Читать книгу: «Причудливые виражи», страница 7
– Чего именно ты хочешь прямо сейчас увидеть?
– Если бы знал, чего, сказал. Потому и хочу, что не представляю, о чём прошу. Ты для меня непостижимая загадка, мистическая тайна, нечто недосягаемое, сокровенное.
– Денис, не хочешь ли ты сказать, что только ради этого замуж меня зовёшь?
– Боже упаси! Не говорил я такого, и в уме не держал. И всё, раз так, закончим этот разговор. После свадьбы, значит, после свадьбы. Пошли заявление подавать.
На следующий день весь институт знал, что Ева выходит замуж.
Студенты, намеренно посвящённые в тему, крутили у виска, показывая пальцами на Дениса. Но правду сказать, намекнуть жениху на недавнюю доступность невесты, никто не решился.
Маховик приготовлений закрутился, набрал обороты.
Время до торжества пролетело быстро.
Егор несколько раз хотел с Евой поговорить, но каждый раз передумывал. Похоже, его основательно ломал тот факт, что им как бы пренебрегли, что нашёлся олень, которму без разницы, кого чпокать, лишь бы на постоянной основе.
Не только девушка попала в зависимость, парень тоже мучился сомнениями и желанием восстановить статус-кво. Таких сказочных ощущений, какие он испытал с Евой, не удавалось повторить с другими девицами.
Что-то странное происходило с ним: рвало душу, настойчиво требовало вернуть отношения в прежнее русло.
Егор ревновал и ненавидел.
Подруга уплывала в неизвестном направлении, возможно навсегда. Нужно на что-то решаться. В конце концов, он тоже жил, с кем хотел. Какие в таком случае могут быть претензии? Сам виноват не меньше.
– Пора прибиваться к какому-то берегу, – убеждал себя Егор, – спать можно с любой девкой, не с каждой в рай попадаешь. Ева единственная, с кем мне было по-настоящему хорошо. Покуролесили, наделали глупостей. С кем не бывает. Подумаешь – проблема. Я и дальше монахом быть не намерен. Сколько девчонок оприходовал – ни одна не зацепила. Стоит, конечно, поучить засранку, чтобы впредь место на коврике у порога знала. Но это потом. Или никогда. Знать бы: любовь это у неё, или так, романтические страдания по поводу утраты любимого меня. Думать нужно, думать!
Денис тоже ходил сам не свой: переживал, волновался. Терзала парня некая неопознанная тревога, которую он списывал на неопытность и величину ответственности.
Он старательно примерял к себе роль главы семьи, мужа, но при этом чувствовал себя словно ощипанным, неполноценным. Постоянное сексуальное напряжение без разрядки лишало сил и жизненной энергии.
Мысли о нереализованных желаниях высверливали мозг, угнетали психику, невольно приковывали внимание к недоступному, но такому желанному центру притяжения.
Ева старательно, можно сказать, талантливо, играла роль застенчивой невесты: злорадно разжигала его возбуждённое состояние, продлевая интимные мучения жениха.
Она сама не понимала, на что злится, почему так изощрённо мстит человеку, который по-настоящему её любит.
Ева старательно, весьма увлечённо ласкала Дениса, намеренно переступая ей же обозначенные границы, но не допускала близкого интима, получая от этого процесса неподдельное удовольствие.
Ей-то что – получить разрядку совсем не сложно: стоит только свистнуть – желающие слетятся на сладкое, как коршуны на загнанную дичь.
Девушка понимала и чувствовала, что с Денисом ей было бы хорошо: он надёжный, верный, но желание вновь завоевать расположение и любовь Егора, одержимость страстью непременно получить желаемое, было сильнее.
Эта раздвоенность бесила Еву, заставляла чувствовать некое подобие вины, отчего причинять боль потенциальному жениху казалось логически верным ходом: пусть почувствует то же, что она.
Жалеть Дениса Ева не собиралась. Сам себя в силки заманил.
