Читать книгу: «Ложь», страница 10
В эту секунду Шон выглядит не таким самоуверенным, каким я привыкла его видеть. Скорее даже растерянным. В его взгляде мелькает огонь надежды. Я чувствую, что сказала именно те слова, которые должна, которые так нужны ему.
Несколько секунд Шон смотрит мне в глаза, не произнося ни слова.
Как бы я хотела узнать, о чем он сейчас думает.
Уайт протягивает руку к моим волосам и медленно проводит по ним кончиком пальцем. Кажется, в этот момент я забываю о том, как дышать. Через мгновение я вижу желтый листок в ладони Шона. Он отпускает его и я наблюдаю за тем, как атрибут осени плавно падает на землю.
Тишину нарушают чьи-то приближающиеся шаги.
– Я собрала всех, Лиз, – слышу голос Хлои, – Ты поедешь с Шоном?
– Нет! – вздрогнув, отвечаю я.
Возможно, слишком быстро и слишком громко.
Я замечаю, как уголки его губ приподнимаются. Он понимает, почему я так отреагировала. Знает, какие образы возникли в моей голове. Видит мой страх и его природу.
Ло, несколько раз хлопнув ресницами, кивает и выглядит так, словно допустила оплошность.
– Конечно, извини.
– Я… – как всегда не могу подобрать нужных слов, – Где Брендон?
Отыскав глазами друга, я тут же иду к нему, не сказав больше ни слова.
Да что же со мной происходит? И сколько уже раз я задаю себе этот вопрос за последнее время?
И вот моя гостиная снова становиться детективным агентством. Взгляд каждого из моих гостей тревожен и задумчив, из окна видны надвигающиеся тучи, за которыми прячется солнце, и от этого комната становится совсем мрачной. Я ухожу на кухню, чтобы принести чай, Хлоя предлагает свою помощь.
– Ты должна рассказать мне все, Лиз, – произносит она, – Эван говорил, что сотрудник лаборатории, из которой украли яд – мама Кира, какого-то парня из школы. Это правда? Ты знаешь о нем что-то?
Я слышу нетерпение в голосе подруги и понимаю, что нельзя скрывать от нее правду. Пока закипает чай, я рассказываю ей обо всем, что произошло тем вечером, скрыв лишь подробности нашей встречи с Шоном.
Несколько секунд Хлоя молчит, пытаясь воспринять информацию.
– Так, – произносит она, хмуря брови, – Так. Мия растянула мышцу… Господи, Элизабет, ведь соревнования через две недели!
– Неужели? – переспрашиваю я, пристально глядя на девушку, – А я-то не знала.
Хлоя вздыхает и беспомощно разводит руками. Этим жестом она сообщает мне, что даже не станет комментировать мои слова.
– Мы будем держать планку, Ло, с Мией или без нее. Да, мы команда. Но такое случается! И это не должно помешать нам одержать победу.
– Хорошо. Я верю тебе, – подруга смотрит на меня преданными глазами, – Мы выиграем. Как и хотела Ева.
Через несколько секунд ее взгляд меняется. Она выглядит так, словно осознала что-то очень важное.
– Лиз… Шон… сказал, во сколько ушел он из дома? – спрашивает Хлоя.
В голову прокрадывается мысль, которой там быть не должно. Неужели подруга имеет ввиду то, о чем я подумала?
– Ты ведь не хочешь сказать… – медленно произношу я.
– А ты? – она поднимает на меня взгляд и ждет ответа.
– Конечно нет! – не задумываясь, отвечаю я, возможно, чересчур резко.
Меня возмущает сам факт того, что Хлоя могла подумать об этом и, тем более, произнести вслух. Да, у Уайта невыносимый характер, он своевольный, слишком грубый и эмоциональный, порой жестокий, но это совсем не значит, что его можно обвинять в подобном. Ева – кажется, единственный человек, которого он любил по-настоящему.
Вернувшись в гостиную, я понимаю, что мне придется все рассказывать заново.
Я излагаю все факты, касающиеся расследования, о которых узнала за последние дни. Пропажа яда в лаборатории, список ее работников, встреча с Киром.
