Читать книгу: «Дорога свечей», страница 6

– Торват, ты чего?! – взвизгнула полуэльфийка. – Он у меня посох отберёт и новый откажется делать! В прошлый раз Каднер его со скалы чуть не сбросил!

Я кивнул в подтверждение.

–Могущественный маг, тоже мне… Кейтлин?

– Ну, Каднер, может, и зарвался, но всё же прав, – вздохнула хранительница. – Многое поменялось. Тогда мы приняли малефикара в свои ряды, и ни капли не пожалели. Почему же не можем принять вампира?

– Решено! – воскликнул Торват. – Единогласно! Как тебя зовут, дорогая?

– Я Аурелия Карди, первая и единственная дочь герцога Гибара Карди, – поклонилась девушка.

– Я знаю твоего отца, и сдается мне, что ты пошла против его воли. Впрочем, это маловажно. Действительно ли твое желание стать частью Инквизиции добровольное?

– Абсолютно, – серьезно кивнула Рели.

– Тогда этой ночью ты будешь посвящена. Кейтлин, проводишь Аурелию в её новые покои?

– Разумеется, – кивнула хранительница.

Она взяла опешившую ученицу под руку и вывела из зала. Курдан достал флагу, в два глотка ополовинил её и протянул её мне.

– Не хочешь выпить, Каднер?

– Ты предлагаешь мне алкоголь? Все точно хорошо?

– Сейчас лучше выпить, друг, – слишком серьезно сказал пьянчуга.

Лигнея затихла и понуро положила руки на колени, Лев покачал головой, а Торват встряхнуть плечами. Происходящее мне чертовски не нравилось.

– Каднер, я хотел поговорить с тобой о произошедшем десять лет назад, – начал магистр. – Понимаешь, тогда случилась большая трагедия, слишком много погибло людей. Не осталось новобранцев, ряды ветеранов поредели… Мы нуждались в свежей крови. Мы нуждались в тебе и Розе.

– Я все это знаю. Зачем ты это говоришь?

– Лиссандра тогда не погибла. Дозорный видел, как она сбежала.

Я выдохнул. Осторожно снял маску левой рукой. Немного покрутил головой. И со всей силы ударил по столу, пробив его насквозь.

– Какого черта, Торват! – кричал я, не была своего голоса. – Я же спрашивал тебя! Снова и снова спрашивал! Ты смотрел мне в глаза! Даже Оракул… Он тоже? Тоже соврал?!

– Послушай, Каднер… – осторожно приподнялся Лев.

– Заткнись и не смей говорить мне ничего! Ты, защитник правды!

– Не надо гнать на него, мы виноваты все в равной степени, – хмуро произнёс Курдан.

– Как ты не понимаешь, вы отняли у меня все! Все, на чем стояла моя ничтожная жизнь! Обманули меня ради своих целей!

– Ты ошибаешься, она … – робко пискнула Лигнея.

– А ты откуда ее знаешь?! – взревел я. – Может, тебя она оттаскивала от безумного малефикара? Может, тебя она поила и кормила, когда ты даже рукой пошевелить не могла? Может, она дала тебе надежду не сдохнуть до завтрашнего утра?

– Каднер, не срывайся, прошу тебя! – крикнул Торват.

– Ведь вы ждали! Ждали, когда я не смогу покинуть Орден, стремились привязать меня к замку железными цепями! И сказали лишь сейчас! Предатели…

Я развернулся и вышел из зала. Во мне кипел чистый гнев. Мне хотелось уйти, убежать подальше, но…

– Каднер, все хорошо? – спросила обеспокоенная Рели, вынырнувшая из-за поворота.

– Я… Да… Прости, все хорошо, – я быстро нацепил маску. – Задумался о завтрашнем посвящении. Тебя разместили?

– Да, тут здорово. Кейтлин сказала, что после обеда покажет здесь все. Ты с нами?

– Нет, мне нужно на ристалище. Встретимся вечером, отведать тебя к Оракулу. Пока следуй за Кейтлин.

Рели нахмурилась, но кивнула. Я пошел к лестнице и быстро спустился вниз, на этот раз столкнувшись с Эрдином.

– Каднер! Рад тебя видеть, – улыбнулся мне однорукий слуга.

