Читать книгу: «Душа человека. Смысл жизни», страница 13
Может воспитательного плана, единства всех людей, какого-то объединяющего принципа? Но пока в большинстве своем лишь раздоры да бесконечные войны. А единства даже в одной семье зачастую нет.
Или этим общим и ценным является самосознание человечества? Как выразил это православный священник Александр Мень (1935–1990): «Вся природа – это лишь поток, который стремится обрести самосознание в человеке. Мы корнями – в ней, но духом уже поднимаемся в другие сферы».
Однако речь может идти лишь о самосознании человека, но не миллиардной массы людей. Такая масса сознанием не обладает и себя не осознает. Когда философы или психологи говорят о сознании масс или общественном сознании, они имеют в виду отдельные народы, отдельные общества, но такое «сознание» переменчиво, противоречиво, слагается под воздействием массовой информации и больше соответствует термину «общественное мнение».
Поэтому смысл и цель жизни человечества – этой «текучей» массы людей на Земле, невозможно понять ни в физическом, ни в духовном плане. Только там, в мире иной реальности, на самом высоком уровне, определены и смысл, и цель существования рода людского на планете, но человеческому уму это недоступно.
Самосознание и духовное совершенствование возможно только отдельному человеку, отдельной душе, но не сумме людей и не сумме душ. Поэтому приблизимся к понятию смысла жизни человека, каждой отдельной личности, исходя из того, что известно к настоящему времени.
П. Д. Успенский (1878–1947) в своей книге «Ключ к загадкам мира» пишет: «Но, если вместо того, чтобы размышлять, люди просто посмотрят вокруг себя, то они увидят, что в действительности смысл жизни совсем не так тёмен. Он заключается в познании. Вся жизнь, всеми ее фактами, событиями и случайностями, волнениями и влечениями, всегда приводит нас к познанию чего-нибудь. Весь жизненный опыт есть познания… Все душевные свойства человека, все элементы его сознания – ощущения, представления, понятия, идеи, суждения, умозаключения, чувствования, эмоции, даже творчество – это всё орудия познания, которыми располагает «Я».
Также суфийский мастер Хазрат Инайят Хан говорил в своих лекциях: «Душа приходит в этот мир для того, чтобы испытать различные фазы проявления, и в то же время не потерять собственного пути, но, сохранив изначальную свободу, обогатиться новыми знаниями, почерпнутыми из жизни в мире».
Этой мысли придерживается и Роберт Монро. В своей третьей книге «Окончательное путешествие» он пишет: «При всех своих недостатках, Мир Земной Жизни представляет собой великолепное обучающее устройство. Оно направляет каждого из нас по индивидуальному пути широкого постижения энергии, учит управлять ею – вообще говоря, этому можно научиться только в такой упорядоченной среде, как пространство-время. Мир земной жизни является набором инструментов, а мы осваиваем их применение.
В частности, мы учимся измерять. Мир земной жизни – среда, основанная на противоположностях, и, благодаря этому, в ней можно проводить сравнения. Здесь мы начинаем различать горячее и холодное, сильное и слабое, голодное и сытое, быстрое и медленное, печальное и радостное, мужское и женское, дружелюбное и враждебное, любимое и ненавистное – этот список может тянуться до бесконечности…
Каким бы крошечным и незначительным на вид ни казалось любое новое знание, оно имеет огромную ценность «Там», за границами пространства и времени. Во всей полноте это понимаешь лишь после того, как сталкиваешься с «выпускником» земной школы – человеком, переселяющимся «Туда». Только тогда начинаешь осознавать, а не просто верить, как важно быть человеком, насколько бесценно такое образование».
Так же свидетельствуют современные люди, бывшие в клинической смерти, которые видели Свет-личность и мысленно общались с Ним. Реймонд Моуди в книге «Жизнь после жизни» в разделе «Существо из света» пишет: «Существо представляло собой личность, и очень определенную личность. Нет таких слов, чтобы можно было описать ту любовь и теплоту, которые исходят от этого существа. Человек полностью окружен им, захвачен и вовлечен в него; он чувствует себя легко и непринужденно в присутствии этого существа. Он ощущает какое-то неодолимое магнетическое притяжение к этому свету. Он неотвратимо тянется к нему…
Появившись, существо почти сразу начинает общаться с умирающим… Сообщается о прямой, без помех передаче мыслей, и в такой ясной форме, что не может быть и речи о какой-то возможности неправильно понять существо или солгать ему. Далее, это общение происходит даже не на родном языке личности. И, тем не менее, всё прекрасно понимается и осмысливается… Вот некоторые переводы этой мысли: «Подготовлен ли ты к смерти?», «Готов ли умереть?», «Что сделал в своей жизни, чтобы показать мне?»