– Подожди, – произносит Макс, – Почему ты уверена в том, что Кир не находился в доме до того самого момента..?
Я прикусываю губу и первый раз за все это время бросаю взгляд на Шона.
Я не могу сказать всем присутствующим о том, что он был в доме за несколько часов до убийства, тем более после того, как услышала мысли Хлои по этому поводу.
Уайт задумчиво смотрит в другую сторону.
– Потому что… – медленно произношу я, обдумывая следующие слова.
– Потому что я видел, как он уходил, – говорит Шон, – Встретился с ним на пороге, когда заходил домой.
Я чувствую на себе взгляд Брендона. Конечно, он в недоумении. Я ведь не сказала ему об этом после разговора с Киром.
– А когда ты уходил… не заметил ничего странного? Или никого странного? – спрашивает Эван, с надеждой глядя на Шона.
– Если вспомню что-то подобное, ты узнаешь об этом первым.
Если бы Шон что-то видел, мы бы об этом знали, это совершенно очевидно. Но Эвану нужна точная информация.
Вопросов никто больше не задает: ответ Уайта их удовлетворяет. Только каждый из нас теперь осознает, что мы опять вернулись на исходную точку.
Эван задумчиво смотрит в окно, Хлоя, хмурясь, отковыривает лак от ногтя, Брендон напряженно стучит пяткой о пол, Макс держит меня за руку, его взгляд полон грусти и сочувствия. И Шон… смотрит куда угодно, только не мне в глаза. Кажется, будто он вообще меня не видит. Будто меня здесь просто нет!
Какое-то странное чувство… словно сердце в груди больно сжалось.
Молчание длится слишком долго, но мне совсем не хочется его прерывать.
– Это что, «Кровь и след»? – спрашивает Макс, глядя на подоконник.
– Совсем забыла, – вставая с кресла, произношу я, беру в руки игру и отдаю Хлое, – Такая странная история… Она каким-то образом оказалась у Шона, а он передал ее мне.
Брендон, кажется, успокоился, теперь меня сверлит взглядом Макс. Подавляю тяжелый вздох.
– Подожди, – Эван хмурится, – Ты ведь ее в сейфе держала.
– Да, – кивает Хлоя.
Я вспоминаю тот вечер, последний День Рождения Евы. Точно! В бассейне подруга упомянула о том, что у нее есть сейф для личных вещей, которые она прячет от матери.
– В сейфе? Игру? – переспрашивает Шон, криво улыбаясь.
И, кажется, она даже смеялась над тем, какой поставила пароль.
– Ты уверена, что не принесла ее сама Еве?
– Уверена! – произносит девушка, – На сто процентов! Я положила ее в сейф и больше не забирала оттуда!
– И правда странно, – задумчиво произносит Эван.
– Интересно, она целая? – произносит Хлоя, рассматривая коробку, а затем открывает ее и изучает содержимое.
Внезапно игра падает вниз, карточки рассыпаются по полу, а Хлоя с ужасом смотрит в пространство.
– Это что, шутка!? – дрожащим голосом произносит она.
Я не понимаю, что происходит. Что Хлоя там увидела?
Я поднимаю маленький мешочек, в котором хранятся карточки-разгадки: орудие, время и место убийства, имя преступника, открываю его и читаю надписи на листках.
«Яд».
«Двадцать первое октября, девять часов».
«Собственная комната жертвы».
Этого не может быть… Зачем кому-то понадобилось..?
Я опускаю руки так, чтобы карточки могли видеть все.
В комнате наступает тишина.
– Кому ты говорила пароль, Хлоя? – спрашивает Шон.
– Кажется, никому, – с ноткой паники в голосе пискнула девушка, – Кроме…
На этом слове подруга обрывает фразу.
В комнате снова наступает напряженное молчание.
– Кроме нас, – завершаю я.
Неужели кто-то из присутствующих так зло пошутил? Нет. Никто из нас не мог. Кто-то еще знал пароль.
Я всматриваюсь в лица присутствующих. Каждого из них я знаю, как саму себя, ведь это мои самые близкие люди. Разве что с Эваном мы редко общаемся наедине… Но этот компьютерный гений – очень тихий и добрый парень, про таких говорят «и мухи не обидит».
