Читать книгу: «Веда и потерянный артефакт», страница 15
Глава 16
Канцлер покачал головой, препарируя долгим, пробирающим взглядом, прежде чем наконец сказать:
– О да, удивительно сложное и опасное задание! Смертельно опасное! – язвительно прокомментировал. Намекая, его специалисты работают с куда более серьезными, физически опасными проблемами. И, что я в принципе не подхожу для таких поручений, не соответствую. К его вящему разочарованию. – Знаешь, когда давал тебе это поручение, думал, удачное разрешение поможет укрепить репутацию семьи. Но ты сумел переиначить даже здесь…
– Когда имеешь дело с нестабильной Пустошью, все становиться смертельно опасным, на грани физического уничтожения, – отстранено напомнил, сдерживая волну раздражения, рвущуюся внутри.
Отец предупреждал держаться от дяди подальше, опасаться его внимания. Но пока я был в фаворе, канцлер демонстрировал расположение и поддержку, и ситуация казалась вполне безопасной.
Но не теперь. Нарушив его планы, то, чего он так болезненно не выносит, я все больше скатываюсь в категорию опасных, неуправляемых типов. Но, надо признать, куда страшнее за Маю, вообще не вписывающуюся в его планы.
Дядя всегда придерживался политики устранения мешающих его планам фигур. Гораздо проще вывести неизвестное из уравнения, просчитывая ситуацию дальше. Меньше неизвестных, меньше неконтролируемых факторов, меньше проблем.
Может, он вообще не желает, чтобы веды появились в его семье, близком окружении? И устранение Маи – прекрасный вариант. Став вдовцом, я могу жениться повторно, с большей честью для семьи, в представлении дядюшки.
Вполне возможно, он уже наметил достойную невесту, угодную его честолюбивым планам. И мой вольный поступок только усугубил его недовольство, разрушив определенные надежды. Неутешительные, но больно реалистичные выводы.
Дядюшку заметно перекосило от моих слов, словно раскусил нечто невероятно кислое, и еще раз окинув Маю долгим, требовательным взглядом, высказался:
– Удивительно настырная и недалекая девица! – изливая свое раздражение в жгучих словах.
Скривившись, посмотрев на меня с усмешкой. Намекая, что не просто будет ввести ее в приличное общество. Какова вероятность, что веду примут в высшем свете? Или среди равных мне магов? Слишком хорошо выучил повадки дяди за годы общения, воспринимая его намеки.
Сейчас они вызвали волну ледяного раздражения, обернувшегося пока приглушенной, тлеющей яростью. Мысль о том, что дядя просчитал для меня будущее, наметив нужные ему вехи, неумолимо разъедала, подобно капле концентрированной кислоты. И требовала вызова на словах.
– Она всего лишь просила обдумать проблему, оценить ее предостережение. Это так сложно? Неужели вопрос безопасности не стоит задержки в пару дней? – холодно и отстраненно произнес провокационные слова, желая вывести дядю на эмоции, получить полную гамму его раздражения.
– Что умного может сказать веда? Они всего лишь недалекие, самовлюбленные истерички, повернутые на собственной власти и не желающие терять влияние, только и всего! – еще более раздраженно отозвался он.
Казалось, внутри него плещется гнев. Бурлит, словно в кипящем на грей-камень чайнике, готовый вырваться наружу, сорвав крышку.
Полное отрицание необходимости уделить хоть толику внимание высказанному ведой предупреждению. Если рассуждать отстраненно, не цепляясь к персоналиям вед, предупреждение об опасности все же стоит оценить. Никто же не заставляет отменять операцию.
К этому времени в зале появились другие веды, и Мая оказалась в их компании. И это тихо раздражало, настораживая и заставляя еще больше волноваться. Мало ли, какие идеи они вложат в ее и без того буйную и упертую голову.
– К тому же, твоя подопечная несет опасные для общества идеи. Неуправляемая, необученная, наделенная силой веда, подверженная сомнительным идеям, весьма опасна, – замедленно, словно нехотя, продолжил раздраженный моими подначками дядя, выдавая замыслы. И приговор для Маи, отчетливым намеком прозвучавший в его словах.
