Читать книгу: ««Эротика глазами криминалиста (Юридическая теория порнографии)»», страница 6
– назначать не сексологическую, а искусствоведческую экспертизу;
– слепо полагаться на авторитет экспертов;
– послушно следовать их заключениям;
– фактически возводить экспертов в ранг «научных судей»;
– полностью вручать судьбу обвиняемых в руки искусствоведов.
Граждан стали привлекать к уголовной ответственности за:
а) «самоцельное воспроизведение половых отношений»;
б) «отсутствие концепций фильма и художественных принципов его построения»;
в) «анонимность создателей фильма, отсутствие списка действующих лиц, исполнителей, использование псевдонимов обозначения исполнителей и режиссеров»;
г) «преимущественное использование крупного плана и направленного освещения, прямых ракурсов при показе полового акта».
При этом ни сама Прокуратура Союза, ни МВД, ни Верховный Суд не пояснили: почему нарушение правил художественного творчества стало служить в СССР основанием для привлечения граждан к уголовной ответственности?
Согласно приказу Генерального прокурора Российской Федерации от 03.08.98 г.№ 52 приказы и указания Генерального прокурора СССР, другие нормативные и организационно-распорядительные документы, изданные Прокуратурой СССР, были признаны недействующими и не подлежащими применению. Таким образом «методические рекомендации» Борева В. Ю. в 1998 г. утратили свою легитимность.
Общим недостатком рассмотренных выше теорий порнографии (анатомической, искусствоведческой, технической документации секса) является то, что под их определения попадают произведения с изображением не только вредных, но и нормальных видов сексуального поведения взрослых сексуальных партнёров, которое в реальной жизни никак не осуждается и не преследуется.
Поэтому не понятно, почему изображение нормальных видов полового поведения должно называться порнографией и преследоваться в уголовной порядке? Логического обоснования этому никто и никогда не давал. На языке логики такая ошибка называется ошибкой слишком широкого определения.
С 1990 года по 2004 год было написано четыре диссертации, специально посвящённых изучению проблемы борьбы с порнографией.
1) Первой отметим работу Денисенко М. В., который через 15-ть лет после выпуска в свет научно несостоятельных «методических рекомендаций» Борева В. Ю., взял их за основу для своей работы на соискание учёной степени кандидата юридических наук. В 2004 году он благополучно защитил диссертацию в Московском университете МВД Р. Ф. Ограничимся тем, что оставим этот факт без комментариев.
2) Кондранин Сергей Александрович: «Проблемы криминалистического исследования порнографических изделий» (диссертация на соискание учёной степени кандидата юридических наук, Саратовский юридический институт Д. И. Курского, Саратов – 1990 г.).
Кондранин С. А. убедительно доказывает научную несостоятельность искусствоведческой теории порнографии и основанных на ней «методических рекомендаций» Борева В. Ю.
Занимаясь разработкой собственной классификации порнографических изделий, автор вводит много новых терминов и понятий. Родовое понятие «предметы», он предлагает делить на «материальные» и «нематериальные».
«Материальные» у него делятся на «сексографические предметы» и «иные». Далее, «сексографические предметы» делятся на понятие «изделия» и «природные объекты». Затем, понятие «изделия» делится на «порнографические изделия» и «иные», которые в свою очередь тоже делятся на «эротографические изделия» и «анэротографические изделия».
«Нематериальные» делятся также на предметы «иные» и «порнографического характера», которые в свою очередь тоже делятся на «идеальные объекты», (заученные наизусть произведения и т. п.) и «необратимые акты» (зрелища, танцы, мероприятия, телефонные разговоры и т. п.).
Автор разделил, кажется, всё, что только можно было разделить применительно к заявленной им теме. И это похвально! Однако использование большого количества новых терминов и понятий не упрощает, а значительно усложняет задачу определения понятий «эротика» и «порнография», пригодных для использования в юридической практике. А это похвальным назвать нельзя, поскольку получилось всё то же определение неизвестного через неизвестное.
3) Бушмин Сергей Иванович в 1993 г. написал хорошую работу под названием: «Порнография: уголовно-правой и криминологический аспекты». (диссертация на соискание учёной степени кандидата юридических наук. Академия МВД Р. Ф., Москва – 1993 г.)
На 30-ой стр. своей работы Бушмин С. А., ссылаясь на работу Кондранина С. А., также ясно доказывает научную несостоятельность искусствоведческой теории порнографии и основанных на этой теории «методических рекомендаций» Борева В. Ю.
