Читать книгу: «Лабиринт. Фантастическая реальность», страница 4

Снова расстроившись, Макс опустил голову. Он хотел было пустить слезу, как вдруг услышал странный звук, словно кто-то всадил гвоздь в толстое железо, и одновременно почувствовал легкое сотрясение за спиной. Он поднял голову, чтобы прислушаться и в следующее мгновение увидел, как какое-то темное пятно, увеличиваясь с каждой долей секунды, стремительно приближалось прямо к его голове. Врезавшись о невидимую преграду на уровне левого глаза, пятно кляксой растеклось по ее стенкам и тут же исчезло. Макс решил, что ослеп на один глаз, и закрыл его ладонью. Одновременно с этим послышался звук, похожий на звон упавшей монеты, словно судьба, испытывая его волю, подбросила шанс – окончательно не сойти с ума. Неожиданная слабость в ногах заставила его скатиться вниз на корточки. Посидев так секунду, он наконец убрал руку и стал быстро моргать. Глаз оказался в порядке, и только непонятный розовый след в памяти все еще продолжал держать его в напряжении.

– Чертовщина какая-то! – выругался Макс и принялся разминать шею. – Скоро… совсем…

Заметив под ногами бесформенный кусочек металла, он осторожно взял его двумя пальцами и положил на ладонь.

Это был свинец.

Макс с ужасом посмотрел на окно и стал тихонько стонать.

На стекле сидел огромный паук. Его неподвижные мохнатые лапы покрывали все голубое пространство, а от безобразного брюшка спускалась тоненькая нить. Его застывшая поза была столь угрожающей, что Максу казалось – он вот-вот на него броситься. Он согнулся в калачик, поджав коленями руки, и повалился на бок, чувствуя, как мысли словно тоже испугавшись, разом куда-то исчезли и только страх, страх – жуткий, сковывающий все мышцы, – постепенно захватывал его сознание. Страх приподнял его в воздух и тут же, неожиданно исчезнув, отпустил. Напрягшись все телом, Макс падал в бездну и ждал теперь последнего удара, после которого все должно кончиться и он – Максим Егунов – растворится в ее сосущей черной пустоте…

8

– Ну, а если так, по-человечески – мог он это сделать или нет?

– По-человечески?

– Да, имея в виду все его качества?

– Нет, конечно, нет. Безусловно, были и драки и все такое, но чтобы убить кого-то… На Макса это совсем не похоже. Иногда про человека можно сказать, учитывая его жестокость и подход к жизни, тайные мысли, способен на такое или нет. Но о нем нельзя такого сказать. Он не такой.

– Ну, а за деньги?

– За деньги?

– За большие деньги?

Влад посмотрел на полковника непонимающим взглядом. Он уже два часа сидел на жестком стуле и успел рассказать все, что он и с Максом делали вчера, и не понимал, зачем его об этом спрашивают. Только когда ему намекнули о том, что его друг и однокурсник подозревается в убийстве, ему стало ясно, что этим они одновременно проверяли его возможное причастие к преступлению. Влад не сомневался, что они уже допросили водителя такси, который подвозил его домой, иначе ему бы не стали раскрывать все карты. Он видел как через некоторое время, после его рассказа о веселом возвращении домой с прикольным таксистом, помощник следователя шепнул что-то на ухо своему начальнику и снова вышел за дверь. Он постоянно неожиданно появлялся, когда полковнику что-то было нужно – будь это проверка новых данных или стакан воды. Влад знал, что у следователя под столом была кнопка: ему не раз приходилось сталкиваться с таким приспособлением и давно подметил закономерность ее применения. Он не боялся каверзных вопросов и отвечал на них уверенно. Сказывался опыт. Если уж приходится говорить неправду, то делать это надо спокойно и не отводить глаза в сторону или в потолок. Но сейчас он говорил искренне и лишь неожиданный поворот, который преподнесло ему сегодняшнее утро, немного выбил его из привычной колеи. Раньше он сталкивался с такими ситуациями, не раз прикрывая своих приятелей, но тогда речь шла об общем деле. Сейчас же – совсем другое дело. Его самый близкий друг оказался замешанным в преступлении, подобного которому еще не было в этом городе и не имело такую огласку: несмотря на то, что имя преступника не сообщалось, похоже было, что уже все знали, кто это.

