Читать книгу: «Княжеский крест. Исторический роман», страница 5

Шрифт:

– Ох, и хорош кумыс! Давно уж такого не пивал!

– Да уж, багатур, кумыс просто несравненный! – ответил Рубрук, вытирая шелковым платочком выступившие слезы.

– Вчера мой брат великий хан Бату и князь Ярослав вечером за пиалой кумыса обсуждали мирный договор между Ордой и Русью. Даже меня, старшего брата, не соизволили пригласить, – с обидой сказал хан Орду и продолжил: – Даже я и то не знаю, о чем там шла речь, но мне все – таки удалось кое – что узнать.

– Да и узнавать ничего не надо, с русскими и так все ясно. Для них сейчас самое главное – перетянуть Бату – хана на свою сторону, воспользоваться затишьем, собрать и объединить силы русских князей, чтобы выступить против вас же, – вкрадчиво проговорил кардинал Иоанн.

Орду и Субудай переглянулись. Хан заерзал на подушках, затем произнес:

– Надо сделать так, чтобы князь Ярослав не получил ярлыка на княжение в русских землях. Скоро за ярлыком мы его отправим в Каракорум, путь туда длинный, все может произойти, – с чуть заметной улыбкой произнес хан, обращаясь к католикам.

– Мы уже думаем над этим, великий хан Орду, и все сделаем, чтобы Ярослав не получил ярлыка на правление княжествами.

В 1245 году литовские князья, объединившись, вторглись на юго – западе Руси в новгородские земли. Долго откладывал этот поход великий князь Миндовг. Не хотелось ему опять ссориться с русскими князьями из – за прихоти недальновидных князей, которые рвались пограбить города и селения на Руси. Дошло до того, что даже не только его враги Даумантас, Теренета, Вашалгас, но и его родственники, племянники Тутвилас, Гедивидас и дядя Викинтас стали в лицо ему говорить, что он трус и боится напасть на Русь. Они его страстно убеждали, что сейчас самое время сделать набег на русские княжества, так как великий князь Ярослав находится у татар, а его сын Александр сидит в Новгороде. Пока Александр Невский придет на подмогу, их уже не будет, они скроются в лесах. Кроме того, у всех было обоюдное желание пополнить свою казну, захватить пленных для продажи и пополнения работниками своих хозяйств.

Литовские дружины беспрепятственно двигались к городам Беженску и Торжкам, потому как некому было дать отпор, и путь их был свободен. Не ожидавшие нападения русские города и селения почти не оказывали сопротивления. Все это вскружило литовским князьям головы. Хотя великий князь Миндовг разрешил своему воинству дойти только до Смоленска, а затем возвращаться назад, но они нарушили свое обещание и двинулись вначале к Беженску.

Литовцы к городу подошли неожиданно к середине дня. Не теряя времени, князь Тутвилас, который взял командование над дружинами, распорядился сразу же идти на приступ городка.

Город в это время жил своей спокойной, размеренной жизнью: работали мастера, купцы торговали в лавках, работные люди занимались своим делом. Никто не подозревал, что над городом нависла беда, что очень скоро мирная жизнь прекратится, что снова польется русская кровушка, что множество женщин и девушек будут изнасилованы и взяты в плен, а мужчины, не готовые к бою, не смогут защитить свой город.

В этот день даже городские ворота были открыты, так как работные люди возили в город дрова и сено для лошадей. Никто не ожидал нападения.

Литовские воины свирепого вида, одетые в шкуры, на лошадях неожиданно появились у центральных ворот. Стражники, охранявшие ворота, уже поздно заметили врагов. Они попытались оказать сопротивление и закрыть дубовые ворота. Но вражеские воины тут же смяли их и подняли на копья. В город хлынула лавина литовских воинов. Они растекались по всему городу, не щадя никого, кто пытался оказать им хоть какое – то сопротивление.

В этот день в сопровождении дружинников великого князя Ярослава Михаил рано утром прибыл в город Беженск. Ворота города были закрыты, но как только Михаил, показывая грамоту, крикнул стражникам, что он от великого князя с грамотой к его сыну Александру Невскому, его тотчас же впустили и повели их к городскому старшине.