Молодой обаятельный брюнет с щегольскими усиками когда-то тоже хотел вступить в Инквизицию, но испытание не прошёл. Однако он наотрез отказался покидать крепость, из-за чего мне пришлось два дня уговаривать Кейтлин оставить его в качестве слуги. Эрдин оказался на удивление трудолюбив и верен, однако постоянно флиртовал со служанками и гостьями Гнезда.

– Кейтлин ещё не отрубила тебе вторую руку? Значит, дела у тебя хорошо.

– Леди Катерина стойка убеждена в моей безответственности, но доказать этого не может, – хитро подмигнул мне слуга. – Что важнее, только что заселили такую красавицу! Ты бы видел, Каднер, рыжие волосы, словно замерзает пламя, а глаза, глаза! Такие зелёные, просто сводят с ума! Ты бы хоть раз увидел, сразу забыл свою неразделенную любовь!

– Я не умею любить, друг, – хмыкнул я. – Попрошу тебя любить за нас обоих.

– Держись, брат, – серьезно заявил Эрдин, кладя мне ладонь на плечо. – Знаю я, куда ты идешь. Не убей никого на ристалище.

– Уж постараюсь. Удачи, Эрдин.

Наступил вечер. Не могу сказать, что успокоился, но прекрасно понимал, что уходить сейчас нельзя. Я сидел у входа в башенку Оракула и дожидался Рели. За это время успел разнести тренировочную площадку, помыться в купальнях, сходить к летописцам и интенданту.

Где-то заливались соловьи. Со стороны таверны раздавалась веселая песня, которую распевали хором все посетители. Но все же я не мог успокоиться, что-то в груди яростно продолжало терзать меня. Застарелые раны опять начали кровоточить.

– Я здесь, Каднер, – окликнула меня Рели.

Она сменила мантию на удобное зелёное платье и заплела волосы набок. Ей было немного страшно, но она старалась этого не показывать.

– Отлично. Пойдем.

Я отворил дверь и ступил на винтовую лестницу. Вся башня принадлежала Оракулу, хотя он жил здесь один. Лестница узкой лентой огибала комнаты по спирали таким образом, что они оказывались в самом центре. Мы же поднялись на самый верх, в круглое помещение, заполненное ароматом благовоний и трав. Небольшая часть зала была занавешена тканью, свет пробивался едва-едва. На постаментах в стальных плошках странное варево источало подозрительные запахи. На чайном столике, окружённом стульями и диванчиками, уже расположился чайный сервиз. Оракул осторожно зажигал лампады и свечи. Это была тощая, закутанная в длинный волочащийся балахон фигура. Его лицо скрывалось за капюшоном, а из-за того, что Оракул постоянно держал голову опущенной, можно было разглядеть лишь лоб, полосу тёмных волос и кусочек носа.

– Присаживайся, Аурелия, – протяжно и мелодично сказал он, – Каднер, я попрошу тебя подождать ниже.

Я кивнул потерянной девушке и спустился на несколько пролётов и прикрыл глаза. Ничего слышно не было, лишь лёгкие нотки едких трав ощущались в воздухе. В полной тишине казалось, будто проблемы начали отступать. В голове была полная пустота, но почему-то я прекрасно знал, что гнев обязательно возьмет своё.

Спустя пару десятком минут Рели начала спускаться. От тлеющих трав её сильно покачивало, она мотала головой и пыталась избавиться от наваждения. Когда девушка дошла до меня, она оперлась обеими руками о перила и закашлялась.

– Что… Кха-кха… Это вообще было? – с круглыми от удивления глазами спросила Рели.

– Каждому Оракул говорит разное. Изначально он просто должен был определять способности к магии, пока однажды на эту должность не пришёл жрец Времени. Иди пока на улицу, отдышись, наш разговор будет коротким.

Я взлетел по ступеням вверх. Оракул мирно сидел на диване и пил чай. Я опять начал злиться, но взял себя в руки и сел напротив него.

– Оракулам не дано знать все, Каднер, – неспешно начал он, – Ты даже отказался от своего излюбленного напитка.

– Я в ярости, – тихо приговорил я. – И тебе об этом прекрасно известно.

– Известно. Но тогда давно ты мог выбрать путь, ведущий к саморазрушению и смерти, а я всего лишь вмешался.

– Как можно верить тебе сейчас, если десять лет ты обманывал меня?

– Я обманул тебя один раз, Каднер, – все также неспешно продолжал Оракул. – И сделал бы это ещё раз, если бы это спасло тебя.

