Читать книгу: «Мужчины не боятся темноты», страница 2

День 2

На следующее утро, ровно в девять часов, они снова собрались, но уже в другой комнате. Комната для совещаний, как и спальни, как и кухня, как и вчерашняя гостиная, находилась все на том же этаже. И без окон. Но обстановка на этот раз была по сравнению с гостиной убогой, то есть – деловой. Напоминало комнату совещаний в захудалом офисном центре. Рудольф предположил, что их хозяин, Меир, ненавидит ступеньки, и поэтому построил огромный одноэтажный дом. В пустыне. В скале. Без окон. Все это было довольно странно. Он осмотрелся. Какая-то картина, стоимость которой наверняка была даже более безумно неадекватной, чем изображенные на ней абстракции. Скучные белые стены, проектор, черный овальный стол.

Миша Цемель сразу принял деловой вид и даже расчесал пятерней шевелюру. Он достал ноутбук, блокнот и всем своим видом показал, как сильно сосредоточился. Беня Зайнц попытался как-то ему соответствовать, но у него ничего не получилось. Рудольф буквально отзеркалил действия Михаила, разве что у него была расческа и вместо бороды – выбритый до синевы подбородок. Он был уверен, что выглядит при этом гораздо представительнее лохматого профессора.

Наконец вкатился Моня.

– Все на месте. Ну, так к делу. Итак, Беня, – он смущенно улыбнулся. – Ничего, что я так вас называю, вы же совсем молодой человек? – и, дождавшись от Бени подтверждения его не обиженности, продолжил: – Михаил? Наша с вами задача проста и лаконична. Рассказать и доказать Рудольфу, что будет, если удивительным и неожиданным образом на нашу землю вернется магия, прямо как в сказке. А главное, что после этого будет с нами. Ну, а Рудольф должен сказать, если он заметит, что мы несем чушь. Если мы выстроим стройный и интересный сюжет, я дам сто тысяч шекелей Бене и Михаилу и пятьдесят тысяч Рудольфу. А если Рудольф нас раскритикует, и мы ни к чему не придем, то наоборот.

– Это как-то нечестно… – начал было Беня.

– Это было в договоре, двойная оплата при успешно сделанной работе, не заставляйте меня делать грубость, я вам не гой, не надо крутить меня на гонорар, займитесь сразу делом! – жёстко прервал его Моня, против обыкновения не улыбаясь. Повисло тягостное молчание.

– Волшебства нет, потому что если бы оно было, то у вас, Моня, были бы эксперты по этому вопросу, с разложенными по полочкам рекомендациями, – заявил Рудольф. – Я победил, давайте деньги.

– Ха! – хмыкнул Беня. – Я все понял! Дайте я вам скажу, почему я тут! Я писал книгу, хорошую книгу, под именем Артура Рида, и вы должны знать, что я там написал, эта книга много покупалась, называется «Происки Богов», ну?

– Никогда не слышал, – признался Рудольф

– Так это вы, Беня? Боже мой, я думал, что вы хоть немного приличный человек! – Михаил осуждающе покачал головой. – А вы ужасный человек, который компрометирует археологию!

– Ах, оставьте, Цемель, – отмахнулся Беня. – Я написал плохую книгу, которая хорошо продается, я заработал денег, теперь я буду вкусно кушать и писать хорошие книги, которые никто не купит. Я, кажется, припоминаю, однажды я прочитал ответ на мою книгу от коллектива ученых, среди которых была ваша фамилия. Ой, вы, конечно, в пух и прах разбивали мою книгу, и это было прекрасно! Мне было так приятно, так приятно, что серьезные, умные люди читают мою книгу. И немного стыдно за них. Ну в самом деле, если человек верит в такую чушь, что у меня написана, значит, он идиот, и чем вы теперь ему поможете?

– Вы отвлекаетесь, – вставил Моня.