Ребята искоса смотрят друг на друга, оценивают, выбирают кандидата на роль злостного шутника или, еще хуже, предателя. И это ведь происходит совершенно неосознанно! Нет, так нельзя. Мы – команда и не должны друг в друге сомневаться.
– Послушайте, – я прерываю тишину, и теперь все взгляды устремлены на меня одну, – Это какое-то недоразумение. Никто из нас не сделал бы ничего подобного. Вы не думали о том, что некоторые люди умеют открывать сейфы, тем более такие, как тот, без знания пароля?
– Теоретически, и я бы смог, – соглашается Эван, – Ты права.
Напряжение спадает, и я с облегчением выдыхаю.
– Думаете, кто-то стал бы врываться в два дома, взламывать сейф, рискуя попасть в полицию, только ради грязной шутки? – произносит Уайт, – Лично я в этом очень сомневаюсь.
В этих словах определенно есть смысл.
– Но что еще это может быть? – спрашивает Брендон,– Не убийца ведь нам это подсунул.
Снова молчание.
– Почему нет? – хриплым голосом Хлоя озвучивает то, о чем все думают.
Предположим. Сделал так, чтобы мы увидели эти надписи на игровых карточках, убийца. Игра лежала в сейфе, пароль от которого знаем только мы: шесть человек, находящиеся в этой комнате.
Но Шон сказал, что он проверил алиби каждого!
Вспоминая это, я сбрасываю огромный камень с души.
Значит, такой вариант не подходит. Но ведь остальные об этом не знают… И как теперь сказать ребятам о том, что Уайт проверял с самого начала, не являются ли они убийцами его сестры?
– Каждый из нас сейчас скажет, где он находился во время убийства, – стальным голосом произносит Шон.
Странно… зачем он это делает?
– Чего? Может еще отпечатки пальцев возьмешь? – возмущенно говорит Брендон, поднимаясь с дивана.
– Я согласен с Шоном, – нехотя произносит Макс, останавливая друга, – Это нужно сделать хотя бы просто для галочки.
– Ладно, – соглашается Брендон, – Как скажешь.
– Я понимаю, что ситуация неприятная. Но здесь не может быть эмоций. Только холодный трезвый разум, – с грустью произносит Макс.
Шон берет в руке блокнот.
– Диктуйте по очереди ваше точное расписание того вечера.
Я внимательно смотрю на ребят. Первой вызывается Хлоя.
– К воловине восьмого мы с Эваном пришли на вечеринку к Мии и были там до половины второго. Никто из нас никуда оттуда не выходил.
Девушка говорит четко и без запинок, не отводя взгляда, но выражение лица у нее такое, словно она находится на экзамене. Эван подтверждает ее слова, а потом над чем-то задумывается, нахмурившись.
– Я был на уличных гонках с четырех или половины четвертого, точно не помню, – произносит Брендон, – Потом поехал праздновать с ребятами победу. В половину седьмого попрощался с ними, потому что в семь должен был заехать за Евой… А из-за пробок от старой автострады можно ехать очень долго.
Уайт кивает и все записывает, не задавая никаких вопросов.
– Я с восьми часов был в прокуратуре и помогал отцу с документами. Точно не знаю сколько, может, часа два.
Да, я помню, он рассказывал мне, что тем вечером несколько часов сидел в кабинете следователя. Он ведь с детства слышит рассказы отца о работе, с юношества помогает ему с документами, куда ему остается идти, кроме как в школу полиции? Раньше я спрашивала, что толкнула его на такое решение, а сейчас все понимаю сама.
– Шелден, долго тебя ждать? – слышу голос Шона.
Боже мой… Почему я не подумала о том, как нужно ответить!? О гонках я ему рассказывать не собираюсь – это глупо.
Я невольно бросаю быстрый взгляд на Брендона и замечаю в его глазах тревогу.
– Дома, – отвечаю я, – До четырех мы с Брендоном гуляли в Центральном парке, потом я вернулась домой и находилась там весь вечер.
О том, что я уезжала, знает только мама и мой лучший друг. Брендон меня не выдаст, ведь я была все это время с ним. Хотя, возможно, он не понимает, зачем я соврала. Мама с Шоном и разговаривать не станет.
