Читать книгу: «Дневник Угасания», страница 3
Рука упала мне на плечо, я почувствовала ее тепло и тяжесть. Под ней мне казалось, что я просто ничтожна, такая маленькая, не способная сделать ничего, девочка. Я хотела, чтобы эта рука раздавила меня, словно ничтожное насекомое, но она все не давила сильнее, наоборот, стала казаться легче, теплее и приятнее. Я подняла красное, опухшее лицо и посмотрела на него. Он все еще улыбался, но мне не было противно от этого, это не была лицемерная улыбка превосходства, это была улыбка поддержки и сожаления. Он смотрел на меня, его взгляд говорил о чем-то, что я не могла понять, но это точно не было плохим.
–Я здесь, чтобы помочь – Такой успокаивающий голос ввел меня в ступор, я перестала реветь.
–Почему так? – Не имея возможности собрать мысли в кучу и сформулировать вопрос, я сказал первое, что пришло в голову.
–Во время аварии ты ехала на очень большой скорости, полностью нагруженный грузовик сбил тебя, ударив в правую переднюю часть мотоцикла, задев твою ногу, раздробив все кости до колена и фактически оторвав ее от тела. В теле застряли крупные осколки метала и пластика, оторвавшихся от деталей мотоцикла и машины, большинство просто оставили порезы, но один из них проткнул легкое. Ты пролетела около 10 метров, жесткое приземление и удар об асфальт привели к множественным переломам и, главное, критическому сдвигу позвонков, что вызвало паралич. Шлем и экипировка спасли тебя от мгновенной смерти. Проведя операцию, мы заменили поврежденное легкое на искусственный аналог, так же исключили полный паралич тела, однако левая нога пока что не может двигаться, правая потеряна навсегда. Кроме того, твои переломы будут срастаться в течение минимум месяца, а на теле остались крупные шрамы от осколков и разорванной кожи.
Он говорил спокойно и размеренно, чтобы я могла все понять и составить картину происходящего. В один момент стало очень страшно, однако я больше физически не могла плакать и истерить. Я приняла аварию относительно спокойно, самое страшное – ее последствия. Все еще продолжая обрабатывать информацию, у меня появились вопросы:
–Что будет дальше?
–Тебе нужно пройти реабилитационный курс, восстановить возможности тела, так же мы проверим насколько хорошо работает новое легкое.
–Что с левой ногой?
–Как я и сказал, пока что, ты не можешь ей управлять, однако, прогнозы неплохие, после курса ты, вероятно сможешь ей пользоваться.
–Сколько я буду здесь находиться?
–Мы сможем выпустить тебя через 3–4 недели, или когда будем уверены, что тело работает нормально, в течение этого времени ты будешь ежедневно работать с реабилитологом, проходить тесты и сдавать определенные анализы. После этого тебе еще нужно будет посещать больницу несколько раз в неделю, чтобы делать упражнения.
–У меня нет столько денег.
–Часть лечения покрывает страховка, другую часть покрывает страховая твоего поручителя.
Я вздрогнула и с непониманием посмотрела на врача. Он выглядел очень спокойно, отвечал на все мои вопросы прямо и без классического врачебного сожаления, мне это нравилось. Терпеть не могу, когда кто-то притворно сожалеет.
–Поручитель? Кто это? У меня никого не осталось, кто мог бы…
Я не успела договорить.
–Я знаю, после того как тебя привезли, больница проверила все твои близкие контакты и не смогли ни с кем связаться. – Он нахмурился, однако его глаза все так же игриво блестели – нашелся человек, который согласился покрыть оставшуюся часть расходов.
–Кто? – Я была в недоумении, у меня нет никого, кто мог бы сделать такое. Хотелось бы посмотреть в глаза тому человеку, который играет в героя, и которому я теперь должна. Ненавижу это чувство долга, когда кто-то загоняет тебя в тупик и не дает право выбора.
–Я поручился за тебя
Тело резко обмякло, сердце начало биться чаще, злость и обида наполнили меня вновь. Я посмотрела ему в глаза. Его улыбка перестала быть доброй, я видела ее наглой и высокомерной.