– Какая разница, что он ни в чём не виноват! Такой же кобель, как и прочие мужики. Небось, корешок не отвалится, не завянет, оттого что не дала. Переболеет, другую давалку найдёт, если что, она и вылечит. Лишняя наука никому не повредит. Меня тоже учили, и унижали тоже.
Одно только не давало Еве покоя: а если не оправдаются расчёты, если старания напрасны, если Егор плюнет и разотрёт, покажет напоследок кривую ухмылку и большой кукиш?
– Придётся ведь всерьёз замуж идти, – негодовала она, – ну и что, другие живут без любви – не умирают. Но ведь детей от Дениса рожать придётся, вот где засада, всё прочее ерунда. Зато думать ни о чём не нужно: сам добудет, сам принесёт, ещё и уговаривать будет, чтобы отломила ломтик. Красоту и молодость всегда можно выгодно продать, на худой конец, сдать в аренду. Не будет хватать секса, заведу любовника, только и всего.
И ещё одно волновало её сейчас – утраченная девственность.
– Зачем я, дура бестолковая, в целомудренность-то с ним играла? Ладно, с этим вопросом можно справиться, только беспокоиться об этом придётся заранее, прямо сейчас. Тут уж не имеет значение, клюнет Егорка на провокацию, или нет. Подстраховаться нужно сразу, немедленно. Девочки говорили, что операция по восстановлению девственной плевы довольно простая: только плати.
Как ни мечтала Ева достать ревностью Егора, но пути к отступлению решила подготовить.
– Опасная игра, – переживала она, – небольшой промах и все усилия окажутся напрасными. А что делать? Охота – пуще неволи. Егорку женихом хочется, хоть застрели. Люб он мне, и сладок. Денис лишь для скамейки запасных игроков годится. Какой с него прок, кроме роли приманки на крупную дичь?
– Ни за что не отступлюсь, – решила Ева, – или пан, или пропал. Я своего добьюсь, чего бы это ни стоило.
– Пошевелить милого дружка нужно, слухи распустить про нашу с Денисом большую любовь: про нежность, привязанность и страсть. Пусть побесится Егорка, пусть вспомнит наши жаркие ночи. С него не убудет: страдания облагораживают. После отомщу за непонятливость, когда дело сладится. Так накажу, что мало не покажется.
Никогда Ева не думала, что на такое способна. Чего только ради любви не сделаешь.
Сглупила по молодости, пока разницы никакой между мужиками не понимала, теперь приходится нервами расплачиваться, чтобы хоть попытаться исправить те ошибки.
– Авось повезёт. Верила бы в бога, помолилась. На Егоркин эгоизм, на самоуверенность и самолюбие, которого у него через край, весь расчёт.
Время стремительно летело, а вестей от любимого всё нет и нет.
Молчит как партизан.
– Неужто отступится, гадёныш? Неужели не нужна я ему совсем, и это после всего, что между нами было, – Ева всплакнула, сжала кулачки, – не прощу, пожалеет, что на свет появился! Ладно, под венец, так под венец. Назло Егорке накануне свадьбы преподнесу Денису золотой бонус на тарелочке с голубой каёмочкой. Будет захудалому женишку премиальный секс от Евы в подарок, чтобы глаза на лоб вылезли. Пусть оба подавятся. Покажу мальчишке небо в алмазах, дно самого глубокого океана в жемчугах да алмазах. Ради принципа покажу, наизнанку вывернусь.
Девушка злилась непонятно на кого: сама ведь кашу заварила, сама скверную игру затеяла.
– Локти Егорушка кусать будет, да поздно может статься. Девственники, они жуть какие плодовитые: могут сразу семя удачно пристроить. А если придёт, но поздно, опять хитрить придётся, по абортам бегать. Ну отчего женская доля такая горькая? Решай, не решай – всё одно проиграешь. Любой выбор плох.
Ева заметно нервничала, не в силах принять единственное решение.
– Егорка люб и дорог, но хозяином никогда не будет: денег приличных не заработает, по девкам бегать не перестанет. Он мужик до мозга костей. Когда и побить может, с него станется. Зато с ним сладко. Может и недолго счастье продлится. Да если даже самую малюсюсенькую капельку, но горячего и страстного, какого хочется. Только бы клюнул. Приди, Егорушка, что же ты молчишь!