Например, один мужчина рассказывал мне: – Голос задал мне вопрос: «Достойна ли она этого?» И это означало, достойна ли жизнь, которую я прожил, всего того, что мне открылось. Между прочим, все настаивают, что этот вопрос, как бы ни был он глубок и сокровенен по своему эмоциональному заряду, задается совсем не с осуждением. Существо, как все соглашаются, направляет свой вопрос не для того, чтобы обвинять или угрожать. Люди, независимо от ответа, по-прежнему чувствуют всеобъемлющую любовь и благосклонность, исходящие от света.
В другой своей книге «Дальнейшие размышления о жизни после жизни» Моуди пишет: «Среди опрошенных был один сорокалетний мужчина, которому довелось пережить тяжелую автокатастрофу. Он был доставлен в больницу, где его состояние было объявлено безнадежным, но он все-таки вернулся из клинической смерти. Во время нашей беседы, которая состоялась примерно месяц спустя, он рассказал:
(«О любви»)… Потом Он спросил меня о любви. В тот миг то, о чем Он спрашивал, было для меня совершенно очевидным, но сейчас мне очень трудно это описать. Он хотел, чтобы я понял, что эта форма любви совершенно противоположна унижению других людей. Любил ли я окружающих, тех, кого я совсем не знал, и тех, чьи недостатки мне были слишком хорошо известны? Вот о чем Он меня спрашивал.
(«О знаниях»)… Да, Он упоминал и о том, какие знания я приобрел за свою жизнь… Форма знаний? Ну, понимаете, мне очень сложно это выразить. Это было понимание основных понятий, причин всего, базовых, универсальных принципов… того, на чем основана вся Вселенная… Он сказал мне, что «там» это тоже очень важно…
Ниже я привожу еще один фрагмент рассказа тридцатилетней домохозяйки, у которой в результате послеоперационных осложнений остановилось сердце.
(«О любви») … Он показал мне всё, что я сделала, а потом спросил, довольна ли я своей жизнью… Особенно его интересовала любовь. Какая? Он имел в виду ту любовь, которая заставляет нас беспокоиться о ближнем – сыт ли он, одет ли, и чем ему можно помочь.
(«О знаниях»)… Имелись в виду те знания, которые глубже обычных познаний… которые относятся, скорее, к душе… я бы сказала – мудрость…
В статье Берлина Клинкенборга «На краю вечности» (Журнал «Лайф», 1992) описывается, как женщина Кларк Шарп в клинической смерти также испытала присутствие Света: «Он был абсолютно живым, живым в более глубоком смысле, чем мы воспринимаем живое. Он был таким ярким, каким не бывает Солнце, однако он не слепил мне глаза. Он заполонил собой всё, и я была в центре этого. Этот свет весь был любовью, там не было ничего, кроме любви величайшей силы. И я общалась с этим светом, я понимала всё, что мне говорили. Я узнала, что есть жизнь, и почему мы рождены, и универсальные виды знания. Глубина, но в ней была простота. Словно я это знала, но позабыла. Это были небеса и больше, чем экстаз. Это было воссоединение высшего порядка».
Там же, случай женщины, которая рожала: «Затем, в какой-то миг, я очутилась вне своего тела и за пределами боли. Из угла комнаты, под самым потолком, я наблюдала, как отчаянно суетятся врачи и сестры, стараясь спасти мою жизнь… Я очутилась в некоем туннеле, меня окутывало что-то похожее на облако, и я почти ничего не различала в этой сероватой, переливающейся дымке… Уши ощущали дуновение ветерка, но при этом у меня не было ушей. Я была там, но тела моего там не было.
Чувство, которое начало наполнять меня, было просто фантастическим, это было по силе и красоте чувство любви, и оно же было прекрасным теплым золотым светом. Я была внутри этого света, частью его. В свете было присутствие чего-то, мудрости, и эта мудрость была последним словом. Эта мудрость любила меня, и в то же время она знала обо мне всё. Передо мной было всё, что я когда-либо совершала и чувствовала. Я хотела войти в этот свет и остаться там навсегда, но мне было дано понять, что я должна вернуться и позаботится о двух своих детях».
Любовь и познание – вот, что главное в жизни на Земле! Как говорил святой Августин: «Люби, и делай, что хочешь». Индуистский святой Рамакришна учил: «Люби, остальное приложится». Или, как говорил средневековый мистик Мейстер Экхарт в своих проповедях: «Смерть, которой умирают в любви и в познании, благороднее и ценнее всех дел».
Лао-цзы (VI–V век до н. э.) древнекитайский философ, автор даосского философского трактата «Дао Дэ Цзин» так выразил бытие без любви:
Долг без любви делает недовольным.
Ответственность без любви делает беспощадным.
Справедливость без любви делает жестким.
Правдивость без любви делает неодобрительным.
Ум без любви делает лживым.
