Читать книгу: «Сотворение России. Национальная идея и стратегия общественного созидания», страница 4
Корысть в законе: пагубные итоги двадцатилетия бездушных олигархических реформ
«У нас вера православная,
Церковь, не имеющая никакого порока.
Сих ради добродетелей,
Россия всегда будет славна и врагам страшна, и необорима,
имущая веру и благочестие в щит и во броню правду:
сих врата адовы не одолеют».
Святой преподобный старец Серафим Саровский
Поклонение золотому тельцу. Библейские сюжеты. Общественное достояние.
Уже совсем скоро исполнится двадцать лет, стремительной вереницей пролетевших от времени необузданных августовских дней 1991 года.
Приближающаяся «круглая» дата обрушившихся на нас тогда событий, тем более таких, что запалили и раздули костёр грандиозных общественных и политических процессов на всей обширной территории Чаши российского пространства, до неузнаваемости преобразившие всё наше общество и государство на фоне начавшейся нескончаемой череды взрывов, пожаров, убийств, крушений и катастроф, вновь всколыхнула прежние воспоминания, пробудив желание оценить произошедшее тогда с мировоззренческих позиций дня сегодняшнего, взглянув в то время с позиции двух десятков прожитых лет.
На рубеже восьмидесятых-девяностых годов мне пришлось работать в одном из столичных научно-исследовательских институтов необъятной системы Государственного комитета СССР по делам строительства.
В строительном комплексе Советского Союза были заняты около одиннадцати миллионов человек и, предвидя приближающиеся экономические реформы, руководство Госстроя СССР сочло необходимым и важным как можно лучше подготовиться к грядущим преобразованиям. В частности, для этой цели во ВНИПИ Труда был создан отдел, который, во взаимодействии с научными структурами Государственного комитета Совета Министров СССР по профессионально-техническому образованию, должен был разрабатывать концептуальные основы и методы работы с персоналом в строительстве: как в специализированных профессиональных образовательных учреждениях, так и непосредственно в трудовых коллективах.
В тот период времени весьма обосновано и правомерно считалось, что успех реформирования экономики всецело зависит от качества профессиональной образованности кадров, знания целей, задач и способов осуществления преобразований работниками всех уровней: от министра до рабочего.
Особо подчёркивалась необходимость создания и подготовки сплочённых управленческих команд, в состав которых должны были отбираться наиболее авторитетные руководители и специалисты, и с их участием, на основе последних научных достижений, должна была вырабатываться наиболее эффективная стратегия преобразовательной деятельности, формулироваться цели и задачи, отрабатываться методы, чтобы в последующем активно и наименее болезненно применяться в практике реформирования.
Поэтому созданное новое научное подразделение, которое мне довелось возглавлять, именовалось Отделом непрерывного образования кадров и трудовых коллективов. Отдел действовал на условиях самоокупаемости, сочетая финансирование из госбюджета с самофинансированием, и работал очень активно, осваивая выделенную предметную область и достигая требуемых научных результатов. Заработная плата сотрудников быстро росла, благодаря увеличивающемуся объему работ, и люди с энтузиазмом трудились, не считаясь со временем, не противились, когда нужно было ездить в долгие командировки, радовались общим высоким достижениям.
Однако вредоносной конкуренции интересов между направленностью на научно-практическую результативность работы и погоней за прибылью в отделе не было, как не было этого и в институте в целом. Все хорошо понимали, что деятельность должна быть предметной, уровень результативности работы – высоким, основанным, прежде всего, на качестве научной продукции и росте производительности труда, а уже благодаря этому, и заработок должен быть соответствующим. Деньги самым естественным образом, и практически всеми, воспринимались как важное средство, но не как главная цель жизни.
В 1989 году нами была разработана Концепция непрерывного образования кадров в строительстве, которая была утверждена совместным решением Коллегий Госстроя СССР и Госкомитета СССР по профтехобразованию.
