Читать книгу: «Волшебник по залету. Книга первая. Малахитовый портал», страница 4

Мира даже не заметила, откуда у него взялся нож. Судя по тому, как легко он покромсал полоску на куски, ножик был острым. А вот владел им парень как-то неуверенно. Но это не помешало ему спрятать оружие так же ловко. Посмотрев на соседей по столу, едва заметно усмехнулся и отправил в рот один кусок. Мира даже представила сейчас вкус мяса в своем рту – в меру соленого и перченного. Как говорил Артан: «К пиву – самое то!». И она сейчас не удивилась бы, если бы незнакомец повторил эту фразу. Но, судя по всему, ни одного слова на общем он действительно не знал. Вот он прикрыл глаза, протянул вперед руку, и…

Лишь большим усилием воли Мира заставила себя остаться на месте. А вот остальные – четверка из сквайда – вскочили на ноги в изумлении. Еще и за оружие схватились, каждый за свое. А парень медленно открыл глаза, уставился непонимающим взглядом на кувшин, появившийся на плате перед ним, и пожал плечами. Он обвел взглядом всех, чуть дольше остановившись на Артане – больно уж тот шумно дышал, втягивая своим широким носом, поросшим редкими темными волосами запах, что так аппетитно исторгал из себя кувшин. Мира пиво не очень уважала, но вот этот ядреный запах из кувшина, который, казалось, заполнил все пространство зала, едва не заставил ее захлебнуться слюнями.

Парень, тем временем, пришел в себя, и еще к какому-то выводу; потому что опять опустил веки, теперь уже не прижимая их плотно – явно подсматривал. И увидел, наверное, как и все остальные, как вокруг кувшина – большого, примерно на половину их походного бурдюка, материализовались кружки. Ну, или бокалы – к пиву, по мнению Миры – они никакого отношения не имели; скорее, были предназначены для вина. Хотя прежде глава посудин таких форм никогда не видела. Как и кувшина, кстати.

Артан, усаживаясь, засопел еще шумнее. Его явно терзало нетерпение, и желание ухватиться за ручку кувшина; возглавить, так сказать, процесс. Но тому мешали три вещи – разрешение главы, которая вполне могла запретить пьянку, пусть такую слабенькую, в рейде. Во-вторых, пить чужой напиток и из чужих рук было просто опасно. Ну, и в-третьих, и это было, пожалуй, главным, и никогда не нарушаемым – первый бокал должен был наливать угощающий. Или трактирщик. Вот потом – да, как дело повернется. А пока…

Парень, не ожидая, разрешения Миры, аккуратно разлил чуть шипящий пеной напиток по бокалам. Не так уверенно, конечно, как это сделал бы Артан, но ни капли не пролил. И первым отпил из своего бокала, предварительно понюхав его содержимое. Для Миры это не было показателем. Как и тот вывод, что сильному магу – а незнакомец, показывающий такие чудеса, не мог им не быть – совсем незачем их травить. Он мог отправить в небытие всех пятерых одним щелчком пальцев. Но все же…

Она взяла бокал и тоже отпила. Точнее, задержала глоток во рту. Организм завопил: «Глотай, и еще, и еще!». Но глава слушала не его, а другую часть ощущений, которые были направлены к пальцу с лечебным амулетом. Перстень не мог распознавать яды. Но – как только один из них попадал в женский организм, он начинал бороться. Не важно, с каким результатом; главное, что Мира этот процесс ощущала. Сейчас ничего подобного не было, и она, кивнув (это уже для всех) приложилась губами к краю бокала за вторым глотком, третьим – и так далее, пока не показалось дно бокала.

Закрыла глаза, наслаждаясь вкусом пусть не совсем любимого, но необычного, и явно очень дорогого сорта. И так, не глядя, знала, что сейчас творится за «столом». Близнецы, образцы этикета, отпивают пиво мелкими глотками, улыбаясь и выражая своими красивыми личиками благодарность, восторг, ну, и много еще чего – но в меру, равными пропорциями. Широкое костистое лицо Грома, как обычно, не выражает ничего. И пьет он редкими, но долгими глотками. А вот Артан свою первую порцию уже выхлебал; шумно, чуть ли не давясь, и теперь тянет свои загребущие руки к ручке кувшина.

В последнем она ошиблась. Глаз сквайда, оправдывая свое название, сейчас внимательно рассматривал бокал, который почти утонул в его широченных ладонях. Потом обнюхал его, и даже попробовал укусить. А потом вынес вердикт – окончательный, не предполагавший сомнений:

– Золото! Очень качественное. Старое, теперь такого не делают. Если и кувшин такой же…

Он все же ухватился за ручку, которая в его лапище не казалась такой уж массивной, и повторил процедуру осмотра, которая длилась много дольше – чеканных, или литых узоров на нем было гораздо больше, чем на бокале. Потом кивнул, подтверждая последнее свое предположение, и все же разлил пиво по бокалам, которые к этому моменту все были пусты.

Мира правильно поняла вот эти: «Если и кувшин такой же…». Если этот набор унести с собой в качестве добычи, то хватило бы и на долг, и пожить пару месяцев в городе, ни в чем не отказывая, и на пару новых амулетов уровнем повыше… И отложить на потом – у того же Мирта, или в хранилище у родичей Артана.

– А потом снова в рейд…

Легким усилием воли она отбросила несбыточные мечты. Мечты, в которых этот парень, оказавшийся сильным магом, подарит сквайду этот золотой набор.

– Ну, хотя бы за то, что мы открыли для него путь к свободе…

И сама же расхохоталась, в душе. А парень, которого она называла так по привычке – он мог быть старше ее не в несколько, а в десятки раз – продолжил их удивлять. Благо, что не в ущерб здоровью; скорее, напротив. Поднеся левой рукой к носу еще один кусок вяленого мяса (в правой был полный бокал) он с видимым сомнением покачал головой, и опять закрыл глаза. Замерли все, даже Артан, с кружкой у рта. Остановил движение даже его кадык, поросший таким же редким и грубым волосом, как и нос, и все лицо. Да и все тело тоже. Артан не очень любил обнажаться перед чужими. Перед Мирой он, конечно же, разделся бы, и с великой охотой, только вот глава к этому повода ни разу не дала. Но иногда приходилась врачевать; перевязывать, вытаскивать из ран посторонние предметы. Так что внешние особенности организмов членов сквайда его главе были знакомы.

Пауза, в которой все уставились на палец мага, устремленный в свободную середину «стола», затянулась. Так сильно, что Мира решила – «меню» перед глазами его столь обширно, что парень никак не может выбрать блюдо. И именно в это мгновение он, наверное, выбрал.

Теперь на плате стояло блюдо. Большое, размером с малое тележное колесо. Ложки теперь парень предоставил сразу, без паузы. Заполнено блюдо было горой чего-то пока непонятного, но очень вкусного – судя по запаху, которое источал этот, словно только с очага, шедевр. Впрочем, приглядевшись, Мира определила, что по отдельности продукты, что пошли на это блюда, ей вполне знакомы. Рис, мясо, морковь… Но вот так соединить их, чтобы каждая рисинка была заполнена ароматным маслом, и светилась изнутри, словно маленькое солнце… а мясо, обжаренное так, что снаружи была тонкая, хрустящее корочка, а внутри вместе с волокнами, что буквально таяли во рту с собственным соком, сохранившимся, и превратившимся в какой-то нектар…

Мира наконец-то отвалилась от стола, и замерла с легкой улыбкой на лице, наблюдая, как сквайд, а вместе с ним и незнакомец, ставший уже почти своим, никак не оторвутся от блюда, содержимое которого едва уполовинилось. Почему-то пришла уверенность, что этот рейд станет самым удачным в ее карьере искателя.

Глава 3. Олег Громов и Маша, Малый Помощник цивилизации Самах

Женщина, которую Олег так ловко подхватил на руки, явно была чем-то недовольна. Скорее всего, им, Громовым. Недаром же она попыталась ухватиться ладошками за рукояти двух сабель, которые были как-то хитро закреплены на спине. Косвенно это подтвердила Помощница, которая с появлением нового лица, и в процессе трансформации основного «тела», своего виртуального образа не поменяла. Даже подошла поближе, уставившись заинтересованно на спасенную.

– Незачем было спасать, – буркнула она на последнюю мысль Олега, – не разбилась бы. Разве что вон там, на месте разрушенного портала ее пси-матрица пострадала бы. Если у нее она, конечно, есть. Надо проверить; взять кровь на анализ.

– Это подождет, – отмахнулся Олег; тоже мысленно, – что там насчет спасения… точнее, насчет того, что зря я старался?

– Это просто, – начала объяснять Помощница; в то время, как парень аккуратно ставил незнакомку на ноги, – у нее сразу несколько действующих артефактов. Слабенькие, изготовленные каким-то криворуким артефактором. На груди (указка «учительницы» подросла и коснулась острием медальона на внушительной, аппетитной такой груди незнакомки) артефакт, отвечающий за левитацию. Если по-простому – уменьшает силу притяжения примерно… раз в пять. Летать она, конечно, не может, а вот спрыгнуть с любой высоты без боязни разбиться запросто.

– Это я лопухнулся, – признал Олег, – ну, хоть порыв мой она должна оценить?

Маша на это заявление лишь хитро усмехнулась, показав тем самым, что парень не потерял способности к самоиронии.

– На пальцах еще четыре артефакта. Нет, три, – поправилась она, – два защитных, от физического и пси-воздействия, и лечебный. Все три еще слабее, чем первый. По шкале Самах не тянут даже на первый уровень.

– А последний, четвертый?

– Последний кто-то криворукий не доделал. Пытался сделать боевой, но не получилось. Так что этот перстень опасен прежде всего для своей владелицы. Стоит только подать в этот камень-накопитель, – указка коснулась огромного камня красного цвета в перстне на указательном пальце правой ладони незнакомки, – избыток пси-энергии, и она останется без руки, а может, и вообще всего тела. Ну, и рядом стоящие пострадают.

– Прям граната какая-то, – опасливо констатировал Олег, невольно отступая на шаг, – а она сама не взорвется? Ну, или эта вот так же случайно подаст тот самый избыток… ну, или не случайно.

– Сама не взорвется, – чуть улыбнулась на его опасливость Маша, – а есть ли у нее необходимое количество пси-энергии? Говорю же – надо проверить.

Незнакомка, тем временем, что-то говорила; что-то непонятное, на что Маша покачала отрицающее головой (значит, не поняла ни слова), а Олег повторил ее жест, при этом достаточно глупо (как он сам подумал) улыбаясь. Тогда женщина крикнула что-то кверху; очевидно, к своим соратникам. А вслед за криком выросла и указка, позволившая хоть как-то определить, кто это там заглядывает в провал.

– Двое, – уточнила Помощница, – и еще не меньше двоих не вижу.

– Как определила, если не видишь?

– Это команда, – последовал ответ, – и достаточно опытная, судя по первому ее представителю. А принципы работы в команде во всех цивилизациях и мирах должны быть примерно одинаковыми. По крайней мере, так забито в моей программе.

– Мирах…, – протянул Громов, – впрочем, об этом тоже потом, Что нам сейчас делать?

– Ждать. Наблюдать. Собирать информацию. Делать выводы.

– Ждать – это я. Ну, и наблюдать тоже, – распорядился Олег, улыбнувшись, – все остальное за тобой.

– Принято, – кивнула Маша – словно не должна была делать все это по определению.

– По программе, которая забита в нее, – вспомнил последние слова Маши Олег.

– Вот именно…

Между тем один из тех, кто заглядывали в провал, начал спускаться вниз, подвешенный на каком-то канате. Снизу он выглядел каким-то коротким и широким; почти квадратным. Но по мере того, как опускался (вернее, его опускали) вниз, впечатление это не менялось. Дело было не в искажении перспективы; человек этот действительно был таким непропорционально широким

Но разглядеть его в подробностях сразу не получилось – незнакомец вдруг отпустил кончик каната, с которого свисал подобно тяжелой гире, и рухнул в портальную пыль. Не высоко, и, наверное, совсем не опасно – если не помнить о том, как обмякла в руках Олега на этом месте незнакомка. Она, кстати, тут же ринулась на помощь своему товарищу; или кем он там ей приходился. И тоже предсказуемо вляпалась. В пыль, которая, как был уже уверен Олег, обладала мощными свойствами, которые Маша обзывала не совсем понятным термином «Пси». Как он оказался рядом с границей круга, не понял и сам. Продолжил осознанно руководить своими действиями лишь в тот момент, когда его рука, уцепившаяся в куртку незнакомки, выдергивала последнюю за пределы опасной зоны. А потом, решившись, ступил на пыль, опять собравшуюся правильным кругом, уже по собственной инициативе.

Незнакомец, лежавший в пыли лицом вниз, оказался невероятно тяжелым, несмотря на совсем невеликие габариты.

– Широкий, конечно, – удивился Олег, – но в высоту мне разве что по пупок будет. А весом как бы не в два центнера…

– Модифицированный организм, – подсказала Маша, не решившаяся даже в виртуальном образе последовать за ним, – по внешним данным, дарф. Точнее могу сказать после анализа крови. А сейчас поспеши, Олег Сергеевич. Моя зарядка уменьшается непозволительно высокими темпами. Примерно в три раза быстрее, чем происходит автоподзарядка от Носителя.

– Да я бы и рад побыстрее, – пропыхтел Олег, переваливая коротышку на спину – что бы не задохнулся, – только не получается. Придется так кантовать.

Он ухватился за толстые ноги, обутые в короткие сапоги из кожи неизвестного животного, и потащил его за пределы круга; на удивление легко. Пыль работала словно сухая смазка, так что волочь незнакомца было как бы не легче, чем по накатанному снегу. До тех пор, пока коротышка не съехал задницей, облаченной в кожаные же штаны, на каменный пол. Вот тут пришлось бы совсем туго, хотя Маша успела предупредить, что резкий расход энергии прекратился. Олег на это известие лишь мысленно отмахнулся. Потому что к нему боком прижалась женщина, полыхнувшая энергией даже сквозь собственный наряд и две защитные оболочки Громова так мощно, что он пришел в себя только тогда, когда тело квадратного коротышки полностью оказалось за пределами опасного круга.

– И что это было? – перевел он дух.

Перевел уже сидя. Незнакомка, кстати, тоже выбилась из сил, судя по тому, как тяжело она уселась рядом с ним. Еще несколько слов, произнесенных ею перед собой, но явно обращенных к Олегу, парень не понял. Наверное, это было какое-то изъявление благодарности, подтвержденное одобрительным похлопыванием по плечу. Женщина тут же скривилась в болезненной гримасе; она явно поранила руку.

– Может, задела что-то острое, когда тащили коротышку?

– Импульсный выброс неизвестного вида энергии, – ответила озадаченно на недавний вопрос Маша, – чем-то схожий с пси-энергией, но работающий на совершенно неизвестных мне принципах. Опасно. Предлагаю отключить Носителя этой энергии…

– Что значит отключить? – удивился, и даже рассердился Олег, – ты мне это прекрати. Деликатней надо и терпимей. Но изучить надо, тут я согласен. Ладно – можешь взять кровь на анализ. Только аккуратно, при случае. Не надо портить отношения с людьми, с которыми, быть может, придется жить… какое-то время.

– Принято. Образец уже взят.

Маша в своей виртуальной, не видимой никому, кроме Громова, реальности отступила на пару шагов. И это место тут же – словно видел – занял коротышка. Он уже вполне уверенно стоял на ногах, успел обменяться парой фраз с женщиной, а теперь подступил с вопросами к Громову. Насчет вопросов – это Олег догадался по интонации; ни одного слова ни сам Олег, ни его Младший Помощник не поняли. Вернее, Помощница. На всякий случай он не стал ни кивать, ни качать головой в отрицании. Мало ли как обернется!

– Готова озвучить анализ крови женщины. Вероятно, ее зовут Мира.

– Ага, ты еще и анализ их языка проводишь?

– Совершенно верно. Набираю необходимый объем информации для проведения лингвистического анализа.

– Ладно, потом поработаешь переводчицей. Что там с анализом?

Рядом с Машей опять возникла доска, по черной глади которой побежали белые строки:

– Женщина. Человек. Модификации отсутствуют. Классификация в социуме – Дикая.

– Чистота крови – 18,4

– Интеллект – 45—62

– Физика тела – 39—88

– Пси активность —14—77

– Биологический возраст – 52 года мира Самах.

– Ско-о-олько?! – протянул недоверчиво Олег, – а с виду больше двадцать пяти не дашь. Надо же – бабушка уже. А я…

Маша объяснять не стала, только похихикала.

– Надо же, еще и «Дикая», – с большой долей сомнения протянул дальше Олег, – а с виду не скажешь. Вполне разумная. Объяснить все это не желаешь? Эй-эй – ты чего?

Это он прервал общение с Помощницей, отступив на всякий случай от коротышки, весьма ловко выхватившего из-за спины молот внушительных размеров. Рукоять этого оружия была как бы не в рост коротышки, а сама рабочая часть размером с наковальню. Такую Громов видел как-то в краеведческом музее. Возмущение свое он, впрочем, высказал тоже про себя. Вслух это сделала за него незнакомка, которую – если верить Маше – звали Мирой. Коротышка послушался; бросил так же ловко свой молот-переросток за спину, угодив, очевидно, в какое-то крепление. Громову с его позиции амуниции этого угрюмого гнома не было видно.

Так же ловко коротышка выдернул из-за спины другой молот. Точнее, молоточек – настолько маленький по сравнению с первым, что Олег поначалу и не понял, что это тот держит в лапище. А разглядел; скорее даже догадался, когда тот подступил к стене, и начал выстукивать на ней какую-то мелодию. Именно так парень воспринял ритмичный перестук, с которым коротышка двигался по кругу. А коротышка еще и ушами шевелил – большими и, как разглядел недавно Громов, поросшими редкими черными волосами. Вот ритм замедлился; движение руки, а значит и молотка, изменили траекторию. А вслед его движению по светлой каменной стене пролегла темная линия. У гнома еще и мелок такого цвета оказался.

А следом за этой полосой двигался кончик длиннющей указки Помощницы. И слова, с которыми она обратилась к Громову, скорее всего, несли тот же смысл, что и прозвучавшие из уст коротышки. Но уже в адрес своей соратницы, естественно. Та явно оживилась, да и Олег не остался безучастным к известию о том, что в толще камня скрывается какая-то дверь.

– Имеется механизм открытия, – добавила Маша, – на стандартный пси-сигнал идентификации не реагирует. Скорее всего, сломан.

– Ну, тут у нас имеется универсальный ключ, – усмехнулся Олег, – отмычка, так сказать.

Так он отреагировал на попытку коротышки выхватить опять свою чудовищную кувалду. Именно этим оружием, как теперь догадался он, и был вскрыт купол зала. Еще одна резкая команда от Миры, и коротышка оставил в покое «отмычку»; побежал дальше обстукивать стены гораздо шустрее. Задержался, правда, ненадолго. Как раз в том месте, где стена была оплавлена в ходе эксперимента Громова. Ну, это когда парень свое новое оружие испробовал. Замер на несколько секунд, покачал головой и дальше отправился.

У Олега сложилось впечатление, что команде Миры, ну или самому гному уже встречались подобные хранилища, и что он уже был уверен – эта замаскированная дверь здесь была единственной. Так оно и оказалось; больше чертить на стене ничего не пришлось. Зато двое прибывших принялись решать какую-то новую задачу. Судя по тому, что в условиях ее значились отверстие в куполе, веревка и пылевое пятно, в котором утопал конец каната, эта пара сейчас решала вопрос – как безопасно опустить вниз товарищей.

Громов решил было повыступать – в общем-то, он первый занял этот зал и, соответственно, имел больше прав на него. Маша поддакнула в том смысле, что эти права вообще абсолютные, стопроцентные. Особенно с учетом того, что за дверью в стене могли таиться немалые сокровища. А для Олега, с его богатством в виде «всего лишь» двух артефактов, вообще необходимые; даже обычные бытовые мелочи.

– Посмотрим, – пообещал он, с интересом наблюдая, как канат, свисавший сверху, начал раскручиваться, увеличивая амплитуду в нижнем своем конце.

Вот он раскрутился настолько, что Мира сумела ухватить его за кончик уже за пределами четко очерченной границы магического круга. И дальше они с коротышкой действовали так, словно не раз уже проделывали подобный трюк. Гном – так решил пока называть квадратного человечка Олег – отбежал, переваливаясь, к стене, и натянул канат, который явно кто-то держал наверху. Почему Олег так решил? – просто сверху раздался чей-то недовольный голос, и коротышка чуть ослабил натяжение.

Но и так по нему ловко скользнули вниз два сотоварища гнома и Миры. Олег уже перестал удивляться тому, как полно окружающий его мир постепенно приобретал черты обычной сказочной истории. Эти двое, нацелившие на него луки с короткими стрелами, с определенной натяжкой могли называть себя эльфами. Уши у них были чуть заостренными; личики хоть и смазливые, но не до такой степени, чтобы дамы разного возраста и положения вешались на них пачками.

– На что спорим, что сверху сейчас спустится какой-нибудь орк или огр, – спросил Олег, опасливо поглядывая на острия стрел.

Маша успокоила: «Нашу защиту не пробьет. Хотя я посоветовала бы дать костюму арамских пауков новую команду».

– Какую?

– Поднять уровень защиты во всех диапазонах.

– И насколько поднять? – Олег почти незаметно перевел дух после того, как «эльфы» опустили свои луки, – контролировать-то ты его не можешь. И я сам тоже, к сожалению.

– Не все так плохо, Олег Сергеевич, – подбодрила его Маша, – есть возможность контролировать расход пси-энергии твоего организма. Точнее, его баланс; с учетом собственного потребления и моих потребностей. Как только он станет отрицательным, останавливаемся.

– Хорошо, – согласился Громов, – что надо делать?

– Как говорится у вас, – лукаво улыбнулась Помощница, – повышай градус. Поэтапно, на один уровень защиты.

Тем временем за канат дополнительно ухватился один из «эльфенков» (эти двое, похожие, как близнецы-братья, выглядели весьма юно), и вниз медленно и как-то основательно пополз кто-то громадный. Олег видел уже четвертую фигуру, спускающуюся в его «склеп» по канату, а с учетом Миры – пятую. Так что примерный масштаб уже представлял. Но не останавливался в своем эксперименте. Так что уже совсем скоро они с Машей определили, что достался им артефактный костюм аж десятого уровня, и что пси-энергии самого Носителя вполне достаточно, чтобы поддерживать защиту в таком состоянии неопределенно долго.

– Если, конечно, она не будет расходоваться на сторону, – прокомментировала явно довольная Помощница, – но я бы посоветовала понизить уровень, примерно вдвое. Избыточен он здесь. Чувствуешь, что здесь нам пока ничего не угрожает?

Олег велел артефактному костюму уменьшить защиту, как и предложили, до пятого уровня, что и зафиксировала Маша уменьшением оттока внутренней энергии Носителя. А потом все таки пригляделся к новому постояльцу. «Мария Павловна» отслеживала его движение от самого пролома в куполе. И сообщила, что пролома этого визуально сейчас нет – последний «гость» его чем-то прикрыл. И это означало, что это действительно последний, с кем Громову предстояло сегодня познакомиться. Ну, как познакомиться – обменяться внимательными изучающими взглядами, после чего Олег приветливо улыбнулся, а «орк» даже не пожал плечами. Просто повернулся и принялся «любезничать» с гномом. Причем на десяток слов коротышки он отвечал одним собственным; весомым, словно гвозди-двухсотка, которые последний гость вбивал с одного удара.

На орка он, на взгляд Громова (тот самый, изучающий) тянул процентов на двадцать. Главное – ростом за два метра и мощным костяком. На который, в силу особенностей организма или недостатка питания, не наросло должного количества мяса. В общем, это была костлявая громадина с темным цветом кожи, не имевшего, впрочем, негритянских черт лица. Они вообще были какими-то особенными, действительно дикими. Так что ни к какой из известных ему четырех земных рас Олег отнести его не рискнул.

– Ближе всего, пожалуй, будут краснокожие. Индейцы, иначе говоря. Слышала про таких?

– Теперь знаю, – кивнула Мира, – Виннету, Чингачгук Большой Змей и все такое. Но никакого отношения к ним этот тип не имеет. Ближе всего к оркусам. Отходы, скорее всего. Модификант; специально выведенный для охранных целей. Составляли основу планетарных войск.

– Что значит «выведенный»? – возмутился Олег, – они тебе что— бройлеры какие-нибудь, или поросята крупной белой породы? Или новый сорт картошки?

В такой вот момент, в сильном возбуждении, даже возмущении, из него полезло то, что в студента Олега Громова целых пять лет впихивали в сельхозинституте.

Маша на его возмущение никак не отреагировала. Ну, и сам он успокоился; понял, что адрес, по которому попытался направить негатив, выбрал неправильно. Но пообещал себе вернуться к этому вопросу. Обязательно, но позже. Потому что сейчас парня приглашали за стол. А точнее – за дастархан. Так в его студенческие годы называли накрытый стол два узбека, неведомо как поступившие в провинциальный вуз. Они же и объяснили, что в дословном обозначении слова дастархан является скатертью, что стелют прямо на пол, а уж на него…

– Да…, – протянул он, опять-таки про себя, – негусто у вас, ребята, кормят.

Сам Громов за годы работы в «Агрокоме» привык хорошо питаться, а так же одеваться, и вообще наслаждаться жизнью. Здесь же предложили тарелку с полосками какого-то вяленого мяса, лепешку средних размеров, очевидно каменной твердости, которую сразу захотелось постучать по этой самой тарелке, или голове того, кто ее выдал (а если конкретнее – то гному) … и все. Еще было пять фляг, персональные у каждого из группы. Громову, естественно, их не предложили. Да он и сам бы отказался прикладываться к чужой посудине. Только теперь он заметил, что пить, в общем-то не сильно и хочется. Хотя прошло…

– В пересчете на привычный тебе счет два часа пятнадцать минут, – сообщила Маша, – но это с момента моей активации. Разница с твоим прежним миром существенная. В здешних сутках тридцать местных часов; вместо привычной тебе семидневной недели декады, которых в месяце четыре. Ну, и месяцев в году десять.

– Всего, значит, четыреста дней… и мир все таки другой. Как-то я слишком легко отношусь к этому. Это не ты, подруга, накачала меня успокаивающим? Каким-нибудь пси-наркотиком?

– Про мир – это очевидно, – согласилась Маша, – и ничего удивительного в этом нет. На момент моего перехода в неактивное состояние планета цивилизации Самах с таким же самоназванием входила в космическое Содружества, точного числа Миров в котором мне было неизвестно…

– Это не актуально, – промычал Громов не совсем внятно, хотя делал это мысленно, – лучше подскажи, как мне это откусить.

Он как раз пытался разжевать и оттяпать зубами часть одной из полосок, которыми его угостили. Рот уже заполнился перечно-соленой слюной, а жесткие волокна никак не поддавались.

– Отрежь, – посоветовала Помощница.

Олег не успел спросить: «Чем?», – уставившись на лезвие ножика, которое словно само выросло из ладони. Хорошо, остальные за столом не поняли, что для него самого это тоже было полной неожиданностью. А может, поняли, но сделали вид, что это их никак не касается. Хотя на ус, конечно, намотали.

Управился он с ножом, лезвие которого было острым, как бритва, а может, еще острее, вполне успешно. Первый отрезанный кусок оказался во рту; лезвие пока «растаяло», а точнее, втянулось в один из тех браслетов на запястьях, которые стали частями жезла, а Громов вдруг помечтал:

– К этому бы мясу вяленому еще и пива пенного – крепкого, чтобы в голову ударило, а потом усыпило до самого утра. Сколько ты, говоришь, тут ночь длится?

Вопрос Маша, очевидно, посчитала риторическим. Ну, или посчитала парня достаточно разумным для того, что посчитать самому. А может, вообще молчала пристыженная – пива-то она поднести новому Носителю никак не могла.

– Нет, хорошо было бы, – он принялся мечтать дальше, – чтобы вот тут, посреди дастархана, оказался целый бочонок… гномьего, раз пошла такая пьянка. Или бутылочного, на крайний случай. Да хоть и в кувшине каком!

Сидел он боком к «столу»; попробовал сначала сесть так же, как устроился на своей циновке недоделанный орк, и как пытались его научить когда-то узбеки-однокурсники; то есть, поджав под себя ноги. Некомфортно было тогда, на мягкой кровати; неловко было и сейчас, на каменном полу. Хотя благодаря двойной защите артефактов жесткости камня он не ощущал. А сидел бы вот так по-оркски, или по-узбекски, точно свалился бы на спину, когда посреди стола действительно материализовалась последняя версия его мечтаний. Кувшин. С пивом – судя по мощному запаху пенного напитка, вырвавшемуся на волю из узкого горла.

Но и так он дернулся очень резко, и не было сомнений – теперь-то остальные точно отметили его ошарашенный вид. Отметили, но никаких действий предпринимать не стали. Даже слова не сказали. Хотя они – и слова и действия – прямо рвались из глоток; особенно из гномьей, или дарфовой, как обозвала коротышку Маша.

Вот этот буквально изнывал от желания схватить кувшин, и припасть к его горлышку. И Громов его в этом желании вполне поддерживал. Но пить из горла по очереди с незнакомыми людьми… или не совсем людьми…

– Еще бы кружек пивных, – попросил он неизвестно у кого, – можно даже без картонок.

– Что значит, «неизвестно у кого»? – попеняла его бестолковости Помощница, – ты только что распечатал один из пространственных слоев костюма. Импульсный выброс пси-энергии подтверждает это. Не очень значительный, кстати. Алгоритм понятен, я думаю?

– Не дурак, – проворчал парень, – нужно просто представить себе то, что положили в него раньше. Сам, или кто-то другой. И попросить вернуть на то место, на которое покажу. С кувшином угадал. А как угадать с кружками? Я каких только себе не представлял. Ага… нужно, чтобы были под стать кувшину. Может, прежний владелец спрятал его вместе… Оп-па! А фокус-то удался!

Вокруг кувшина действительно выстроились правильной окружностью шесть кружек. Вообще-то их количество Олег не оговаривал. Так что или костюм распознал его невысказанное пожелание; может, даже подсознательное. А может, их и было в запасников костюма, изготовленного в невообразимо далекие времена из паутины магических пауков, ровно полдюжины. Интересоваться и пытаться как-то экспериментальным путем выяснять это Громов не стал. Очень уж жалобно-нетерпеливым стал взгляд гнома.

Предводительница группы, предположительно Мира, кивнула – ему, или своим подчиненным – и Олег послушно наполнил бокалы. Осторожно, не пролив ни капли. Пена, кстати, тоже была на удивление «послушной» – поднялась тугой шапкой, но по наружной поверхности бокалов не потекла.

Ну, что мог сказать об этом пиве Олег? Ничего подобного он прежде не пробовал. Был по случаю в Чехии, но знаменитый «Козел», и его собратья даже рядом не стояли с содержимым этого кувшина. Олег пообещал себе выделить время, провести инвентаризацию запасников в слоях костюма. Ну, или найти то место, где готовят такие напитки. Кувшином, тем временем, овладел коротышка, который первый бокал выхлебал в три мощных глотка. Именно столько раз дернулся его кадык, когда посудина опустела.