Читать книгу: «Беглянка», страница 4
ГЛАВА 8. Гость
– Лауль! Почему ты всё время отключаешь мои камеры? – послышался из прихожей задорный голос императора.
Я недоумённо посмотрела на Инквизитора, встретилась с его настороженным взглядом и привычно опустила голову.
Гостей сегодня Лауль явно не ждал.
– Ты что-то от меня скрываешь? – в шутливом тоне поинтересовался Диктатор, без стука заявившись в спальню собственного сына.
И я поспешила согнуться в глубоком поклоне.
– Глупость какая, – принимая невозмутимый вид, ответил Инквизитор. – Мне нечего скрывать.
– В самом деле?
– Да.
– Что, совсем ничего?
– Абсолютно.
Гость разочарованно присвистнул:
– Неужели твоя тварюшка даже петь не умеет?
– Петь?.. – недоверчиво уточнил Лауль.
– Ну, петь, танцевать или что-нибудь ещё… Должен же у неё быть какой-то талант!
– Если он и есть, я о нём не в курсе. Не для того её брал, чтобы музыку слушать.
– Понимаю, понимаю. Для меня крики боли тоже всегда были лучше любой музыки… А твоя игрушка хорошо кричит?
Инквизитор тихо усмехнулся:
– Смотря что с ней делать.
Диктатор помедлил секунду и оглушительно расхохотался:
– Ох, всё-таки ты действительно мой потомок!
– Ну, разумеется. Чей же ещё?
– Значит, ты до сих пор считаешь себя моим сыном?
– Естественно.
– Почему же тогда сбежал?
– Хотел доказать, что достоин стать твоим преемником.
Последовала продолжительная пауза.
– Я так и думал, – наконец высказался император. – А не посоветовался со мной потому, что не верил в успех?
– Боялся, что ты меня не отпустишь.
Гость хмыкнул:
– Да, вполне возможно, так бы и получилось… Было ещё слишком рано выпускать тебя в свободное плавание.
– Но возвращать меня ты почему-то не стал.
– Решил посмотреть, что ты будешь делать и что из этого выйдет.
– И как?
– Результат меня впечатлил. Одного не понимаю – почему ты вернулся лишь сейчас? Последние годы в твоей карьере случился небольшой застой, к тому же твоего нынешнего положения уже с лихвой хватает для успешного сотрудничества на благо Патриора. Так почему ты выбрал именно это время для возвращения?
– Узнал, что ты, наконец, отдал Алиссию замуж, и понял, что скоро будет объявлен наследник Империи. Собрался, оформил отпуск и прилетел.
– Значит, ты хочешь стать следующим императором?
– Я вижу себя наиболее достойным кандидатом и готов это доказать.
– Сотрудничеством?
– Не только.
Диктатор задумался.
– Знаешь, твоё предложение действительно кажется стоящим. На Мерите ты известен давно, с некоторых пор о тебе заговорила вся вселенная, преступники дрожат от одного твоего прозвища, люди страшатся оказаться у тебя на пути и от греха подальше обходят Мерит стороной… Да. Это бы очень пригодилось Империи. Правитель, жестокость которого гремит на весь космос!.. Весьма необычно. Но и опасно. Если мы вынесем всё, происходящее здесь, на всеобщее обозрение, нас не поймут. И обязательно попытаются избавиться от давно набившего оскомину Патриора. Конечно, у них ничего не получится, однако тратить время на противостояние мне бы не хотелось. Сразу снизятся темпы развития…
– Никто не скажет нам и слова. По документам я родился на Гуалиоре, и в глазах общественности навсегда останусь пришлым, нагло захватившим власть в Империи. Так что отношение к Патриору вряд ли изменится. Как сторонились, так и будут сторониться. Возможно, даже начнут сильнее бояться.
– Тоже верно, – задумчиво протянул гость и ненадолго замолчал. – Знаешь, я обещаю более обстоятельно поразмышлять над всем этим. А пока надо закончить с Меритом.
– Да, конечно! – радостно согласился Инквизитор. – Я не тороплюсь.
