколько бы я так еще в бесплатных развлекалах и домработницах была?