Мысли Евы перескакивали с одного потенциального жениха на другого. Хочется от одного каравая откусить, и от другого отщипнуть. Да так, чтобы ни там, ни там не прогадать.
– С Денисом в постели наверняка не заскучаешь, желание из него так и прёт. Зато правильностью замучает, добротой, нежностью. Детей заставит штамповать, одного за другим. А мне это нужно? Для себя пожить хочется, мир посмотреть, а не сопли подтирать. Нет в нём настоящего мужского начала. Не успеет мужем стать – нудеть начнёт, планы строить, порядки устанавливать. Для него главное – стабильность и уют. Есть и плюсы: нуждаться ни в чём не придётся. Денис заботливый, чересчур даже: до конца дней обхаживать будет.
Но что делать, если Ева сусальному золоту тихой стабильности предпочитает простое бабское счастье, даже если продлится оно недолго?
– Приди же Егор, забери то, что принадлежит тебе по праву, сделай меня хоть на время по-настоящему счастливой.
– И что это за мечты у меня такие ненормальные? Скажи кому – засмеют, дурой посчитают. Но я, это я, а они сами по себе. Каждый за свою судьбу ответ держит, свою меру страданий и счастья несёт на плечах.
Накануне свадьбы Егор так и не появился на горизонте.
Ева приготовилась к вечерней встрече с женихом, словно к священному ритуалу. Не для того, чтобы осчастливить, нет: хотела черту провести, пограничные столбы врыть и забетонировать.
Прежде всего, наплакалась вдоволь.
Девушка купила дорогое бельё: постельное и нательное, сделала в доме у Дениса генеральную приборку.
Долго скреблась, мылась, вымокала в душистых водах, пока жених на работе был. Приготовила праздничный ужин, чего никогда прежде не делала. Она почему-то чувствовала себя девственницей, которую насильно выдают замуж за нелюбимого, которая обмирает от страха в ожидании ужасов первой ночи.
Ева торжественно встретила Дениса в новом закрытом платье почти до пят, сшитом по заказу специально для этого случая, поклонилась до самой земли, трижды поцеловала в уста, слезу пустила.
Плакала жалобно, тихо, даже поскуливала, словно прощалась с чем-то важным навсегда.
Денис был ошеломлён, размяк от странного обхождения, прижал невесту к груди, начал в свою очередь Еву слезами обливать.
Так и стояли, пока у обоих глаза не высохли, не в силах разомкнуть объятия.
После, как успокоились, по бокалу вина выпили, поели.
Девушка выключила верхний свет, зажгла десяток заранее приготовленных свечей. Егор глядел на невесту открыв рот, даже дышать перестал, оттого что чувствовал: сейчас ему позволят прикоснуться к тайне.
Ева отвернулась, целомудренно, несколько театрально скинула платье, переступила через него, прикрывая ладонями грудь и низ живота, опустив глаза в пол.
Процедура совращения была продумана до мелочей. Невеста позволила Денису в полной мере насладиться откровенной наготой: она знала, что особенно хороша в том виде, в каком создала её природа.
Нежно прижавшись к юноше, дав ощутить жар обнажённого тела, упругую нежность груди, надышаться вдоволь девичьим духом, Ева застенчиво повела жениха прямиком в постель, сверкая непривычной для него наготой, прикрытой лишь полумраком да отблесками свечного пламени.
Супружеское ложе удивило Дениса девственной чистотой, возбуждающими запахами и откровенностью того, что должно свершиться.
Денис осмотрелся по сторонам, не понимая, что происходит, точнее, очарованный щедростью Евы и необычностью момента: свадьба-то будет только завтра.
Зная, что жених не решится взять активную роль на себя, Ева раздела его, ласково и нежно дотрагиваясь до оголённого тела и потайных мест, настолько интимных, что даже говорить про них считается в обществе неприличным.