Наш разговор с наделенным почти неограниченной властью канцлером проходил тяжело. Говорили медленно, выдерживая паузы между фразами, словно размышляли, прежде чем сделать ход в игре. И привел к неутешительным выводам.
– Она согласилась на сделку и отдала аретфакт, взяв с меня обещание, что ее предостережения выслушают, – пояснил ситуацию уже другими словами, подавая иначе. Лишая дядю права признать нежеланную ему веду опасной, прямо указывая, она готова сотрудничать.
Получив в ответ скептический, с ухмылкой, взгляд раздраженного самовольством дяди. Но слова брошены, и их пришлось принимать, встраивая в окружающую картину действительности. И меняя оттенок происходящего.
***
Едва произнесла страшные, прозвучавшие приговором слова, как Черныш испарился с громким хлопком. Раз – и я осталась одна около старого дуба, наблюдая, как темное-серая пелена грозовых облаков наползает со стороны горизонта.
Наверно скоро будет дождь, подумала отстраненно, ощущая полную пустоту внутри. Вот, что чувствует проигравший, лишенный надежды. Словно внутри меня тундра, вечная мерзлота и полярная зима, когда царит тьма без капли солнечного света.
Фамильяр сбежал, оставив меня одну на осколках надежд и жалком пепелище планов. И ведь правильно! Информацию получил, а толку от меня в том мире никакого, только под ногами путаться стану. К чему на мою персону отвлекаться, теперь это битва нормальных вед, вроде Агламиры.
Казалось бы, другой мир далеко и должен остаться там со своими проблемами. Радоваться надо, что я теперь в безопасности, но меня так и раздирало желание вернуться. Сделать хоть что-то, вмешаться, постараться снова. Пусть даже совершенно бесполезна.
По дорожке сада со звонким лаем мчалась Жучка, стремясь поскорее меня поприветствовать. И тут же налетела, грязными лапами прыгая на подол длинного платья, оставляя следы.
Ну гладь, меня, гладь, – словно говорила она, требуя внимания. И пришлось гладить выпрашивающую ласки питомицу. Наверно бабушка выпустила из дома по настойчивому лаю, который Жучка иногда устраивала, требуя прогулки.
Как там бабуля? В прошлый раз я исчезла и слова не сказав. А у бабушки сердце! Страшно представить, как она перенесла такую выходку. Но я ничего не могла поделать против силы утащившего меня разозленного Макса.
Понуро поплелась по дорожке в компании радостно прыгающей вокруг Жучки. И здесь проблема, отчетливо давившая на фоне страшных событий с артефактом, только более личными переживаниями.
Бабушка стояла на заднем крыльце, вполне живая и бодрая, но весьма раздраженная. Нервно куталась в платок, спасаясь от дуновения сырого, прохладного ветра, налетевшего со стороны озера.
У нашего дома предусмотрено два входа. Очень удобно, между прочим. Первый со стороны двора, на дорогу смотрит и является основным. Другой со стороны сада, чтобы дом не обходить каждый раз, если желаешь на участок позади него выйти.
Пасмурно, и от того прохлада непрогретой после холодной зимы земли выражено ощущалась в воздухе. У меня тоже имелась защита в виде теплой шали, выданной Радоницей, надежно спасающей от приступа весенней прохлады.
– Что за манера, исчезать, и слова не сказав! – поджав губы, недовольно выговаривала бабушка. Оставалось понуро повесить голову, принимая заслуженную критику. – Ох, уж эта молодежь! Никак влюбилась! – покачав головой, сказала она, подталкивая к двери.
От слов про влюбленность я невольно вздохнула, припоминая перипетии наших запутанных отношений с Максом. Не только влюбилась, еще и вроде как замужем. За циничным предателем. Молодец я, со всех сторон дел натворила!
