Читать книгу: «Репликация. Книга первая», страница 2
2. Махинда
Волны покусывали белый песок, как край бисквитного пирога, с наслаждением облизывались, откатывая в океан, чтобы через мгновение с жадностью снова наброситься на берег. Правда, сейчас, в свете вечерних огней песок казался не белым, а светло-оливковым у самой кромки воды и почти серым рядом с зарослями усатых мангр и зеленых алоказий. Свежий ночной бриз приятно холодил, шелестя листвой и играя белым тюлем беседки, стоящей на сваях у линии прилива. Вода уже подбиралась к ступеням, выходящим на пляж, совсем рядом слышались гулкие шлепки волн о выступающий с берега каменный утес.
Пляж располагался в небольшой бухте, окруженной с обеих сторон довольно высокими обрывистыми скалами. На верху одной из них виднелся красивый белый домик в два этажа, откуда вилась каменная дорожка до самого пляжа, над которой кусты благоухающих бугенвиллей переплетались живым навесом по всей длине, защищая от палящих лучей дневного тропического солнца всякого, кому вздумается спуститься по ней. Повсюду разносилась укающая и гукающая многоголосая ночная жизнь.
Птичий гомон громко пронзали вопли лангуров, диких обезьян, живущих здесь и питающихся сочными листьями деревьев. Иногда они выбегали на крышу дома, и тогда их топот гулко раздавался по черепице, поначалу пугая в ночи неожиданностью своего появления. Днем они обычно прятались от людей, сидя в разлапистых пальмовых ветках, но и тогда среди листьев легко было различить их большие темно-серые спины и длинные хвосты.
Сейчас первый этаж домика был ярко освещен, на втором же лишь в одном окне слабо мерцал ночник. С кухни доносился пряный запах готовящегося ужина, щекоча нос и обостряя и без того хорошо ощущаемый постояльцами голод.
Ева вышла на веранду, где откинувшись в кресле, с безмятежным удовольствием попыхивал сигарой Вэл. Он был во всем белом: льняных широких брюках, свободной блузе, выпущенной поверх них, и босой. Он смотрел на океан и, казалось, о чем-то своем думал, погруженный в ленивую дрему.
– Тебе идет, – довольно произнес он, увидев дочь в традиционной сингальской одежде. – Ты словно родилась в сари.
Ева села напротив отца, но ей не сиделось, и она почти сразу бросилась к Вэлу и крепко его обняла.
– Спасибо, что показал мне рай, – прошептала она.
Вэл, тронутый ее словами, прижал руки дочери к своим плечам. С тех пор, как они поселились здесь, в его любимом месте, Ева не отходила от него ни на шаг. В ее привязанности он вдруг начал ощущать некоторую тревожность, причин которой оба они не понимали, но избавиться от которой ни у него, ни у нее не получалось. С момента приезда на остров прошла уже неделя, а им, казалось, все никак не удавалось сбросить напряжение последних месяцев.
– Марий заснул?
– Да, – улыбнулась Ева. – Есть очень хочется. Кажется, Шанке сегодня превзошел самого себя, у меня внутри все сворачивается от этих запахов.
– Есть такое, – согласился Вэл, отпуская дочь, широко вытянув губы и поджав нижнюю. Он запрокинул голову и проводил взглядом струйку белого дыма, выпущенного изо рта вверх.
– Господи, как же здесь хорошо! – вскрикивала Ева, бегая босиком по траве и кружась около кресла отца, широко расставив в стороны руки. Ярко-бирюзовое сари, расшитое золотыми нитями и стеклярусом, обтягивало ее изящные формы, массивные украшения, которыми были обхвачены ее щиколотки и запястья, позвякивали при каждом ее шаге. Она остановилась и, глядя Вэлу в глаза, проникновенно произнесла, – давай останемся здесь навсегда, папа!
– Если бы это было возможно, – с грустной улыбкой ответил он. – Боюсь, мне не позволят надолго забыть о делах. Удивлен, что Марк до сих пор не вышел на связь и не озадачил текущими проблемами. Надеюсь, у них все хорошо.