– Вот и хорошо. Тогда пока решим так, а дальше посмотрим… Кстати! – хлопнув себя по бедру, вдруг воскликнул Диктатор. – Чуть не забыл. Что за спектакль ты устроил вчера на дуэли? Я думал, покончишь с Гиненом в первую же минуту, а вместо этого он гонял тебя по площади добрых полчаса.
– Не хотел лишать тебя наследника. Вдруг ты считаешь его действительно идеальной кандидатурой…
– Правда?.. – прервав сына, с сомнением переспросил гость. – Не знал, что ты такой патриот.
– Всё для процветания родины, – невозмутимо откликнулся Лауль.
Император одобрительно хмыкнул.
– А не ранил, чтобы посильнее уязвить, верно? – понимающе поинтересовался он.
– Да.
– Это хорошо. А то я уже, грешным делом, подумал, будто ты заболел человеколюбием.
Инквизитор презрительно фыркнул:
– Подобной чушью не страдаю!
– Очень рад, что за время отсутствия ты не растерял своих навыков, – император медленно прошёлся по комнате, делая вид, что разглядывает её убранство. Меня он по-прежнему словно не замечал. – Правда, сомневался я лишь в твоём владении кнутом. Слухи об успехах на остальных поприщах до меня долетали. Например, я слышал, что ты немного усовершенствовал мои методы наказания, превратив их в особое искусство. Это похвально.
– Да, так получается эффективнее добывать информацию и склонять нужных людей к сотрудничеству.
– А ещё так гораздо интереснее, верно?
– Не без этого, конечно.
Я слушала их диалог и не могла понять, притворяется Лауль или говорит серьёзно – настолько естественной получалась беседа. И меня это пугало.
– Ну ладно, на сегодня хватит разговоров, – решительно заявил гость, остановившись прямо рядом со мной. – На самом деле я зашёл совсем не за этим. У меня к тебе просьба.
– Какая?
– Одолжи свою рабыню на денёк.
От ужаса у меня перехватило дыхание, и я едва удержалась, чтобы не показать мужчинам, и в первую очередь Диктатору, обуревающие меня чувства.
– Зачем? – строго осведомился Инквизитор.
– Хочу понять, что же заставляет тебя держать её у себя вот уже почти целый месяц. Картинку и звук ты у меня отобрал, поэтому придётся воспользоваться прямыми методами. Ну и развлечься, разумеется. Ты же не против?
– Против, – твёрдо сказал Лауль.
– Что? – не веря собственным ушам, спросил император. – Я не ослышался? Ты мне отказываешь?
– Да, отец.
– Так… – недовольно протянул он. – Это уже становится интересно. Ну, и в чём причина?
– Ты можешь нарушить мой эксперимент.
– Эксперимент? – удивлённо повторил гость. – Нельзя ли несколько подробнее?
Инквизитор устало вздохнул:
– Ты сам буквально пять минут назад хвалил меня за то, что я модифицировал общепринятые принципы наказания. Но, как известно, нет предела совершенству. То было лишь ключевой частью глобальной работы, идею которой я вынашиваю не первый год. Увы, дальнейшие исследования пока пришлось оставить на будущее, потому что полноценно провести их можно только на Патриоре, ввиду отсутствия за пределами Империи широкого выбора рабочего материала. А, оказавшись здесь, я не смог удержаться и тут же приступил к осуществлению своей мечты.
– А в чём же она заключается, эта твоя идея?.. – всё ещё недоверчиво полюбопытствовал Диктатор. – Можно услышать более развёрнутый ответ?
– Вообще-то, я хотел сделать сюрприз, но если ты настаиваешь…
– Да! – с явным негодованием рявкнул император. – Настаиваю. Я желаю знать, почему не могу получить в своё распоряжение ту рабыню, которая мне приглянулась. Говори!
– Я собираюсь проверить все свои приёмы и комбинации на одном человеке, чтобы точно определить их градацию. А потом хотелось бы расширить подопытную группу и проанализировать степень воздействия каждого элемента на разные типы личности.