Жучка прорывалась за нами, но бабушка не пустила, отправив гулять дальше. Судя по перепачканным лапам и животу, собака где-то обнаружила лужу грязи. И теперь придется ее хорошенько вымыть, прежде чем запускать в дом.
Послушно присела за стол, пока бабушка наливала из огромного заварника чай с травами в выставленную для меня в кружку.
– И где только шлялась! – выговаривала она, ставя передо мной наполненную ароматным чаем чашку на блюдце.
Приходилось отмалчиваться. Придумать, что говорить никак не получалось. Не складывалась головоломка в приличную историю, а воображение работать отказывалось, словно испарившись.
– Опят в странной одежде! Сбежала, вещи оставила, слова не сказала! Хорошо, хоть догадалась записку написать! – недовольно бурчала бабушка, пристально наблюдая за моей удрученной персоной.
На слова о записке я удивленно встрепенулась, только теперь встретившись с ее умудренным жизненным опытом взглядом, не веря услышанному.
– Как есть влюбилась! – покачав головой, подвела итог бабушка.
А у меня сердце скакнуло. Макс, больше некому. Только он мог оставить записку, предупредив бабушку о моем исчезновении, когда забрал отсюда. От этого открытия внутри все смешалось. Неверие, отрицание, удивление… Когда, как он сумел?
– Есть, поди, хочешь? Вон как осунулась, одни глаза и остались! – как обычно преувеличила мою худобу бабуля, ставя на стол блюдо с пирожками. Румяными, пышными, как она одна умеет делать.
Рассеянно взяла один, разламывая по привычке, интересуясь начинкой. Капуста с грибами. Даже вспомнила, где мы эти грибы собирали. Здесь недалеко в лесу их обычно бывает много. Собирай – не хочу!
От мыслей о лесе стало особенно тошно. У меня тоже есть лес. Там, в другом мире, под защитой двух ослабленных, измученных духов. И он погибнет, все погибнут. Я должна вернуться! Осталось только понять, как.
***
На чердаке все было без изменений. В прошлый раз я даже не удосужилась хорошенько задвинуть сундук и вернуть все на место. Наскоро покидала вещи в него обратно, и закрыла крышку. Слишком торопилась, чтобы прибираться.
Зато теперь отыскать дневник труда не составляло, да и вещи перекладывать не пришлось. Хорошо помнила, куда его засунула.
Выбора у меня особо не было. Чернышу сейчас не до меня, до духов тоже не докричаться. И я решила снова заглянуть в дневник прабабушки, может там что найдется. Прежде высматривала упоминание артефакта, игнорируя остальное. Но сейчас вспомнила несколько схем попавшихся на глаза.
В любом случае сидеть без дела сил не было. Так и порывало предпринять хоть что-то, не поддаваясь тупому самоедству. Ринулась на чердак, пользуясь передышкой, пока бабушка все-таки взялась вымыть запачканную грязью Жучку. Дело это не быстрое, требующее времени и усилий.
На подробное описание ритуала, с указанием необходимых тонкостей наткнулась почти в самом конце записей. Молодец прабабушка, не стала доверять важные вещи памяти, детально зафиксировав в дневнике. Чтобы потом, через много лет, воспользоваться по необходимости.
Знаниям не грозило попасть не в те руки, прочитать их могла только веда. Прабабушка установила защиту, ограждая. А я тоже инициированная веда, потому записи мне доступны.
И теперь ползала по земле, стараясь вывести нужную схему. К равностороннему треугольнику сбоку нужно вписать шестиконечную звезду. Выложив на углах и в местах пересечения важных линий специальные амулеты, каждый на своем месте.
Тут конечно повезло, что сейчас только весна и нет бурной растительности. На голой земле с редкой травой изображать схемы гораздо проще. Правда, с непривычки задача оказалась трудновыполнимой. Но я пыхтела и рисовала, думая только о том, что дорогу осилит идущий.
Амулеты нашлись в том же сундуке. От них невероятно фонило силой, и я просто почувствовала их присутствие, решив отыскать. В прошлый раз с ведовской силой было совсем плохо, наверно от того не обратила на них внимание. А теперь догадалась, прочитав о них в дневнике.
