Читать книгу: «Так сказал Элохим. Может ли человек мыслить как Создатель», страница 3

«Во имя Отца и Сына и Святого Духа» – Вторая Реформация

Ветхий Завет является основой Нового Завета, ставшего основанием Второй Реформации. При этом Иисус, с именем которого связывают возникновение христианства, вначале своего пути не подвергал сомнению основы иудаизма, напротив, он боролся за соблюдение его законов. По этому поводу Он говорил:

«Не думайте, что я пришел нарушить закон или пророков, не нарушить пришел я, но исполнить» (Лк. 16, 17).

Чего добивался Иисус, так это прекращения творимой богачами несправедливости, нарушений ими данных в Торе законов.

После мученической смерти Иисуса на кресте подверглись гонениям и все его ученики – апостолы, ставшие идеологами христианства. Четверо из них – Матфей, Марк, Лука, Иоанн известны как авторы Евангелий. Не найдя широкой поддержки у своего народа, они стали проповедовать среди других народов Римской империи. При этом в отличие от Единого и Незримого Бога иудеев, доступного пониманию через его Слова—действия, сотворившие весь окружающий мир, апостолы предложили учение о Боге-Творце как о Святой Троице – Боге Отце, Боге Сыне и Боге Святом Духе, загадочность и якобы нелогичность которого сохраняется у людей с рассудочным мышлением по сей день. Причем слово «Троица» в христианский лексикон было введено, видимо, во второй половине II века святителем Феофилом Антиохийским в его книге «Ad Autolycum» («К Автолику»). Эта книга является старейшим из дошедших до нас трудом, в котором автор осмысливает обозначение Бога, его Слова и его Мудрость в контексте обсуждения первых трех дней творения в Книге Бытия (1—13).

Сегодня Догмат о Пресвятой Троице – это таинственный догмат, служащий основанием христианской религии. Он вызывает недоумение и считается непостижимым на уровне человеческого рассудка, в силу чего учение о Пресвятой Троице воспринимается в христианстве как тайна, которая не может быть выражена рационально. Не случайно отец Павел Флоренский называл догмат о Пресвятой Троице «крестом для человеческой мысли», поскольку для того, чтобы принять этот догмат, необходимо «отвергнуться своего разумения».

Вместе с тем, христиане начинают утренние и вечерние молитвы, призывая на помощь Святую Троицу, прося, чтобы Бог благословил все их труды и начинания, как молитвенные, так и повседневные, совершая при этом крестное знамение. По существующей версии, крест постоянно должен напоминать верующему о том, какую великую жертву принес Сын Божий ради искупления человеческих грехов. Кроме того, он должен охранять своего обладателя от искушений дьявола. Недаром говорят, что нечистая сила ничего не боится так же сильно, как креста.

Наука не располагает богослужебными текстами апостольского века, как и другими текстами, раскрывающими суть христианских тайн. Поэтому богословы не могут однозначно решить вопрос ни о догмате Пресвятой Троицы, ни о начале употребления крестного знамения в церкви. Хотя косвенные свидетельства указывают на то, что образ креста был получен через апостолов и использовался от начала христианства. При этом во время Тертуллиана (II–III вв. н. э.) крестное знамение уже стойко вошло в жизнь современных ему христиан.

На мой взгляд, неоднозначное понимание догмата Пресвятой Троицы и употребления крестного знамения – это стороны одной и той же проблемы. Она в том, что начиная с Первой Реформации Моисея и далее в процессе христианской Реформации было в основном утрачено мышление сравнительными понятиями. А без него невозможно понять Слова Всесильного в первых строках Торы (1—13), как и все то, что означают в ней понятия практического разума, а именно сравнительные понятия градационного и ортогонального вида.

Представленное в Торе отождествление Бога с Природой, на мой взгляд, было понятно немногим, в том числе апостолам, принимавшим, что миром правят противоположности, которые нельзя отделить одну от другой. Так у патриархов созрела идея принять Иисуса – Сына Человеческого в качестве Сына Божия⁸, противоположность которого Богу Отцу, как общего с Ним творящего действия, проистекает не иначе как относительно «золотой середины» – Духа Истины – третьего Лица Троицы – Святого Духа, чье таинственное присутствие пронизывает все мироздание и всю жизнь христианской общины. Тогда как крестное знамение следует из понимания суточных (как и других) ритмов, когда противоположность дня и ночи образует крест с противоположностью вечера и утра.

