Читать книгу: «Канал имени Москвы. Стройка века. Судьбы людей», страница 5

Встречи с Екатериной Павловной Пешковой¹⁷

ВСТРЕЧА ПЕРВАЯ

В ту осень кончилась продолжавшаяся года полтора передышка, и опять начались аресты. Первым среди наших родных и знакомых был арестован живший в Петрограде мой двадцатилетний двоюродный брат Кирилл Голицын. Московские родственники бросились хлопотать. Моя мать пошла на приём к своему «ручному коммунисту» Смидовичу. Соня Бобринская отправилась к секретарю ЦИК Енукидзе, а мой отец пошёл в Политический Красный Крест, во главе которого стояла замечательная женщина Екатерина Павловна Пешкова, жена основоположника советской литературы Максима Горького. Красный Крест помещался на Кузнецком мосту, дом № 26. В приёмной принимали родственников заключённых, консультировали, давали советы, сообщали – какие сроки получили мужья, сыновья и дочери посетителей. Это было своего рода справочное бюро, а самое главное – здесь утешали. Ошеломлённые, непонимающие, за что и почему обрушилось на их семью горе, жёны и матери арестованных, прослышав от других таких же несчастных жён и матерей о существовании Красного Креста, шли сюда. Помогали ли здесь? В некоторых случаях да, удавалось смягчить приговоры. В случаях явного произвола Пешкова активно вмешивалась и спасала, да-да спасала людей!

Увидел я её впервые, когда она с туго набитым портфелем в руках, красивая, эффектная, стройная, в кожаном пальто, в кожаном шлеме лётчика, вышла скорыми шагами из подъезда, села в коляску мотоцикла и покатила в сторону Лубянской площади. Она всегда ездила в ГПУ таким способом, хотя пешком пройти было два шага. Знаю, что Екатерина Павловна, минуя охранительные посты и секретарей, прямо проходила в кабинет Ягоды и в особо вопиющих случаях не просила, а требовала, и не просто смягчения участи заключённых, а их освобождения…

ВСТРЕЧА ВТОРАЯ

Молодёжь продолжала беззаботно веселиться, хотя некоторые из нас стали лишенцами. Собирались мы танцевать фокстрот в наиболее просторных квартирах то у одних знакомых, то у других. И ещё собирались мы в Мерзляковском переулке, в роскошной квартире Александры Львовны Толстой. Зачастил на наши сборища мой двоюродный брат Алексей Бобринский. Мы все знали, что он является тайным агентом ОГПУ, но полагали, что он следит за гостями его сестры Сони и её мужа Реджинальда Уитера – иностранцами.

…Двенадцатый час ночи. Вся наша семья готовилась ко сну. И вдруг резкий звонок, ещё, ещё. Мне предъявляют бумагу. Я читаю: «Ордер на обыск и арест Голицына Сергея Михайловича», внизу подпись: «Зам. председателя ОГПУ Г. Ягода».

Лубянка-Бутырка – допросы, допросы. Последний допрос начался с того, что моей лояльности к Советской власти недостаточно, что я должен ещё доказать свою преданность и помогать ей. Следователь прямо сказал: «Я сейчас вам дам подписать одну бумагу, вы обяжетесь нам помогать, более того, мы вам будем давать определённые задания». «Нет», – тихо ответил я и опустил глаза. «Или завтра же освобождение, или я вас сгною в Туруханске». Я весь сжался и снова тихо ответил: «Пусть будет Туруханск». Следователь откинулся в кресле, долго смотрел на меня и неожиданно сказал: «Я не настаиваю. Я так и думал, что вы не подпишите. Я хочу вам дать совет от себя лично. Сейчас по всей стране началось грандиозное строительство. А вы фокстроты танцуете. Мой вам совет: уезжайте, уезжайте из Москвы на одну из строек, усердным трудом вы докажете приверженность Советской власти».

– Но меня нигде на работу не примут, – с горечью проговорил я, – лишенцев не принимают, да ещё с таким социальным происхождением.

