Читать книгу: «Песни Красных Ястребов. Наследие пепла», страница 6
– Лови ее! – крикнула Келли.
– Плевать, – сказал Коннор, но было уже поздно.
Бутылка с сонным корнем упала со стола и разбилась. Судя по звуку, не вдребезги, но вино уже вытекало на пол. Келли представила, как она пытается собрать драгоценную жидкость, и ранит руки об осколки… нет, вино Вазиры было утрачено! Весь план полетел к чертям от нелепой случайности!
– У меня есть еще, – невозмутимо заметил Коннор.
Он достал откуда-то полупустую бутылку, быстро вытащил пробку и протянул Келли. Сильное чувство тревоги сделало ее ноги точно ватными.
– Пей прямо оттуда. Я хочу посмотреть, – предложил Коннор голосом, который не терпел возражений.
– Я не хочу быть здесь, – твердо ответила Келли.
– Но ты уже здесь.
Ей стоило взять бутылку – в крайнем случае, она могла разбить ее о голову Коннора. Теперь же он поставил ее на сервант и снова встал напротив Келли:
– Как хорошо, что ты не леди, да и вообще никто… Я так устал от истеричек, которых приходится обхаживать. Они так глупо пищат от каждого синяка. Надо признать, хоть в этом Шарлотта была другой. Знала, чего хочет. Это ведь ее платье?
Келли с немым ужасом смотрела, как Коннор извлекает из ящика стола нож для бумаг.
– Я помню, она носила его в день, когда сошла с хауриндского корабля. Надо признать, на тебе оно смотрится даже лучше… Пока я режу, расскажешь, что задумала Шарлин? Что это за гребаный фарс?!
Коннор оттянул лиф ее платья и начал разрезать по направлению к талии. Холодное лезвие коснулось груди Келли, а затем нож уперся в металлическую пластину корсета.
– Проклятье! Давай перевернемся, и я порежу завязки. Хватит молчать! Тебе же лучше, если расскажешь все прежде, чем я начну.
Келли поняла, что ей нужно срочно выйти из оцепенения. Сделать хоть что-то! Если Коннор придавит ее лицом к столешнице, она ничего не сможет сделать. Только молотить ногами книжный шкаф за спиной… Нужно вырваться и скорее бежать!
– В твоих глазах тоже загорелся огонек, – отметил Коннор, схватив Келли за подбородок.
Она почувствовала его несвежее дыхание, а затем он коснулся языком ее щеки. Келли вдруг ясно поняла, что нужно сделать. Сестра бы на ее месте сомкнула челюсти и отхватила Коннору кусочек губы. Да, после такого его мордашка уже не будет смазливой! Ниточка слюны побежала по лицу Келли, и она поняла, что вот-вот взорвется.
А затем дверь кабинета оглушающе громко открылась. От испуга Коннор дернулся, и зубы Келли сомкнулись ни с чем.
– Мерзавец! – услышала Келли дрожащий от негодования вопль Шарлин.
– Нет! – истошно закричал еще один женский голос.
Келли повернула голову и увидела, что на пороге вместе с Шарлоттой стоит леди Терция, новая невеста Коннора. Если первая только изображала праведный гнев, то вторая была в настоящем бешенстве.
– Подлец! Подлец! – вопя, Терция пронеслась по кабинету и едва не сбила Коннора с ног.
Он смотрел на нее круглыми от ужаса глазами, а она колотила его в грудь. Наконец, жених не выдержал и оттолкнул невесту. Из глаз Терции брызнули слезы.
– Ты предал меня! Предал! Шарлин была права с самого начала! Ты подлец, и всегда им будешь! Лживый, гнусный… ааа!
Терция чуть не задохнулась от возмущения, а затем выбежала из кабинета.
– Я иду к Марианне! Уж она выбьет из тебя дурь, мерзкий бабник!
– Постой! – растерявшийся Коннор пошел вслед за Терцией.
И с хрустом наступил в осколки бутылки. Сын Марианны грязно выругался, а затем вышел вслед за невестой. По пути он испепелил невозмутимую леди Шарлин ненавидящим взглядом.
– Ты в порядке, милая? – спросила Шарлин с заботой.