Сказанное свидетельствует о том, что определяющими действиями не только древнего Бога евреев (Элохим), но и рождающегося Бога христиан – Пресвятой Троицы, апостолы признавали отношение противоположностей дня и ночи. А кроме того, они признавали и образующее крест движение от дня и ночи к вечеру и утру – первичных форм движения, выраженных сравнительными понятиями градационного (противоположности) и ортогонального (крест) вида.

Поэтому призывая на себя имя Божие: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа», верующие осеняют себя крестным знамением, что происходит в соответствии с Божьим Словом в первых строках Торы. Завершает этот ритуал слово «Аминь» (евр. «амен» – «верно»), означающее: «Истинно так!»

Взгляд на триединство Отца, Сына и Духа Истины как на отношение противоположностей – движущей силы мироустройства, осененного при этом крестным знамением, позволил апостолам связать логику христианского Нового Завета с иудейским Танахом (Ветхим Заветом) – его естественным продолжением.

«Нет бога кроме Аллаха» … – Третья Реформация

Считается, что ислам зародился в Аравии в VII веке н. э., хотя Коран, священная книга мусульман, утверждает, что первым мусульманином был Авраам (Ибрахим), общий предок евреев и арабов. В результате своей непоколебимой веры Аврааму было обещано Богом стать лидером для всех народов. Поэтому Коран восхваляет Авраама как образец для подражания, послушания, но не для поклонения ему как идолу. Авраам чрезвычайно важен не только как патриарх исламской веры, но и как бессменный лидер ислама. При этом в переводе с арабского слово «Ислам» означает «покорность Всесильному Аллаху», подчинение всем его законам. Кроме того, мусульмане признают Авраама предком, от которого произошли другие пророки, включая Моисея (Мусу), Иисуса (Ису) и Мухаммеда⁹.

Относительно тесное проживание арабов с иудеями и христианами привело к тому, что ислам приобрел много общих черт с иудаизмом, как то: вера в единого Бога, Творца неба и земли – Аллаха¹⁰ и почитание общих пророков, таких как Авраам и Моисей (Муса). Что же касается общих черт ислама с христианством, то ислам почитает Иисуса (Ису), однако признает его не как Бога, а одним из выдающихся общих пророков. Поскольку ислам и иудаизм через Авраама имеют общее происхождение, между ними возникло и больше общих моментов, нежели с христианством. Так, ислам похож на иудаизм своим фундаментальным религиозным мировоззрением – верой в единого и незримого Бога и подчинения Его заповедям, структурой и практикой.

Согласно еврейской традиции, история иудаизма начинается с Завета (библейского) между Богом и Авраамом, который считается евреем. Тогда как Моисею (Мусе) было дано откровение – Тора (Таурат), которая считается словами Бога. При этом арабы находят, что с течением времени первоначальное откровение было изменено еврейскими переписчиками и проповедниками, и, согласно исламской вере, нынешняя Тора больше не является данным Моисею первоначальным божественным откровением. Тогда как Коран – это последнее, данное Мухаммеду откровение от Бога, является завершением предыдущих откровений. Поэтому Мухаммед не признает понимание Бога ни иудеями, ни христианами, а является основателем и центральной фигурой новой веры – ислама¹¹.

Согласно исламской доктрине, Мухаммед был вдохновленным Богом пророком, призванным для проповеди и подтверждения монотеистического учения Ибрахима. Мухаммед рассказывает, что, когда ему было 40 лет, его посетил ангел Джибриль в пещере, где он получил свое первое откровение от Бога. После чего Мухаммед начал публично проповедовать эти откровения, провозглашая, что «Нет Бога кроме Аллаха», что полная «покорность» Богу для мусульман является правильным образом жизни.

Мухаммед рассматривал христиан и евреев, которых называл «Людьми книги», как естественных союзников, разделяющих основные принципы его учения, и ожидал их поддержки. Но случилось так, что, как и евреи, христиане решительно отвергли его притязания на пророчество. При этом евреи называли его безумцем и лжепророком, поскольку пророчество Мухаммеда противоречило пророчеству Моисея, Торе и Устной традиции. Кроме того, Мухаммед был неграмотным, и это в глазах иудеев и христиан лишало его всех прав как пророка. Вместе с тем его учение объединило некогда разрозненные арабские племена и стало основой исламской религиозной веры.