Отличная вещь этот ведовской браслет. И защита, и поддержка. С ним ведовская сила в родном мире стала гораздо стабильнее, не ослабляя и дезориентируя, как раньше, позволяя действовать.
Еще раз мысленно поблагодарила вед за такой замечательный и полезный подарок. Мне, в отличие от прабабушки Астории, от вед досталось только забота и поддержка, без осуждений и упреков. И это заставляло задуматься о таких переменах, хотя отбрасывать прежние опасения не спешила.
Амулеты выглядели непримечательно. В простом холщовом мешочке лежало множество плоских, обкатанных темно-серых камней, размеров чуть меньше ладони. Самых обычных, кроме, разве что, занятных символов, нацарапанных на каждом.
Должно быть, их оставили как памятные вещи вместе с дневником. Захватила их прабабушка из своего мира с большим запасом. Так что можно смело использовать, не опасаясь потратить уникальные вещи впустую.
Перемещаться обратно в записях советовалось в том месте, где случился выход в этом мире. Якобы, тогда шансов больше. И теперь я ползала в первом месте выхода, накинув предварительно отвод для глаз. В дневнике и о нем было сказано.
Тщательно перепроверила рисунок, прежде чем приступать к перемещению. С бабулей в этот раз простилась, сославшись на важные дела под ее осуждающим, недовольным взглядом. И даже сумку захватила, добавив всяких нужностей.
Толковых объяснений для бабушки не нашлось. Слова не шли, понятия не имела, что ждет впереди. Вернусь ли я, и даже смогу ли переместиться в другой мир? А может, вовсе останусь там во время катастрофы без возможности спастись.
От того прощание вышло особенно безрадостным. И скомканным, ведь спешила побыстрее сбежать, словно это самое обычное расставание и беспокоится не о чем. Опасалась, что умудренная годами бабушка разглядит мое волнение и страх.
Минута концентрации, нацеливаясь на перемещение, и меня засасывает в воронку, лишая воздуха. Ведовская сила легко отозвалась благодаря выложенным по схеме амулетам-накопителям. Выкидывая меня, лихорадочно пытающуюся дышать, словно рыба, выброшенная на берег.
***
Вот она, Пустошь. Совсем недалеко все так же висела туманная пелена Завесы, скрывая пространство за ней уходящей ввысь вертикальной стеной. А еще вокруг было много, слишком много магов, а я слаба после перемещения.
Но на ногах устояла, чувствуя, что меня словно через центрифугу пропустило, перебрасывая в другой мир. Но это было только внутренне ощущение, физически не пострадала. Разве, что снова привыкала дышать, пережив мгновения отсутствия воздуха.
Взгляд сразу выхватил бледного Макса, стоявшего совсем близко к Завесе. С артефактом в руках! А значит, они приступили к задуманному, попытке уничтожения Пустоши! Сердце скакнуло и ужас вымораживающей волной пробежался по телу.
На духов надежды не было. Они нашлись тут же рядом. Безжизненные, словно два прозрачно-блеклых куска ткани, висевшие над землей в светящемся коконе. Волна возмущения заставила сделать шаг вперед, и я тут же уткнулась в прозрачную стену, лишавшую возможности двигаться дальше.
– Не стоит вмешиваться, – с насмешкой, снисходительно прозвучал рядом знакомый старческий голос.
Это был тот самый свидетель событий появления Пустоши собственной персоной. Маги называли его Фрадеем. Он стоял рядом, с любопытством и пытливостью истинного ученого поглядывая на меня, запертую в прозрачном, но так отчетливо удерживающем куполе.
Прищурившись, окинула его взглядом, раздумывая, как бы вырваться из устроенного им плена. Его рук дело, больше некому!
Мы находились в отдалении на небольшой возвышенности только вдвоем. Остальные присутствующие здесь маги, а их было предостаточно, оказались в стороне, занятые своими делами, разбившись на несколько групп.