– Он хотел… хотел…
– Ключи у тебя? – Шарлин не дала ей договорить.
Толком не понимая, что происходит, Келли разжала пальцы, и связка ключей Коннора выпала на столешницу. Когда она успела?
– Ловкие пальцы! Шкатулка в том ящике, забирай. Лайза проводит тебя. Я остановлю этого болвана, если он решит вернуться…
Шарлин быстро обняла Келли и вышла за дверь. Келли отперла замок и достала шкатулку с документами. Затем заперла ящик и бросила ключи на пол – туда, где стоял Коннор, когда резал ее платье. Прижав шкатулку к груди, Келли вышла за дверь.
А ведь Шарлин не сделала этого всего сама лишь затем, чтобы обеспечить себе железное алиби. Дочери Хауриндского Льва не было в коридоре замка, как и Коннора с Терцией. Только едва заметная Лайза стояла в тени от колонны и манила Келли рукой.
Шарлин не предупредила ее о зверской изнанке Коннора и том, что собирается ворваться в кабинет. Она была благодетельницей Келли, но обманула ее и заставила пройти через весь этот ужас. Зачем это все? Что за смертельная тайна сокрыта в этой шкатулке?
Келли шла по темным коридорам и гадала, сдержит ли леди Шарлин свое обещание.
8 Фрида
Фрида давно привыкла к ночным кошмарам. Среди тревожных видений и искаженных образов она ощущала себя, как рыба в воде.
Непостижимые Боги наделили ее этой благословенной силой. Они пришли в темнейший час жизни Фриды, когда она не видела будущего, не знала никакой надежды: скорбь поглотила женщину без остатка! Ее мужа, трактирщика по имени Грег, жестоко убили. Фрида часто вспоминала тот день, когда жизнь рухнула в пропасть…
Накануне они с Грегом узнали о ребенке Доры, бедной официантки с улицы Подмастерьев. Уже когда он издал первый крик, на коже малыша змеились красные отметины эмпата. Повитуха успокоила испуганную мать, что это не болезнь, и передала весточку Фриде. Ребенку нужна была помощь!
Обычные горожане считали мутантов чем-то чуждым: существами иного мира. В глубине души каждая гражданка Империи боялась родить мутанта, но немногие всерьез обдумывали такой исход и затем испытывали шок. Казалось, такая беда всегда случается с кем-то другим, где-то далеко.
Лицемерная Империя на каждом шагу трубила, что ее главные ценности – это сплоченность и единство народа. В этих громких словах речь не шла про мутантов. С легкой руки Императора эти особые дети были вынесены за скобки. Не повезло родиться эмпатом или орком – значит, тебе не место среди добропорядочных граждан, отправляйся гнить в резервацию! Расплачивайся до самой смерти за то, что не такой, как все…
Фрида родилась на острове Варракон и считала себя островитянкой, дочерью сильного и свободолюбивого народа. Имперцы подмяли под себя весь континент, а почти век назад принесли войну и на Архипелаг. Они готовы были смешивать другие народы с грязью, стирать их самобытную культуру и древние традиции. Словно в насмешку имперцы построили на свободолюбивых островах свои крепости, вытравили на земле мерзкие печати неволи.
Ребенка Доры ждала злая судьба… немногие дети выживали, когда их отнимали от материнской груди и увозили, чтобы передать в руки жестоких воспитателей из крепости Джоакин. Растерянные, испуганные матери часто не знали, как растить ребенка-эмпата, искали помощи и этим обращали на себя внимание имперской машины. Фрида с мужем видели свою цель в том, чтобы помогать таким семьям, ведь их собственная дочь Кейра родилась с мутацией.
Они смогли вырастить ее в городе, хотя это было непросто. Позже, когда Фрида стала Соглядатаем Богов, она пожалела, что покорилась мужу в этом вопросе. Грег хотел, чтобы у девочки было нормальное детство, даже если ей придется скрывать и подавлять свои способности. Это была ошибка: лучше бы они бросили все, уехали на острова и там, в какой-нибудь глухой деревеньке на берегу моря, помогли Кейре стать собой! Вместо этого девочке пришлось всю жизнь притворяться, и это дорого ей обошлось: временами способности пробуждались, и Кейра страдала от тяжелых приступов.