Городской старшина средних лет, широкоплечий, крепко сложенный, одетый в доспехи, опоясанный широким ремнем с желе – зными бляшками, с пристегнутым на боку мечом, уже хлопотал на подворье, снаряжая куда – то небольшой отряд верховых дружинников.

Завидев гостей, старшина широко улыбнулся, обнажая ряд белых крепких зубов, подал руку Михаилу, сказал:

– Говорят, вы от самого Ярослава Всеволодовича, из поганой Орды, с грамотой.

Михаил, пожав сильную руку старшины, сказал:

– Зовут меня Михаилом Романовичем и послан я с грамотой к Александру Невскому.

– А меня называй Никитой Дмитриевичем, я здесь в городе старшина. Я вижу, вы устали с дороги и вам не до разговоров.

Никита, посмотрев вокруг, крикнул:

– Василь, подойди сюда!

Подошел молодой дружинник и спросил:

– Что кличешь – то, Никита Дмитриевич?

Указав на прибывших, старшина попросил:

– Ты вот что, Василь, отведи гонцов в гридницу, пусть они немного отдохнут.

Провожатый не спеша повел путников. Вскоре они пришли в просторное помещение с широкими лавками, застланными волчьими шкурами, и сообщил:

– Выбирайте любую лавку и отдыхайте. Когда выспитесь, приходите на подворье старшины.

Михаил и его спутники, не раздеваясь, легли на лавки и заснули крепким сном.

Снилась Михаилу его жена Анастасия. Одета она была в легкий голубой сарафан, с венком ромашек на голове. Стоят они среди большого поля с цвету – щими ромашками и голубыми васильками.

Михаил наклонился к лицу жены и стал ее нежно целовать.

Женщина улыбалась светлой улыбкой, обнажая белые, словно жемчужные, зубы. Им в это время было хорошо и радостно. Анастасия, оглянувшись, сказала: «А вон наши детки бегут». Михаил тоже оглянулся и увидел, что к ним бегут трое детей, веселых, радостных, и кричат:

– Мама! Мама!

Михаил с удивлением посмотрел на свою жену и сказал:

– Откуда ж эти дети? У нас же не было детей!

– Они у нас будут, – ответила с улыбкой Анастасия.

Вдруг все кругом потемнело, и на горизонте огромного поля показались черные всадники. Они быстро приближались. Михаил стал различать их свирепые лица. Вот – вот уже они настигнут детей и подымут их на длинные копья.

Дети кричали:

– Мама! Мамочка, спаси нас!

Михаил выхватил свой меч и преградил дорогу всадникам. Стал наносить удары своим оружием. Первый воин рухнул со своего коня прямо ему под ноги. Второй воин стал отчаянно сопротивляться, нанося сильные удары по щиту, который едва успевал подставлять Михаил. А черный воин все бил и бил по щиту, что – то кричал на непонятном языке. Михаил собрал все свои силы и бросился на врага, но тут же проснулся, открыл глаза, рядом стоял один из его спутников Алексей.

– Ну, наконец – то! – воскликнул Алексей. – Ох и спать ты здоров!

– Что случилось – то, зачем будил? – недовольно спросил Михаил.

– Слышишь, какой шум в городе и крики? Что – то неладное там творится, – ответил дружинник.

Михаил прислушался. И действительно, слышались крики, лязг оружия, ржание лошадей. Он вскочил на ноги, надел кольчугу, пристегнул длинный меч и кривой кинжал к поясу. Спутники последовали его примеру. Все поняли, что в город пришел враг.

Михаил и дружинники вышли на улицу и были поражены происходящим. Кругом сновали свирепого вида воины в шкурах. Они врывались в дома, тащили и складывали в кучу одежду, посуду. Вязали по рукам и ногам мужчин и женщин. Кто оказывал сопротивление, убивали.

– Так это ж литовцы! – воскликнул один из дружинников. – Вот сволочи, опять набег на наши земли совершили! Почувствовали, что великого князя нет! Вот и поперли!