– Не делай вид, что заботишься о моей судьбе, старик. Время беспристрастно.

– Но не беспристрастен человек. Не верь мне, Каднер. Но пойми, что она не может помогать тебе вечно. Ты получил жестокое увечье в ту ночь, и она не смогла бы изменить что-либо. Ты бы стал обузой для Лиссандры.

Я не выдержал и смахнул чайник со стола. Прозвенел дождь осколков, горячая жидкость разлилась по полу. Я был собран, напряжен, был готов рвать и бежать куда-то.

– Не. Смей. Такое. Говорить.

– Я всего лишь говорю правду, которую ты понимаешь, но не принимаешь. Твоя судьба страшна, если отсутствие боли ты принимаешь за счастье. Успокойся, Каднер. Мы действительно виноваты, но не можем просить у тебя прощения.

И как будто что-то надорвалось. Гнев истончался, исчезал, а я вспомнил несчастного паренька с мертвой невестой. Воспоминания накинулись целым ворохом. Я без сил рухнул в кресло.

– Не так должно все было закончиться… – устало произнёс я. – Мы должны были ей помочь…

– Многие нуждались в твоей помощи тогда, но Инквизиция – больше всего.

– Ты не понимаешь, Оракул. Я постоянно делаю что-то для остальных. Снова и снова. Я защищаю обездоленных, жертвую собой ради других просто потому, что иначе умру. Если я хоть на секунду остановлюсь – умру… И… Раны начали ныть сильнее. Особенно, если рядом кто-то умирает. Руны забирают все больше… Мне осталось немного.

Оракул неспешно допил чай, оставил чашку на столе и взял ближайшую свечу. Давным-давно он предвещал мне скорую гибель, но я просто принял это со всем возможным безразличием. Сейчас же… Я просто устал.

– Твоя судьба изменена, Каднер. Это считалось невозможным тысячи лет назад, а сейчас и подавно, но ты смог это сделать. Я вижу в неясной дымке непонятную картину… Но совершенно не ту, что прежде.

– Ты пытаешься подбодрить меня? Тяжело верить в спасение, когда в спину дышит смерть.

Оракул внезапно посмотрел мне в глаза. Его лицо покрыто капюшоном, мое – маской, но мы прекрасно видели друг друга.

– А во что тогда верить?

Я лишь покачал головой и собрался уходить. Внезапно Оракул положил на стол карту с отметками.

– Я прошу твоей помощи, Каднер. Я слишком стар, и вскоре мне потребуется преемница. Чардам, южная граница рядом с вольными городами. Тебе нужен дом Дирана-лесоруба. Забери его дочь и отвези в замок.

– Ты хочешь поручить это мне? Серьезно?

– Я все понимаю, Каднер, но другие не справятся. Я предвижу их смерть, но не твою, поэтому мое сердце решил слабая надежда. Большего я не знаю.

– Родители хотя бы знают, что их ребенка похищают? – спросил я, рассматривая карту.

– О, я думаю, малышка им уже все рассказала.

В его голосе слышался сухой смех. Хмыкнув и подавно плечами, я вышел из башни. Рели ожидала на улице. Она скромно завела руки за спину, словно не была уверена, что ей можно здесь стоять.

– Не думай о старике слишком много, – я попытался успокоить её. – Он не видит будущее напрямую, но хорошо разбирается в людях.

– Знал бы ты, что он наговорил, – вздохнула девушка.

– Не говори. Если он не предвещал тебе ближайшую смерть в страшных мучениях, то волноваться не о чем.

Рели осторожно улыбнулась.

– А теперь… Почти пришло время испытания. Я провожу тебя.

Мы вернулись в пустующий холл Гнезда, но на этот раз не поднимались, а спускались.

Вскоре повеяло необычной прохладой, и перед нами предстали ворота с изображением головы дракона. Его внимательные глаза смотрели на новобранцев с особым пристрастием. Два паладина кивнули и открыли врата. За ними оказался просторный грот, наполненный водой. Каменные столбы поддерживали потолок, Где-то вдали небольшим водопадом прибывала кристально-чистая вода, наполненная светом, хотя кроме факелов ничто не могло вызвать блески в играющих брызгах.