–Выметайтесь.
На его лице читалось непонимание, улыбка медленно начала сходить, он все смотрел на меня. Я сжала руку в кулак, не могла смотреть в его мразотные глаза.
–Выметайтесь!
Голос сорвался, я была в ярости.
Он поднялся со стула и пошел к выходу, взявшись за ручку он развернулся и сказал:
–Я зайду позже
Я не хотела слышать его, не хотела видеть, этот человек вызывал отвращение, он тот, кто загнал меня в угол, тот, кто решил, что имеет право решать за меня, тот, кто сейчас стоит рядом и лицемерно улыбается, понимая, что я ему должна. Мне было обидно.
–Пошел нахуй отсюда, мразь!
Я схватила со стоявшего рядом подноса первое, что попалось под руку и метнула в его сторону. Бутылочка с какой-то жидкостью попала в стену и лопнула, разбрызгав содержимое вокруг. Стены, пол, его халат стали мокрыми. Он больше не улыбался, лишь смотрел грустным и уставшим взглядом, а затем молча вышел из палаты.
"""""""""""
"""""""""""
Девушка сидела на больничной койке, вглядываясь в лежащее на полу одеяло. Тело болело, словно по нему проехались катком, бьющее из окна солнца раздражающе слепило, его тепло больше не воспринималось как что-то приносящее радость. Сейчас она не чувствовала ничего, кроме боли потери и предательства, возникшие в голове воспоминания об аварии лишь подстегивали и заставляли кровоточить старые душевные раны. Она думала о том, что заставило ее ехать так быстро, куда она торопилась. Взгляд давно перестал показывать какие-либо эмоции, слезы перестали течь, лицо стало спокойным и даже безразличным. Она вновь взглянула на свою потерянную ногу, она смирилась, ее жизнь состояла только из потерь и боли последнее время. "Пора бы и привыкнуть" – Подумала она.
В сердце неожиданно дрогнула, девушка вдруг вспомнила одну важную деталь, которая имела место в ночь аварии. Она переменилась в лице.
–Нет-нет-нет!
Взгляд начал метаться по комнате, ища хоть какой-то помощи.
В другом конце палаты она заметила инвалидную коляску, которая была приготовлена на будущее. В голову ударил адреналин, боль перестала мешать. Собрав все оставшиеся силы, девушка наклонилась к полу, уперлась в него целой рукой и медленно сползла на пол, подтягивая за собой не слушающуюся ногу. Оказавшись на полу, она начала ползти к тому месту, где стояла коляска. Гипс и бинты мешали нормально двигаться, ей приходилось опираться на единственную руку, чтобы двигаться вперед. Ребра болели, они все еще были сломаны, взглянув на себя, она увидела красное пятно на своем белом больничном халате. Швы на груди разошлись, кровь медленно сочилась из раны и пачкала одежду.
С трудом добравшись до коляски, она залезла в нее спиной вперед, оперившись на всю ту же руку. Усадив себя и подобрав болтающуюся конечность, она направила коляску к выходу.
Выбравшись из палаты, бегая взглядом вокруг, она пыталась найти выход. Заметив вдалеке лифт, к которому уже подходила какая-то старушка с мобильной капельницей, девушка со всех сил вцепилась в колеса и начала толкать себя в ту сторону.
Казалось бы, всего лишь метров 50 отделяли ее от лифта, но чувствуя боль в каждой клеточке своего тела, не имея возможности бежать или хотя бы полноценно пользоваться обеими руками, она старалась изо всех сил. Сломанная рука не могла крутить колесо так же быстро, как здоровая, в груди болело от напряжения, голова раскалывалась, будто по ней бьют молотом, дышать становилось тяжелее с каждым толчком, она начала задыхаться.
–Постойте! – Она прокричала с хрипом в голосе, это все, на что была способна.
Старушка, не успев зайти в лифт, обернулась и увидела, как молодая, искалеченная девушка с окровавленным халатом толкала коляску, пытаясь догнать ее. Она зашла в лифт.
"Черт, бабка, глухая что ли?" – Сделав последний рывок, она подкатила к лифту, его дверцы были открыты, бабушка держала кнопку открытия дверей и смотрела на нее с таким добрым взглядом сожаления и понимания.