Однако, ту часть диссертации Бушмина С. И., которая посвящена написанию определений понятия «эротика» и «порнография», приходится признать неудачной. Автор пишет:
«Не трудно заметить, что термин «эротика» и «эротический» используется для обозначения эмоционально-психологической стороны сознания личности. В современной справочной литературе можно найти подтверждение этой мысли. Например, словарь иностранных слов поясняет эротику как чувствительность, обращённость к половой жизни, к изображению её. Сходное определение даётся в работе А. Сосновского: «Эротическое – это специфическая психосоциальная «надстройка» сексуального, связанная с высшими формами эмоций и мышления, чувствами, переживаниями, представлениями, воображениеми и др.».
Примеры приведены правильные, но вот далее автор почему-то считает, что:
«Перенос данного понятия («эротика», прим. автора), принятого для обозначения явлений из сферы сознания, на материальные носители сексуальных символов нельзя признать правомерным. При такой постановке вопроса стирается разница между оценкой сексуальности, возникающей в сознании читателя, слушателя, зрителя, художника, режиссёра, писателя и символизированным во вне каким-либо отдельным проявлением сексуальности. Представляется целесообразным слова «эротика» и «эротический» использовать только при характеристике психических процессов, состояний индивида, а для формализованного отражения сексуальных фантазий, чувств, действий в материальных носителях – термин «порнография». В связи с этим необходимо преодолеть устоявшееся представление о том, что порнография это только осуждаемые обществом изображения и описания сексуальности, и вернуть данному термину его первоначальное значение».
Автор предлагает называть эротикой только то, что принято называть эротикой в жизни, то есть половую чувственность. А изображение эротики он предлагает называть порнографией.
Заметим, название жанра того или иного изображения всегда происходит от предмета изображения. Изображение пейзажа называется изображением пейзажа потому, что предметом изображения в нём является пейзаж.
Эротическое изображение также называется эротическим изображением потому, что предметом изображения в нём является эротика или её символы.
Порнография также называется порнографией потому, что предметом изображения в порнографии являются «разврат или развратные действия».
Отсюда не трудно заметить, что предложение автора не имеет логического обоснования. Предлагаемый автором вариант определения понятия «порнография» совершенно не соответствует этимологии данного термина и ведёт к смешению понятий «эротическое изображение» и «порнография», «половая жизнь» и «разврат».
В словаре иностранных слов правильно поясняют эротику как чувствительность, обращённость к половой жизни, к изображению её. Совершенно не понятно поэтому, почему автор не согласился с приведённым им же самим положительным примером из иностранного словаря и предлагает ломать устоявшееся представление о понятии «эротика»?
Далее автор приводит описание своего определения понятия «порнография»:
«Итак, порнография это социально-психологическое явление, отображающее сексуальность в сфере культуры, относительно изменчивое, противоречащее в определённом социальном контексте этическим, религиозным или правовым нормам и предписаниям».
Предлагаемое автором определение получилось очень обобщённым, очень широким, очень расплывчатым и не ясным. Автор просто предлагает вернуться к «старым добрым временам» и всю эротику в произведениях называть порнографией. На языке логики эта ошибка называется ошибкой слишком широкого определения, которая ведёт к смешению понятий «эротика» и «порнография». С помощью такого «словесного портрета» порнографии на практике экспертам будет очень не просто найти искомый предмет и отграничить его от эротических изданий, производство и распространение которых регулируется Законом Р. Ф. «О средствах массовой информации». Неудачным следует признать и заимствованное в зарубежной литературе предложение автора делить порнографию на «мягкую» и «жёсткую».
В диссертации Бушмин С. И. пишет:
«Порнография не однородна по своему составу. Она включает информацию двух видов:
а) жёсткую порнографию, основанную на описании и изображении сексуального насилия, сексуальной патологии, сексуальных действий с детьми или участие детей, вызывающую социально вредные последствия;
б) мягкую, изображающую и описывающую обнажённое человеческое тело, гениталии, различные разновидности сексуальных контактов, совершаемые добровольно, носящую социально-нейтральный характер».
Здесь автор правильно заметил, что «порнография не однородна по своему составу». Но, предлагаемое им деление порнографии на «мягкую» и «жёсткую» следует признать неудачным. Термины «мягкая» и «жёсткая» не несут имеющей юридическую значимость смысловой нагрузки. Заметим, порнография – это орудие преступления. В юридической науке и практике не принято делить ни средства, ни орудия преступления на «мягкие» и «жёсткие» именно потому, что этот факт не имеет юридического значения. По нашему мнению, правильнее было бы использовать термины: «пристойная» и «непристойная» порнография, «криминальная» и «не криминальная», «разрешённая» и «не разрешённая», «допустимая» и «не допустимая к обращению» и так далее.
4) Булгакова Оксана Александровна: «Уголовная ответственность за распространение порнографических материалов или предметов» (диссертация на соискание учёной степени кандидата юридических наук, Ставропольский государственный университет, Ставрополь-2003 г.). В этой работе автор об эротике говорит лишь в общих чертах. Основное внимание уделяет описанию примеров определения понятия «порнография» в различных источниках. Своего определения понятия «порнография» автор не формулирует, но предлагает различать «легальную» и «запрещённую» порнографию.
