Читать книгу: «Избранное», страница 2

«Я полон ненависти к тем…»

 
Я полон ненависти к тем,
Кто за притворными речами
Змеёй ползёт к Прекрасной даме,
Чтоб умертвить её затем.
 

Май 1980 г.

«Я таких улыбок не встречал…»

 
Я таких улыбок не встречал.
До чего же светлая улыбка!
Светится, как золотая рыбка,
В солнечных играющих лучах.
 
 
Я такого взгляда не встречал.
Сколько жизни, сколько счастья сразу!
Я теперь подобен скалолазу,
Что стоит у недоступных скал.
 
 
Моё сердце гулко говорит:
«Покорить, во что бы то ни стало!»
Покорить, однако, можно скалы….
Как же красоту мне покорить?
 

1994 г.

Мужчинам

 
Когда нам трудно,
Кто поддержкой нам,
Кто в нашей жизни радость и основа,
И кто нас понимает с полуслова?
Сначала мама, а потом жена.
Кто верит в нас,
Кто балует, кто судит,
Кто при разлуках не находит сна,
Кто по утрам разнежившихся будит?
Сначала мама, а потом жена.
А мы – мужчины.
Путь у нас тернистый —
От детских игр до мировой войны,
И каждый раз пред нами образ чистый,
Сначала мамы, а потом жены.
 

1977 г.

В командировке

 
Накурился, и нету мочи
Пару слов тебе написать.
Коротки белорусские ночи
И узка в казарме кровать.
 
 
Не люблю я стандартных отписок,
Лучше я промолчу и усну.
Вьётся змейкою реченька Плисса,
Заползая в Березину.
 
 
Не забыла ль меня, москвичка?
Я и думать о том не берусь.
Чиркнет в полночи бодрости спичка
И приблизит к Москве Беларусь.
 
 
Надо спать. Сон у нас, как награда.
Очень рано побудку трубят.
Улыбнись мне заочно. Так надо,
Надо так. Не могу без тебя.
 

На учениях, 1987 г.

Слова любви

 
Не обману надежд твоих,
Слова любви не растрезвоню,
Лишь поцелуй пошлю в погоню
И этот откровенный стих.
 
 
Прими молчанье наперёд,
Как долгожданное признанье,
Не скороспелый и не ранний,
А полностью созревший плод.
 
 
Для писем не найду я слов,
Слова любви не прописные,
Ни ценные, ни заказные
Не сохранят их тайный зов.
 
 
Они, подобием огня,
Воспламенят однажды душу,
Твоё спокойствие нарушат,
И ты не сможешь без меня.
 

1983 г.

Дым отечества

Август

 
Кто не пленён был августом российским
С нежарким солнцем, с лёгким ветерком?
Ты для меня, по сути, самый близкий,
Мой добрый август, мой любимый дом.
Люблю тебя за простоту мирскую,
За хлопоты уборочной страды,
За сдержанность по истине мужскую,
За ласку женскую, за сочные плоды,
За человечность, мудрость, изобилье,
За радость каждодневного труда,
За то, что птицам расправляешь крылья,
И к сёлам приближаешь города.
Что твой настрой, спокойный и достойный,
Не терпит боли, грубости и зла,
В мирском труде удерживает войны,
Как бешеную лошадь удила.
 

Август 1975 г.

Дом

 
Пришла весна. Пора на дачу.
Я благодарен так весне,
Я жизнь свою переиначу,
Весна необходима мне!
Я сердцем очерствел за зиму,
Рукой заметно ослабел,
Но вот весна пришла – и зримо
Душою я помолодел,
Сменю я скрипы авторучки
На звон пилы, рубанка всхлип,
На шелест, тихий и могучий,
Цветущих деревенских лип.
Почую лёгкость топорища
И удаль молодецких сил.
Я здесь хозяин, а не лишний
На светлом пиршестве Руси.
И так с утра до поздней ночи,
Под визг пилы, под птичий гам,
Как безымянный русский Зодчий
Воздвигну православный храм.
Не храм, конечно, дом построю,
Чтоб был он светел и высок,
Чтоб стал мне храмом он порою
В хитросплетениях дорог,
Чтоб охладил в горячке душу,
Чтоб при унынье ободрил,
Ничей покой бы не нарушил
И мой покой бы охранил.
 

