Читать книгу: «Чистка», страница 5

Сема умер еще на той поляне. Его отец, не выдержав утраты, выпрыгнул со окна 9 этажа. В Москве у них родственников не было, поэтому похороны взяли на себя Гена и я. После этого мы с ним больше не общались. Гена замкнулся в себе и уехал из города куда-то в глубь страны.

Я пытался жить нормально, старался отрицать существование обелиска, по вине которого страдают люди. Но он словно пожирал меня изнутри. С каждым днем, я все больше думал о нем и пытался разгадать его тайну. Конечно это не устраивало Люду. Это приводило к ссорам, разбитой посуде и, как итог, периодическому переезду жены к своей матери, которая чудом выжила, находясь в деревенской глуши где-то под Барнаулом. Финальной точкой стал мой отказ от вакцины, которую спешно разработали ученые, пока правительство предпринимало попытки уничтожить обелиск. Вакцина была способна практически полностью подавить как звуковой сигнал обелиска, так и нейтрализовать тот вред, который он нес для человека.

Но я не желал прививаться. Один раз меня уже обманули, назвав обелиск безопасным.

Поведение моей жены после вакцинации меня пугало и настораживало и это только укрепляло мое нежелание прививаться. Словно введенный препарат, что-то в ней менял. Ее настроение сменялась по несколько раз за день: от спокойного и романтичного, до резкой агрессии с ножом в руке. Все это могло произойти за считаные минуты, а после она словно приходила в себя и продолжала меня упрашивать принять помощь и наконец-то слышать и жить свободно. Как все. Одними перепадами настроения все не обошлось. Люда в полночь вставала с кровати, подходила к окну и неотрывно смотрела на обелиск. На утро она вела себя как ни в чем не бывало.

В какой-то момент нашей жизни, она просто ушла. Оставила короткую записку на столе и ушла. Я пытался найти ее. Пытался связаться с ее родными. Но все было бесполезно.

Следом за женой, уехал и отец. Он поселился на даче, куда я старался приезжать как можно чаще.

В Москве я оставался один. Ни друзей, никого. Лишь только обелиск, что могильной плитой возвышается над городом, составлял мне компанию.

Годы шли. Космический столб в какой-то момент перестал издавать звук и к нему потянулись люди. Как говорили, это некий культ, что в обелиске увидели Бога, а точнее его провидение. К нему носили цветы, проводили службы, просили прощения за грехи. Люди в целом стали вести себя странно.

Окончательно убедиться мне в этом помогло одно событие, которое никак не укладывалось тогда в моей голове. Перепробовав на обелиске различные виды вооружения и не добившись каких-либо результатов, правительство СССР приняло решение использовать атомное оружие. Из числа крупных городов выбрали один. Провели полную эвакуацию всех жителей и животных. Возвели вокруг города купол из металла и лишь после произвели подрыв сверхмассивной бомбы. Обелиск устоял. Более того, взрыв не оставил на нем ни единой царапины.

Меня поражала решимость властей и безропотное исполнение их воли жителями. Конечно им выплатили компенсацию и пообещали построить новый город, но сам факт того, что всех все устраивает показался мне крайне странным.

Но свои мысли я оставлял при себе.

Со временем подрыв перестал быть горячо обсуждаемой новостью. Мир развивался и уверенно шагал в новую эру. Союз перестал существовать в том виде, к которому мы привыкли к нему почти за сто лет. Власти сменили курс став не СССР, а СДСР. Заменив социализм на демократию. К нам стало присоединяться все больше стран. В какой-то момент сдались и США, перестав обвинять во всех бедах коммунистов и став частью непрерывно растущей «семьи». Мир становился единым целым. Местом, где каждый мог чувствовать себя свободным. Казалось, что все уже наладилось. Даже я все чаще переставал придавать обелиску значение, пока на нем не появились символы.

Никто не понимал, что они означают и чего ожидать. Ясно было только то, что они менялись ежесекундно. Это был таймер. Но подавляющей части населения планеты было абсолютно без разницы. Они не придавали этому значения и более того, словно и не видели ничего, включая сам обелиск. Те, кому было не все равно, пытались всячески обратить на это внимание общества, предрекая катастрофу.

Она случилась. Таймер остановился и люди стали умирать. В первую очередь погибали те, кто как раз и пытался привлечь к обелиску внимание. Я своими глазами видел, как за доли секунды у людей словно разрывало голову изнутри. Из глаз, ушей и рта текла кровь и они падали. Это коснулось не только их. Видные политические деятели, которые пытались что-либо предпринять, погибали той же страшной смертью. Все несогласные с чем-либо дети, молодые, старики, их всех постигала та же участь.