Читать книгу: «Интродукция: от Патриарших до Воронцово», страница 4

Глава 4. Назад в СССР?

Иногда хочется, чтобы всё вернулось на круги своя, в СССР. К примеру, в 70-е – весёлая, беззаботная жизнь, а единственная проблема заключалась в том, чтобы поскорее заработать денег на покупку квартиры, а то ведь личная жизнь никак не складывается. Что было совершенно неприемлемо в то время, так это методы внедрения в головы убогой идеологии, но ведь и сейчас «кое-где ещё порой» примерно то же самое. Понятно, что человеческую породу нельзя улучшить за полвека, но создаётся впечатление, что процесс пошёл в обратном направлении, и вот сейчас мы уже почти на самом дне, если оценивать «уровень духовного развития подрастающего поколения». Говорят, что рыба гниёт с головы, но ведь о нынешней властной элите этого не скажешь. Поневоле возникает подозрение, что по какой-то неведомой нам причине аборигены постепенно отходят на второй план, а им на смену приходит некая «некоренная порода» – этот процесс в биологии и называется интродукцией.

В советское время существовало множество ограничений – запрещали генетику, импрессионизм, джаз и многое другое. А потом словно бы плотину прорвало, и вот побарахтавшись какое-то время в мутной тине 90-х мы вдруг обнаружили, что люди кругом нас уже не те, которыми мы гордились ещё сорок лет назад. Нет уже писателей, которых можно было бы поставить в один ряд с Булгаковым, Платоновым, Олешей, Трифоновым. Упрекнуть в недостатке мастерства актёров и кинорежиссёров язык не поворачивается – да потому что не в чем их винить, если хороших сценариев кот наплакал. Вот и приходится изображать ходульных персонажей в нескончаемой череде детективных сериалов или корячиться в юмористических поделках, рассчитанных только на дебилов. Теперь на первый план выходят герои интернета – те, что маячат на дисплеях ноутбуков и смартфонов целый день, и теперь уже они диктуют моду, правила поведения и прочее, и прочее. Они пришли на смену тем не шибко умным воспитателям, которые чуть что ставили нас в угол, поскольку не обладали даром убеждения, а вот блогерам такая задачка по плечу – им хочется поверить хотя бы потому, что больше верить некому.

Кто-то скажет: всему виной интернет! Но как же без него? Это же кладезь разнообразной информации, которая всегда под рукой. Не будь интернета, пришлось бы месяцами протирать штаны в библиотеке, а это наверняка затормозит научно-технический прогресс. Да что говорить, я бы и половины своих книг не написал, не будь интернета, а уж без компьютера совсем беда! Всё потому, что печатать и заново перепечатывать тексты на пишущей машинке – это адский труд. Так что все мы разом должны поклониться создателям технических новинок. Проблема в том, как всем этим распорядиться с умом, не нанося ущерба самому себе и окружающим. Ну а пока подходящего способа не нашли, так и будем числиться аборигенами, вымирающим поколением, не вписавшимся в так называемый тренд, хотя я не вполне представляю себе, что это такое. Попробуем разобраться.

На первом месте – умение приспособиться к окружающей среде, то есть, если не дают, надо найти способ, как это взять самому, не взирая на Уголовный кодекс и прочие моральные ограничения. Пример показали «герои» 90-х, которые скупали за бесценок заводы, рудники, телеканалы, издательства и киностудии. В почёте были те, кто сумел минимизировать налоговые отчисления или продать залежалый товар по высокой цене. Но если им можно было это делать в 90-е, почему другим нельзя сейчас? Понятно, что напролом действовать нельзя, поэтому сначала надо найти выход на власть имущих, заручиться их поддержкой в обмен на кругленькую сумму и дело будет сделано – концессия на добычу полезных ископаемых у вас в руках и будет странно, даже непростительно, если через несколько лет не станете миллиардером. Понятно, что речь идёт о евро, а не о рублях.

Ещё один способ обогащения – строительство жилья, которое необходимо всем, даже несмотря на демографический кризис. Находчивые и изворотливые перебираются в большие города, но, если возрастает спрос на жильё, должно быть не только предложение, но и соответствующие цены. Вот и застраивают пустыри, втискивают новостройки в жилые кварталы, уничтожая спортивные и детские площадки, не говоря уже о том, что личные автомобили их владельцы на ночь вынуждены оставлять на тротуарах.