Тут они увидели, как несколько литовских воинов схватили совсем юную девушку. Сорвали с нее платье, бросили ее на сено. Не обращая ни на кого внимания, двое сели ей на руки, а еще двое широко раздвинули девушке ноги. Другой же воин, видимо старший среди них, навалился сверху на жертву. Девушка кричала, плевала в лицо насильнику, но тот, охваченный страстью, только рычал, схватив за белую грудь непокорную пленницу.

Михаил и его спутники ринулись на помощь девушке. Одним ударом меча был уничтожен насильник и, опрокинувшись навзничь, хватал ртом воздух, в предсмертных судорогах истекая кровью. Та же участь постигла и его соплеменников, они легли рядом, лишенные жизни от смертоносных ударов булатных мечей. Девушка с перепугу завизжала, забилась в истерике.

Дружинники подняли ее на ноги, стали успокаивать:

– Что ты кричишь как резаная. Мы свои, русские. Успокойся и следуй за нами, если хочешь жить.

Девушка примолкла, поняв, что это не литовцы, молча последовала за своими спасителями.

На улицах происходили ожесточенные схватки с врагом. Одни литовские вои – ны вытаскивали из домов вещи и всякое барахло, хватали пленников, связывая веревками, другие, завидев красивых молодых женщин, тут же их насиловали.

Гонцы, а вместе с ними и девушка, стали пробиваться на подворье к старшине, надеясь, что там они смогут в рядах городских дружинников дать достойный отпор непрошенным гостям. Но когда они пробились к подворью старшины, то увидели, что там идет ожесточенная схватка с врагами. Никита Дмитриевич и десяток оставшихся в живых дружинников бились с литовцами. Старшина был ранен, из – под кольчуги стекала кровь. Не обращая внимания на свои раны, он мощными ударами меча разил врагов. Дружинники, сраженные стрелами или короткими копьями, один за другим падали, защищая свой город. Кольцо врагов вокруг старшины и его воинов сжималось, и казалось, что вот – вот близок конец сопротивления последних защитников. Умирая, никто из них не просил пощады, они дрались до последнего вздоха, защищая свою землю, свой дом, своих жен и матерей.

Видя, что вокруг старшины и его воинов находилась небольшая часть врагов, так как остальные в основном были заняты грабежом, Михаил крикнул своим спутникам:

– Вперед, ребята! Давайте подмогнем Никите и его дружинникам! – и первый ринулся на литовцев. Те, не ожидая нападения сзади, растерялись. Вос – пользовавшись замешательством врага, они быстро разметали нападающих. Даже спасенная от насильников девушка, подняв с земли копье, с криком вонзила его в тело одного из литовских воинов.

Михаил, поддерживая старшину, истекающего от ран кровью, отбиваясь от напада ющих, крикнул оставшимся в живых дружинникам:

– Ребята, будем отходить на подворье!

Воины, ощетинившись копьями, закрываясь щитами от стрел, отступили в подворье старшины.

Михаил опять распорядился, обращаясь к ратникам:

– Закрывайте ворота! Здесь мы сможем какое – то время отсидеться и привести себя в порядок.

Михаил осторожно завел Никиту Дмитриевича в конюшню, положил на копну сена и обратился к девушке:

– Как хоть зовут – то тебя, красавица?

– Арина, – ответила девушка. – Говори, что делать – то надо?

– Перевязать Никиту надо, чтобы не истек кровью, а я пойду посмотрю, сколько в конюшне лошадей. Если что, прорываться на лошадях будем. Может, и спасемся.

Михаил прошел в стойло лошадей. Там было около десятка добрых коней, которые, мирно похрустывая, жевали сено. Он вышел из конюшни, позвал к себе двух дружинников и попросил:

– Вот что, ребята, как можно скорее седлайте коней. Как только будет все готово, сообщайте. Прорываться будем. А я пока пойду подмогну остальным держать оборону ворот, чтобы литовцы не прорвались.

У ворот шла ожесточенная схватка. Враги упорно лезли на ворота и плотный забор с заостренными кольями.