– Конечно, – поспешно отозвалась Ева, заметив, что отец погружается в задумчивость, и не желая этого. – Ты имеешь право на отдых, поэтому расслабься и получай удовольствие. Марк разберется, не сомневайся. Что может такого произойти за три недели, с чем он не справится?
– Да все, что угодно… – начал было Вэл, но не успел договорить, в дверях показался юноша, склонившись в почтительной позе.
– Ужин готов, господин, – учтиво произнес он и замер, сцепив руки в замок внизу живота. – Куда прикажете подать?
– Думаю, мы посидим в саду, – ответил Вэл. – Не возражаешь, детка?
Ева благодарно кивнула, улыбнувшись отцу. Через три минуты двое загорелых парней выставили стол под дерево, накрыв его белой скатертью, и принесли две большие свечи в высоких стеклянных банках, в которых ветер не мог погасить пламя.
– Мы можем стать просветленными, – серьезно произнес Вэл, немного утолив голод и поднимая взгляд к кроне дерева, под которым они сидели.
– О чем ты?
– Точно под таким деревом бодхи на принца Шакьямуни снизошло откровение, и он стал Буддой.
– Правда? – удивилась Ева.
– Да. Что касается Гаутамы – правда, – улыбнулся Вэл. – Но вот, что касается нас – маловероятно.
Ева ничего не ответила, только пристально посмотрела на отца. Она наблюдала за тем, с каким аппетитом он ел кари с курицей, запивая его красным ромом. Ева поймала себя на мысли, что происходящее – сон, а она страшно боится проснуться и обнаружить это.
– Почему ты ничего не ешь? – спросил Вэл, увидев задумчивое выражение лица дочери. – Ты же была голодна, насколько я помню. Тебе не нравятся блюда?
– Нет, все прекрасно, – поспешно ответила Ева и откусила спелой папайи. – Здесь такие чудесные фрукты, что ничего другого не хочется.
– Завтра я покажу тебе остров, – с довольным видом произнес Вэл. – Будем кататься на слонах.
– На слонах?! – воскликнула Ева, не веря тому, что слышит. – Они существуют?
– Конечно, – рассмеялся Вэл. – Что им сделается? Здесь вообще мало что изменилось за последние несколько сотен лет. Разве что людей стало значительно меньше. Но они живут традиционным укладом, здесь даже король есть.
– Серьезно?
– Да, – не без достоинства подтвердил Вэл. – И он мой старинный друг. Завтра я вас познакомлю.
– Мне кажется, я сплю, – боясь моргнуть, проговорила Ева. – Настоящий король?
– Самый что ни на есть, – с вдохновенным блеском в глазах сказал Вэл. – Махинда Шестой из династии Ламбаканна. История его предков интересна, хотя они ее и не знают. Здесь не принято знать историю. Но я в свое время интересовался этой темой, и мне удалось раскопать кое-что.
– И что ты узнал?
– Предки Махинды правили триста пятьдесят лет, а потом пришли завоеватели и местные династии прервались. В конце первого тысячелетия Парантака Первый из династии Чола вторгся сюда из Индии, захватил древнюю столицу Анурадхапуру и сверг последнего короля из династии Ламбаканна – Махинду Пятого. Страна называлась тогда иначе – Илангай. Но махараджи Чола правили на острове недолго: другой сингальский король Виджаябаху прогнал завоевателей, вернул буддизм, который при их правлении практически исчез с острова, и утвердил новую сингальскую династию. После того династии и правители менялись так часто, что нет смысла запоминать их имена и деяния.
– Папа, почему один народ завоевывает другой? – спросила Ева, глядя прямо ему в глаза.