– Да, беда одна не ходит, – задумчиво произнес Влад.

– Что вы сказали?

– Дед мой любил повторять: беда одна не ходит. Все, что вы называете неоспоримыми фактами – это та же случайность, стечение обстоятельств или, если хотите, неприятность для моего друга большая, не более. А то, что вы говорите о его причастности. Так вы же сами знаете, что это не так.

– Разве? Значит, вы считаете, все это делается для того, чтобы при-крыть чью-то задницу, отчитаться о хорошей работе?

– Я этого не говорил. Я просто хочу сказать, что это ошибка.

– Ошибка! – Полковник откинулся к спинке кресла и вдруг перешел на «ты». – Ошибка, дорогой мой, в том, что вместо того, чтобы отправить тебя в изолятор, я сижу перед тобой и распинаюсь, как нянька. Ты что думаешь, я о тебе ничего не знаю? Или ты думаешь, тебе помогут твои заслуги? Знаю я твои заслуги! Очень хорошо знаю! Вот только до сих пор понять не могу, как ты додумался вернуть себя, грязного, в нормальное общество?

Влад стиснул зубы и, пригнувшись к нему через стол, тихо заговорил:

– Ты хочешь, чтобы я обосрал своего кореша? Не получится. Не мог он сделать этого, не-е мо-о-г. Пойми, начальник, ведь совершенно понятно, что его подставили, ты и сам это знаешь. Человек, выпивший, по меньшей мере литр водки, собирается на мокруху, для которой нужна, как минимум, светлая голова… – Он вернулся на прежнее место и продолжил, но уже спокойно. – Смешно, ей Богу! Тем более такое дельце не доверили бы непрофессионалу. Я понимаю – надо найти того, кто это сделал, но Макс… Вот я бы мог его завалить, за большие деньги. Только вот почему-то не выбрали меня!..

– Ладно, хватит! – не выдержал полковник. – На сегодня, пожалуй, достаточно. Постарайтесь не покидать город. Нам вы можете еще пригодиться.

Влад уже хотел попрощаться, но неожиданно раскрывшаяся дверь остановила его. Значит, бедолага испугался, подумал он, но тут же передумал, увидев другого сержанта.

– Вас хотят срочно видеть, – сообщил он, нерешительно остановившись у стола.

– Кто?

– Задержанный. Хочет признаться.

– Что? – удивился полковник. – В чем признаться?

– Я думаю, это вам лучше самому узнать.

– Хорошо, идите. – Когда сержант ушел, полковник посмотрел на Влада и разочарованно произнес: – Похоже, твой друг сломался.

– Эй, там! Выпустите меня отсюда!..

Только когда Макс окончательно пришел в себя, он сообразил, что в него стреляли. Кусочек металла, который он нашел на полу, был пулей, точнее то, что от нее осталось. Он не знал, почему она не вышибла ему мозги, но желание не дать вторую возможность испытать ее на себе, отбило у него охоту думать об этом.

– Чего буянишь? – спросил грубый голос за дверью.

– Отведите меня к следователю. Я должен сообщить ему что-то важное, – заговорил Макс с надеждой.

– Говори.

– Да не тебе… – Спохватившись, он прикусил палец, затем опустил руку и уже спокойно пояснил. – Я хочу во всем признаться. Слышите? Хочу признаться, признаться хочу. Позовите следователя. Пожалуйста, будьте так добры.

Когда шаги удалились, Макс с силой стукнул кулаком по стене. Но удара как такового не было – только глухой звук ломающихся кирпичей и осыпавшейся штукатурки. Он резко отскочил от стены и посмотрел на свою руку, но то, что он увидел перед собой, удивило его еще больше: там, где он только что стоял, образовалось небольшое углубление, от которого исходили трещины по всей стене. Воронка как раз была на том месте, куда он приложил руку, но ни царапин, ни каких-либо следов от ушибов, которые могли подтвердить его догадку, на ней не было. Более того – рука не болела и он даже не чувствовал последствия удара. Заинтересовавшись таким открытием, Макс подошел к стене и нагнулся, чтобы рассмотреть воронку. Она была величиной с кулак, а в ее центре виднелся кирпич второй кладки. Он осторожно протянул руку и стал очищать поверхность воронки, но вдруг одернул ее и снова с ужасом посмотрел на свои пальцы. Похлопав в ладоши, он опять взглянул на руки и, убедившись, что кожа на ладонях покраснела, а характерные для этого уколы не заставили себя ждать, наконец, воскликнул:

– Я чокнулся!!!

