Читать книгу: «Саша», страница 8

Глава 2

Александр Майтанов открыл глаза в 8 утра в воскресенье. Ему хотелось спать, обычно из-за работы он вставал в 7 утра, поэтому в выходной день он также из-за биологических часов пробудился в 8 утра, хотя находился в отпуске. Саша посмотрел на брюнетку, лежащую слева от него, которая полностью накрывшись белым одеялом лежала рядом с ним. Успокоившись, что всё на месте, он тут же отрубился.

Проснулся во второй раз Саша через 2 часа оттого, что красивая брюнетка в белом халате тормошила нашего сонного бедолагу, держа над головой последнюю меру – стакан с тёплой водой. Поблагодарив её и выпив воду, предназначенную для быстрого введения мужчины в боевую готовность, после игривых упрёков девушки Саша поднял туловище с постели, опустил ноги на паркетный тёмно-коричневый пол и потянулся, разглядывая новую только неделю назад полученную квартиру. Стены были оклеены розовыми флизелиновыми обоями. Рядом с кроватью, которая располагалась посередине комнаты, стоял антикварный шкафчик, украшенный рисунками в виде ваз с растениями, выполненными в традиционном китайском стиле. Он имел 2 горизонтальные дверцы, повыше места для закрытого хранения вещей и крышкой, между ними, имелась ниша, ограничивающаяся 4-мя колоннами, двумя параллельными крышками сверху и снизу и стенкой, соединяющей крышки. Сами колонки были искусно вырезаны изогнутой форме в виде драккаров. В открытом пространстве прохлаждались 2 тоненьких романа, 4-5 флаконов с увлажняющими жидкостями, тушь с палитрой, наручные серебряные часы, маленький красный кошелёчек и тарелка с недоеденным наполовину яблоком. На верхней крышке находились зеркальце в медной оправе, самую малость треснутой в самом её низу, и смартфон Саши, поставленной на зарядку. Комнату освещала лампочка, не запрятанная от людского взора за плафон.

Саша в одних трусах направился на кухню, минуя ещё одну комнату и коридор, к которому были прикреплены как крепостные к барину кухня и ванная. У самого входа на кухню стояла белая стиральная машинка, поверхность которой уже оккупировал порошки и контейнер с лекарствами. Немного поодаль от машинки уже в кухне располагался светло-коричневый лаком покрытый шкафчик, хранивший в своих недрах столовые приборы, кастрюли, сладости, в самом большом отделе урну. Рядом с этим шкафчиком находился другой шкаф из той же коллекции, в котором в целости и сохранности лежала остальная утварь и основной запас еды. Опрятная печка занимала пространство вблизи окна, нагревая чайник для господ.

Саша, зайдя на кухню, подошёл к столу, стащил из хлебницы булку и вернулся в спальню. В коридоре находился наспех поставленный холодильник, обокраденный Сашей на одну простую газированную воду, которую вместе с булкой поставил на круглый стол, на котором кроме еды ничего не было. Затем Саша подошёл к шкафу-купе и достал из него джинсы и футболку. Одевшись, Майтанов пошарился в другом письменном столе, расположенном в самом углу комнаты, ручки которого имели форму булавок, так что их было приятно трогать.

Не найдя документы в столе, Саша примостился к книжному шкафу, который тщательно 2 раза обыскал, затем той процедуре подвергся письменный стол, из-за чего разгневанный Саша крикнул, подходя к ванной:

– Юля, где ты сложила наши документы, мне нужна медстраховка?

– Я их оставила в спальне, – услышал сквозь шум льющейся воды Саша, – посмотри, где ящик, там на нижней полке должны лежать документы.

– Хорошо.

Саша вернулся в спальню и в китайском шкафчике действительно нашлась папка с документами. Он забрал булку с газировкой, оставив в заложниках у стола папку с документами, после чего приступил к утолению голода на кухне, параллельно смотря на телефоне любимое шоу.

– Нашёл папку? – спросила брюнетка, выходя из ванны и завязывая узел на поясе халата.

– Да, это было сложно, вот теперь заслуженно отдыхаю, я так устал.

