Читать книгу: «Cедьмой уровень», страница 7
2
Не дождавшись из Конституционного Суда РФ ответа на мою жалобу от 17 января 2023 года, я направил в Секретариат Конституционного Суда РФ письмо с просьбой предоставить ответ.
Письмом Секретариата Конституционного Суда № 2860/15–01/2023 от 07.04.2023 года я был уведомлен о том, что мое обращение от 17.01.2023 года, в соответствии со статьями 40 и 111 Федерального закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», рассмотрено в Секретариате Суда. Уведомление об этом было направлено 21 апреля (вероятно описка – февраля) 2023 года по указанному в обращении адресу. Согласно приложенного к письму отчета об отслеживании почтовых отправлений, данное уведомление (бандероль 260 гр.) было получено адресатом 28 февраля 2023 года в 12:25.
* * *
К сожалению эту бандероль из Конституционного Суда РФ я не получал, но это и не важно, судя по указанному весу бандероли (260 гр.) мне была возвращена моя жалоба со всеми приложенными доументами.
Иными словами, без предварительного изучения судьей (судьями) Конституционного Суда Российской Федерации моей жалобы и решения вопроса о принятии данного обращения для рассмотрения в заседании Конститиуционного Суда РФ, в нарушение статей 41 и 42 Федерального конститиуционного закона, Секретариат Суда без уведомления, предусмотренного статьёй 40 Федерального конституционного закона: «Секретариат Конституционного Суда уведомляет заявитетеля о несоответствии его обращения требованиям настоящего Федерального конституционного закона. Заявитель после устранения указанных недостатков вправе вновь направить обращение в Конституционный Суд РФ», без какой-либо мотивировки и без указанных в статье 111 Федерального констититуционного закона полномочий, решил, что моя жалоба не подлежит рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации.
Статья 40 конституционного закона предусматривает уведомление Секретариатом Суда заявителя о несоответствии его обращения требованиям настоящего Федерального закона. В этом случае «заявитель вправе потребовать принятие Конституционным Судом РФ решения по этому вопросу».
Пользуясь правом, предусмотренным статьей 40 конституционного закона я обращаюсь в Конституционный Суд РФ с просьбой вынести решение об отказе в принятии к рассмотрению моей жалобы, поданной с соблюдением всех требований предусмотренных статьями 37 и 38 настоящего конституционного закона и оплаченной государственной пошлиной.
* * *
Не дождавшись из Конституционного Суда РФ ответа я уже решил, что и на этот раз Конституционный Суд оставил моё заявление без рассмотрения. Но в июле 2023 года на сайте Конституционного Суда РФ обнаруживаю вынесенное задним числом:
«ОПРЕДЕЛЕНИЕ Конституционного Суда Российской Федерации
об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Ковалева Виктора Михайловича на нарушение его конституционных прав пунктом 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел, связанных с реализацией инвалидами прав, гарантированных Законом Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС».
город Санкт-Петербург30 мая 2023 года».
* * *
Вообще-то в своей жалобе я никоим образом не указывал, что пунктом 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.04.2005 года было нарушено какое-то мое, не озвученное Конституционным Судом, конституционное право. В своей жалобе я просил Конституционный Суд РФ проверить соответствует ли нормативный правовой акт – пункт 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ, Конституции Российской Фелерации, её пункту 1 части второй статьи 15 (Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации).
И далее:
«Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В. Д. Зорькина, судей … (девять фамилий),
Рассмотрев по требованию гражданина В. М. Ковалева вопрос о возможности принятия его жалобы к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,
установил:
1. Гражданин В. М. Ковалев оспаривает конституционность пункта 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 14 декабря 2000 года № 35 «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел, связанных с реализацией инвалидами прав, гарантированных Законом Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» (в редакции постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 апреля 2005 года № 7), разъясняющего порядок применения пункта 2 статьи 29 Закона Российской Федерации от 15 мая 1991 года № 1244–1 «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» (в редакции федеральных законов от 24 ноября 1995 года № 179-ФЗ и от 12 февраля 2001 года № 5-ФЗ) при решении вопросов пенсионного обеспечения инвалидов вследствие чернобыльской катастрофы из числа военнослужащих и других лиц, перечисленных в названной норме».
* * *
Дальше уже можно и не читатать. Таким нехитрым образом Конституционный Суд РФ, в лице предсетателя Зорькина и компании, показал, что нормативный правовой акт – пункт 15 постановления Пленума Верхового Суда РФ, «конституционность которого оспаривает гражданин В. М. Ковалев», не противоречит Конституции Российской Федерации – как подзаконный нормативный акт он «разъясняет порядок применения пункта 2 статьи 29 Закона РФ (в редакции от 24.11.1995 г. и от 12.02.2001 г.)».