Сначала девушка прикасалась к возбуждённой коже кончиками пальцев, потом горячими ладонями, мягкими губами.
Денис стонал, не в силах пошевелиться.
Такой силы эмоции ему не доводилось чувствовать.
Глазами юноша жадно впивался в доступные взору прелести Евы: желанные, прекрасные, юные, свежие.
Каждый миллиметр таинственной, неведомой прежде сферы, привлекал его пристальное внимание, потому, что не был похож ни на что виденное ранее.
Тугие груди плавно раскачивались, тёрлись о его чувствительную кожу твёрдыми сосками, вызывали спазмы и паралич воли.
Казалось, что горит всё тело целиком.
Мелкая дрожь, пронзающая насквозь, медленно перемещалась вниз живота, туда, где Ева прижималась обнажёнными бёдрами к восставшему естеству, которое рвалось из своей оболочки, наливалось, увеличивалось в размере.
Невыносимая сладость заставляла Дениса напрягать бёдра, плавные движения Евы превращали его в нечто зажатое и скованное, неспособное думать и шевелиться.
Девушка отползла назад, захватила корень рукой, затем губами. Орудие не выдержало напряжения, выстрелило застоявшимися любовными соками.
Последующие события Денис не мог вспомнить, сколько не напрягал память.
Оба дышали глубоко, судорожно. Воздух пропах чем-то терпким, смятая постель оказалась мокрой насквозь, кожа стала липкой на ощупь.
Достаточно было и других неожиданных изменений. Его удивило то, что ни он, ни Ева не испытывают даже тени стеснения.
Невеста спокойно воспринимала блуждающие по её телу руки, даже когда они ныряли в распахнутое нечто, чем-то отдалённо напоминающее воспалённую рану.
Это новое манило: хотелось рассмотреть очаровательный цветок в деталях.
Удивительно, но и это не вызвало у Евы раздражения.
Похоже, сегодня ему позволено всё.
Денис понял, что полученный им от невесты подарок, ставший неожиданным, но желанным сюрпризом, невозможно запросто разглядеть и изучить за один раз.
Почти до утра молодые гладили, ласкали, целовали и исследовали свои тела, не в силах остановиться.
Наслаждение было не только безразмерным, но и бесконечным. Даже небольшие перерывы между сплетениями тел казались сказочным приключением.
Они вновь и вновь сливались в единое целое, раскачиваясь и хлюпая, пока не разряжался фонтаном страсти он, и не выгибалась в сладких конвульсиях она.
Ева уже начала жалеть, что затеяла скверную игру.
Такого напора, такой богатырской потенции, силы, умения и нежности, она никак не ожидала.
Денис до сих пор казался ей мальчишкой, для которого секс может стать лишь обузой, неприятной супружеской обязанностью.
Остановить их неприличную, но соблазнительную игру, было невозможно.
Вот уже и рассвет забрезжил.
Посмотрев на часы, молодые люди обнаружили, что буквально через час приедут визажист и свидетели, которые моментально поймут, как бурно прошла предсвадебная ночь.
Занимался новый день, начиналась иная жизнь. От штампа в паспорте их отделяли часы и минуты, которые, судя по обстоятельствам, должны были пролететь мгновенно.
Окрылённый любовью Денис летал, почувствовав себя полноценным мужчиной, который встретился со счастливой судьбой.
Для него не было важным, насколько своевременно и правильно было случившееся: Ева сама так решила.
В мыслях не оставалось места для рассуждений, поскольку ликование, восторг и признательность за доверие переполняли его существо.
Совместная приборка, завтрак на скорую руку, сопровождались смехом, поцелуями, наглым рукосуйством, и неприличными шутками, которые теперь почему-то казались естественными, логически и морально оправданными, более того, становились частью ласк и нежности.
У Дениса мелькала то и дело мысль, нашла ли капелька, производимая мужскими ресурсами, ту малюсенькую клеточку внутри Евы, которая являет миру новую жизнь?
Для него это было предельно важно.
– Ева, Евочка, маленький нежный цветочек, спасибо тебе, родная!
Денис был по-настоящему счастлив.