– Давая я дам тебе силы, бедненький, – сказала Юля, улыбнувшись и поцеловав Сашу, который крепко её обнял, – ты совсем скоро уходишь, я забыла?

– Да, мне надо разобраться с медкомиссией, у меня на последнем анализе крови выявили проблемы, а это мне мешает для службы, так что придётся в госпиталь заглянуть.

– А тебя там точно ничего серьёзного нет? – спросила с тревогой в голосе Юля.

– Нет, если бы было всё плохо, я бы, во-первых, почувствовал это, во-вторых, со мной бы не продлили контракт.

– Домой тогда не смей возвращаться, если получишь новые болячки.

– Это не болезни, а супер способности.

– Не говори глупостей, – таким образом сказала девушка, чтобы парень понял, что ей нравится, что говорит он говорит.

– Ладно, – сказал Саша, демонстративно улыбнулся и уставился в телефон, за что подвергся яростному натиску.

– Ну всё, ты победила, мне скоро надо выходить, а то на приём к врачу не успею, – сказал Саша, отпуская руки девушки.

– Ладно, что приготовить к обеду?

– Я не смогу прийти на обед, я договорился с Мишей пойти в боулинг поиграть.

– Ну ты же обещал, что мы сегодня вечером пойдём гулять? – обиженно заявила Юля, зная, что когда Саша идёт гулять с своим другом Мишей, то это не кратковременное событие.

– Не переживай, пойдём вечером гулять, я не долго с ним буду играть в боулинг, – сказал Саша, закончив есть булку с маком, встал и направился в коридор, в котором помимо вешалки для верхней одежды лежали 2 распакованные коробки и 4 пары обуви.

– Я бы не волновалась, если бы ты не шёл с Мишей, после встреч с которым ты нередко возвращался пьяным домой, а я не люблю общаться с пьяными людьми, когда трезвая.

– Да там было всего 2 раза, на которых повод был значительный, я не мог не выпить за его здоровье. Ну всё, давай, до вечера.

– До вечера, – сказала Юля, поцеловала Сашу в губы и закрыла за ним дверь.

Глава 3

– Саша, готов на службу возвращаться после отпуска то? – спросил майор Захаров, толстый мужчина 50 лет, лысый в военной зелёной форме без наград и украшений на груди. Он, стоя за столом, смотрел в отчёт, поданный Александром Майтановым, который сообщал об медицинской ошибке при первоначальной экспертизы состава крови пациента.

– Так точно, товарищ майор, – отрапортовал одетый на гражданский манер Майтанов, находясь в стойке смирно.

– Да расслабься, садись, важные вещи мне тебе нужно сказать, – сказал Михаил Иванович, развалившись в кресле и указывая стул своему подопечному. Саша уселся напротив майора и немного занервничал, уж больно печальный вид имел его начальник.

– Мне на днях пришёл приказ, что тебя переводят в другую часть, – продолжил майор Захаров, барабаня пальцами по покрытому замшей столу, – в другой город. Я хотел тебя здесь оставить, но не в силах это сделать. Ты зарекомендовал себя с лучшей стороны, вот тебя и отправляют в город N.

– И когда мне надо будет отбыть? – спросил Саша грустным голосом. Дело в том, что он не хотел расставаться с товарищами, – и можно ли мне будет с девушкой уехать?

– В течение недели тебе сообщат, а девушке с собой нельзя будет забрать, – Михаил Иванович нервничал. Он встал из-за стола, достал из шкафа бутылку водки и две стопки, которые тут же наполнил до краев огненной водой и предложил одну из них Саше.

Майор Захарченко был одним из тех служак, которые видят в службе в армии помимо защиты Родины ещё и дружбу, братство, счастье, поэтому заботился о своих подчинённых и сильно к ним привязывался, много с военных требовал из любви, стараясь сделать их лучше.

– За здоровье.

– За здоровье, – согласился Саша и, чокнувшись стопкой, опорожнил в себя водку. – Вы меня, признаюсь честно, пугаете, что страшного может со мной произойти?

– Дело в том, что 146 часть – твоя будущая мать – может в скором времени мобилизоваться и отправится в страну Z, там намечается нешуточный конфликт, который только силой можно будет урегулировать.