В психологии рассматривается много оттенков любви, но в данном случае любовь – это не просто чувство, но и помощь, сострадание и забота о ближнем, то есть какой-то объединяющий принцип.
Роберт Монро в своей третьей книге «Окончательное путешествие» пишет: «Физическая гибель не оказывает никакого влияния на реальность существования любви, поскольку эта энергия не зависит от пространства-времени. Это излучение нельзя сдержать или утаить в себе. Напротив, оно воспринимается, ощущается, когда проходит сквозь человека, который, в свою очередь, дополняет ее собственной любовью, возникающей в ответ».
И, действительно, когда читаешь сообщения людей, какое невыразимое чувство любви они ощущали исходящее от Света-Личности, то невольно проникаешься и ответной любовью к Нему.
В книге Барбары Роммер «Тайны чудесного воскрешения» также есть момент упоминания любви, как смысла жизни в видении женщины Иоланы. Вначале она пережила жуткие видения, но потом всё изменилось: «В тот момент, когда я позвала Господа, яркий свет, некий духовный луч пронзил всё мое тело; каждая клетка его наполнилась энергией и ожила. Это было необычно и прекрасно. Свет подарил мне знание, жизнь, красоту и любовь. Он будто говорил: «Ты не этот человек; вот ты какая; Я безгранично тебя люблю». Казалось, слова исходили от Бога, на самом деле у меня в голове озвучивались знания: «Ты все усложняешь» и «На Земле ничто не значит, кроме умения любить и получать любовь».
И еще, в этой же книге, когда Уилли Мэк, пациентка Барбары Роммер, была в клинической смерти: «Я спросила Уилли, какова по ее мнению, цель нашего существования на Земле, она ответила: «Думаю, мы существуем, чтобы любить. Надо испытать всё, чтобы научиться любить всех, для начала – себя, а потом кого-то еще».
Другой ее пациент, Терри Гилдер, рассказывал: «Пять раз я умирал, а Он возвращал меня обратно. Теперь я смотрю на всё другими глазами. И хотя я осознал и оценил, насколько драгоценной и хрупкой является наша жизнь, но моя главная проблема в том, что я до сих пор не знаю, какова моя цель пребывания здесь».
Реймонд Моуди в книге «Дальнейшие размышления о жизни после жизни» пишет: «Несколько человек рассказывали мне о том, что во время встречи со “смертью” им удавалось мельком заглянуть в абсолютно иную реальность бытия, где все существующие знания – будь то прошлого, настоящего или будущего – сосуществуют в некотором безвременье». И еще, как сообщил человек, испытавший клиническую смерть: «Тогда я как бы чувствовал, что стремление к знанию является частью смысла нашего земного существования».
Знания, точнее, мудрость, полагает не просто накопление информации, но глубокое познание жизни во всем ее многообразии. Страх познается только страхом, боль – болью, а не ее описанием; познается любовью во всей ее широте, разумом, чувствами, страданиями, переживаниями – всеми фибрами души человека.
Эммануил Сведенборг в своей книге «Мудрость ангельская о божественном провидении» утверждает, что любовь и мудрость могут проявляться отдельно, но лишь в соединении они полностью преобразуют человека. Он пишет: «Добро любви настолько есть добром, насколько оно в соединении с истиною мудрости, и истина мудрости настолько есть истиною, насколько она в соединении с добром любви».
Много чего переживает человек на Земле: любовь и ненависть, горе, печали и радости, жадность, зависть и злобу, страх, наслаждение, разочарование, сострадание и другие эмоции – богат духовный мир человека. Всё это связано с его делами и мыслями, что оставляет след в душе. И что накопил в душе человек в жизни на Земле, с тем и будет существовать в мире иной реальности – там его неодолимо «потащит» в ту область, в то общество, которое соответствует его мыслям и желаниям (см. книгу «Тот мир, где продолжается жизнь после смерти»).
Отсюда смысл жизни приобретает более определенные черты. Его можно сформулировать так: смысл жизни человека на Земле – накопить в душе всё то, что приведет ее к дальнейшему совершенству в Том мире, где продолжается жизнь после смерти. Такой смысл жизни включает в себя истину, добро, любовь, мудрость, моральное самосовершенствование, о чем говорили философы, а также «спасение» и «освобождение», о чем толкуют религии.
Как накопить? На это есть короткое и мудрое наставление: относись к людям так, как бы хотелось, чтобы они относились к тебе. Всё просто, сложно лишь выполнить. Земная жизнь, с ее условиями, неодолимо затягивает человека в материальное бытие, и забывается душа: кто она, откуда и зачем сюда явилась.
Нам мнится: мир осиротелый
Неотразимый Рок настиг －
И мы, в борьбе с природой целой
Покинуты на нас самих.
И наша жизнь стоит пред нами,
Как призрак на краю Земли,
И с нашим веком и друзьями
Бледнеет в сумрачной дали..
Федор Тютчев