Так или иначе, Грег, Фрида и старый друг семьи, лодочник Керрам, пытались помогать другим: делились опытом, полезными связями, а иногда с помощью капитана Чиро перевозили детей в безопасное место. Много позже Фрида узнала, что иноземец Чиро на самом деле сдавал беззащитных детей прямо в руки Искоренителей. Губы островитянки изогнулись в улыбке, когда она вспомнила, как покарала предателя.
Трактирщика Грега зарезали в подворотне. Фрида отпустила его одного переговорить с официанткой Дорой, не смогла быть рядом с мужем. Кажется, у нее разыгралась мигрень, а может и месячные… все было как в тумане! Шел сильный дождь. Когда Фрида узнала новость, то шла по улице босиком, не разбирая дороги, не чувствуя холода. А затем, точно ослепительную вспышку, она увидела кровь в лужах, упала на колени и начала выть.
Лодочник Керрам вовремя ее нашел, накинул шаль на дрожащие плечи, помог встать и отвел под навес. Фрида знала: одна бы она не справилась. Рана на душе не давала ей вздохнуть. Уже после погребального обряда случился момент, когда Фрида едва не шагнула с моста. Ей хотелось прекратить страдания и уйти вслед за мужем, но раненое сердце колотилось от страха. Ткань платья хлопала на ветру, колени дрожали, глаза были плотно закрыты… и вот камень ушел из-под ног, и чьи-то жилистые руки потянули ее назад.
Лодочник приглядывал за ней. Он не дал Фриде оступиться, удержал на самом краю… а затем привел островитянку в объятья Богов. Так в ее жизни вновь появился смысл.
Она стала Соглядатаем, Тем-Кто-Видит. Через глаза Фриды Боги-Сеятели смотрели на мир из своих черных темниц. Ну, вернее, через ее единственный оставшийся глаз. Второй был безжалостно выколот предателем Чиро…
Фрида сильно изменилась с тех пор, как погиб ее муж. Непостижимый Сеятель Безумия благословил ее сумасшествием. Полгода она не могла уложить в своей голове запретные знания, а затем нащупала верный путь. Нужно было всего лишь перестать сопротивляться: принять в себе Соглядатая и жить по воле Богов.
Она жила ради служения и ради своих дочерей. Фрида в буквальном смысле отдала десятки лет своей жизни, чтобы спасти младшую, Келли, от неминуемой смерти. Ради старшей, Кейры, она пожертвовала не меньшим. Бросила дом, потеряла глаз, оказалась в плену… а еще убивала, пусть и чужими руками. И после всех этих жертв Кейра отвергла ее, собственную мать! В тот самый момент, когда сама отчаянно нуждалась в помощи, стояла на краю бездны… немыслимо!
Фриде пришлось бежать и оставить дочь в когтях Искоренителей. Выбора не было: культистке грозила смерть от рук имперских фанатиков. А Кейра… ее несчастный разум терзал Юрген, этот напыщенный самозванец. Это он заставил дочь предать родную мать! Сломил бедную девочку… иного объяснения и быть не могло! Как же Фрида ненавидела этого ублюдка: незваного гостя, посмевшего вбить клин в их семью!
Каждую ночь кошмары приходили к Фриде, но она не боялась. Ее старое сердце не ускоряло пульс, дыхание не сбивалось с ритма. Она относилась к тревожным видениям с любопытством и благодарностью. Осознавая себя внутри очередного кошмара, Фрида пыталась понять: что Боги хотят ей показать? Но был один особый кошмар, который возвращался раз за разом, и в нем мать-островитянка всегда теряла контроль.
В этом темном видении она наблюдала за тем, как Юрген из Аскерми убивает Кейру, ее дочь. Хоть самозваный «герой островов» умер задолго до рождения Фриды, она видела мужчину, как наяву: светлые волосы, голубые льдинки в глазах, шрамы на огрубевшей коже. Он сжимал пальцы на горле Кейры и ухмылялся. Дочь била ногами, кусала воздух, пыталась разжать стальную хватку, но ее сил не хватало. Чем больше она сопротивлялась, тем быстрее жизнь ее покидала.