– В избирательных правах вы будете восстановлены, – убеждённо сказал следователь. Он нажал кнопку…

Всего я просидел лишь одиннадцать дней – три на Лубянке и восемь в Бутырке. И никогда эти дни не забуду… Через два дня после моего освобождения отец мой отправился к Е. П. Пешковой по своим делам; узнав, что я на свободе, она пожелала меня видеть.

Когда я пришёл в её скромную контору на Кузнецком мосту, она приняла меня без всякой очереди. Впервые я увидел её столь близко. Она была поразительно красива той благородной красотой, мимо которой невозможно пройти, не полюбовавшись. Взглянула на меня пристально своими прекрасными, цвета стали, глазами и задала роковой вопрос (доносительство):

– А вам предлагали?

Я молчал.

– Я вас поняла. А вы что ответили?

– Ответил, что Туруханск.

Она мне поверила. Узнав, что я был вынужден дать подписку о невыезде, сказала, что это означает – следствие не закончено.

ВСТРЕЧА ТРЕТЬЯ и последняя

В отделе кадров Дмитлага. Инспектор меня окликнул:

– Вам отказано. Без вас канал построят, – с презрением сказал он. Я ушёл.

– Попробую написать Пешковой, – сказал отец. Так я снова оказался на Кузнецком мосту у одной из самых выдающихся в нашей стране женщин. Она встретила меня очень приветливо, начала расспрашивать, как живут мои родители, брат и сёстры, узнала, что у меня уже маленький сын, обещала помочь, велела прийти через неделю. Я пришёл. Екатерина Павловна мне улыбнулась, сказала, что говорила обо мне ТАМ, что ей обещали устроить меня на канале. Я должен явиться к секретарю самого начальника Дмитлага Фирина и сказать ему, что обо мне звонил Буланов…

Приехав в Дмитров, я поднялся в гору в Борисоглебский монастырь. На двери табличка с золотыми буквами: «Начальник Дмитлага и заместитель начальника ГУЛАГа С. Г. Фирин». Я вошёл в просторный кабинет, показавшийся мне роскошным, с креслами, с диванами, с большим столом для заседаний. За огромным столом сидел плотный военный с четырьмя ромбами в петлицах, черноволосый, с крупными еврейскими чертами лица. Его красивые чёрные глаза уставились на меня. Он протянул мне свою чересчур мягкую, как батон хлеба, руку.

– Князь Голицын изволил пожелать поступить на работу на канал? – спросил всесильный чекист.

– Да, – пролепетал я, – мне больше некуда. В Шатрове живут мои родители.

– Почему же вы, когда вам в отделе кадров отказали, не обратились прямо ко мне, а сунулись окольными путями?

– Я считал, что это совершенно безнадёжно.

– Начальника отдела кадров, – бросил Фирин в трубку, а через несколько секунд добавил. – Сейчас к вам явится князь Голицын, оформить его. – Он вторично протянул мне свою мягкую руку и милостиво изрёк, – желаю удачи.

… Екатерину Павловну я увидел ещё раз в Доме детской книги в 1962 году на торжественном юбилее Маршака. Была она совсем старая, столь хрупкая, точно из фарфора, и была по-прежнему ослепляюще красива… Позднее я узнал о её смерти. Она скончалась в 84 года. Пусть эти строки будут моей благодарностью. Она спасла меня. А скольких тысяч несчастных она избавила от гибели! Вечная ей память.

«Работать стало легче»

После громких речей и призывов дело не сдвинулось так быстро, как предполагалось на слёте. В штабе Главного управления провели еще несколько оперативных совещаний. Надо было определиться, куда направить людей и технику в ближайшие месяцы для ликвидации так называемых узких мест. По сравнению с другими участками Волжский узел у деревни Иваньково (как самый ответственный) вызывал наибольшее опасение. Поэтому было принято решение сконцентрировать все силы на самом сложном и трудоёмком Волжском узле.

В начале сентября в Иваньково прибыл назначенный начальником участка Карл Карлович Крипайтис с ближайшими помощниками. Им предстояло осмотреть место строительства и определить объём предстоящей работы.