И только этот устроил себе здесь место обзора, должно быть, мечтая в полной мере насладиться картиной уничтожения ненавистной Пустоши. Которую запомнил такой чудовищной и безжалостной, безмерно опасной и требующей быть стертой в лица земли.
Не повезло мне появиться рядом с ним. Окажись чуть в стороне – и не попала бы в ловушку, запертая внутри купола. Маг мой взгляд оценил, отзываясь с усмешкой:
– Не стоит, – повторился он, комментируя мои порывы. – Защитный купол тебе не сорвать, он поддерживается накопителем. Твоя сила здесь нестабильна, и не поможет дать достойный отпор. Как и наша сила, конечно. Но мы подготовились, продумав все заранее…
Снисходительно, с усмешкой сказал он, переводя взгляд на Завесу. Демонстративно отказываясь признавать во мне хоть малейшую угрозу. Может и прав, что я могу против такого количества магов?
– Так что спокойно наслаждайся зрелищем. Все же исторический момент… – добавил, наблюдая издали за происходящим.
Макс, держа в руках артефакт, стал приближаться к Завесе, не замечая моего присутствия, полностью поглощенный происходящим. Недалеко от него стоял канцлер и еще группа магов, должно быть выделенных контролировать процесс.
Артефакт представлял собой крупный, больше ладони, и гладкий кособокий камень, испещренный символами. Не то, чтобы мне было так отлично видно, просто с приближением Макса к Завесе символы все больше светились, привлекая внимание.
Паника, чувство беспомощности и лютое, безграничное желание вмешаться затопили целиком, словно волна цунами, погружая в свою пучину.
Что делать, что предпринять? Что я могу? Думала с заходящимся сердцем, прокусив губу до крови, пытаясь сохранить самообладание, чувствуя, как дрожат руки от затопивших эмоций.
Все внутри скрутило в жгут от чувства опасности. Ведовская сила словно скулила, ощущая приближение страшной, неминуемой катастрофы. Само пространство, казалось, волнуется, готовое вот-вот отозваться дрожью земли.
Но все это были только мои ощущения. Менее чувствительные маги не замечали происходящего. Может быть, близость Завесы и без того на них влияла, отбирая силы и заставляя чувствовать недомогание.
– На самом деле артефакт не ключ от Завесы. Он был сделан, чтобы запустить механизм самоуничтожения, – пояснил для меня стоящий рядом маг, отчего-то нуждающийся в общении. – Процесс надо было запускать через некоторое время после стабилизации пространства. И тогда создали артефакт, дающий такую возможность.
Сказал он, отвлекаясь от завораживающего зрелища, о котором, наверное, давно мечтал. Теперь обращая внимание на меня, окидывая въедливым, считывающим взглядом. И покачал головой, недовольный увиденным. Моим несогласием с происходящим.
– Вед можешь не ждать, они застряли на подходе. Переместиться так близко к Завесе не дает нестабильная сила, и пробираться надо ногами. А у них на пути весьма действенные сдерживающие факторы…
С улыбкой пояснил он, обрывая остатки моих призрачных надежд. И, скрестив руки за спиной, вернулся к прежнему зрелищу, оставляя меня без внимания.
Оказалось, отчаяние может быть столь бескрайним. И сейчас окунулась в него со всей глубиной, словно пришибленная словами старого мага. Маги, они все продумали, просчитали и предусмотрели, лишая вед возможности вмешаться.
Ведовская сила во мне рванулась, желая действовать. Но была слишком нестабильна, чтобы хоть что-то сделать. А быть может, подавлялась посторонним вмешательством, но справиться с ней я не смогла. Но и промолчать тоже.
– Марсиваль! – крикнула что есть мочи. Разрывая пространство вокруг своим громким голосом, прозвучавшим звонко и отчетливо, вмешиваясь в распланированное магами действо.
И тут же получила множество гневных взглядов и потерю голоса, обеспеченную ближайшим пожилым магом. Но и Макс мгновенно отыскал меня взглядом, узнавая, отвлекаясь. Специально обратилась к нему именно так, ожидая, что на родное имя он обязательно откликнется.