Макс стал беспорядочно стучать по стенам обеими руками, делая все новые и новые вмятины. Вскоре вся камера превратилась в сплошной пчелиный улей, заваленный кусками твердой глины и красной пылью, которая висела в воздухе, перекрасив собой яркий солнечный свет, разрезанный прутьями оконной решетки. Успокоившись, он прислонился спиной к двери и стал любоваться своей работой.

– А ну-ка отпусти дверь, козел! – послышалось снаружи.

Он отошел в сторону и тут же в камеру ворвались несколько человек в форме. Подскочив к нему, один из них ударил дубинкой по плечу, а остальные, схватив за руки, попытались повернуть лицом к стене. Макс продолжал стоять как ни в чем не бывало и широко раскрытыми глазами смотрел перед собой, стараясь понять, что происходит.

– Оставьте его!

Из-за двери появился полковник. Осмотревшись, он с изумлением присвистнул и вновь обратился к подчиненным:

– Вышли все отсюда! – Оставшись наедине с Максом, он подошел к стене и повернул к нему голову. – А ты время зря не теряешь! Чем это ты?

– В меня только что стреляли, – раздраженно ответил Макс. Он еще не мог успокоиться и продолжал глубоко дышать.

– Да? – удивился полковник. – И кто же?

Немного пригнувшись, он стал осматривать камеру, словно хотел что-то найти.

– Не знаю. Пять минут, может больше… Пуля в глаз прямо попала!

– У тебя, очевидно, хорошая реакция! А это, по-видимому, следы от пуль, да? Мне показалось, ты хотел сообщить мне о другом. Так зачем же врать?

Макс взорвался.

– Врать?! – закричал он. – Врать! Да вы блин совсем уже оборзели! Ходите тут – руки в брюки. Поймали первого попавшегося и рады! Вместо того, чтобы искать настоящего… докопались тут до меня, м-менты поганые!

– Что ты сказал?!!

Вдруг из-за двери показалось знакомое лицо сержанта. Узнав его, Макс одним прыжком достиг двери и хлопнул по ней рукой, так что от сотрясения сверху посыпалась оставшаяся штукатурка, увлекаемый ею сержант ударился о стену коридора и беспомощно скатился на пол.

– Всю жизнь мечтал об этом!

Макс повернулся к полковнику, продолжая держать руки на двери. Полковник протянул к нему руку и, стараясь сохранить хладнокровие, спокойно произнес:

– Не волнуйся, Максим.

Тем временем снаружи уже начали ломиться в камеру, но Макс продолжал стоять на месте, не отпуская руку.

– Ну и что мне теперь делать? – зло заговорил он. – Что мне делать? Может, придушить тебя, как суку?! А что, мне терять нечего! Все равно от меня не отстанете, пока я здесь не сдохну. Я уже жалею, что не я убил… не так противно было бы…

Полковник хотел что-то сказать, но Макс не слушал.

– Знаешь, что меня больше всего в вас бесит? Что вы возомнили себя… черт знает кем… – Он не мог подобрать нужные слова, но продолжал говорить. – Власть, которую вы дали своим карахаям… которых еще вчера никто не замечал и не уважал, которые выходили за дверь только с помощью пинка под зад… Милиция – полиция… За что же вас народ-то любить будет!

На последних словах Макс почти закричал. Речь у него явно не получилась. Он так давно хотел выплеснуть всю грязь, скопившуюся в душе за последнее время, и вот, сейчас, когда представилась такая возможность, мысли то в беспорядке кружились в голове, то куда-то исчезали. Вдруг в дверь перестали стучать и встревоженный мужской голос спросил:

– Товарищ полковник, с вами все в порядке?

