Читать книгу: «Гиперборея. Королевство дварфов», страница 6

Глава 8

Зорриан быстрым шагом миновал несколько пролётов массивной каменной лестницы и оказался перед входом в больничное крыло подземного города. Перекинувшись несколькими фразами с трудившимися здесь хранителями знаний, он быстро выяснил, где лежит его брат, и отправился к нему в покои. Оказавшись возле дверей, он услышал странный звук, похожий на скрежет металла о металл. Звук этот ритмично повторялся.

Открыв дверь, рыжебородый очутился в просторном помещении, обставленном высокими каменными полками с различными реагентами, отварами, бинтами и разнообразными инструментами. Странный звук, услышанный Зоррианом ещё в коридоре, исходил от одной из расположенных в полу комнаты решёток, закрывающих вентиляционную шахту. Крепление надломилось, и решётка под напором воздуха со скрежетом приподнималась и падала обратно. Комната могла вместить в себя около десятка коек для больных. Но сейчас тут располагался всего один пациент. В десяти-пятнадцати шагах от двери комната расширялась, образуя ещё одну поменьше, где стояла большая каменная кровать, устланная мягкой периной, на которой и лежал Бэррикар.

Подойдя ближе, Зорриан увидел обезображенное тело брата. Бэррикар был без сознания. От частого поверхностного дыхания грудь быстро вздымалась и опускалась. Было видно, что даже в бессознательном состоянии Бэррикар испытывает мучительную боль. Доспех и шлем так и не смогли снять – оплавившийся металл прочно прикипел к обожжённой плоти, глубоко въевшись в тело дварфа. Рыжебородый отметил про себя, что и без того крупное тело Бэррикара увеличилось чуть ли не вдвое. И это не походило на отёк или опухлость. Уцелевшая рука стала просто огромной от вздувшихся мышц, а на растянутой коже отчётливо проступали синие нити кровеносных сосудов. Повреждённые же участки были покрыты ороговевшим наростом, уже затвердевшим и напоминающим панцирь. Увиденное поразило Зорриана. Видимо, попавшая на тело брата слизь Абхота вызвала не только ожоги, но и стремительные мутации в организме.

Зорриан склонился над телом Бэррикара, упершись руками в край кровати.

– Как же так, брат? – тихо произнёс рыжебородый. – Ведь так не должно было случиться. Ведь это мой удел – удел воина. Сразить великую опасность любой ценой, но защитить вас и свой край. Я должен был сейчас лежать здесь, а не ты. Не ты, мой старший брат, наследный принц Гипербореи. Ты должен был сейчас с триумфом докладывать совету об успехах нашей экспедиции, а в будущем готовиться взойти на трон, переняв бразды правления у нашего отца. Но всё опять не так. Я не могу даже представить, какую боль тебе пришлось перенести. Надеюсь, что в итоге ты поправишься и возвратишься к нам из забытья. Вот, ты обронил там, в подземелье. – С этими словами Зорриан скинул со спины наполовину оплавленный щит, положив его перед кроватью брата.

Поднявшийся из глубины и подступивший к горлу ком, душил, мешая говорить. Поэтому Зорриан просто продолжил молча стоять над обезображенным телом, склонив голову.

Тут дверь приоткрылась и в палату вошли несколько хранителей знаний.

– Просим прощения, принц, но нам нужно провести процедуры.

Рыжебородый молча кивнул и, не произнеся больше ни слова, покинул лазарет. Но в свои покои он так и не отправился.