Русские воины длинными копьями пронзали врагов, а меткие стрелы разили литовцев, которые падали по ту и другую сторону ворот. Дружинники были в более выгодном положении, чем непрошенные гости, но напор их нарастал и необходимо было что – то предпринимать.

Неожиданно для защитников нападающие прекратили штурмовать подворье. По всей вероятности они к чему-то готовились.

Михаил, не теряя ни минуты, велел вывести оседланных лоша-дей и всем усесться в седла. К этому времени старшина после перевязки ран уже мог сидеть на коне. Наконец, все было готово.

Михаил коротко объяснил свой нехитрый план: «Открываем ворота и мчимся во весь опор к городским воротам, до которых от подворья рукой подать, а там скрываемся в лесу».

И вот дружинники, сбросив толстую дубовую закладку, резко отворили ворота. Всадники, не теряя времени, помчались из города.

Литовцы же, утомленные штурмом подворья, решив, что защит – ники никуда не денутся и они еще успеют взять подворье, решили передохнуть перед решительным штурмом. Некоторые из них присели на землю, а иные даже насыщались пищей, которую взяли в ограбленных домах горожан.

Неожиданное появление всадников повергло их в растерянность. И пока они собирались что – то предпринять, русские воины уже мчались к лесу. А там искать и догонять было бесполезно. Один из литовцев, видимо, старший, в досаде плюнул на землю, стал ругать своих воинов за нерешительность.

Всадники еще долго мчались по лесной дороге, чтобы уйти от возможной погони. Но литовским воинам было не до погони, так как они, отягощенные большой добычей и пленными, и не помышляли преследовать какую-то горстку дружинников.

Когда, наконец, всадники остановились, чтобы дать передохнуть уставшим лошадям, уже вечерело. Нужно было где – то искать место для ночлега и отдыха. Один из дружинников подошел к Михаилу и сообщил:

– Ночью, наверно, сильно похолодает, и начинается дождь. Оставаться в лесу нежелательно и опасно, надо собрать последние силы и добраться до деревеньки.

– А далеко ли та деревенька? – обрадованно спросил Михаил.

– Да не так далеко, к наступлению темноты будем там. Лишь бы литовцы до нас там не побывали, а то все, поди, подожгли.

– Будем надеяться на лучшее. Давай подымай всех – и в путь.

Холод уже начинал пробирать людей, многие из них были одеты кое – как, многие ранены. С большим трудом люди двинулись по извилистой дороге к деревне.

Уже было темно, когда, наконец, отряд подошел к поселению.

Увидев дома со слабыми огоньками горящих лучин в окнах, затянутых бычьими пузырями, все обрадовались, оживились, зная, что их здесь ждут тепло и, хоть и скудная, крестьянская пища.

– Слава Богу! – воскликнул Никита Дмитриевич. – Хоть здесьнас Господь не оставил! Видно, литовцы это место обошли стороной.

– А что им тут делать? В этом месте им поживиться нечем, разве что хлеба с мякиной да пленных взять.

Московский князь Ярослав Владимирович, узнав, что литовцы направляются к городам Беженску и Торжкам, не стал ждать, когда беда придет в его дом, а спешно снарядил свою дружину и ополчение. Не теряя времени, двинулся на встречу с врагом. Как ни спешил князь, чтобы помочь Беженску, но не успел. Еще подходя к городу, люди в его войске увидели столбы дыма от пожарищ, которые устроили непрошенные гости.

Когда князь и его дружина вошли в город, им представилась страшная картина разорения. Оставшиеся в живых, которые сумели спрятаться от литовцев, тушили пожарища, стараясь не дать огню распространиться по всему городу. Благо, что не было ветра.

Ярослав Владимирович решил в городе не задерживаться, а немедленно преследовать врага. По его приказу к нему привели человека, который согласился короткими путями догнать вражеские отряды.

Когда к князю привели старика, Ярослав внимательно посмотрел на него, улыбнулся и сказал:

– Вижу по твоему одеянию, ты, старец, собрался не только нам путь указать, но и биться с врагом.

– Рука моя еще крепка, и я сумею отомстить за свою дочь и сына, угнанных в плен, а может, даже удастся освободить их.