Влад все еще сидел на прежнем месте и старался прислушиваться к звукам за дверью. Когда капитан, присматривающий за ним, наконец вышел, чтобы узнать, что там происходит, он встал со стула и подошел к двери. Шум все нарастал, а беспокойные голоса и торопливый топот еще больше подогревал его любопытство: он осторожно приоткрыл дверь и выглянул в коридор.

В последнее время события происходили более или менее закономерно, их можно было как-то объяснить, списать на случайность или злую шутку судьбы, но то, что он увидел, переходило все грани мыслимого.

В глубине коридора четверо милиционеров пытались вышибить дверь. Встав плечом к плечу, двое из них наваливались всей массой, а остальные одновременно работали ногами. У них, видимо, ничего не получалось, так как их брань и собиравшаяся толпа, соответственно становились все громче и больше. Наконец кто-то додумался, взял пистолет и стал палить в железную дверь и разом все стихло. Но это продолжалось не долго: когда тишина поглотила последний выстрел, вдруг раздался взрыв. От неожиданности Влад присел и немного прикрыл дверь. После того, как пыль рассеялась, он увидел, что люди уже лежали на полу, а те, кто стоял у камеры, скатывались по стене, придавленные тяжелым прямоугольным железом. Рядом стоял Макс. Влад сразу узнал его по белой футболке с синими полосками и спортивным штанам. Он выглядел спокойным и суровым, но по его лицу было видно, что он в отчаянии и вряд ли контролирует свои действия. Первое, что пришло Владу на ум, это – что Макс сошел с ума.

Он вышел из кабинета и хотел было подойти к нему, как тяжелые шаги и лязг металла сзади принудили его прижаться к стене.

Это были два здоровенных амбала в пестрой форме, с дубинками в руках и с наручниками на поясе. Влад даже успел почувствовать поток воздуха, который они подняли своим бегом и в следующее мгновение восторг и гордость за Макса, когда увидел, как он, двинувшись им навстречу, одним движением рук размазал их по стенке.

– Влад?

Заметив друга, он подошел к нему и тихо спросил:

– Влад, что со мной?

Его голос был на удивление спокойным, а глаза, казалось, ничего не видели перед собой. У Влада невольно сжалось сердце, увидев его опухшее лицо и многочисленные ссадины на руках и шее.

– Макс, ты в порядке? – поинтересовался он, но выражение лица того, напротив, еще больше укрепили его опасения в том, что друг свихнулся.

Вдруг раздался выстрел.

– Стой, стрелять буду!

Сзади стоял полковник с пистолетом, направленным в их сторону.

Обернувшись на секунду, Макс сорвался с места и побежал к выходу. Полковник выстрелил еще два раза и кинулся за ним. Пробегая мимо оцепеневшего Влада, он выкрикнул в его сторону:

– Не профессионал, говоришь?!

Добежав до дежурки, Макс остановился. Перед ним была живая стена, окрашенная в сине-красные цвета. Он посмотрел направо и увидел еще двух человек в форме, с большой скоростью приближавшихся к нему. Слева, замедлив шаг, шел полковник, направив на него свой пистолет. Макс неожиданно расхохотался.

– Взять его! – словно отдавая команду служебным собакам, закричал полковник.

– Ребята, лучше не надо! – продолжая смеяться, начал просить Макс. – Я хорошо играю в американский футбол. Поберегите свои жирные задницы!

Но команда напротив не прочь была поиграть с ним в эту игру, и только один предусмотрительно отошел в сторону и, вытащив оружие, направил на Макса, дав таким образом остальным возможность отличиться при задержании особо опасного преступника.

С воплем врезавшись в толпу, Макс побежал к выходу. Не замечая ударов и повисших на ногах и руках людей, он вскоре достиг дверей и не останавливаясь выбежал на улицу.

Грохот ломающихся стен сопровождали его появление перед случайными зрителями, которые оказались в этот момент рядом со зданием милиции. Распугивая прохожих, он пробежал несколько метров и остановился перед стоящим у тротуара автомобилем. Эта была пошарканная белая тойота» с треснувшими стеклами, непонятно как проржавевшей крышей, но у Макса не было выбора. Несколько человек в форме уже неслись в его сторону, делая предупредительные выстрелы в воздух: они боялись попасть в мирных граждан и поэтому полагались только на свои ноги. Швырнув дверцу на землю, Макс сел в машину и застыл. Он совсем забыл, что у японской модели правый руль, и занял пассажирское место.