Юноше казалось, что он любил свою девочку вечно, что только этим и занимался всю сознательную жизнь. Может и хорошо, что невеста не стала торопиться с близостью. Зато он накопил столько энергии и ресурсов: даже бессонная ночь, проведённая в бесконечных интимных трудах, не смогла его по-настоящему утомить.
Самооценка Дениса подпрыгнула, разом очутившись на недосягаемой высоте.
Ему хотелось петь, танцевать, обнимать весь мир, спрессованный в теле невесты.
Парень подхватил Еву на руки, закружил в жизнерадостном танце, испытывая наслаждение даже оттого, что и это делает с небывалой лёгкостью.
– Отныне так будет всегда! Я самый счастливый жених на свете, Евочка!
Денис готов пахать как буйвол, чтобы милые крошки, Ева и Машенька, никогда не знали нужды и трудностей.
Посмотрев на часы, Денис что-то прокрутил в голове, моментально сделав вывод.
– Ура! У нас в запасе ещё полчаса. Успеем ещё раз, может быть, даже два. Нельзя оставлять назавтра то, что можно сделать сегодня. Ура!
На этот раз он не стал разбирать постель: приступил к ласкам немедленно, лишь только опустил ценную ношу на покрывало.
Ева была готова уступать, во всяком случае, охотно подыграла Денису в его нетерпении.
Он ворвался в разгорячённое лоно невесты почти с разбега, ощутив, что ничего не нужно предварять: Ева готова к подобным испытаниям.
Часы опять остановились, вернув в реальность лишь резким звонком, напомнившим, что дальше ждёт томительная обязанность играть роль жениха и невесты.
Теперь это не было настолько интересным: ведь они без этой процедуры успели стать мужем и женой. Куда интереснее томительной брачной церемонии затянувшиеся баталии в постели.
Какая жалость, вся эта суета со свадебным торжеством так не вовремя.
Нервозная свадебная суматоха незаметно похитила у молодых ещё несколько часов сказочной жизни.
Нарядная пара прошла по ковровой дорожке под звуки марша Мендельсона.
– Готовы ли вы стать мужем и женой?
Ева обернулась к гостям, словно искала ответ у них.
На её лице не было следов счастья. Некая обречённость отражалась в мимике и взгляде.
Она проиграла, вот что досадно.
А по ковру вразвалочку шагал иронично улыбающийся Егор. Только невеста его пока не видела.
Настроен он был решительно.
Подойдя ближе, Егор посмотрел в глаза невесты.
– Решай, Ева, согласна или нет. Слово за тобой. Он или я, выбирай.
Девушка побледнела.
Внутренняя борьба не понадобилась: всё было ясно без слов.
Ева решительно отпустила руку Дениса, даже не посмотрев на него, и приникла к Егору.
Распорядители и гости ахнули.
К Егору тут же подскочили друзья Дениса, желая проучить наглеца.
Несостоявшийся жених с горькой усмешкой остановил их запрещающим жестом.
Лицо жениха стало пунцовым, скулы свело судорогой, кулаки сжаты до хруста, глаза медленно наливались влагой.
– Стойте! Для меня это тоже сюрприз. Весьма неприятный. Силой любить не заставишь. Ева, ты хорошо подумала? Ещё не поздно всё исправить. Я обещаю никогда не напоминать об этом инциденте.
– Прости, Денис.
– Не хочешь объяснить, что было вчера, и сегодня? Мне показалось, ты меня любишь.
– Это была моя благодарность. На долгую память. Ещё раз прости.
– А если…
– Забудь. Этого не случится. Во всяком случае, ты никогда не узнаешь об этом, Денис. Посмотри сколько вокруг невест. Выбирай любую. Я своё уравнение решила в пользу Егора.
– Надо же. Всего пара минут, и мы чужие. Напрасно ты разрушила состоявшуюся уже семью. У нас могли получиться очень красивые дети.
– Ты ещё будешь счастлив.