Булгакова О. А. пишет:
«Исходя из вышеизложенного, на наш взгляд, в уголовном праве необходимо вести речь о легальной (разрешённой) и запрещённой (незаконной) порнографии.
Легальной порнографией следует считать предметы или материалы, которые в целом или систематически возбуждают интерес к сексуальным отношениям. Такая порнография может находиться в гражданском обороте, правда с известными ограничениями (например, продажа и демонстрация её только в специально отведённых местах, возрастной ценз и т. д.). Легальная порнография, как нам представляется, охватывает собой описание или изображение «сексуального проникновения» и мастурбации.
По нашему мнению, запрещённая порнография – это описание, а также изображение в статике или динамике реальных либо смоделированных сексуальных событий, в содержании которых присутствуют насилие (физическое или психическое) жестокое обращение, сексуальные оргии, сексуальные действия, относимые медициной к аномалиям психики, либо если в сексуальных сценах задействованы несовершеннолетние (лица до 18 лет)».
Далее автор пишет:
«Специалистам в области медицины, педагогики и юриспруденции нужно будет только подтвердить наличие хотя бы одного из следующих нескольких критериев:
1 – имеются ли в представленных на экспертизу материалах сцены сексуального насилия или жестокого обращения;
2 – участвуют ли в сексуальных действиях три и более человека или нет;
3 – имеются ли основания утверждать, что в них демонстрируются сексуальные действия, которые в современной психиатрии признаются отклонениями психики (аномалиями);
4 – можно ли утверждать, что участниками сексуальных действий или сцен являются именно несовершеннолетние, либо, что изображаются их половые органы».
По сути, автор для определения понятий «эротика» и «порнография» ничего нового не предложила. Фактически она, как и Бушмин С. И. предлагает называть все эротические изображения порнографией и делить порнографию на «легальную» и «запрещённую».
То, что в статье 37 Закона Р. Ф. «О средствах массовой информации» называется «эротические издания», Булгакова О. А. предлагает называть «легальной порнографией» и не очень скромно (мягко говоря) называет это собственным оригинальным определением. Данное предложение ведёт к смешению понятий «эротика» и «порнография», и не способствует их отграничению. Определение «запрещённой» порнографии у Булгаковой О. А. повторяет определение «жёсткой» порнографии у Бушмина С. И. и согласуется с представлением о порнографии в странах континентальной Европы. Отметим это как положительный факт.
На этом закончим обзор существующих на сегодняшний день различных теорий порнографии и приступим к написанию заявленного нами в теме юридического определения понятия «порнография», которое должно:
а) опираться на морально-правовой критерий,
б) иметь логическое обоснование,
в) соответствовать этимологии термина «порнография».
Только такое определение понятия «порнография» будет способствовать решению проблемы пресечения пропаганды развратных действий, являющейся основной целью в правовой политике государства по вытеснению вредных и защите нормальных сексуальных отношений.
3. Юридическое определение понятия «порнография».
3.1. Общее понятие сексуальной нормы.
Статья 20, п.1 Конституции Р. Ф. гарантирует человеку естественное право на жизнь. Следовательно, она гарантирует нам право и на сексуальную жизнь.
Частями 1 и 2 ,статьи 21 Конституции Российской Федерации закреплено, что достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию…
Как известно, на свет «божий» рождаемся мы не только представителями определённого рода, вида, но и представителями определённого пола, поэтому Природа от рождения закладывает в каждого из нас сексуальную конституцию. На базе этой конституции в процессе полового созревания и развития формируется наш сексуальный интерес, который затем проявляет себя в виде периодически возникающей потребности визуального, вербального и физического полового общения с объектом сексуального интереса.
Визуальное половое общение («любовь глазами») – происходит при наблюдении за сексуально значимыми символами, субъектами или событиями половой любви, половой жизни в реальной действительности, либо путём просмотра эротических изображений, где эта реальная действительность представлена для обозрения. Весь бизнес по производству и распространению произведений эротического содержания рассчитан на «голодные» или «любопытные» глаза потребителей.
Вербальное половое общение – происходит в живых разговорах на тему половой любви, половой жизни (включая разговоры по телефону), а также при написании и чтении «печатной продукции эротического содержания» (литературная форма общения).
Физическое половое общение – это общение, включающее в себя непосредственный физический контакт сексуальных партнёров в процессе предварительных ласк и полового сношения. Причём физическое половое общение – это не только общение ради деторождения, но и общение ради общения: ради удовольствия, ради наслаждения, ради ощущения полноты счастья.