Однако ни одна отрасль экономики не сравнится по доходности с фармацевтикой – там делают деньги, конечно, не из воздуха и не из воды, но кто сможет усомниться в эффективности нового лекарства, если к нему приложено «высочайшее» заключение экспертов госорганизации, осуществляющей такую экспертизу. А ведь «подмазать» кого-нибудь в Минздраве куда дешевле, чем тратить годы на разработку эффективного снадобья. Вот и плодятся вакцины, якобы защищающие от ковида, однако никто из власть имущих не станет поднимать шум, если через какое-то время у пациента обнаружится онкологическое заболевание, спровоцированное использованием такой вакцины.

Кому не стал бы предъявлять претензий, так это айтишникам. В эпоху всеобщей цифровизации их следует носить на руках, а зарплату устанавливать не ниже, чем у топ-менеджеров Роснефти или же Газпрома. А то ведь так может случиться, что в один прекрасный день «зависнет» программа бухгалтерского учёта или в налоговую службу поступит сообщение, будто питерский «Зенит» спонсируется с нарушением закона. Тогда уж поздно будет локти кусать – предвидя подобный разворот событий, надо зарплату повышать не тем, кто протирает штаны в огромных кабинетах, а малозаметным героям невидимого фронта, которые в скором времени могут стать властителями всего и вся – от содержимого моего ноутбука до программы обработки результатов голосования на региональных выборах. Не удивлюсь, если именно они будут «назначать» губернаторов и мэров, а там глядишь дойдёт и до президентов.

Вот на чём нельзя много заработать, так это на издании книг. Ещё лет тридцать назад владельцы издательств жировали, поскольку по сговору с типографиями производили левый товар, не облагаемый налогом. Я уж не говорю о серых схемах, когда с автором подписывали один договор, а налоговикам предъявляли совсем другой, что позволяло скрыть часть своих доходов. Теперь же, когда прожорливый бюджет требует всё больше налоговых поступлений, а потому надзор за производством книг и их продажей был ужесточён, даже издание электронных книг может стать убыточным – малоизвестный автор предпочтёт раздавать свои книги даром, поскольку мало толку от крохотного роялти, а зарубежные авторы вкупе с Донцовой и Марининой не спасут от банкротства, поскольку издательства вынуждены снижать цены, устанавливая скидки, чтобы не потерять читателя.

Впрочем, и блогерам теперь не сладко – одно за другим возбуждаются уголовные дела за уклонение от уплаты подоходного налога. Только специалистам разговорного жанра, выступающим на корпоративах, да бесчисленным музыкальным ансамблям, певичкам и певцам пока лафа – похоже, до них руки налоговиков ещё не дотянулись. Пусть погуляют напоследок, ну а потом всем любителям лёгкой наживы придётся искать новое место приложения своих сил – находчивости и изворотливости у них вполне достаточно, ещё что-нибудь придумают.

Так нужно ли возвращаться назад, в СССР? Пожалуй, поздно, как бы кому-то ни хотелось, поскольку на смену «аборигенам» уже пришли «некоренные виды», то есть произошли необратимые превращения в окружающей среде и смена политического строя мало что изменит.

Часть 2. Время действий

Глава 5. Сон наяву

Однажды утром ко мне в квартиру заявился некто по фамилии Грюнбаум, адвокат, и с порога заявляет:

– Владимир Алексеевич, у меня радостная весть! Вы можете стать наследником огромного состояния, а в придачу к нему автомобиль и квартиру в доме «Бакст».

Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, потому и спрашиваю:

– С чего бы это?

– Причина до чрезвычайности проста. Некая бездетная дама хочет вас усыновить.

Этого только не хватало! В моём возрасте впору внуков нянчить, а не ухаживать за дряхлой старушонкой, к которой прежде не имел никакого отношения. Ещё неизвестно, кто кого переживёт, однако не хотелось бы на старости лет стать кем-то вроде комнатной собачки. И всё же любопытно: кому в голову пришла эта абсурдная мысль? Так и спросил, однако адвокат развёл руками:

– Я не уполномочен раскрывать имя. Вы всё узнаете, как только согласуем основные положения договора, – и выкладывает на стол документ, который я должен подписать.