– Постараюсь. Гостей прошу не расходиться. Если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло. Если нет повода веселиться, будем пить вино и петь песни без повода, просто так. Ева, к сожалению, не стала моей женой. Зато я определённо стал её мужем. И этот факт стоит отметить. Для меня это событие большой значимости.
Невеста в белом платье упорхнула с любовником, оставив вместо себя быстро тающий флёр очарования, поселив взамен досаду и горечь, заполняющую всё внутреннее пространство тела.
Сразу и вдруг Денису стало душно.
Сердце колотилось возмущённо, скорбно, разбивая на мелкие брызги мысли, превращая их в тягучую эмульсию с привкусом касторки.
Все до единого рассуждения хотелось выблевать, потому, что казались они не совсем настоящими, слишком противными, чужеродными.
Сокрушительной силы эмоции закручивали чувствительную душу в морской узел, выдавливая остатки романтических грёз.
Яркие видения пылких трогательных сцен, ещё свежих, ощутимых душой и телом, кружились перед глазами, пропадая мгновенно за пределами ментального экрана, где с характерным хрустом измельчались виртуальным шредером в лапшу, чтобы никогда больше не тревожить очарованием фальшивых чувств.
Голова Дениса кружилась, противно подступала тошнота, досаждая болезненным, навязчивым желанием остановить, прекратить нереальную реальность.
Он щипал себя, силой воли отгоняя расплывающиеся иллюзии, проступающие предательской влагой в глазах, першением и спазмами в горле, мелкой противной дрожью во всём теле и горечью унижения.
Денис отчего-то винил себя, выдумывая несуществующие причины, пытался хотя бы мысленно повернуть события вспять.
Поверить в жестокий и подлый поступок невесты было выше его сил.
Вокруг с кислыми физиономиями сидели чужие люди: сочувствующие, возмущённые, растроганные, любопытные, утешающие.
Они наперебой пытались высказаться, чем неприятно раздражали.
Свидетели позора лезли в душу, давали советы.
Юноша хотел лишь одного: чтобы мираж рассеялся, а тамада объявил, что это был розыгрыш.
Увы, сознание возвращалось, предъявляя реальные факты необратимого события.
Дениса банально кинули.
Ева цинично и нагло осуществила изощрённый хитроумный план возвращения своего любимого, в котором Денис играл роль декорации и дешёвого статиста.
Неловкость за банкетным столом прошла быстро.
Уже после второго тоста кто-то расхваливал твёрдый характер обманутого жениха, его несгибаемую стойкость. Гости зашикали на говоруна, лишили его слова, понимая, насколько это не к месту.
Дальше гости сидели и тупо напивались под живую музыку, пока одному из друзей не пришла в голову мысль, – молчать нужно на кладбище. Ведь никто никого не хоронит, так можно сойти с ума. Что такого криминального произошло? Два мужика невесту не поделили. Велика беда. Да пошла она…
– У меня тост. Точнее вызов. Неужели мы не можем найти Денису достойную замену строптивой невесте-предательнице? Смотрите сколько на праздничном банкете стильно одетых, элегантных, стройных, молодых, жизнерадостных девушек. Лично я любую зацеловал бы допьяна и измял как цвет.
Глаза разбегаются. Так бы и… ладно, шучу, не берите в голову, девчонки, берите между ног. Выбирать новую невесту будем тайным голосованием. Претенденток, которые сумеют доказать свою любовь и преданность…короче, объявляется конкурс на замещение вакантной должности невесты. Участие всех красавиц обязательно. Замужних дам это тоже касается. Кого-то из женихов и мужей будем продвигать, кого-то отодвигать на второй план. Многоженство не поощряется. Вот тогда и посмотрим, чего наши мужики стоят…
А жениху придётся идти осваивать супружеское ложе с той претенденткой, которую утвердит абсолютное большинство. Отказы не принимаются. Правила всех устраивают?
Гости зашумели. Кто-то возмущался, другие дружно аплодировали.
Основательно подпившего Дениса посадили на импровизированный трон, который поставили на стол, где должны были сидеть жених с невестой.
Честно говоря, ему было безразлично. Шум больше не раздражал, его вообще не было на этом празднике жизни.