Я поднимаю глаза и впервые за все это время мы с Уайтом встречаемся взглядами. Он смотрит пристально и слишком долго. На секунду мне кажется, будто он знает о том, что я сказала неправду. Но эта мысль тут же развеивается. Он не может знать.
О чем бы Шон не подумал, он не произносит этого вслух.
– Я уехал из дома около шести часов. В бар. Был там до двенадцати.
Возможно, Уайт сравнивал результаты своей проверки алиби каждого из ребят с их словами. И, кажется, он чем-то обеспокоен. Неужели кто-то сказал не то, что ожидал услышать Шон?
Наш разговор длится еще минут десять. Мы приходим к тому, что происходит что-то странное: кто-то провернул эти действия с игрой не просто так. В ближайшее время должно произойти что-то еще, и это чувствует каждый.
Когда ребята начинают расходится, ко мне подходит Макс.
– Как ты? – спрашивает он.
– Бывало и лучше.
– Лиз, ты сегодня какая-то странная. Как будто избегаешь меня.
– С чего ты взял?
Макс сокращает между нами расстояние, нежно берет за руку, а я… я просто ничего не чувствую.
– У нас все хорошо?
– Да. Все прекрасно.
Я заставляю себя улыбнуться, приподнимаюсь на носочки и целую его в щеку.
Я вру. Снова. И чувствую свою вину. Но что я могу теперь сделать? Прошлого не вернуть.
– Мне остаться? – спрашивает он.
Я качаю головой.
– Извини, я не важно себя чувствую.
Вздохнув, Макс целует меня в макушку и уходит. Я жду, пока он уедет, а потом выбегаю на улицу, вспомнив о том, что нужно поговорить с Брендоном. Его автомобиль уже заведен.
– Эй! Ты со мной даже не попрощался.
Он улыбается.
– Я знал, что ты придешь сюда.
– Конечно, – закатив глаза, фыркаю я, – Хочешь сказать, догонишь меня и все объяснишь?
– Именно так.
Я тихо вздыхаю.
– Понимаешь… Шон не говорил мне о том, что заходил домой за час до убийства и видел Кира. Я подумала, что на это есть причина, поэтому и не стала рассказывать тебе. И они действительно были. Понимаешь… в тот злосчастный вечер он поссорился с Евой. И так и не смог извиниться.
Кажется, в глазах друга мелькает сочувствие.
– Я понял, – с грустью произносит он.
В этот момент мимо нас проезжает черная иномарка Уайта. Он не сказал мне ни слова после того разговора на кладбище. Посмотрел лишь один раз, когда я говорила о вечере двадцать первого. Посмотрел прямо в душу, будто зная о том, что я соврала…
– Элиз? С тобой все в порядке? – встревоженно спрашивает Брендон.
– Просто устала, – отвечаю я.
Я прощаюсь с остальными ребятами, возвращаюсь домой, закрываю за ними дверь и прижимаюсь к ней спиной.
«Я хотел увидеть, какие эмоции будут на твоем лице. Злость, обида… ревность.
– Ничего подобного!
– Докажи, что ты не врешь.»
Было ли это игрой? Или еще одной попыткой сломать меня? Я вспоминаю его равнодушный взгляд. От обиды на глаза наворачиваются слезы.
У тебя получилось. Ты добился, чего хотел. Ты разглядел чувства, в которых я не могла признаться даже самой себе и обернул их против меня же.
Внутренний голос убеждает меня отключить эмоции и собраться с силами.
Я прохожу в гостиную, медленно считая до десяти. Говорят, это помогает. Протираю глаза тыльной стороной ладони.
Но что это лежит, там, на подоконнике? Неужели кто-то из ребят забыл свою вещь?
Я подхожу ближе. Какая-то бумажка, сложенная вдвое. Странно. Когда я забирала игру, ее здесь точно не было.
Я разворачиваю ее и вижу строки, написанные ровными печатными буквами.
«Если не остановишь расследование или покажешь кому-нибудь эту записку, очень скоро окажешься на следующих похоронах. Возможно, своих собственных.»