Апрель 1981 г.

9 мая

 
Когда небо полыхнёт от синьки,
Когда зелень вырвется окрест,
Бабушки и женщины в косынках
К небу вознесут молитвы крест.
 
 
Выстрелят от напряженья почки,
По земле пойдёт весенний гуд,
И девчата в траурных платочках
Свечи поминальные зажгут.
 
 
Забинтует поле боя раны
Йодистой весеннею травой,
Ордена оденут ветераны
И замрут с открытой головой.
 
 
От Курил далёких и до Бреста,
И по всей огромнейшей стране
Заиграют Реквием оркестры
В память о погибших на войне.
 
 
Будет солнце яростно и жарко
Выжигать из памяти войну,
Подниму я за Победу чарку
И отца и маму помяну.
 

9 мая 1990 г.

Бабки

 
Лишь солнце сядет за калиткой,
Лишит деревню позолот,
Как бабка Фролиха улиткой
К скамейке милой поползёт
Вечерней радуясь прохладе,
Посадит на скамейку зад,
Глаза усталые приладит
На солнце красного закат.
Положит руки на подоле,
Настроит к разговорам слух,
Чтоб посидеть вот так, подоле,
В святой компании старух
И рядом с дедом Никодимом,
Теперь единственным в селе,
Что их окуривает дымом
И не лежит ещё в земле.
И до чего ж согласны речи,
И до чего ж приятно им,
Как Никодим во всём перечит.
На то и нужен Никодим!
А без него какие байки!?
И вечер будто не таков.
Без мужиков немеют бабки,
Хотя с войны без мужиков.
 

1974 г.

Осень России

 
Снова осень явилась в Россию,
Пригорюнились лес и река,
В светлых каплях холодных росинок
Отражаясь, плывут облака.
 
 
Настороженно смолкла природа
В ожиданье ненастной поры,
На холодном лице небосвода
Ярко красятся губы зари.
 
 
Обросли кружева паутинок
Бриллиантовой пылью росы,
От неистовых криков утиных
Предвещаньем ненастья грозит.
 
 
Я бреду по холодному полю,
Я по сникшему лесу бреду
И глубинной душевною болью
Ощущаю России беду.
 
 
Я не знаю причины тревоги.
От чего мне тревожно сейчас,
Будто все покровители Боги
Навсегда отвернулись от нас?
 

Октябрь 1993 г.

«Как выразить словами сердца боль…»

 
Как выразить словами сердца боль,
Как описать увиденное всеми,
Кто предал нас, и мы, какое племя,
Где наши корни, где же жизни соль?
 
 
В какое время мы теперь живём?
Мы – дикари, мы – нелюди, мы – твари,
Коль в пьяном, необузданном угаре
Сестёр и братьев беспощадно бьём!
 
 
Им вышибаем души и мозги,
Размазываем их по парапету,
И потому вовек прощенья нету
Ни для элиты, ни для мелюзги.
 

4 октября 1993 г.

«Природа замерла в предчувствии весны…»

 
Природа замерла в предчувствии весны,
Приметным стало обнищанье снега,
Глаза земли с мольбой вознесены
На проблески нахмуренного неба.
 
 
Тоскливость от усталости мирской
И развращённость изначальных истин
Раскрашены всего одним мазком
Весны-красны размашистою кистью.
 
 
Воспрянь, восстань, любимая страна,
Отбрось, отвергни затхлость и затменье,
Вдохни свободы, ведь грядёт весна,
А с нею нашей жизни обновленье.
 