– Мда, вечно там всякие войны идут, – согласился с командиром Саша, мрачнея в лице.

– Это я хотел тебе сказать… А нет, не всё, приходи послезавтра в субботу вечером попрощаться нормально со всеми, – протянул руку, чтобы попрощаться Михаил Иванович.

– Да, я обязательно приду, – сказал Майтанов, попрощался и вышел в коридор.

Саша негромко шагал по каменному полу, поглядывая на деревянные двустворчатые двери, на которых прикреплены золотого цвета таблички с названием отдела, человеком, заведующим отделом. Ему попадались по пути солдаты, люди в гражданском, коих было большое количество, от аутофобии бы никто не умер.

Саша прошёл коридор, дважды свернув налево, затем начал спускаться по широкой лестнице, у которой вместо обычной стены на лестничных площадках имелись толстые двуслойные стёкла, которые никак не прошибить человеку. Спустившись, Майтанов очутился у регистрационного пункта, находящегося возле входной двери. Саша показал свой пропуск проверяющему – молодому безбородому коротко стриженному солдату, который тщательно изучал документ, чтобы не ошибиться. Саша уже начал было злиться, но тут же получил обратно свой пропуск, поэтому с мыслями о словах майора вышел во двор. В нём располагались прямо у главного здания штаба – из которого только что вышел Майтанов – небольшая часовня, построенная самими военнослужащими, позади неё находилась площадь для обучения манёврам, построении. Перед церквушкой тянулась простенькая аллея с одиноко растущими липами. К ней примыкали стоящие друг напротив друга здания: главный штаб, спортивный зал, казармы, крытый полигон, кухня, ещё одни казармы. Вся площадь части была обнесена высокой 3-х метровой бетонной стеной с колючей проволокой на вершине. Въезд в двор был один и охранялся 4 дежурными, стоящими около шлагбаума с боевыми на руках. Саша подошёл к проверочному пункту – будке с человеком внутри – дал военному пропуск через окошко и, получив на разрешение, покинул территорию части.

Первым делом, Саша достал телефон, чтобы позвонить другу и выразить своё негодование. Как назло, абонент был вне зоны действия сети, поэтому Саша, предварительно вслух выругавшись, быстрым шагом отправился на остановку. Пока он шёл на неё к нему позвонили из организационно-мобилизационного центра управления и сообщили нашему Орфею, что ему необходимо явиться в 146 часть 17 июля, в понедельник, в расположение новой части.

Расстроенный Александр Юрьевич был бы и рад провалиться сквозь землю, да только и там военкомат достанет должника. Интересно, правда это не по теме, кто лучше выбивал бы долги – служащие призывной комиссии или коллекторы? От сего действа Майтанова спас звонок друга, которому Саша быстро всё поведал в 2 словах.

– Да, хреново, но что поделаешь, такова уж жизтя наша. Единственное, чем я могу тебе помочь – снять напряжение.

– Да-да, мне это очень надо.

– Я могу тебе предложить вместо боулинга сходить на хату к моему знакомому, там будет чай и девки, только у тебя девушка, а ты можешь не сдержаться, я знаю твоё настоящее нутро, плавали – знаем, – пытался для вида отговорить от своей же собственной затеи глухой голос Михаила Вейпиченко – лучший друг Александра Майтанова – с которым Саша познакомился в военном училище.

Майтанов поступил в училище после окончания 9-ого класса и, отполировав парту ещё 4 года, решил продолжить двигаться дальше по карьерной лестнице. Михаилу Вейпиченко – бойкому и задиристому мальцу-удальцу – не понравились отношения между военнослужащими разных званий, дедовщина, поэтому тот после 2-ого курса завершил обучающий процесс в училище, но общаться с Сашей не перестал, тем более жили в одном городе.

– Да всё будет нормально, не буду я изменять Юле, я тогда был свободен, – гримасничал Саша, так сильно ему хотелось отдохнуть, что не понравился стёб с стороны друга.

– Тогда давай сегодня попозже, часов в 7 у магазина «Магадан» (известный магазин в городе).