Глава 12
– Ты когда-нибудь хотела стать частным детективом? Или сотрудником полиции? – задумчиво спросила Ева, рассматривая «След и кровь».
Мы тогда сидели возле бортиков, болтая ногами в воде, а остальные ребята купались в бассейне.
– Да,– ответила я, – Это кажется интересным.
– Но ведь им приходится ставить под угрозу свою жизнь! А как приходится их близким, ты подумала?
Я пожала плечами. Если честно, об этом у меня не было и мысли.
– Но кто-то ведь должен защищать людей, правда?
Подруга уверенно кивнула и пушистые золотые локоны рассыпались по ее плечам.
– А еще этим людям всегда приходится принимать сложные решения, от которых зависит очень многое. Я даже не представляю, как они это делают. Такая сила характера!
– Да, это точно. Например, отец Макса… тот еще экспонат, – по-доброму усмехнулась я, вспомнив взгляд, манеру разговора начальника отдела полиции и множество историй, которые я услышала от его сына.
– Я много раз думала о том, что Шон тоже из такого типа людей. В любых ситуациях знает, что делать, а если вдруг что-то выходит из под контроля, никогда не подает виду.
Я невольно сдвинула брови на переносице, услышав это имя, а затем бросила на Уайта быстрый взгляд. Какого бы мнения я о брате Евы не была, отрицать очевидного не стала.
– Кстати, в тебе я тоже всегда восхищалась этими качествами, – радостно сообщила девушка, накручивая волосы на палец,– Вы с моим братом очень похожи в этом плане… наверное, поэтому и не ладите.
Увы, Ева, ты ошибалась…
Сейчас я чувствую себя слабым и совершенно беспомощным существом. Я не могу поверить в то, что действительно читаю ЭТО.
Первая мысль, которая приходит мне в голову – позвонить. Кому? Шону, друзьям, полиции?
Дрожащими руками достаю из кармана телефон.
Нет, стоп. Полиции нельзя – если я сделаю это, анонимная сволочь точно узнает. Кому-то из ребят?
Внезапно ко мне приходит осознание очень важной детали… Записки здесь не было, когда я забирала игру. Окно было закрыто. Значит, ее подложил кто-то из них, самых близких мне людей, в которых я была абсолютна уверена.
Быть не может… Получается, что убийца – кто-то из…
В глазах темнеет. Я опираюсь рукой о стену.
– Доченька, что с тобой!? Тебе плохо? – раздается голос, будто где-то из далека.
Чувствую, как кто-то держит меня за плечи.
– Дыши глубже, – командует голос.
Я слушаюсь.
Вдох… выдох…
Перед глазами возникает лицо мамы. Голос становится громче и отчетливее.
– Мы медленно идем к кровати.
Ее руки обхватывают меня за талию и держат так, будто я вот-вот упаду. Но мне лучше. Я снова чувствую свое тело, слышу свои мысли, вижу ясно и в состоянии говорить.
– Мам, все нормально. Не делай такое лицо, пожалуйста.
И в подтверждении сказанного я делаю шаг назад и смотрю в ее глаза.
– Родная, сядь на диван, – не громко говорит она, словно боясь, что я не выполню просьбу.
Но я покорно исполняю ее. Мама садится рядом и берет меня за руку.
– Где-то болит? – встревоженно спрашивает она, – Ты ела сегодня что-нибудь? Господи, Элиз, ты же чуть не потеряла сознание!
Я опускаю глаза на свои руки, не зная, что отвечать, и тут же вспоминаю о записке. Должно быть, я ее выронила. Бросаю взгляд на то место, где я стояла до того момента, пока не пришла мама, и вижу на полу белый листок.
Так… ладно. Теперь нужно убедить маму в том, что все в порядке, подобрать записку и… и решать, что делать дальше.
– Кажется, сегодня забыла о завтраке, – лгу я, – наверное, вся причина в этом.
На самом деле я хорошо позавтракала, а потом перекусила кофе и печеньями вместе с ребятами.
– Я закажу что-нибудь, – произносит мама и встает.
Я соглашаюсь легким кивком, хотя совсем не голодная, вернее, даже наоборот. Сейчас меня волнуют совершенно другие вещи.
