Читать книгу: «Город мудрых дев. Мозаика монастырской жизни», страница 5
Словно наблюдая за съемками какого-то фильма, вокруг нас стали собираться зрители. Большинство из них были те самые пресловутые французы с профессиональными фотоаппаратами. Представьте себе на минуту изумление на их лицах. Жуть! Кипящие котлы, умопомрачительный запах, пух и перья, монахини с ножами в руках… Кого-то, я заметила, увели и отпаивали в сторонушке.
Кстати, мясо мы не едим. Но кормим курицей строителей и рабочих. А Матушка Настоятельница наказала всем благодетелям в тот год без новеньких курочек не приезжать. Особенности большого хозяйства!
***
Пасха 2021. В монастырское кафе приходит плотный мужчина. Стоит перед витриной с напитками, крякает недовольно и подходит к сестре на раздачу:
– А кагора я почему не вижу? Спрятали, да? Или уже всё выпили? Там из приличного только сбитень!
– Простите, у нас есть чай, кофе, квас и морс. Кагора вообще не бывает. А Вам для чего?
– Как это для чего?! Христос ведь Воскрес! Это дело надо отметить! Но не просто так, а по церковному!
***
Иду по территории, никого не трогаю. Меня останавливает супружеская пара интеллигентного вида.
– Скажите, когда на вас сходит Дух Святой, вы разговариваете на разных языках?
– Хм, странный вопрос. Простите, но нет.
– Сёма, видишь! Вера у этих православных не настоящая. Не то что у нас. Для нас глоссолалия, говорение – обычное дело.
– Девушка, да на наших собраниях на нас всегда сходит Дух Святой. Возьмите листовочку с адресом нашей настоящей церкви и приходите.
***
Вы летаете во сне? Нет? А я часто пользуюсь такой возможностью. Или прыгаю с какой-нибудь фантастической крыши и парю над невероятными городами или отталкиваюсь от земли, зависаю в воздухе – во сне это кажется таким естественным. А иногда даже подгоняю под себя уютное плотное облачко и на нем как на диванчике перелетаю с места на место.
Недавно услышала, как одна из самых строгих и грузных монахинь, мать Х. рассказывает про себя, улыбаясь по-детски: «Знаешь, я ведь каждую ночь летаю…»
В обычной жизни сестры стараются с мать Х. не связываться, чтобы не конфликтовать. А она в душе, я это поняла с удивлением, большой ребенок. А ещё она в детстве занималась спортивной гимнастикой и выступала в театральном кружке. Хм. Никогда бы не подумала.
Глава 7. Книги, просфоры, звоны
Недавно исполнилась моя мечта. Я стала не просто библиотекарем, но библиотекарем, живущим в библиотеке, из- за ремонта в сестринских корпусах. Сестры стали чаще приходить за книгами. За невероятным количеством плюсов отдельного проживания вскрылся один минус – отсутствие приватности.
Живу на рабочем месте в общественном помещении, поэтому в любой момент могут постучаться жаждущие просвещения монахини или прихожане. Я должна соблюдать идеальный порядок: не развешивать полотенца, не заставлять стол чайной посудой и прочими домашними принадлежностями, не раскидывать обувь, носки и предметы гардероба. Это дисциплинирует.
Сплю по-походному в раскладывающемся кресле, но зато впервые в жизни нахожусь в «своей келье» без посторонних. Какое счастье жить одному, тем более монаху. «Келья исцеляет, умудряет, утешает». Можно молиться столько, сколько влезет и не выключать свет, можно спокойно по- звонить родным или читать до рассвета…
После насыщенного праведными трудами дня заснула я как-то в кресле и видела, наверное, уже третий сон, как вдруг в библиотечную дверь резко постучали. За пару дней до этого соседке через стенку стало плохо, пришлось вызывать врача. Посмотрев на часы, было 23:30, я подумала, что, наверное, матушке снова нехорошо. Я открыла дверь и … из тёмного коридора ко мне ворвалась энергичная монахиня А., требующая выдать ей книги.
– Матушка, а Вы на часы смотрели?