– Чертово корыто! – с досадой выругался он.

– Ну почему же? Хороший автомобиль!

9

От неожиданности Макс вздрогнул и посмотрел вправо. Рядом сидел старик и обиженно осматривал салон, словно хотел найти доказательства того, что его машина похожа на корыто. На нем были легкая цветная рубашка и шорты, а седую голову покрывала белая шляпа. Он повернул голову к нему, собираясь что-то сказать, но Макс закричал:

– Дед, жми! Некогда!

Одновременно со звуком лопнувшего заднего стекла машина с визгом тронулась с места и, быстро набирая скорость, помчалась вперед. Выскочив на главную дорогу, она вдруг замедлила ход и покатилась, придерживаясь средней полосы.

– Дед, ты меня извини, но твоей трахоме, по-моему, пора на свалку! – сказал громко Макс, посмотрев назад. Их догоняли несмолкаемые сирены бело-синих коробочек.

– Ты так считаешь? – спросил старик и, не дожидаясь ответа, положил руку на рычаг скорости.

Через некоторое мгновение Макс ощутил все прелести автомобильных гонок. Он не мог себе представить, что такая старая, дряхлая машинешка способна маневрировать на большой скорости между попутными джипами, фордами и другими внушительными соперниками, не беря в счет отечественные колымаги. Он даже немного стал приходить в себя, но не страх, который должен был заполнить каждую его клетку, а какая-то непонятная уверенность и спокойствие отрезвляли его. И все же события происходили с такой скоростью, что он все-таки не мог полностью контролировать свои мысли и поступки. Еще несколько минут назад он дрожал от страха, а сейчас был готов кричать от восторга. Но как это может быть?!.

Макс подозрительно посмотрел на старика. Тот не обращал на него внимание и спокойно крутил баранку, лихо объезжая неуклюжих пешеходов и движущиеся впереди автомобили.

– Ты что, специально меня дожидался? – спросил Макс.

– Никогда не знаешь, что тебя ждет, не правда ли?

Странный старик. Максу показалось, что он его где-то видел, но не мог вспомнить – где. Он снова посмотрел назад и сменил тему разговора, неожиданно приняв для себя трудное решение. Уверенность в нем была столь велика, что он мог только удивляться своей внезапной храбрости.

– Они от нас не отстанут. За поворотом я выскочу. Ты не останавливайся и езжай по своим делам… Спасибо тебе, отец!

– Было бы сказано. Пожалуйста! – любезно согласился старик и резко крутанул руль вправо.

Проехав метров пятьдесят по узкой улочке, он снова так же резко повернул, но уже влево и выскочил на дорогу с односторонним движением. Поток машин шел прямо на них, но старик умело объезжал их, иногда пугал прохожих, выскакивая на тротуар.

– Тебе лучше сойти здесь, – сказал он и вывернул на следующую улицу.

Макс выпрыгнул из машины и, упав на дорогу, по инерции выкатился на пешеходную дорожку, сбивая прохожих и фонарные столбы. Одна из опор, переломившись, упала на проезжающий мимо автофургон, из которого тут же хлынула вода. Остановившись, Макс вскочил на ноги и огляделся. На него уже никто не обращал внимания. Упавшая на автомобиль опора для людей была куда более интересным зрелищем, чем какой-то парень, вывалившийся из проезжающей машины.

– Боже мой! Это же спирт! – закричал кто-то.

– Какое добро пропадает!

– Кто-нибудь, вызовите милицию!

Но милиция не заставила себя долго ждать. Услышав сирены, Макс рванул прочь по улице и забежал в первый же попавшийся на пути магазин. В магазине не было никого, кроме молодой продавщицы, которая при его неожиданном появлении буквально застыла на месте.

Макс замедлил темп и стал ходить мимо прилавков, с интересом разглядывая лежащий на них товар.

– Почем чипсы? – спросил он, взяв в руки желтый пакет.

– Пятнадцать, – ответила девушка. Она не сводила с него глаз и лишь изредка поглядывала на дверь, выходящую на улицу. Похоже, она была сильно заинтересована происходящим снаружи, но еще больше напугана внешним видом покупателя, который ворвался в помещение и ходил между прилавков, как ни в чем не бывало. Наконец, решившись, она спросила: Скажите, что там творится? Война, что ли?