Нормальное «разъяснение» – если гражданину, перечисленному в пункте 2 статьи 29, назначить пенсию по инвалидности в соответствии с указанной нормой Закона РФ (в редакции от 24.11.1995 г. и от 12.02.2001 г.), то ему предоставляется право выбора – получать вторую пенсию по старости (за выслугу лет) или получать ежемесячную денежную сумму в возмещение вреда, предусмотренную пунктом 25 статьи 14 Закона РФ «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС». А если этому гражданину назначить пенсию по инвалидности в соответствии с Законом РФ «О государственных пенсиях в РФ» (статьи 5 и 41) или в соответствии с Федеральным законом «О государственных пенсиях в РФ» (пункт 3 статьи 3 (с применением пункта 3 и пункта 5) статьи 15 этого Закона), то он уже может получать сразу три выплаты – и пенсию по инвалидности вследствие военной травмы, и вторую пенсию по старости (за выслугу) лет, и ежемесячную сумму в возмещение вреда, предусмотренную пунктом 25 статьи 14 Закона РФ (в редакции от 24.11.1995 г. т от 12.02.2001 г.) – ну и где же здесь противоречие Конституции Российской Федерации, если указанный нормативный акт вынесен в интересах перечисленных лиц?
В своем «определении» Конституционный Суд РФ даже и не указывает на эти «выгодные» Законы – понятно, что без всякого умысла.
Ведь даже само название постановления Пленума Верховного Суда РФ «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел, связанных с реализацией инвалидами, прав, гарантированных Законом РФ «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» говорит о том, что данным постановлением рассматриваются вопросы связанные с реализацией инвалидами вследствие чернобыльской катастрофы прав, гарантированных им настоящим Законом РФ.
Понимали судьи Конституционного Суда РФ умысел Пленума Верховного Суда РФ при сочинении данного нормативного акта. Понимали судьи Конституционного Суда и умысел должностных лиц на местах при назначении инвалидам вследствие чернобыльской катастрофы пенсии по инвалидности в соответствии со статьей 41 Закона РФ «О государственных пенсиях в РФ».
Понимали судьи Конституционного Суда РФ и причину заставившую законодателя включить в круг лиц, имевших право на назначение пенсии по инвалидности, в порядке предусмотренном законодательством Российской Федерации для инвалидов вследствие военной травмы, и сугубо гражданских лиц.
Понимали судьи Конституционного Суда РФ и причину бездействия пункта 1 статьи 29, гарантировавшего назначение пенсии по инвалидности, как пенсии вследствие трудового увечья, Закона РФ (в редакции от 24.11.1995 г.) – это отсутствие в природе фактического заработка определяемого статьей 38 настоящего Закона и принимаемого для назначения пенсий.
Но не мог Конституционный Суд Российской Федерации признать нормативный правовой акт – пункт 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.04.2005 года, противоречащим Конституции Российской Федерации, её части второй пункта 1 статьи 15. И не только потому, что в этом случае пришлось бы какому-то там Ковалеву пересматривать все его дела начиная с момента назначения пенсии по инвалидности в соответствии со статьей 41 Закона РСФСР «О государственных пенсиях в РСФСР». И даже не только потому, что в этом случае пришлось бы пересматривать дела и всех других инвалидов вследствие чернобыльской катастрофы, кому пенсии по инвалидности до 01.01.2002 года были назначены в соответствии с Законом РФ «О государственных пенсиях в РФ» (статьи 5 и 41), а после этой даты в соответствии с Федеральным законом «О государственном пенсионном обеспечении в РФ» (на основании пункта 3 статьи 3 (с применением пункта 3 и пункта 5) статьи 15 этого Закона). Поскольку ранее, за два года до подачи мною жалобы, Определением от 19.01.2021 года № 1-О, Конституционный Суд РФ обосновал право всех категорий инвалидов вследствие чернобыльской катастрофы, кому пенсии по инвалидности назначались на основании Федерального закона «О государственном пенсионном обеспечении в РФ», и на назначение второй пенсии на условиях предусмотренных Федеральным законом «О страховых пенсиях». При этом Конституционный Суд РФ сослался на статью 1: «Воинская обязанность» Федерального закона от 28.03.1998 г. № 53-ФЗ, пунктом 1 определяющим случаи относящиеся к воинской обязанности, в частности – «пребывание в запасе», и «призыв на военные сборы и прохождение военных сборов в период пребывания в запасе», и на статью 37 настоящего Закона: «Исполнение обязанностей военной службы», разъясняющую случаи относящиеся к исполнению обязанностей военной службы лицами указными в пункте 1 настоящей статьи: «Военнослужащий, гражданин, проходящий военные сборы, и гражданин пребывающий в мобилизационным людском резерве» (подчеркнутая часть дополнена законом от 30.12.2012 г. № 288-ФЗ), в том числе и в предусмотренном подпунктом «п» случае: «участия в предотвращении и ликвидации последствий стихиных бедствий, аварий и катастроф».