Вэл никак не ожидал такого вопроса и потому задумался в поисках подходящего ответа. Он помолчал, отпил еще немного рома и только после этого произнес:
– Я не знаю единственно правильного ответа, прости. Много всяких причин бывает. Обычно более сильная власть стремится расширить территорию, обогатить казну, усилить войско. Больше людей – больше сбор дани, налогов; как хочешь называй – суть та же. Нельзя сбрасывать со счетов и личные мотивы и амбиции вождей и правителей. Но это, на самом деле, редко является причиной войны, чаще – поводом. Нормальный правитель не поставит под удар страну ради удовлетворения своей прихоти. Бывает, что в истории остается только личный мотив, на самом же деле, в основе девяноста и даже больше процентов военных конфликтов лежит экономический интерес. В более-менее современный исторический период, по крайней мере. Что касается более древних времен, там еще и политический мотив был силен, так как на протяжении тысячелетий шел процесс государственного образования на большей части обжитой территории планеты. Государства сменяли друг друга, слабые вливались в сильные или уничтожались ими. Так создавались империи. Но империя – система громоздкая и плохо управляемая, она требует колоссального ресурса на поддержание своей жизнеспособности. Поэтому в любой империи рано или поздно возникали сепаратистские движения, объединяющие вокруг себя новые силы, стремящиеся к автономному существованию. Начинались новые войны, нередко – гражданские. На мой взгляд, гражданская война – самое страшное, что может произойти в жизни человека.
– Почему?
– Потому что может так случиться, что тебе придется воевать против своего друга, брата, отца, сына. Врагом может стать самый близкий тебе человек только потому, что вы будете разделять разные политические мнения, а, возможно, одно и то же, но по-разному сформулированное враждующими сторонами… Ева, тебе, правда, хочется поговорить о войне?
– Ты интересно рассказываешь, я люблю тебя слушать, – заметила Ева. – А ты мог бы захватить другое государство?
Вэл поперхнулся. Он пристально посмотрел на дочь и понял, что сегодня его не оставят в покое, пока не вывернут душу наизнанку.
– Сложно сказать, – серьезно произнес он. – Сейчас, наверное, не смог бы, но я сейчас вижу все по-другому, многие вещи потеряли для меня значимость. Мне бы хотелось ответить тебе категорично: нет, никогда, – но это было бы не совсем искренне с моей стороны. Во-первых, никогда нельзя быть ни в чем уверенным совершенно, а во-вторых…
– Что, во-вторых? – поторопила Ева его с ответом.
– Не знаю. Это все сложно. Я против насильственных мер – это я могу тебе сказать определенно, но обстоятельства бывают разные, и бывает, что они заставляют нас действовать вопреки своим убеждениям. Это и есть политика. В ней все сложно и много такого, о чем красивой девочке думать не обязательно, – улыбнулся Вэл, говоря тем самым, что продолжать этот разговор он не хочет.
Ева проглотила шпильку по поводу того, о чем стоит думать красивой девочке, и вернулась к началу разговора.
– А как тебе удалось узнать, кем были предки нынешнего короля? – спросила она.
– О, это долгая и не очень интересная история, – улыбаясь, ответил Вэл. – Гораздо интереснее результат. Не уходи, я сейчас, – с этими словами Вэл поднялся из-за стола и ненадолго скрылся в огромном пространстве холла первого этажа дома.
Через несколько минут он снова показался в дверях, пропуская перед собой юношу, выкатывающего высокий квадратный столик, обитый медным орнаментом и богато инкрустированный самоцветами. На столике что-то лежало, накрытое золотой шелковой тканью.
Юноша остановился перед Евой, смущенно опустив взгляд ей в ноги.
– Что это? – воскликнула Ева, вопросительно глядя на отца.
– Родословная короля, – с достоинством произнес Вэл. – Открой, только осторожно, – и убрал шелковую ткань, под которой в большом резном ларце из необычной древесины с темными и светлыми прожильями лежала книга. – Это иллюстрированная история рода Ламбаканна. Выполнена в лучших сингальских традициях. Завтра мы подарим ее королю, завтра годовщина его правления. Как думаешь, подарок ему понравится?
– Не сомневаюсь, – завороженно произнесла Ева. – Что за необычное дерево? Никогда такого не видела, – проговорила она, осторожно дотрагиваясь до крышки резной шкатулки.
– Это бокоте, самая редкая порода, в мире ее почти не осталось. Король питает к ней некоторую слабость. Я специально заказал изготовить футляр для родословной из нее. Виду, унеси подарок и упакуй его в багаж, пожалуйста, – произнес он, обратившись к юноше.
– Да, господин, – кланяясь, ответил тот и увез столик в дом.
