Читать книгу: «Левенхет: Пустой мир», страница 6

***

13 день Таала, 538 г., деревня гильдии, Княжество.

За прошедшие два дня с Декарном мало кто желал идти на разговор. Даркли несколько раз беседовал с ним по поводу их общих проблем, но в его взгляде и голосе старик улавливал крупицы обиды, которые он не смог скрыть. Всё же Даркли был пожизненно обязан чародею за то, что он подобрал его с улиц Челока более пятидесяти лет назад, привёл в Цитадель и обучил волшебству, но у него имелись свои причины таить обиду. Когда Декарн покинул ОГМ, Даркли незамедлительно ушёл вслед за ним, обосновав этот момент тем, что после ухода старика в этой организации более осталось тех, кто может мотивировать. И теперь, спустя столько лет, ему довелось увидеть, что даже главный кумир его жизни способен на отвратительные поступки. Единственный, кто за всё это время удостоил старика своим присутствием, это Монго, пытающийся обосноваться в гильдии. Квигон выбрал своим местом пребывания библиотеку на втором этаже. После раскрытия грязных секретов Декарна, Фарти совсем поникла, заперлась в своей комнате и отказывалась пересекаться с чародеем, из-за чего он сильно переживал. Ещё двадцать семь лет назад, он дал клятву ей и Сантилию, что больше никогда не возьмётся за опыты создания бессмертных, они боялись, что на этот свет появится кто-то ещё, кто будет обречён на вечное существование без возможности умереть. И вот это случилось. Теперь помимо других своих титулов, Декарн вынужден носить ещё один. Клятвопреступник.

Обед оказался очень скудным, Декарн поел отдельно от остальных, не желая раздражать их своим присутствием и надеясь, что им понадобится ещё немного времени, чтобы простить старика. И вот теперь, он, поднимаясь по лестнице, и одаривший улыбкой Ильву, оставшись без ответа, добрался до ступеней в свой кабинет чародейской башни, где его уже ждал неожиданный сюрприз.

– У вас здесь довольно тоскливо, – из темноты кабинета прозвучал мужской голос.

В кресле у входа, Декарн разглядел худого человека, одетого в дорогой чёрный сюртук с высоким воротником. Ухоженная причёска с выбритыми висками, очень подозрительный взгляд и каменное выражение лица. В руках он держал трость со стальной заострённой ручкой. Если он планировал вызвать испуг или удивление у чародея, то явно ошибся с выбором персоны.

– Ты лицо своё видел? – сказал Декарн, направляясь к своему столу, где уселся в кресло напротив окна, – От такого любому станет тоскливо.

Декарн достал и подкурил свою трубку, пока Каст Форкас продолжал смотреть на него так, будто бы подозревает в совершении злодеяния.

– И как только ты это делаешь? – спросил старик, выдыхая облако дыма, – Не успеваешь оглянуться, так ты уже можешь стоять за спиной. Скрываешь от меня магические способности?

– Я многое скрываю, – ответил ему Форкас, – особенно от таких, как ты.

– Мудрое решение, ничего не скажу. Но всё же хоть иногда, но мог бы постучаться в дверь или прислать записку.

– Ты звал – я пришёл, остальное неважно… У тебя новая работёнка?

– Ещё бы, – усмехнулся старик, – ты не из тех, с кем можно просто попить чаю.

– Хорошо, но вынужден предупредить, что цена за мои услуги повысилась.

– Брось, нормально же общались, – изобразил досаду Декарн.

– Вот именно. Но всё же в прошлый раз ты не удосужился предупредить меня о том, что за мной начнут охотиться Тиксоаш. Я долгое время просидел в тени и остался без работы, так что было бы неплохо покрыть разницу в доходах.

– Эх, а ведь я думал, что мы друзья.

– Мы друзья, Декарн, но для твоего кошелька не будет большой проблемой помочь своему другу. Не забывай, что каждая пара ушей на материке требует своей оплаты.

– Хорошо, убедил. – согласился чародей, вновь затягиваясь табаком, – Каст… Что-нибудь смог узнать?

