Читать книгу: «Багровое подземелье», страница 4
Парни принюхивались и прислушивались к окну в странный подземный мир, и вид у обоих был одинаково ошалелый.
– Ганс, а она не могла туда нырнуть? – предположил Принц.
– Вичка? Да ну, она бы, если бы нашла эту дыру, сперва нас позвала. Она же не дура…
– Эй, пацаны! – явственно, хотя и глухо, донеслось из окна в подземный мир. – Я здесь!
– Вичка, ты? – хором закричали Ганс и Принц.
– Я, я, натюрлих! Лезьте сюда, вы офигеете!
– Так, я за ней, ты жди нас! – Ганс решительно полез в пещеру.
– Хрен тебе, – сказал Принц. – Идём вместе.
* * *
На другой день после того, как трое подростков не вернулись домой, а их телефоны молчали, родители понеслись в полицию. Там не спешили заводить розыскное дело, мягко намекнув, что великовозрастные деточки, наверное, зависли где-то на вписке и ещё не протрезвели. Через несколько часов, благодаря закону пяти рукопожатий, отцу Ганса удалось выйти на умеренно большого начальника, который позвонил, куда надо, на кого-то наорал, кого-то попросил, и государственная машина заработала. Довольно скоро по биллингам установили, что мобильники ребята перестали отвечать в Левобережье. Копы стали нервны, деловиты и на расспросы встревоженных родичей отвечали всё более скупо.
Левобережье пользовалось в городе дурной славой. Холмы, поросшие «пьяным лесом», заброшенные полуразалившиеся дачи, уродливо искривлённые одичалые яблони, похожие на лапы лезущих из-под земли чудовищ, карстово-суффозионные воронки и внезапно возникающие трещины в земле, туман, наплывающий из ниоткуда хоть ночью, хоть в середине дня – всё это создавало тягостную атмосферу, которая угнетающе действовала даже на завзятых скептиков. Если там собирались выпивохи, то чаще, чем где-либо ещё, их посиделки заканчивались бессмысленной поножовщиной. Многие выбирали Левобережье, чтобы свести счёты с жизнью.
Поэтому полицейские не очень удивились, когда спустя неделю после пропажи трёх подростков обнаружили в лесу повесившегося древнего старика.
Удивительным показался разве что возраст самоубийцы. Люди преклонных лет редко кончают с собой. Они повидали и пережили слишком много, и никакие жизненные невзгоды не сравнятся с ожиданием близкой кончины.
От мысли о том, какой неописуемый ужас, какое горе погнало старика в петлю, становилось не по себе.
Документов при старом висельнике не было, отпечатки не значились ни в одной картотеке, но на нём была одежда, которую указали родители пропавшего Ганса: брюки карго, брендовый свитшот, ботинки – всё, вплоть до носков и нижнего белья. В кармане брюк нашли школьную тетрадь Ганса. Половина страниц была выдрана, а на оставшейся была неровным, болезненным почерком записана история, от которой у видавших виды полицейских шевелились волосы.
«17 мая 202* года. Я, Шнайдер Ганс Антонович, пишу (зачёркнуто несколько фраз).
Это я, не ищите меня больше. Если вы это читаете, значит, я умер.
Где ребята и что с ними – не знаю, но надеюсь на лучшее.
Самое главное:
Подземелье убивает.
Накануне, 16 мая, мы, то есть я и мои одноклассники, Виктория «Вичка» Викторовна Рашкина и Александр «Принц» Петрович Одминчук, гуляли по лесу. Александр показал нам череп неизвестного науке существа и мы решили поискать в том месте, нет ли там ещё ископаемых останков.
Первой пропала Виктория. Она отошла к кустам, а потом мы с Александром услышали страшный (зачёркнуто) душераздирающий (зачёркнуто) крик. Мы искали её, но Виктория пропала бесследно. Пытаясь найти Викторию, мы нашли (зачёркнуто) обнаружили небольшую пещеру на дне оврага. Из пещеры поднимался влажный тёплый воздух, и мы услышали оттуда голос Виктории. Она была жива, здорова и в полном порядке, но там, под землёй, она нашла что-то удивительное. Что именно, она не сказала. Мы решили спуститься в пещеру. Я и Александр разыграли жребий, и идти первому досталось Александру.