– По-моему, ты действуешь на местное население как разряд молнии, они при тебе дар речи теряют, – довольным тоном проговорил Вэл, глядя на дочь. – Посмотрим, какое впечатление ты произведешь завтра на Махинду, – он подмигнул Еве и отпил красного рома.
– Король ждет нас? – робко поинтересовалась Ева.
– Нет, – спокойно ответил Вэл. – Он не знает, что мы прилетели. Я хочу сделать ему сюрприз. Мы не виделись больше двух лет. Он болел, когда я был здесь в прошлый раз, и мы не встретились тогда. Не буду предвосхищать твои ожидания, но одно могу сказать точно: они не оправдаются.
– В каком смысле? – насторожилась Ева.
– В наилучшем, – рассмеялся Вэл, видя ее замешательство.
– Папа, ты никогда не перестаешь удивлять меня, – призналась она.
– Да брось, я совершенно предсказуем в своих желаниях тебя радовать. Как и всякий отец, наверное, – добавил Вэл, едва заметно смутившись.
– Нет, папа, так не всякий может, только ты, потому что ты лучший.
– Спасибо, но даже хорошим отцом назвать себя не могу. Я всего лишь пытаюсь компенсировать то время, что мы не были вместе, – негромко произнес Вэл, – хотя и знаю, что это невозможно. Но я постараюсь сделать эту поездку незабываемой для нас обоих.
– Я уже никогда ее не забуду, – с жаром произнесла Ева, голосом выделяя «уже». – Если честно, я до последнего не верила, что ты сможешь все оставить и отправиться сюда со мной, да еще так надолго.
– Я же обещал тебе, – с улыбкой напомнил Вэл. – Мне и самому очень хотелось побыть с тобой и Марием вдали от суеты и посторонних.
– Боже, как хорошо! – счастливо проговорила Ева, закрывая глаза. – А где живет король? Далеко отсюда?
– Да, – улыбнулся Вэл быстрой смене интересов дочери. – Он обосновался в древней столице в самой глубине острова, в Канди. Мы завтра полетим туда рано утром. Не хочу, чтобы дорога нас утомила, поэтому воспользуемся шаттлом, а потом решим, как и когда вернемся. Думаю, мы ненадолго останемся там, вряд ли Махинда отпустит нас сразу.
– Здорово! – обрадовалась Ева. – Только немного жаль уезжать с побережья, мне так нравится океан…
– Это не проблема, – с улыбкой заметил Вэл. – Шаттл за пятнадцать минут доставит нас на любое побережье острова в любое время, как только пожелаешь. Я тоже люблю океан, особенно, когда садится солнце. Тогда очень приятно плавать, если, конечно, нет больших волн.
– Научишь меня плавать так, как ты?
– Обязательно. Но ты уже неплохо умеешь. Я видел, как сегодня ты доплывала до большого камня.
– Мне не хватает уверенности, – призналась Ева. – Все время боюсь утонуть.
– Никому не говори, пусть все думают, что ты дочь морского царя.
– Почему?
– Потому что плаваешь, как русалка, – произнес Вэл с улыбкой. – Так же хвостиком виляешь.
– Да ну, ты надо мной смеешься, – Ева смутилась и отвернулась.
– Нисколько.
– Папа, а в чем мы завтра поедем к королю? Нужен какой-то наряд праздничный, наверное.
– Не беспокойся, я обо всем позаботился, – подмигнул дочери Вэл. – Мы проявим уважение к традициям этой земли, наденем сингальскую одежду. Сари, к тому же, тебе очень идет.
– А ты? – удивилась Ева. – Тоже будешь в сари?
Вэл рассмеялся.
– Нет, глупышка, сари – женская одежда, мужчины носят саронги.
– Юбки?
– Да, на юбки они похожи, – согласился Вэл. – Шанке носит саронг, видела, наверное. Но праздничный саронг немного другой, он надевается поверх брюк и завязывается более пышно. Завтра все увидишь. Утром придут девушки и оденут нас…
– Девушки? – изумилась Ева. – Тебя будут одевать девушки? – рассмеялась она.
– Да, а что здесь смешного? По-моему, это должно быть приятно.
– Ну-ну, – многозначительно заметила Ева. – Посмотрим.