– Интересный план. Хороший, – помедлив, одобрительно проговорил гость. – Но одно мне всё же непонятно. Почему из-за него я должен лишаться удовольствий? В чём причина отказа? Волнуешься, что я ненароком убью твою драгоценную подопытную? Напрасно. Я всего лишь немного с ней поиграю, а потом верну в целости и сохранности. Сможешь продолжить свои научные изыскания в свободное время.
Здесь в словах Диктатора мне послышались язвительные нотки, из чего я сделала вывод, что он открыто лгал и не скрывал этого.
– Прости, но мой ответ останется прежним, – мотнул головой Инквизитор. – Я опасаюсь, что своим вмешательством ты внесёшь в конечную картину погрешность. Для этой рабыни у меня уже имеется чёткий порядок воздействий, основанный на её поведении и моём немалом опыте. Нарушать очерёдность было бы нежелательно.
Промолчав, император лениво обошёл меня по кругу и вернулся на исходную позицию.
– Отец, пойми, я никоим образом не хочу тебя обидеть, – миролюбиво сказал Лауль. – И была бы моя воля – отдал бы девушку без возражений. Но мне действительно очень жаль потраченных на неё часов.
Последовала небольшая пауза, на время которой я забыла о необходимости дышать.
Решалась моя судьба.
– Значит, ты пытаешься определить наилучшие варианты на все случаи жизни? – чуточку изменившимся тоном уточнил император.
– Именно. А заодно конкретизировать сферу применения.
Гость довольно усмехнулся:
– Похвальное стремление. Недаром я с детства вдалбливал – развивайся, никогда не стой на месте. Чувствовал, что из тебя выйдет толк! Молодец!
– Благодарю.
– Ладно. Твои доводы я принимаю и работе мешать не намерен. Посмотрим, что у тебя получится. Надеюсь, ты поделишься результатами?
– Непременно.
Кивнув, император ободряюще похлопал сына по плечу и скрылся в гостиной.
Подождав с минуту, Лауль осторожно выглянул в соседнюю комнату.
– Ушёл, – кратко сообщил он.
Я облегчённо выпрямилась.
– Спасибо, – выдохнула.
– Не за что.
– Как это «не за что»? Ты же только что спас меня от жуткой участи…
– Нет! – грубо прервал поток благодарностей Лауль. – Только что я совершил самую большую ошибку в своей жизни. Мне ни в коем случае не стоило ему отказывать.
От обиды я потеряла дар речи.
– Я поступил опрометчиво. И, боюсь, об этом мы ещё пожалеем…
– То есть ты считаешь, что правильнее было отдать меня на растерзание твоему отцу?! – справившись с эмоциями, яростно вопросила я. – Чтобы он вдоволь наигрался, а потом убил меня?!
– Не убил бы, – отмахнулся Инквизитор. – Помучил – да. Избил бы. Возможно – искалечил. Но не убил. Никому не нужны мёртвые рабы. Трупы трудно использовать на благо Патриора. Это непрактично. Поэтому каждая смерть – убыток для Империи. Даже самый никчёмный человек может в дальнейшем оказаться незаменимым.
– Ну да! – с сарказмом воскликнула я. – Прекрасно! Сделал бы из меня инвалида – конечно, что тут такого? Ничего же страшного!
– Успокойся, пожалуйста, – устало попросил Лауль. – Всё серьёзное потом исправили бы медики, а мелочи мы бы полечили сами. От больных невольников тоже мало проку.
– Ты говоришь о внешних дефектах и забываешь о внутренних! Кто избавит меня от очередных кошмаров, которыми я снова буду страдать несколько лет, как было после твоих игр с Лестером? Кто вылечит нанесённые мне психологические травмы? Или ты полагаешь, что всё прекратится само собой, и в этом тоже нет ничего страшного?
– Прекратится, – согласно кивнул Инквизитор. – Не скоро, правда, но прекратится. У меня же прекратилось.
Я гневно фыркнула.
– Я знаю, ты сильная. У тебя твёрдый дух. Ты бы выдержала все испытания и вышла победительницей… Как в своё время вышел я.
– Но я не хочу быть такой, как ты. Это отвратительно.
Лауль безучастно пожал плечами:
– По крайней мере, я жив и свободен, в отличие от многих других.