– Смотрела! Ещё время детское, а ты, такая молодая, неужели уже спишь? Удивила! (смеётся) Давай скорее свет включай ярче, я у тебя намерена посидеть-почитать хоть полчасика, у меня время свободное!
Очень вежливо через десять минут мне удалось-таки выпроводить любительницу духовной литературы. Я в очередной раз восхитилась нашими сестричками. Уж если читать, то набирают огромные хозяйственные сумки. Читают книги аккуратно, делая выписки в тетрадочках. А как интересно и душеполезно поговорить с некоторыми из сестер. Жаль, нечасто удаётся.
Бывает, что верующие люди впадают в крайность – либо придерживаются ереси гносеомахии – отрицания образования во избежание потери благодати; либо напротив, забивают себя информацией под завязку, отчего теряется молитвенное чувство. Нашим же монахиням удается сочетать образованность с молитвой, культуру и религиозность. Как утверждает архимандрит Савва Мажуко, настоящего монаха сложно отличить от интеллигентного культурного человека.
Задаюсь вопросом: как найти золотую середину? Как хранить в душе подлинную веру и благоговение к святыне, не останавливаясь в познании мира, в том числе через светскую культуру? Недавно мы подробно изучали Священное Писание, и я нашла для себя ответ: если параллельно с любой книгой изучать Слово Божие, душа будет чувствовать свежесть, бодрость и радость. Приглашаю и моих читателей погрузиться в изучение Книги Книг – Библии – Океана Премудрости. Хотите, чтобы с Вами лично за- говорил Бог? Дайте Его слову звучать в Вашем доме и в Вашем сердце.
***
Раньше библиотека размещалась в другом месте и заведовали ей более зрелые сестры. Летом 2016 года нам отремонтировали огромное здание, в котором размещаются трапезные для рабочих и гостей, заготовочные цеха, художественно – промышленные мастерские. Вместо трех прежних этажей их стало четыре. Мне и другим сестрам дали сверхважное послушание: в короткий срок, а дело было перед самым освящением, отмыть от строительной пыли окна, двери и полы во всех помещениях третьего и четвертого этажей. С энтузиазмом взялись за дело и дело радостно стало продвигаться.
Вы замечали, что когда входишь в необжитую новостройку или квартиру после ремонта, испытываешь ощущение предвкушения бытия? У нового помещения нет атмосферы, так как нет прошлого, не ощущается дух владельца. Мы перемещались из комнаты в комнату, а мебели нигде не было, и узнавали, что здесь будет иконописная, а вот там швейная мастерская. На третьем этаже предполагалось разместить классы воскресной школы и мозаичную с керамической.
Мне приглянулось одно просторное помещение. Спросила при случае мать экономку: «а что планируется здесь?» Она, подумав, сказала: сюда переместим книги.
В этот момент я отдирала этикетки от новеньких окон и подумала про себя: «О! Здесь будет самая-самая счастливая сестра в монастыре! Интересно, останется ли прежняя библиотекарь или назначат кого-то новенького?» Стала перебирать в уме кандидатуры, но никого конкретного не представилось.
Приходила сюда ещё раз через неделю, когда уже стоял диван и кресла, но ещё не было шкафов. За мной следовали новые друзья: иерей Илья и его супруга Светлана. Мы сели на диван, закрыли дверь и заговорили обо всём на свете.
– Вот бы тут был твой кабинет, мать Валерия! Мы приезжали бы к тебе на чай!
– Ну какой из меня библиотекарь, хотя… мечтать не вредно. Вообще очень хотелось бы быть поближе к книгам, но читать совершенно некогда.
…Пришлось отъехать на несколько дней. Возвращаюсь, мне протягивают ключи.
– Мать Агата, это что? Меня за время моего отсутствия решили переселить в другую келью?
– Да нет же! Тебя назначили новым библиотекарем, иди, принимай свой кабинет!
«Даст тебе Господь по сердцу Твоему!» – в правдивости этих слов убедилась в очередной раз на опыте.