Ещё одной важной работой, в которой мне посчастливилось участвовать в те годы, было комплексное исследование деятельности первичных партийных организаций в условиях перестройки. Головной организацией этого исследования была Академия общественных наук (ныне Академия государственной службы при Президенте РФ), действовавшая по прямому поручению высшего политического руководства страны. Социологические и социально-психологические опросы проводились в одном из районов Москвы, а также в структурах, непосредственно подчинённых ЦК компартии Белоруссии. Моему отделу пришлось разработать методику исследований, произвести сбор данных, обработать результаты, описать их и передать в НИИ «Опыт» Академии общественных наук.
Пишу я это лишь для того, чтобы показать, на каком высоком уровне в Советском Союзе шла подготовка к экономическим реформам, и какое внимание этому уделялось политическим и народно-хозяйственным руководством страны.
В самом начале девяностых у меня наладились и укрепились отношения с Всесоюзным обществом «Знание», благодаря чему стали расширяться международные связи и контакты. В начале 1991 года я был утверждён Генеральным директором Международного совместного предприятия «Лицом к Лицу», в состав которого был переведен из института весь мой научный отдел. Деятельность этого международного предприятия также была инновационной. К тем научным направлениями, о которых было сказано выше, добавились разработки в сфере информатики, программных средств для российского земельного кадастра, баз экономико-географических данных на основе ГИС-технологий для поддержки принятия решения на высшем уровне государственного управления, консультационная, издательская и международная выставочная деятельность.
Август 1991 года застал меня в Москве. Очень хорошо помню серую, мрачную, туманную погоду, особенно те ночи, когда мы с женой почти не спали, так как наш сын в эти дни находился на баррикадах у белого дома. Утром двадцатого августа, по той причине, что к этому времени в структуре международного предприятия уже были образованы почти сорок дочерних фирм, расположенных во многих городах разных республик страны, я издал приказ, предписывающий руководству всех созданных нами структур подчиняться новой российской власти, то есть Президенту России. Вообще, в то время я был на острие происходивших в стране преобразований, но, конечно же, мало, что понимал в действительной сути происходящего.
Не побоюсь ошибиться, если скажу, что многие из нас очень хорошо помнят то особенное общественное воодушевление августа 1991 года, когда на смену жесткому партийно-номенклатурному режиму, пришло новое, как мы думали, истинно демократическое, и как нам казалось, неизбежно ведущее к построению социально справедливого общества, государственное устройство.
Значительное большинство из активной части населения огромной советской страны видели в начавшихся преобразованиях желательный результат, соответствующий собственной воле и личным ожиданиям, искренне надеясь на скорое разрешение многих жизненно важных проблем.
Из великого множества постоянно будоражащих общество вопросов, несколько отчетливо выделялись своей актуальностью, значимостью и всеобщностью:
устранение тягостного, неправедного идеологического гнета и получение возможностей для свободного выражения собственных мыслей, взглядов и идей, духовного раскрепощения и интеллектуального развития, индивидуального самостоятельного, осмысленного и осознанного творческого труда;
устранение препятствий и создание благоприятствующих условий для удовлетворения потребностей самоактуализации, личной инициативы и независимости суждений, грубо подавлявшихся прежним партийно-номенклатурным режимом;
устранение ограничений свободы совести, вероисповедания и информации, а также и других прав человека, декларируемых мировым сообществом в качестве общепризнанных и базисных для человечества, ценностей;
получение практических возможностей влияния на государственные и политические решения на основе построения и развития демократических механизмов власти, руководства и управления;
создание комфортной и благодатной общественно-политической среды, способствующей повышению личного и семейного благополучия, основанного на проявлении и актуализации собственных знаний, умений, усилий, усердия, трудолюбия;
получение возможностей и гарантий для свободного межнационального общения и международного разделения труда, устранение ограничений и барьеров при осуществлении самостоятельной внешнеэкономической деятельности;
уничтожение в обществе почвы для социальных, межнациональных и межэтнических конфликтов, напряженности и угнетенности, особенно из-за невозможности повседневного и доступного удовлетворения обыденных жизненных потребностей.