– Да, сосредоточимся! Мне надо покурить, можно, Моня? – Беня вскочил, достал сигареты и начал взволнованно расхаживать по комнате. – Ну да, теперь все сходится. Итак, я привел интересную теорию в своей книге, я предположил, что боги существовали на самом деле! Вы ведь все знаете эти легенды, они так похожи у всех народов, и есть хорошее высказывание, как же там было… Ах да! – он остановился и процитировал, словно школьник, который читает на уроке стихи с выражением: – Достаточно продвинутая технология неотличима от магии! Не помню, кто это сказал, но он точно был из наших…

– Это нам не подходит, мне надо, чтобы это была именно магия! – вставил Моня.

– Зато я точно датировал исчезновение магии из мира, это смерть великого бога Пана, и в свидетелях был сам император Тиберий!

– Это было у Плутарха, он пересказал местечковую легенду, подтверждений современников нет, – хмыкнув, пояснил Рудольфу Михаил Цемель.

– Вы на чьей стороне?! – возмутился Беня. Он строго посмотрел на Михаила и снова принялся расхаживать, размахивая незажжённой сигаретой. – Почему может умереть бог? Только потому, что нет магии! Но теперь у нас есть точная дата, когда она ушла, это же важно! Когда это было, Михаил?!

Беня сел и отложил так и не подожжённую сигарету. Вошел Игорь и поставил рядом с Беней пепельницу.

– Не суть важно, когда это было, важно, что это было, – сказал Рудольф. – как мы определим, что она вернулась? Мерлин с королем Артуром приплывут в Англию и предъявят претензии на трон королевы?

– Это смешной разговор, господин Меир, – сказал Михаил Цемель, повернувшись к Моне. – Думаю, я не скажу ничего неожиданного, если предположу, что все мы трое имели дела раньше, с вами или вашей организацией. И вполне серьезные дела. А тут вдруг вы приглашаете нас обсудить сказки. Давайте, вытаскивайте ваши такие государственные и секретные жёлтые папочки на съедобной бумаге, и приступим к серьезному разговору.

– Я представляю частную организацию! – возмущённо замахал руками Моня.

– Вы еще не начали, а я уже сказал хватит! – неожиданно веско для такого маленького человека, – заявил Беня. – Мы тут все знаем, что это частные организации поймали большую часть нацистов и поубивали этих поцов с той самой Мюнхенской олимпиады. Мы же имеем к вам уважение, мы воспитанные люди, мы же не говорим вслух слово Моссад, но давайте и вы будет говорить с нами с уважением!

Меир, не переставая улыбаться, сделал рукой призывающий жест, и через минуту в комнату вошел крупный мужчина, похожий на Игоря, как брат.

– Это Юрий, – представил его Моня, – мой второй домработник.

Юрий разложил перед каждым из присутствующих по электронному планшету и вышел.

– Скажу сразу, в них почти ничего нет, – сказал Моня. – Ну а то, что есть, от себя расскажу вкратце. Вы, наверно, слышали, тут недалеко, в Ираке, случилась заварушка. Примерно тогда все и началось. Так вот, у нас в Багдаде были дела, в музее. Надо было кое-что посмотреть, может, даже прибрать, чтобы не потерялось. Мы были готовы, хорошие надежные люди ждали начала штурма Багдада американцами, чтобы воспользоваться хаосом, и проникнуть в музей. И что бы вы думали? Нас обскакали.

Какие-то удивительно организованные мародеры взяли Национальный Музей Ирака и натворили там беспорядка. Украли золото, конечно. Но не только. В общем, они вывезли все! Ой, ну ладно, многое. И в процессе этих диких мародеров в арафатках как-то плавно сменили американские солдаты. Это стало нам интересно. Ну, мы стали смотреть, кому это нужно. И не нашли. То есть нашли, конечно. По всему выходило, что американские военные яростно выполняли пожелания американских и английских археологов. Такой, знаете ли, вызывающий ложный след. А мы не очень любим, когда так себя ведут – мы дали делу ход, выделили ресурсы. Начали с того, что решили узнать, зачем люди в осажденном городе первым делом захватывают музей. Решили посмотреть, что украли. Было трудно, из пятнадцати тысяч наименований в музее уцелело только четыре тысячи. Но похищенные артефакты начали всплывать. Некоторые в частных коллекциях, многие в музеях Европы. Даже золото Нимрода нашлось! Но кое-что пропало насовсем, – Моня взял у Рудольфа планшет, немного покопался в нем и положил его на середину стола. – Можете посмотреть на фотографию. Прекрасный образец.