– И еще, – выражение лица Вэла стало серьезным. – Завтра – третье мая, день, когда на острове празднуют уход Будды в нирвану. Это большой праздник, все жители Канди придут на королевскую площадь с дарами для короля. Постарайся никуда от меня не отходить, потому что в такой толпе легко потеряться.
– Я никуда от тебя не отойду, можешь не сомневаться.
– Вот и хорошо, – со вздохом облегчения произнес Вэл. – Мы приземлимся в стороне от дворца, иначе сюрприза не получится, остановимся в доме Вималя. Ты же знаешь, что он родом из Канди?
– Вималь, наш повар? – удивилась Ева.
– Да. Я всегда навещаю его родителей, когда прилетаю сюда. Они уже старенькие, но очень живые и радушные. Думаю, они будут рады посидеть с Марием, пока мы не встретимся с королем.
– Папа, – восхищенно произнесла Ева. – Это какая-то сказка? Все, что с нами происходит сейчас.
– Нет, – рассмеялся Вэл. – Все правда, – и вдруг добавил, меняя тему разговора, – еще не поздно, хочешь спуститься на берег? Мне нравится смотреть на ночной океан и слушать шум прибоя. Пойдем?
– Пойдем, – завороженно проговорила Ева и взяла отца за руку.
Они прошли мимо Виду, Вэл предупредил порыв юноши сопроводить их, сделав знак рукой оставаться на месте, и начал неспеша спускаться по каменным ступеням, все еще теплым, приятным для босых ног.
Они молчали до самого берега, а оказавшись внизу, долго даже не пытались что-то сказать – океан ревел.
Вэл смотрел в сторону горизонта, стоя по щиколотки в воде. Ветер трепал его волосы, сбивая их назад и принося на лицо соленую влагу. Ева подошла и обняла отца за талию.
– Чего ты сейчас хочешь больше всего? – громко спросила она, заглядывая ему в лицо, надеясь перекричать океан.
– Умереть, – тихо ответил Вэл, зная, что Ева его не услышит…
Утром на виллу прибыли четыре девушки, молоденькие и смешливые, с проворными руками и голосами колибри. Они лопотали на сингальском, одевая Вэла и Еву. Вэл делал вид, что ни слова не понимает из их разговора, когда они, облачая его в бело-золотой саронг, перебрасывались оценивающими замечаниями в адрес его подтянутого, тугого загорелого тела и одобрительно складывали ладошки лодочкой каждый раз, когда ему приходилось изогнуться, чтобы им было удобнее подвязать саронг, соорудив правильную складку на талии. Потом подошла очередь тонкой батистовой сорочки и куртки-болеро с короткими пышными рукавами красного цвета, богато украшенной позументом и золотым шитьем. Вэл посмотрел на себя в зеркало и улыбнулся: наряд казался ему несколько бутафорским, но девушки одобрительно кланялись, и в их глазах он читал искреннее восхищение его натурой и своей работой. Он потрогал рукой волосы, как бы спрашивая, не нужно ли убрать их. Девушки понимающе улыбнулись и затянули тугой узел на затылке Вэла, проколов его костяным гребнем, как того требовала традиция праздничной прически.
– Годак стутий, ламисси,7 – поблагодарил Вэл, отвесив девушкам легкий поклон треугольной красной шляпой, когда они закончили.
– Каранукарала, махатта,8 – смеясь, ответили девушки и, словно птички, выпорхнули из его комнаты.
Шаттл доставил их в Канди за двадцать минут. Ашир и Ануша, высушенные тропическим солнцем и долгой жизнью, с умиротворенным выражением лиц встречали гостей в саду перед небольшим домиком, несущим отпечаток достатка, что не так часто можно было увидеть в небогатом предгорном квартале Канди.
Вэл почтительно склонился перед стариками, и Ашир по-отечески трогательно обнял его.
– Аюбован, махатта,9 – приветствовал Вэл. – Это моя дочь Ева и мой внук Марий, – с гордостью произнес он, пропуская Еву с малышом вперед.
– Входите, – пригласил Ашир гостей в дом. – Располагайтесь, Ануша принесет чай. Надеюсь, у Вималя все благополучно и вы им довольны.