– Как зовут тебя, богатырь?

– Никитой Святославичем кличут.

– Ну что ж, Никита Святославич, веди нас ближними путями к нашим обид – чикам и разорителям земли русской. – Затем поинтере совался: – Откуда ж ты знаешь, каким путем их преследовать?

– Я, князь Ярослав Владимирович, тайком проследил, за ними шел по следам до тех пор, пока они не стали лагерем. В городе они, видно, побоялись оставаться, зная, что могут быть отмщены. Поэтому – то устроились на берегу реки. Я ваше войско быстро выведу куда надо.

– Хорошо, Никита, веди.

Вскоре дружинники и ополченцы двинулись за проводником.

Князь и Никита ехали рядом, каждый, думая о своем. Ярослав Владимирович часто с нетерпением спрашивал:

– Скоро ли, Никита, прибудем на место?

– Скоро, – отвечал спокойно Никита и добавлял: – Не беспокойся, князь, как только подойдем куда надо, я сразу же сообщу.

Уже почти стемнело, когда все увидели деревеньку. Кое – где в окнах покосившихся, черных от времени домов горели лучины.

Проводник перекрестился, сказав:

– Слава Богу, что деревенька цела! Видно, не дошли сюда проклятые литовцы, хоть и стоят они своим лагерем совсем недалеко.

Войдя в деревню, дружинники князя и его ополчение, утомлен – ные длительным переходом, стали устраиваться на ночлег. Ратники располагались кто где может. Самые удачливые ночевали в избах, в банях, а кто не успел, устроились в палатках прямо на улице, у костров или зарывшись в сено в коровниках.

Утро выдалось хмурое. Через некоторое время стал моросить дождь, все небо заволокло тучами, предвещая ненастную погоду.

Утомленные походом воины стали просыпаться, готовить на костре горячую пищу.

Князь Ярослав с трудом встал, его мучила головная боль, и жгло в горле и груди. Он быстро оделся в теплую одежду, а затем снарядился в доспехи, пристегнул к широкому поясу меч и обратился к своему слуге:

– Илья, раздобудь молока, вскипяти его, положи туда меда с маслом и принеси мне. А то я где-то простыл, нужно поправить здоровье.

Через некоторое время вернулся Илья.

Князь нахмурил брови, увидев, что Илья не исполнил его указание.

Слуга, перехватив сердитый взгляд Ярослава, торопливо сообщил:

– Я вот что, мой господин, хочу тебе сообщить. Пришли к нам в деревню дружинники, вырвавшиеся из Беженска.

– Кто же их привел?

– Привел их Михаил Романович, посланник Ярослава Всеволодовича, да городской старшина Никита Дмитриевич. Только он тяжело ранен.

Князь встал, накинул шубу на плечи и вышел во двор. Там он увидел вновь прибывший отряд воинов. Их было немного, но они держались уверенно, в их лицах светилась решительность отомстить непрошенным врагам.

К Ярославу Владимировичу сразу же подошел Михаил. Он поклонился в пояс князю и сказал:

– Князь ты наш светлый Ярослав Владимирович! Вот то, что осталось от защитников города, но мы готовы продолжать биться, чтобы прогнать литовцев с русской земли и отбить наших пленных.

Ярослав, выслушав Михаила, спросил:

– А где же мой старшина Никита Дмитриевич? Жив ли он?

– Жив он, жив, только нужно куда – то его положить, промыть и перевязать раны.

Князь подошел к лежащему на телеге старшине, стал его внимательно рассматривать. Никита лежал на спине. Лицо его было бледно, веки дрожали. Он с трудом открыл глаза, вгляделся в нагнувшегося над ним князя и, узнав его, виновато улыбнулся и тут же застонал от боли.

Ярослав поискал глазами слугу, а увидев его, распорядился:

– Я слышал от местных людей, что в деревне есть бабка, кото – рая лечит травами и заговорами. Несите его к ней. Пусть промоет и заговорит ему раны.

Дружинники тут же подхватили Никиту на руки и понесли к старухе.

Ярослав Владимирович, обратившись к Михаилу, сказал:

– Пойдем ко мне и поговорим обо всем. Надо решить, как нам быть дальше.