 
Вослед весне все тучи разнеси,
Не пожалей ни крови, и ни пота,
Чтоб наконец-то на святой Руси
Явилась настоящая Свобода!
 

Март 1997 г.

Первый день весны

 
О, самый первый день весны,
Собор из радости и солнца,
Из света, бьющего в оконца
Пастозной кистью белизны.
 
 
Как круто солнышко взяло!
И повернули к солнцу лица
И многоликая столица,
И одноликое село.
 
 
О, солнца тёплые лучи!
Вы нашей жизни изначалье.
Вас этим утром повстречал я
И грех оставил я в ночи.
 
 
При солнце утреннего взлёта
Я к горизонту выхожу
И благородство Дон-Кихота
В себе невольно нахожу.
 

1983 г.

Свободы чистый воздух

 
Апреля солнечные блики
В моём скучающем окне
Ещё случайны и безлики,
Но так необходимы мне.
Ведь скоро май, лучи со звоном
Зимы темницу сокрушат,
Покинет заточенья зону
Моя мятежная душа
И обвенчается с мажором,
Достойным счастья и любви,
И я окину светлым взором
Просторы русские мои.
Прими меня, моя Россия,
В свои просторы замани,
В твои сады,
В дожди босые.
Вот явь моя, вот сны мои!
 

Мытищи, 1995 г.

Заветное

 
Заря по утреннему саду
Весёлым росчерком бежит.
Я на скамейке старой сяду
И буду словом ворожить,
Коснусь заветного несмело,
Мечту легонько обниму,
Ни обещанием, ни смехом,
Ни словом их не обману.
Они поверят мне, я знаю,
Они разумны и просты,
И понесу я их, как знамя
На баррикады доброты.
 

Июнь 1988 г.

И снова за перо

«Всё удивительное рядом…»

 
Всё удивительное рядом.
Вглядись внимательнее в жизнь
И майским яблоневым садом,
Как белым солнцем, обожгись.
Забудь на миг, что стал ты взрослым,
Что стал солидным и с баском,
И безмятежно утром росным
Пройдись по полю босиком.
Не бойся, что отхватишь лишку,
Что люди могут не понять,
И разбуди в себе мальчишку,
Футбол готового гонять
С утра до вечера глухого
Без отдыха и без еды.
И в этом нету, право слово,
Ни малой, ни большой беды,
А есть большое счастье детства…
 

Май 1989 г.

«Верни мне веру, ветер вешний…»

 
Верни мне веру, ветер вешний,
Я без неё слепой,
Качаюсь я засохшей вишней,
Необязательный и лишний,
Пустой.
Земля весенняя, вдохни
Всё буйство молодого сада,
Необходимость мне верни
И непосредственность весны.
Мне больше ничего не надо.
 

Май 1997 г.

«Не лягу спать, пока не запишу…»

 
Не лягу спать, пока не запишу
Я этих строк, что растерзали душу.
Нет, я ещё по жизни не спешу,
Ещё меня бессонница не душит.
 
 
И всё же, что я в жизни совершил,
Какую строчку написал в наследство?
Скорей стихи вытягивал из жил
Или впадал, как и другие, в детство.
 
 
А ведь в мои года уже пора
Не мельтешить, душой остепениться,
Не сдерживать решительность пера
И дать душе теплом испепелиться.
 

22 августа 1977 г.

Кукушка

 
Едва весёлыми лучами
По утру вспыхнет небосвод,
Тепло повеет над полями
И пчёл повыгонит из сот,
И новый день разгонит дрёму
Всего, что видится окрест,
И позовёт меня из дома
Проснувшийся по утру лес.
Из дымки выплывет опушка
И лес откроет за собой.
С утра вдруг вздумает кукушка
Гадать над чьей-нибудь судьбой.
Гласит народное преданье:
Мол, только зародится свет,
Считай года по кукованью,
Кукушка скажет, сколько лет
Тебе прожить на белом свете,
Его безудержно любя.
Никто не верит в байки эти,
Но все считают про себя.
И я не верю, но считаю,
Кукушку глупую моля.
А вдруг замолкнет, вдруг устанет,
И жизнь закончится моя.
 