М. И. Буланов в книге «Канал Москва-Волга. Хроника гидросооружений Волжского района» приводит воспоминания К. К. Крипайтиса: «Сюда мы приехали в 1933 году, в сентябре. Нас было семь человек. Что здесь было? Была деревня Иваньково и кругом лес. В деревне нас приняли неважно. Собрали мы сход, рассказали о строительстве. Нам не верили и говорили, что ничего из этого дела не выйдет. Прибыли мы на такое место, где железной дороги не было. На многих стройках уже велись работы, а здесь её нужно было только начинать. Через несколько дней причалили две баржи с каналоармейцами – человек триста. Нам негде было их разместить. Поселили их на бывших дачах фабриканта Мамонтова (8). Стали разбивать лагерь на правом берегу Волги, там, где сейчас второй участок. Поставили первые четыре палатки. Нужно начинать строить, значит, нужен лес. Мы жили в лесу, а рубить его не имели права. Первый лес для строительства нашего узла доставили с Шошинского лесного завода. Это 60 км от нас вверх по Волге. Стали прибывать грузы для строительства, но они стали разгружаться на пристани в Никольском, так как в Иванькове пристани не было. Наркомвод обещал выделить нам катер для перевозки грузов. Мы этот катер ждали, ждали – так и не дождались. Я послал в Никольское помощников. Они сняли там пристань и перетащили её сюда. Мы причалили пристань к правому берегу, работать стало легче».

Начальник Дмитлага и одновременно заместитель начальника Москваволгостроя Семён Григорьевич Фирин (при этом он оставался заместителем начальника ГУЛАГа) стал срочно заниматься формированием строительных отрядов.

26 сентября при Главном управлении Дмитлага создаётся специальная группа по вопросу переноса селений, попадающих под разбивку трассы канала и зон затопления. Руководителем группы приказом № 152 назначен Бронислав Викторович Паплинский, инженер-конструктор сектора гражданских сооружений производственного отдела Строительного управления. Бронислав Викторович обратился к руководству Дмитлага с предложением привлечь землеустроителей для квалифицированной оценки колхозных и совхозных земель при их перераспределении. Через год работа с документами закончится и начнётся «великое» переселение народа. Хлебнут ещё люди горя и страданий.

Безнадежное отставание

Проектировщики дорабатывали документацию по Волжскому узлу с учётом местных условий. Они знали, что строить высоконапорные плотины на реках с большими и бурными паводками весьма опасно. Минимальный напор воды на будущей Волжской плотине определился в 18 метров – это высота пятиэтажного дома. Известно и весеннее неистовство Волги непосредственно у деревни Иваньково: в бурные весенние паводки река стремительно поднималась за сутки на восемь метров, подмывались берега, заваливались столетние деревья, забивая русло реки и изменяя фарватер.

Сможет ли главная напорная плотина удержать лобовую атаку Волги на естественном русле? Опасения были. Проектировщики приняли беспрецедентное решение: строить плотину рядом с руслом реки на сухом месте. Когда железобетонная плотина прочно станет на фундаменте, приступить к следующему этапу. От последнего левого устоя плотины вглубь левобережья построить земляную насыпную дамбу, а с правой стороны плотины подготовить новое русло реки, подводящее Волгу к плотине. Разбив Волгу на два потока, удастся ослабить её напор при незавершённом строительстве. Часть воды по-прежнему пойдет по старому руслу, а другая часть – по новому подготовленному руслу устремится к плотине. Плотина, ещё без щитов, без затруднений пропустит поток воды через открытые пролёты. А по обводному каналу часть воды вновь соединится со старым руслом Волги. Позднее, когда старое русло перекроют насыпной дамбой, весь поток воды будет проходить через плотину, а Волга пойдёт по новому руслу на этом участке. Насыпная длинная Левобережная дамба и короткая Правобережная плотина будут соединены с крайними устоями бетонной плотины гидротехническими замками. С помощью портальных кранов в проёмы главной напорной плотины установят запорные щиты. Но это состоится после того, как забетонируют основную плотину. Волгу остановят на несколько минут для заполнения водохранилища, и в расчётный момент времени взорвут перемычку. Этот момент определит возможность осуществления самой идеи строительства канала от Волги до Москвы. Малейшая ошибка в расчётах или упущение во время строительства грозили непоправимыми последствиями: Волга могла снести на своём пути технику и людей, строящиеся сооружения и прибрежные поселения… Осень 1933 года выдалась дождливой и холодной. Подготовительные работы к концу года безнадёжно отставали от запланированного графика.