В его словах я увидела прямую отсылку на себя, забыв о множестве его единокровных братьев и сестёр, которые так и остались рабами императорского происхождения…
– Ну ты и скотина… – только и смогла выдавить я. – Прав был Лестер – ты не способен на чувства. Ты мыслишь, словно робот. По-твоему, всё должно приносить пользу, да ещё с максимальным эффектом. Ты играешь людьми, и тебе плевать на искалеченные души несчастных пешек. Как и на меня…
Высказавшись, я быстрым шагом прошла мимо Инквизитора, пытаясь укрыться от него в гостиной и хоть немного побыть в одиночестве.
– Ты ошибаешься, – едва слышно полетело вслед. – Если бы мне действительно было плевать, я бы никогда не выпустил твоего Ганса из своего подвала. И сейчас бы не встал между тобой и Диктатором.
Я услышала его слова, однако они не смогли меня остановить.
Мне было больно и плохо. Снова. Потому что я опять попалась на ту же удочку мнимого благородства Лауля, забыв его истинное лицо… Впрочем, пять минут, чтобы побыть в одиночестве, Инквизитор мне выделил. А потом пришёл обновлять сбои в камерах.
– Не обижайся, – примиряюще попросил он.
Я молча кивнула.
– И не злись.
Я не реагировала, продолжая стоять посреди комнаты и глядеть строго перед собой.
– Ты просто не понимаешь. Не видишь всего ужаса ситуации…
– Так объясни, – глухо бросила я.
– Появление императора может означать лишь одно – он о чём-то догадывается. Сама посуди – зачем ему заявляться с кучей нелепых и бессмысленных вопросов по поводу моего возвращения и дальнейших планов?.. При желании он мог выяснить всё это давным-давно. Нет, его целью было отвлечь меня, сбить с толку, запутать и получить правдивую реакцию на один-единственный вопрос. И если мне не удалось его успокоить, убедив в мирности своих намерений, то это провал. Полный и окончательный. В таком случае нам уже вовеки не покинуть Патриор.
Медленно вдохнув, я так же неспешно выдохнула.
– Никогда не спрашивала, но мне всегда было это интересно… – тихо начала я. – Какой у тебя план?
– Добиться разрешения императора на возвращение домой и захватить тебя в качестве подарка. А уж на Мерите у меня бы хватило сил защитить нас. Обоих.
– Значит, ты предполагал восстановить наши прежние взаимоотношения?
– Необязательно. Всё зависит от твоих желаний. Пока ты вполне ясно мне их показала, но я не собираюсь сдаваться. Ты имеешь право мне не доверять, а я хочу доказать, что достоин доверия.
Сказать было нечего. Лауль всё описал совершенно точно.
– А теперь что? – спросила, оставив это своеобразное признание без ответа.
– Не знаю. Надо продолжать придерживаться старой линии поведения и надеяться на лучшее. Если император больше никак не покажет своих подозрений, значит, всё обошлось.
– А иначе?.. – испуганно спросила я.
Инквизитор красноречиво посмотрел на меня:
– Ты правильно думаешь.
И меня потихоньку начала охватывать паника…
– Может, тогда стоит всё переиграть и согласиться на его предложение? Или… – я сглотнула, – …ты можешь не отключать камеры и сам… Ну…
– Нет.
– Я не буду тебя винить!
– Нет.
– Ты же говорил, что я выдержу.
– Говорил.
– Тогда в чём дело? Боишься не справиться?..
– Не боюсь, у меня отличное самообладание.
О да… Это я помнила.
– Тогда что?
– Я просто считаю это плохим решением, ещё более подозрительным, чем все остальные. Сейчас нам нельзя сдаваться и показывать свой страх. Нельзя отступать от плана.
– То есть мы никак не можем повлиять на результат?
– Никак. Теперь мы можем только ждать.
Его слова принесли мне столько же страданий, сколько могли бы доставить плети его отца… Разница была лишь в том, что слова не оставляли видимых следов… А вот боль была вполне соразмерной.
ГЛАВА 9. Угроза
Первый удар пришёлся по спине. От неожиданности я выгнулась и прикусила губу, с трудом сдерживая крик. Из глаз брызнули слёзы.