Потерянный, словно в тумане, многие часы он бесцельно блуждал по каменным лестницам, переходам и коридорам подземного города, пока не очутился перед дверьми кузни. Зайдя внутрь, он под сочувствующими взглядами мастеров проследовал к рабочему месту Бэррикара. Весть об ужасной участи наследного принца быстро распространилась по всему подземному городу. Не совсем понимая, что он здесь делает, рыжебородый дварф просто осматривал разложенный на верстаке инструмент. В какой-то момент взгляд его упал на свёрток, лежавший чуть в стороне от всего остального, тщательно завёрнутый в ворсистую ткань и плотно обмотанный бечёвкой. Зорриан развернул свёрток и у него в руках очутилась изысканная мифриловая рукоять, которую пронизывали тоненькие красные нити. Взмахнув ей пару раз, рыжебородый отметил, что рукоять отлично лежит в руке и не выскальзывает, великолепно подогнана по весу. В меру тяжёлая, она прекрасно подойдёт для боевого топора, булавы или молота. Тут он вспомнил о находке, обнаруженной им в логове Абхота. Отложив рукоять, Зорриан извлёк из походной сумки кусок обсидиана и кинул его в печь-плавильню. Как только чёрный металл соприкоснулся с раскалёнными углями, поддерживающими в горниле неимоверно высокую температуру, Зорриана, верстак и наковальню окутала непрозрачная тёмно-фиолетовая непроницаемая сфера. Но рыжебородый этого даже не заметил, он словно ушёл в себя, погрузившись в транс. Подождав, пока жар в печи сделает обсидиан более податливым и пластичным, Зорриан аккуратно извлёк металл кузнечными клещами и принялся стучать по нему увесистым молотом, стараясь придать лишь одному ему известную форму. Удар за ударом обрушивался на раскалённый обсидиан, и в каждый Зорриан вкладывал весь свой гнев, злость и горечь, стараясь выплеснуть все накопившиеся эмоции. Процесс ковки захватил его без остатка. Не обращая внимания на время и усталость, он продолжал обрабатывать обсидиан, раз за разом отправляя его в пышущую жаром утробу горна, чтобы вновь обрушить на него могучие удары. Солоноватые струйки влаги текли по лицу Зорриана, капая на раскалённый добела кусок обсидиана, оставляя на нём россыпи тёмных крапин, которые тут же исчезали, рассеивались, обратившись в пар.

Глава 9

После завершения собрания в тронном зале Торромул отправился прямиком в свои покои. Слуги приготовили ему горячую ванну. Маленький дварф небрежно кинул на пол дорожную сумку, так что та, упав, слегка приоткрылась, и из неё показался кристалл, подобранный Торромулом в пещере Абхота. Раздевшись, он бросил пыльную дорожную одежду прямо на пол и погрузился в расслабляющую и слегка обжигающую воду. После многодневных скитаний в лабиринтах подземелий и стремительного обратного марш-броска ему просто необходимо было что-то, успокаивающие тело и приводящее мысли в порядок. Увечье Бэррикара и его недееспособность, исчезновение Зорриана и его такое же неожиданное возвращение, слова отца о престолонаследовании. Мысли с бешеной скоростью метались у него в голове, спотыкаясь друг о друга.

Ло-дорог сказал: «Если Зорриан не вернётся в ближайшее время, ты остаёшься единственным претендентом на престол». Но Зорриан вернулся. Нет, не то чтобы Торромул желал ему сгинуть в подземелье. Он ведь его брат. Какой-никакой, но брат. Пусть его поведение и поступки в прошлом бесили и даже обижали Торромула, но сейчас Зорриан вернулся, попросил прощения за прошлые обиды и даже высказал благодарность за помощь в столкновениях, случившихся в пещерах. Но трон. Трон должен был перейти старшему сыну Ло-Дорога – Бэррикару. И для Гипербореи это было бы благом. Бэррикар – наследный принц, великолепный мастер, с детства учившийся управлять государством, налаживать торговые и дипломатические связи. Никто и не думал о другой кандидатуре, никто и в мыслях не мог представить, что с ним может что-то приключиться. А сейчас? Сейчас претендентом на престол был Зорриан. Но Зорриан – лишь воин, привыкший выполнять приказы, а не отдавать их. Обученный сражаться, идти в атаку по приказу своего короля, а уж точно не править такой великой страной, как Гиперборея.

Торромул задержал дыхание, с головой погрузившись в воду, наполняющую ванну. И просидел так какое-то время, пока не почувствовал, как организм настоятельно требует наполнить его свежим воздухом. Запрокинув голову, он плавно вынырнул из-под воды, освобождая лёгкие от переработанного воздуха, и жадно вздохнул.

Тут у Торромула в голове раздался еле различимый, но настойчивый шёпоток. «Ты, ты должен стать новым королём Гипербореи. У тебя есть все необходимые для этого знания, ведь недаром ты столько часов, дней, лет проводил за книгами и фолиантами в библиотеке и в архивах. Кто нашёл путь в глубинные подземелья? Ты открыл несметные богатства Гипербореи, а то, что, последовав за твоим братом, экспедиция понесла потери, это как раз следствие его недальновидности. Он должен был обеспечить безопасность своим людям, а вместо этого возомнил себя великим героем, не разглядел настоящей угрозы и подверг всех опасности. Ты с лёгкостью сможешь доказать это отцу, и у него не останется сомнений, кто в итоге должен унаследовать трон».