14 октября С. Г. Фирин подписал приказ за № 35:

«Без ведома Когана и моего запрещается кому бы то ни было разрешать проживание заключённых на частных квартирах в городе Дмитрове».

3 декабря 1933 года Сергея Яковлевича Жука постановлением СНК СССР № 2620 назначают главным инженером Москваволгостроя – кому, как не ему, доверить строительство канала!

7 декабря вышло ещё одно постановление СНК СССР № 2640 «О канале Москва-Волга»:

«Одобрить проект трассы и основных сооружений строительства. Считать необходимым немедленно приступить к постройке Иваньковской плотины на реке Волге. Построить гидроэлектростанцию мощностью 60 тыс. кВт. Строительство гидроэлектростанции возложить на Москваволгострой»¹⁸.

Председатель СНК СССР В. Молотов

Зам. упр. делами СНК ССС Р. Г. Леплевский

В начале 1934-го года только начались работы по возведению ограждающей перемычки вокруг котлована будущей Волжской плотины. 7 января на стройку прибыл начальник Главного управления Л. И. Коган. 9 января по Управлению выходит приказ № 3:

«Обследованием 1-го Волжского отделения мною установлено:

1. Центральный аппарат строительства и лагеря недооценивают масштабов и технической сложности Волжского узла. Точно также Центр всерьёз не задумывается над сроком, в течение которого этот важнейший узел должен быть построен.

2. Окраинное положение 1-го отделения, его оторванность от железной дороги и все трудности, проистекающие из этого, не нашли своего отражения в Центральном аппарате. В результате такого общего отношения к Волжскому узлу оказалось, что по ряду отдельных строительных работ этот участок оказался буквально в угрожающем положении. Несчастье 1-го отделения видимо в том, что оно расположено по дороге на Москву, куда чаще и охотнее ездят наши начальники. Рабочей силой, особенно квалифицированной, 1-е отделение не обеспечено. Межу тем, по гидрологическим условиям оно требует в этом отношении исключительного внимания. Какой общий план и темпы могут быть на строительстве при керосиновой лампе, да и то не всегда обеспеченной керосином».

Нач. Гл. Управления строительства Л. Коган

7 января территория МВС была поделена на уточнённые участки, которые были закреплены по районам строительства:

Волжский район – левый и правый берега Волги, Карманово; Ольховский, Запрудненский, Лесозаводский и Полуденский участки;

Центральный район – Яхромский, Медведковский, Икшинский, Оревский, Куминовско-Михалёвский, Голявинский, Игнатовский, Никольский, Татищевский, Микишинский и Фоминский участки;

Восточный район – Пестовский, Пяловский, Листвянский, Горицкий, Коргашинский, Болшевский, Оболдинский и Максинский участки;

Хлебниковский район – Новосельцевский, Павельцевский, Котовский, Лихачёвский, Химкинский и Долгопрудненский участки;

Южный район – Никольский, Щукинский, Строгинский, Карамышевский и Перервинский участки.

К концу января на левобережный участок Волги стали прибывать квалифицированные строители. Штаб стройки был перенесён из деревни Иваньково на левый берег Волги в село Подберезье. Здесь были вольнонаёмные и заключённые, а также досрочно освобождённые с Беломорско-Балтийского канала. Вольнонаёмные, инженеры, руководители обеспечивались пропусками и могли свободно перемещаться по лагерным зонам. Заключённые оставались под конвоем и их условия жизни не менялись: те же мучения и голод, унизительная зависимость от бывалых зеков.

3 февраля начались работы по сооружению левобережной перемычки. Заместитель начальника района Фёдор Трофимович Прохорский взялся вывезти первую тачку земли.