Перед водой стоял весь Круг. На этот раз шуток не было, все были предельно собраны и серьезны. На небольшом постаменте стояла серебряная чаша с гравировкой, а прямо перед постаментом – горящий очаг. Но пламя было не привычного жёлто-красного цвета, а пронзительно белого.

– Много лет назад Драконы завещали нам хранить мир смертных от влияния Хаоса, – начал я говорить. – Мы приняли эту задачу как величайший долг, и исполняем клятву по сей день. Сегодня к нам присоединяется новая душа.

– Мы принимаем в лоно Ордена частичку Хаоса, вампирский корень, – прервала меня Кейтлин, – Но подобно Господу, простившему духам их злобную су…

– Настал час, – прервал её тираду я. – Готова ли ты стать частью Инквизиции, Аурелия Карди?

– Да! – торжественно выкрикнула Рели, плохо скрывая дрожь в голосе.

– Твоё желание добровольное?

– Да!

– Ты клянёшься защищать человеческие и другие души от влияния Хаоса?

– Клянусь!

– Так покарают же тебя Боги за ложь и наградят за правду!

Рели села на колени перед огнём. Я схватил чашу, наполнил её водой из источника и медленной струёй вылил на неё. Она боялась, закрыла глаза и тяжело дышала. Когда вода закончилась, я крикнул:

– А теперь опусти руку в пламя!

Ученица открыла глаза, и уставилась на пламя. Насколько мгновений она медлила, а затем закупила губу и с размаху сунула ладонь в огонь.

Не было криков. Боли тоже не было. Пламя погасло, а Рели с удивлением смотрела на целую руку.

– Вставай же, Аурелия, и не забывай о данной клятве!

Глава 8

– Ре-ли! – ревела вся таверна, подначиваемая Лизой.

Здесь собрались слуги, стражники, купцы и пилигримы после долгого и плодотворного дня Но самые активные и громкие, конечно, паладины и инквизиторы.

– Ну же, выпьем за первую ученицу мрачного инквизитора и новую сестру! – все кричала бард.

– Выпьем! – поддержала её толпа.

Мы отмечали посвящение Рели, где она, как первый вампир в рядах Инквизиции, оказалась в центре внимания. Наш любимый бард, Лиза, мгновенно устроила праздник. В кожаной куртке и небольшим синим плащом за спиной она всегда привлекала внимание и разбила не одно мужское сердце. Её голубое перо неведомой птицы на шляпе качалось в такт её слов. Мы с хозяином, также не втянутым в это шумное представление обменялись понимающими взглядами.

Я выбил себе место за стойкой в надежде пересидеть все основное веселье, а вот Рели затащили вглубь комнаты и закидали вопросами. Мне, конечно, тоже досталось, но я постоянно уходил от ответа.

– Налей ещё сидра, – попросил я.

– Ка-а-аднер, – начала Лиза, оказавшись рядом со мной.

Я тяжело вздохнул. Передо мной маячило красивое личико барда с небольшим носиком и тонкими губами. Русые волосы она никогда не опускала ниже плеч. И, конечно, любила носить булавку в вороте – на удачу. А еще…

– Ну что ты в ней нашел, Каднер? – в шутку возмущалась она. – Я разве хуже? Мог бы и меня в ученицы взять! Я бы пошла хоть на край света за тобой!

Она постоянно злилась, что никак не может обольстить меня.

– Тогда сыграем в карты? На желание? – спросил я.

– Ну нет, – открестилась Лиза. – Ты всегда выигрываешь.

– Потому что нельзя играть в карты и кости с инквизитором, Лиза. Жаль, ты поняла это на пятой партии…

– Хей, Каднер, – плюхнулся рядом Биголаш Медведь, толстый и неповоротливый с виду, но весьма ловкий на деле инквизитор, – слышал, очередной лес сжёг. Я в это время в вольных был, а там, как знаешь, таких, как мы нет, только охотники на тварей. Вот они то мне эту новость и рассказали, а заодно сказали проваливать, так как я их хлеб забираю.

– Вот нелюди, – прошептала Лиза. – Уже краёв не видят!

– Ну, я им сказал, что любой нормальный человек за такое богоугодное дело, как истребление чудовищ, денег не берёт. Они сразу с мечами накинулись. Я их тихонечко приложил и там оставил, у порога постоялого двора.

– Все правильно, Медведь, – похвалил я. – Осторожно и без крови. А то ещё порежут людей в таверне, что делать?