Фрида хотела броситься вперед, крича беззвучные проклятия, и выцарапать Юргену глаза. Она должна была сделать хоть что-то! Ее старое, немощное тело не слушалось. Колени, ноющие в любую погоду, пронзили раскаленные стержни боли. Под кожей спины словно змеи завивались кольцами. Слезы текли из глаз Фриды, сухие губы дрожали, кровь пульсировала в висках: бум, бум, бум!
Она могла только видеть. Ей хотелось закрыть единственный глаз, но словно стальные скобы держали веки открытыми. Она видела, как лицо дочери темнеет, как меркнут ее серо-зеленые глаза… Вот самодовольный мужчина разжимает грубые пальцы, и голова Кейры безвольно падает на землю. Мертвая дочь смотрит на Фриду с обидой и осуждением, а затем спрашивает:
– Мама, почему ты ушла?
«Ты прогнала меня!» – в отчаянии думает Фрида, но сухой язык не двигается во рту.
– И что с того? Какая разница, что я сказала, мама? Так легко ты оставила свой долг и сбежала?
«Искоренители раскрыли меня! Ты сама рассказала им!» – Фрида хочет выставить руки вперед, заслониться от жуткого взгляда, но не может.
– Они заставили меня! Я испугалась, оступилась… Ты обещала мне, мама! Ты должна была меня спасти!
«Я погибла бы без всякого смысла! Боги запретили мне умирать там!»
– И ты еще смеешь говорить о Богах?! – прошипела Кейра с почерневшим лицом. – Ты должна была привести меня к ним! Там, в Разломе, они прогнали бы Юргена… но ты не справилась! Ты сдалась! – с ненавистью крикнула покинутая дочь, но затем ее голос стал тише. – Мама… ты так боялась быть отвергнутой, что даже не попыталась мне объяснить! Может, я поняла бы твою правду? Может, пришла бы к Богам сама, по доброй воле? Тогда мы с тобой вместе несли бы их волю, и вручили Сеятелям весь Каармор! Мы построили бы новый, прекрасный мир… если бы ты не бросила меня!
– Хватит! – крикнула Фрида.
После ее приказа посиневшие губы Кейры больше не двигались. Дочь смотрела на мать остекленевшими глазами и молчала с осуждением. В этот момент Фрида обычно понимала: это не ее дочь. Кейра бы никогда не сказала подобного! Она любила свою мать… и уж точно заслужила большей любви, чем Фрида дала ей в ответ!
– Мертвые не говорят, – услышала она мужской голос у себя за спиной.
Юрген? Нет, его образ поблек и растаял пепельной дымкой. Труп Кейры тоже исчез, словно кто-то стирал из кошмара Фриды все ненужное. Шаги приближались, но старая женщина боялась обернуться. Ее сердце замерло: она вспомнила, кому принадлежит этот голос…
– Ты уж точно мертв, – сказала она своему мужу.
Грег рассмеялся, вступив в ее поле зрения. Широкий, короткий подбородок было не видно за рыжей бородой. Плоский хребет носа, казалось, был высечен из камня. Серо-голубые глаза были насмешливо прищурены. Впалые щеки, высокие залысины… он был таким, каким Фрида его запомнила. Каким она его любила…
– А я и не говорил, что я – это я, – в голосе Грега послышались озорные нотки.
Он подошел к Фриде и коснулся пряди седых волос.
– Хм… я запомнил тебя немного моложе, дорогая.
– Не смотри на меня! – с болью прошипела Фрида. – Я не хотела становиться такой… старой, уродливой, мерзкой… Это не я!
– Вот уж надеюсь! Только представлю тебя в супружеской постели… брр!
– Я заплатила эту цену, чтобы спасти нашу дочь!
– Неужели не было способа проще?
Разумеется, был! Если бы Фрида не медлила, если бы чуть раньше появилась в той темнице, Келли не настигла бы роковая пуля. Несправедливо, что одна минута промедления стоила ей, Фриде, стольких лет жизни!
– Ты снова это делаешь, – вздохнул Грег. – Зачем жалеть о том, что было? Прошлое не изменить. Как ни старайся, мертвецы останутся мертвыми.
– Нет! – испуганно вскрикнула Фрида. – Боги обещали…
– Что вернут тебе молодость?