***
Прибегает мать Г. с горящим взором в библиотеку. Библиотека видит эту сестру впервые, как и сестра библиотеку.
– Мать! Как хорошо, что ты на месте! Слышь, мне надо срочно книгу «Слова подвижнические» Исаака Сирина. Есть ведь такой автор?
– Да, конечно, возьмите пожалуйста, распишитесь.
– Слава Богу! Моё лекарство! Только я буду долго читать.
– Берите – берите, в библиотеке ещё есть экземпляры.
– Ну и хорошо. Знаешь, я ведь унывала. Искушения… Стала молиться, чтобы Господь объяснил, как мне быть. А сегодня во сне вдруг я попадаю в тёмную комнату, в которой единственное светлое место – стол. А на нём книга эта, Исаака Сирина. И голос мне был: «читай, исполняй и спасёшься!» О как!
***
Тёплое и уютное слово «просфорня». Раньше оно ассоциировалось у меня с сыром. А сейчас знаю точно: просфорня – это белые фартуки и кафельный пол, податливое тесто и душистый пар от печи, атмосфера уюта и чай с кренделями после трудового дня. Восемь лет назад я впервые увидела тестомес, тестопрокадку, расстойник и профессиональную печь, поставила своей рукой первую печать на служебную просфору. А три года назад послушание на просфорне стало для меня неожиданно одним из основных, что удивляет меня всякий раз, когда я надеваю специальные нарукавники и читаю молитву перед началом выпечки.
Просфорное послушание – целая философия, а также умение работать и в команде, и в одиночестве. С годами вырабатывается «чувство теста». Без просфор невозможно совершение Евхаристии, с древних времен христиане приносят к алтарю лучший хлеб.
Давно замечено, что качество просфоры при соблюдении всех технических условий зависит также от духовного и душевного состояния просфорницы – мастерицы. Казалось бы, какая разница, о чем ты думаешь и в каком ты расположении духа, но нет. При «раскройке» теста, в момент поставления печатей и соединении верхней и нижней части просфор любой душевный разлад что-то творит с тестом, и просфора может не подняться или треснуть. Особенно это касается выпечки агнцев – больших просфор, которые на Литургии станут Телом Христовым. К сожалению, мне пока не доверяют выпечку агнцев, не получается их выпекать, опыта маловато. Однажды я возилась с ними полдня, из четырёх три забраковали к совершению литургии. Не достойна ещё.
Замечаю, что на просфорном послушании нужно следить за языком, больше молчать и молиться, а это трудно. Мы включаем магнитофон и слушаем каноны, Священное Писание, стараемся погрузиться в богомыслие. Попробуй оставить бушующее море мыслей, осуждение, ропот и негатив за дверями послушания, делай свою работу с вниманием и незаметно почувствуешь, что волнения улеглись, в душу вошла благодать. Ровный огонёк лампады озаряет лик Спасителя в нашем иконостасе, приветливо смотрят с икон святые монахи-просфорники: преподобные Сергий Радонежский, Спиридон и Никодим Киево-Печерские.
Из раскалённой печи вынимаем поддоны с румяной выпечкой – сегодня не до лени – 900 просфор заняли весь стол. Каждую партию, не мешкая, чтобы не вышел пар, закрывают полотенцем, клеёнкой, укутывают в тёплое одеяло. На следующее утро вызревшие ароматные просфоры считают и собирают в льняные мешки. Их затем понесут в алтарь и после литургии раздадут верующим.
Особое время для сестер-просфорниц предпасхальный период. Нам звонят из городских и сельских храмов батюшки, старосты, просят испечь артосы. В 2021 году мы, помимо основной выпечки служебных и малых просфор, хлебчиков (их освящает священник за всенощной в память о том, что службы в древности длились по многу часов и нужно было накормить пришедших издалека монахов), выпекли 86 артосов. Я впервые участвовала в процессе и была поражена размером форм и печатей. Кстати, чтобы поставить печать на артос, нужно обладать физической силой и десять минут в одном положении, не шелохнувшись надо вдавливать в тесто деревянную резную форму с иконой Спасителя.