По мере развития ислама как сугубо религиозной веры он все ближе подходил к религиозной вере евреев – иудаизму. Несмотря на различия в точном тексте и его интерпретациях, еврейская Тора и мусульманский Коран имеют много общего в повествовании, а также в предписаниях ежедневных молитв, строгости диетических законов, как и в других аспектах ритуальной чистоты. Обе религии запрещают употребление свинины, обе предписывают обрезание мужчинам. Тогда как христианство, в отличие от ислама, которое также возникло на основе еврейской религии, тяготеет к древнегреческой культуре, к ее философии.

Ислам и иудаизм рассматривают христианскую доктрину о Троице и веру в Иисуса как в Бога, как явное противоречие принципам монотеизма, а поклонение резным изображениям, запрещенное в обеих религиях, как идолопоклонство. Поэтому догмат о Пресвятой Троице, основание христианской монотеистической религии, у мусульман вызывает отторжение. Кроме того, наложение на себя крестного знамения, также не находит у мусульман понимания, поскольку считается, что вера в Бога (Аллаха) не нуждается в каких-то дополнительных символах и амулетах.

Мусульманина может защитить только Бог, но никак не нательный крестик или какое-либо другое украшение на шее. Более того, в исламе запрещается каким-то образом запечатлевать Бога – писать иконы или изготавливать статуи с Его изображением, что соответствует религии евреев. Что разрешено мусульманину, так это изготавливать и носить изделия с узорами, не повторяющими контуры предметов внешнего мира. Все остальное, что относится к материальным воплощениям Бога на земле или к религиозным символам, является грубым нарушением норм, изложенным в Коране.

Бог упоминается в Коране многими именами, которые отражают его атрибуты. В отличие от описанных в Торе первых шести дней творения посредством использования Богом сравнительных понятий, Коран называет атрибуты Бога при помощи многозначных классификационных понятий. При этом Бога, Всесильного творца Вселенной, Коран оставляет за пределами понимания как действующей Силы противоположностей, а также оставляет вне понимания и само Божье Слово.

Вместе с тем, на базе мусульманской религии Средневековья вырастает арабоязычная философия, развивавшаяся представителями разных народов, входивших в состав Арабского халифата. Постепенно она выходит за пределы теологической проблематики и во многих случаях в рамках пантеистических идей противостоит религиозному монотеистическому мировоззрению. Переводы на арабский язык трудов древнегреческих философов, прежде всего Аристотеля, явились сильнейшим стимулом к развитию передовой арабской мысли: науки и философии. Так, критику религиозной догматики с позиций рационалистического аристотелевского учения можно найти в трудах Фараби, Ибн Сины (Авиценна), Ибн Рушда (Аверроэс). С именем последнего связана теория двойственной истины, освобождавшая науку и философию от оков религии. В целом же арабская философия оказала большое влияние на европейскую средневековую мысль, познакомив ее с древнегреческой философией.

«И возвращается ветер на круги свои» – Четвертая Реформация

Из рассмотренных выше эпизодов следует, что каждое большое дело и, прежде всего, становление государственности, требует утверждения новой неукротимой веры, направленной на разрушение прежних верований. Это наблюдалось не только в седой древности, но и в не таком уж далеком прошлом. Например, становление Российского государства потребовало не только утверждения православия, обусловленного крещением Руси князем Владимиром, но и отказа от язычества. Тогда как утверждение веры в коммунизм, потребовал от Советской власти разрушения веры в христианские и мусульманские ценности царской России.

Точно так же образовавшиеся при распаде СССР государства отходили от марксистской идеологии и утверждали свои религии, отличающиеся от религии России. Наглядным тому примером является Украина, которая свою государственность связывает не с существующим в России православием, а с новой для нее сугубо украинской религией. И все эти процессы, как правило, сопровождались невероятной жестокостью со стороны реформаторов.

Глобальная перезагрузка, которую продвигает немецкий экономист, основатель и президент Всемирного экономического форума в Давосе Клаус Шваб со товарищи (Ротенфельд 2021), свидетельствует о том, что и религия как общественный институт также нуждается в Великой перезагрузке, поскольку религиозная вера не потеряла своей актуальности и сегодня, несмотря на то что с давних времен мир существенно изменился. Не изменилось только деление общества на противоположные и ортогональные классы, ставящее все тот же вопрос поддержания общественного порядка не только с помощью грубой силы, но и при помощи религиозной веры. Глобалисты ведут борьбу не только за утверждение новой веры, но и за уничтожение христианства и всех других традиционных религий потому, что эти религии мешают установлению нового миропорядка.