Не забыл Конституционный Суд РФ сослаться и на аналогичную позицию Пленума Верховного Суда РФ, выраженную им в пункте 15 постановления от 05.04.2005 г. № 7, согласно которой право на получение двух пенсий имели только те граждане, перечисленные в абзаце первом пункта 2 статьи 29 Закона РФ (в редакции от 24.11.1995 г. и от 12.02.2001 г.), кому пенсии по инвалидности назначались в соответствии с Законом РФ «О государственных пенсиях в РФ» или Федеральным законом «О государственном пенсионном обеспечении». И согласно которой в этом случае за инвалидами вследствие чернобыльской катастрофы, помимо назначения второй пенсии по старости, сохранялось право и на назначение ежемесячной денежной суммы в возмещение вреда в соответствии с пунктом 25 статьи 14 Закона РФ (в редакции от 24.11.1995 г. и от 12.02.2001 г.).
Но в определении от 19.01.2021 г. № 1-О Конституционный Суд РФ не ответил на главный вопрос – сохраняется ли за инвалидами вследствие чернобыльской катастрофы, перечисленными в абзаце первом пункта 2 статьи 29 Закона РФ (в редакции от 24.11.1995 г. и от 12.02.2001 г.), при назначении пенсии по инвалидности вследствие военной травмы в порядке предусмотренном Федеральным законом «О государственном пенсионном обеспечении в РФ», помимо приобретения права на назначение страховой пенсии, и право на назначение ежемесячной денежной суммы в возмещение вреда, в соответствии с пунктом 25 статьи 14 Закона РФ «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» (в редакции от 24.11.1995 г. и от 12.02.2001 г.)?
Понятно, что так же без всякого умысла – рассмотрение этого вопроса Конституционный Суд РФ оставил на усмотрение отдельно взятого федерального судьи общей юрисдикции, исходя из внутренненего убеждения последнего.
Конституционный Суд РФ отнес прохождение военнообязанными специальных учебных и поверочных сборов и выполнение работ командированными и направленными гражданами, к исполнению обязанностей военной службы, сославшись на статью 37 Федерального закона от 28.03.1998 г. № 53-ФЗ подпунктом «п» пункта 1 поясняющего относящийся к исполнению обязанностей военной служы случай: «участие в предотвращении и ликвидации последствий стихийных бедствий, аварий и катастроф».
Участие в ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС приняли 600 тысяч человек. Но подавляющее большинство из этих участников, занятых на подсобных работах (штаб, парк техники, медсанчасть, столовая и т. п.), и близко не приближались ни к одной из зон подвергшихся радиоактивному загрязнению. И все эти участники гордятся тем, что законодатель по пенсионному обеспечению приравнял их к военнослужащим и предусмотрел возможность получать три государственные выплаты, исчисленные из мифических, ничем не подтверждаемых, и в десятки раз превышающих кратность оплаты тарифа, «доплат за нахождение».
Но разве это обстоятельство лишает тех немногих граждан, указанных в пункте 2 статьи 13 (инвалид, из числа военнообязанных призванных на специальные сборы и привлеченных к выполнению работ в зоне отчуждения), Закона РФ (в редакции от 24.11.1995 г. и от 12.02.201 г.), работа которых в течении установленного 6-и часового рабочего дня на Чернобыльской АЭС (с учетом перерыва на обед на 5–6 недостроенных энергоблоках) подтверждена архивными документами, у которых в справках ВТЭК указана причина инвалидности: «Увечье, полученное при исполнении иных обязанностей военной слубы, связано с аварией на ЧАЭС» и определена степень утраты профессиональной трудоспособности, кто смог предоставить документы о фактическом заработке начисленном на основании нормативных актов по оплате труда за дни работы в зонах опасности, права на назначение только одной пенсии по инвалидности, как пенсии вследствие трудового увечья, гарантированной им пунктом 1 статьи 29 Закона РФ (в редакции от 24.11.1995 г.)?