Мыслей, что для достижения этих, в целом обоснованных и положительных целей, нужно будет основательно разрушить весь мощнейший научно-производственный комплекс страны, заменив его огромными складами и повсеместными вещевыми базарами, у нас не было, да и не могло быть, так как подавляющее большинство советских людей долгое время воспитывалось на социотипических примерах активного созидательного и сознательного труда, самоотверженной защиты Родины, служения народу, государству и ближним.
И очень многим в то время казалось, что именно для преодоления таких, весьма насущных, острых и больных проблем, и пришла в Россию новая демократическая власть, ассоциирующаяся в массовом сознании с образом Ельцина, взобравшегося на танк перед белым правительственным домом, самоуверенного и бескомпромиссного, да еще совсем недавно – опального. Власть, заменившая клику престарелых мумиеобразных изваяний, неслышно появившихся на телеэкранах и воссевших за массивным столом президиума под умиротворяющую музыку «Лебединого озера», возглавляемых лидером с трясущимися руками и отекшим, как от чрезмерного возлияния, иссиня серым лицом.
Потом мы узнали про Форос, где восстанавливал здоровье «внезапно и очень сильно заболевший» М.Горбачёв, радостно восприняли прилетевший с ним самолет в сопровождении бравого полковника А.Руцкова с автоматом наперевес, через некоторое время ставшего Вице-президентом страны.
В густом московском тумане мы разглядели арестованных членов ГКЧП, Президента СССР, прилюдно и как-то очень спокойно, даже покорно, сдавшего свою власть беззастенчивому и властолюбивому российскому лидеру.
Понаблюдали за тем, как толпы агрессивных и не очень знакомых людей, крушили памятники и занимали дома, принадлежащие ранее партийным и номенклатурным учреждениям, запечатлели растерянных офицеров и генералов, боящихся принимать любые решения, и вскоре мирно разбрелись по домам.
Каждый житель нашей большой страны ожидал каких-то новых, существенных и важных событий, вслед за которыми, унылая и безрадостная, похожая на рабскую, трудовая жизнь народа, должна была озариться свободой от партийно-идеологического угнетения, неизбежным воцарением социальной справедливости и быстрым повышением благосостояния населения с удовлетворением всех мыслимых и немыслимых человеческих потребностей.
Следует сказать, что в сентябре 1991 года, по приглашению влиятельной американской консалтинговой компании «The Jefferson Group» я поехал в Вашингтон, прежде всего, чтобы отправить на стажировку в эту компанию сына, а также попутно решить возможные вопросы развития сотрудничества с американскими фирмами. Принимали меня в США на очень высоком уровне: пару часов я разговаривал с помощником Президента США по мировой экономической политике, встречался с работниками аппарата Конгресса США, вице-губернатором штата Вирджиния, Председателем «Института Иллинойса», представителями крупнейших американских компаний, министерства торговли и другими высокопоставленными лицами.
Подписав соглашение о сотрудничестве с главой компании «The Jefferson Group» и оставив сына стажироваться в США, я поехал в аэропорт Даллеса, чтобы лететь в Москву. В аэропортовом зале, совсем рядом со стойкой регистрации московского рейса, был установлен небольшой канцелярский столик. На столике лежали какие-то документы в виде двенадцати, отпечатанных на принтере и скреплённых вместе, листков. Около столика стояли два человека, и на русском языке спрашивали, кто из присутствующих отправляется в Москву? Я сказал, что лечу в Москву. Тогда мне предложили взять разложенные документы, чтобы передать в различные российские инстанции информацию о том, что действительно ожидает Россию, если её высшее политическое руководство примет разработанную в США стратегию либерального «демократического» реформирования.
Я мог взять много комплектов этого документа, но взял лишь один, заметив при этом, что люди, передававшие мне документ, искренне и очень сильно волновались. Разместившись в самолетном кресле поудобнее, стал читать то, что было написано в полученной пачке листков.