Второй замах настиг меня в развороте: кнут с силой опустился на плечи и заставил упасть обратно на колени. Застонав, я вскинула голову и впилась возмущённым взглядом в своего мучителя.
– Судя по всему, у Лауля сейчас проходит действительно очень интересный эксперимент, – слегка наклонив голову влево, лениво проговорил Диктатор. – Новая методика, которая привязывает жертву к палачу… Или она имеет обратный эффект?
Риторическим ли был этот вопрос, я не знала, но отвечать в любом случае не собиралась. Просто вдруг задрожала от страха.
– А ты вроде боишься, – задумчиво оглядев меня от макушки до пят, заметил незваный гость. – Может, негодование мне просто почудилось?..
Естественно, я опять промолчала, запоздало сообразив опустить глаза в пол.
– Встань, – раздался грозный приказ.
Я тут же вскочила на ноги.
– Смотри прямо.
Ослушаться было решительно невозможно, хотя очень хотелось.
– Сейчас мы с тобой спустимся в мою любимую камеру и немного пообщаемся. Ясно?
Помня, что означает подобное «общение», я совершенно не горела желанием туда идти.
– Но мой господин велел мне убраться… – нерешительно возразила в ответ, имея в виду Инквизитора.
– Здесь нет других господ, кроме меня! – грубо отрезал император. – И все рабы принадлежат мне!
Я испуганно сглотнула.
– Если мне вздумается, я смогу забрать любого свободного жителя своей Империи, включая своего сына! Понятно?..
Украдкой бросив взгляд на дверь, я судорожно кивнула.
– И не надейся, – тотчас уловив мои эмоции, ухмыльнулся правитель. – Он не придёт. Я дал ему задание, которое займёт целый день. Так что сегодня нам никто не помешает.
Глухо ухнув, сердце ушло в пятки, во рту мгновенно пересохло, будто я неделю провела в пустыне, а ноги предательски задрожали.
Император всё знал и сейчас явно играл со мной, наслаждаясь процессом запугивания несчастной жертвы.
– Но исследование… – я сделала последнюю попытку прекратить этот произвол.
– Вот о нём-то и пойдёт речь! – радостно оскалился мой собеседник. – Ты мне в мельчайших подробностях расскажешь всё, что с тобой делал Лауль. Даже то, что уже успела забыть. Всё-всё-всё. Обещаю.
От непередаваемого ужаса я была практически на грани обморока, однако каким-то чудом сознание ещё теплилось в моём обмякшем теле. Цеплялось из последних сил…
– А за исход работы Лауля можешь не волноваться. Я с удовольствием дам ему десяток невольниц в личное пользование. Каких он только пожелает. Хоть с производства. Или верну тебя, чтобы он мог начать всё сначала, а сам лезть больше не буду. Разве что он пригласит меня поучаствовать…
В последней фразе мне послышался скрытый смысл не совсем приличного характера – и я почувствовала, как кровь приливает к щекам, окрашивая их в розовый цвет. Что, разумеется, не укрылось от цепкого взгляда Диктатора, сделав его и без того широкую неприятную улыбку совсем сальной.
– Ну, не будем терять время, – взмахнув кнутом так, что последний крепко обхватил моё запястье, мужчина развернулся и потянул меня за собой. – Нас ждёт весьма увлекательный день.
Сопротивляться не имело смысла. Да и сил для этого у меня не было. Без участия разума я смогла сделать лишь пару неуверенных шагов на ватных ногах, споткнулась и упала на ковёр. А император, словно ничего не заметив, невозмутимо продолжил свой путь, бесцеремонно таща меня за собой.
Это было неприятно, больно и унизительно. Я пыталась встать, но действовала слишком медленно и неуклюже, чтобы добиться успеха. Тело совершенно мне не повиновалось.
Так, на четвереньках и постоянно спотыкаясь, я перешла из спальни в гостиную и преодолела половину второй комнаты, когда дверь растаяла, явив Инквизитора собственной персоной.