Летом 2020 года и произошел случай, после которого руководство решило наконец прислать к нам рабочих, чтобы замуровать дырки и щели в нашей старенькой просфорне. Перед Престольным праздником мы трудились на выпечке с 6 утра до вечерней службы. Помимо подачи просфор в алтарь церковницам для запивки причастников и на подворье, нам необходимо было испечь и заложить в холодильники запас как минимум из 10 тысяч просфор.
К середине августа мы втроем изрядно похудели. Складывая по утрам просфоры в мешки, я стала замечать странный брак: на пяти – десяти образцово-показательных просфорах сбоку не хватало миллиметра-двух ровной поверхности. Было похоже на то, что просфора уже побывала в алтаре и священник успел вынуть сбоку поминальную частицу.
Сначала мы не предавали значения выемкам, но через несколько дней они появились и на двух агнцах. МЫШИ! В такой-то период! После того, как рабочие залатали все щели, мы поуспокоились и с новыми силами принялись за дело. К нашему изумлению и ужасу на следующее утро – из девятисот просфор было надкусано и надгрызено более шестисот! День насмарку! Откуда же здесь мыши?! Пришлось несколько дней скармливать неосвященный испорченный хлеб лебедям и курам. Мы полностью заменили простыни и одеяла, продезинфицировали столы и пол, взяли в аренду у сестёр котов и кошек.
Эврика! Хвостатое мелкое создание показалось из русской печи! Забыли мы про неё совсем! У старшей просфорницы всё руки не доходили сжечь коробки и хлам, оставленные нам в наследство предыдущей хозяйкой. Кажется, там поселился выводок, брр…
Что делать? Мы же не живодёры! Решили поступить по- христиански. Открыв все окна, двери, отодвинув от печи поддоны и расстойник, кочергой шевелили захламлённые печные внутренности. Тут же спрыгнула мышь и побежала в сторону выхода. Освободив для бегства хвостатых внутри печки проход, чиркнули спичкой. Секунд через сорок мыши стали испуганно выпрыгивать и метаться по полу просфорни. Кот Фима, забредший на огонек вместе с подругой Масей, испуганно попятились по углам. Дама оказалась морально устойчивее и сделала вид, что ловит мышку. Сима с сердечным приступом заснул, закрывши морду лапой. Мыши оказались не дурочки и нашли улицу.
Кто не успел выбраться, мы не виноваты. А выпрыгнуло из печки не меньше семи отъевшихся на наших просфорах созданий. Видели бы вы потом довольных лебедей! Они – то точно прибавили в весе на нашей выпечке!
***
В 2017 году на Пасхальной неделе по окрестностям разливался звон. Сестры, сменяя друг друга, возвещали колокольную радость о Воскресшем Спасителе. Забралась на колокольню и я. Трезвоню. Вдруг краем глаза замечаю, что по полю на монастырь едут … танки. Одергиваюсь: «Перепостилась, наверное». Смотрю ещё раз – действительно! Танки, пушки и солдаты надвигаются к монастырским стенам. Прерываю звон, набираю по телефону Мать благочинную:
– Христос Воскресе, звонарушка!
– Воистину, воистину! А по полю танки едут! Война началась? Мне бить в набат?
– Ой, забыли мы вас предупредить, хорошо, что ты напомнила: военные учения у нас! Росгвардия тренируется. По сценарию, террористы забрались в коровник и их должны обезвредить. Кстати, спускайся, после учений генералам экскурсию поведёшь.
***
Чтобы каждый раз не подниматься на звонницу на высоту 50 метров, снизу до самых больших колоколов протянуты верёвки. Очень удобно – звон сопровождает не только богослужение, но выполняет и сигнальные функции. Верёвка поменьше ведёт к колоколу-будильнику. В него звонят за полчаса до монашеской полуношницы в 5 или 5:30 утра, а также перед трапезой. Днем со звоном в колокол прерываются все послушания и сестры отправляются восстанавливать силы на совместную трапезу.