Биголаш согласно закивал и отхлебнул эля. Лиза начала озираться, внимательно оглядела публику и недовольно встала.

– Так, слишком скучно. Знаю, что надо спеть!

– Нет, Лиза, стой! – закричал я.

Но когда бард встает на стол, все знают, что становится слишком поздно. Она демонстративно достала лютню, взяла пару нот, и начала:

 
А в горах, где гном не роет,
Жил бесстрашный паладин.
От него вся нежить взвоет,
Даже если он один!
 

Все мгновенно притихли. Песня была известная и любимая в этом замке, а потому слова знали все. Однако первый куплет обычно отдавали барду.

 
Поскакал герой отважный
От вампира всех спасать,
Сел в таверне, выпил бражи,
Стал всех местных зазывать!
 

На этом начался кошмар. Вся таверна стала подпевать, а из всех посетителей петь умела только Лиза.

 
Не сдержался кровопийца,
Побежал скорей кутить,
Но смогла Церкви сестрица
Святу воду в чан налить!

Выпил эля страшный монстр
И от жара рот открыл!
Режет словно меч воострый
И всего в пыль обратил!

Паладин кутил неделю
Дамы стали окружать
Только звали менестрели
Лучше подвиг выполнять!

Испугался он не пасти
Злобной твари у лица,
А затяжной женской ласки
Ведь гораздо злей она!
 

Пьяные в хлам гости горланили строчки и просили Лизу исполнить что-то ещё. Она вышагивала по столам, кланялась и снимала шляпу.

Я вышел подышать воздухом и прислонился к стене таверны. Прохлада приятно покусывала кожу, и мне как будто бы становилось чуть спокойнее.

Из объятий нетрезвых инквизиторов выскочила Рели. Она поправляла сбившееся волосы и отдышалась.

– Видишь? – сказал я ей. – Говорил же, мы одна семья.

– Я не думала, что люди здесь настолько приветливые. Но песня, конечно…

– Лиза всегда её поет, не принимай близко к сердцу. И никогда не играй с кем-либо в карты и кости, только с братьями или сёстрами.

– А что, кодекс запрещает?

– Нет, просто поверье. Сущая ерунда, но все же.

На небе до необычного ярко светили звезды. С гор спускалась вереница огоньков. Месяц казался таким огромным, что грозился рухнуть.

– Как ты? – спросил я, по-прежнему смотря наверх.

– Здесь здорово. Я даже такого не ожидала. Сначала мне казалось, что меня не примут. Потом – что пламя сожжет. Затем думала, что остальные начнут издеваться. Но… Теперь считаю, здесь мне самое место.

– Завтра начнется твое обучение. Меня здесь уже не будет, я отправлюсь на следующее задание.

– Уже? Ты всегда так? Знаешь хотя бы, что такое отдых? – с усмешкой спросила Рели.

– Не остри. Скорее всего мы уже не увидимся. Поэтому… Удачи тебе.

– Погоди, так сразу? Уже прощаешься?

– Да. Теперь ты младший инквизитор, и после учёбы будешь полностью самостоятельна.

– Я… Не знаю, что сказать. Спасибо. За все.

– Я ничего не сделал. До встречи, Рели.

Она задумчиво смотрела мне в спину, но не окликала. Я вернулся в Гнездо, поднялся на верхние этажи и нашел свою комнату. Небольшая резная кровать с периной, большой сундук, отбитый железом, дубовый шкаф с полками, круглый столик со стулом и стойка с единственным молотом, доставшемся мне от учителя. Я снял пояс, сбросил маску и мантию и достал карту. Деревня располагалась на юге, и добраться до неё можно либо по горной дороге, что быстрее, но опаснее, либо делая изрядный крюк по болотистой равнине. В одиночку я могу передвигаться по горам, но с девочкой нужно выбрать второй вариант. Наконец я лег и закончил этот длинный день.

– Мда… Что же ты с ней делал, а? – ворчал Догмар.

– Не поверишь – абсолютно ничего, – ответил я. – Меня только оборотни поцарапали, а она уже в клочья.

Седой гном-кузнец недовольно рассматривал порванную кольчугу. Он почесал усы и думал, что с этим делать. Сколько себя помню, Догмар всегда был в этом запачканном фартуке и рубашке.

– Не может быть. Мы же с тобой этот сплав проверяли здесь!