Приказом по Дмитлагу за № 151 от 20 марта 1934 г. находящаяся в Коврове на экскаваторном заводе группа заключённых Дмитлага в количестве 464 человек и 105 курсантов была переименована в отдельный Ковровский отряд с непосредственным подчинением Управлению Дмитлага¹⁹. В приказе отмечалось, что каждый работающий экскаватор освобождает 350 каналоармейцев-тачечников от тяжёлого труда. Через год было изготовлено 135 экскаваторов.

К первому апреля перемычка достигла 1,5 километров длиной и высотой до отметки 120 метров над уровнем Балтийского моря. По только что построенной железнодорожной ветке Вербилки-Иваньково прибывали новые эшелоны каналостроителей.

Начальником Левобережного участка назначили опытнейшего инженера Александра Георгиевича Ананьева, откомандированного с Беломорстроя. Он один из немногих, кто имел высшее образование по специальности инженер-гидротехник. Окончил Петербургскую Военно-инженерную Академию ещё в 1900-ом году. Александр Георгиевич начал формировать бригады строго по отдельным видам работ с учётом имеющихся специалистов и опытных руководителей.

На строительство Левобережной дамбы была направлена бригада Анушевана Лазареева, бывшего рецидивиста-уголовника, сумевшего собрать и возглавить бригаду в 450 человек. Эта бригада стала специализироваться на самых тяжёлых работах – таскать тачки. Стали укладываться в установленные сроки, благодаря простейшей сообразительности бригадира – катальные доски устраивались без пересечений дорожек, из бригады было выделено несколько десятков человек для срочного ремонта тачек.

На строительство ограждающей перемычки прибыл отряд из опытных каналоармейцев в составе 1 200 человек. Начальником отряда назначен Константин Яковлевич Перемота – бывший заключённый, освободившийся досрочно. Он быстро организовал курсы подготовки взрывников, что помогло ускорить работу. В конце марта на строительстве перемычки работало уже 6 000 лагерников. 2 апреля постройка перемычки закончилась. Волжский узел награждён переходящим Красным знаменем, а для бодрости духа – комплектом инструментов духового оркестра.

С середины апреля жители старинной деревеньки Иваньково (бывшая вотчина князей Вяземских) стали готовиться к переезду на новое место. Здесь уже был колхоз «Большевик» и коллективное хозяйство пришлось перестраивать заново. Первую избу разобрали 17 апреля. Все хлопоты по переселению легли на плечи председателя колхоза Григория Дмитриевича Буланова.

28 апреля начальником Волжского района назначен Николай Фёдорович Шапошников – руководитель строительства гидротехнических сооружений. Он уже два года возглавлял стройку как инженер-гидротехник от структуры ОГПУ. Теперь ему вменялось контролировать ход строительства по всему узлу. На том месте, где раньше располагалась деревня, предстояло построить тепловую электростанцию для обеспечения электроэнергией строящегося бетонного завода и проектируемого бетонного комбината.

Представительная делегация побывала на большинстве объектов. Она знакомилась с ходом строительства на Хлебниковском участке, Центральном, Северном и Волжском. Делегацию возглавлял Л. М. Каганович. В ее состав входили секретарь МК ВКП(б) Н. С. Хрущёв и секретарь ЦК ВЛКСМ А. В. Косарев (9). От НКВД – «железный нарком» Г. Г. Ягода и зам. наркома ВНУдел Я. С. Агранов (10). Список делегации замыкал председатель Мособлисполкома Филатов. На Волжском участке делегацию сопровождали Л. И. Коган, С. Г. Фирин, С. Я. Жук, К. И. Вейс и другие руководители стройки. После осмотра строящихся объектов в Дмитрове состоялось совещание с руководителями строительства и лагерей, на котором, как обычно, учинялся деловой разнос и «раздавались пряники».

Особый приказ № 358 предписал выявить всех родственников заключённых, осевших на жительство вблизи лагеря, и немедленно сообщить о них в ближайшие райотделы ПП ОГПУ МО с цель выселения их за пределы 25-километровой зоны от лагеря. Кроме этого приказа последовали и другие, которыми предписывалось немедленно очистить все районы от «злостных нарушителей дисциплины» и «разложившихся» лагерников – отказников и лодырей. Всего из Дмитлага в северные лагеря было отправлено три эшелона.