Завидев сына, Диктатор удивлённо застыл на месте, я же воспользовалась моментом и приняла вертикальное положение, не особо рассчитывая на спасение. Просто не хотела падать ещё ниже.
– Что ты тут делаешь? – первым опомнился император. – Неужели уже выполнил моё поручение?
– Нет, я вернулся за некоторыми вспомогательными документами, – с достоинством ответствовал Лауль. – А что тут происходит?
– Ничего особенного, – пожал плечами его отец. – Просто я забираю твою игрушку.
– Мне казалось, мы уже обсудили этот вопрос.
– А мне кажется, ты забываешь своё место.
– Но это моя рабыня.
– Ошибаешься. Она общественная, и была дана тебе во временное пользование. Пришла пора делиться.
– Но вокруг же полно других! Почему тебе так нужна та, с которой я уже начал работать и добился первых успехов?
– О да, я их заметил! – с непередаваемым сарказмом откликнулся правитель. – Потому и хочу именно её. А ты можешь выбрать любую другую или продолжить с этой. Но уже после того, как закончу я. Если тебе это, конечно, будет ещё актуально.
И пока Инквизитор обрабатывал полученную информацию, его отец решительно обогнул препятствие и подошёл вплотную к выходу.
Я же в последний раз посмотрела на Лауля, встретилась глазами с его обречённым, но по-прежнему твёрдым взглядом и поняла, что это ещё не конец. А в следующую секунду в руках Инквизитора взметнулся кнут и перехватил мой импровизированный поводок, остановив наше передвижение.
– Я же сказал, что не отдам её сейчас! – гневно заявил мой защитник.
– Не отдашь? – с ноткой угрозы переспросил император.
Лауль решительно выступил вперёд и задвинул меня себе за спину:
– Нет.
И Диктатор, премерзко усмехнувшись, едва заметно взмахнул рукой, освободив меня от своего контроля. А я наконец-то облегчённо перевела дух.
– Так я и думал, – отбросив всякую мягкость, обычным голосом сообщил император. – Гармина Асталия, если не ошибаюсь?
В ответ рот сам собой открылся от изумления, а с языка уже был готов сорваться соответствующий возглас, однако Инквизитор успел предостерегающе сжать мою ладонь, и я промолчала.
– А я полагал, что у тебя с ней всё кончено, – не обратив на мою реакцию абсолютно никакого внимания, сказал Диктатор. – Решил, что ты одумался и возвратился домой.
– Ты ошибся, – тоже отринув притворство, уверенно заявил Лауль.
– Да, – кивнув, согласился правитель Патриора. – Я в тебе ошибся. Ты казался мне лучшим из моих многочисленных отпрысков, я всегда пытался сделать из тебя достойного члена нашего общества, даже подарил свободу и признал своим ненаследным сыном… А вместо благодарности ты сбежал, – император осуждающе покачал головой. – Глупейший поступок. Ты же понимаешь, что я в любой миг мог вернуть тебя обратно?
– Но не вернул же, – с вызовом напомнил Инквизитор.
– Мне стало интересно, что ты будешь делать с этой свободой, – пожал плечами Диктатор. – И, признаться, твои успехи меня не разочаровали. За столь короткий срок пройти длинный путь от мелкого политического деятеля до главы одной из основополагающих служб планеты… Молодец.
Но Лауль предпочёл не реагировать на похвалу.
– А твоя репутация! – продолжал восторгаться император. – Я был просто покорён, как ловко ты использовал мою науку. И это дарило надежду, что у тебя ещё не всё потеряно… – он горько вздохнул. – Но увы. Все невольники остаются ими до самой смерти. И никакая свобода, никакие знания и обещания никогда не изменят их ограниченного мышления, не вытравят этого вечного желания начать новую жизнь, которая будет принадлежать лишь им одним…
Тут я была полностью согласна с Диктатором. Хотя он и оценивал данную ситуацию несколько с иного ракурса…
– Вот только ты забыл, что у тебя нет своей жизни! – распалившись, вдруг рявкнул император, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. – Ты рождён рабом, твоя жизнь принадлежит мне! И в глубине души ты знаешь об этом! Иначе никогда бы не стал рисковать ей ради какой-то девчонки.