* * *
Но знакомимся с определением Конституционного Суда РФ далее:
«Полагая, что ему, как инвалиду-чернобыльцу, была незаконно назначена пенсия по инвалидности в соответствии со статьей 41 Закона Российской Федерации от 20 ноября 1990 года № 340–1 «О государственных пенсиях в Российской Федерации», т. е. на условиях и по нормам, предусмотренным для инвалидов вследствие военной травмы, а не для пострадавших от трудового увечья, заявитетель просит проверить законность соответствующего правоприминительного решения».
«Полагая…», как «доходчиво» Конституционный Суд РФ в своем определении от 30 мая 2023 года изложил мою просьбу о проверке соответствия Конституции Российской Федерации, ее части 2 статьи 39, применение по отношению ко мне, как к гражданину указанному в пункте 2 статьи 13 Закона РФ от 15.05.1991 г. № 1244–1 (в редакции от 24.11.1995 г.), иного закона – Закона РСФСР «О государственных пенсиях в РСФСР», путем назначения вопреки моему волеизъявлению пенсии по инвалидности в соответствии со статьей 41 настоящего Закона, по существу лишившей меня всех прав гарантированных Законом РФ (в редакции от 24.11.1995 г.), в том числе и права на назначение пенсии по инвалидности, как пенсии вследствие трудового увечья, в соответствии с гарантированной и конституционно подтвержденной («со 2 марта 1996 года пенсии по инвалидности возвращена её изначальная социально-правовая природа – быть основным и постоянным источником средств к существованию для инвалидов-чернобыльцев. Следовательно, данное положение пункта 1 части первой статьи 29 Закона РФ (в редакции от 24 ноября 1995 года) не противоречит Конституции Российской Федерации») нормой пункта 1 статьи 29 Закона РФ (в редакции от 24.11.1995 г.), соответственно и права на назначение ежемесячной суммы в возмещение вреда вследствие трудового увечья.
При этом, не отвечая на поставленный в жалобе вопрос, Конституционный Суд Российской Федерации дает ясно понять, что пенсия по инвалидности в соответствии со статьей 41 Закона РФ «О государственных пенсиях в РФ», «ему, как инвалиду-чернобыльцу», была назначена на законных основаниях «т. е. на условиях и по нормам, предусмотренным для инвалидов вследствие военной травмы, а не пострадавших от трудового увечья».
Как и в случае с первым вопросом, не мог Конституционный Суд Российской Федерации допустить рассмотрение и второго вопроса. Ведь рассмотрение этого вопроса привело бы к точно таким же последствиям. Конституционному Суду РФ пришлось бы признать, что конституционно подтвержденная (постановление Конституционного Суда РФ от 01.12.1997 г. № 18-П) норма пункта 1 статьи 29 Закона РФ (в редакции от 24.11.1995 г.) не действовала, а это уже прямое умаление значимости самого Конституционного Суда Российской Федерации – ну не мог Конституционный Суд РФ допустить разглашения так долго, и так тщательно скрываемой государственной «тайны», ведь в этом случае…, даже и подумать страшно. Не случайно же Конституционный Суд РФ в своем определении даже и не упомянул об этой пенсии по инвалидности, как пенсии вследствие трудового увечья назначаемой в соответствии с пунтом 1 части первой статьи 29 Закона РФ «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» (в редакции от 24.11.1995 г.). В этой связи «за ненадобностью» Конституционный Суд РФ не указал и ни на один приложенный к жалобе документ.
И не случайно Конституционный Суд РФ указал на придуманный им еще в 1997 году и примененный по отношению ко мне, как к гражданину указанному в пункте 2 статьи 13 Закона РФ «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации …», обобщенный статус участника: «инвалид-чернобылец» – не надо никому доказывать в какой зоне опасности ты работал, и работал ли ты в этой зоне вообще, и имеешь ли ты право на назначение пенсии по инвалидности, как пенсии вследствие трудового увечья, и вообще не надо никому ничего доказывать.
Складывается впечатление, будто судебная коллегия Конституционного Суда в полном составе на судебное заседание 30 мая 2023 года явилась не до конца отошедшая от похмельного синдрома. Но это впечатление обманчиво – не могли все десять судей Конституционного Суда РФ явиться на судебное заседание с больной головой, а это значит, что сознательно судьи Конституционного Суда Российской Федерации исказили мое требование до маразматизма – как из этой галиматьи можно понять мою просьбу о проверке соответствия нормативного правового акта, – пункта 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ, Конституции РФ, ее пункту 1 части 2 статьи 15?