Первый кубометр бетона, приготовленный на первом примитивном заводе, был заложен непосредственно в основание основной напорной плотины 16 августа 1934 года. Успехи были отмечены наградами за самоотверженный труд. В числе награждённых Почётным значком «Ударник МВС» были Галина Тасарская – бригадир первого украинского отряда, Сизерико Икаев – землекоп, Анушеван Лазареев – бригадир тридцатипятников²⁰, начальник Центрального городка первого участка Хейфиц, начальник первого хозрасчётного отряда третьего участка Бунин.

1935 год оказался не менее напряжённым, чем и предыдущий. Сроки постройки всего Волжского узла отставали от директивного плана. Началась закладка бетонного комбината. На помощь прибывали дополнительные отряды заключённых. Строительство велось со 2 января по 1 мая. В день Международной солидарности трудящихся комбинат начал выдавать бетон заданных марок непрерывным потоком. Этот комбинат стал самым мощным предприятием в СССР. Бетонирование стало производиться круглосуточно. В первом номере газеты «Волжская плотина» отмечаются успехи бетонщиков: «Отряд Галины Тасарской дал рекордную выработку, уложив за сутки 2 093 кубометра бетона и установив тем самым Всесоюзный рекорд». Центральный штаб своим постановлением отметил работу строителей, вручив Волжскому узлу в очередной раз Переходящее Красное знамя и премию в размере 5 000 рублей. Пока заключённые выдавали рекорды и награждались знамёнами, в руководстве Дмитлага устраивались застолья. Заместитель начальника Дмитлага (он же бывший председатель спортивного общества «Динамо» Дмитлага) В. А. Барабанов и начальник КВО Дмитлага М. В. Филимонов, что называется, совсем «отбились от рук» и грозным приказом НКВД СССР № 82 от 10 апреля 1935 года были сняты с работы. Как указывалось в приказе: «за пьянство и грубое нарушение ревзаконности от должности отстранить».

Жизнь лагерников проходила своим чередом. Заключённым приходилось жить и работать в бесконечных авралах и штурмах. Только умирали здесь одинаково – мучительно и с болью в сердце.

25 апреля 1935 года особым приказом НКВД СССР № 045 в Дмитлаг было запрещено направлять новых заключённых, осуждённых по разным статьям Уголовного Кодекса. Список статей широк: измена Родине (ст. 58, п. 1-а), шпионаж (ст. 58, п. 6 и ст. 193 п. 24), террор (ст.58, п. 8), диверсии (ст. 58, п. 9), бандитизм (ст.59, п. З). «Враги народа» – бывшие члены антисоветских политпартий, участники антипартийных группировок, руководители и участники фашистских и националистических группировок, белые офицеры, руководители повстанческих организаций (ст. 58, п. 2,3,4), активисты церковных и сектантских групп и организаций, иностранные подданные и приговорённые к высшей мере наказания с заменой на 10 лет.

По всей стране, как на воле, так и по лагерям, продолжались поиски «врагов народа». Для усиления оперативно-розыскной работы в Дмитлаге создаётся 3-й отдел. 13 июля заместителем начальника Дмитлага и начальником этого отдела назначается Сергей Васильевич Пузицкий – известный чекист, работавший в органах ВЧК, ОГПУ, НКВД²¹ с 1921 года. В Дмитлаг он прибыл в звании комиссара ГБ 3-го ранга. Было время, когда С. В. Пузицкий, как один из организаторов успешно проведённых операций «Трест» и «Синдикат», числился среди награждённых. Он имел два ордена Боевого Красного Знамени и два знака «Почётный чекист». Здесь, на строительстве канала, продолжалась работа его Министерства Любви²². Службисты ГБ собирали компромат и тщательно проверяли личные дела зэков и вольнонаёмных: рабочих и инженеров, руководителей строек и всех служб. Дела арестованных и подозреваемых ставились на поток: допросы, пытки и – в Лефортово… 28 апреля 1937-го года в эту «мясорубку» попал и сам С. В. Пузицкий.