– У нас кто-то был? – спрашивает мама, останавливая взгляд на подносе с пустыми кружками из под кофе.
– Да. Ребята приходили.
Она молча уносит грязную посуду на кухню.
В моей голове крутится лишь один вопрос: «Что делать?» Реальна ли эта угроза? Решиться ли аноним на второе убийство? И…
Мои размышления прерывает звонок. Это Лесли – девушка из группы чирлидинга.
– Привет, Лес.
– Привет, Элизабет. Ты далеко? Мы ведь все уже двадцать минут тебя ждем.
О! Тренировка, которая должна была начаться в половину первого… Хлоя предупредила меня, что сегодня не придет. Но как я умудрилась про нее забыть?
– Я… как раз хотела звонить. У меня тут небольшая проблемка. Смогу приехать только через полчаса, начинайте без меня. Растянитесь и повторяйте финальную связку.
Что бы не происходило в моей жизни, подводить команду нельзя. Это – мое правило номер один. Мы и так остались без двух девочек. Я не должна была так поступать.
– Ты забыла про тренировку? – удивленно спрашивает мама.
А я и не знала, что она стоит в дверях гостиной…
– Да, – честно отвечаю я, – Я идиотка, правда?
Мама качает головой.
– Ты не можешь сейчас идти туда. Ты ведь только что чуть не потеряла сознание!
Узнаю подобный тон. Это уже не просьба, а запрет.
– Мам, я понимаю, что ты волнуешься, – мягко произношу я, – Но это очень важно. Соревнования через полторы недели.
Она смотрит на меня так, словно видит впервые. Наверное, удивлена, что я разговариваю так… хотя еще неделю назад устроила бы скандал.
– Пообедай, а потом возьми такси. За руль я тебя в таком состоянии точно не пущу.
Я киваю.
– Спасибо.
Идти в комнату совсем не хочется, ведь я там останусь одна. Теперь это страшно.
– Может быть, мы пока попьем чай? – спрашиваю я.
На лице мамы заиграла улыбка.
– Конечно.
Я удивляюсь тому, как быстро ей удалось научиться сменять образ строгой и холодной женщины-вамп и превращаться в заботливую мать. Или, возможно, раньше я этого просто не замечала и видела в ней лишь ту женщину, которой она была в моем детстве?
За то время, пока я ехала на тренировку, я поняла две вещи.
Первая: я не стану останавливать свое расследования только потому что какой-то псих написал записку с угрозой. Это пробудило во мне еще большее желание найти его. Только впредь я буду внимательнее. Но жизнью ребят рисковать не буду. Эту записку никто не увидит, и каждый из них будет думать, что я перестала верить в возможность найти убийцу. Каждый из них… в том числе и тот, кто подложил мне сегодня этот злосчастный листок…
Вторая: я не брошу команду. Они упорно тренировались, стремясь к этой победе долгие годы. Я вывела их на финишную прямую. Я вложила в это силы, время, эмоции. Теперь нельзя отступать ни при каких обстоятельствах. Мы – не просто школьная группа поддержки, мы – спортсмены, а значит у нас есть цель: победа. И пусть мне больно, страшно, одиноко и хочется все бросить, закрыть глаза и больше их не открывать… я не подведу девочек.
– Осталось полторы недели до соревнований, – мой голос звучит громко и уверенно, так, будто моя жизнь не переворачивается с ног на голову, – Мы стремились к этому годами, и сейчас нам выпала возможность воплотить в жизнь мечту каждого чирлидера. Мы должны работать, как никогда раньше. К сожалению, именно в этот важный период наша команда временно сократилась. Нам очень сложно было заменить Еву… Это сделала Мия. Теперь нам придется заменять и ее. Да, девочки, легко победа не дается, нужно преодолевать препядствия! Но мы сами выбрали этот путь. Главные качества настоящего спортсмена – это не только отличная физическая форма и уверенность в том, что он: лучший в своем деле. Это еще и мужество, упорство, умение бороться до конца. А мы именно такие. Я верю в нашу победу. И да, кстати… до конца соревнований можете забыть о свободном времени. Теперь тренировки будут каждый день, с пяти до девяти. Красотки, минутка энергозаряжения закончена, крутим по две восьмерки фуэте.