Грег всегда был сообразительным, и порой это ужасно бесило.
– Тебе нужно очень постараться, чтобы заслужить дар Богов: ты совершила много ошибок, а времени у твоего тела почти не осталось. Спеши, милая Фрида!
Фрида отдала десятилетия жизни в уплату за чудо. Часть этих лет получила умирающая Келли, а остальное забрали Боги, жестокие в своем милосердии.
– Я могу вернуться… снова попытаюсь спасти Кейру!
– Не выйдет. Кейра больше никогда не последует за тобой, а Юрген просто тебя убьет. Молчу о том, что их охраняет легион Искоренителей, мечтающих спустить с тебя шкуру!
Фрида ощутила отчаяние и тревогу: нужно было что-то придумать!
– Я могу отомстить за тебя… заставлю Бальдвина потерять все, что он любит! Пусть мерзавец ощутит вкус пепла во рту!
– Бальдвин слишком далеко, и ты ничего не знаешь о его планах. Последние полгода тебе было не до политики, так что доверь месть нашему другу Керраму.
– Думаешь, Лодочник покарает Бальдвина?
– Каармором не должен править бывший Искоренитель. Забудь о том, что осталось на материке! Ты возвращаешься на родные острова.
Верно… теперь Фрида вспомнила, зачем она пересекла Пролив Трепета.
– Искоренители готовят экспедицию, чтобы стереть Разлом с лица земли. Я обязана им помешать!
Разлом на острове Марфелла был священным местом для всех последователей Богов. Давным-давно величественные корабли Сеятелей появились в небесах над Империей и провозгласили начало новой, прекрасной эпохи. Боги посеяли в землю благословенные семена, и из них проросли Разломы. В этих священных колыбелях зрело новое поколение Богов: они должны были родится в этом мире, чтобы править им! Но сейчас эти Дети нуждались в заботе и защите: новая жизнь хрупка и так легко увядает без материнской любви!
Казалось, что Разлом неприступен: огромный кратер, укрытый облаком жгучих спор! Ни один чужак не сможет спуститься в котловину, споры выжгут ему глаза! В терновых зарослях бродят чудовища, а в центре исполинское древо разрывает землю своими корнями. В этих проклятых дебрях могла сгинуть любая армия…
Разлом на Марфелле – не единственный в Империи, но один из самых старых. За века своего существования он уже укоренился, набрал силы. С каждым годом он поглощал все новые земли, выгоняя островитян с насиженных мест. Да, магия Разлома сильна… но что, если ей будет противостоять другая магия?
Юрген, последний маг из выжженного Аскерми… Фрида знала точно, что он – ее враг. Когда армия Искоренителей явится к Разлому, Юрген будет там. У него есть Осколок, а, значит, ублюдок сможет потягаться с магией самих Богов! Он откроет путь, и Искоренители с огнем и мечом войдут в божественную колыбель, осквернят своими грязными сапогами священную землю. Фрида не могла этого допустить!
– Защитить Разлом от уничтожения – большое дело, – согласился Грег. – Наверняка, Боги тебя наградят.
«Моя молодость! Глаз! А может, даже моя семья наконец воссоединится!» – с восторгом подумала Фрида.
– Сильно не обольщайся. Мертвецы останутся мертвыми, лучше думай о живых.
Его печальная улыбка словно бы говорила: «Я не вернусь». Мужа Фриды перемололи несправедливые и безжалостные жернова смерти… но кто тогда стоит перед ней? Что за шутки шутят с ней Боги?
– Кто же ты, живой или мертвый?
– Я – голос из глубины, – сказал Грег, и его образ тут же растаял.
Фрида осталась одна в темноте. Впрочем, нет, она никогда не бывает одна. Глаз Богов, она всегда чувствует их внимание… и нетерпение. Мало видеть, она должна действовать и не терять ни секунды!
– Это твой последний, незаслуженный шанс, – сказала она сама себе и проснулась.
* * *
Фрида опустила руку за борт лодки, касаясь морской воды. Холодная, прозрачная: видно, как галька перекатывается по дну. Еще чуть ближе к берегу, и Фрида сможет схватить юркий цветастый голыш. Шумели волны, шелестели камни, скрипели весла в уключинах.
– Добро пожаловать на Архипелаг, – с издевательским радушием сказал гребец.
Кажется, его звали Бартом. Он был из команды корабля, на котором Фрида пересекла Пролив Трепета. Вместе с ней путешествовал орк по имени Хардвик – лысый здоровяк с татуировками и выпирающими клыками на нижней челюсти. Он пытался замаскировать свою угрожающую внешность плащом с капюшоном, но выходило не очень.
Барт бросил весла и с хрустом распрямился. Лодка зашаталась. Фрида с гребцом находились в задней части шлюпки, уравновешивая Хардвика, который сидел напротив.
– Далековато до Драскета, – заметил Барт. – Зачем вам сходить в такой глуши, а?
– Неподалеку деревня, в которой я родилась, – ответила Фрида.
Свой первый вздох она сделала у подножья Огненного Зева. Затем ее семья в поисках лучшей жизни перебралась в Луноскол, самый крупный порт на севере Варракона. Наверное, глухую деревню в тени вулкана давно покинули жители, и земля поглотила их обветшалые дома… И все же забытая родина звала Фриду.
– Дурная здесь земля, – сказал Барт, озирая далекие склоны вулкана.
– Зато плодородная. Ох, и давно я там не была… да помоги же мне встать! – Фрида едва не завалилась, пытаясь приподняться в лодке.
С трудом выбравшись из посудины Барта, она ощутила облегчение. Ледяная вода жалила босые ноги, то поднимаясь, то опускаясь. Шагать по гальке было болезненно… но зато Фрида ступала на камни родных островов! Да она бы в пляс пустилась, не будь ее тело дряхлой развалиной!
Как же хотелось умыться в чистом горном роднике, смыть с кожи соль и затхлый запах Империи! Вместо этого Фрида отхлебнула из фляжки и с задумчивостью посмотрела на своего плечистого спутника. Орк с тревогой вглядывался в пейзаж.
– Ты впервые покинул материк?
– Впереди черный песок, – удивился Хардвик.
– Здесь все по-другому, малыш, – заметила Фрида с удовольствием. – Империя пыталась укротить эти дикие земли, но дух свободы нельзя истребить!
– Здесь мои сородичи?
Фрида покосилась на Барта: бедняга пытался раскурить трубку, но его табак промок и не поддавался огниву. Ей вспомнился другой лодочник, любивший курить.
– На Варраконе мало орков, – вполголоса ответила Фрида. – Почти все твои сородичи живут на Марфелле. Я слышала, в разрушенной крепости Кордред живет целый орочий клан. Да и проклятые руины Аскерми вряд ли пустуют.
– Почему мы сразу не поплыли туда?
Без сомнения, орки станут ценными союзниками против Искоренителей. Они сильны, выносливы, и среди этого племени рождается немало эмпатов. Если бы возникла нация орков, объединенных верой в Богов и ненавистью к Империи… жаль, что это лишь фантазия! В реальности почти все женщины-орки были бесплодны, и клан Марфеллы пополнялся лишь кровью изгнанников. Единого народа орков никогда не было и не будет. Впрочем, отвергнутые одиночки кусаются больнее всего…
Соглядатай вернулась на родину, но за годы разлуки здесь многое изменилось. Фрида даже не знала, есть ли на Варраконе ярл, способный повести островитян за собой. Ей нужен человек, который живет здесь, держит ухо востро и может терпеливо все рассказать. Ничего из этого не относилось к Барту, который бесцеремонно вмешался в разговор:
– Только идиот поплывет на Марфеллу! Все знают: чертов остров проклят!
В словах Барта был смысл: единственным портом Марфеллы была крепость Тарнафель, зловещая твердыня Искоренителей.
– Знаете, что я думаю? – Ехидно прищурился Барт. – Пора бы вам мне заплатить!
Вот же глупый нахал…
– Я обо всем договорилась с твоим капитаном, – сказала Фрида с угрожающей хрипотцой.
Она отдала морскому волку трофей Хардвика – кавалерийский пистолет Искоренителей, к которому все равно не было патронов.