– Конечно, Ашир, ваш сын непревзойденный кулинар. Видите, какие мы все откормленные – это его заслуга, – улыбнулся Вэл. – Мы обсуждали с Вималем возможность прилететь вам с Анушой в Небеса и пожить у нас какое-то время. Почту за честь принять вас в своем доме.
Старческие глаза Ашира увлажнились, руки задрожали. Он бросил на жену беспокойный взгляд.
– Мы хотим поздравить короля, – сказал Вэл, выпив две чашки зеленого чая и ответив на расспросы Ануши о сыне. – Если можно, я бы хотел оставить пока у вас Мария и его няню. Позже я за ними пришлю. Хочу сделать сюрприз Махинде, а с малышом не совсем удобно пробираться в толпе. Если, конечно, вы не возражаете, махатта.
– Мы будем только рады, – с улыбкой ответил Ашир. – Правда ведь, Ануша?
– Конечно, – в глазах старушки блеснул свет. – Не беспокойтесь, мы за ними присмотрим.
– Как же вы доберетесь до храма? Пешком идти очень далеко, – с сомнением проговорил Ашир. – А вы такие нарядные.
– На слонах, – сказал Вэл и посмотрел на дочь. – Я обещал Еве покатать ее на слоне. А вот и Виду с нашим четырехногим транспортом, – бросив взгляд на дверь, объяснил он трубные звуки, доносящиеся со стороны сада, где их уже поджидали два богато убранных слона, на спинах которых были паланкины.
Ева завороженно рассматривала огромных животных, которых до этого видела только на картинках. Она смело подошла к одному из них и протянула к нему руку. Слон обвил ее хоботом чуть выше локтя, и Ева, постояв так некоторое время, резко одернула руку, заявив, что никогда ни сама не сядет на слона, ни кому другому не позволит это сделать в своем присутствии.
– Чего ты испугалась? – непонимающе спросил Вэл. – Это совершенно мирные животные.
– Они не хотят, чтобы на них катались, – уверенно сказала Ева. – Им больно. Папа, вели убрать с их спин эти разукрашенные кибитки, я лучше пойду пешком, – сказав это, Ева решительным шагом вернулась в дом.
– Упс, – Вэл растерянно смотрел перед собой. – Виду, сними паланкины и отведи слонов туда, где им будет хорошо. А мы постараемся найти иной способ передвижения.
– Давайте, я вызову вам машину, махатта Вэл, – предложил Ашир. – Мой друг водит старый лимузин. Он с радостью вас доставит. Думаю, в нем вам будет удобнее, чем на слоне. Ева права: слоны молчат, терпят наши причуды, но им это не нравится. Только никто этого не замечает.
– Слонов уведут, махатта Вэл, – отчитался Виду. – Я поеду с вами, один Гопал – мало для вас, – заметил, показывая рукой на второго юношу, прилетевшего с ними с побережья.
– Хорошо, – согласился Вэл. – Наверное, так даже лучше: быстрее доберемся и не вспотеем, – добавил он с улыбкой, обнимая дочь.
Машина остановилась у главных ворот Магул Дадува – реконструированной части королевской резиденции, расположенной в стороне от храма Зуба Будды. Это был большой двор, где проходили празднества и торжественные приемы короля. Когда-то, 437 лет назад на этом самом месте было покончено с последней доколониальной династией Канди подписанием с британцами Кандианской конвенции. [1]
Сейчас внутреннее пространство Королевского двора, как еще издавна называли это место, было заполнено празднично одетыми людьми. Слышалась музыка и пение, многие танцевали. Вэл, Ева и двое их спутников сразу растворились в толпе, ничем особенно из нее не выделяясь. Минут через тридцать в порядке живой очереди они оказались у трона короля, к подножию которого было принято припадать, оставляя на ступенях всевозможные подношения: сладости, украшения и цветы.