В начале августа 1935 года Северный район стали разукрупнять. Лозунги и другие агитационные атрибуты заполняли страницы газет и журналов: «Соревнование, умноженное на темпы с использованием техники, до дна решает успех Большой Волги». На железной дороге, соединившей Дмитров и Волжский узел, были построены станции Большая Волга, Техника, Темпы, Соревнование. Эти названия закрепились за строительным районом, а позднее здесь сформировались одноимённые посёлки, сохранившие память о времени строительства канала.

9 августа на строительство Волжского узла прибыл Г. Г. Ягода. Он ознакомился с работой бетонного комбината, осмотрел земляную Левобережную дамбу, строительство аванпорта. Здесь он наметил место будущей установки скульптур Ленина и Сталина – на стыке Волги и канала в сторону Москвы. После ревизии нарком сказал, как отрезал: «Вам дано всё для успешного завершения строительства плотины в срок». Начальник района Н. Ф. Шапошников заверил наркома, что сдаст плотину к XVIII годовщине Октября.

12 августа у станции Люберцы по Казанской железной дороге был сформирован ещё один отдельный лагерь на 100 человек с подчинением Дмитлагу. Вероятно, этот объект был засекречен.

7 сентября в центральных газетах опубликовали Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) № 2011, в котором отмечалось, что работы по строительству канала Москва-Волга успешно развернулись широким фронтом на всех участках. Постановление обязывало МВС сдать канал в эксплуатацию к навигации 1937 года²³.

26 сентября Волжский район посещает партийно-правительственная делегация: Л. М. Каганович, Н. С. Хрущёв, председатель Моссовета Н. А. Булганин, зам. Наркома ВНУдел Я. С. Агранов и начальник ГУЛАГа М. Д. Берман. На следующий день в журнале Дмитлага «На штурм трассы» была опубликована информация о посещении членами делегации Волжского узла:

«Товарищ Каганович, посетивший год назад Волжский узел, отметил, что за это время проделана огромная работа благодаря высокой степени механизации строительных работ. Нарком Г. Ягода указал на недопустимость имеющегося отставания по бетону от сентябрьского плана и на дефекты в организации экскаваторных работ. Нарком порекомендовал председателю Моссовета т. Булганину использовать опыт Волжского комбината с применением транспортёров для подачи инертных компонентов и бетона. Затем гости осмотрели Северный устой плотины, ледоломы и работы по строительству гидроэлектростанции. Хорошее впечатление произвела канатная дорога через Волгу для подачи гравия к растворному узлу. Возвращаясь на автомобилях с плотины, гости осмотрели работы в аванпорте и место, где намечено поставить скульптуры Ленина и Сталина. Прощаясь с начальником района т. Шапошниковым Л. М. Каганович сказал: «Здорово работаете, товарищи!»

30 октября по Главному управлению строительства канала и Дмитлага был издан приказ № 249. Он гласил, что согласно постановлению партии и правительства канал нужно закончить и сдать в эксплуатацию к весеннему паводку 1937 года. В связи с этим территория будущего Волжского водохранилища должна быть освобождена от всех селений. Отдел переноса селений определил три наиболее крупных участка: Кимрский, Конаковский и Завидовский, которые попадали в зону подтопления. На Кимрском участке предстояло переселить 382 хозяйства, на Конаковском – 1 719, на Завидовском – 2 639. По Мытищинскому и соседнему Коммунистическому районам землеустроительная партия МОЗО (Московский областной земельный отдел) выполнила основную работу по составлению эскизного проекта в 1934 году. Все последующие доработки относительно спокойно завершились в середине лета 1936 года.

В последний день октября комиссия Управления МВС НКВД приняла конструкцию Волжской плотины (без щитов) с оценкой «хорошо». 7 ноября девять каналоармейцев Волжского района получили досрочное освобождение. С 1-го января 1936 года вводится система зачётов: день ударной работы за два дня срока при условии выполнения нормы.