При этом следует отметить, что ортодоксальные мировые религии в умах людей все больше отходят на задний план. Священники и церковники, пытаются увековечить устаревшие правила, которые в прошлом удовлетворяли людей, но теперь интерес к ним потерян, поскольку представление божественной истины церквями уже не отвечает требованиям возросшего человеческого интеллекта. Верующие слышат отжившие слова, звучащие при чтении Священного Писания, в просительных, хвалебных и благодарственных молитвах, при совершении таинств и обрядов, которые уже не удовлетворяют вопрошающие умы и не отвечают практическим интересам людей.

Человеку рекомендуют беспрекословно верить, а не понимать, его убеждают в том, что он не способен постичь истину Божьего Слова, Его Разум и Его Мудрость, призванные раскрыть перед гомо сапиенс все, что есть в окружающем его мире. В силу чего глобализация требует такой религиозной реформации, когда все мировые религии уйдут в безвозвратное прошлое, и на их место придет новая, религия XXI века, главное требование к которой – соответствие процессам построения единого мирового сообщества.

Согласно Всемирному экономическому форуму, уже появилась такая мировая религия, которая призвана объединить все человечество вокруг науки о климате, технокоммунизма и евгеники. Правая рука Клауса Шваба, доктор философии Ной Юваль Харари, профессор Еврейского университета в Иерусалиме, автор международного бестселлера «Sapiens: Краткая история человечества» и книги «Homo Deus. Краткая история будущего» объявил, что ВЭФ настолько преуспел в своих планах, что «обретает божественную силу созидать и разрушать», а это позволяет превратить людей в богов¹².

«Бог мертв», – вещает Клаус Шваб, и свою главную роль он видит в том, чтобы сформировать системную трансформацию мира в нынешний период.

«Мы должны построить мир завтрашнего дня, – заявляет он. – Поэтому мы должны определить, как должен выглядеть мир, какими мы хотим выйти из этого периода трансформации».

И одним из ее инструментов должна стать новая синтетическая религия.

Являясь главным советником Клауса Шваба и Всемирного экономического форума, Юваль Ной Харари говорит о перспективах в виде трансгуманизма и ратует за использование искусственного интеллекта для замены священных писаний, что на его взгляд создаст единую «правильную религию». Но это означает, что на базе принятого ИИ мышления логические понятия ИСТИНА и ЛОЖЬ – либо А, либо не-А – кодируются как 1 и 0. То есть, на основе более производительного, чем у людей, однако все того же рассудочного мышления сторонники трансгуманизма хотят заменить священные писания, в основании которых лежит разумное мышление – мышление понятиями практического разума и категориями чистого разума, и таким образом создать более «правильную единую религию».

Выступая перед журналистом Педро Пинто в Лиссабоне, Ной Юваль Харари сказал аудитории: «На протяжении всей истории религии мечтали о книге, написанной сверхчеловеческим разумом, нечеловеческим существом… Это может стать реальностью через несколько лет».

Харари уверен, что использование искусственного интеллекта позволит создать новую «инклюзивную религию». Она будет «правильной» по содержанию, такой, какая и нужна трансгуманистам в утверждении «нового мирового порядка», смысл которого заключается в одном: человека надо поставить на один уровень с животным, для чего животное нужно уравнять с человеком в «правах». Тем самым предлагается резко снизить моральную ответственность элит (демиургов прогресса) в отношении людей, которые предназначены им в жертву.

Харари пишет:

«В XXI веке мы создадим такие могущественные мифы и такие тоталитарные религии, какие человечеству и не снились. С помощью биотехнологий и компьютерных алгоритмов эти религии будут не только контролировать каждый наш шаг, но и создавать наши тела, мозги, мысли и целые виртуальные миры, в каждом из которых будут свой ад и свой рай. Распознавать и отделять вымысел от реальности и религию от науки будет намного сложнее. Но уметь делать это становится так важно, как никогда раньше» (Harari 2018, 209).