Лето 1974 г.

«Осень слов не понимает…»

 
Осень слов не понимает,
Осень думы признаёт.
Ты оставь слова для мая,
Май придёт – тебя поймёт.
 
 
А пока взгрустни немного,
Молча песню подожди,
Впереди лишь синь-дорога,
Да безмолвные дожди.
 
 
Посмотри, как листья вбиты
В грязь дорожную дождём,
И пойми земли обиды,
Если ты понять рождён.
 
 
Если сердце болью ранит
Плач осеннего леска,
Если изморозью ранней
Серебрится у виска.
 

Ленинград 1968 г.

«Прояснит, отдохнёт душа…»

 
Прояснит, отдохнёт душа
С приходом осени печальной,
И мысли станут, не спеша,
Стремиться к сути изначальной,
К той самой сути бытия,
К той самой жизни во Вселенной,
В которой, все – и он, и я
Присутствуем частицей тленной.
С природою соотносясь,
Я возрастом вступаю в осень,
Биологическая связь
Сравнения с природой просит.
Сравнившись с ней, я понял вдруг,
Что мне осталось жить немного,
Что скоро мой замкнётся круг
По воле времени и Бога,
Что опадёт последний лист
С последним вымолвленным слогом.
И я, надеюсь, буду чист
Перед людьми, и перед Богом.
 

Февраль 1997 г.

«Порывы ветра снег разносит…»

 
Порывы ветра снег разносит
С полей открытых в небеса,
Метель бежит в пространстве просек
И бьётся мордою в леса.
Куртины, рощи и дубравы.
Спасти я боженьку молю
От вседозволенной забавы
Зимы-злодейки во хмелю.
Чтобы весне-красне под силу
Окрест всё зеленью объять.
И уж потом мою могилу
В земле податливой копать.
 

Февраль 1986 г.

Источник утешения

 
Миг утешенья – только слабость
В твоём нацеленном пути,
Пускай лишь слабый отзвук славы,
Но предназначено будить
В твоей душе сознанье веры,
Зажечь погасший огонёк
И расшатавшиеся нервы
Связать до времени в клубок.
Кто, что источник утешенья:
Улыбка ль женщины простой,
Забытой песни воскрешенье,
Или открывшийся простор,
Иль друга крепкое пожатье,
Тепло в заснеженной избе?
Всё, как погожий месяц к жатве,
Всё в утешение тебе.
И ты душой обетованной
И просветленным вновь умом
Поймёшь, что ты не гость незваный,
Не неожиданный, как гром,
Не дом пустой, готовый к сносу,
И не покинутый ковчег,
И не репей, залипший в косу,
А нужный людям человек.
 

1985 г.

Дмитрию Кедрину

 
Черкизово в снегу,
И снега скрип,
И лёгкого морозца нетерпенье,
Как ликованья праздничного крик,
Его перу давали вдохновенье.
Врывался в дом,
Скорей, скорей к перу!
И рассыпал мгновенно
Бисер строчек,
Чтоб первым встретить
Солнце по утру,
Чтобы последним
Распрощаться с ночью.
Как он спешил
Безудержно творить,
Не оставляя времени для точки,
Чтобы потом
России подарить
Поэзии немеркнущие строчки!
Черкизово в снегу,
В снегу порог,
Встаёт заря устало из-за речки,
И Дмитрий Кедрин,
Отложив перо,
Щекой прижался
К выстуженной печке.
 

27 ноября 1974 г.

«В душе разорвана струна…»

 
В душе разорвана струна,
Сегодня пустозвонен весь я,
И равнодушная луна
Глазеет тупо с поднебесья
И я ей вторю пустотой,
Такой бездушной и безликой,
Такой дешёвой и простой,
Довольный песней невеликой.
 

Июнь 1977 г.