– Пока что нет никаких сдвигов. Не забывай, что с нашей прошлой встречи Тиксоаш не давали мне покоя до тех пор, пока пошатнувшаяся империя не заставила бросить их все свои дела… Я хочу узнать о новом деле. Что тебе нужно?

– Три дня назад в моей гильдии произошло похищение. Кто-то смог использовать магическую заморозку разума на всех моих ребятах. Этот кто-то похитил девочку по имени Орада.

– Описание, – профессиональным тоном спросил Каст Форкам.

– Она исхудка пятнадцати лет, светлые волосы, в момент похищения на ней была ночная рубашка.

– Что-то ещё?

– Всё-то ты знаешь, – Декарн начал подбирать слова, – она довольно странновата. Её рассудок находится на уровне малолетнего ребёнка.

– Ясно, – Каст Форкас поднялся с кресла и, держа свою трость в руке, собрался покинуть кабинет.

– Уже уходишь? – удивился Декарн.

– Ты сказал мне более чем достаточно. Учитывая, что похищение произошло всего три дня назад, далеко её увести не могли.

– Это не станет для тебя сложной работёнкой.

– Не станет, – подтвердил Форкас, – но мне понадобится некоторое время. Сам я действовать не стану, поскольку здесь замешан чародей.

– Выделить тебе помощников?

– Сам справлюсь. У меня имеется опыт в вербовке вышибал. Всё решают деньги.

– Не соглашусь. Всё решают наши собственные убеждения.

– В твоём возрасте ты слишком наивен, старик. Любые убеждения можно купить. Таков мой мир. Тебе повезло не родиться в нём.

– Поверь мне, Каст, я пережил гораздо больше, чем ты думаешь, и мне прекрасно известен твой мир воронья, подлецов и предателей.

В ответ Декарн получил лишь усмешку, а потом Форкас покинул башню через дверь. Спустя несколько секунд прозвучал стук.

– Неужели ты решил научиться входить по приглашению? – развеселился Декарн.

– О чём ты? – из-за двери донёсся знакомый голос.

В кабинет вошли трое наёмников, ими оказались парочка убийц, Жак и Нака, а также Скафка, сразу же занявшая место в кресле, где ещё совсем недавно восседал Форкас. Удивлённый взгляд Декарна, переводивший своё внимание с наёмников на открытую дверь, заставил Жака задать ему ожидаемый вопрос.

– Что-то случилось?

– Разве вы не разминулись на лестнице?

– С кем мы должны были разминуться?

– Не важно, – махнул рукой Декарн, убирая свою трубку, ему предстоял серьёзный разговор, – хорошо, что вы пришли. Я позвал вас троих для особо важного дела.

– Новый контракт? – поинтересовался Жак.

– На этот раз действительно серьёзный. Пришло время откусить голову змее.

***

Прошло уже так много времени, в последний раз вид этой маленькой деревушки был способен приносить тепло бездушному телу, которого так сильно не хватает после бегства с родной фермы. Но теперь всё выглядит и ощущается по-другому. Марк больше не испытывал того, что ощущал ещё около света назад, когда вернулся сюда после долгого путешествия на север. Да и, по правде говоря, мальчишка теперь мало, что чувствовал. Только холод. Тот самый холод, что окутал его разум, и с которым он стал единым целым. Вот уже второй день он молчаливо блуждал по деревне, в надежде почувствовать хоть что-то из своего недавнего прошлого, но всё возвращалось к одному и тому же месту. И вот снова, Марк сидел на зелёной траве рядом с прудом посреди гильдии и просто смотрел на водную гладь через свои новые бирюзовые глаза. Свет Чистилища даровал ему новые силы, благодаря которым он вряд ли теперь почувствует себя одиноким.

– Пытаешься снова ощутить себя живым? – прямо в голове прозвучал насмешливый женский голос.

Стоило только повернуть голову, и слева от себя он увидел бледную худощавую девушку с чёрными длинными волосами. Она, как и прежде, одета в развивающиеся рваные одеяния, словно на неё дул сильный ветер, и эти одеяния двигались безумно медленно, оставляя туманный след в пустом пространстве. Её уставшие голубые глаза смотрели на мальчишку всё также высокомерно, но теперь он не чувствовал обиды или гнева в её сторону.