–С-спасибо – Неловкая тихая благодарность, больше сил не было
–Не за что, родная – Она улыбнулась – Тебе куда?
–На выход
Старушка удивилась, но нажала кнопку нулевого этажа, сама же вышла на втором, переде тем, как покинуть лифт, она обернулась в пол тела и дрожащими, но растянутыми в улыбке губами, сказала:
–Будь осторожна, девочка.
Дверцы лифта закрылись, и он поехал вниз.
–Не обещаю, бабуль. – Альтейа прошептала это, запрокинув голову назад и уставившись в потолок.
Тихий звон разбудил ее, дверцы лифта раскрылись и ждали, пока она покинет его. Собравшись с силами еще раз, она тяжело выехала в фойе. На удивление, здесь было не так много народу, как это обычно бывает в больнице, несколько посетителей и пациентов общались друг с другом, на ресепшене сидела пара администраторов, в дальнем конце коридора из одной двери в другую прошел врач.
Направив коляску к выходу, она медленно поехала в его сторону, стараясь не привлекать особо внимания, если врачи или обеспокоенные пациенты заметят ее, то наверняка положат обратно в палату, а сейчас ей нужно было наружу. Проехав мимо стойки регистрации, она направилась прямиком к выходу, осталось преодолеть всего десяток метров.
Подъехав к наружной двери, она услышала позади чей-то голос, показалось, будто кто-то окликнул ее. Сейчас нельзя было отвлекаться. Автоматические двери наконец открылись, она вылетела наружу. Свежий воздух ударил в лицо, шум города бил по ушам и мешал сконцентрироваться. По оживленной улице впереди бежали люди, они торопились, бежали по своим делал, машины неприятно двигались в пробке, изредка сигналя друг другу. Она и не понимала, насколько было тихо в больничной палате. Оказавшись на улице, она будто попала в другой мир, где правит хаос. Быстро оглянувшись по сторонам, она поняла, где находиться, до нужного места можно добраться за 10 минут, передвигаясь пешком, однако будучи в коляске, это будет тяжелее и дольше. Голос в голове твердил, что добраться туда необходимо, неважно, как это будет тяжело, однако тело отказывалось двигаться. Неожиданно накатила тяжесть, ее бросило в жар, голова начала кружиться, она пробовала глубже дышать, но все было бесполезно – перед глазами становилось темно, она перестала слышать звуки вокруг, медленно проваливаясь в спокойную темноту. Последнее, что она услышала, как чей-то мужской и пара женских голосов кричали, прежде чем она смогла разобрать слова, темнота поглотила ее до конца.
Раздражающий писк больничной аппаратуры заставили ее проснуться. Приоткрыв глаза, девушка попробовала понять, где находится. Она отлично помнила, что отключилась, вероятно из-за потери крови и сильного перенапряжения, сейчас, скорее всего лежала в палате интенсивной терапии.
–Черт, ну вот опять – Прохрипела она и зажмурилась, заставляя себя очнуться.
Из угла комнаты раздался знакомый мужской голос:
–Дура, что ты там делала?
–Пошел к черту – Она не удивилась оскорблению, ей было плевать, все, что она хотела – убраться отсюда, чтобы никто ее не нашел.
–Ты едва выжила, тебе подарили второй шанс, а ты решила просто так его угробить? – Судя по голосу, он злился
–Расстроился, потому что твоя игрушка решила не отдавать долг? – Ее голос прозвучал ехидно
В палате на несколько секунд наступила тишина. Она была уверена в своих словах.
–Ты мне ничего не должна, я помогаю по просьбе твоего друга.
Она вздрогнула и открыла глаза.
–Какого друга?
–Ты знаешь о ком я
Недоумение на ее лице становилось все чище, она смотрела на врача не моргая, пытаясь понять, врет ли он ей, или может ей просто снится происходящее. "Но зачем бы он врал?" – подумала она. Вздрогнув и очнувшись от поглощающих воспоминаний, она приподнялась в кровати и уставилась на мужчину, он был все так же уставшим, но не переставал по-доброму улыбаться.