«Лишь в августе стремлюсь я стать поэтом…»

 
Лишь в августе стремлюсь я стать поэтом,
Лишь в августе парю в полёте птичьем,
Я преклоняюсь перед мудрым летом,
Перед его красою и величьем.
 
 
Мне так близка родного лета зрелость,
И ничего не может быть чудесней,
Нет ни минуты, чтоб в душе не пелось,
И нет ни дня, чтоб я не встретил песней.
 

Август 1988 г.

Осень любимая

 
Как осень чувства обостряет
И дум тревожит глубину,
Неизгладимая, простая,
Люблю тебя, тебя одну!
 
 
Устойчива на небе синь,
Так благодатно и погоже,
Что нет милее и дороже
Тобой написанных картин.
 
 
Давно уж скошена трава,
Стога, как пирамиды, встали,
Тяжёлые тетерева
Людей таиться перестали.
 
 
Под солнцем выгорает лес,
Аукающий и манящий,
Там Акулины и Маняши
Перекликаются окрест.
 
 
Пегас мой – сивая лошадка
Парит натруженной спиной,
Воз сена, вздыбленный и шаткий —
Парнас обжитый и родной.
 
 
И я – неизданный поэт,
Лежу, как Бог, на стоге сена,
Пусть говорят: – несовременно,
Зато прекрасно. Спору нет.
 

Сентябрь 1975 г.

«Пролетели года…»

 
Пролетели года,
И, как видно, впустую,
Потому, что я делал
Не то и не так,
Потому в пятьдесят
Всей душой протестую,
И сжимается сердце
В бессильный кулак.
Сколько ж мне суждено
Видеть чудо рассвета,
Может, год, может, два
Может двадцать ещё,
Но я верю, что я
Неизбывного рода,
Хоть безбожник и грешник,
Но я же крещён.
Не по библии жил,
Но заветы христовы
Жили в сердце моём
И в горячей душе.
Жизнь сбивала меня,
Но я снова и снова
Воскресал и вставал
На любом рубеже.
Мне лишь Друг, а не враг
Мне лишь Бог, а не леший,
Лишь Поэт, а не маг,
Начертали мне даль.
Я не всадник лихой,
Я обычный, я пеший,
Пацифист и романтик,
Сочинитель и враль.
И считаю – я прав,
Потому и свободен,
Не стремлюсь я к высотам,
К славе я не стремлюсь,
Современен, конечно,
И всё ж старомоден,
Не играю по нотам,
Но сфальшивить боюсь.
 

22 августа 1987 г.

Из сборника «День за днём»
2002 год

Отблески любви

Весна

 
Уже не первый день с утра
Сияет солнце веско, зримо,
Весна теснит лучами зиму
И атакует на «ура».
 
 
Как всё-таки прекрасна жизнь!
Как не любить весну такую?!
Душой восторженной ликуя,
Стремишься в солнечную высь.
 
 
И чувствуешь, что ты летишь
И ловишь чудные мгновенья,
И что душа твоя весенняя
Поёт, звенит капелью с крыш.
 
 
Весна. На лавочке сижу,
И щурясь ласково на солнце,
Я там, в душе, на самом донце,
Кусочек счастья нахожу.
 

Апрель 1980 г.

Вьюжная ночь

 
Чем ярче ягоды рябины,
Тем будет яростней зима,
И склонят головы повинно.
Пред зимним холодом дома.
 
 
Дома испуганной деревни
В метельном мареве замрут
И пред зимою в страхе древнем
Все двери накрепко запрут.
 
 
Дороги, тропы и чащобы,
Дома, сараи и стога.
В угаре мщения и злобы
Завьюжит буйная пурга.
 
 
И загудят печные трубы,
Дым унося в тартарары,
И на метель оскалит зубы
Дворовый пёс из конуры.
 
 
Огонь подслеповатой лампы
Ревниво глянет на луну,
И снежного медведя лапы
Забьёт по тусклому окну.
 