В документе говорилось, что совсем скоро многие советские республики, прежде всего, прибалтийские, потребуют выхода из СССР, что в стране будет организована гиперинфляция, остановятся многие фабрики и заводы, что будет разрушено сельскохозяйственное производство, люди перестанут получать заработную плату, резко возрастёт криминализация общества, что начнутся военные конфликты в разных республиках и регионах страны, что огромные массы людей будут брошены в нищету, а население будет охвачено социальной депрессией, что в массовом порядке будут ликвидироваться школы и детские сады, появятся множество беспризорников, начнётся неконтролируемая миграция и т. д. и т. п.
Прочитав документ, я очень удивился, но не совсем поверил в то, что там было написано. Через некоторое время мы разговорились с сидевшим рядом пассажиром, который оказался академиком Е. А.Амбарцумовым, бывшим в то время Председателем комитета (или комиссии) Верховного Совета РСФСР по международным делам.
Я спросил его, есть ли у него такие листочки, и, получив отрицательный ответ, отдал этот документ Евгению Аршаковичу, так как посчитал, что ему он будет более полезен.
Однако вернусь к описанию событий российской либеральной, монетарно-силовой «демократической» революции.
Ошалевшая от обрушившихся на неё событий, но издревле покладистая и терпеливая страна, прислушалась и вняла обещаниям новой российской власти решить важнейшие проблемы народа за пару-тройку лет и затихла.
Лишь немного омрачали народное спокойствие такие инновационные либерально-демократические веяния, как быстрый и необузданный подъем цен, замораживание личных денежных накоплений людей в государственном сберегательном банке, блокировка валютных средств многих предприятий во Внешэкономбанке, да какая-то невнятная и непонятная готовящаяся ваучерная приватизация.
Уже в самом конце революционного 1991 года неожиданно вновь ударил гром среди ясного либерализирующегося неба. В дремучей беловежской чаще, без всякого демократического обсуждения, вопреки итогам всесоюзного общенародного референдума, новые властолюбивые и надменно-безответственные лидеры трех советских республик, размашистыми росчерками своих монблановских и паркеровских перьев, самоуправно «раздербанили» Советский Союз, чем предостаточно удивили собственные народы, но зато заслужили при этом восторженное одобрение у сладострастно потирающих руки заокеанских монетарных революционных подстрекателей – наших бывших, настоящих и будущих геополитических конкурентов (если не сказать – противников).
Примерно в это же время по телеэкранам и газетным листам пронеслась информация, что недавний Министр иностранных дел СССР отдал американцам огромные территории советского нефтегазоносного шельфа в Беринговом море, что сам председатель российской государственной безопасности сдал американским политикам сверхсекретные данные о специальных устройствах, установленных в новом строящемся здании Посольства США в Москве. Появился на телеэкранах и беглый генерал-чекист, некоторое время руководивший легендарным Первым Главным Управлением КГБ.
Шокированный российский народ в вихре ментального хаоса потихоньку переставал что-либо понимать, так как новая власть не декларировала никаких общенародных целей и программ, а активно занималась невидимыми для людей и не вполне приличествующими делами: умело и изобретательно изымала у населения, пока еще остававшиеся денежные знаки, а у государства, – созданные за долгие годы тяжким трудом многих поколений людей, объекты общенародной собственности.
Постепенно уходило время многолюдных демократических митингов на московских площадях и завлекательных телесериалов из залов заседаний Верховных советов. И народ, всецело занятый поиском денежных средств и продуктов для пропитания, уныло замолчал. В усталости от прежнего, крепко засевшего в памяти, гнетущего давления марксистско-ленинской идеологии и партийной «морали» разложившегося номенклатурного общества, у подавляющей части населения сформировалась боязнь всяких новых глобальных идеологических концепций, всенародных инициатив, всеобщих идей и устремлений.
И именно в таких социально-психологических условиях началась, заранее спланированная и хорошо подготовленная «стратегическая войсковая операция» западных, преимущественно проамериканских, либерально-демократических и «свободных», электронных и печатных масс-медиа на все слои, испытывающего длительный информационный голод, российского общества.