–Где мотоцикл?
–Из-за него ты сбежала из больницы?
–Где он?! – ей натерпелось получить ответ на вопрос, увидев это, он вздохнул, посмотрел ей в глаза и ответил:
–После аварии я отвез его к себе в гараж, восстановить его будет стоить огромных трудов, если вообще получится.
–Я хочу посмотреть
Он заметил, как в ее глазах появился огонек.
–Я отвезу тебя, когда восстановишься и перестанешь угрожать собственной жизни, а до тех пор ты останешься в больнице и только попробуй еще раз сбежать. Я обещал ему, что помогу, когда тебе понадобится помощь, буду относиться к тебе так, как это делал бы он и я сдержу данное обещание несмотря на все твои протесты. Если понадобится, привяжу к койке, поняла меня?
Он был серьезен, кажется, ему это действительно важно. Взгляд стал суровым, губы перестали дразнить и улыбаться. Она почувствовала, как что-то давит на ее душу.
–Правда привяжешь? – впервые за несколько недель она улыбнулась.
–Глупая – мужчина поднялся со стула и подошел к ней.
Он прошелся взглядом по показателям мониторов, затем перевел внимание на девушку.
–Мне нужно проверить шов
Приподняв одеяло и надев перчатки, он склонился над кроватью и начал осмотр.
Недавно наложенные бинты уже стали слегка красными. Ослабив натяжение, он взял ножницы и разрезал повязку, под ней был профессионально наложенный шов из зеленой, само-рассасывающейся медицинской нити. Убрав слегка сочившуюся из раны кровь, он положил на поднос использованные бинты и инструменты.
–Нужно сменить повязку на свежую, приподнимись, пожалуйста.
Его голос был спокойным и успокаивающим.
–Я думала, этим занимаются медсестры, никак не врачи.
–У них от тебя голова болит – Он улыбнулся
–Ха-ха, очень смешно
Завязав ее халат на спине, он начал накладывать новую повязку. Его руки были так близко, она чувствовала их тепло, неожиданно для самой себя, ей стало так комфортно, что она была готова раствориться в этом состоянии спокойствия, умиротворения и безопасности. Она так давно не чувствовала ничего подобного, и ей так нравилось то, что она чувствует это вновь, хотя уже и не надеялась.
–Альт – она сказала так тихо, что он еле услышал.
–Что?
–Мое имя – Альт, не зови меня по-другому – ее голос все так же был еле слышим.
–Хорошо
Закончив менять бинты, он вновь распустил ее халат, снял перчатки и бросил все использованное в контейнер.
–Постарайся больше не делать резких движений.
Его голос прозвучал серьезно, но в то же время, она улыбался, как и всегда. Она посмотрела на него, желая что-то ответить, но промолчала.
–Отдохни, твой организм истощен, я удивлен, что ты все еще можешь сидеть. Я зайду завтра утром, и мы начнем реабилитационный курс.
Сказав это, он приглушил свет и вышел из палаты, закрыв за собой дверь.
"Так это он мой реабилитолог" – она ухмыльнулась, откинулась на кровати, закрыла глаза и сразу же уснула.
"""""""
Утро, на удивление, было таким же солнечным, как и предыдущее. Врач проходил по коридору, привычно заглядывая в палаты и проверяя пациентов. Посетителей практически не было, в этот час больница практически пустая – многие еще не проснулись, можно было ненадолго расслабиться и побыть в тишине, изредка прерываемой разговорами уборщиков и сотрудников ночной смены. Подойдя к ее палате, он вдохнул, вспоминая прошедшие дни. Некоторые моменты никак не хотели покидать его голову, они плотно застряли, заставляя возвращаться к ним каждый раз, когда находится свободная минута.
Открыв дверь и войдя внутрь, он обратил внимание на то, что шторы были открыты, а Альт все еще спала, несмотря на бьющий в окно свет раннего солнца. Лучи падали на кровать, заставляя белое одеяло блестеть. Отвернувшись от окна, она мирно лежала, отодвинув загипсованную руку подальше. Смотря на нее и, не скажешь, насколько она энергична и полна эмоций на самом деле, сейчас она выглядела обычной молодой девушкой, красивой и мирно спящей в ожидании утра.