Торромул удивился пришедшим в голову мыслям. Он даже начал озираться, но покои были совершенно пусты. Он ещё раз окинул комнату взглядом, случайно обратив внимание на валявшуюся на полу полураскрытую сумку, из которой выглядывал кристалл. Он как-то позабыл о нём. Минерал послужит прекрасным украшением для королевского жезла, отметил про себя Торромул. А с отцом нужно будет побеседовать наедине, он непременно должен будет внять его доводам, нужно только улучить момент. Благо время до дня летнего солнцестояния ещё имеется.

***

Следующие несколько дней Торромул старался улучить момент и остаться с Ло-Дорогом наедине, чтобы высказать свои соображения по поводу престолонаследования. Но король ни на мгновение не оставался один. Каждую секунду подданные буквально разрывали его на части, обращаясь к нему по тому или иному вопросу.

С самого утра в тронный зал вызвали Арха, и тот, расположившись возле рабочего стола короля, занятого десятком картографов, принялся составлять подробные карты глубинного подземелья. Иного места для этой работы не нашлось, так как размеры паука не позволяли ему протиснуться в помещение библиотеки, плотно заставленное стеллажами с книгами.

Также пришли вести из кузни, о том, что Зорриан подошёл к верстаку Бэррикара, а потом его окутал непреодолимый барьер в виде сферы, не позволяющий подобраться к рыжебородому принцу. Но из-за преграды начал доноситься звук ковки и удара металла о металл, что позволяет предположить, что с Зоррианом всё в порядке. Небольшой отряд воинов взял барьер под постоянное наблюдение, и сферу изучают несколько хранителей знаний, но природа её возникновения пока не определена.

А ещё полным ходом шло приготовление к ежегодной ярмарке, приуроченной ко дню летнего солнцестояния. За пределами подземной крепости устанавливались длинные торговые ряды, прилавки которых в скором времени должны будут заполниться разнообразными изделиями, вышедшим из-под искусных рук подземных мастеров. Вереницы тележек, доверху гружёных первоклассным оружием и доспехами, сельскохозяйственными орудиями и изысканными предметами быта, а также россыпями драгоценных камней и слитками благородных металлов, тянулись по массивным каменным мостам. Чтобы после очередной сверки в ведомостях товар мог быть выставлен на прилавки, для обозрения и последующей покупки высокородными представителями других народов, чьё скорое прибытие ожидалось.

Все мероприятия по подготовке к предстоящей ярмарке требовали обязательного присутствия короля. И Ло-Дорог, постоянно окружённый представителями совета старейшин, старался всюду поспеть. Проследить за установлением торговых павильонов, проинспектировать отгрузку товаров на складах. Все организационные вопросы требовали личного присутствия правителя.

Но спустя пять дней подготовительной беготни до короля дошла весть, что барьер, окружавший его среднего сына, исчез и оттуда показался Зорриан, в целом здоровый, но сильно измотанный, всё в том же походном доспехе, в котором вернулся из экспедиции, и с прилаженной за спиной своей боевой двуручной секирой. Держа в руках массивный свёрток, рыжебородый, не обращая внимания на расспросы и оклики воинов, дежуривших перед барьером, вновь направился в лазарет к Бэррикару. Ло-Дорог поручил все дела представителям совета старейшин, а сам в окружении пары бойцов из личной королевской гвардии поспешил на встречу с сыном. Весть долетела и до Торромула, который тоже направился в лазарет, надеясь, что хотя бы возле койки изувеченного брата сможет в достаточно приватной обстановке поговорить с отцом.

Глава 10

В палату Бэррикара Зорриан прибыл первым. Могучий дварф, несмотря на процедуры хранителей знаний, всё так же в бессознательном состоянии покоился на своём ложе. Монотонный ритмичный скрежет и стук от вентиляционной решётки тихо разносился по помещению. Зорриан пересёк комнату, подойдя к лежащему брату.

– Привет! Это снова я, – тихо произнёс рыжебородый. – Ну как ты здесь? Не скучаешь? – обратился он к Бэррикару. – Я тут нашёл изготовленную тобой рукоять и взял на себя смелость завершить твоё творение. – С этими словами он развернул свёрток, демонстрируя брату увесистый одноручный боевой молот искусной работы.

Мифриловая рукоять переливалась красными, огненными всполохами, а на её конце красовался массивный и словно впитывающий окружающий свет чёрный обсидиановый боёк.

– Думаю, когда ты оправишься, это оружие придётся тебе по душе. Это лучшее, что мне когда бы то ни было удавалось выковать, хотя до твоих изделий ему, наверное, ещё далеко.

Зорриан поставил молот у ложа, слегка заслонив его оставленным ранее оплавленным щитом.