– Нет, что вы, – поспешил успокоить ее Макс. – Ничего особенного! Просто снимаем кино. Вы извините, что я в таком виде. Я, наверное, вас сильно напугал, но этот грим нужен для следующей сцены. Вот, пока есть время, хочу набить свой неуемный желудок! Так почем, говорите, чипсы-то?

– Что, серьезно? – недоверчиво спросила продавщица.

– В смысле? – не понял Макс. – Ну да! Конечно, не совсем – эпизодические роли пока, и все такое… Но Жан обещал мне в следующем фильме дать роль второго плана!

– А кто такой Жан? – Она была уже готова взорваться от счастья. Макс посмотрел на нее непонимающим взглядом и решил покончить раз и навсегда с ее назойливостью.

– Ван Дамм, Жан Клод Ван Дамм! – начал он. – Вы что, действительно ничего не знаете? Он уже вторую неделю в нашем городе! Сегодня вот только начали первый день снимать. Телевизор надо смотреть, дорогуша…

Макс не успел договорить. Потому что уже было некому.

Он остался один, стараясь удержать в памяти аромат духов, который растворился, следуя за своей хозяйкой, скрывшейся за дверью. Ему уже было совсем безразлично – поймают его или нет. Но трезвые мысли подсказывали, что надо убираться отсюда, пока он еще что-нибудь не натворил.

Макс обошел прилавок и, подойдя к двери, ведущей на задний двор, без раздумий дернул за ручку.

10

– Да-а, натворил делов! – вздыхая, сказал полковник и посмотрел на Влада.

Влад ничего не ответил. Подойдя к стене, он вытянул руку и стал поглаживать ее разбитую поверхность. Он был в камере по приглашению» следователя, который хотел, чтобы он сам убедился, своими глазами, в том, что его друг опасный человек.

Рядом сидел молодой лейтенант и осматривал сорванные с петель навесы. Он был единственным, кому полковник позволил остаться присматривать за камерой до приезда начальства.

– Он что – терминатор? – спросил лейтенант изумленно.

– Нет, вообще-то шахматист, – серьезно ответил Влад.

– Все шуточки шутишь!

– Какие могут быть шутки?! – возмутился вдруг Влад. – Я видел его лицо! На нем живого места нет! Вы что, его избивали?

– Спокойно! – произнес полковник. Он поднял с пола кусок штукатурки и показал Владу. – Он сам кого хочешь изобьет!

– Но…

– Позвони в управление, – обратился он к лейтенанту, не обращая внимания на Влада. – Без экспертов тут не обойтись. Пускай пришлют майора Батуева. Здесь нужен умный человек, а я, кажется, уже начинаю стареть.

– Да, и пускай пошлют кого-нибудь в церковь, – вставил Влад.

– Это еще зачем?

– Посмотрите сюда, полковник.

Влад показал на окно. На его окне было небольшое отверстие, от которого в разные стороны отходили толстые трещины.

Полковник подошел поближе и, с минуту задумавшись, произнес:

– Два выстрела, две пули.

Развернувшись, он стал осматривать стену сантиметр за сантиметром, затем вышел из камеры и остановился около двери, лежавшей в коридоре. Нагнувшись над нею, он внимательно присмотрелся к чему-то и, наконец, воскликнул:

– Вот она!

За это время Влад не проронил ни слова, стараясь не мешать следователю. Он подошел к нему и посмотрел на указанное место.

В сантиметрах десяти от «глазка» отчетливо была видна небольшая вмятина. Влад подошел поближе и разглядел кусок расплющившейся пули.

– Господи! – ужаснулся он и спросил. – А где же тогда вторая?

– Я бы тоже хотел это знать.

Полковник снова зашел в камеру и принялся осматривать пол. Через минуту у него в руке оказалась бесформенная металлическая пластинка размером с монету.

– Вот и вторая, – произнес он и протянул ее Владу.

– Да, – согласился Влад и с облегчением обратился к полковнику. – Ну теперь-то вам ясно, что Макс не виновен?

– Обычное дело.

