Читать книгу: «Я буду любить тебя всегда…», страница 8
Расскажет о том, как врачи спасали его жизнь. Как ему хотелось покончить с собой, и только сообщение от Мих-Миха (тот тоже не мог найти Федорова), что сын Элизабет Шайн цел, спустя пару лет даст ему силы жить.
А потом пройдет еще немного времени. Андрей женится на дочери Вирджинии и Арини Трая, и Ника переедет жить в Москву.
Но никто из них так и не узнает, что Элизабет Шайн выжила во время событий «Свадебного интервью» несмотря ни на что. И все, о чем предупреждала Анастасия Полонски, ей пришлось пройти, но до последнего мгновения она помнила о своем обещании: «Я буду всегда любить тебя, Сережа!». Она помнила его волосы, помнила его голос, его лицо. Она мечтала, что он однажды вернется…
В Элизбурге откроют памятник Элизабет Шайн.
А еще однажды на Шпицбергене случится неприятность. При тестировании один из станков вместо параметров будет выдавать одну и ту же фразу: «Я буду всегда любить тебя, Сережа…». В мире разразится скандал, и будет официально запрещено производство станков и оборудования с нервными составляющими людей.
Вместо послесловия
Аэропорт Внуково.
– Смотри, смотри, вот он.
– Стив!
– Стив!
Ника и Андрей пробирались сквозь толпу встречающих. Стив уже увидел их и помахал рукой. Толпа расступилась на мгновение и выпустила его.
– С приездом!
– Я рад вас видеть! Как дела, сестренка?
– Мы тоже рады.
– Мы тебя никуда не отпустим – ты едешь к нам.
– Неужели я тебе за два года в Универе в общежитии не надоел?
– Не надоел.
– Ребята, в дорогу, нас малыши ждут.
Дома гостя ждали не только малыши, но и Сергей Сергеевич Федоров-младший, и его родители. Так уж сложилось, что в доме два Сергея Сергеевича: дедушка Андрея – Федоров-старший, и папа – Федоров-младший.
– Видишь, у нас большая семья.
В этом доме Стиву все были рады.
– Мы завтра тебя повезем в Московский Кремль и в Грановитую палату.
– А потом мы тебя свозим в Великий Новгород, этот город любила мама Андрея.
– А еще мы купили билеты в Большой театр на пять представлений, на пять!
– А еще мы тебе покажем Санкт-Петербург.
– Вы чего, ребята, решили показать все сразу, чтоб я больше не приезжал? Я всего на четыре дня, день приезда не считается.
– А что так мало? – возмутился Федоров-старший.
– А это чтоб не говорили: а что так много?
Но и за четыре дня успели многое показать: и Кремль, и Коломенское, погуляли по Арбату, посмотрели работы русских художников в Третьяковской галерее, а еще сходили в Большой театр, ну и просто хотелось поиграть с подрастающими малышами Лиз и Мишкой. Племянники у Стива были очень разные: темненькая хрупкая девочка, так похожая на бабушку, имя которой она носила, и русоволосый бутуз, похожий на дедушку.
Но четыре дня пролетели быстро, в последний вечер все собрались в гостиной за столом.
– Ребята, я вам самый главный подарок забыл отдать. Это национальный сувенир Крэзиса – памятник Элизабет Шайн, – сказал Стив и поставил на стол копию памятника. – Я долго не мог принять решение, следует ли это дарить, и все же решил привезти.
Голоса стихли. Все смотрели на гипсовую статуэтку: хрупкая девушка в развевающемся платье высоко подняла руки, выпуская в небо сказочную птицу счастья.
– Это один из символов нового Крэзиса.
Все рассматривали подарок со стороны, никто не брал статуэтку в руки, ведь тогда другие не смогут рассмотреть.
Сжались кулаки у мужчин, у женщин слезы навернулись на глаза.
И в тишине словно стон Федоров-младший выдохнул:
– Лиз…
Самолет вылетал поздно ночью. Стив хотел поехать в аэропорт на такси, но Андрей настоял, что сам отвезет. Все сидели в гостиной, и всех не покидало ощущение, что Лиз тоже здесь, ее не видно, но она здесь, она рядом.
– Пора, – сказал Стив, глянув на часы.
Все засуетились, кинулись обнимать друг друга. И через несколько минут Андрей и Стив направились к машине, уложили чемодан багажник.
– Подожди минутку, – попросил Стив и направился в дом.
– Сергей Сергеевич, – позвал он Федорова-младшего.
Тот подошел.
– Это вам, – сказал он и протянул ему железную детальку.
– С того станка?
– Да.
Федоров сжимал крохотную деталь своими огромными руками, и слезы текли по лицу.
– Я, в общем-то, ради этого приезжал.