 
И долгий вечер коротая,
Один, в заснеженной избе,
Я буду слушать, замирая,
Как домовой скулит в трубе.
 

Зима 1980 г.

Град

 
Долбили громы землю градом,
И белый сыпался горох,
Метался над дрожащим садом
Какой-то ошалелый бог.
 
 
Под дробь тугого барабана,
Под непрерывный тарарам,
Град бил размашисто и рьяно
По разметавшимся кустам.
 
 
От нестерпимо страшной боли
Остались яблони без рук,
Осыпанные крупной солью,
Катались яблоки вокруг.
 
 
Пока на славную обедню
Слетались галки и дрозды,
Бабулька в вёдра и передник
Собрала битые плоды.
 
 
И солнце тоже не отстало —
Раскинув жаркие лучи,
За день все градинки склевало
И скрылось, сытое, в ночи.
 

Лето 1988 г.

Поверье о птице

 
В мой дом залетела синица,
Отчаянно бьётся в стекло.
Зачем, неразумная птица
Тебя вдруг ко мне занесло?
Какая нечистая сила,
Нарушила в доме покой,
Кого предо мной воскресила
И к дате вернула какой?
Зачем мне такие напасти,
Что с лёту вот так и под дых?
Не нужно мне лёгкого счастья,
Тем паче не нужно беды.
Есть в сёлах такое поверье:
В преддверии яростных стуж,
Пичуга, влетевшая в двери —
Посланница умерших душ.
Приносит те души согреться
Из холода мрачных могил,
И бьётся усопшее сердце
Под быстрыми взмахами крыл,
И криком отчаянья кличет,
Заблудшую помять зовёт,
Случается тех обезличит,
Кто только за умерших пьёт.
Напомнит, что жизнь наша тленна,
Беспечные выбьет мозги,
Поставит живых на колена
Пред скорбным укором могил.
А если наивная птица
Весною влетает в окно,
То счастье должно вам явиться,
И горю здесь быть не дано.
И ранней весной нараспашку
Все окна спешу я открыть,
Чтоб только залётная пташка
Мне счастье смогла подарить.
 

Зима 2000 г.

Журавли

 
Меня заворожили журавли
Стремительным разбегом перед взлётом,
Они кричат полям и огородам
Прощальное, протяжное: «Курли»…
Уходят гордо ввысь, по одному
И плавно машут сильными крылами,
Уносят лето с тёплыми дождями,
Скрываются в лазоревом дыму.
Я долгим взглядом провожаю их,
И на душе так грустно, так тревожно,
Как будто всё оставшееся ложно,
И никогда не выложится в стих
Прощайте мои други, журавли!
Прощаясь с вами, я прощаюсь с детством,
Со сказочно хрустальным королевством,
(Хотя причём здесь, здраво, короли?)
Я буду бредить синею тоской
И рваться вон из человечьей плоти,
Не находить в своей душе покой
И задыхаться мыслю о полёте.
 

Октябрь 1970 г.

Осенний дождь

 
Во всём винят осенний дождь,
Мол, он залил поля и хаты,
Мол, он на летний не похож,
Но он совсем не виноватый.
 
 
Ведь он не выспался опять,
Старательно работал ночью,
На пнях выращивал опят,
Держал за хвост семью сорочью.
 
 
С капустных вымывал листов
Он сотни гусениц лохматых,
От стаи рыщущих волков
Спасал рогатых и сохатых.
 
 
Хотел остановиться днём
Он на моей промокшей даче,
Но Север взял его в наём
И обязал его батрачить.
 
 
Велел ещё неделю лить,
Отдать земле воды излишек
И так надолго отлучить
С футболом уличных мальчишек.
 

Сентябрь 2000 г.

Отпуск

 
Придёт мой заслуженный отпуск,
И вырвусь из города я,
Пора и тебе, сельский отпрыск,
Податься в родные края.
 
 
Поеду, где буйные травы
Поднялись в невиданный рост,
Где церкви усталые главы
Глядят на унылый погост.
 