– Ну, палаш Розы он выдержал достойно. Но против тварей, думаю, лучше не выходить.

– Вот значит как… Ладно, подумаем. Держи пока старую.

Он достал из-под прилавка мою прежнюю кольчугу. Я сразу облачился и встряхнул плечами.

– Как Кара? Не затупилась?

– Затупиться? Это боевой артефакт, он не может затупиться!

Я вытащил клинок и передал его кузнецу.

– Неплохо, – восхищенно цокнул гном. – Добротная вещь. И вода не нужна.

– Нежить бежит как от огня – кивнул я. – Кстати… Уверен, Рели придет к тебе на днях за оружием. Можешь передать ей это?

– Блестяшка? – покрутил Догмар кулон. – Сам не можешь?

– Нет, не могу. Поэтому и прошу тебя.

– Ладно, мне трудно, что ли? Кстати, твой заказ. Лук в порядке, кинжалы я заточил, и булава сверху. Вот, принимай работу. Слышал недавно, что человеческие кузнецы стали серебро в наконечники стрел добавлять.

– И зачем?

– Да черт его знает. Вообще не понимаю. Может и врут, сплетники.

Вернув Кару и кинжал в ножны, лук нацепил на плечо, а колчан и булаву взяв в руки, я отправился в конюшни. Где-то со стороны ристалища раздавались крики, но я не обращал внимания на это. Чем меньше я встречаюсь с Рели, тем лучше.

Фриди встретил меня накормленным и загруженным. Нилу вертелся рядом, проверяя сумки и расчесывая гриву.

– О, господин Каднер! Фриди рвется в путь!

– Это здорово, потому что я отправляюсь прямо сейчас. Лови монетку.

Конюший подхватил серебряную монетку и с какой-то грустью на неё посмотрел.

– Да не стоило… Только это, господин Каднер… А вы опять один?

– Да, Нилу, а что? Хочешь со мной?

– Да, все мальчишки хотят… Но я думал, вы поедете с ученицей…

– Она ещё проходит обучение, да и она теперь не зависит от меня. Уверен, Рели выберет себе крыло сама, и никто из инквизиторов не откажется.

Нилу повеселел и кивнул. Я помахал ему рукой и приударил коня.

Дорога шла вверх, но Фриди почти летел вперёд, не обращая внимания на подъемы и спуски. Этот путь не слишком популярен, и находился в не слишком хорошем состоянии, но проехать можно было. Особенное спокойствие долгого путешествия захватило меня, и я почти не правил, доверившись Фриди.

Где-то вдали ленивыми серыми пятнами двигались горные козлы. Кружили крупные хищные птицы, но подлетать ближе боялись. Несколько раз мелькнули проворные грызуны между камней, один раз под тонким стволом деревапоказалась лисица. Эхом отдавался гулкий крик кого-то мне неведомого, но не несущего угрозы человеку.

Солнце склонилось к закату, когда конь забеспокоился и замедлил темп. Ещё одна петля, и часть пути, не видимая раньше, преподнесла сюрприз. Шайка разбойников повылазила из-за камней, потрясая ржавый скимитарами, самодельными копьями и дубинами.

– Эй, всадник, если хочешь… – начал заросший бродяга в тряпках и шкурах. – Вот бездна, это орденец! Сваливаем!

Банда, до это рассчитывающая поживиться, сейчас вразнобой спускалась со склона в тех местах, где это было возможно. Кто-то падал и пытался подняться, кто-то бросал оружие. Я, даже не думая гнаться за отребьем, проверил, как лежит булава в сумке и продолжил ехать вперёд.

Разбойникам действительно пришлось худо, раз они поджидают путников в столь нехоженых местах, но если бы они напали на инквизитора, им бы пришлось ещё хуже. На них объявили бы охоту, и сбежать, как сейчас, точно бы не получилось.

Когда солнце перестало светить, я решил переждать ночь и не рисковать Фриди, который легко мог сломать ноги в темноте. Хлипкие редкие деревца можно было использовать для костра, но я не стал его разводить и просто устроился на камне, пока конь искал жухлую траву и не затих окончательно. Следить за ночной живностью было в какой-то степени увлекательно, но из-за полного мрака приходилось ориентироваться только на звуки.

Постепенно мои мысли пришли к Рели и её отцу – герцогу Карди, которого я еще давно во всеуслышание обвинил в вампирских корнях. У него не было хаоситской звезды, как у дочери, но он показал свою суть. Увы, даже обыск в его поместье не помог – ничего опасного просто не нашли.