Ее серебристые волосы выбритые с одной стороны и длиною до плеч в остальном, мягко ложась, прикрывали лицо. Под закрытыми веками скрывались яркие голубые глаза цвета лазурной воды. Темные ресницы, маленький нос и слегка розовые губы. На чистой, светлой коже виднелся узкий, давно заживший, но заметный шрам от правого глаза вниз до середины щеки.
Мужчина и сам не заметил, как засмотрелся на нее.
–Доброе утро, как твои дела?
Он постарался сказать это громче обычного, чтобы разбудить ее, но в то же время не сильно повышая голос. Ее глаза приоткрылись, она посмотрела на него, не выражая никаких эмоций, а затем снова закрыла их.
–Чего орешь? Я не сплю – она говорила тихо и спокойно
–Давно проснулась? – врач начал говорить тише
–Достаточно, чтобы заметить, как ты на меня пялился
–Я не специально, извини
На его лице появился слабо заметный румянец, он подошел к окну и выглянул наружу. Город никогда не спит, однако, по утрам он спокойнее обычного, машин и людей еще мало, свет потушен, солнечный свет отражается в окнах высоток и блестит вдалеке.
Вернувшись к кровати, он присел на край и поднял перед глазами планшет с медицинскими бумагами и произнес:
–Сегодня начинается твой курс, меня зовут…
–Ноа Эдгар – Прервала его, так и не открыв глаза
–Да, Доктор Ноа Эдгар, я буду следить за твоей реабилитацией и выступать основным лечащим врачом…
–Док?
–Что такое?
–Я смогу ходить? – Она говорила абсолютно спокойно, не открывая глаз и не показывая ни единой эмоции.
Он тяжело вздохнул, посмотрел на нее, потом снова на бумаги, отложил планшет и потирая глаза сказал:
–Я не могу тебе этого обещать, однако, вероятность того, что ты сможешь пользоваться своей левой ногой по окончанию курса около 70%, если… – на секунду он запнулся – …Когда это произойдет, мы установим имплант на место потерянной правой ноги, и тогда ты сможешь вернуться к нормальной жизни.
–Договорились – Альт говорила все так же непринужденно, как будто ее это никак не касалось.
Она наконец открыла глаза, приподнялась и посмотрела на врача.
–Начнем? – Она выглядела уверенно, ее голубые глаза блестели.
Посмотрев в них, Доктор Эдгар увидел готовность, она была готова на все, чтобы вернуться к нормальной жизни и закончить, то, что начала, но, кроме этого, в ее взгляде была боль, не физическая, нет. Она страдала и так хотела, чтобы это все прекратилось. Она хотела избавиться от гнетущего чувства, которое засело в подкорке и потихоньку сжирает мозг, он понимал ее чувства и хотел помочь. Столкнуться с этим в одиночку, так же, как и встретиться с адским жнецом один на один, страх и бессилие захватывают, преодолеть их нелегко, особенно, когда за спиной никого нет, никто не поддержит тебя, не встанет на защиту.
–Хорошо, что ты настроена серьезно. – Он улыбнулся, – как мы уже выяснили, ты можешь сидеть в коляске и передвигаться на небольшие расстояния самостоятельно, это хороший знак.
Взглянув на ее грудь, а затем на ногу, врач встал с кровати, подошел к коляске и пододвинул ее к кровати.
–Сегодня мы будем заниматься, не выходя из палаты, чтобы не сильно напрягать организм.
–А зачем тогда коляска?
–Если ты снова захочешь погулять по больнице, тебе не придется ползти до нее и пачкать кровью чистые полы – Доктор забавно улыбнулся, два огонька в его глазах заиграли по-новому – Давай начнем.
Альт выглядела так, будто не поняла, шутит он или нет, но уже через несколько секунд ее губы слегка растянулись, а в уголках глаз появились еле заметные морщинки.