 
Поеду, где старый колодец
Ведёрко несёт на цепи,
Где солнышко колобродит,
И ветер ноздрями сопит.
 
 
Поеду, где вольное поле,
Где лес тишиною объят,
Где белых сбирают поболе,
Чем даже осенних опят.
 
 
Поеду, где в прудике тесном
Карасики есть и бычки.
Поеду. Как в мыслях прелестно!
Как отпуска дни далеки.
 

Апрель 1983 г.

Вакх и Спас

 
Мой Август приметен хорошей погодой,
Устойчив и светел над ним небосвод,
Мой Август, наследник какого ты рода,
Куда тебя память сегодня зовёт?
 
 
Быть может, твой предок
и римский патриций,
И греческий бог, оседлавший Олимп?
Для них я лишь смерд,
но успел породниться.
С тобою, мой Август, под кронами лип.
 
 
Мы оба с тобою славянского рода,
От русских полей, от лесов и от рек,
Поскольку души твоей чувственной сроду,
Не ведал ни римлянин гордый, ни грек.
 
 
Мой Август, душой просветлённой —
ты русский,
От всех деревней и от всех городов
Шагаешь торжественно с полной нагрузкой
Созревших соцветий и сочных плодов.
 
 
Твой облик божественной кистью Рублёва
Был писан под сенью святых куполов,
Мой внук о тебе отзывается: – «Клёво!»,
Не зная других восхитительных слов.
 
 
Ты царственно ярок на русских просторах,
Не скован никем ни в делах, ни в правах.
Зачем тебе, Август, замшелые горы,
Зачем тебе вечно пирующий Вакх?
 
 
Ты Спасом у нас рукотворным зовешься,
Благоволит к тебе русский народ.
Мой Август, ты в Риме каком остаёшься,
В каком ты продолжишь
свой царственный род?
 
 
Задумался Август полуденным часом,
На пьяного Вакха глазами скосил,
Взял яблоко, русским рождённое Спасом
И с хрустом по-русски его надкусил.
 

Август 1991 г.

Последний день лета

 
Последний день лета настал,
Такая вот в жизни потеря.
В погожую осень не веря,
Поник у пруда краснотал.
 
 
Для ветров открылся простор,
Они без стесненья гуляют,
Леса и сады оголяют,
И гонят листву под забор.
 
 
Совсем обнаглели дрозды,
Летают вольготно и лихо,
И жмётся к окну облепиха
И прячет под крышу плоды.
 
 
Комбайны пошли на поля
Под лопасти стелют пшеницу.
По замыслу наша земля
Должна бы кормить заграницу.
 
 
Собрать урожай на пирог
Осталась всего лишь неделя,
А всё остальное не впрок
Сметут и дожди, и метели.
 
 
Редеют коровьи стада,
Гниют опустевшие фермы,
По лини злой изотермы
В стране утихает страда.
 
 
Приходит пора неудач
Под сход худосочного года,
Всё больше и больше народа
Съезжает по осени с дач.
 
 
И я отъезжаю в Москву
С моей остывающей дачи,
Я, с ней расставаясь, поплачу,
И в город с собой позову.
 

Октябрь 2001 г.

Вечность

 
Чеканит солнце золотые слитки
Прибрежных галек,
Космической ракетой перед стартом
Замер кипарис,
Уверенно уносит левым галсом
От берега морские тайны бриз.
Плывёт по самой грани горизонта
Большой корабль
Желанный, будто вызванный на бис,
И миллиарды изумрудных капель
Раскатисто врываются на пирс.
Два белых паруса вписались в неба синь,
Прибрежною волной баркас качает,
Прибоя перекатные басы
Сливаются с фальцетом громким чаек.
Под парусом тугим несусь я по волне,
В решительном посыле скоротечности,
И счастлив я, что довелось и мне
Пожить разумною частицей
В этой вечности.
 

1980–2001 г.