– Я всё ещё жив, – холодным тоном ответил Марк, – в отличие от тебя.

– Глупышка, – засмеялась девушка, – ты теперь на шаг ближе к тому, чтобы окончательно стать мертвецом. И уж поверь, даже сейчас ты гораздо мертвее меня.

– Теперь будешь преследовать меня не только во снах?

– Догадливый. Барьер между нами стал тоньше, и теперь я смогу направлять тебя даже в твоей реальности. Ты не рад?

– Просто счастлив. Знал бы – никогда в жизни не пожертвовал бы ради этого своими глазами.

– Возможно в прошлом между мной и тобой произошло много разногласий и недопонимания, – на этот раз её голос звучал серьёзнее, – но однажды ты сможешь понять… Я ждала тебя много лет, Марк, до последнего надеялась, что ты станешь тем самым ключом к будущему всего Левенхета. И ты смог оправдать эти ожидания. Ещё никто из моих прошлых подопечных не был готов овладеть даже одной реликвией, но судьба распорядилась так, что ты стал тем самым избранником.

– И что будет дальше?

– Осталось немного, мальчик мой… Осталось совсем немного, – она провела своей бледной ладонью по водной глади, создав рябь, распространяющуюся до самых краёв, и в этой ряби Марк увидел весьма интересную картину, – а пока что ты должен понять, какой силой обладаешь. Посмотри, здесь ты увидишь нечто занятное.

Марк даже не заметил, что в какой-то момент он стал участником того самого действа, что ещё мгновение назад наблюдал в пруду. Его глаза словно перенеслись в глазницы другого существа. В точно такие же бирюзовые глаза октаса по имени Дотрас. Слуга смерти находился в необычном месте, в котором сознание Марка чувствовало себя, как дома. В том самом месте, куда мальчишка переносится после каждой своей смерти. Что это было за сооружение – неизвестно, но на данный момент Дотрас стоял рядом с решёткой в очень тёмном месте, наполненном голубым туманом. Но он был не один. Некий человек в таких же тёмных доспехах смерти, что и сам октас, стоял рядом, у него были яркие голубые глаза, как у знакомой Марка, а в руках он держал круглый предмет. Мальчишке уже приходилось видеть эту вещицу в другом своём видении. Ржавый медальон, покрытый гравировками в виде символов, в центре его лежала капля алой крови, перекатывающаяся с места на место.

– Не уверен, что это та самая кровь, – задумчиво сказал голубоглазый, – в этой истории мне не нравится абсолютно всё, начиная от медальона и заканчивая тем, кто его сюда притащил.

– Ты ведь держишь его в своей руке, – ответил Дотрас, – разве не чувствуешь скверну, что поразила его?

– Её сложно не заметить, – он подбросил медальон в воздух, – вот только как скверна смогла наполнить собой творение самой пустоты, да ещё и вытеснить из него фоскад?

– Я уже думал об этом… Силы света и тьмы – это первородные силы всего мироздания. Им нет равных среди остальных. А теперь ответь на вопрос, для чего нужно использовать скверну там, где необходим этот ключ?

– Они собираются с его помощью разорвать реальность, – догадался голубоглазый, – если это так, то у нас появились большие проблемы со времён проклятых грутов. – он тяжело вздохнул, – И вот теперь они вновь стоят в центре всего этого дерьма. Ничего не меняется.

– За их жестокость с ними поступили слишком благосклонно… Нужно было уничтожить их всех до единого ещё восемь тысяч лет назад. Теперь эти мерзкие твари хотят освободить её.

– Или же освободиться самим, – омерзительный громкий шёпот прозвучал по ту сторону решётки.

Из тьмы своей темницы возник силуэт мерзкого прислужника самой скверны. Его лик по-прежнему был скрыт во тьме его капюшона, правая рука, похожая на выкорчеванное корневище, щупальцами облепила прутья решётки, приблизившись к двум собеседникам. Чем ближе это существо находилось, тем сильнее ощущалось присутствие тьмы в этом месте на стыке двух реальностей, ни к одной из которых оно не имело никакого отношения.