– Хорошо, до встречи.

Глава 4

Саша смотрел в окно маршрутки и наблюдал за плывущими тучами в душный вечер. Изредка пробивающиеся лучи солнца отражались от железных крыш домиков в «Октябре» – так называли местные жители район, в котором большинство домов были частными, а не обычные пятиэтажки, которые всё же присутствовали.

Майтанов вышел из маршрутки на остановке, находящейся рядом с объемными по площади, закрытыми в это время суток воротами, над которыми висела вывеска с надписью: «Бумажный комбинат». Саша проходил этот комбинат, идя по неровному, но чистому асфальтному тротуару, по бокам которого через бордюр росла трава и были посажены маленькие не мешавшие прохожим берёзки с хрупкими стволиками.

Найдя табличку на каменном заборе с названием интересовавшей его улицы, Александр свернул вправо в улочку и зашагал по ямистой землянистой просёлочной дороге, аккуратно выбирая путь, обходя лужи. Так он двигался между дворов, ограждённых самыми разнообразными заборами, из-за которых периодически слышал лай в свою сторону от не слишком приветливых сторожей, и думал о том, что неплохо было бы самому иметь такой домик, глядя на двухэтажный с остроконечными формами дизайна фасада здания, которое выглядело совершенно безлюдно и не к месту среди маленьких, более скромных домиков.

Александр шёл с высоко поднятой головой как уверенный в себе человек, поэтому его заинтересовали знакомые ему поднимающиеся ввысь вдали за шоссе и леском 2 небоскрёба, которые вызывали такое же чувство у Саши, как око Саурона для Арагорна – чувство недосягаемости, загадочности, только у Майтанова ненависть не клокотала в груди.

Вскоре, не доходя до конца улицы, Майтанов увидел желанную красную яркую облицовку вывески, контрастирующей с блеклостью цвета других сооружений и гласившей одно слово из больших белых букв с закорючкой в конце: “Магадан”. Саша подошёл к магазину, постоял немного у машины, находящейся на парковке магазина, и для устранения почему-то возникшего дискомфорта расположился под навесом у входа в Магадан, опершись об цилиндрическую белую колонну.

– Братан, привет, – услышал вдруг Саша позади себя знакомый глухой голос, обернулся и увидел перед собой высокого худощавого русого с короткой прической, где выбриты виски, молодого человека. У него были оттопырены уши, которые забирали на себя всё внимание, оставляя незамеченным нос с горбинкой. Большие, как у турка, серые глаза смотрели на Сашу очень дружелюбно, руки так и хотели обнять друга, но пакеты в руках мешали осуществлению желаний.

– Привет, брат, – радостно обнялся с Мишей Саша. – Я смотрю, ты зря время не терял.

– Жаль повод не очень хороший, мягко скажем, для предстоящего буйства, – сказал Вейпиченко, ведя за собой Сашу.

– Да вообще пиздец, мало того, что меня отправляют за 800 км отсюда без возможности видеть и взять с собой Юлю, так возможно меня тут же отправят в страну Х воевать. А я только переехал на новую хату, думал, устроюсь здесь, такие планы были, такие планы…

– И на сколько тебя отправляют в командировку? Или тебя окончательно переводят? – тревожился за друга Михаил.

–Я не знаю, меня переводят, это 100%, а там видно будет. Если отправят на войну, то 100% я не пробуду там больше года, уйду со службы, переведусь в резерв.

– А то, что ты будешь воевать это прям верняк?

– Ну, как сказать, верняк, скорее всегод, мне об этом сказал Захаров, а ты знаешь, он не будет попросту нагнетать, не сослуживцам точно.

– Жесть, вот уж не подумал бы, что служа в армии могут отправить воевать в другую страну! – искренне удивлялся Михаил. – Я уверен, с тобой всё будет в порядке, ведь если ты выжил после того как за пол часа в соло бутылку водки выжрал, то пули тебя точно не возьмут.

– Без шансов, – засмеялся Саша, пытаясь отогнать неприятную мысль о том, что можно умереть, этим и прекрасна молодость, что не верит в смерть (я надеюсь, что не слишком пафосно звучало), – сегодня попробую побить этот рекорд, материал то, есть?