Герцог Карди почти одобрительно наблюдал весь этот спектакль, что сильно сбивало меня с толку. Он как будто бы говорил: «Давай, докажи, инквизитор, не сдавайся». И почему-то в его поведении не было ни капли насмешки. Это тайну я разгадать так и не смог, оставив так, как есть.

Но ведь не просто так Рели сбежала из дома?

На следующий день мы с Фриди продолжили путь. Оглядывая каменистые склоны, я прервался из-за странного ржания коня, и, когда повернул голову, нос с носом столкнулся с крупной рысью. Прекрасный зверь, чистый, без капли Хаоса издавал странный крик, похожий на рычание, плач и мяуканье одновременно. Я вытащил клинок и направил его на животное, но то и не думало нападать, лишь предупреждало о чем-то. Фриди обогнул рысь по широкой дуге, стараясь не провоцировать ее, но она лишь дергала лапой и также кричала. Когда нас разделяли изрядное расстояние, мы ускорились, а рысь растворилась, не став преследовать нас.

Я продолжил путь, но вскоре нас остановили вновь. Снизу и слева мне почудилось чье-то копошения, но знакомый звук спускаемой тетивы дошёл до меня раньше. Арбалетный болт пролетел выше, самую малость зацепив маску. Когда я наконец смог опустить голову, стрелок принялся заряжать арбалет снова.

Путников было трое. Двое были в желто-коричневых халатах и белых тюрбанах, один с саблей, а второй с арбалетом. Третий оказался завернут в балдахин и сидел, уперевшись в склон. Они с трудом расположились на скромном уступе.

– Далеко же вас занесло, – без капли агрессии сказал я.

Странники переглянусь и как будто перебросились фразами.

– Не подходи, изверг! – крикнул один из халатов с жутким акцентом.

– Вы знаете, кто я такой?

– Храмовой воин?

– Я инквизитор. Мне нет дела до политики.

– У нас с тобой разный бог, храмовой воин!

– Меня это не волнует. Я могу помочь, если вы расскажите в чем дело.

Беженцы с востока вновь посовещались и стали по одному выходить из укрытия. Чернобрового и черноволосого парня в плаще поднимали вдвоём. Уже на дороге воины снова наставили на меня оружие.

– Меня звать Зараста, это Дулуках. Мы сопровождаем… Э… Принца? Принца Косатру, но он получить ранение.

Дулуках прятал лицо за тканью, а вот заметную щетину и крупный нос Зараста я видел отчетливо. Принц же на меня не смотрел, ему было плохо, он опустил голову и чуть ли не падал.

– Принца положите на землю, я осмотрю его. Кто-то вас преследует?

Зараста выругался и недовольно огляделся. Дулуках помог Косатру прилечь.

– Советник принца создать заговор. Армия на его стороне. Мы бежали, в горах нас ждали псы советника. Нас нужно в Адурин.

– Вольный город? Вы надеетесь убежать и спрятаться? – спросил я, вынимая содержимое пояса.

– Там есть друзья. Они помогут. Но принцу плохо.

Я только хотел подойти к Косатру, но Дулуках что-то яростно крикнул на своём языке и дёрнул арбалетом.

– К принцу прикасаться нельзя, – покачал головой Зараста.

– Хорошо, тогда сами. Это залить в рот, этим смочить бинты или тряпки и сменить их. Сначала будет больно, затем принц успокоится. Понял?

Пока свита неаккуратно обрабатывали страшную рану на боку, я достал карту и сверился с ней. Если преследователи действительно мчат сюда, то ещё пару дней придется шагать по прямой дороге, рискуя им попасться. Потом хребет, где спрятаться очень сложно, кончится, и до города останется немного, можно скрыться в лесу.

Мы посадили уснувшего принца в седло и плотно привязали его к Фриди. Я взял лук и булаву себе, предвещая возможный бой, а меч оставил на коне. Сражаться с людьми сложнее, чем с тварями. Особенно если хочешь сохранить жизнь всем сразу.

– Псы должны уже проехать здесь, – объяснял Зараста. – Увидели тебя, думали, погоня.

– А кто такие Псы?

– Лучшие. Воители Бога. Получили клеймо и стали непобедимые.