Читаю текст, особенно интересно то, что связано с обязанностями:

«Усыновитель обязуется выделить усыновлённому место для проживания по адресу город Москва, Большой Козихинский переулок, дом № 15, квартира № 7, и обеспечить полный пансион по высшему разряду».

Что ж, я не прочь вернуться туда, где прожил много лет почти с самого рождения. Там прошли лучшие годы, я был молод, полон сил, хотя и сейчас на здоровье вроде бы не жалуюсь. Вот только слово «место» вызывает некоторые сомнения – надеюсь, это будет не чулан.

Читаю дальше:

«Усыновитель обязуется внести имя усыновлённого в завещание, согласно которому усыновлённый после смерти усыновителя должен получить десять миллионов рублей, автомобиль «бентли» и право на владение квартирой усыновителя по указанному адресу».

Допустим, получу всё это. Но вот вопрос: какой ценой? Дальше следует разъяснение:

«Усыновлённый обязан три дня в неделю, далее называемые присутственными днями, находиться в квартире усыновителя по указанному адресу».

Это я как-нибудь переживу, если в доме есть интернет и телевизор.

«Усыновлённый обязан не менее восьми часов в присутственный день занимать усыновителя разговорами по тематике, интересующей усыновителя».

Тут многое зависит от качества питания и выбора напитков. Шампанское «брют», да под хорошую закуску – тогда с утра до вечера можно трепаться на любую тему, от перспектив начала ядерной войны до технологии производства галушек и пельменей.

И наконец, последний пункт этого договора:

«Усыновлённый обязан все свои литературные произведения, созданные полностью или частично после даты подписания договора, передавать в собственность усыновителю, не претендуя более на авторство».

– Это с какого перепугу?

Такого поворота я и впрямь не ожидал. Ведь что они замыслили – отобрать самое дорогое из того, что мне осталось в жизни. Понятно, речь не о деньгах, но творчество – это для меня и есть жизнь! Пусть всё, о чём пишу, происходит только на страницах книг, в некоем воображаемом мной мире, однако все эти чувства, и страх, и зависть, и ненависть, и любовную тоску – всё это я переживаю наяву, хотя и нет для этого реальных оснований. Создать свой мир – это ни с чем не сравнимое удовольствие, а теперь мне предстоит отдать его в чужие руки. Стать литературным негром – вот что предлагают мне!

Ну ладно, допустим, соглашусь и подпишу, однако под текстом договора стоит только моя фамилия.

– Как это понимать?

– Всё очень просто, – отвечает адвокат. – Если согласны с условиями договора, ставите здесь подпись, а затем я предложу вам документ, составленный по всей форме.

– Зачем такие сложности?

– Таково желание моего клиента.

Ну ладно, в конце концов, я могу писать под псевдонимом, они об этом даже не узнают. Им невдомёк, что для меня главное не слава, не всенародная известность, нет, – задача в том, чтобы нести просвещение уму и сердцу. Я мог бы даже согласиться с тем, чтобы на обложках книг стояло имя дамы, которая надумала меня усыновить, но где гарантия, что она текст не раскурочит на потребу публике, для которой даже «Мастер и Маргарита» всего лишь занимательное чтиво, а не образ времени, созданный воображением писателя?

В общем, договор я подписал. Но не потому, что надеялся когда-нибудь разбогатеть, чтобы хватило денег на бронзовый монумент посреди Ново-Хованского кладбища, причём во весь мой рост, а это под метр девяносто. Вовсе нет! На самом деле, словно бы внутренний голос подсказал или кто-то нашептал на ухо: «Сделай так, не пожалеешь!»

Тут и открылось то, что ранее было спрятано под покровом темноты, я имею в виду содержимое кейса адвоката. Читаю текст, всё то же самое, только внизу ещё одна фамилия – Волконская Ксения Антоновна, и даже паспортные данные приведены, а среди них дата рождения – 1981 год…

– Вы что, издеваетесь? Да я же ей в отцы гожусь!