Оставляя завернутый в золотой шелк ларец с родословной, Вэл приподнял голову и взглянул на короля. Махинда величественно возвышался на троне, по обеим сторонам которого стояли юноши с опахалами из пальмовых листьев. Ева не могла оторвать от него взгляд, пока кто-то сзади слегка не подтолкнул ее, ставшую как статуя и мешавшую потоку приносящих дары. Ева обернулась и оказалась лицом к лицу с незнакомцем, больно схватившим ее за руку. Он попытался увлечь ее за собой, не обращая внимания на оказываемое ею сопротивление. Ева испугалась и бросила призывный взгляд на отца, на который он не ответил, потому что в этот самый момент Махинда узнал его и поднялся, приветствуя друга.
Виду толкнул Гопала в сторону Вэла, а сам протиснулся к Еве и попытался отодвинуть от нее незнакомца. Но, к своему удивлению, понял, что тот не намерен отступать. Мужчина лет сорока, суровой и дикой наружности сильно сжимал запястье Евы левой рукой, в правой у него был зажат короткий кривой нож. Гопал видел происходящее и смог подобраться к нападавшему со спины, пока Виду соображал, что сейчас будет правильным предпринять. Гопал выбил нож из руки мужчины и нанес ему точечный быстрый удар в основание шеи. Мужчина обмяк, выпустил руку Евы и рухнул на землю. Виду мгновенно выдернул Еву из толпы и оказался вместе с ней рядом с Вэлом, Гопал ловко скрутил руки нападавшего за спиной и обмотал шелковым шнуром. Все произошло так быстро, что кроме короля и его стражников, находящихся на возвышении, никто ничего не успел заметить.
Махинда поднял руку и произнес:
– Приветствую тебя, друг мой! Подойди же скорее.
Вэл обернулся, чтобы взять Еву за руку и подойти к королю, и только тогда увидел, как она бледна и напугана. Спрашивать, что случилось, времени не было, и они двинулись в сторону трона.
– И вы оба тоже подойдите, – произнес король, обращаясь к Виду и Гопалу. – А вы приведите того наемника ко мне, – приказал он двоим гвардейцам, облаченным в парадные одежды, с саблями со скривленными концами на боку.
Вэл подошел к Махинде. Ева, ожидала расспросов короля, но боясь нервировать отца, смотрела на Махинду в упор и, когда ей удалось перехватить его взгляд, отправила ему в сознание мысль пощадить слабое сердце друга и оградить его от напрасных волнений. Король каким-то чудом понял Еву и предупредительным знаком отправил гвардейцев с задержанным подальше от места праздника, не переставая с удивлением ее рассматривать.
– Ваше величество, – преклонив колено, торжественно произнес Вэл. -Позвольте поздравить вас со всеми праздниками, отмечаемыми сегодня и отмеченными в мое отсутствие, и в знак моего почтения и любви к вам преподнести скромный подарок. Его изготовили специально к этому дню.
– Поднимись, мой друг, я тебя обниму, – Махинда приблизился к Вэлу, и Ева обмерла: это был первый на ее памяти человек, превосходящий ростом ее отца. – Давно тебя не было. Неужели, женился?
– Это моя дочь, Ева, ваше величество, – с улыбкой ответил Вэл. – Я старый холостяк и никогда не женюсь.
– Дочь? – изумился король. – Позже поговорим. Вас проводят в мои покои, а я присоединюсь сразу, как закончу здесь.
Вэл и Ева поклонились и направились вслед за гвардейцем, сопровождаемые Виду и Гопалом до самых дверей.
Ева едва держалась на ногах, она была напугана сама и переживала за Мария. Нападение было спланировано – это ей доказывать было не нужно: остров славился своими законопослушными гражданами и тихой миролюбивой жизнью. Если к ней пытались применить силу, то ее пытались применить именно Еве Лоу, а потому Марию тоже могла угрожать опасность. Ева думала о том, как бы передать королю просьбу отправить за сыном и его няней, но пока не находила способа, как это сделать, кроме как думать об этом.
Несколько часов Вэл прохаживался по дворцовому пространству, рассказывая Еве, что изображено на стенных росписях, легко распознавая и отличая сюжеты буддийских легенд и более ранних мифов, появившихся на острове еще до принесения сюда буддизма, пока не утомился окончательно.
– Я бы прилег, – признался он, останавливаясь у кушетки одной из комнат. – Боюсь, Махинду могут задержать праздничные дела до вечера.