Реабилитационный курс в основном состоял из упражнений, помогающих укрепить мышцы, поддерживающие сломанные кости, помимо этого основной целью было укрепить и сделать гибче связи позвоночника с нижним и конечностями, чтобы восстановить контроль над парализованной ногой. Проверка работоспособности искусственного легкого проводилась параллельно с упражнениями, периодически требовалось сдавать различные анализы и наблюдаться у профильных врачей.
В первый день Доктор Эдгар провел несколько тестов на работу нервной системы и начал с простых упражнений. Шрамы и переломы все еще дают о себе знать, поэтому совершать активные движения не рекомендуется, кроме того, они вызывают дискомфорт.
–Держи – Док протянул мягкий резиновый мячик
–Зачем это?
–Для твоей руки – он указал на гипс – в течение дня сжимай этот мячик, это поможет укрепить сухожилия и мышцы, только не переусердствуй, делай по 15–20 повторений за раз, после них отдохни несколько минут, как только станет некомфортно, сразу же прекращай, иначе можешь только больше навредить.
Девушка посмотрела на мячик, недоверчиво взяла его поврежденной рукой и попробовала сжать.
–Вы точно профессиональный врач? – Мячик был мягким и сжимался с небольшим усилием, однако после всего 10 повторений она почувствовала резкую боль – Ай!
–Не увлекайся, со временем станет легче.
–А можно как-то ускорить процесс? Я не хочу провести здесь целую вечность – Кажется, она злилась
– Это длительный процесс, здесь нельзя торопиться иначе можно сделать только хуже – Кажется, он повторял эту фразу несколько сотен раз
–Сука… – выпалила девушка
–Что, прости?
–Ничего
Ему вдруг стало смешно, он почти рассмеялся в голос, но сдержался и лишь тихо хихикнул.
Она посмотрела на него исподлобья злобным взглядом.
–Чего?
–Ничего, извини
""""""
"""""""""""""""""
Ты не знаешь, через какой ад я прошла. Я страдала, наблюдала за страданиями других, терпела и ждала, когда это все закончится. Вокруг меня гибли люди, все, кого я когда-либо знала, теперь лежат в земле. Я сгорела изнутри, я не могу больше чувствовать ничего, кроме медленно убивающей меня боли старых воспоминаний. Все, что я помню, все последние секунды жизни близких мне людей, все кончается болью, страданиями и смертью. А потом ты просто наблюдаешь за остывающими телами тех, кто еще несколько минут назад говорил, кричал, чувствовал, но теперь для него все кончилось, а ты лишь наблюдаешь за тем, что он оставил после себя – тело, которое полностью сгниет через несколько месяцев и боль в моем сердце, которая никогда не утихнет, мне остается лишь жить с ней, принимая и вспоминая все случившееся.
Самое страшное – наблюдать за страданиями любимых. Видеть, как они корчатся от боли, а ты ничем не можешь им помочь. А через несколько секунд уже слышишь пронзающий звук выстрела. Пуле плевать, в кого она попадет, она же ничего не чувствует, это просто кусок металла. И вот она касается их кожи, разрывает покров и сверлит себе путь сквозь плоть, кости, органы. Она разрывает все на своем пути, оставляя лишь кровавый след, пачкающий все по близости. Вместе со своим движением пуля забирает их жизни, ей хватает меньше секунды, чтобы преодолеть путь от виска до уха. Мгновение, буквально одно мгновение и жизнь уходит из их тел, глаза больше не блестят, не горят теми яркими огоньками, губы больше не растягиваются в теплой манящей улыбке. Вся сказка, которая была с вами, заканчивается навсегда. В смерти нет ничего красивого, она всегда ужасна, в любых проявлениях, но жестокая смерть от чужой руки – зрелище, которое невозможно забыть, от него хочется блевать, хочется разодрать себе глаза перед тем, как увидеть это в очередной раз. Эти бледные, холодные, не движущиеся тела, разбросанная вокруг кровь, куски кожи и органов. Однажды я увидела, как крупнокалиберная пуля, выпущенная снайпером, разорвала живот одного знакомого доходяги – от его живота практически ничего не осталось, кишки вывалились наружу, таким он лежал в грязи – с разорванным брюхом, задыхающийся, синеющий на глазах, весь в собственной крови, моче и слюнях. Он молил о помощи несколько секунд, орал со всех сил, а потом бездушно замолчал, откинув голову и закатив глаза.