Они вошли в прокопченную избенку. Князь пригласил гостя за стол, сказав:

– Садись, Михаил Романович, поешь, а то, наверно, голодный.

– Да, не откажусь от вашего угощения, давно уж как следует не ел. То в даль – ней дороге был, то вот сразу же в граде Беженске в битву попал.

На столе дымилось зажаренное мясо, лежал пышный каравай хлеба и стоял кувшин с вином.

Князь немного подождал, когда его гость утолит голод, затем спросил:

– Скажи, добрый молодец, откуда ты путь держишь и куда?

Михаил, пригубив вина, стал рассказывать:

– Я был взят в плен татарами во время взятия ими Киева. Так как был ранен, находился в беспамятстве, то не смог достойно отдать свою жизнь за поруганную и потоптанную татарами Русь. В плену я находился долго, узнал там почем лихо. Но сбежать никак не мог. Непростое это дело – убежать с Орды, так как кругом степь. Либо поймают татарские разъезды, либо волки сожрут, или умрешь голодной смертью. А я отчаялся бежать зимой, да хорошо, что в пути наткнулся на стан великого князя Ярослава Всеволодовича. Иначе не сидеть бы мне с вами рядом. С собой он меня взять не мог, но послал с грамотой к Александру Ярославичу, а сам двинулся к хану Бату.

– Мне бы не хотелось тебя отсылать далее. Мне сейчас хорошие воины ой как нужны! Да и сам князь Александр сообщил, что спешит со своей дружиной нам на помощь. Так что скоро встрети-тесь.

– Конечно, князь, я у вас останусь и помогу чем могу.

– Сколько у вас воинов? – спросил Ярослав.

– Около трех десятков наберется, но все испытанные в бою.

– Тогда сейчас же выступаем бить литовцев.

– Надобно бы послать вперед дружинников. Пусть посмотрят, что предпри – нимают литовцы, а там и будем уже с ними вступать в бой.

– А что смотреть – то? Мне местный охотник и проводник сказал, что литовцы расположились на отдых и к бою не готовы. Вот мы их и захватим врасплох.

– А все – таки, Ярослав Владимирович, может, нам послать людей?

– Не будем терять время понапрасну, сейчас же выступаем.

* * *

Литовские отряды расположились на берегу реки. Воины после набегов на русские города и поселения отдыхали. Истово делили добычу, спорили, иногда даже кое – где возникали потасовки. Пленных же они разделили между собой, и после этого каждый из них должен был кормить и охранять их сам. Поэтому плененные мужчины и женщины были связаны, страдали от жары и голода.

Викинтас, Тутвилас и Гедевидас и еще несколько князей сидели в шатре, обсуждая, что же им делать дальше.

– Необходимо послать небольшие отряды в разные стороны. Пусть осмотрят местность. Поглядят, нет ли где поблизости русских воинов или княжеских дружин. А то попадем в окружение и не сможем отбиться, – предложил осторожный Тутвилас.

– А ведь он прав, надо бы кругом выставить отряды, чтобы русские нас врасплох не захватили. Я уверен, что наши враги уже собирают или уж собрали воинов, чтобы догнать нас и вернуть пленных и нашу добычу, – поддержал князь Викинтас.

– Давайте сделаем так. Ты, Викинтас, и ты, Гедевидас, возьмите воинов и небольшими отрядами осторожно разведайте кругом, да так, чтобы вас никто даже не заметил. И если узнаете, что русские что – то готовят против нас, немедленно сообщайте, – распорядился Тутвилас.

– Я небольшой отряд своих воинов еще с утра послал на разведку. Только вот что – то долго не возвращаются. Не попали ли они случайно в полон к русским? – обеспокоено сказал князь Гедевидас.

В это время в шатер почти вбежал литовский воин.

– Что случилось, Гентарас? Где вы так долго были? Я уж думал, что русские вас в плен взяли. Не знал, что и подумать. Хотели уже за вами и людей послать несколько отрядов. Хорошо, что вы объявились. Садись и рассказывай, что вы узнали, – стал расспрашивать своего воина Гедевидас.