Проблема в том, что умение «распознавать и отделять вымысел от реальности» предполагает некую точку отсчета, которой, по Харари, нет ни в мире, ни в человеке.

На мой же взгляд, таким ориентиром является язык. Если осмысливать мир при помощи рассудочного мышления классификационными понятиями, как это делают Юваль Ной Харари, Жак Атали и Клаус Шваб, то исчезает возможность «распознавать и отделять вымысел от реальности», если же осмысливать мир, используя Божье Слово, как понятия практического и чистого разума, мы познаем реальность и игнорируем вымысел. Отсюда следует понимание общего замысла Создателя, который не может быть раскрыт при помощи рассудка.

Ссылаясь на «культуру современной эпохи», Харари неоправданно отвергает веру в великий космический план.

«Мы не актеры в некой большей чем жизнь драме, – пишет философ. – У жизни нет ни сценария, ни драматурга, ни режиссера, ни продюсера… Смысла в ней тоже нет. По данным науки (!), бытие Вселенной – слепой и бесцельный процесс, полный шума и ярости, но ничего не значащий…» (Harari 2018, 236).

В качестве возражения этому утверждению приведу слова Альберта Эйнштейна, сказанные в ответ на вопрос, заданный нью-йоркским раввином, соплеменником Харари, Гербертом Гольдштейном:

«Верите ли вы в бога?». «Я верю в бога Спинозы¹³, который проявляет себя в закономерной гармонии бытия, но вовсе не в бога, который хлопочет о судьбах и делах людей».

Есть и другие слова, подтверждающие уверенность великого физика в закономерность Вселенной:

«Чем больше человек проникается упорядоченной закономерностью всех событий, тем тверже становится его убеждение, что на стороне этой упорядоченной закономерности не остается места для причин иной природы…».

И далее:

«Если во мне и есть что-то, что можно назвать религиозным, то это беспредельное восхищение устройством мира в той мере, в какой наша наука может его раскрыть».

Сегодня трансгуманизм представляет собой политический проект, направленный на формирование новой глобальной философско-мировоззренческой системы единой техногенной цивилизации. В его основе лежит комплекс идей, ставящих задачи изменения человеческой природы, исходя из ущербности и несовершенства не только человеческого тела, но и его мышления, воли и веры.

Однако, на мой взгляд, логика Четвертой Реформации должна быть абсолютно иной. Ее выразителем была древнегреческая философия – истинная наследница древнееврейской мудрости, пытавшаяся осмыслить Разум и Мудрость не только Всесильного Бога, но и человека посредством предельно общих философских понятий – понятий чистого разума.

Возникнув в Греции после Моисея, она призвана была утвердить Божье Слово и Божью Мудрость и привести религию в ее исходное состояние. «Думайте, как думает Бог, – как бы призывали граждан древнегреческие философы, – и ваш разум и ваша вера больше никогда не будут противоречить друг другу¹⁴.

Но не сложилось, поскольку философия в самой себе тоже разделилась и, в конце концов, пошла не по пути разума: Милетская школа, Гераклит, Аристотель, К. Маркс и некоторые другие, а по пути рассудка – Парменид, Сократ, Платон и многие их последователи, в том числе современные (Ротенфельд 2019, 6–7). Кроме того, учения древнегреческих интеллектуалов-философов отошли в тень относительно христианской веры и других массовых религий.

Литература

Carnap, R. (1971). Philosophical foundations of physics. Introduction to the philosophy of science. Moscow: «Progress».

Кант И. Критика чистого разума / Пер. Н. О. Лосского. М.: Наука, 1999.

Сефер Ецира (Книга Творения). https://www.rulit.me/books/sefer-ecira-read-504928-1.html.

Ротенфельд Ю. А. Палец Аристотеля: против всех философских мнений / Юрий Ротенфельд. – [б.м. ]: Издательские решения, 2019. С.192.

Ротенфельд Юрий. Глобальная перезагрузка и мать ее диалектика / Юрий Ротенфельд. – [б.м. ]: Издательские решения, 2021. С.114.

Тора (Пятикнижие Моисеево). Редактор русского перевода П. Гиль. Под общ. ред. проф. Г. Брановера. Иерусалим: Шамир; М.: Арт-Бизнес-Центр, 1993.

Юваль Ной Харари. Homo Deus. Краткая история будущего. М.: Синдбад, 2018.

иhttp://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=36300631&lfrom=159481197