– Что значит – обычное дело?

– Это ни о чем не говорит. То, что его хотели убрать, только доказывает его причастность к этому делу. Хотя сейчас я не уверен, что это так. Кто-то очень хочет, чтобы он замолчал. Но кто? Возможно, он что-то видел… Он говорил о каком-то человеке, которого он видел за минуту до того, когда его задержали. Мне показалось, он придумал, чтобы его оставили в покое. Но сейчас…

– Сейчас вам это не кажется?

– Да… не знаю. Тем более как можно скорее его нужно найти.

Макс сидел на табурете в деревянном доме в одном из старейших районов Улан-Удэ и, подперев руками подбородок, смотрел через кольцо, поставленное ребром, на гвоздь в стене.

Это был дом одного из его хороших знакомых, который теперь жил в Красноярске. Не так давно он уехал из города, но продавать его не стал. Иногда он приезжал и, чтобы не искать место для ночлега, останавливался в своем бывшем жилище.

Практически единственным хозяином дома являлся теперь Макс, так как он давно уже взял на себя все расходы, связанные с его сохранностью и оплатой за землю и электроэнергию. Дом находился далеко от центра и о нем никто не знал, кроме разве что Влада и то только из уст Макса. Макс был уверен, что в нем он будет в безопасности хотя бы какое-то время. Он уже три часа смотрел на кольцо, пытаясь проанализировать свое состояние. Страха не было, не было и уверенности, которая помогла ему не сойти с ума, когда он не мог найти силы преодолеть в себе противоречия, разрывавшие его на куски несколько часов назад. Безвыходность, отсутствие посторонней поддержки, жалость к себе, а главное, необъяснимое знание того, что с ним произошло нечто сверх- естественное, до сих пор продолжали сидеть в нем, но уже как несмываемый отпечаток прошлого, далекого прошлого, напоминающий ему, что он все еще человек.

Все произошло так быстро и он тогда не мог думать о том, что порядок событий был странным образом последователен, словно он попал в поток чьей-то чужой жизни. Несмотря на свою развязность, он бы не мог сам решиться на поступок, который в его представлении неминуемо должен был привести к гибели. Но он был жив и так же невредим, как до того момента, когда пуля отскочила под его взглядом.

Макс теперь знал, что благодарить нужно было не свои психофизические способности, а небольшую, весом чуть больше трех граммов, металлическую штучку, которую он носил на правой руке. Макс взял кольцо и, надев на кончик пальца, подумал о Коле. Все-таки хорошо, что оно ему не подошло, ведь с ним это могло произойти так же случайно, а последствия вряд ли были для него утешительнее, чем для Макса. Удивительно – носил кольцо почти месяц и не догадывался о его настоящей природе! Что было бы, узнай он об этом раньше? Может, тогда бы не было всех этих неприятностей, которые они с Владом успели натворить за два дня? Макс не стал гадать. Что было, то было и ничего уже не изменишь. Он повернул кольцо на сто восемьдесят градусов, затем вцепился ногтями за вбитый гвоздь и без труда его вытащил. Уронив его на стол, он поднес руки к лицу и принялся разглядывать свои пальцы. И снова – не было никаких ощущений. Можно было решить, что он перестал чувствовать кожей и мышцами, но как объяснить отсутствие следов, которые обязательно должны были остаться на пальцах?! Макс посмотрел на гвоздь и удивленно поднял брови. Его шляпка была сплющена и похожа на крохотный зонтик с толстой ручкой. Он вновь осторожно взял его двумя пальцами и попытался проколоть им кожу на левой руке. Результат был тот же: испорченный гвоздь. Тогда он вытащил еще один и проделал то же самое, но уже стараясь рассмотреть расстояние от его кончика до поверхности руки. Но никакой видимой и невидимой преграды тоже не оказалось. Его тело просто не реагировало на посторонние предметы, не оставляя на себе ни царапин, ни вмятин. Когда он трогал сам себя – все было как обычно: мог оттянуть кожу где угодно, ущипнуть ее и при этом чувствовать боль.. Но когда в ход шли раздражители, не являющиеся частью его тела, они не могли причинить никакого вреда или изменить его положение в пространстве, будто он находился посреди пустыни, взирая на все как на обыкновенный мираж.