Как из этой ахинеи можно понять мою просьбу о проверке соответствия Конституции Российской Федерации, ее статье 39 части 2, применение по отношению мне, как гражданину указанному в пункте 2 статьи 13 Закона РФ от 15.05.1991 г. № 1244–1 (в редакции от 24.11.1995 г.), иного закона – Закона РСФСР «О государственных пенсиях в РСФСР» путем назначения, на основании подложного заявления с выполненной от моего имени подписью, пенсии по инвалидности вследствие военной травмы в соответствии со статьей 41 настоящего Закона?
И далее:
«Кроме того, В. М. Ковалев ходатайствует об изменении порядка исчисления срока для обращения с жалобой в Конституционный Суд Российской Федерации, который просит считать со дня получения им ответа Генеральной прокуратуры Российской Федерации об отказе в возбуждении уголовного дела по факту нарушения его права на назначение социальных выплат в порядке, предусмотренном законом.
По мнению заявителя, оспариваемые положения не соответствуют статье 39 (часть 2) Конституции Российской Федерации, поскольку препятствуют реализации и защите права инвалида-чернобыльца на пенсионное обеспечение и возмещение вреда, причиненного его злоровью, на условиях, предусмотренным законом».
* * *
Действительно для соблюдения формальности в своей жалобе я просил Конституционный Суд РФ исчислять срок подачи жалобы с 11 мая 2022 года – момента предоставления Генеральной Прокуратурой РФ письма с уведомлением об отказе в рассмотрении заявления о преступлении от 11.04.2022 года, направленного в защиту нарушенного конституционного права на назначение государственных выплат в порядке установленном законом и на обнародование причины бездействия Закона РФ от 15.05.1991 г. № 1244–1 (в редакции от 24.11.1995 г.) в части пенсионного обеспечения и возмещения вреда.
При этом я руководствовался пунктом 4 статьи 125 Конституции Российской Федерации, предусматривавшим возможность обращения в Конституциооный Суд РФ с жалобой: «если исчерпаны все другие внутригосударственные средства судебной защиты», полагая, что в понятие «все другие внутригосударственные средства судебной защиты» входят не только дела рассмотриваемые в гражданском судопроизводстве, но и дела рассматриваемые в уголовном судопризводстве.
Не указав дату письма Генеральной прокуратуры Российской Федерации от 11 мая 2022 года, Конституционный Суд Российской Федерации указал на просроченный срок подачи жалобы – 07 декабря 2020 года (момент вступления в силу решения Армавирского городского суда от 16.07.2020 года, в котором суд ни словом не обмолвился о пенсии по инвалидности, назначаемой в соответствии со статьей 41 Закона РФ «О государственных пенсиях в РФ», зато суд трижды «установил», что пенсия по инвалидности была мне установлена в порядке пункта 2 статьи 29 Закона РФ от 15.05.1991 г. № 1244–1 (в редакции от 24.11.1995 г.).
* * *
«Установив» отсутствие какой-либо неопределенности в поставленных в жалобе вопросах Конституционный Суд Российской Федерации переходит к обоснованию законности отказа принятия моей жалобы к рассмотрению:
«Конституционный Суд Российской Федерации изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению».
На двух страницах Конституционный Суд Российской Федерации перечисляет различные нормы Конституции Российской Федерации и Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», в силу которых Конституционный Суд РФ не может проверить поставленные в жалобе вопросы, поскольку: «постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, как акты толкования закона не могут выступать самостоятельным предметом проверки Конституционного Суда Российской Федерации».
Оказывается постулаты Конституции Российской Федерации, в частности догмы пункта 1 статьи 15: «законы и иные нормативные акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации» и пункта 4 статьи 125: «Конституционный Суд Российской Федерации проверяет – конституционность законов и иных нормативных актов», не следует понимать дословно – право выбирать, какие именно из этих законов и иных нормативных актов нуждаются в проверке – это пререгатива Конституционного Суда Российской Федерации.
«При этом согласно части второй статьи 74 названного Федерального конституционного закона они подлежат учету при принятии решения по делу о проверке конституционности нормативных положений, примененных в конктретном деле. Однако в жалобе В. М. Ковалева вопрос о проверке конституционности нормативных положений, примененных в его деле, не ставится».