Я убила их всех, я отрубила головы всем, кто посмел навредить моим близким. Я нашла каждую мразь, скрывающуюся в потемках, прячущуюся и безнадежно боящуюся моего появления. Они не знали, на что я способна и пожалели о том, что не убили меня тогда.
За несколько месяцев я прикончила больше десятка выблядей, которые сделали это с нами. Их смерть не была спокойной, нет. Их останки, разбросанные по комнате, остались гнить на корм личинкам, крысам и мухам. Синие пальцы, вывернутые в обратную сторону, вспоротые животы, отрубленные или размозжённые кувалдой конечности, отрубленные языки и головы, заливающие кровью пол, я сделала с ними все, что они когда-то сделали с людьми, которых я знала; и я делала это без жалости и сожаления, мне было плевать на них и их крики. Они страдали, боялись, умоляли, но итог всегда был один – смерть от обезглавливания или болевого шока. Двое из них так боялись, что, когда оказались привязанными к стулу, просто обоссались и вырубились, я так и не смогла с ними достойно расправиться, пришлось прикончить ублюдков быстрее обычного.
Мои руки навсегда в крови. В крови тех, кого я убила и тех, кого не смогла спасти. Я не жалею о мести, хоть мне и не стало легче после этого, однако, я до сих пор виню себя за то, что не смогла помочь любимым. Мне так жаль, что я оказалась так слаба. Простите меня.
А сейчас, я, жестокая убийца, лежу, прикованная к больничной койке по собственной глупости. С другой стороны, а что мне еще делать? Мне больше нет смысла жить, больше не осталось ничего, что держало бы меня в этом мире. Я потеряла всех, завершила свою месть, больше никого не осталось. Стоит ли мне уйти? Смогу ли я там встретиться с вами вновь?
Все, что мне нужно – нажать на спусковой крючок, и тогда, пуля, что также бездушно забрала вас, заберет и меня.
Я смотрю на этот пистолет, на гравировку "Архангел" на его стволе и чувствую какое-то странное облегчение. Он так красиво блестит, отражая тусклый свет лампы, что даже не хочется пачкать его в собственной крови или поцарапать, когда он упадет на твердый пол.
Я знаю, что нужно сделать – взять его сквозь полотенце, а на пол положить это одеяло, укрывающее тело.
И вот я сижу, склонившись перед одеялом, смотрю на это белоснежное полотенце, чувствую в руке тяжесть холодного металла и мне не страшно. Мне даже хочется улыбнуться. Улыбнуться последний раз. Я делаю это.
–Увидимся
И нажимаю на курок.
""""""""""""""""""
-Что ты творишь?!
Его рука коснулась моей за долю секунды до того, как разрывающий воздух звук, прогремел, оглушив нас и всех, находившихся в коридоре и соседних палатах. Пуля так и не коснулась моей плоти, вместо этого она с треском влетела в потолок. На наши головы посыпалась штукатурка и пыль.
Я не хотела открывать глаза, не хотела вновь видеть эту палату, этот город, эти лица, все, что мне хотелось – навсегда уснуть. Звон в ушах мешал думать, хотя и не сильно то хотелось. Вместо этого я почувствовала тепло по всему телу, оно так манило, было таким приятным и желанным, такое знакомое чувство, и все же, сейчас оно было другим, будто горячее. Раньше это было сравнимо с тем, как когда укрываешься большим пуховым одеялом в промозглое утро, когда понимаешь, что тебе никуда не нужно идти, а сейчас оно скорее походило на то, как пьешь горячий чай, когда тебе холодно и ты все не можешь согреться, сколько бы одежды ни надевала, а чай хоть и обжигает, но в то же время тебе становится тепло и приятно.
Он обнимал меня, держал так крепко, что я еле могла дышать. Одной рукой он держал меня за плечо и прижимал к себе, а другой схватил за кисть, в которой я держала пистолет.