Вторая верёвка, ведущая к колоколу-благовестнику, используется в трех случаях: утром раздается звон во время евхаристической молитвы, когда вино и хлеб становятся Телом и Кровью Христовыми. Вечером в районе 19 часов вызванивают «Честнейшую» – ближе к концу богослужения в храме поётся древняя молитва Божией Матери, и по преданию, в этот момент Царица Небесная обходит Свои обители. Но есть и ещё один повод для звона в трехтонник – кончина монахини. Когда Господь призывает к себе сестру, через несколько минут в любое время дня и ночи раздаётся двенадцать похоронных ударов и все сестры должны в этот момент положить 12 земных поклонов за новопреставленную. Затем сестры идут облачать усопшую в монашеское облачение и готовить её тело к отпеванию и погребению.
Архимандрит Павел Груздев описывал обычай дореволюционных монастырей: когда в Мологском женском монастыре умирала монахиня, сразу же шли звонить, а её мантию привязывали на сорок дней к самому большому колоколу, чтобы крестьяне и путники молились за новопреставленную.
Как-то раз нас у нас случилась «ложная тревога». В тот зимний день новогодних каникул экскурсанты и паломники «наступали друг другу на пятки». Я завела свою большую группу под колокольню, чтобы показать гостям рождественский вертеп. И вдруг слышу похоронный звон. Рассказываю людям о новорожденном Спасителе, а сама думаю о том, кого же сейчас забрал Господь. Выхожу и вижу: стоит около верёвок экскурсант, самый странный из моей группы, то-то я его не видела в вертепе, и что есть мочи дергает верёвку. Радость до ушей! «Спасибо Вам, уважаемая, за аттракцион! Эти верёвки здесь специально для нас ведь повесили?!»
***
Пасхальная неделя: берегите уши, местные жители! Сейчас Вы услышите, как кому-то медведь на ухо насту- пил. Мы, опытные звонарки, начинаем обучать новеньких сестер. Жаль, защитные наушники у меня от мороза зимой лопнули. Самый большой колокол весит пять тонн, колокол поменьше – три. Чтобы стать хорошим или хотя бы приличным звонарем, что надо делать? Правильно. Звонить как можно больше и дольше. Кто не спрятался, я не виновата, благословение такое. И вот, впереди «увлекательная» неделя обучения.
К четырем звонаркам прикреплены ученицы, которых мы «тренируем» и индивидуально, и по группам. Время четко расписано. За неделю, конечно, толком ничему не научить, но больше терзать нервы себе и окружающим дачникам совесть не позволяет. Вон и так я сверху вижу, как на соседей из ближайшей деревни спускаются в неба венцы за терпение.
Матушка Игуменья учиняет первоначальный экзамен. Сестры поднимаются по заранее утвержденному списку и по одному человеку звонят в течение десяти минут. Я как старший звонарь стою на площадке под звонницей и записываю звоны на видео. Что уж получилось, и на том спасибо. После первых трех звонов на экране мобильника высвечивается звонок. Из-за грохота говорить невозможно. Приходит смс-сообщение от нашей прихожанки, живущей в
200 метрах от монастыря:
– Мать Валерия! У первой сестры получается, но вот вторая, прости, ей не дано. Её звон я по утрам слушать не хочу. А третья – пока непонятно.
Вот кто на самом деле принимает экзамены по звону.
***
Летом 2013 года монастырь покупает систему «электронный звонарь», как в Европе. Очень удобно. Хоть зимой, хоть летом стой себе в храме и молись, нажмёшь кнопочку, и колокольня зазвонит сама по себе. Однажды мне даже пришлось «включить» колокольный звон, когда я сама физически находилась в другом городе. Не смотря на мои протесты, я люблю всё «живое и настоящее»: звон так от души, писанные иконы, слепленные вручную чебуреки,
– но именно мне Матушка поручила злосчастный пульт от колоколов. Сестры-звонари приуныли. Если долго не звонить, теряется навык, как в любом искусстве. Да ведь это ещё и радость какая: стоишь под облаками ближе к небу и трезвонишь во вся!