– О, Боги, – с отвращением голубоглазый отвернулся от решётки, – скверна поразила не только твои тело и душу, но и дыхание. Тебе кто позволил вмешаться в наш разговор, тёмная тварь?

– Я предпочитаю, когда меня называют по имени. Кан, так меня зовут. Думаю, теперь вы, слуги смерти, созрели для разговора с таким ничтожеством, как я. Вам ведь интересно, откуда у последователей Шаримара взялись медальоны грутов?

– Тёмный Бог нашёл себе новых союзников, – предположил Дотрас, – надеется с их помощью бросить вызов устоявшемуся порядку Левенхета.

– А быть может просто делает одолжение, – мерзким шёпотом сказал ему Кан, – не забывайте, кто мы есть. Не забывайте нашу сущность. Мы мирозданное зло, и способны только нести разрушение и хаос. А в Левенхете над всеми нами стоит он. Шаримар. Так что нет ничего удивительного в том, что этот демон желает пошатнуть хрупкий порядок нашего мира. И что же может быть лучше, чем один изгнанный народец, жаждущий великой мести в глубинах самого Подпространства.

– Послушай себя, – усмехнулся голубоглазый, – мирозданное зло, разрушение, расшатывание порядка. Тебе не кажется, что после такой громкой речи и, зная то, кем ты являешься, у нас возникает только один вопрос. Чем ты отличаешься от своего господина и всех его прихвостней?

– Ничем, – ответил Кан, – я давно продал свою душу. Во мне не осталось того света, которым все мы наделены от рождения. Я само зло, господа… Но кто вам сказал, что я обязан служить этому зазнавшемуся тёмному божеству?

Дотрас и голубоглазый переглянулись, их явно заинтересовал ответ тёмного.

– Как вы считаете? – снова обратился к ним Кан, – С какими распростёртыми объятиями меня примут в преисподней, когда узнают, что я обратил в прах планы великого Шаримара? Как именно моя душа будет чувствовать себя там, когда во мне признают кошмар самого демона? Мою душу уже не спасти, именно поэтому я желаю озаботиться о своей смерти. Я не желаю оставить здесь своё имя жалкого прислужника тьмы, но желаю возвыситься над таковыми. Тьма уважает только силу и погань, что ты успел совершить за все свои отведённые годы этой никчёмной жизни. Вот почему я здесь. Позвольте мне помочь вам, а вы взамен поможете мне дать громкую пощёчину Шаримару, которая всё его существование будет моим голосом отзываться ему прямиком из ада.

Они переглянулись вновь. Никто из них не видел сомнений не доверять словам Кана. Типичный прислужник тьмы, не знающий ничего о верности, и отовсюду пытающийся получить собственную выгоду. За тысячи лет Дотрас научился вычислять лжецов даже среди самых лживых существ этого мира. Кан не врал, он искренне желал возвыситься над тьмой Левенхета, и выбрал для этого весьма неординарный способ. Дотрас ближе подошёл к решётке, встав почти вплотную с пустотой лица Кана.

– Знаешь, где найти остальные? – Дотрас взял медальон из рук голубоглазого и показал его Кану.

– Нет, – честно ответил Кан, – но я знаю где начать.

Внезапно всё покрылось водной рябью, сознание Марка вновь вспомнило кто он такой, и тёмная туманная темница рассеялась, уступив своё место зелёной траве, голубому небу и тихой деревушке, у пруда которой посреди двора мальчишка пришёл в себя.

– Что это было? – спросил он у бледной девушки.

– Всего лишь прошлое, – на белой веранде уже сидел мёртвый аберфол, как и прежде попивая белое вино из бутылки, – осколки памяти погибшего Дотраса, что уже давно присосались к твоему разуму.

– Но как именно Дотрас связан со мной?

– Дотрас – это часть тебя, мальчик, – ответила бледная дева, – поздно задаваться вопросом, как именно это произошло, но его история рано или поздно позволит тебе узнать правду.

– Очень горькую для тебя правду, – завершил её мысль Галтрис.

– Так ты тоже её видишь? – удивился мальчишка, переводя взгляд с девы на мертвеца.