Готов размозжить адвокату голову об стену, испепелить его взглядом, закатать в асфальт. А он только улыбается:

– Другой на вашем месте был бы только рад возможности хотя бы три дня в неделю пожить во дворце арабского султана. Что касается «бентли» и квартиры, не берите в голову, это только для приманки, – потом закатил глаза, словно обращаясь к богу. – А впрочем, все мы смертны, даже Ксения Антоновна, так что у вас ещё есть шанс заполучить десять миллионов.

Да подавись ты ими! Мне эти деньги ни к чему, а вот сознание того, что одурачили, что попал как кур в ощип…

– Послушайте! А не логичнее, если бы я её удочерил?

– Это невозможно! Ксения Антоновна не хочет отказываться от своего покойного отца, много сделавшего для становления нынешней демократии и либеральной экономики.

– Что-то я не припомню российского политика с такой фамилией. Ни при Советах, ни потом… А тут ещё какое-то «кн.» перед фамилией Волконская.

– Видите ли, дело в том, что Ксения Антоновна сочеталась браком с князем.

Ну и дела! Если так пойдёт, тогда, глядишь, и мне кое-что перепадёт.

– И где же она такого мужа раздобыла? Из Европы выписала?

– Потомки русских княжеских родов и у нас изредка встречаются. Требуется лишь подтвердить своё происхождение и всё, получайте титул.

Помнится, в одной из книг я писал об этой процедуре. Для признания некоего лица в потомственном дворянском достоинстве Российской Империи обычно полагалось обратиться в губернское дворянское собрание, которое, на основании представленных документов выносило определение о внесении лица в одну из шести частей Родословной книги. Далее это определение с копиями доказательств направлялось для рассмотрения в департамент герольдии Правительствующего Сената. Итогом рассмотрения в Сенате, при положительном исходе, являлся именной указ, согласно которому полагалось внести имя новоиспечённого дворянина в родословную книгу и выдать соответствующее свидетельство. Увы, ни Правительствующего Сената, ни дворянского собрания уже нет, но найден приемлемый вариант. С учётом форсмажорных обстоятельств решение принимал Совет Союза Русских Дворян, образованный в 1925 году в Париже. Вот какое свидетельство он выдал младшей из дочерей княгини Киры:

«Внести в пятую часть Родословной книги Союза Русских Дворян княжну Ирину Юрьевну Козловскую, рожденную двадцать пятого сентября тысяча девятьсот четырнадцатого года, дочь князя Юрия Михайловича Козловского и супруги его, рожденной Киры Алексеевны Блохиной».

Далее следовала весьма существенная оговорка: «В чём выдано настоящее свидетельство, действительное до утверждения оного законною в России властью».

– Неужто Федеральное собрание подтвердило право этого выскочки на титул?

– Господь с вами! До этого пока что не дошло. Волконский съездил в Париж, предъявил Совету Союза Русских Дворян нотариально заверенные копии метрических записей, и вот вернулся к нам в Россию уже с титулом.

Наверняка дражайшая супруга это проплатила.

– Ну ладно, с усыновлением вроде бы понятно. Однако зачем ей изображать из себя писателя?

– Могли бы сами догадаться, – адвокат покачал головой, как бы демонстрируя разочарование в моих аналитических способностях. – Имея солидный капитал и раскрученное имя, Ксения Антоновна вполне может претендовать на премию «Большая книга», а там и Нобелевка в перспективе.

– Эк куда её понесло!

– Так ведь надоело быть всего лишь популярной блогершей, основателем мастер-классов, треннингов и марафонов. Хочет подняться над этой братией, которая вконец себя дискредитировала уклонением от уплаты налогов.

– Что ж, её можно понять. Кстати, а как князь отнёсся к намерению дорогой супруги стать писательшей?

– Так она через год от него ушла и титул прихватила.

– Неужели это законно?

– В нашей Конституции не прописаны права князей.

– Но Париж… Как там отреагировали на её поступок?

– Париж далеко, да и князь не станет жаловаться, ведь засмеют.

– Да, хватка моей усыновительницы достойна восхищения. Не так ли?

Грюнбаум не сказал ни «да», ни «нет», только удовлетворённо хмыкнул и поспешил закончить разговор:

– На днях я сообщу день и час, когда Ксения Антоновна сможет вас принять, чтобы обговорить детали дальнейшего сотрудничества.