Созданный за долгие годы «железный занавес», быстро ржавел и, прохудившись, стал пропускать информационные потоки, необычного и завлекательного для многих российских людей содержания, вместе с красиво упакованными заморскими товарными массами и грязновато-зелеными денежными знаками. Массмедийная, товарная и долларовая экспансия стала ускоренно формировать у большинства населения России вожделенное отношение к неизведанной, непонятной, и уже только этим особо заманчивой, демократии «свободного» рынка.
В общественном сознании российского общества возник и быстро распространялся идейный вакуум. Новая демократическая идеология и государственная стратегия, властями долгое время не формулировалась и не озвучивалась. По какой-то сакральной причине, – не совсем понятны они народу и в настоящее время.
Повинуясь всеобщему закону, утверждающему, что природа не терпит пустоты, вакантное место в сознании наших людей стали занимать, старательно, планомерно, последовательно и все более активно насаждаемые, но глубинно чуждые для подавляющего большинства российского населения, меркантильные базарно-рыночные воззрения. Деньги быстро превращались из средства платежа в наиважнейшую жизненную цель, подменяя и видоизменяя, базирующиеся на православии и укорененные веками, привычные ментальные эталоны народного сознания и истинно здравого смысла.
Все средства массовой информации: телевидение, радиовещание и печать, наполнились выступлениями и публикациями заокеанских религиозных идеологов и сектантов. Идеологическая и политическая цензура заменялась олигархическим контролем содержания информационных программ новыми массмедийными собственниками, далеко не так уж либеральными и демократичными в делах и повседневной жизни.
Кинопродукция и телепрограммы стали преимущественно зарубежными. В стране сформировался безнравственный и беспринципный, агрессивно-сексуальный видеорынок, ориентированный, прежде всего, на детей и молодежь, навязчивым, влиятельным и лукавым давлением которого быстро выхолащивались традиционные образы русской культуры, а их место занимали бездушные и примитивные эталоны массовой продукции голливудской видеоиндустрии.
По этой же причине, во многих слоях российского населения, с пугающей быстротой и неизбежностью, стали рушиться, присущие ранее россиянам духовно-нравственные и социально-культурные мировоззренческие устои. Утрачивалось восприимчивое отношение к таким человеческим добродетелям как благожелательность, доброта, отзывчивость, геройство, патриотизм, а на смену им приходили новые социальные стереотипы и образы поведения, основанные, как правило, на наглости, агрессии, физической силе, бездушии и практицизме. Нескончаемые телесериалы стали усердно приучать людей к убийствам, грабежам, обманам, предательству, алчности, сладострастию и блуду.
Страницы массовой периодической печати и телевизионные экраны заполнились «криминальными новостями», сообщениями об убийствах, поджогах, взрывах, вымогательствах, воровстве и кражах, невиданного ранее масштаба. Бандиты и уголовники всех мастей за руку здоровались с Первым Президентом России и беспардонно лезли во власть.
Широчайшее и бесконтрольное распространение всевозможных игровых салонов и казино разрушало у молодежи важнейшие социальные и нравственные установки: позитивное отношение к труду и труженикам, усердие и прилежание, трудолюбие и терпение. Взамен этого, модными и престижными в молодежной среде, становились социотипы и личностные «достоинства» сомнительного морального качества: корыстолюбие, жажда легкой наживы, жадность, несдержанность в удовлетворении желаний, нетерпимость, неуважение к скромным и совестливым людям, к своим родителям, и многие другие, подобные этому.
Мощнейшая либерально-демократическая информационная агрессия стала существенно сказываться на формирующихся психосоциальных эталонных комплексах, определяющих отношение молодых людей к многообразию духовных и социально-культурных ценностей, качественно изменяя, а подчас и полностью заменяя, нравственную оценку происходящих событий и явлений.
Наиболее явно это проявилось в предпочтениях выбора своей будущей трудовой деятельности. Так у подростков, девушек и юношей, к концу девяностых годов, социально-престижными «профессиями» стали проституция и рэкетирство, а «золотой телец» стал их вожделенной целью. Созидательная трудовая активность повсеместно подменялась примитивной коммерцией и торгашеством, получившими в народе название «купи-продай». Характерное для молодежи стремление к возвышенным идеалам и целям угасало. Присущая русским людям широта души, бескорыстность и доброжелательность быстро уходили в прошлое и становились его пережитками.
В образовательную сферу, прежде всего в школы, под флагом гласности, плюрализма, демократизации и борьбы с коммунистическим прошлым, в массовом масштабе потекли потоки псевдонаучных и малограмотных учебников, учебных пособий, отличительной особенностью которых, стали насмешки над героическим прошлым нашей Родины, извращение и выхолащивание важнейших и этапных для развития страны исторических событий, похабная и растлевающая реклама на обложках.
Матерная брань полилась с киноэкранов, телевизоров, театральных подмостков, со страниц печатных изданий. Широко распространилось, и даже стало социально престижным, общение на воровском жаргоне.
Патриархальную, ранее спокойную и степенную, Россию все более и более охватывала, задуманная, спланированная и поддерживаемая из-за океана, начатая сверху по инициативе безбожной, властолюбивой и беспринципной коммунистической верхушки, дай же нам Бог, чтобы последняя, российская революция, несущая разрушение национального самосознания народа и фундаментальное перераспределение собственности на большей части евразийского пространства.
Территорию, составляющую седьмую часть мировой суши, агрессивно опутывала новая система государственного устройства, формируемая на основе глубинно чуждых нам принципов иноземного прагматичного монетарного администрирования и бездуховно-примитивной общественной морали, которая, закрепляясь на все новых рубежах, выхолащивала и убивала тысячелетние российские духовно-нравственные устои, историко-культурные традиции, общественные идеалы и ценности.
То тут, то там, вспыхивали и разгорались множественные конфликты, страну раздирала регионально-национальная борьба суверенитетов, уносила жизни людей кровавая война в Чечне, а на этом безрадостном и тревожном фоне проистекала и расширялась тихая, невидимая война пришедших во власть «либералов» со скромными и законопослушными гражданами. Их доброта, совестливость и трудолюбие, нарождающимися «новыми русскими» и новыми базарно-рыночными администраторами, воспринимались как глупость, наивность, слабость и бессилие.
«Плебс все схавает» – эта циничная фраза одного из руководителей Ельцинской администрации, произнесенная с телеэкранов и облетевшая всю нашу страну, явственно и однозначно характеризует нравственный и ментальный облик революционных либеральных реформаторов современной России.
А на противоположном полюсе людского континуума, восстанавливающаяся и напрягающая все свои силы Русская Православная Церковь, отгораживаясь и защищаясь от перманентных нападок агрессивного либерального бескультурья, не поспевала в спасении, сохранении и укреплении российской духовности за примитивизирующей и оболванивающей население, подминающей под себя все живое, сверкающей с экранов лазерными и световыми эффектами, яркими красками и подавляющими инсталляциями, громыхающей непомерными децибелами, прозападной «демократической» поп-культурой.
Широкая, но спонтанная и неконтролируемая социально-политическая активность в народной среде, породила множество «общественных» движений и партийных структур: от «любителей пива» до откровенных фашиствующих националистов.
Идеологическая пустота, отсутствие глубоких, исторически и нравственно освященных концепций общенационального действия, интегрирующих духовные и мотивационные ожидания большинства населения России, неизбежно вели к тому, что в государстве стал источаться и разваливаться духовно-идейный стержень, тот самый становой хребет, без которого не может существовать ни державно-национальное единство, ни единый народ, ни целостность страны.
Умело спровоцированный высокопоставленными предателями распад СССР, удавшийся, несмотря на его неприятие подавляющим большинством народа, привел к тому, что в мире сложилась новая геополитическая обстановка, и на таком фоне, деструктивные процессы в России, как и в других республиках бывшего Советского Союза, стали охватывать все новые и новые стороны политической, социально-экономической и культурной жизни.