– Постоянно. Я давно мёртв. Мы с ней – часть одного мира, а наша связь такая же крепкая, как и ваша.

– Ясно, – кивнул мальчишка, – значит, дальше я должен продолжать слушать вас двоих и поступать как послушная марионетка, идущая к неизвестной цели. Что же мне дали эти глаза? Прозрение?

– Это Свет Чистилища, малыш, – ответила девушка, – дай ему время, вскоре ты сам поймешь, как именно его нужно использовать. Просто знай, что теперь твои глаза способны смотреть на вещи не только взглядом жизни, но и смерти. Этот свет пробивает собой пелену между реальностями, и дарует тебе способность заглянуть за границы самого бытия. Используй это с умом, мальчик.

Улыбнувшись, она просто испарилась, рассеявшись по воздуху чёрным туманом, и теперь Марк смог увидеть беременную исхудку, стоящую перед ним. Глаза Малии всё также заплаканы, она выглядела устало и впервые за весь день покинула свою комнату.

– Ты с кем-то разговаривал? – поникшим голосом спросила она.

– Со мной, – ответил Галтрис, закинув ноги на стол веранды, – но мы уже закончили. Теперь он в твоём распоряжении, белолицая.

– Я присяду?

– Конечно, – ответил Марк.

Малия села рядом с ним на траву, присоединившись к лицезрению водной глади. Они просидели в тишине пару минут, холодная ладонь девушки всё это время держала ладонь Марка. Так она чувствовала хоть какую-то поддержку. Мальчишка правда хотел подбодрить Малию, сказать ей несколько обнадёживающих слов, но никак не получалось начать. После Дунгатана в нём пропало нечто важное, что хранилось внутри с самого рождения. Бледная дева права, похоже, что Марк стал гораздо мертвее, чем она.

– Ты стал другим, Марк, – внезапно прервала молчание Малия, – и я говорю не о твоих глазах.

– Понимаю, – ответил мальчишка, – я действительно больше не тот, кем был раньше… Пугает то, что я не чувствую никаких сожалений. Похоже, что последние крупицы души действительно покинули моё тело.

– Ты ошибаешься. Я по-прежнему чувствую в тебе добро. Оно никуда не исчезло… Но также я чувствую и нечто другое.

– И что же это?

– Смерть, – не сразу ответила Малия.

Силы исхудов и впрямь загадочны, эта юная девушка не ошибалась, когда рассказывала о чувствительности её народа к силе смерти и её рыдающим порождениям. Именно эта сила в прошлом и помогла Марку пробудить в себе Мёртвую Душу.

– Тебя это пугает? – спросил Марк.

– Нет… Иначе бы я не сидела рядом.

– Спасибо, Малия. С того самого момента, как я стал смотреть на мир этими глазами, только тебе оказалось под силу заставить меня снова почувствовать себя живым.

– Я чувствую тоже самое, – неоднозначно ответила она, но улыбка так и не появилась на её заплаканном лице, – давай посидим здесь ещё. Я не хочу никуда уходить.

– Времени у нас предостаточно. Нужно использовать каждое крохотное мгновение… Ведь теперь у меня нет никакой уверенности в завтрашнем дне.

***

10 день Таала, 538 г., городок Лоргенд, страна Ант.

Шестидневный рейд вглубь утраченных территорий был завершён, и теперь небесная баржа с надписью «Бычок» на своём борту вернулась к месту дислокации основной революционной армии. Огненно-грязный небосвод перестал маячить перед глазами, уступив место привычному небу и облакам, сквозь которые удалось разглядеть редкую застройку небольшого городка Лоргенд, находящегося недалеко от северного побережья Анта.

– Вернулись! – прокричал довольный Дасберт, стоявший в кабине управления за штурвалом, – Наконец-то моя спина вновь почувствует мягкость матраса и чистоту свежих простыней.

– Вспомни время, когда ты спал на земле в грязных кварталах Челока и ни на что не жаловался, – сказал ему Клафф, наблюдая за приближающимся городом у левого борта.

– Люди быстро привыкают к хорошему. Я, например, привыкаю к хорошей выпивке, – из-под штурвала он достал откупоренную бутылку княжеского вина, начав делать жадные глотки, – отличная вещь. Эти любители зелёных оттенков и кровавых роз знают толк в выпивке.