– За это ты не беспокойся, можешь его хоть в 3 раза перебить.

– Ладно, не будем о грустном, ещё успеем поговорить, я хоть кого-то знаю, кто будет с нами бухать?

– Возможно только Рыжего. Помнишь того парня, с которым мы тусили в Васи Лимона, он еще с такой рыжей шевелюрой, маленький и постоянно дергается, туповат.

– Может и помню, но вряд ли, я плохо запоминаю людей.

– Вот и пришли, – указал рукой Миша на волнообразные железные зелёного цвета ворота. Он в них постучал, после чего, поняв, что его никто не слышит, позвонил знакомому внутри храма Содомы, который, выйдя из дома, впустил наших героев в двор. Двор был полностью пуст кроме двух пакетов скверно пахнущего мусора у входной двери. Саша заметил, что здесь живут повзрослевшие, то не вышедшие из пубертатного возраста люди, так как отсутствовало хоть какое-нибудь хозяйство, ничего не росло кроме сорняков.

Михаил споткнулся в приёмной об чьи-то нерадиво брошенные кроссовки прямо посередине коридора, как будто человек очень спешил поскорее оказаться в другом месте. Пахло сигаретами и алкоголем, вызывая у вновь прибывших тошнотворное ощущение в лёгких.

– Да, меня решили не дожидаться, – сказал Майтанов и сел на единственную табуретку в прихожей, чтобы удобнее было снимать кроссовки, только купленные, поэтому они сильно жали ступню, из-за чего Саша испытал невероятное блаженство, ступая в носках по полу из досок.

– Вот дебилы, Ваня, не могут окно открыть, душно ведь, – проворчал Михаил и, сбросив обувь, влетел в комнату за коридором, предварительно аккуратно положил пакеты, из которой неожиданно загремел смех после тишины.

– А что с ними сделаешь? – сокрушался такой же худой, как и Миша, с ухоженной эспаньолкой кареглазый высокий, поглаживая свою канадку. Иван, так его звали, сказал это в спину Михаилу, разводя руками, затем обратился к Саше, – здоров. Я, как ты понял, Ваня, а тебя как величать?

– Саша, – лаконично сказал он, после секундного раздумья и разглядывания ладоней собеседника. Они оказались шершавыми, Саша это хорошо почувствовал, так как Иван сильно сжал руку, потому что не хотел оплошать перед новым знакомым, – интересно чем там сейчас занимаются?

– Да, мне тоже хочется узнать, – решился воспользоваться предлогом уйти от Ивана Майтанов, поэтому энергично засеменил по пустому коридору в комнату, где вовсю орудовал Миша.

Саша вошёл в комнату, тем самым обратив на себя взоры лет 22-25 5-х человек: Михаила, двух молодых парней и девушек. Девушки сидели на диване, обняв молодого мужчину с узким лицом и волосами, сплетёнными в хвостик, внешность которого напоминала японского синоби. Другой пацан был точь-в-точь как описывал его Миша – низкий, толстоватый с рыжими волосами и испуганно-заинтересованным взглядом.

– Знакомьтесь – это Саша, – сказал, как принято в подобных ситуациях, затем показывая пальцами приговаривал, – Антоха, Костя, Света, Лера.

– Привет, – сказал Саша и, поздоровавшись с каждым за руки, уселся как ни в чём ни бывало на диван, противоположно расположенный тому, на котором сидели выше перечисленные особы. Между одинаковыми запачканными обшитыми зелёным флоком диванами размещался низкий прямоугольный стол для патио, на котором нашли своё место мобильные телефоны, 3 пластиковые 1,5 литровые бутылки из-под напитков, при чём в 2 из них ещё оставалась темная недопитая влага, 2 пустые стеклянные бутылки из-под дешёвой водки, кальян с потухшими углями и трубкой, валяющейся на полу, пачка сигарет, забавная забитая мусором пепельница в фигурке льва.

– Ну и душно тут у вас, как будто в маршрутке в час пик, – сказал Саша, чтобы хоть как-то разбавить вдруг возникшее молчанье с его приходом.