В современных условиях из 100 % случаев полового общения, которые успевает человек совершить за всю свою жизнь, 99,9 % приходится на общение ради общения и незначительная часть – на общение ради деторождения.
Наука свидетельствует, что это не противоречит биологической природе человека, это не ведёт к расстройству его сексуального здоровья и этого оказалось вполне достаточно для выживания рода человеческого.
Следовательно, половую жизнь, как в форме общения ради деторождения, так и в форме общения ради общения, мы с полным основанием можем считать нормальной, естественной.
Пуританский режим обычно не считается с этим фактом и постоянно пытается втиснуть сексуальную жизнь человека только в рамки общения ради деторождения путём создания тотальных запретов и подавления других видов сексуальной активности населения, поэтому при переходе общества от режима диктатуры сексуального аскетизма к сексуальной демократии сексуальное общение ради общения нуждается в специальном признании и защите со стороны общества и государства.
Далее. Из смысла статьи 22 Конституции Р. Ф.(право на свободу и личную неприкосновенность) вытекает право на сексуальную свободу и сексуальную неприкосновенность (против сексуального насилия или закабаления личности), а также право на свободу выбора сексуальной ориентации и право на свободу выбора сексуального партнёра.
Кроме этого, статьёй 28 Конституции Р. Ф. каждому гарантируется свобода совести, что означает свободу нравственных воззрений. Применительно к нашей теме это подразумевает свободу выбора между пуританским и не пуританским взглядом на сексуальность: право расценивать сексуальность не только как зло, проистекающее от дьявола, но и как благо дарованное человеку природой и уважительно отношения к ней, как ко всякому дару природы; а также иметь своё собственное представление о стыдливости, отличающееся от ложной стыдливости пуритан.
В условиях либерализации сексуальных отношений люди постепенно освобождаются от угнетавшего их раньше чувства ложного стыда и страха, воспитанного нормами пуританской идеологии и морали. Ложный стыд – это противоестественный стыд. Это такой стыд, когда человек начинает стыдится того, чего он не должен стыдиться в принципе. Он не может стыдиться того, что неподвластно его воле и что он не может изменить усилием этой самой воли. Например: цвет глаз, рост, происхождение. За это сколько угодно мы можем взывать к его совести, но усилием воли он всё равно изменить тут ничего не сможет. Поэтому такое предприятие не только бессмысленно, но и аморально, безнравственно. Не случайно народная мудрость гласит: «Что естественно – то не стыдно»!..
Сексуальность дарована человеку природой. Возникновение сексуального интереса, его продолжительность, затухание и полное исчезновение происходит не по нашей воле, по воле природы, поэтому стесняться сексуальности – нет смысла. В противном случае мы вынуждены будем усилием воли подавлять её в себе и становиться на путь психологической или физической кастрации. Члены скопческих сект однажды этот путь уже проделали. Подробнее о скопцах мы уже писали выше.
Чтобы не повторять их печальный опыт люди переходят от враждебного к уважительному отношению к сексуальности, избавляются от ложного стыда и страха, перестают стесняться своих сексуальных интересов. В новых условиях они действительно не стесняются сексуальности, однако это совсем не означает «долой стыд!», как это иногда кажется при вульгарном понимании пределов наступающих свобод.
Отнюдь! Понятие стыда, разврата в новых условиях не отменяется и не исчезает, а наполняется новым содержанием. Человеку становится не стыдно ощущать в себе присутствие сексуальной природы, обнаруживать наличие сексуальных интересов, стремиться в процессе всей жизни к их реализации путём общения с себе подобными людьми… Но в каких формах?.. Ничем не ограниченной свободы в жизни не бывает, поэтому и в новых условиях сексуальная жизнь общества должна быть упорядочена какими-то внешними социально обоснованными ограничениями.
Общим мерилом нормального, возможного и должного поведения человека при удовлетворении естественных потребностей является критерий культуры. Этот же критерий является общим измерением и для оценки культуры сексуального поведения.
При удовлетворении такой естественной потребности, как чувство пищевого голода, видим, что культурный прогресс здесь наблюдается в движении от пожирания пищи с помощью когтей и зубов к поеданию пищи с помощью ножа и вилки.
Взглянув на сексуальное поведение мужчин и женщин с высот исторической перспективы, можно заметить, что культурный прогресс здесь тоже наблюдается в движении от грубого, циничного, жестокого, агрессивного и властного поведения дикаря-владыки-варвара, которое можно выразить словами: увидел, возжелал, догнал и, повинуясь животной страсти, овладел; к тактичному, умному, вежливому, нежному, ласковому поведению галантного кавалера, который тоже предварительно увидел и возжелал ее или его. Но потом познакомился, оказал знаки внимания, добился расположения, дождался ответного желания и по взаимному согласию «занялся любовью» с объектом вожделения.