И я вновь почувствовала укол совести.
Да. Пожалуй, мне не стоило связываться с Патриором. По-хорошему, мне и из дома-то выходить не следовало… Никогда.
– Но не волнуйся, – противно улыбнулся Диктатор. – Я тоже сглупил. Доверился тебе, не почувствовав никакого подвоха. А ведь мне показалось знакомым лицо рабыни с того захваченного корабля… Напрасно я не копнул глубже до твоего приезда. Тогда игра вышла бы значительно интереснее.
Напрягшись, Лауль так сжал ладонь, что у меня затрещали кости. Болезненно скривившись, я попыталась осторожно высвободиться, но не добилась успеха. Зато Инквизитор, заметив мои потуги, всё-таки опомнился и спешно ослабил хватку. А я, не желая предоставлять императору лишнюю причину для насмешек, послушно прекратила сопротивление.
Отныне мы с Лаулем были на одной стороне.
– Но у меня есть оправдание! – не пропустив ни секунды нашей краткой борьбы, усмехнулся Диктатор. – Если не ошибаюсь, этой девушки не было видно рядом с тобой два года? Логично, что я успел потерять к ней всякий интерес и принял за родственницу какого-нибудь невольника, с которым имел тесное общение…
Он сделал небольшую паузу, и я почувствовала – решается наша судьба.
– Ладно, – наконец махнул рукой мучитель. – Это всё уже неважно. Я вовремя выяснил правду и больше не дам никому обвести меня вокруг пальца. С этого момента ваше положение на Патриоре радикально изменится. Ты, – он посмотрел на меня, – мне не особо интересна, поэтому останешься всё той же низшей рабыней.
Я бессильно вздохнула.
– А ты, – император перевёл взгляд на сына, – потеряешь свободу и, как бы ни старался, уже больше никогда не сможешь её получить. В твоей власти будет только влиять на уровень своего комфорта, который, как ты помнишь, всегда зависит исключительно от того, насколько невольник полезен своей истинной родине.
Как это ни странно, такой приговор меня обрадовал.
Всё могло оказаться значительно хуже. Диктатор мог нас убить, мог отправить в лаборатории на опыты, мог сделать всё что угодно… А вместо этого почему-то предпочёл сохранить нам жизнь.
Конечно, было очевидно, что он задумал какую-то новую игру, однако в этот раз я не собиралась быть безвольной пешкой. Я жаждала борьбы, хотела выбраться, желала сражаться до последнего!.. Лишь бы было за что.
Пока я раздумывала, император успел нацепить Лаулю на лодыжку новый контроллер, перепрограммировать мои браслеты и даже вызвать охрану.
– Заприте их в дальней камере, – вернув меня в реальность, приказал он трём вошедшим мужчинам. – И подготовьте площадь. На рассвете их ждёт публичное наказание за попытку побега.
На мгновение меня затопило отчаяние. Я физически не могла поверить, что это действительно происходит со мной.
За что? Почему? Я же ничего такого не сделала!
С надеждой посмотрев в сторону Инквизитора, я отметила его неестественную бледность, тяжёлое дыхание и потухший взгляд… Дело явно было плохо, но спорить он почему-то не торопился. И тогда я решила взять инициативу в свои руки.
– Побега?! – воскликнула, едва не потеряв над собой контроль. – Но это же неправда! Мы никуда не бежали!
Диктатор хищно улыбнулся:
– Будем считать это превентивными мерами. Вы же мечтали удрать, не так ли?.. Когда-нибудь?..
Я хотела соврать, рассчитывала убедить его в нашей невиновности, готовилась привести аргументы в защиту своего мнения… Однако речь императора была настолько пропитана самоуверенностью, что все возражения разом вылетели у меня из головы.
Неважно, что я собиралась сказать. Он уже принял решение и был не намерен отступать… Похоже, мы с Лаулем потерпели поражение, даже не начав игру.
Убедившись, что продолжения не последует, император победно усмехнулся и кивнул подчинённым, которые тут же подхватили нас под руки и повели прочь.
О сопротивлении в тот момент не шло и речи.