– Мы привыкли, – сказала Света, стройная блондинка с накрашенными ресницами, которые пока ещё не оказались на подушке или полу, тут уж как повезёт. Она была мила на вид благодаря обильному макияжу, и её тёмно-серые глаза уставились на Сашу, которого это несколько не смущало. Лера также выглядела достойно своей подруге, имея даже преимущество – девушка не была накрашена, делая тем самым себя и свои черные длинные шелковистые волосы ещё более соблазнительными.

– Ну у нас хотя бы бабка даёт открыть окно. Да, Мишаня? – довольный своим остроумием повернул голову в сторону Миши, нисколько не извиняясь своим взглядом.

– Я открыл окно, а не твой рот, так что заткнись-ка, а то порцию детского питания получишь. – сказал Вейпиченко, доставая из пакета бутылки с алкоголем, от вида которых всех присутствующих загорелись глаза. Михаил одну бутылку оставил на столе, другие в пакете собирался унести на кухню

– Ну всё, всё, я же пошутил, зачем так сразу по больному бить? – обиделся Антон, тяня руки к Мише, не давая ему так просто сбежать.

– Не выёбывайся быдло, и тогда будет счастье в твоей душе, – умиротворённо говорил Миша, подавая в руки Антона алкоголь

– Базару ноль, – только ответил Антон.

– Вот это я понимаю, хороший человек, – сказала Лера, бесцеремонно открывая банку с пивом. Все согласились и, пристроив к своим рукам по одному напитку, выпили за здоровье всеуважаемого нынче человека. Молодые люди не любили придумывать тосты, побыстрее бы уже насытить жажду.

– Кальян закончился, верно? – спросил Саша, пытаясь поднять трубку. – Какой табак делали?

– Dark Side с лимоном и мятой, – ответил Ваня – ответственный за забивку кальяна. Таких людей, как Иван, которые могли сделать кальян или приготовить “корабль”, очень ценили т всегда брали на мероприятия.

– Ого, я не пробовал такое сочетание, жалко, что не успел прийти, – огорчённо сообщил Саша.

– Не парься, это дерьмо обосанное не то, что людям, собакам давать жалко, – с гримасой отвращения заявил Коля, пытаясь успокоить Сашу, думая, что Майтанов действительно расстроен отсутствием испытать новые ощущения.

– Заткнись, Рыжий, вечно ты скажешь всякую фигню, аж блевать тянет, – гневился Антон.

– Как раз для таких, как ты, и создан был этот вкус, – злорадствовали девушки, хлопнув в ладоши друг другу.

– Нормальный табак был, просто немного крепковат для тебя, малыш, – сказал Антон Коле.

– Мы не курим сигареты, поэтому мы не привыкли к такому крепкому табаку, хотя он хороший, – ответила наконец серьёзно Саше Лера.

– Если хочешь, можно будет сейчас ещё раз кальян забить, я только новый Дарк Сайд с грейпфрутом купил – бомба, – сказал Иван, который всё время, что находился в комнате, подпирал проём двери по своей привычке.

– Будет очень хорошо, могу помочь тебе в этом, – сказал Саша, взял в руки аппарат и вместе с сообщником пошёл на кухню. На кухне царствовал Михаил, который разглядывал продукты в холодильнике, представляющие собой старый забытый всеми богами кефир, который если бы был открыт, то запах, исходящий из хранилища, не стоит представлять, его сравнивать стоит с всякими мерзостными штуками из серии игр Резидент Эвил. Также на полке находились 3-х литровая кастрюля с недоеденной кашей внутри и сникерс, который после недолгих раздумий с ехидной улыбкой взял Вейпиченко, показав его товарищам знак молчания.

– Я пойду к ним в комнату, а вас оставлю тут повеселиться, можете не стесняться, я никому не скажу, – пошутил Миша, забирая с собой бутылку 5-ого коньяка и бутылку кока-колы.

– Спасибо большое за заботу.

– И тебе не скучать.