Кстати, существует специальная молитва перед началом звона, в которой есть такие чудесные строки: «Благовествуй земле радость великую, Хвалите Небеса Славу Божию». И вот нас лишили из добрых побуждений этой радости. Матушка-то думала облегчить всем нам жизнь, но вы- шло так, что мы расстроились.
Состоялось негласное совещание сестёр-звонарей, которое постановило молиться о том, чтобы что-то с этой электронной системой произошло, лишь бы нам вернули возможность звонить самостоятельно. А к колоколам реально было не подойти: к каждому из них был привязан свой моторчик и верёвочка. Система соединялась в специальном нашпигованном электроникой ящике, закрытом щитком.
И стали мы молиться. Через год в день памяти игумена Земли Русской, преподобного Сергия Радонежского, над нашей обителью разразились громы и молнии. Прямо во время вечернего богослужения одна из молний со страшной силой ударила в тот злополучный «электронный ящик» и система «электронный звонарь» сгорела. Сколько мастера не бились, всё безрезультатно: или новый ящик с комплектующими покупать надобно, или убирать всё. Убрали.
Уже через день монахини звонари взяли матушкино благословение и направились на колокольню будить окрестности малиновым звоном. Как говорят: «искусство рук и никакого мошенничества».
Глава 8. Непредсказуемость
Однажды мне пришлось обратиться к кардиологу – около полугода покалывало сердце. На приеме сидел молодой врач восточной внешности, мусульманин. Проверяя мои кардиограммы, он спросил о роде деятельности, скептически ухмыльнулся и перешёл на «ты»:
– Девушка, профессию меняй! Какой тебе монастырь! Тебе замуж и рожать! Аллах нас любит, а сердце так и будет болеть, пока ты не образумишься!
«Сердце, тебе не хочется покоя!» … Лучше пусть аритмия, но на этот раз совету доброго доктора я не последую.
***
Приехала подруга со знакомыми на ночь. Знакомых вижу впервые и ничего о них не знаю. Молодая пара. Не церковные, задумчивые. Попросили меня с ними поговорить после трапезы минут хотя бы пять.
Мужчина с очень сложным характером, надменный, гордый, прошел военные действия, с непонятным настоящим, много говорит о себе. Тяжёлый взгляд исподлобья. Очень далёк от христианских идеалов. Женщина – скромная и стыдливая, молчит. Желаю им доброй ночи на новом месте, предлагаю с утра провести им экскурсию. Мужчина странно смотрит на свою спутницу, жмёт мою руку и они уходят в гостиницу.
Подруга отводит меня в сторону и рассказывает следующее. Собралась она в монастырь ехать, а тут звонит её знакомая и умоляет оценить нового возлюбленного.
– Как нового возлюбленного? У тебя же муж, дети!
– Надоел мне мой, сплошная предсказуемость. Я детей к маме отвезла, с Пашкой поругалась и объявила, что уезжаю в командировку.
– А этот чувак кто? Как ты его подцепила?
– Это Вася. Меня с ним познакомили для создания серьезных отношений.
– Холостой?
– Если соберемся пожениться, то скоро станет холостой. А пока женат, с дочкой, но жену разлюбил. А меня на работу рядом с собой устроил, горы золотые наобещал. Пока ещё ничего не было, мы неделю как знакомы. Решил меня пригласить на романтичное свидание в отель, но я решила его сначала тебе показать, чтобы ты оценила.
– Скучно живёшь, лапуля?! Ты вообще в своем уме? Че- рез неделю и в отель с незнакомым?! Подумай, раз он с тобой так, значит его мотивы не о создание семьи, а что-то ниже пояса.
– Возможно. Но мне невыносимо жить в болоте, это шанс перевернуть жизнь.
Разговор продолжился после поселения в монастырской гостинице:
– Но что-то тебя всё же смущает. Вот ты и решила увезти парня в монастырь вместо отеля.
– Не смущает, мне важно твое мнение. Срочно важно. Поэтому я поехала за тобой.
– А мачо твой был в курсе куда вы едите?
– Нет, я сказала, что это романтический сюрприз!