Четыре часа тренировки каждый день – это не так ужасно, как кажется. Есть хорошие преимущества. Например, то, что нас на две недели освободили от школьных занятий. Да, это просто замечательно.
Вернувшись домой, я тут же в изнеможении падаю на диван. Вода и кровать – вот все, что мне сейчас нужно.
Но моему желанию исполниться не суждено… Я понимаю это сразу, как только вижу смс от Мии.
«Элиз, мне очень нужна твоя помощь. Приезжай по этому адресу к восьми часам. Я бы позвонила и объяснила все по порядку, но у меня садиться телефон. Жду тебя, и заранее спасибо.»
Адрес мне совершенно не знаком. Что она там вообще делает? Ведь ей нужно лежать дома с вывихом ноги. Навигатор говорит, что этот дом находится в двадцати минут езды от моего дома, если без пробок.
Я нехотя встаю, тихо постанывая, беру сумку, ключи и иду к автомобилю. Вбиваю внавигатор адрес.
И все-таки ночной город – это прекрасно. Мерцающие огни, юноши и девушки, гуляющие под луной, какая-то загадочная атмосфера…
Щелчок. Машину заносит в левую сторону. Я, не понимая, что происходит, тут же жму на тормоз и останавливаюсь на обочине, каким-то удивительным образом еще не скатившись в кювет.
Что это было?
Перевожу дыхание, смотря прямо перед собой. Внезапно над ухом раздается стук. Я медленно поворачиваю голову и замечаю какого-то мужчину возле машины.
Открыв дверь, я смотрю на него, не произнося ни слова.
– Девушка, с вами все в порядке? Я уже боялся, что в кювет улетите! Колесо-то лопнуло!
Так вот в чем дело… Исход мог быть и хуже. К счастью, машина цела, на мне ни одного синяка, да еще и этот добрый человек предлагает помощь.
Мужчина быстро меняет колесо и советует мне быть по-внимательнее.
Заводя мотор, я смотрю на время. Черт. Я опаздываю.
По адресу, написанному Мией, по-видимому, находится обычный частный домик, похожий на те, которые я сейчас проезжаю. Камни бьют машину о дно, я морщусь и ругаю вслух дорогу. Бедные автомобили, чьим обладателям не повезло здесь поселиться. Лучше уж пешком пройтись. К тому же осталось пройти всего лишь несколько домов. Увидев нужный мне четвертый номер, я направляюсь к нему.
Через секунду раздается громкий звук, пронзающий пространство, перед глазами – огонь… Я смотрю перед собой, не понимая, что происходит.
Очень скоро здесь оказываться большое скопление людей, которых, кажется, совсем недавно здесь не было. Кто-то достает телефон и направляет его экран на красные языки пламя и клубы дыма, возносящиеся к небу. Кто-то просто стоит и смотрит на происходящее широко открытыми глазами. Кажется, вдалеке слышен вой сирены.
Это был взрыв… Взрыв! В четвертом доме. В доме, который теперь поглощен пламенем.
– Мия… – срывается с губ.
Где она находится!? Ведь не может быть, что…
Дрожащими руками я набираю номер ее мамы. Пожалуйста… пожалуйста…
– Да?
– Добрый вечер, – произношу я, – Вы знаете, где Мия?
– О, Элизабет, это ты. Здравствуй. Конечно знаю! Вон, сидит на диване: пьет кофе и смотрит сериал, улыбается. Где же ей еще быть?
Я выдыхаю, ощущая невероятную легкость внутри.
Но зачем же она присылала мне тогда эту смс?
– Я могу к вам сейчас заехать?
– Конечно. Мия будет рада тебя видеть.
Блокируя экран телефона, я пробегаю взглядом по цифрам на нем. Семь ноль восемь. Затем поднимаю глаза на дымящийся дом, охваченный пламенем. И только сейчас ко мне приходит осознание происходящего. Если бы колесо не лопнуло, и я приехала во время, я была бы сейчас в том здании. Я была бы сейчас… мертва.