Закрыв мое лицо своей грудью, он все твердил что-то, не давая мне двинуться. Я не слышала его из-за звона в ушах, который все не проходил, а может потому, что не хотела слышать.
Хотелось бы мне посидеть так подольше, в тепле, но в палату уже сбежался остальной медперсонал… А дальше… Я помню лишь слезы… Опять эти слезы… Как же они достали…
""""""""
"""""""""""""""""
-Какая же ты дура
–И тебе доброе утро, Ноа
Он стоял в проходе и все не заходил внутрь. Сегодня на его лице не было привычной улыбки, он был серьезен, как никогда раньше, однако, все так же уставший, с мешками под глазами и морщинами на лбу.
Такой грустный, выражающий непонимание, взгляд был направлен прямо в ее прекрасные голубые глаза. Привычно свисающая, серебряная прядь волос частично закрывала правую половину ее лица. Она выглядела такой спокойной.
–У тебя вообще нет совести?
–О чем ты? – Она удивилась, даже не пытаясь это скрыть.
–Я понимаю, что ты лишилась дорогого тебе человека, он тоже был очень важен для меня… – на секунду замолчав, он посмотрел в пол и продолжил – Но разве это то, чего бы он хотел?
Она не изменилась в выражении лица, все так же смотрела не него, будто он говорит какую-то чушь.
–Он мертв, Ноа, он больше ничего не хочет.
Эдгар вздрогнул, явно не ожидая такого ответа.
–С другой стороны, у меня появится шанс увидеть его вновь, если мир, о котором все так грезят, действительно существует.
–И тебя больше никто и ничего не волнует?
–Нет
–Ты эгоистка
–Возможно
Альт смотрела на врача не отрываясь, не моргая, ее лицо выражало безразличие, она говорила о собственной смерти так спокойно, что становилось жутко.
Ноа стоял без движения, он уставился на нее, колени начали дрожать. Сорвавшись с места и захлопнув за собой дверь с ужасным грохотом, он подлетел к кровати и схватил девушку за медицинский халат. Она не шелохнулась, не возразила, не сделала ничего, ее лицо было прямо напротив, лишь в нескольких сантиметрах от его, она чувствовала его дыхание на себе, он пах мятой, а недавно постиранная одежда все еще оставляла легкий аромат какого-то кондиционера. Смотря ей прямо в глаза, срываясь на хрип, чуть не плача, он прокричал:
–В соседних палатах лежат люди, многие из них умирают, они не смогут поправиться, не смогут снова выйти на улицу и насладиться свежим воздухом, дующим в лицо, не смогут уехать на машине за город, в свободные пустоши, как бы им не хотелось того. – произнося все это, его голос срывался и прерывался, заметно, как тяжело ему произносить такие слова. Перейдя на шепот, он продолжил – Поговори с любым из них, он скажет, насколько на самом деле прекрасна жизнь, как они хотят снова стать здоровыми и не хотят умирать. А ты хочешь это так просто просрать. Так просто расстаешься с тем, за что многие борются. Ты слабачка, если не готова приложить усилий, чтобы справиться со своими проблемами и продолжить жить! – Договаривая последнюю фразу, из его глаз появилась пара маленьких слезинок, они стекали вниз, оставляя за собой мокрый след.
Он отпрянул от ее лица, вытер лицо рукой и направился к выходу.
–Я не похожа на тех людей, Ноа. – Она говорила тихо и безэмоционально. – Если хочешь знать, почему, я отвечу – будет тебе подарок, чтобы потом не мучился
Доктор Эдгар остановился, его плечи слегка подрагивали.
–Я потеряла всех, ради кого хотела бы жить. У меня не осталось ни друзей, ни семьи, ни любви. Они все погибли или были убиты, кто на войне, кто в бандитских стычках, кто-то из-за личных мотивов по приказу шишек, сидящих близко к верхушке пищевой цепи нашего города. Многие из них умерли на моих глазах в один день, тогда должна была сдохнуть и я, но мне повезло, если можно так сказать. Меня просто выкинули на помойку, где я провалялась, пока какой-то бездомный не нашел меня и не попытался воспользоваться, пока я была еще теплая. В тот день был убит последний кого я знала.