– И, кажется, он страшно недоволен! Видела я, как он на тебя смотрел только что.
– Когда нас поселяла монахиня, он вскинул бровь и спросил, куда это я его привезла. Сказал, что немедленно уезжает назад, что здесь он не выдержит, накричал. Пойдем скорее на ужин, я его боюсь. … После вежливой беседы со мной, вот уж поистине романтическое путешествие, ошеломлённый Дон-Жуан сдержался и ничем не выдал неожиданность положения, в ко- тором он оказался. Вместо рая в шалаше какая-то усталая монашка интересуется его личностью, предлагает остаться на послушание в монастыре (!) Когда я узнала их историю, была уверена, что что-то должно между ними нехорошее произойти и попросила у Господа вмешаться. Впервые за долгое время я общалась с таким тяжелым субъектом. В его взгляде чувствовалась звериная сила и жестокость. Видимо, Промысл Божий заключался в том, чтобы остудить пыл разгорающейся страсти двух неверных своим половинам супругов. На следующее утро, сразу после рассвета они уехали, не сказав никому не слова. И вскоре расстались. У скучающей А. через месяц обнаружили онкологию. А. не стало в день Всех Святых. С утра священник исповедал её и Причастил Святых Христовых Тайн. Она умерла на руках у подруги.
***
Однажды со мной случился забавный момент. Я мыла посуду в игуменском доме и время от времени отвечала на поступающие звонки из города. То людям надо рассказать о времени посещения, то записать группу на экскурсию или позвать кого-нибудь. Рядом с городской трубкой лежит местная монастырская для внутренних звонков. На нее, в отличие от городской, нужно отвечать «благословите!» вместо «здравствуйте». Звонит телефон, подскакиваю, не глядя хватаю аппарат и выпаливаю: «Здравствуйте, Вас приветствует Крестовский монастырь!». В ответ раздается добрый смех и голос Матушки Игумении: «Здравствуйте, здравствуйте, Крестовский монастырь! Хорошего Вам дня, Крестовский монастырь! Как поживаете?» Трубка оказалась местная.
***
В первые дни моей монастырской жизни я числилась в списках сестёр под самым последним номером, как только что пришедшая. И в это время именно по моему послушическому благословению состоялась трапеза. А было дело так: осталась я одна, как перст в игуменском доме – смотрела за чистотой, отвечала на звонки. Монахиня, я их по голосу ещё не очень различала, попросила позвать матушку Игуменью или старших по чину, чтобы взять благословение на звон перед обедом и на начало трапезы. Так положено по уставу. Когда она узнала, что никого нет рядом, серьезно сказала:
– Тогда, Вера, раз нет никого, сама благословляй.
– А как это?
– Скажи «Бог благословит!»
– Ну, Бог благословит!
На другом конце провода раздался добрый смех и послышался обеденный звон. Так благословлять имеет право только настоятельница.
***
– Уважаемые монашки – обращается с порога сильно накрашенная женщина. – Срочно продайте мне что-нибудь противопожарное!
Невозмутимая мать Рипсимия, не мешкая ни минуты, подала просительнице икону Божией Матери «Неопалимая Купина». Гениально.
***
Заходит в монастырское кафе группа итальянцев без переводчика. Смотрят на ассортимент, эмоционально комментируют меню. Что-то им не понравилось.
– Кажется, это капуста кислая! А хлеб чёрствый! – сообщает один итальянец всем.
– Да, тут они, наверное, совсем не вкусно готовят! – высказался другой.
– Ничего подобного, вы что! Всё у нас свежайшее, вкусное и полезное! – говорит монахиня, сидящая на кассе, на чистейшем итальянском языке.
Группа сначала пытается что-то возразить, но через секунду все они замолкают и с удивлением смотрят на матушку.
– Вы нас понимаете? Вы – первый человек в России, кто сразу нас понял! Это невероятно! В монастыре монашка знает итальянский!
Группа скупила на сувениры пряники, чаи, мыло. Они надолго застряли в кафе и задавали матери Иулиании, прожившей много лет на Сицилии, самые глубокие вопросы о вере и обо всем на свете.