– Отдохни, – предложила Ева, – я побуду с тобой, пока король не пришлет за нами. Думаю, эта комната подойдет, вряд ли кто-то побеспокоит нас здесь. И она выглядит вполне безопасной.
– О чем ты? Шрилан – самое безопасное место в мире последние лет двести. Правда, до недавнего времени я был уверен, что в мире не осталось опасных мест, – задумчиво произнес Вэл.
– Ни в чем нельзя быть уверенным совершенно, – повторила Ева его слова и, бросив на отца быстрый взгляд, сразу же отвела его в сторону.
Вэл лег на кушетку, положив голову на шелковую подушку, которых повсюду было множество. Ева села в кресло напротив.
– Будешь охранять мой сон?
– А ты собираешься спать?
– Клонит ко сну, – признался Вэл. – Но, думаю, это неправильно, если я засну в доме, пока его хозяин мне не позволит. Так что, не давай мне расслабляться настолько, говори со мной.
– Король очень высокого роста, я не ожидала, – заметила Ева.
– Да, он из высокогорных сингалов, они другие, совсем не такие, как те, что живут на побережье, – пояснил Вэл. – Обратила внимание, какие прекрасные и необычные у него пропорции тела?
– Обратила, – улыбнулась Ева. – Он похож на инопланетянина. И глаза какие огромные! – восхитилась она. – И я думала, он намного старше.
– Потому что я сказал, что он мой старинный друг?
– Наверное.
– Я, действительно, знаю его двадцать пять лет. Впервые увидел его, когда он еще не был королем, только наследником, и было ему тогда семь. Королем он стал совсем скоро, через восемь лет. И с тех пор Махинда Шестой мудро правит своим прекрасным, немногочисленным народом.
– Что случилось с его отцом?
– Махинда Пятый был экстремалом: прыгнул со скалы и разбился о подводную гряду. Нелепая смерть… Он был мне близким другом.
– Почему ты никогда о них ничего не рассказывал? – удивилась Ева.
– Предпочитаю не говорить о тех, кто мне по-настоящему дорог, чтобы не делать их привлекательными для моих…
Вэл не успел договорить – в комнату вошел король.
– Простите, друзья, что заставил вас ждать так долго, – дружелюбно произнес Махинда, внимательно глядя на Еву. – Прелестное создание, – сказал он, подходя к ней.
Ева поклонилась королю, Вэл поднялся с кушетки и тоже почтительно согнул спину.
– Оставьте церемонии, друзья, – улыбнулся Махинда. – Мы здесь одни. Я очень рад видеть вас, – и обнял Вэла. – А теперь хочу поближе познакомиться с твоей красавицей, – он улыбнулся и приблизился к Еве, чтобы поцеловать ее. – Вся в отца! Как ты мог столько лет скрывать от нас это чудо?
– Долгая история, – неохотно отозвался Вэл. – Расскажу как-нибудь. У меня к вам просьба, ваше величество.
– Все, что в моих силах, властитель.
– У меня есть внук, Вэл Марий, и сейчас он находится у родителей Вималя. Осмелюсь вас просить, ваше величество, послать за ним. Что-то мне неспокойно.
– Хорошо… Еще и внук… – король во все глаза смотрел то на Вэла, то на Еву. – Такая юная, и сын, – проговорил он, погруженный в свои мысли.
Ева смущенно опустила голову.
– Простите, Ева, мою бестактность, – спохватился Махинда. – Это совсем не мое дело, просто я удивлен…
– Что вы, ваше величество! Ваше удивление понятно, – осмелилась заговорить Ева и покраснела.
Махинда снял с правой руки перстень с большим синим сапфиром и его протянул Еве.
– Прошу принять кольцо как попытку загладить неловкость. Оно очень подходит к вашим глазам, – проговорил он, надевая ей перстень.
– Я не могу, – смущенно пробормотала Ева.
– Конечно, можешь! Нельзя отказываться от королевских даров, – с улыбкой возразил Махинда. – Сапфиры – камни нашего острова, они приносят владельцу счастье. Хочу, чтобы ты была счастлива, – с жаром добавил он, переходя в обращении на дружеское «ты».