Следовательно, Конституционный Суд Российской Федерации понимал суть моего обращения о проверке конституционности нормативного положения – назначения вопреки моему волеизъявлению пенсии по инвалидности к которой я не имел никакого отношения и которую никого не просил мне назначать, хотя возможно изложенного и в недостаточно доступной для понимания судьями Конституционного Суда форме. И далее:
«Жалоба гражданина на нарушение его конституционных прав и свобод нормативными актами (указанными в пунктах «а», «б» части 2 статьи 125 Конституции Российской Федерации) (Для справки – часть 2 статьи 125 Конституции РФ – это: «Конституционный Суд РФ по запросам Президента РФ, Совета Федерации, Государственной Думы, одной пятой сенаторов РФ или депутатов Государственной Думы, Правительства РФ, Верховного Суда РФ, органов законодательной и исполнительной власти субъектов РФ разрешает дела о соответствии Конституции Российской Федерации:
а) федеральных конституционных законов, федеральных законов, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства РФ;
б) Конституций республик, а так же законов и иных нормативных актов субъектов субъектов РФ, изданных по вопросам, относящимся к ведению органов государственной власти РФ и совместному ведению органов государственной власти и субъектов РФ») признается допустимой, в частности, если она подана в срок не позднее одного года после принятия судебного решения, которым исчерпываются все другие внутригосударственные средства судебной защиты. Между тем с момента вынесения последнего судебного акта по делу М. В. Ковалева (а именно апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 7 декабря 2020 года) до его обращения в Конституционный Суд Российской Федерации прошло более года, а представленные им документы не подтверждают исчерпание внутригосударственных средств судебной защиты.
Проверка же правильности определения оснований для назначения заявителю пенсии, как предполагающая оценку правомерности принятых по его делу судебных постановлений и других правоприменительных решений, к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации не относится (это уже предположение самого Конституционного Суда Российской Федерации – в своей жалобе я не забыл указать, что согласен со всеми ранее вынесенными судебными постановлениями и правоприменительными решениями).
Исходя из изложенного, Конституционный Суд Российской Федерации
определил:
1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Ковалева Виктора Михайловича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой, и поскольку разрешение поставленных в ней вопросов Конституционному Суду Российской Федерации не подведомственно.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.
Председатель Конституционного СудаРоссийской ФедерацииВ.Д. Зорькин.
Ну вот и всё – моя многолетняя борьба с государством, направленная в защиту нарушенного конституционного права на назначение государственных выплат, гарантированных Законом РФ «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС», в установленом законом порядке, бесславно проиграна.
Я убедился – все возвышенные постулаты Конституции Российской Федерации, от созерцания которых глаза застилают слезы умиления: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства», на деле не более чем красивый фантик гнилой конфетки для народа.
* * *
Отказ Конституционного Суда Российской Федерации рассмотреть поставленные в жалобе вопросы, представив их личным мнением слабоумного человека, равно как отказ Генеральной прокуратуры Российской Федерации рассмотреть мое заявление о преступлении от 11.04.2022 года, сведетельстует о том, что все изложенные мною факты события преступлений, приведшие к бездействию Закона РФ «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС», в части пенсионного обепечения и возмещения вреда, соответствуют действительности, и о попытке государства, в лице прокуратуры и суда, не допустить предания огласке так долго скрываемой «тайны», разглашение которой не выгодно никому – ни самому государству, ни самим «пострадавшим» гражданам.
А разве сокрытие преступления работниками прокуратуры и судьями всех ветвей судебной власти не делает этих людей соучастниками преступления?
Только вот удастся ли нашему государству сохранить в тайне все указанные мною преступления (это и геноцид командования в отношении людей в принудительном порядке выполнявших работы в самой опасной зоне радиоактивного загрязнения; это и лишение этих людей фактического заработка начисленного на основании нормативных актов по оплате труда за дни работы в зонах опасности; это и бездействие в этой связи Закона РФ «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» (в редакции от 24.11.1995 г.), в части назначения людям, утратившим трудоспособность вследствие радиационного облучения, пенсии по инвалидности, как пенсии вследствие трудового увечья; это и расхищение мошенниками всех мастей из органов пенсионного обеспечения и социальной защиты населения за счет инвалидов вследствие чернобыльской катастрофы пенсионного и федерального бюджетов в особо крупном размере; и все другие, вытекающие в этой связи, преступления), в результате которых этому самому «правовому» и «социальному» государству был нанесен значительный материальный ущерб, и хуже того, тяжелый моральный вред?