В это самое мгновение дверь палаты распахнулась и вошёл Ло-Дорог со своими гвардейцами, а следом вбежал запыхавшийся Торромул. Охрана короля встала у входа, терпеливо ожидая дальнейших указаний государя, а Ло-Дорог и Торромул подошли к ложу Бэррикара и находившемуся подле него Зорриану. Рыжебородый дварф, завидев отца, склонился в приветственном полупоклоне.

– Довольно, сын, мы не на официальном приёме, – усмехнувшись, произнёс Ло-Дорог. Но как только его взгляд скользнул по обезображенному телу Бэррикара, тень скорби и горя моментально смыла улыбку с лица короля, и он уже более уставшим тоном продолжил:

– Как твой брат?

– Да вроде бы всё так же, – ответил Зорриан.

– А ты? Что там было в кузне?

– Можно сказать, меня посетило вдохновение и я творил. А насчёт остального можешь меня не спрашивать. Я не знаю. Я словно в трансе был, не замечал ничего вокруг, ни хода времени, ни воздвигнутых, как говорят, барьеров.

– Ясно. Что ж, рад, что ты в здравии, но нам нужно обсудить ряд вопросов. Близится ежегодная ярмарка, и в этот раз я должен объявить наследника престола. А в связи с тяжёлым состоянием Бэррикара ты автоматически становишься главным претендентом на трон.

– Что? Нет, отец. Какой престол? Где я, а где корона? Отложи передачу трона ещё хотя бы на год, а там, глядишь, Бэр оправится, и ты передашь ему свой трон.

– Отец! – вмешался в разговор Торромул. – Зорриан прав, он прекрасный воин и командир, но управление государством – это другое. Рутинные дела за кипами бумаг, подсчёт казны, бюджета, дипломатические встречи и союзы…

– Да знаю я про это всё! – отмахнулся Ло-Дорог. – Но в приглашениях на праздник уже объявлено, что по завершении ярмарки король Гипербореи намерен передать свой трон наследнику. И я намереваюсь сделать так, как было объявлено, ведь в Гиперборее не принято бросать слова на ветер.

Рыжебородый дварф громко выдохнул, а Торромул продолжал:

– Но есть же и другой вариант. Я столько времени провёл за изучением книг и фолиантов. Я знаю историю нашего края практически дословно. Я изучал труды и летописи былых правителей, учёных и великих деятелей. Так может, я смогу взойти на трон.

– Но ты всего лишь третий сын. И если ты настолько хорошо знаком с историей нашего края, то должен знать, что престол наследуется по старшинству и никак иначе.

– Должен же существовать способ это обойти?

– Нет! Зорриан взойдёт на трон. Я всё сказал. И всё решил.

Слова отца вывели Торромула из себя. Как мог король не внять столь резонным доводам? Взбешённый, он выхватил из-под полы своей мантии небольшой жезл, навершие которого украшал огромный кристалл, и поднял его высоко над головой. Вспышка ослепительно яркого света сверкнула в палате лазарета, ослепив всех, кто был в помещении.

Зорриан стоял на том же месте, стараясь проморгаться. До его ушей доносились истерические причитания Торромула: «И это всё? Ты же обещал мне помочь, а вместо этого всего лишь сверкнул…» Зрение постепенно возвращалось, и начали проступать силуэты. Стоящие напротив воины и король, протирая глаза, ошарашено указывали на что-то за спиной рыжебородого. Зорриан обернулся и увидел огромную тень, возвышающуюся над ним. Это был Бэррикар. Зорриан сначала подумал: «Здорово! Бэр пришёл в себя». Но что-то здесь было не то.

Огромная фигура была выше Зорриана более чем вдвое, в глазницах оплавленного, прикипевшего к голове шлема плясали зловещие фиолетовые огоньки, а из приоткрытого рта текла тоненькая струйка слюны. Только рыжебородый хотел что-то сказать, как получил увесистый пинок в грудь. Удар был столь мощный, что Зорриан, отлетев метра на три, рухнул на пол. Бэррикар, теперь представлявший собой огромную гору мышц, наполовину закованный в прочный хитиновый доспех, громко взревел и ринулся к королю, явно не с благими намерениями. Одним могучим прыжком он преодолел разделяющее их расстояние и поднял Ло-Дорога над землёй на уровне груди. Ревущий разъярённый монстр ухватил отца одной рукой за туловище, а второй за ноги и резко рванул в стороны. Рывок был такой силы, что бедный Ло-Дорог, трепыхающийся в могучих руках обезумевшего сына, вскрикнул. Это был последний звук, который издал король, перед тем как от сильного натяжения его кожа лопнула, а отделённые друг от друга тело и ноги разлетелись в стороны, обильно оросив пол густой алой кровью.