Самозваные организаторы выстроили женщин, разыграли номера.
Конкурсы предлагали сходу. Большинство гостей побывало не на одной свадьбе, насмотрелись всякого.
Кто-то свои шутки выдумывал.
Непристойные остроты, вульгарные частушки, розыгрыши на грани фола с эмоциональным эротическим подтекстом, возбуждающие похоть состязания, скромный стриптиз, без картинок.
Гулянье медленно, но верно разошлось во всей своей циничной красе.
В игру незаметно втянулись все. Даже Денис принимал участие в некоторых забавах. Конечно, его не отпускало тошнотворное настроение: на душе мерзко и пусто, но лучше так, чем тревожные и необратимые мысли.
Юноша крепился из последних сил, не желая признавать поражение. Не было с его стороны причин, способных вызвать желание так коварно воспользоваться его искренней невинной наивностью.
Влюблённость и все сопутствующие ей проявления не позволили неопытному юноше увидеть очевидные маркеры, указывающие на отсутствие у подруги взаимного влечения.
Его душа в тот циничный момент, когда Ева озвучила свой выбор, летала где-то высоко, в недосягаемом просторе безбрежного океана счастья.
Каково было в один миг кувыркнуться оттуда на самое дно, даже не ущелья – кратера, уходящего остывшим от недавних страстей жерлом, в котором вместо кровеносных сосудов и живых клеток с невероятной быстротой вырастали острые кристаллы?
Денис, как ни пытался, не мог самому себе объяснить возможность подобного поведения потенциальной невесты: хладнокровное, лицемерное, жестокое, злое.
Для чего Еве понадобилось превращать предыдущую ночь в эротический аттракцион невиданной щедрости, если в нём не было необходимости?
А ведь она не скупилась.
Страсть выглядела естественной, реальной.
Разве можно притворяться столь эмоционально: отдаваться самозабвенно, увлечённо, многократно доводить себя щедрыми ласками до полуобморочного состояния? А чувственный взгляд проникающих вглубь души выразительно-серых глаз, разве такое сыграешь?
Конечно, сексуального опыта у Дениса в помине не было, разве что в грёзах, поэтому он не мог отличить подделку от истинных чувств.
Видения, раскрашенные воображением юноши в воспалённых мечтах, оказались на практике фантастически нереальными. Действительность ошеломила.
Теперь картинки, созданные некогда возбуждением во время ночных чувственных бдений, вызывали нервный смех, а тогда, во сне, нередко приводили к разрядке.
Денис был настолько сильно взволнован неожиданной развязкой многомесячных притязаний, совсем безуспешных, тщетных, что каждый новый свергаемый в ту нереальную ночь барьер ощущался как участие в мультике.
Незнакомая информация переполняла каверны в хранилищах мозга практически моментально. Сознание отказывалось воспринимать происходящее, камуфлируя его мистическим трансом.
Тело во время любовного танца действовало само по себе: видимо подобные знания были заложены в него изначально, ещё до рождения.
Ничего не приходилось искать, выдумывать, спрашивать: всё происходило само собой, словно действовал Денис по заранее заученной инструкции, усвоенной до автоматизма.
Смешно воспринимается на слух, но действовал он реально “методом тыка”, утопая с головой в неизведанном пространстве, теряя сознание, задыхаясь от бесконечного потока острых ощущений, превративших его в послушного неведомым приказам извне ненасытного монстра.
Ему хотелось познать и испробовать всё сразу, не теряя ни секунды, повторяя усвоенные движения и действия бесконечно, без существенной потери свежести и остроты впечатлений.
Чем интенсивнее вкушал юноша восхитительно-сладострастные мгновенья, тем пронзительнее и ярче были вспышки страсти, глубже проникновения, обширнее поиски неизведанного, края которого скрывались далеко за горизонтом иных, совсем нереальных переживаний.
То, что в разговорах между людьми было лишено эстетики, считалось пошлым и низменным, оказалось прекрасным и чистым.