Значит, поворот кольца работал как выключатель, который влияет на тело, переводя его состояние из одного в другое. Так просто, но в то же время так реально! Макс вспомнил, как он будучи в камере обнаружил у себя в кармане кольцо и что после этого произошло, и почувствовал мелкую дрожь в теле. Он был на волосок от смерти и если бы не эта счастливая случайность, ему бы сейчас ничего не было нужно, кроме хорошего местечка на кладбище и скромного памятника. После гвоздя в ход пошло все, что попадалось под руку. Он резал себя ножом, протыкал вилкой глаза, жег себя спичками и обливался кипятком, решился даже выбить молотком зубы, но что бы ни делал – результат оставался прежним: он ничего не чувствовал – ни веса предметов, ни каких-либо болевых ощущений. Когда он пытался утопиться в бочке во дворе дома, ему казалось, что в ней не было воды и только воздушные пузырьки, которые устремлялись ему в рот при каждом вдохе, убеждая его в обратном. Удивленный таким открытием, он уже не знал, что бы придумать еще для проверки кольца.

Тогда он решился. Макс держал это напоследок, потому что не был уверен, что кольцо сможет его защитить. Если до этого он пользовался видимыми глазу орудиями, то сейчас ему предстояло проверить на себе невидимую, но не менее опасную силу. Для этого ему понадобились все те же гвозди. Взяв по одному в каждую руку, он подошел к стене и сунул их в розетку.

Вдруг что-то произошло. Он отскочил назад и посмотрел на свои руки, хотя знал, что причина испуга была в другом. Он что-то увидел. В глазах до сих пор оставалась картина, которую его мозг не мог расшифровать на понятный язык внутренней речи.

Прежде чем снова повторить опыт, Макс сначала примерился к дырочкам электророзетки и закрыл глаза. Расплывчатые серые круги, которые он мог наблюдать зажмурившись, превратились теперь в разноцветные тени, то увеличивающиеся в размерах, то исчезающие.

Была – не была! – мысленно решился Макс и открыл глаза. Страх, переходящий в восторг, охватил его, когда он увидел, что пространство вокруг было заполнено разноцветными красками, переливающимися, словно живая радуга. Краски были мягкими и такими завораживающими, что Макс боялся шелохнуться, чтобы не потерять это красочное зрелище, от которого уже начинала кружиться голова. Он убрал одну руку, но, убедившись, что головокружение не было следствием действия электричества, а обыкновенного удивления, снова замкнул цепь. Вновь увидев переливающуюся радугу, Макс вскоре понял, что причиной были его собственные глаза. Переводя взгляд с одного на другое, он видел, как разноцветные полосы и пятна покорно следовали за ним, словно пылинки, прилипшие к поверхности сетчатки. Справа от Макса, между окнами, висело большое зеркало. Он посмотрел в него, чтобы убедиться в своей догадке. Все его тело светилось такими же красками, но они были намного ярче и отчетливее тех, что он наблюдал на стенах и мебели. Свечение было таким сильным, что его было видно даже сквозь одежду. Стремясь вырваться наружу, оно высвечивало микроскопические дырочки в ее ткани, придавая ей фантастическую окраску. Но больше всего привлекали глаза. Несмотря на то, что они постоянно переливались всевозможными цветами, все же в каждом из них преобладал один определенный. Левый был похож на крохотное желто-оранжевое солнышко. Свет от него исходил по всей комнате. Макс смотрел на этот свет и его не покидало ощущение радости и умиротворенности, заполняя каждую клеточку его организма. Мысли протекали спокойно, а иногда, исчезая вовсе, оставляли место какой-то необъяснимой, заполненной неземной музыкой, пустоте. Макс был очарован этой мелодией, меняющейся в унисон возникающим краскам, не зная, действительно ли он ее слышит или у него это просто звенит в ушах. Да он и не хотел знать. Ему было так хорошо и уютно. Он был почти счастлив! Правый же глаз был полной противоположностью левому. Его темно-синие и зеленые цвета, сгущаясь и сливаясь между собой, казалось, втягивали воздух, все пространство через отверстие зрачка куда-то в глубь, в бесконечную темную пустоту, в неизвестность…