***
История, рассказанная мне покойной монахиней Александрой. Она много лет до поступления в обитель трудилась в кладбищенской церкви. Перевидала самых разных людей и неплохо разбиралась в человеческих типажах. Как она говорила: «Глаз у меня намётанный».
Поставили её вскоре после передачи Крестовской иконы из музея монастырю читать акафист перед Чудотворным образом. Будний день. Перед входом в храм дремлет на стульчике пожилой охранник. Снимает несколько видеокамер. Народа почти нет. Матушка сразу обратила внимание на входящих мужчин. Семь человек, одеты во всё черное. Делают вид, что не знакомы, зашли с интервалами в полминуты. Мать наша видела и братков, и новых русских, в пришедших сразу вычислила грабителей. По тому, как один из дяденек подавал условные знаки, она поняла: он – главарь. Показал кому-то в её сторону знак – перерезать горло.
Прикрываясь акафистом, с видом незаинтересованным, мягкой поступью подошла набравшаяся смелости матушка к бандюку и тихо говорит: «А у нас сейчас внизу со- вещание идет по охране иконы, там сидят омоновцы человек десять. А ещё нам на днях видеокамеры повесили и сигнализацию новую поставили». Бандит приложил руку к сердцу и сказал: «Спасибо, матушка». Дал условный сигнал отбоя и, так же по раздельности как входили, молодые люди покинули территорию обители.
***
Совсем недавно в воскресный день монахиня читает акафист перед Богородицкой иконой. Полным-полно народа. Входит скромный мужчина, несёт складную лестницу. Оглядывает помещение, ставит лестницу напротив стариной иконы, забирается наверх и снимает образ.
– Мужчина, что Вы делаете! Я сейчас охрану позову!
– Я просто хотел приложиться! Сам не достану. Прямо как в фильме «Старики-разбойники».
***
Пропалываю грядку с лилиями и розами. В цветах как- то не очень разбираюсь, но основные моменты знаю: цветок надо посадить, полить, прополоть и взрыхлить, удобрить, насладиться его цветением и обрезать или укрыть на зиму. Из цветов мне известны, на момент рассказа, лилии, розы, петуньи и гладиолусы с ромашками. К счастью, за нашим монастырским райским садом смотрят профессиональные садовники, а мы, сестры, им лишь помогаем.
Подходит ко мне старшая монахиня и говорит:
– Иди, мать Валерия, переодевайся. Сейчас приедет комиссия по садам и паркам Крестовска и области. Так ты с ними побеседуй и расскажи, как мы за территорией ухаживаем, что у нас вообще растёт.
– Благословите! А не лучше ли Людмиле-садоводу всё им показать и рассказать?
– Не лучше, она ведь не монахиня. Иди встречай. Ты ведь на любую тему можешь выступать, учёная.
Пробегая мимо Людмилы, я получила от нее всю возможную информацию по садово-парковому искусству, которую можно услышать за пять минут.
Подъезжает автобус. Выходят члены комиссии. Дамы, одетые в костюмы с изображениями растений и цветов! Здороваюсь. Вспоминаю о прекрасной подсказке, данной как-то нам, студентам, перед экзаменами по истории искусств мудрой старшей преподавательницей Татьяной Петровной Чаговец. Так называемый «принцип помидора». Если вам попался билет, ответ на который вы не знаете, например, про огурец, то спокойно переводите тему на помидор – ведь именно эта тема отлетает у вас от зубов. Спасибо любимой Татьяне Петровне, принципом помидора в жизни приходилось пользоваться неоднократно, делая при этом умный вид.
Решаюсь плавненько перевести тему с сада-огорода на историю и современность обители – мой «конёк». Дамы слушают меня внимательно, но на пятой минуте тормозят.
– Простите, нас история не интересует. Мы хотим услышать про растения. Раз Вас нам прислали, значит, Вы здесь всё знаете. Мы пойдём за Вами.
Этот час опять же запомнился мне надолго. Повела «судей» к своей грядке, которую я перед встречей пропалывала и уверенно сказала:
