Читать книгу: «А где же Майя?», страница 5

Хипстеры танцуют степ, или Бородач в оранжевых очках

Фрол иногда задумывался о том, что завести роман на работе – это тоже самое, что сыграть в пин-понг. Весело, а главное, чем больше делаешь точных бросков, тем лучше получается результат. В модном журнале с довольно смешным названием «Леди Причёскина» он фотографировал моделей. Хотя, скорее заглядывался на девушек, поэтому качественных снимков у него получалось не так много, как хотелось бы. Главный редактор нервничал по этому поводу, но увольнять Фрола ему вовсе не хотелось – в какой-то степени он любил потешаться над ним. А прежний фотограф уволился и уехал в Италию любоваться Пизанской башней, так что бедный журнал был обделён не только презентабельным названием, но и толковым фотохудожником.

Обычно Фрол вальяжно и жеманно расхаживал по редакции, словно стилист перед показом своей новой коллекции: в бирюзовой клетчатой рубашке и ярко-жёлтых узких джинсах. Одежда словно ещё больше сковывала его и без того худощавое тело. Весьма экзотическому имиджу изюминку придавали очки в толстой оправе оранжевого цвета. Кроме того, на его узком, почти треугольном бородатом лице всегда висела глуповатая улыбка вечно молодого и беззаботного повесы, которой он одаривал не только моделей, но и местных журналисток. И когда она неожиданным образом слетала, Фрол как можно быстрее старался повесить её обратно. На груди – большой чёрный «Canon». Его визитная карточка.

Однажды в редакции появилась новая журналистка. Её звали Юна. Девушка была в его вкусе: высокая, стройная смуглянка с длинными и кучерявыми волосами цвета бессонной ночи. Юна держалась скромно, не хихикала как рыжеволосая бестия Жанна, по-мартышечьи, и не делала себе очередной пирсинг после расставания с парнем, подобно плаксе Надюше. Девочки хорошо приняли новенькую в коллектив. Она казалась им милой и приятной в общении, а вот у Фрола она вызывала приток творческого вдохновения и желание её соблазнить. Фрол нередко мелькал мимо её кабинета, словно привидение, самозабвенно подсматривая, как она сидит за ноутбуком и пишет статьи.

Юна не замечала Фрола, будто он был дворником или официантом в убогой забегаловке, однако молодой человек верил, что в скором времени эта роскошная рыбка попадется на его «донжуанский» крючок. У неё и так была целая рота тайных воздыхателей. Еще белобрысого и костлявого Фрола, разодетого как африканский попугай, ей не хватало. А вот коллеги-девицы замечали, как он на неё исподтишка поглядывал. Подтрунивали над Юной. Как поняла Юна, женская половина не воспринимала Фрола всерьез, впрочем, как и мужская тоже.

К тому же в последнее время кто-то ей присылал странные сообщения с разных номеров и без подписи:

«Я читаю Диккенса, а какие книги любишь ты?»

«Создаю волонтерские отряды, чтобы помогать нуждающимся бабушкам».

«Могу разгадать твою душу с полуслова».

«Парню-загадке нужна девушка-загадка».

И что-то в этом роде. Юна ничего не писала в ответ. Ей даже удалять их было лень.

Как-то раз девушка печатала на ноутбуке статью об одной дамочке-парикмахерше из Буэнос-Айреса. Она сидела одна, её коллега Жанна была в отпуске, а другие работали, так сказать, в «полях» –добывали материал. Солнечные лучи, просачивающиеся в кабинет сквозь прозрачно-кремовый тюль, будто бы слегка пританцовывали под шелковисто-мелодичное звучание саксофона в песне «One Year Of Love» Фредди Меркьюри. Юна частенько включала плейлист, чтобы ей было веселее работать. Да и сейчас девушка чувствовала себя бодро и готова была нашлёпать ещё кучу подобных статей. Однако эту творческую идиллию бесцеремонно нарушил быстрый и довольно резкий щелчок.

Подняв голову, Юна заметила в дверном проеме Фрола с фотоаппаратом в руках. Его лицо скривилось в удивлённо-сконфуженной гримасе, и он тотчас испарился. Девушка даже не успела произнести ни слова. Она была возмущена. Зачем этот тип её фотографирует? Куда потом пойдут эти снимки? Не ждать ли в скором времени сюрпризов в интернете? Вдруг неожиданно всплывет в бикини на каком-нибудь тайском пляже с кучей накачанных мужчин.

А хотя… случись это наяву… Так, блаженные мысли на потом, а пока что надо подумать о парикмахерше.

Самое интересное, что всякий раз, когда Юна сталкивались в коридоре с Фролом, он удирал от неё во все стороны, словно вор-карманник. Ему вовсе не хотелось комментировать своё весьма возмутительное поведение возле кабинета. Юна сначала терялась в догадках, а потом эта однообразная игра в кошки-мышки ей наскучила, и она предпочла благополучно забыть о сверкающих пятках Фрола.

В четверг после полудня недавно вышедшая из отпуска Жанна с упоением рассказывала Юне о своей мимолетной встрече с местным турком на пляже в Анталии. Одной рукой она лениво набирала статью, а другой листала экран своего мобильного телефона, демонстрируя своего красавчика, который, сделав с ней совместное улыбающееся селфи, навсегда исчез из её жизни спустя пару минут после этого. Спешил к жене. Сидевшая рядом Юна только вздыхала, глядя на эти фото. Нет, не о накаченном теле турка были её мысли, а о том, что было позади – тёплом, искрящемся на солнце море. Увы, в отпуск ей ещё не скоро.

Пока Юна предавалась мечтам, открылась дверь. Вот уж кого явно не ждали, так это Фрола. Да ещё с таким серьёзным выражением лица, словно у министра внутренних дел. В руках Фрол держал какой-то пухлый глянцевый журнал. Жанна оглядела его с головы до ног, сжимая губы, чтобы не рассмеяться. Молодой человек молча приблизился к столу Юны и положил этот журнал на клавиатуру, а затем легкой прогулочной походкой зашагал прочь, убрав руки за спину и присвистывая. Министра внутри него будто ветром сдуло.

Как только исчез и сам Фрол, девушки принялись рассматривать издание неизвестного происхождения, на обложке которого красовалась странная рыжеволосая женщина с бледным, почти белым лицом и в зелёных очках, как у альпиниста. И скорее не красовалась, а «страшилась». Юна слегка поморщилась, будто это был не глянец, а что-то отвратительное и заплесневевшее. В журнале торчал клочок бумаги. Жанна ловко открыла заложенную страницу и увидела фотографии мужчин с дождливо-хмурыми лицами. У каждого мужчины до самого пола свисала кудрявая борода. У одного – чёрная, у другого – светлая, а у третьего – рыжая. Какой ужас! Рыжеволосая, оказывается, была только его началом.

Девушки лишь пожали плечами. К чему это было все? Работа закипела. Спустя время на экране мобильника Юны всплыло сообщение WhatsApp: «Сколько непривлекательных обалдуев вокруг развелось. Но ты не переживай. Сегодня в восемь вечера у статуй белых бульдогов ты встретишь настоящего мужчину.»

Юна задумчиво разглядывала экран мобильника. Что еще за очередная ерунда? Потом она бросила взгляд на журнал, принесённый Фролом и, подскочив на стуле, выкрикнула:

– Чёрт!

Жанна поперхнулась.

– Что с тобой? – поинтересовалась она.

Юна поджала губы. Поздно. И почему это дурацкое сообщение выскочило именно в этот неподходящий момент? Жанна теперь достанет своими расспросами, все ей надо знать. Зато теперь она знала, кто автор этих непонятных писулек, и от этого на душе стало немного гадко.

– Ничего, – отмахнулась Юна.

Жанна пожала плечами. Девушки продолжили работу. Спустя некоторое время стали снова появляться сообщения. Юна, красная как рак, готова была выбросить телефон в стоящую возле стола урну. «Отстань!» – подумала она про себя. – «Исчезни! Уймись!»

– Ну кто там такой настойчивый? – допытывалась Жанна. – Любовник, которого ты недавно бросила?

– Нет…,– буркнула Юна, ткнув пальцев в клавишу так, что она чуть не вдавилась внутрь от силы удара её пальца.

«Ну так что, как насчёт собачек?»

А все знали, что Фрол без ума от собак. На протяжении всей жизни, начиная с пятилетнего возраста, у него было шесть псов. Именно псов. И не одной суки. Причем один сбежал, второго украли, третий попал под машину, четвёртый скончался от средства, которым травят тараканов, пятый неудачно вывалился из окна, а что стало с шестым, неизвестно.

– Чёртов собачник! – выкрикнула Юна, стукнув кулаком об стол, отчего ложка в её чашке подпрыгнула и зазвенела.

Жанна заливисто засмеялась, откинувшись на спину стула. Послышались её фирменные обезьяньи звуки. Юна раскраснелась ещё больше. Ну всё, теперь коллега всё знает, а особенно такая любопытная, которой до всего есть дело. До чего надо и не надо.

Успокоившись, Жанна произнесла:

– Карине, которая здесь работала до тебя, он строчил в два часа ночи. Ты, кстати, очень похожа на неё. Но знай, Фрол хуже пиявки. Так и будет тебя донимать своими словечками. Не просто же так Карина уволилась.

Юна сглотнула. Не хватало, чтобы этот придурочный Фрол ей по ночам не давал спать.

– И как быть? – Юна насуплено сложила руки на груди. Работать уже не хотелось.

Жанна азартно сверкнула глазами:

– Есть план!

* * *

Сославшись на жуткую боль в животе, Юна в этот вечер ушла с работы на пятнадцать минут раньше и устремилась прямо в сторону парка, у ворот которого стояли два белых каменных бульдога. Не снимая перчаток, она что-то начертила пальцем на сугробе около одного изваяния, а затем, оглянувшись по сторонам, словно тайный агент под прикрытием, ринулась в сторону автобусной остановки. В этот момент подъехал автобус, и довольная девушка нырнула внутрь.

И вот теперь Юна с почти детской радостью разглядывала снежинки, оседавшие на стекло автобуса, а Фрол был ещё в редакции. Уже одетый, он стоял у лифта, обсуждая по телефону со своим приятелем планы на ближайшие выходные. Наговорившись от души, молодой человек добрел до ворот парка и принялся ждать.

Медленно, от одного бульдога к другому, разозлившийся Фрол передвигался уже на протяжении полутора часов, дёргаясь от холода и напряженно стуча зубами, будто заржавевший маятник. На каждую проходящую мимо девушку он чуть ли не набрасывался. Юна? Нет, не Юна. Как жаль! Девушки смотрели на него с удивлённым равнодушием, мгновенно исчезая в снежной дымке.

Фрол подошёл к одному бульдогу. Бульдог неподвижно созерцал окружающую его действительность, сидя на своем каменном постаменте. В глазах цвета падающего снега, который мягко укрывал массивное тело пса, отражалось незыблемое спокойствие.

– Здравствуй, друг! – заговорил Фрол, топчась на одном месте, чтобы хоть как-то согреться. Парня уже не удивлял сей факт, что он обращается к скульптуре: – Давно стоишь здесь? Наверное, замёрз. Я, кстати, тоже. Представляешь, эта чертовка меня обманула! – С иронией продолжал молодой человек, дотронувшись рукой до холодного носа каменного пса.

Фрол уже стал воображать, как бульдог обнюхивает его руку, и тут взгляд молодого человека случайно упал на сугроб, освещаемый стоявшим неподалеку фонарём. Он увидел надпись, припорошенную снежными хлопьями. Что же там такое? Фрол прочитал вслух: «…ы где?» Фрол призадумался. А что если подставить одну букву, то получится «Ты где?»

– И все-таки она была здесь… – Усмехнулся он и снова посмотрел на бульдога. – Что скажешь?

Пёс молчал. Что он скажет, если высечен из камня?

– Мы сделаем вид, будто я вовсе не приходил. Хорошо? А все пусть думают, что это было самое потрясающее свидание за всю мою жизнь. Как думаешь, поверят?

Бульдог снова не захотел ничего говорить. Молодой человек даже успел обидеться, забыв о том, что пёс каменный.

Закурив и пытаясь отогнать прочь досадные мысли о том, что его провели, как наивного подростка, продрогший до косточек Фрол не спеша побрёл домой, помахав бульдогам рукой. Всё-таки они составили ему компанию в этот морозный февральский вечер и неприлично было уйти по-английски, не попрощавшись.

На следующее утро, когда все в редакции только потихоньку собирались и рабочий процесс ещё не успел начаться, у стены стояла Жанна. Она глядела во все глаза. Едва Фрол подошёл к лифту, как она быстро настрочила сообщение и кому-то его отправила. Фрол нажал на кнопку. Лифт заработал. Когда двери открылись, из лифта вышла Надюша. Фрол хотел зайти, однако девушка, сверкнув своей новой бусинкой в носу, перегородила ему путь, выставив вперед руку.

– Погоди, – сказала она, недовольно глядя на него, словно он чем-то был перед ней повинен.

– Пусти меня, – рассердился Фрол.

Сзади появилась Жанна. Девушки окружили Фрола. Он непонимающе оглядел их. Какие-то странные. На лице каждой блуждала мрачная улыбка, а взгляд был таким колким, будто они сию же секунду могли превратиться в гарпий и накинуться на Фрола. Да что с этими девушками такое с утра? Встали не с той ноги? А может, им приснилась Бэтти Фридан⁵ и загипнотизировала каждую, чтобы они увлеклись идеями феминизма? И чего теперь от них ожидать? Создание своей женской организации? Правильно, чем они хуже Бэтти?

А при чем здесь тогда Фрол? Нельзя было подыскать кого-нибудь другого для демонстрации своих женских сил? Например, напали бы на главного редактора (и по совместительству хозяина журнала) в его кабинете в то время, когда он обычно уплетает куриные крылышки под соусом чили. Того и гляди, от страха вмиг поспособствовал бы повышению зарплаты. Не только женской половине, но и мужской.

А что взять с Фрола? Обычный фотограф. Только и всего.

– Диккенс, волонтерские отряды, собачки. Знакомо, правда? – заговорила Жанна.

Её глаза блестели от предвкушения чего-то интересного.

– Что за…? – Фрол в недоумении уставился на стальную поверхность дверей лифта.

Его передёрнуло. Юна! Та ещё штучка. Мало того, она не только настрочила на снегу и бросилась наутёк, пока он собирался на встречу, но и разболтала своим глупым новым подружкам его собственные выдумки, которыми он пичкал её в сообщениях. Вот и доверяй после этого женщинам!

– Прокатимся вместе? – Жанна схватила Фрола под руку.

По другую сторону в него вцепилась Надюша. У неё прямо не пальцы были, а клешни. Недавно её мужчина слинял к длинноногой блондинке, и теперь девушка злилась. Лифт приехал во второй раз.

Юна сидела за ноутбуком, когда девушки чуть ли не затолкали его в кабинет. Она подняла голову. Фрол выглядел взъерошенным. Бежевый галстук на его синей клетчатой рубашке был слегка помят. Сам он нервно мельтешил от стола до подоконника, будто обеспокоенный орангутанг в клетке, окруженный надоевшими зрителями. Фрол явно не знал, куда себя деть. Эта невыносимая девушка вынудила его вчера разговаривать с каменными собаками, а теперь организовала его же собственное похищение. Да она какая-то бандитка!

– Что бы ты рассказал своим дружкам о вчерашнем? – спросила его Юна, добавив с иронией: – Только говори правду, я знаю, они уже шепчутся про меня и тебя. С твоей подачи, кстати.

В кабинете раздавался громкий и быстрый стук её пальцев о клавиатуру. Фрол не хотел ударить в грязь лицом даже сейчас, перед Юной. Фрол уселся на кресло Жанны, бесцеремонно положив ноги на стол.

– Я сказал бы, что прекрасно провёл время.

– Вот как?

– Да.

– Но это же полное враньё!

– Ну и что? – пожал плечами Фрол.

– Зачем ты за мной таскаешься?

– А зачем ты выбалтываешь мои сообщения?

– Так ты же пишешь неправду. Никаких волонтёрских отрядов у тебя и в помине нет, книг в руки ты вообще, похоже, не брал со школьной скамьи…

– А если б были отряды? И если б книжки читал? Пошла бы со мной?

– Куда?

– Да хотя бы к бульдогам?

– Пфф… Отстань от меня!

– Не отстану!

– А если уволюсь?

– Увольняйся. Это тебя не спасёт. Я тебя везде найду.

– Да ты маньяк.

– Может быть. Просто мне нравится донимать красивых девушек, – подмигнул Фрол. – У меня это в крови. Мой прадедушка наделал восьмерых детей от разных женщин только потому, что они ему понравились.

– Мутная какая-то у тебя кровь, – сморщила носик Юна.

– Не мутнее твоей. Зачем меня кинула?

– Если бы умел понимать мою душу с полуслова, догадался бы, – Юна напомнила ему о сообщении, которое он присылал ей ранее.

– А чего хочет твоя душа? – Фрол спрыгнул с кресла и приблизился к Юне.

От неё исходил приятный аромат персика и корицы. Новые духи. Фрол улыбнулся, как довольный кот.

– Она хочет, чтобы ты меня удивил, – выразила она своё пожелание, игриво взглянув Фролу прямо в глаза. – Девушке-загадке нужен парень-загадка.

* * *

Одним сонным февральским утром в трамвае ехал человек в белом цилиндре, укутанный в чёрный длинный плащ. Отвернувшись к окну, он старался не смотреть на засыпающих то на поручнях, то на сидениях пассажиров. Каждый из них любопытно поглядывал на этого странного человека при любой удобной возможности.

Как только трамвай остановился, человек в плаще метнулся к дверям и, выпрыгнув из трамвая, быстро устремился по дороге. Все это время он смотрел себе под ноги, но никак не по сторонам, будто бы хотел проскочить так, чтобы его больше никто не увидел. Он чувствовал себя весьма неловко. Подойдя к невысокому белому зданию, человек скрылся в дверях.

В редакции модного журнала только начинала кипеть работа. Постепенно один за другим включались компьютеры. Какой-то толстячок в зелёном свитере вышел из своего кабинета и вызвал лифт. Лифт открылся через несколько секунд, и толстячок увидел блондина в цилиндре и в чёрном плаще. Не успел тот моргнуть глазом, как блондин театрально скинул свой плащ и вышел из лифта. У толстяка чуть глаза не повыкатывались наружу.

– А ну вылезайте из своих нор! Фрол Забалуев явился! – крикнул блондин, встав в коридоре у стены и поставив на пол небольшой допотопный магнитофон, все это время прятавшийся под плащом.

Блондин включил агрегат в розетку и нажал на кнопку «Пуск». Заиграла веселая музыка. Постепенно стала собираться кучка любопытных.

В середине этой небольшой кучки один смешной парень прыгал на одном месте, загибая то одну, то другую ногу, пытался изобразить шотландский степ. Мандариновая борода смешно тряслась в такт песне, словно распущенная до единого узелка мочалка.

Писклявым и срывающимся голосом он напевал: «Спляшем, Пэгги, спляшем!»⁶

Парни с девушками давились от смеха, разглядывая его короткую клетчатую юбку. Что это нашло сегодня на Фрола?

– Ну что, хипстер, жизнь удалась? – Хихикал Гордей, высокий и худой мужчина в белой рубашке, чью шею полностью укутывал длинный и плотный зелёный шарф.

Облокотившись о дверной косяк, мужчина размышлял о том, что взял на работу клоуна, а не фотографа. Рядом с ним хлопала в ладоши довольная Жанна. Она и здесь не упустила возможности продемонстрировать вокальную силу своего смеха. Появилась Юна. Увидев Фрола, она обомлела. Неужели он и впрямь воспринял её шутку всерьез? Жанна подмигнула Юне. Они поспорили, выставит ли себя Фрол в качестве Петрушки или нет. Юна была уверена, что нет. Жанна, напротив, считала, что народ ещё позабавится над ним. И оказалась права.

Наблюдая за Юной, застывшей у лифта, будто каменное изваяние, он мысленно пускал фейерверки невероятного счастья. Она поражена, сломлена и теперь готова сколько угодно размахивать перед ним белым флагом, думал он.

Когда музыка перестала играть, Фрол поклонился зрителям, которые ему бурно рукоплескали. Не каждый раз перед началом рабочего дня им так кто-либо поднимал настроение. Юна больше делала вид, что хлопала, поскольку её ладони едва касались друг друга. Фрол подскочил к девушке и, пользуясь моментом, что она в замешательстве, шепнул ей на ушко:

– Сегодня вечером бульдоги хотят видеть нас вдвоем.

Юна сначала замялась, а потом на её удивлённо-беспокойном лице появилась лёгкая, почти прозрачная улыбка:

– Они тебе так и сказали?

Парень радостно кивнул и танцующей походкой отправился гулять по редакции, отклеивая на ходу рыжую бороду. Этот вечер он точно не будет проводить в компании бульдогов.

* * *

Улицу за окном окутала полночь. В одной маленькой комнате маленькие проворные пальчики скакали от одной клавиши ноутбука до другой. Это была уже шестая по счёту карикатура, посвящённая проколам забавного и незадачливого фотографа модного журнала по имени Бородач в оранжевых очках, который становился популярным героем блога некой Рыжей Бестии.

Поставив точку, девушка довольно откинулась на стуле и, потянувшись, зевнула. Затем она закрыла ноутбук, выключила свет и запрыгнула в шелковистую постельку.

Ну что, Фрол, потанцуем?

Смельчак

Маленькая светлая кухня была начищена до блеска и утопала в цветах. Глаз радовала новая скатерть фиалкового цвета. На сверкающих фарфоровых тарелочках из фамильного сервиза аккуратными порциями был наложен плов с аппетитными свиными ребрышками. Посередине стола занял своё почётное место нарядный салат «Цезарь» в большой стеклянной миске – настоящий «полководец», а рядом на ажурной деревянной подставке теснились бутерброды с тонко нарезанными ломтиками ветчины и сыра. Должна же быть у полководца своя армия.

Ради такого дня Неля заварила в пузатом чайничке вишнёвый чай, привезённый месяц назад подругой из Шри-Ланки. Неля берегла чай для особых случаев. Ей всегда казалось, что лучшее должно оставаться на потом, чтобы само ожидание уже приносило радость. И вот это как раз и был особый случай – приезд бабушки и двоюродного брата из Екатеринбурга. Своих близких девушка видела не так уж и часто (из одного города в другой, как известно, особо не наездишься, если только они не находятся в двух часах езды), поэтому ей хотелось, чтобы всё было хоть и скромно, как ей казалось, но весьма безупречно.

Пока гости разбирались со своими чемоданами и мыли руки, девушка разлила чай по маленьким чашечкам и разложила каждому столовые приборы.

Увидев всё это великолепие, старательно приготовленное внучкой, бабушка Нина, упитанная и дородная пожилая женщина, довольно улыбнулась в предвкушении. Она первая взялась за изящную посеребренную вилочку, тотчас затерявшуюся в её пухлых пальцах. Покушать бабуля любила. Двоюродный брат Антон, весёлый и энергичный мальчик двенадцати лет с милыми ямочками на щеках, без умолку болтал о своих занятиях плаванием. Он мечтал стать профессиональным пловцом. А ещё он хвастался, что однажды переплывет Байкал, лёжа на надувном матрасе и слушая в наушниках песни группы «Король и Шут».

Бабушке эта идея показалась бредовой, однако мальчик беззаботно расхохотался и сказал, что если он заснимет своё плавание на видео и распространит его по всему миру, то станет знаменитым, а быть знаменитым – это не шутки. Бабушка Нина только покачала головой, глядя на почти нетронутую тарелку внука. В её тарелке уже лежала горстка обглоданных ребрышек и маленький комок плова.

– Смотри, как бы тебя ветром не сдуло с твоего матраса. Совсем ничего не ешь, – заметила она.

Мальчик в ответ состряпал рожицу и показал бабуле язык.

– Он невыносим, – вздохнула бабуля.

Неля только улыбнулась. Она знала, какой Антон неугомонный и сколько в его голове роется бредовых идей. Что ж, в силу возраста они должны у него быть, иначе потом не над чем будет посмеяться от души.

После вкусного и сытного обеда Неля повела гостей в зал, –солнечный, просторный и со множеством растений в горшках. Гости расположились на мягком диване, а сама девушка уселась в кресле напротив. На коленках у бабушки по-барски разлегся кот. Кота звали Красавчик, и он полностью оправдывал свою кличку – большой черный «британец» с янтарными глазами. Он любил бабушку, хоть и видел её раза два в полгода. И неудивительно, ведь у бабули всегда можно было выклянчить добавку к обеду или ужину. Неля же, когда-то разбаловавшая кота, теперь старалась его не перекармливать, чтобы он совсем не превратился в мохнатый шар. А кот не хотел привыкать к такому положению дел.

Поглаживая мурчащего Красавчика, бабушка с упоением рассказывала о своём новом альбоме с гербарием, особенно о том, как она увековечила лилию Фату Моргану , впервые распустившуюся весной на её даче. О лилии она молчала до тех пор, пока не был закончен пухлый альбом.

– Ты обязательно должна взглянуть на мои творения! – Поэтически закатила глаза бабуля. – Одна Фата Моргана⁷ чего стоит. Пусть уже не такая радостная и солнечная, как на грядке, и немного выцветшая, но она до сих пор способна прогнать мою осеннюю грусть.

Бабуля не могла жить без грусти, особенно осенней. Она очень любила лето. А вот затянутое увесистыми тучами хмурое небо, холодные дожди, серые и облепленные сморщенными жухлыми листьями тротуары и хлесткий, бьющий по лицу ветер, лишали её не только настроения, но и всякой подвижности. Бабуля сутками сидела перед телевизором, закутавшись в тёплый плед, лишний раз боясь высунуть свой нос даже из окна, не говоря уже об улице.

Все эти разговоры о засушенных цветах казались Антону невероятно нудными, и он, по обыкновению, уткнулся в свой мобильный телефон, откуда звучала весёлая мультяшная музыка. Играл в игру.

Ближе к одиннадцати вечера бабуля уже легла спать, а Неля решила помыть грязную посуду, собравшуюся в раковине горкой. Она любила лицезреть с утра чистую кухню, поэтому даже ложечка у неё не могла заваляться просто так. Едва девушка натянула на руки хозяйственные перчатки, как на кухне появился Антон. Брат загадочно улыбался и что-то прятал за спиной.

– Что у тебя там? – поинтересовалась заинтригованная Неля.

– Не хотел бабушке показывать, а то она сказала бы, что я совсем чокнулся.

Девушка улыбнулась.

– Ладно тебе, раскрывай свои секреты.

– Смотри, – заговорщически прошептал мальчуган, с гордостью и азартом продемонстрировав сестре небольшой пластиковый контейнер с проделанными наверху крошечными дырками.

Тут Неля вскрикнула от страха и отшатнулась. Каштановая прядь её волос подпрыгнула на лбу. В контейнере валялись желтые березовые листья, среди которых шуршало какое-то большое насекомое, чем-то напоминающее финик. Даже больше – сантиметров шесть в длину! Тельце у насекомого было продолговатое, слегка приплюснутое и пластинчатое, с чёрными точками по бокам. Основание головки тёмно-коричневого, почти чёрного цвета, а сами пластины – ну точно финики, что лежат на прилавках магазинов. Насекомое шустро мелькало то в одном, то в другом конце контейнера. Иногда оно замирало на месте, шевеля усами, потом снова бежало. Вот только в таком маленьком пространстве особо не разгуляешься.

– Это мадагаскарский таракан, – пояснил Антон.

Неля поспешно отвернулась. Кошмар на мохнатых лапках остался у неё за спиной. Тараканы, – разносчики всяких инфекций, с детства вызывали у неё истерику, а этот… большой, противный, брррр… Никогда она ещё таких не видела. Правда, слышала о них.

– Я очень тебя прошу, – еле выдавила из себя девушка, дрожа всем телом, – я умоляю… унеси его отсюда, и поскорее, чтоб я не видела…

– Его зовут Смельчак, – обиженно произнёс Антон, уходя из кухни вместе со своим тараканом.

Тяжело дыша, Неля стянула с рук перчатки и повесила их на кран. Впервые за все это время у неё пропало желание мыть посуду, и гора так и осталась лежать в раковине. А брат все же извинился перед Нелей за то, что он, зная о её фобии, показал Смельчака. Он подумал, что этот таракан необычный, непохожий на других, и Неля его не испугается. Антон выиграл таракана у своего одноклассника на соревнованиях по плаванию в школе. Одноклассник оказался не таким уж и быстрым пловцом.

Девушка успокоилась, а затем искренне порадовалась успехам брата и даже показала ему несколько фотографий, которые она складывала в ящик своего письменного стола. Неля очень любила старые вещи и фотографировала на дедушкин «Зенит» своего кота. Её сердце замирало всякий раз, когда она фокусировала объектив в тот момент, как только Красавчик принимал свою блаженную позу на диване. Тотчас раздавался долгожданный щелчок. А радость от предвкушения будущего снимка была слишком велика, даже больше, нежели от его дальнейшего просматривания. Снимки были хоть и простыми, но зато искренне передавали умиротворение, которому постоянно предавался ленивый кот.

Показывать кому-либо фотографии девушка не решалась, ибо не была уверена в художественной ценности своих творений, считала себя обыкновенным, ничем не выделяющимся фотографом-любителем.

– Ух ты! Да ты талант, – присвистнул Антон, просматривая снимки, настоящие, не электронные. Когда в последний раз он держал такие в руках? Наверное, когда рассматривал свой детский альбом, и то это было года три назад. – Еще и на «Зенит».

Здесь же, на столе лежал фотоаппарат в чёрном кожаном чехле, обшитом плотными тёмными нитками. Неля выудила его из чехла и сняла крышку с объектива. Большой чёрный объектив зорко глянул на Антона своим мутновато-прозрачным глазком. Казалось, что в этом глазке вот-вот закрутится космическая воронка и засосёт внутрь, в самый эпицентр фотографического естества.

– Да ты прямо как дедушка Потап, – улыбнулся Антон. Мальчуган уже отложил снимки на стол. Теперь его заинтересовал неведомый агрегат. Для него он был настоящим призраком из прошлого.

Если так подумать, даже дедушку мальчик практически не помнил, в отличие от сестры, лишь только был наслышан о нем от матери. Да и сам фотоаппарат вот так перед глазами видел впервые, только на фотографиях.

Держа «Зенит» в правой руке, Неля аккуратно протёрла указательным пальцем левой руки его серебристую верхнюю поверхность. Девушке показалось, будто она увидела соринку.

– Можно? – спросил Антон.

Девушка улыбнулась.

– Конечно, попробуй сделать парочку кадров.

Едва фотоаппарат оказался в руках мальчика, он отчётливо разглядел сверху, чуть выше объектива, его название и всякие непонятные округлые выступы со шкалами цифр на самой макушке.

– Думаю, чтобы сделать парочку кадров, мне и моего мобильного телефона хватит. – Кашлянул мальчуган, поняв, что все это сложно для его понимания, и вскоре фотоаппарат оказался на столе, рядом со снимками. – Вот только я не люблю ни фотографировать, ни фотографироваться.

– А дед любил, – сказала Неля, пряча «Зенит» в чехол. – Знаешь историю про таинственный снимок деда?

– Может и слышал, но не помню. Расскажи.

– У нас на даче, под лестницей домика, жила маленькая серая ящерка. Бабушка дала ей кличку Юркая. Ящерка очень быстро бегала. Дед брал фотоаппарат и постоянно выслеживал её, чтобы сфотографировать.

– Сфотографировал?

– А вот в том-то и дело, что неизвестно. Дед так и не признался, получилось у него заснять Юркую или же нет, но временами лукавил, что снимок где-то есть. Правда, никто его так и не нашёл.

– А ты как думаешь, был снимок или нет?

Неля пожала плечами.

– Даже и не знаю, не хочется гадать.

– Ну правильно, здесь столько заморочек, что разве успеешь сфотографировать ящерицу? Так что я думаю, что дед просто не успел её заснять, вот и придумал историю про несуществующий снимок, чтобы интрига была.

– Всё возможно. Но зная деда, он виртуозно управлялся с фотоаппаратом, тем более перед фотоохотой на ящерицу он обязательно сначала настраивал его, а уже потом прицеливался. Так что споры насчёт несуществующего снимка ещё можно продолжать. Но лучше пусть это останется тайной деда.