– Что это? – спросил Рудольф, посмотрев на фотографию.

– Пазузу. Точнее, статуэтка, которая его изображает, – сказал Цемель.

– Демон древнего шумера, – покивал Беня. – Говорят, на его совести разрушение Урука.

– Кто говорит? – искренне удивился Миша.

– Позавчера в аэропорту одна бабка рассказала, – раздраженно ответил Беня. – Да, я помню, что вы у нас эксперт, я не претендую, простите, впредь буду сдержанней.

Миша покивал, повернулся к Рудольфу и пояснил:

– Это статуэтка, изображающая Пазузу. В аккадской мифологии злой демон, повелитель демонов ветров, сын бога Ханпы. Пазузу часто изображался с телом человека, с искаженным гримасой лицом, увенчанным длинными развевающимися волосами, либо с головой льва или собаки, с львиными лапами вместо рук и с птичьими ногами либо просто с когтями на ногах, с двумя парами крыльев, с жалом скорпиона и пенисом в виде змеи. Наиболее распространённая его поза – с поднятой правой рукой и опущенной левой, что символизировало жизнь и смерть, созидание и разрушение, – Михаил помолчал. – Ну, можно еще добавить, что Пазузу – это демон юго-западного ветра, который приносил засуху и голод в засушливые сезоны и потопы – во влажные. Фигура Пазузу нередко использовалась при создании амулетов, призванных бороться с зловредной силой Ламасу, который мог причинить вред ребёнку и матери во время родов. Также Пазузу выступал в роли защитника людей от чумы и злых сил.

Потом повернулся к Моне и сказал:

– Статуэтка довольно распространенная, не понимаю, что вы в ней нашли. Таких по музеям мира больше семи сотен.

– Было. В основном в запасниках. Сейчас вы сможете найти только сорок штук. Мы выборочно проверили тридцать девять. Все оказались подделками.

– Вот как?! – искренне удивился Рудольф. – И кто же у нас такой фанатичный коллекционер?

– А вот это мы выяснить и не смогли, – сказал Моня. – И вы, наверно, понимаете, что нам это очень удивительно. Как же так, мы ведь такие любопытные, мы, бывает, и не такое узнаем! Да мы пароли от миллионных счетов у самых скрытных людей и то знаем, а вот тут… – Моня развел руками. – Собственно, это-то нас и заинтересовало всерьез. Очень странно было узнать, что кто-то так хорошо умеет быть неизвестным, – Моня помолчал. – В нашей работе мы не любим такие секреты, без подписи. Это очень неприятно, когда ты знаешь, что есть такие люди, которые что-то скрывают, но не знаешь, кто они и что у них за секреты.

– Это понятно, – покивал Беня, который все это время копался в планшете. – А что там со статуей?

– Статуей Пазузу, в Лондоне. На крыше современного института, заметьте, – пояснил Моня.

– Какой неожиданный выбор, – покачал головой Михаил. – И вы теперь будете говорить, что это тоже часть злого плана, и что это так страшно, что мы теперь будем все бояться?

– Не то чтобы да, но и не совсем нет, – Моня пожал плечами. – Ну да, те, кто решал вопросы по внешнему виду нового главного корпуса, были подкуплены. Да, это и невооруженным взглядом видно, вы посмотрите на это похожее на теплицу сооружение, и как они бестолково прилепили Пазузу, который явно не в своей тарелке.

– Крыше, – поправил Беня.

– Конечно, немного странно, что выбор пал именно на точную копию поддельной статуэтки из Лувра, и таки да, мы опять не нашли, кто их подкупил. А вот это уже было очень странно. Вы же понимаете, в тот момент, когда в уравнении появляются деньги, это уже решение. Деньги – это не просто след, это дорога, это дорога с люминесцентными указателями, на которой очень редко бывает темнота, – на последнем слове голос Мони дрогнул. Похоже, Меир не привык читать лекции. Он прочистил горло, отпил из стоявшей перед ним бутылки с водой и продолжил: – Но мы не нашли владельцев. Счета с парой миллионов просто всплыли из ниоткуда. Деньги, которых словно бы никогда не было. А это уровень правительств крупных стран и некоторых других серьезных организаций. Тогда мы решили скормить все, что было, аналитикам и посмотреть, что будет.

– То есть нам, – сказал Беня и вальяжно прикурил. – Ну что же, я могу вам сказать…

– Да нет же, настоящим аналитикам, – перебил его Моня. – Это такие люди, которые хорошо умеют думать. Они вскрыли много интересного, о чем мне сейчас лень рассказывать, и выдали солидное заключение на двадцать страниц.

– Которое мы, конечно, никогда не увидим, – понимающе покивал Цемель.

– Ну конечно, – охотно согласился Моня. – Если в двух словах, они решили, что с 99.6 %-й вероятностью это деза. Дезинформация, с мутными целями.

– Да ну, бред, – решил поучаствовать в разговоре Рудольф, – какая-то сомнительная операция…

– А вот очень похоже на правду, – перебил его Беня Зайнц и, жестикулируя сигаретой, продолжил: – Некоторые игры разведок могут быть очень просты с виду и иметь далеко идущие последствия. Так, например, СССР в свое время удивительно весело накручивал хвосты американцам. Ну с Аполлоном вы все знаете, – он посмотрел на Рудольфа и пояснил: – Советы первыми запустили спутник, первыми вывели человека в космос и сказали, что теперь построят город на Луне, или что-то вроде того…

– Станцию на Луне, яблони на Марсе, – вставил Моня.

– Неважно. В общем, после Гагарина они плотно занимались ракетами и спутниками, не считая своей орбитальной станции, они даже не почесались про Луну. Да, были исследовательские миссии, но совершенно не сравнить с той истерией, которая творилась в Америке. Американцы запустили на Луну почти четверть своего военного бюджета в первый же год. Очень боялись, что русские их обгонят. Это был прекрасный развод на деньги, промышленные мощности и время лучших ученых, которые в этот момент не участвовали в гонке вооружений. Русские до сих пор лидируют в ракетостроении. А вторая масштабная кампания дезинформации была уже перед самым развалом, и вот она была просто прекрасна, – Беня сделал эффектную паузу и закончил: – Паранормальщина. Трудно сказать точно, но, похоже, КГБ слил американцам информацию, что в России есть десяток спецучреждений, в которых сотни экстрасенсов считывают шифры на запуск ядерных боеголовок прямо из мозгов американских генералов.

– Ха-ха, – засмеялся Цемель. – Я помогал готовить дипломную работу по этой теме одному студенту. Он касался этого вскользь, но да, примерно в восьмидесятые американцы только на гранты по телепатии потратили огромную сумму денег. Это потрясающе, вы только вдумайтесь, Рудольф, всяким сомнительным шарлатанам, изучающим несуществующее, в 1987 году выделили денег больше, чем на исследование проблемы рака!

– А когда случилась гласность и перестройка, оказалось, что все исследования, связанные с НЛО и прочими полтергейстами, действительно проводились в России, – сказал Моня, – но даже не имели грифа «секретно». Это в стране, где даже устройство простейшего копировального аппарата было засекречено! И, разумеется, во всех исследованиях доказывалось, что этого не существует. Силами трех доцентов, заметьте. А в USA целые институты в поте лица пытались догнать русских в их страшной и непонятной технологии чтения мыслей на расстоянии. Да, такого плевка американцы не ожидали. Они, конечно, тут же свернули все программы, но в узких кругах над ними до сих пор много смеются.