Динамика происходящих в России разрушительных процессов, их интенсивность, системность и комплексность, широта охвата, основательное организационное и денежное обеспечение, затрагивали и видоизменяли практически все жизненно важные стороны существования общества и государства:
разрушали его духовную, идейную и нравственную основу;
подрывали государственный суверенитет, единство, целостность и финансово-экономическую самостоятельность;
растлевали, коррумпировали и развращали государственный номенклатурно-чиновничий аппарат; непрерывно и повсеместно, а также всеми возможными способами, вбивали клинья в отношения между чиновниками всех уровней и гражданами;
криминализировали все основные сферы социально-экономического и государственного устройства;
всемерно дискредитировали армию перед народом, и этим, пугающе резко, снижали обороноспособность страны;
доводили до полнейшей недееспособности структуры обеспечения правопорядка и национальной безопасности.
усиленно порождали в обществе взаимное недоверие, тревогу, неврозы, депрессии, подавляли оптимизм и формировали у большинства людей беспокойство, неуверенность в будущем и уныние.
порождали и стимулировали у молодёжи мотивацию получения легких денег, нежелание трудиться, убивали созидательную активность, заменяя ее всёподминающей направленностью на ненасытное потребление, провоцировали множественные семейные конфликты, прежде всего, на почве корыстной неудовлетворённости и неутолимого потребительства.
Все это не могло ни свидетельствовать о тщательной подготовленности, целенаправленности и организованности, сотрясающих страну реформ и революционных преобразований.
Ранее мне уже не раз приходилось писать о некоторых возможных причинах и геополитических инициаторах всевозможных реформ и революций, приводя выдержки из романа Ф. М.Достоевского «Бесы», цитируя фрагменты Директивы Совета Национальной Безопасности США 20/1 от 18 августа 1948 года (из сборника Thomas H. Etzold and John Lewis Gaddis, eds., Containment: Documents on American Policy and Strategy, 1945–1950, NSC 20/1 (pages 173–203), фрагменты «плана Даллеса» в отношении СССР, а также многие антироссийские высказывания других крупнейших политических деятелей, солидарных, прежде всего, с англо-саксонским глобальным центром силы.
Цитировал я также и предостережения великого русского философа И. А.Ильина о планах расчленения и разрушения Советского Союза, выдержки из его работ о концепциях, возможностях и перспективах построения в России справедливого, нравственного и экономически мощного государственного строя.
Два десятилетия в печатных публикациях, да и в электронных средствах массовой информации, беззастенчиво сообщалось, что агрессивные намерения Запада в отношении России являются фикцией, что на самом деле все обстоит совсем не так, а предположения такого рода связаны с так называемой «теорией заговора», конспирологией, чего в реальности конечно же нет, да и быть не может.
Но, давайте зададимся вопросом, почему же тогда активная фаза последнего революционного реформирования нашей страны началась в ночь с 18 на 19 августа 1991 года, почему дефолт в России был объявлен 17 августа, то есть накануне 18 августа, почему ежегодно, в дни, непосредственно предшествующие 18 августа, в этот день или сразу после него, лидеры российского прозападного реформирования обязательно выступают на каком-либо большом собрании и клянутся, что любыми средствами сделают либеральные преобразования в России необратимыми, лакейски салютуя таким способом дате принятия вышеупомянутой Резолюции № 20/1 Совета Национальной Безопасности США?
В данной статье нет смысла повторять то, что было уже опубликовано ранее, несмотря на желание вновь и вновь говорить об угрозах и опасностях, способных снова спровоцировать в России какие-нибудь там цветные революционные процессы, новые шоковые реформы, возможность которых довольно часто недооценивается, а подчас, и преднамеренно игнорируется, многими нашими политиками и политологами.
Вспоминая о прожитом двадцатилетии, представляется существенно более важным обратить внимание на иные, скрытые и глубинные вредоносные воздействия, привнесенные продажными и безответственными монетарными либеральными демократизаторами в российское общенародное сознание, уже вполне закрепившиеся в нём, благодаря неутомимому развращающему массмедийному влиянию, поддержке, падких на лоббистский подкуп, законодателей, и упрочнённые органами власти путём усердного насильственного ориентирования народа на культовый, высший и непререкаемый приоритет денег во всех сферах жизнедеятельности граждан, общественном и государственном строительстве.