– Когда же оно у тебя закончится, – покачал головой чародей.

– И не мечтай, я очень запасливый засранец. На крайний случай попросишь нашего княжеского старичка прислать нам ещё.

– Друзья Лорно из ОГМ и без того очень рисковали, когда передали нам запасы пыльцы для этой баржи. Я точно не стану беспокоить его только ради того, чтобы утолить твою жажду алкоголя.

– Заткнитесь уже, – в корме баржи на большом мешке пшеницы всё это время дремал Асторн, держа свою винтовку рядом с собой, – от вашей болтовни нет отбоя весь путь. Позвольте использовать последние мгновения, чтобы отдохнуть хоть немного.

– Забудь об этом, – ответил Клафф, – мы уже снижаемся.

Почти у самой земли «бычок» пролетел мимо дирижабля, который всё это время летел параллельно с ними ниже облаков. Оба судна попали под пристальное внимание артиллерийских орудий, расположившихся на всех высоких зданиях городка, их стволы сопровождали их до самой посадки в поле у северной окраины поселения. С высоты птичьего полёта Клафф наблюдал за тем, как по всей южной границе Лоргенда растянулась плотная цепь фортификационных сооружений и шесть линий окопов. Командование в любой момент было готово к тому, что искажение явится с юга, приведя с собой новые орды чудовищ. Городок был превращён в непреступную крепость с множеством баррикад, полей с закопанными клафировыми осколками, сотнями огневых точек, и целой армией подготовленных солдат и ополченцев. Командование не пожалело колючей проволоки, всё ради того, чтобы чудовища тысячами напарывались на её острые зубья. Дирижабль завис над землёй на высоте в сотню метров, внизу сразу же начали открываться магические порталы, через которые к городу выходили многочисленные беженцы и солдаты. Дасберт посадил баржу рядом с городской застройкой, к ним подоспел небольшой отряд солдат, убедившийся в отсутствии опасности и начавший осмотр баржи.

– Даже не смотри, – Дасберт спрятал бутылку у себя в курке от взгляда одного из солдат, – это только для меня родимого.

– Ты слишком переоцениваешь цену алкоголя, – сказал Клафф, спустившись вниз по опущенному трапу.

– Это ты недооцениваешь его. Посмотри вокруг. Что видишь? Тоску и безнадёгу. Единственным хорошим средством для избавления от печали здесь как раз-таки и является хороший алкоголь. Ещё скажи, что не знаешь о том, что ночью солдатня в землянках хлещет сивуху.

– Знаю… Фурм лично дал на это разрешение.

– Ты не думал, что он знает о чём-то, о чём не знаешь ты?

Из водоворотов магических порталов к городским улицам под присмотром солдат выходили ряды спасённых жителей. Слишком мало. С каждым рейдом их становится ещё меньше. Страшно подумать, сколько антийцев уже успело погибнуть от лап чудовищ. Когда последний беженец вышел из портала – солдаты принялись выносить ящики, мешки и бочки с припасами, что удалось добыть в опустошённых поселениях. Всех спасённых направляли в большой палаточный городок к северо-западу от города, окружённый колючей проволокой и пулемётными вышками. Зданий Лоргенда оказалось недостаточно для того, чтобы расположить всех беженцев Аратода и последующих спасённых людей, поэтому пришлось принимать меры. На данный момент палаточный городок разросся до размеров самого Лоргенда, людей было много, но припасов недостаточно для того, чтобы их прокормить.

– Дас, – Клафф обратился к пилоту, – проверь состояние баржи и досыпь пыльцы в двигатель.

– Принято, малыш, но помимо этого здесь работёнки ещё достаточно. Нужно проследить, чтобы эти милые господа вместе с ящиками не вынесли чего лишнего.

– Беспокоится за свои горячительные запасы, – догадался Асторн.

– Клевета.

– Его дело, – ответил Клафф, – нам же нужно идти в штаб. За время нашего отсутствия на фронте могло произойти многое.