Как только Михаил ушёл, Иван достал из ящика спрятанный резервуар с табачными листьями внутри и начал очень мелко их резать на дощечке ножом. Саша тем временем снял чёрную решётку с печки и крышку конфорки, после чего положил на неё уголь, заранее зажгя огонь. Оставалось только ждать, когда нагреется уголь, поэтому новые знакомые разговорились, делясь впечатлениям о пока что единственном общем интересе – кальянах. Были упомянуты и сорта табаков, виды кальянов, кто в каких заведениях бывал и т.д.

– А ты вообще чем занимаешься? – спросил Саша, глядя то на Ваню, который утрамбовывал мелко порезанный табак в чашу, то на свой разгорающийся уголь.

– Сейчас пока нигде, месяц назад в магазине продавцом работал – забросил, пока деньги есть – работать не хочу, мне скучно, – сказал Иван, не отрываясь от своего дела, полностью концентрируясь на нём (настолько, насколько это возможно, дело это не шибко сложное и умозатратное).

– Ты неплохо кальян забиваешь – видно, что умеешь это делать. Ты раньше в кальянной работал?

– Да.

– А почему ушёл? Работа не плохая, платят относительно хорошо, так ещё популярность какую никакую имеешь?

– Да заебало меня всё, особенно когда по праздникам кальянная забита отмечающими, а ты с грустным ебалом должен им угождать, – совершенно спокойно рассказывал об этом Иван, но чувствовалось, что гнев внутри так и кипит, просто он холодный. – А ты чем занимаешься или работаешь? Я здесь многих безработных вижу.

– Я военный. Сейчас отпуск, поэтому могу себе позволить появляться в подобных местах, правда совсем скоро отпуск закончится…

– Когда именно?

– Через 3 дня.

– Печально. А как тебе вообще служба, не напрягает?

– Работа военным – ещё более-менее штука, дело не пылкое, сильно тебя не напрягает. Главное, чтобы начальник попался не заёбистый, тогда всё пойдёт как по маслу. Платят хорошо, мне вот уже выдали квартиру. С деньгами всё в порядке, только есть один минус – живёшь ты некоторое время безвылазно в казарме или училище, только в выходные бывала возможность выйти в город, да и то особо не погуляешь, ночью ты должен быть в своей койке. Но да хер с ним, можно в 36 лет уйти на пенсию с 3-мя квартирами, устроиться где-нибудь на гражданке на лёгкой работе, получая при этом солидную пенсию, и жить припеваючи.

– А как же возможная война? Не напрягает, что в случае чего станешь просто пушечным мясом.

– Да так, фигня, сейчас почти нет войн, так что оказаться на ней маловероятно, – сказал об этом Саша, стараясь как можно спокойнее казаться собеседнику, хотя внутри так всё и сжималось.

– Понятно, – только сказал Иван. Его не особенно интересовало, кем работает Саша, но он, имея опыт работы с людьми, знал, что о таких вещах люди чаще всего охотно расскажут, если, конечно, не стыдятся этого. Ему, как и большинству людей, не нравилось неловкое молчание, поэтому часто говорил о не интересующих его вещах, чего не следовало бы делать, так как чувствуется неискренность в словах, что более отдаляет людей.

– Держи уголь, – сказал Иван, кладя разожжённый уголь до нужного состояния на крышку чаши. Затем товарищи взяли с собой готовый кальян и пошли обратно в комнату.

Вернувшись в комнату они увидели, как все сидели и играли в дурака на символическую сумму, которая не сможет затянуть пояс, но добавит интерес к игре. Саша захотел присоединиться к игре после окончания партии, поэтому сразу выбил себе место возле Михаила. С ним Саша мог быть спокоен, что он не будет подсматривать в карты, что достаточно часто случалось, так как каждый хочет побеждать, а некоторые люди не побрезгуют любым способом забрать лавры.