Красота и необъятность просторов интимного мира завораживала, порождая искрящие романтические импульсы, превращающие чувства в океан энергии.
Денис никак не мог понять алгоритм, логику поступка Евы.
– Месть… но, за что?
Разве не старался он угождать, опекать и баловать в каждую секунду любовных встреч, не говорил о бескрайних чувствах, не доказывал надёжность и верность?
Была ли вообще причина, или девушка равнодушно, походя ломала его судьбу, воспринимая и учитывая лишь собственные потребности, как лавина крушит нечаянно попавшее по пути деревце?
Тысячи нелепых вопросов возникали и крутились в голове.
Ответить на них необходимо, иначе так и будут обрастать новыми слоями, болеть, словно заноза, впившаяся в чувствительную мякоть.
Выбросить вон из сознания возможно лишь то, что осмыслено, чтобы не допустить подобного впредь.
– Допускаю, что девочка влюблена безмерно в этого Егора, – рассуждал Денис, – сознательно или случайно Ева создала драматическую ситуацию из любовной интриги, включила на полную громкость чувствительные сенсоры… и не справилась с управлением?
– Предположим, что друг задурил, предъявил ультиматум, или сразу исчез с горизонта, посчитав себя оскорблённым поведением или неблаговидным поступком: обиделся, выплеснул эмоции, изменил. Наверно в жизни так бывает. Получается, что попытки девушки вернуть любимого оказались тщетными, а желание не пропало.
– Дальше: Ева, скорее всего, попыталась воздействовать на него ревностью. Не прокатило. Увеличила дозу. Молчит. Согласилась выйти замуж за меня от безнадёги? Сомнительно, если надеялась на его возвращение до последнего мгновения, причём решилась на интимную месть.
– Феерическая ночь была расправой над моими чувствами. Ева одержимо выравнивала ситуацию с настоящей, как ей казалось, любовью, наслаждалась честолюбивым предательством, местью, пыталась тем самым расковырять чувствительную рану в душе Егора, совершенно не думая о боли, которую причиняет мне.
– Если всё так, значит, никакой любви ко мне Ева не испытывала. Жестокая игра, оптический обман с чувственными эффектами: чистой воды эгоизм, абсолютно без примесей. Но мне-то как это пережить?
Егор вольно или невольно задел драгоценное, гипертрофированное “Я” Евы, вызвав тем самым её честолюбивые страдания.
Эти двое затеяли игру без правил, в которой нет, и не будет победителей. Два быка, бодающихся с разбега, способные и готовые уничтожить противника вместе с собой.
Если это так, следует быть благодарным судьбе, которая не сделала Дениса мишенью, оказавшейся на пути выясняющих отношения заклятых любовников.
Такая игра может затянуться надолго, если не на всю жизнь.
Ева, оказывается, девочка непростая.
Следует ожидать, что разобравшись с Егором, или потерпев от него поражение, девушка будет пытаться вернуться обратно.
– Ну, уж, нет, увольте. Слишком опасно играть с шулерами, не имеющими сострадания, стыда и совести.
Мозги постепенно вставали на место.
Денису стало намного легче.
Это не могло примирить с действительностью, оправдать Еву, зато давало шанс на выздоровление в будущем.
Чёрт с ними, с заигравшимися вконец любовниками, ошалевшими от болезненной взаимной зависимости, потерявшими не только ориентиры во внешнем мире, но и понятие о личных интересах .
Пусть тешатся призрачными сиюминутными выгодами.
На уроке жизни за способность разбираться в людях Денис получил жирный кол.
– Хорошо это или плохо – покажет время. Я прилежный ученик. Спасибо за науку, Ева!
Подобных ошибок впредь допускать нельзя. Значит, нечего страдать, пришло время делать выводы. Нет причины упиваться горем, кляня себя на ущербность. Жизнь продолжается.
Гости на неудавшейся свадьбе разыгрались, расслабились, забыли в хмельном оживлении о том, что это пир во время чумы.
Алкоголь способен притуплять ощущение реальности, окрашивать в пастельные тона не только бесцветные и серые, но и чёрные стороны бытия.