Разведчик устало опустился на лавку, снял шлем, освобождая копну грязных спутанных рыжих волос, которые в беспорядке торчали во все стороны, вытер рукавом пот с лица, медленно заговорил:

– Жители Торжка со своим князем Ярославом уже направились к нам, и ведет их местный житель. Он знает, где мы расположились. Дружина у князя небольшая, но много всякого люда к нему присоединилось и идут к нам, чтобы дать нам бой.

– Откуда вы все это знаете? – спросил Гедевидас.

– Мы взяли в плен русского воина, и он нам под пытками все рассказал.

– А где тот воин? Я бы хотел еще с ним поговорить.

– Мы ему сразу же голову отрезали и закидали хвоей, чтобы

русские его не нашли.

Тутвилас достал кусок пергамента коричневого цвета, велел разведчику принести из остывшего костра уголь. Когда уголь был доставлен, он расстелил пергамент на дощатом столе. Очертил реку, на берегу кружочками показал свой лагерь и дорогу, ведущую к реке. Затем спросил у разведчика:

– Где сейчас русская дружина? И есть ли еще дороги, которые ведут к реке?

Разведчик осторожно взял в руки уголек и стрелкой показал, где идет дружина князя Ярослава.

– Сколько у нас есть времени, чтобы достойно встретить наших врагов?

– Идут они медленно, наверно, боятся попасть в засаду. Поэтому где – то через четыре часа они выйдут к реке, – ответил, немного задумавшись, Гентарас.

– То, что русские знают, где мы расположились, это очень хорошо, это только нам на руку, – задумчиво проговорил Тутвилас.

– Как это понимать? Хорошо, что русские знают, где мы находимся? – с изумлением спросил Гентарас и добавил: – Мы наоборот делали все возможное, чтобы князь Ярослав не напал на наш след.

Князь Тутвилас взял уголек, вновь наклонился над пергаментом и стал что – то чертить.

Все внимательно следили за движением его руки. Наконец, князь оторвался от своей работы и вымолвил, обращаясь к присутствующим:

– А теперь посмотрите. Я думаю так встретить наших врагов.

Место своего расположения мы не будем менять. Но оставим здесьотряд воинов для видимости. Остальные же князья со своими дружинами будут тихо сидеть в засаде. Небольшой отряд наших воинов встретит русского князя на подступах к нашему лагерю. И как только завяжется битва, они начнут отступать. Русские же ринутся их преследовать. И когда они выйдут к берегу реки, вот тогда наши засадные отряды вступят в бой с князем Ярославом, с его воинами. Русские будут зажаты со всех сторон. Впереди река, а кругом наши воины. Вот тутто мы их и разобьем.

– Мудро придумано! – с восхищением воскликнул Гедевидас.

– Нас ждет удача и в этой битве. Вернемся мы домой богатымии с пленными, которых можно продать или заставить работать с утра до вечера на себя, и с отнятыми у русских съестными запасами и барахлом. Я всегда говорил, что ты, Тутвилас, умный и хороший воин! – с одобрением сказал Викинтас.

– Ну, ты размечтался, – насмешливо сказал Тутвилас и вставил:– Надо еще победить противника, а излишняя самоуверенность вредитв серьезном деле. Давайте поспешим, князья, к своим отрядам и будем готовиться к битве.

Ярослав Всеволодович проснулся рано. Он долго лежал с открытыми глазами, перебирая в уме все, что произошло с ним с тех пор, как он поехал на поклон к татарским ханам. Все оказалось очень непросто. Кроме русских князей, к татарам в милость пробивались правители многих народов и княжеств и государств, которые месяцами, а некоторые даже годами жили при татарских ханах, добиваясь их расположения. Ему еще повезло, что хан Батый принял его сразу и они провели переговоры, поклялись в вечной дружбе друг с другом. Но сам Бату – хан не мог дать ярлык князю, так как ханша ханум Туракина потребовала от него, чтобы за этим он направлял всех к ней. И он вынужден это делать, чтобы не попасть к ней в немилость. Из всех разговоров с ханом князь понял, что хан Бату не намерен идти войной на Русь и занимать княжества. Единственное, что он хотел, чтобы русские князья в срок собирали дань и отправляли в Орду. Ему нужно было кормить огромную армию, чтобы держать в повиновении народы на большой территории своей Орды. Но в то же время недвусмысленно намекнул, что за непокорность он пошлет свою армию, тогда Русь будет проучена огнем и мечом.