Зорриан, видя, как его старший брат разрывает отца на части, только и успел, что выставить вперёд руку и крикнуть: «Нет!» Но это уже ничего не могло изменить. Обуреваемый злобой, он резко вскочил на ноги, доставая из-за спины свою двуручную секиру. Рыжебородый воин ринулся в атаку, в несколько быстрых шагов преодолев расстояние, отделявшее его от огромной мутировавшей туши брата. Крепко ухватившись обеими руками за древко секиры, он что есть мочи рубанул с плеча. Острое смертоносное лезвие со свистом рассекло воздух, но неожиданно застыло на месте, перехваченное рукой Бэррикара. Зорриан почувствовал, как неимоверной силы рывок выдёргивает оружие из его рук, а затем огромная ладонь хватает его за прямо за лицо.

Бэррикар с лёгкостью, с какой взрослый отбирает у ребёнка игрушку, выхватил секиру из рук атакующего брата, а затем, ухватив рукой за голову швырнул его в сторону, где стояла его больничная койка. Рыжебородый, пролетев словно мешок несколько метров, рухнул на пол, больно приложившись спиной о каменный монолит кровати.

Гвардейцы короля, стоявшие у дверей, оправившись от шока, выхватили оружие и двинулись на безумного принца. К этому времени Бэррикар уже развернулся к ним, покручивая в левой руке двуручную секиру Зорриана, словно это был небольшой топорик. Воины атаковали с двух сторон, но мутировавший дварф легко уклонился от выпада одного и заслонился от атаки другого своей покрытой хитиновым панцирем рукой. Затем взмахнул секирой снизу вверх, и один из гвардейцев рухнул на пол, разрубленный надвое. Затем Бэррикар повернулся ко второму и без труда, играючи отсек ему голову.

Зорриан, распластавшись на полу возле больничной койки, отчётливо видел, как его старший брат с лёгкостью расправился с гвардейцами, хотя от удара и резкой боли в спине в глазах потемнело. Рыжебородый понимал, что теперь, когда врагов больше не осталось, пришёл его черёд. Но что он может противопоставить этой груде мышц, машине для убийств, да ещё и без оружия? Упершись руками в пол, он почувствовал под собой что-то. Это были щит и молот, оставленные им ранее. Зорриан быстро подхватил оружие – и как раз вовремя. Он успел заслониться щитом от череды мощнейших ударов. Его собственное любимое оружие – двуручная обоюдоострая секира, которую сжимал мутировавший брат, – с невероятной силой обрушивалось на поднятый щит, разнося по округе звонкий звук удара металла о металл. К его удивлению, оплавленный щит выдержал, хотя рука под ним онемела. Улучив момент соприкосновения секиры со щитом, рыжебородый откинул руку, благодаря чему вывел атакующего из равновесия и получил время, необходимое для контратаки. Покрепче ухватив рукоять молота, он сделал выпад, со всей силы ткнув им в грудь Бэррикара. Красные всполохи на рукояти стали ярче, они словно перетекали от руки Зорриана в боёк, который в момент удара вспыхнул чёрным светом, слегка оттолкнув назад атакующего Бэррикара. Этим Зорриан и воспользовался. Размахнувшись, он с наскока обрушил молот на голову брата. Несмотря на неимоверную силу ударов, Бэррикар оставался на ногах, но был дезориентирован. Рыжебородый решил не медлить и повторил серию ударов: выпад, толчок молотом в грудь, наскок – и обсидиановый боёк со всего размаху вновь обрушивается на голову врага. Второй атаки мутировавший дварф не перенёс, огромная туша грузно рухнула на пол.

Зорриан стоял посреди комнаты. Грудь его часто вздымалась от сбившегося дыхания. Перед ним лежала туша его брата, весь пол был залит свежей кровью, а на полу комнаты лежали обезглавленные и разрубленные трупы личных гвардейцев короля и сам Ло-Дорог, разорванный на части. В дальнем углу Торромул держал перед собой дрожащей рукой жезл с огромным кристаллом.

Дверь отворилась и в помещение ввалились десять вооружённых гвардейцев, за ними шли представители совета старейшин и с ними огромный паук Арх. Лекари, заслышав шум боя, подняли тревогу, и в лазарет прибежали все, кто были поблизости.

Все ошарашенно, с тревогой и непониманием смотрели на стоящего посреди комнаты Зорриана. Рыжебородый дварф был с ног до головы заляпан кровью, он стоял рядом с ужасающе растерзанными трупами своих соплеменников и короля, а у ног его валялась секира.