– Вы двигаетесь на юг с севера… Северо-востока, если быть точнее. Я думаю, они немного заняты. Чуть раньше я встретился с шайкой бандитов, они разбежались. Если среди них есть следопыты, точно проверят след.

– Есть время. Спасибо. Ты многое сделал, – глубоко кивнул он.

– Пока не за что благодарить. Лучше скажи, как так вышло, что лучшие воины Востока бьются на стороне узурпатора? Ну, то есть, советника?

– Советник знает как делать чернила. Чернила дают силы.

Сначала я думал, что Зараста просто использовал не то слово, слишком неожиданно было его услышать. Чернила? Силы? В любом случае, это не мое дело. Я помогаю тем, кто нуждается, но уж точно не планирую жить чужими жизнями

– Значит, псы подчиняются советнику… А почему армия не поддерживает принца?

– Они не знать. Принц попал в ловушка. Много погибли, принц бежать, скрываться от врага.

– Тогда у вас действительно есть шансы. Но сперва надо дойти до Адурина.

От прежнего спокойствия не осталось и следа. Теперь я напряженно вглядывался в горные силуэты днем, опасаясь разглядеть преследователей, и вслушивался в темноту ночью, пытаясь различить топот копыт. На привале мы не стали разводить костёр. Я поделился вяленым мясом и сушеными грибами со спутниками. У них припасы закончились, поэтому приняли их с радостью. Нашли чистую горную речушки, набрали воды и попытались напоить принца и сменить ему бинты. Температура оставалась высокой, но это было нормально.

А вот рана мне не нравилась. Рваные края, целый кусок выдранной плоти… На следующий день я спросил у Зарасты, откуда взялась рана.

– Много дней идти, еда кончилось. Дулуках хотеть выстрелить козла, но они спрятались дальше, на скала. Козел упасть, нельзя подобрать тело. Долго, опасно. Появиться рысь, принц взял арбалет и стрелять. Рысь напала, укус, сильный. Затем рысь уходить, мы тоже уходить.

– Не слишком дальновидный поступок. Твоему господину не хватает мудрости.

– Принц Косатр мудр, – возмутился Зараста. – Хороший лидер, уважаемый. Много битв выиграть, но молод. Когда Косат быть поход, советник предать. Много предать.

– Тогда указал бы ему на его ошибку. Нельзя трогать животных, если они не являются порождением Хаоса и не нападают первыми.

– Нам нужна еда, – угрюмо буркнул воин.

– Это мать, Зараста. И она защищала потомство. Лучше бы дождались в засаде козла.

Весь оставшийся день прошёл спокойно, дорога была пуста. Принц спокойно спал, температура почти исчезла. И когда он наконец проснулся, радости его свиты не было предела.

Сначала Косатр закашлялся и попросил воды. Они долго общались на своём языке прямо на ходу. Я упрямо шёл вперёд, всем видом демонстрируя необходимость продолжать путь.

Наконец, принц решил поговорить со мной.

– Спасибо, инквизитор, – сказал он хрипло и тяжело. – Ты нас спас. Что ты желаешь в награду?

– Ты говоришь о награде сейчас? Лучше побереги силы.

– Моя гордость не позволит оставить этот вопрос нерешенным.

– Мне не нужна награда. Если ты знаешь, кто я, то должен знать, чем я занимаюсь.

– Инквизиторы охотятся на тварей.

– Инквизиторы защищают людей. И награды за это не просят. Лучше отдохните, ваше Высочество.

Косатр ухмыльнулся. Он неплохо знал язык и умел говорить, но чувствовалось, что каждая фраза даётся ему с трудом.

– Немного не верно… Я уже царь, но ещё год буду носить титул тпхара – военачальника. У нас свои законы, но не обращай внимания. Сейчас нужно сосредоточиться на другом.

На секунду мне показалось, что принц оказался в своей стихии, рассказывая о своих излюбленных правилах и традициях. Он прекрасно понимал, в каком положении находился, и не ставил себя выше меня. Разве что только в плане знаний… Что было не так уж и много, если вспомнить знакомых имперских дворян.

На следующем привале Косатр наконец смог нормально поесть. Рану перебинтовывать не стали, сейчас она должна покрыться красно-желтой корочкой, так что лучше ее не беспокоить. Я постоянно дежурил и был готов к нападению, но на горизонте по-прежнему никого не было.