– Верно, вы оплатили плавание до Варракона… но как же плата за молчание? – Барт усмехнулся своей «гениальной» идее. – Старая ведьма и настоящий орк! На Кипящем Берегу вы так спешили, словно за вами гналась вся Армия Искоренителей! Что будет, если имперцы узнают, куда мы вас отвезли?
Судя по всему, этот Барт был непроходимым тупицей. Мало того, что сейчас, на берегу он был в меньшинстве, так еще и думал, что Фриде не плевать на его пустые угрозы!
Хардвик воспринял их серьезно. Орк медленно снял капюшон и грозно спросил:
– Ты угрожаешь нам?
Хардвик мог бы без усилий утопить тупицу Барта прямо здесь… но у Фриды было слишком хорошее настроение. Она только вернулась на свою забытую родину и не хотела пятнать это воссоединение кровью.
– Оставь ягненочка. Он слишком туп, чтобы бояться, – промурлыкала она Хардвику, примирительно касаясь бугристого плеча. – А что касается тебя, Барт… валяй. Рассказывай, кому хочешь. Может, Искоренители только посмеются над таким бедолагой. А может, вздернут всю вашу команду за сделку с культистами… особенно когда обнаружат у капитана вещи своих мертвых товарищей.
Барт посмотрел на Фриду почти обиженно:
– Значит, не будете платить?
Хардвик сделал вид, что замахивается, и несчастный гребец тут же нырнул к себе в лодку. Он попытался оттолкнуться веслами от гальки, но посудина села на мель. Усмехнувшись, орк толкнул лодку с такой силой, что Барт едва не вылетел за борт. Гребец начал суетливо бить веслами по воде.
– Ты застрелила моего раба, а этого дурня решила отпустить? – Хардвик с раздражением обернулся к Фриде.
– Что, кулаки чешутся? – зевнула она. – Взгляни на эти черные камни, зеленую траву, лес на склоне вулкана… Это живая земля, Хардвик. Стань ее любимцем и получишь удачу.
– Земля островов любит милосердных?
– Она любит сильных и гордых. Не трать силу попусту на беззащитного дурака, она пригодится против Искоренителей.
Фрида вышла из воды, присела на большой камень и с кряхтением начала обуваться. Прогуливающийся краб хотел ущипнуть ее за подошву, но передумал и нырнул в расщелину между голышами. Хардвик угрюмо навис над островитянкой, закрыв собой солнечный диск.
– Ты обещала мне славную битву. Как мы соберем армию, способную сражаться с Искоренителями?
Орк качнул лысой головой, и лучи солнца ослепили Фриду. Она довольно зажмурилась, наслаждаясь теплом. Варракон омывали теплые течения, и осень приходила сюда позднее, чем на материк.
Фрида достала из сумки гребень и попыталась расчесать спутанную гриву белоснежных волос. Вот бы снова увидеть, как они возвращают свой каштановый цвет…
– Наша цель – не сражаться с имперцами, а победить их. Когда Искоренители начнут вторжение, они должны завязнуть и истечь кровью. Орки Марфеллы будут бить в уязвимые места и снова скрываться в лесах. Рыболюды отрежут пути к отступлению. Жрецы Богов призовут на помощь кровожадных чудовищ. А решающий удар нанесут сами островитяне: так закончится владычество Империи на нашей земле!
Хардвику понравилось то, что она сказала. И все же он не видел будущую победу так же ясно, как видела она, и потому уточнил:
– Островитяне? Я думал, кланы Архипелага раздроблены и не способны показать зубы. Бывшие пираты и налетчики отрастили брюшко и стали обыкновенными торгашами, – сказал Хардвик с презрением.
– Ты недооцениваешь моих земляков. Да, сейчас кланы раздроблены и грызутся между собой, но стоит Империи ступить на наши земли, и все изменится. Они объединяется против общего врага, и сама земля островов будет на нашей стороне, – Фрида восторженно улыбнулась, поднимая руки к солнцу.
Ее спину тут же прострелила стрела боли, будто напомнив: ты всего лишь человек! Фрида охнула, схватившись за поясницу:
– Хардвик, милый, можешь понести меня на спине? Уверена, я скоро смогу идти, но сейчас суставы просто горят!
Все-таки повезло, что Боги послали ей в помощь этого здоровяка!