Пока солдаты выносили припасы с небесной баржи под надзором Дасберта – Клафф и Асторн направились к центру Лоргенда, где находился штаб революции. Командованию наверняка уже доложили о возвращении их отряда. Весь город переполнен солдатами и ополченцами, они занимали буквально каждый дом, располагаясь в спальниках прямо на полу. Самые просторные дворы пришлось переделать под тренировочные площадки, где умелые бойцы занимались быстрым обучением новобранцев. Бывалого солдата легко отличить от вчерашнего простолюдина по многим признакам, в числе которых дисциплина, состояние одежды и банальное испуганное выражение лица. Но у них не имелось выбора, ведь Ант находился одной ногой в могиле, и если ты не можешь держать в руках оружие, то гарантированно погибнешь, когда эта участь постигнет всех солдат, защищающих оставшиеся селения.

Клафф и Асторн преодолели путь через просторные кварталы Лоргенда, заставленные разным хламом, рядами баррикад и мешков, набитых песком, и через десять минут оказались в самом центре. Дальше их путь лежал в катакомбы. Когда-то на месте Лоргенда находилось небольшое шахтёрское поселение с большими залежами железа, но, когда его запасы исчерпались, а поселение разрослось до размеров городка, командование отыскало шахтам новое применение. Они были переделаны под сеть подземных тоннелей, растянувшихся под всем городком, здесь проходила канализация, а в отдельных областях находились множественные промышленные помещения и склады. Именно здесь, в катакомбах, находились цеха по производству оружия, а также большие запасы боеприпасов. Фурм не случайно выбрал Лоргенд штабом революционной армии, он давно облюбовал это место и даже, пользуясь званием генерала, использовал катакомбы в своих личных целях. Зайдя в большой бункер, у входа которого дежурили часовые, Клафф с Асторном наконец-то спустились вниз, в длинный тоннель с летающими заклинаниями светлячков, по которому вышли к развилке, ведущей во все концы подземного сооружения. Здесь было очень людно. Множество солдат таскали ящики с боеприпасами при поддержке чародеев и их драгоценных порталов. Магические собратья Клаффа больше не носили отличительные повязки на руке, но всё же от клейма на шее в виде буквы «М» им не суждено избавиться. Помимо здоровых солдат катакомбы были забиты раненными. Сотни бойцов и мирных жителей сидели вдоль стен, самые тяжёлые из них располагались в отдельных помещениях, за ними требовался постоянный уход медиков, которых катастрофически не хватало на такую большую толпу. Санитаров набирали из числа женщин, бывалые медики на скорую руку обучали их обрабатывать и зашивать раны, а в некоторых случаях и ампутировать конечности. Практики здесь хватало в избытке. Вся центральная часть катакомб заполонена стонами страдания, повсюду разбросаны кровавые тряпки. Работа здесь явно требует моральной стойкости.

– Клафф, – услышал он знакомый женский голос.

Рядом с тяжелораненым мужчиной, лежащим на грязном матрасе, сидела женщина ненамного старше пятидесяти лет, седина только начала проявляться на её светлых волосах. Она была худощавого телосложения, в белом фартуке, сильно испачканном кровью, а на головном платке изображение красного креста. При виде Клаффа, она чуть не проронила слезу и направилась в его сторону.

– Не задерживайся, – Асторн похлопал чародея по плечу и пошёл дальше, – я буду ждать в штабе.

Когда женщина оказалась рядом, то некоторое время находилась в растерянности, нервно перебирая пальцами ткань на своём фартуке, но потом всё же аккуратно обняла Клаффа, на что он также растерянно ответил взаимностью. Всё-таки данное чувство было для него непривычным.

– Здравствуй, мама, – тихо произнёс он.

– Я рада, что ты вернулся, – она посмотрела на него очень добрым взглядом, стараясь как можно детальнее запомнить лицо своего сына, прежде чем он снова исчезнет на долгое время.

– Как раненные?

– Сегодня утром со стороны реки прислали ещё сто тридцать семь человек, – печально сказала она, – работы санитарам хватает.

– Если ты не справляешься то…

– Всё хорошо, – заверила его женщина, – нам не приходится жаловаться. К тому же Бермонт хорошо объяснил мне как нужно работать с ранами.