Отправляя князя в далекое путешествие, Бату его предупредил: «Когда будешь в Каракоруме, будь внимателен и осторожен» – а в чем быть осторожным, так и не сказал.

Более двух месяцев длилось его путешествие в столицу татар.

Труден был путь через леса, горы, пустыни и бесконечную степь.

А сейчас более трех недель он живет в Каракоруме, а ханша Туракина так его и не приняла. Что замышляет капризная женщина?

Что там у нее в татарской головушке? Одному Богу известно.

Великий князь медленно встал, немного посидел в своей постели, затем накинул на себя легкую соболиную шубу. Мягкий мех грел и ласкал своей нежной теплотой.

Ярослав потихоньку прошел к выходу из шатра, чтобы не разбудить слугу и подаренную ханом жену Анастасию, которая оказалась на редкость красивой и доброй женщиной. К ней он относился как к сестре, за что она ему отвечала своей заботой. Ярослав частенько исподволь поглядывал на Анастасию, и ему в ней нравилось все, но приблизиться к ней как к женщине он стеснялся, не мог преодолеть барьер своей неуверенности, задавая себе один и тот же вопрос:

А ответит ли она ему тем же?

Он не хотел, чтобы женщина была взята им силой, а скорее безы – сходностью. Зная, сколько она пережила унижения и страдания в татарском плену, боялся ее обидеть.

Как князь ни старался тихо выйти из шатра, но слуга Ефим всетаки услышал его шаги и приподнял голову. Ярослав махнул ему рукой, чтобы тот не беспокоился, и вышел из шатра.

Рассвет только чуть – чуть забрезжил на востоке. Кругом, насколько хватало глаз, стояли круглые юрты, различные по величине и высоте, а некоторые находились на колесах. Кое – где в верхние отверстия юрт тянулся дым. В воздухе пахло гарью. Это татары топили свои очаги кизяками, – соломой, смешанной с пометом животных, – разрезанными на прямоугольные кирпичики и хорошо просушенными на солнце. Рассвет наступал быстро. На востоке небо становилось все светлее и светлее. И вот началась заря. Вначале горизонт стал легко золотиться, постепенно охватывая все больше и больше неба на востоке. Затем в золотистый цвет стали добавляться розовые оттенки, постепенно усиливаясь. И вот уже ярко – оранжевое зарево охватило полнеба. Подул легкий ветерок, принося из степи незнакомые запахи. Солнце начало медленно всходить из – за горизонта. Оранжевый свет стал светлеть, и когда на землю полились яркие лучи светила, все вокруг заиграло золотистым цветом, который пробежал по круглым юртам и полился на бескрайнюю степь.

Начинался новый день. Послышался рев скота. Пастухи выгоняли на пастбища верблюдов, лошадей, овец. Мужчины и женщины спешили подоить кобылиц и коров. Проскакал куда – то татарский отряд, сверкая на солнце своим оружием и доспехами.

Оживала жизнь в столице огромной империи. В этот момент Ярославу особенно остро захотелось на Родину, увидеть родных ему людей. Услышать до боли милое и желанное щебетание птиц, полюбоваться раскидистой березкой. Лечь в траву и вдыхать запах полевых цветов, взять в руки простенький цветок ромашки, понюхать его терпкий запах. Но до этого было еще далеко. Он понимал, что только к зиме сможет вернуться в свое княжество. Ярослав прошептал:

– Если Бог даст и капризная ханша Туракина соизволит принять меня.

И самое обидное было, что он никак не мог повлиять на события, которые происходили при дворе ханши. Даже Алан, ученый писарь, которого с ним отправил в Каракорум Батый, и тот, побывав при дворе, печально качал головой, отвечая на вопросы князя: