Читать книгу: «Дюжина светлых. Лайт версия», страница 3

Ибо человек, который любит считать и комбинировать звезды не может быть инвалидом!

Якоб Хлебски

го звали Якоб Хлебски. И занятие, которое он выбрал – класть асфальт.

У него не было возраста. У него были сильные загорелые плечи и тяжелый взгляд.

Волосы Якоба были цвета черного. Нос римский.

Хлебски его не настоящая фамилия. Настоящая фамилия – N

Каждый день без выходных он клал плитку асфальта, и пот градом лил с его лба под палящим огненным светилом.

На перерыв Хлебски уходил только вечером. Когда темнело. Его досуг заключался в потягивании пива Батт.

Жил Якоб в доме на колесах. И между людьми нашего города назывался бродягой.

2.

В его фургоне не было мебели. Только кушетка и холодильник, который набивался холодным пивом и рыбой с каждой получки.

3.

Хлебски не любил говорить с людьми. За всю жизнь в нашем городе очевидцы слышали его голос лишь пару раз. При этом отмечалось, что голос был сиплый и грубый.

4.

Продавцы в киоске, что продавали пиво называли Якоба бесспрезорником.

Смотрели сурово, хотя в душе и уважали за тяжелою работу, которую он выполнял в нашем городе.

5.

Можно было часами наблюдать, как Якоб усталый и грязный поттягивает пиво из своей бутылки. Медленные, неторопливые глотки наполняли тишину ночной улицы.

Он становился частью бутылки, принимая ее жизнь к себе в желудок.

6.

Жизнь текла своим чередом: люди ходили по асфальту вымощенному Якобом. Топтали каблуками его пот. Люди ходили по асфальту с офиса домой по вымощенной дороге. Старели.

Якоб же казалось не старел. На лице так и не появилось ни одной морчщины. С каждым годом пил он больше, и досуги его становились продолжительнее.

Но морщин от пьянства, как не странно не появлялось. Лишь реденькая седина- появилась у него через четыре год. А еще через год по воскресеньям он уже не выходил класть асфальт. У Якоба появился выходной. Он закрывался в своем фургоне, и лежа на неудобной кушетке, смотрел в потолок, осозновая что это его небо.

7.

И вот, что хотелось бы сказать. Я улышал голос Якоба Хлебски однажды: и могу уверить каждого- это голос который сидит в каждом из нас. Голос пота и бессконечного пути от конца к началу и по кругу.

Поезда

Валентина стояла на вокзале и наблюдала за поездами. Поезда были ее друзья, она чувствовала их своей душой, всем сердцем, понимала как им трудно но ничем не могла помочь. А поезда уезжали и приезжали, люди с большими авоськами высаживались в город, пыхтя и покачиваясь после большой дороги. Валентина любила наблюдать за людьми, но не понимала их, ее были ближе и понятнее поезда. Можно сказать, что Валентина сама была таким поездом, идущая в путь от одной бесконечности к другой.

В ее планах было построить самой поезд, она собирала детали. И вот ей остался один гвоздь, и она знает где ее найти. Последний гвоздь в ее уме, но чтобы до него добраться нужны, нужны годы медитации и работы в лесу, чтобы гвоздь образовался материально.

Я это знаю, потому что люблю Валентину, я ее тень и защищаю ее. Валентина не знает что я живая, она наивно полагает, что я всего лишь отражение солнечного света. Наивная девочка! Даже если так, то почему я не могу быть живой как она? Странные эти люди, я их тоже не понимаю. Это нас роднит с Валентиной, разница лишь в том, что я в отличие нее не человек, а тень и имею право на недоверие к людям, когда она человек, просто другая, особенная, но она недолжна быть одинокой, у нее должны быть друзья, а она только что и делает что днями наблюдает за поездами. Когда Валентина соберет поезд, она поднесет его в жертву своему Богу Гречневой Каше, сожжет. Сожжет все что делала пять лет, и это правильно нужно уничтожать мосты, стирать свои следы в Вечности. Поскольку ее нет, ничто не вечно, а стараться оставлять следы лишь утопать в бессмысленной надежде на другую жизнь, люди просто этого не осознают.

Гречневая Каша, Бог, старый дедушка стоял на платформе. Валентина подбежала к нему, обняла.

– Ну, что ты. Как ты тут?

–Все хорошо, остался один гвоздь и твой подарок будет готов.

– Ты очень старательная. Я в тебя верю. У тебя все получится. – сказал он и расстаял у нее на глазах, как прошлогодний снег, образовав крохотную лужицу.

Валентина осмотрелась и поняла надо идти домой.