– Надо сказать, что по русским это ударило бумерангом, – сказал Цемель. – После перестройки из-за того, что всяких полусумашедших, считающих себя обладателями сверхспособностей, всерьез изучали, население относилось к ним без предубеждения. Вы знаете, чем это кончилось, – Цемель снисходительно помахал в воздухе рукой. – Банки с водой перед телевизором и прочие глупости.

– Чем безумнее ложь, тем легче в нее поверить, – кивнул Рудольф.

– И это не объясняет нашего присутствия, – хмуро сказал Беня, обращаясь к хозяину дома. Видимо, он немного обиделся на Моню из-за того, что тот не счел его достаточно умным, чтобы сойти за «настоящего аналитика». – Раз вы решили, что это утка одной из разведок, то я думаю, что проект был закрыт. А раз мы тут, то, видимо, было что-то еще? Почему мы тут, такие специфические?

– А дальше был труп, – сказал Моня. – У человека была такая хорошая работа, – Моня покачал головой. – Он работал в Моссаде, в самом центральном офисе! В теплом архиве, где не стреляют, представьте себе! Просто прекрасный был молодой человек, все при нем. Ум, внешность, мама, папа, жена и любовница, перспективный работник архива. Он бы далеко пошел.

– А как он умер? – оживился Беня.

–А мы не знаем, – словно и сам удивляясь, развел руками Моня. – Мы его так и не нашли!

– Но как это вы знаете, что он умер?! – возмутился Беня. – Может, он просто убежал. Вы же сами говорите, – Беня начал загибать пальцы, – мама, папа, жена, любовница…

– Полтора литра его крови, прямо на его рабочем месте, – ответил Моня и поднял руку. – Да, да, кровь точно его. Все странно. Он ночью остался на работе, спрятавшись от охранников. Потом кто-то перерезал провода на этаже, потом слышали крик, потом прибежала охрана, – Моня чуть понизил голос и сказал: – И вы же понимаете, его работа такое место, где охрана прибегает быстро, – снова откинулся на спинку своего кресла и продолжил: – Вокруг кровь, человека нет, все непонятно, все нервничают, не знают, что делать. Ну и, видимо, наверху решили проимитировать деятельность, – Моня доброжелательно улыбнулся, обводя руками присутствующих. – Растолкали меня, старого дурака, и заставили устроить адвоката дьявола, как будто мне нечем больше заняться, – Моня помолчал. – И вы уже, наверно, догадались, молодой человек занимался нашим делом. В порядки хобби, знаете ли, искал Пазузу в интернете, можно сказать. Книжку даже написал. Ну она, конечно, не такая популярная, как у Зайнца, но кое-кто купил. А в книжке, как не трудно догадаться, про Пазузу то, что вы и сами сейчас знаете. Он же работал в архиве, вы понимаете, и фактически начал свое расследование. Не знаю, в шутку или всерьез, но он закрутил лихую интригу про некую мегакорпорацию, которая планирует призвать древнего демона, – Моня осторожно размял покалеченную руку. – В общем, это было бы смешно, но это единственное, за что можно бы было его убить. Диагноз от аналитиков прежний. Нас кормят дезой. Но теперь я должен выступить «адвокатом дьявола».

– Но почему мы тут? – спросил Цемель.

– Давайте я объясню, – сказал Рональд. – Видите ли, «адвокат дьявола» – это такой термин. Взят от Римской Католической Церкви. Когда Папа Римский канонизирует своего святого, есть специальный человек, который должен найти причины, которые могут не позволить это сделать. В нашей стране, я говорю про Израиль, этот термин появился в результате подведения итогов по изучению провала военной разведки в анализе развединформации накануне Войны Судного дня 1973 года. В общем, решение было найдено в том числе и в организации подразделения, работающего по принципу «вероятная противоположность» – подвергать сомнению любой анализ и предоставлять командованию худшие варианты вероятного сценария, исходящие от аксиомы, что разведка никогда не может дать полную информацию, – Рудольф замолчал.