– Где он сам?

– В помещении с особо тяжёлыми.

– Ясно… Пойду узнаю, как у него дела.

На этом разговор с его матерью Эйлой был окончен, и чародей направился дальше по коридору, чувствуя её взгляд у себя за спиной. До войны количество их встреч можно было пересчитать по пальцам обеих рук, именно поэтому он не привык к беседе с женщиной, которая много лет назад даровала ему жизнь. Клафф до сих пор не мог привыкнуть к этим чувствам и не мог разбудить в себе новые. Так много ещё нужно наверстать за все потерянные годы. Время ещё будет, но для этого нужно привести свой народ к новой жизни.

В конце тоннеля с раненными, рядом со следующей развилкой, находилось большое просторное помещение, полностью заставленное койками с раненными. Так уж вышло, что в помещении напротив складировали тела погибших, поэтому его пришлось закрыть тёмными занавесами. Когда трупов оказалось слишком много и пространства перестало хватать – Фурм отдал приказ чародеям сжигать тела погибших, а прах закапывать или рассеивать в северной окраине города, после чего трупный запах в тоннелях стал заметно слабее. В помещении с раненными Клафф увидел мальчишку Бермонта, который восседал рядом с солдатом с жутко рассечённой ногой и пытался разобраться с его раной. Любой антийский санитар в таком случае предпочёл бы ампутацию конечности, чтобы предотвратить распространение заражения, но юный чародей не желал оставлять бедолагу калекой. Из пальцев Бермонта выходили еле заметные нити упорядоченного волшебства, они соединялись с раной, и с их помощью мальчишка совершал необходимые манипуляции. Заклинание очень нестабильно, целительные нити постоянно пульсировали, теряя концентрацию, а сам мальчишка выглядел настолько замученным, что по его лбу стекали капли пота. Солдат сдерживал крик, для этого он стиснул в зубах небольшой брусок, к этому моменту Бермонт уже успел затянуть рубленую плоть, оставив лишь поверхностные повреждения, но всё же его навыков оказалось недостаточно. Целительные нити пропали, а мальчишка выругался, разминая затёкшие от напряжения пальцы.

– Ну вот опять! – невольно выкрикнул Бермонт, – Каждый раз одно и то же! Почему целительные нити в использовании гораздо сложнее, чем разрушительные заклинания?!

– И всё же твои успехи впечатляют, – приободрил его Клафф.

– Так ты вернулся? – без удивления встретил его Бермонт, – Я почти смог залечить его рану.

– Ты и так это сделал, – чародей указал на ногу раненного солдата, – ты срастил повреждённую мышцу, и это главное. Поверхностную рану можно уже обработать спиртом и наложить рану.

– Мне не ампутируют ногу? – с надеждой спросил бледный солдат.

– Похоже, что нет, – Бермонт удивился своему успеху.

– Хвала Богам, если они есть… Спасибо тебе, парень.

– Можешь собой гордиться, – сказал Клафф, – ты здесь единственный, кто способен спасти самых безнадёжных больных. Мало кто способен за такой короткий срок овладеть целительными нитями.

– Нам бы сюда хотя бы нескольких целителей с большой земли – и дела бы шли гораздо лучше. Придётся обходиться тем, что имеем.

– У тебя много работы, Бермонт, – Клафф похлопал парня по плечу, – продолжай в том же духе.

Следующей его остановкой был революционный штаб, для этого пришлось преодолеть ещё пару тоннелей и оказаться в просторном подземном помещении с высоким потолком в виде полусферы. Внутри располагалось с десяток столов, заваленных стопками бумаг с докладами с фронтов и статистическими отчётами, на других столах стояли ящики с нагромождениями мерцающих фиолетовых кристаллов. Около двух десятков чародеев постоянно использовали этот клафир для отправки магических сообщений по всему Анту, точнее по подконтрольной его части, а также переносили на бумагу всё, что приходило им в ответ от других собратьев. В этом им помогали канцелярские служащие, среди которых находилась Альма. Светловолосая девушка с выразительными зелёными глазами сразу же заметила Клаффа, и, отложив в сторону стопку бумаг, кинулась к нему в объятия.