Так прошёл целый час за игрой в дурака, пока не закончились деньги у самого неудачливого игрока – Рыжего. Ему всю игру не везло с мастями, поэтому с учётом неблагосклонности к его персоне и не слишком изворотливому уму шансов на благоприятные исходы партий не было. Во время подобных неудачливых игр Константин слышал в свою сторону следующие шутки: “Обычно говорят, что не везёт в картах, повезёт в любви, но ты являешься доказательством, что это ложная поговорка, потому что тебе нигде не везёт”. Костя, хоть ему и не нравились подобные оскорбления, всё равно смеялся, так как, во-первых, считал, что ему просто не везёт, а не глуп, во-вторых, считал, что быть таким шутом – не такая уж плохая роль, правда ты в таком случае не получаешь уважения, но многие глупости тебе прощаются, которые не миновали жизнь Константина. Именно по причине частого совершения детских ошибок его брали в качестве друга такие люди, как Антон, которые на фоне такого бесхребетного и бездарного индивида, как Рыжий, могли бы блеснуть остроумием и отвагой. По этой же причине девушки общаются с более страшненькими подругами.

– Санёк, ты блефоватор ещё тот, – сказал после завершающей партии Антон.

– А то, ты меня ещё не видел на сцене школьного спектакля, когда мне нужна была пятёрка по матану – играл лучше чем Джонни Депп.

– При такой ситуации каждый из нас крутой актёр.

– Но лучше всех – Рыжий. С самого времени притворяться тупым, на это не каждый способен, – грубо и примитивно поизмывался Михаил, что не могло бы не вызвать в 90% случаев вызвать смех, если бы не наглость, с которой были произнесены эти слова, что все зашумели. Единственным, кто не смеялся, был Иван и то потому, что его не было в комнате, так как он отходил на кухню поменять угли на кальяне.

– Да ладно вам, реально хватит над ним подшучивать, сколько можно? – пожалела Костю Валерия, когда тот вышел из комнаты под предлогом справить нужду.

– Это уже было не подшучивание, а издевательство, не надо так больше делать? – солидарен был к словам Леры Саша. Он обладал мягким неконфликтным характером, добрым отношением к людям, которые достались к нему от матери. В этом Лера и Саша были похожи. Майтанов, сказав, что негоже издеваться над Костей, убил 2-х зайцев – очистил душу от мук совести и добился хорошего расположения со стороны Леры.

– Ты просто его не знаешь, сейчас он просто говорит глупости, а обычно их делает, поэтому так сильно нас заебал, – сказал Миша.

– Он ко мне подкатывал, я его несколько раз отшивала, но Рыжий всё равно не унимался, пока я не сказала одному моему знакомому поговорить с ним. Рыжий ко многим пытался подкатить, но все его игнорили, – сказала Света. Ей очень не нравилось, когда люди, как она выражалась, тупили. Вполне возможно, что Светлана сама себя считала глупой, так как частенько на себя злилась из-за неправильно сказанного слова или поступка. Поэтому, видя ещё большее несовершенство, чем у неё, пыталась компенсировать собственную слабость за счёт слабости других, самоутвердиться.

– А на сколько сильно он вам не нравиться? – спросил у девушек Антон.

– Если бы нам предложили переспать с ним или с огурцом, мы бы выбрали овощ, – ответила Света.

– То есть Рыжего?

– Ха, я тебя прочитала ещё до того, как сказала.

– На самом деле он чуть более привлекательный, чем ты, Тоха – сказала Лера, прекрасно зная, что Антона бесило, когда его так называют.

В комнату одновременно зашли Костя и Иван, держа в своих руках большие порции алкоголя. Все опять обрадовались и зашумели, так как понемногу внутренности освобождались от всей этой дряни.

– Ну чтож, самое время начать играть в «я никогда не делал». Все будут в неё играть? – спросил сиплым голосом Антон после большого глотка дешёвого конька.

– Я пас, – сразу открестился от этой затеи Саша.

– Я тоже не буду, – сказал Костя, хотя его слова не восприняли всерьёз, как и он свои. Дело в том, что уйдя в туалет, он на самом деле в него не пошёл, а подслушивал за дверью. Рыжий надеялся, что ошибается, когда думал, что над ним издеваются, но шпионская слежка не оставила ни единого шанса его самооценке (как будто она у него была). Ложкой перца в бочке дёгтя для Константина было то, что он попался на глаза Ивану во время наблюдения за масонским ложем.