Наши глаза встретились. Смотрела на него с мольбой, упираясь пальцами в прозрачную преграду. Не то, чтобы мы были близко. Но, казалось, вижу его лицо во всех деталях, невероятно отчетливо, даже выражение глаз, переполненных нечеловеческой тоской.
– Не делай этого, – прошептала губами, лишенная силы голоса. Чувствуя, как дрожу всем телом вместе с пространством вокруг.
Земля задрожала, пробуждая животный страх близкой катастрофы. Вокруг нарастал низкий, вибрирующий гул. А на небо мгновенно наползли черные тучи, формируясь в огромную воронку.
Но боялась происходящего, похоже, только я. Фрадей окинул меня осуждающим взглядом недовольно покачав головой. Другие маги реагировали не менее недружелюбно, но я не замечала гневных взглядов, захваченная отчаянием.
Макс отвел взгляд и приложил артефакт к границе Завесы, отпуская. Тот остался висеть словно приклеенный, теперь сияя целиком, таким малоприятным, приглушенным призрачно-зеленым светом.
Земля дрогнула. Некоторые из магов не устояли на ногах, упав от неожиданности. Стоящий рядом со мной пожилой маг легко выдержал потрясение, твердо продолжая стоять.
Макс становился все бледнее с каждой минутой, так тяжело ему давалось нахождение вплотную к Завесе. Недаром остальные маги расположились значительно дальше, словно не решаясь рисковать, приближаясь к опасности.
Но в целом воспринимали разразившийся вокруг хаос слишком спокойно. Земля дрожала, низкий гул нарастал, сопровождаемый хороводом черных туч на небе, вьющихся с дикой скоростью.
Магические потоки словно сошли с ума, проявляясь и исчезая в разных местах, будто вспышки молний. Несколько магов, оказавшихся на их пути не выдержали, потеряв сознание, рухнув в беспамятстве.
Меня защищал купол, ограждая от мелькающих вспышек. Но сходящая с ума ведовская сила выворачивала изнутри, обещая приближение катастрофы. Которую уже не остановить, поняла со всей определенностью, чувствуя болезненную пустоту внутри, словно у меня вынули сердце.
Вокруг Пустоши магическая сила проявилась светящимся вихрем, пытающимся сбить Макса с ног, но он пока стоял.
Если бы он мне поверил! Мне, моему слову, а не велению долга. Ведь иногда нужна только вера, без доказательств. Но я была слишком слаба и не смогла ему донести…
Невольно подошла ближе к запирающему куполу, чувствуя кончиками пальцев его преграду. Понимая, вот она грань неизбежного, черта катастрофы, за которую мы уже шагнули. Перед глазами пронесли страшные видения последствий, оставив внутри звенящую пустоту.
Так хотелось встретиться с ним взглядом еще раз, последний. Прежде чем сила стихии сметет нас, словно цепки, обращая в труху, стирая с лица земли. Увидеть его такие любимые глаза. Человека, сделавшего выбор в пользу долга, отказавшегося слышать мое сердце.
Макс вздрогнул, оборачиваясь, встречаясь со мной цепким взглядом. А я поняла, что давно неудержимо, но беззвучно рыдаю, заливаясь потоком соленых слез. Они бежали, а я прощалась, пытаясь запомнить его черты, отчетливо понимая, это конец.
– Прощай! – прошептала губами лишенная голоса, выдерживая его взгляд глаза в глаза, чувствуя, как слезы мешают, затуманивая картину происходящего. Но отчего-то казалось, он поймет. А может, стало все равно в этой отчаянной попытке прощания. Со всем.
Теперь и Завеса дрожала, подергиваясь жутко выглядевшей рябью. И от этой дрожи заложило уши, заставляя закрыть их руками, стараясь прекратить мерзкий, скрежещущий звук.
Макс повернулся к артефакту, снова накрывая его ладонью. И пространство вокруг дрогнуло, в этот раз гораздо сильнее. Не устояла на месте, отлетев и ударившись о границу сдерживающего купола.
Гул перешел в вой, все вокруг дрожало. А я малодушно закрыла глаза, не находя в себе силы видеть происходящее. В последний момент заметив, как призрачный свет поглотил фигуру Макса, выливаясь из артефакта.
Оглушительный хлопок, сопровождаясь воем и скрежетом, сбил с ног. А после наступила полная тишина, только в голове что-то слабо гудело и пульсировало, слово звуки мира выключили, дернув рубильник. Земля продолжала прыгать, но мне удавалось стоять на четвереньках.
Не понимая происходящего потрясла головой, пытаясь скинуть наваждение тишины, невольно открывая глаза. И не поверила увиденному. Завесы не было! Как и магов вокруг.
Их вместе с окружением, кустами и деревьями, смело силовой волной. Я видела остатки веток и стволов, торчащие из земли, догадываясь о произошедшем. Меня должно быть оградил удерживающий купол, приняв на себя часть удара, теперь исчезнув.
В сравнении с разрухой вокруг, раскуроченным окружающим, лес за бывшей границей Завесы смотрелся идеально зеленым, прекрасным наваждением, словно нереальный. В небо все также били три сильнейших магических источника, убегая в вышину столбами света.
Земля продолжала дрожать, обещая грядущее сильное землетрясение, или даже разлом. И помочь некому. Оглушенная и бессильная я, и разруха вокруг. Осознала, что источники надо успокоить, перевести, так сказать, в безопасный режим.
И если этого не сделать, череда сильнейших землетрясений нам обеспечена. Сюда бы духов! Они бы так пригодились именно сейчас! Но их не было.
Внезапно груда мусора в отдалении зашевелилась, выпуская из недр кряхтящего мага. По-прежнему ничего не слышала, но видела по губам, как он ругается, выбираясь их веток деревьев и кустов, скидывая комья земли. Значит, маги живы, по крайне мере некоторые.
Взгляд сразу метнулся в сторону в порыве, надежде отыскать Макса. Но скачок ведовской силы заставил обернуться в другом направлении, отвлекая. И я увидела их. Веды, они все-таки пробились. Может у них получится успокоить дрожащую землю и бьющие источники.
Приметила знакомую фигуру Агламиры. Не тратя времени на приближение к границе бывшей Завесы, часть их вместе с ней стала собираться в круг. Во все глаза смотрела, как тринадцать вед смыкают круг, а после что-то нашептывают, держась за руки.
Остальные разошлись по окрестностям, осматривая последствия. Я находилась в стороне, ослабевшая после перенесенного потрясения, продолжая сидеть на земле, не находя сил подняться, отстраненно наблюдая за происходящим.
Чувствуя, как невольно улыбаюсь. Нам удалось избежать катастрофы, Завеса снята! И очень хотелось верить, что веды сумеют унять дрожь земли и успокоить бушующие источники. И даже казалось, так и будет!
А у меня отдельный повод улыбаться, ведь он мне поверил! Макс мне поверил, моему слову! И снял Завесу, нарушив приказ запустить процесс ее уничтожения. От этого все внутри пело и трепетало, а солнце, казалось, светит особенно ярко на безоблачном небе.
В одной из куч изломанных зеленых веток незнакомая веда отыскала все также сияющего бледно-зеленым светом Макса. Выглядел он, конечно, больше похожим на зомби, особенно учитывая его странное блеклое сияние.
А я сидела на земле и улыбалась, наблюдая, как в творящейся вокруг разрухе веды пытаются навести порядок и оказывают помощь найденным магам. А другие все также поют и шепчут, пытаясь утихомирить еще подрагивающую землю. И теперь действительно казалось, все наладится!
Особенно когда встретилась глазами с Максом. Таким же обессиленным, сидящим в отдалении. Смотрела на него и улыбалась, принимая внимательный, теплый и обеспокоенный взгляд. Понимая, он сделал это для меня, только для меня. Он мне поверил… И он меня…
