Читать книгу: «Так сказал Элохим. Может ли человек мыслить как Создатель», страница 2

«Обе системы организованы в четко определенные сети с узлами (нейронами в мозгу, галактиками во Вселенной), соединенными нитевидными образованиями – филаментами» [https://naukatv.ru/news/obnaruzheno_udivitelnoe_skhodstvo_mezhdu_strukturoj_vselennoj_i_chelovecheskim_mozgom].

В этой связи у ученых возникает предположение о том, что взаимосвязь внутри двух сетей развивается по схожим физическим принципам, несмотря на поразительную и очевидную разницу между физическими силами, регулирующими галактики и силами жизни, регулирующими связь нейронов. Означенное сходство естественно и, на мой взгляд, оно объясняется не панпсихизмом, а панлогизмом, его универсальным характером, так как отношения сходства и различия, обозначенные мной сравнительными понятиями, можно применять в самых разных науках для самых разнообразных целей.

Роман греческой философии с древнееврейской мудростью

Тора позаботилась, чтобы каждый человек начал свое понимание всего того, о чем говорит Всесильный с самых ключевых вопросов, заложивших основания для понимания и самого Бога, как творящего средоточия всех природных сил, так и человека, созданного Творцом по Его лекалам. Это основания нашего мировоззрения – той Матрицы, посредством которой мы осмысляем мир в его универсальном (физическом, биологическом и духовном) содержании.

Книга Бытия (евр. Брейшит) представляет нам понимание Бога, который являет себя в Слове, раскрывающем начала и смысл всего, что существует и будет существовать. И от того, как мы понимаем Слова Всесильного, зависит то, как мы живем сегодня, и как будем жить дальше.

Завершить начатое Торой и на научной основе показать мудрость единого и незримого Бога, как и его понятийное мышление, отважилась философия, создателями которой стали древние греки. Они сумели показать Божье Слово как действие, но уже не при помощи частных сравнительных понятий и, причем не на мифологической или религиозной основе, как это было у наследников Авраама, а при помощи предельно общих сравнительных понятий – противоположностей – сугубо научных категорий чистого разума.

Так, живший в VI–V веке до н. э. Гераклит из Эфеса, считал, что «Бог: «день – ночь, зима – лето, война – мир, избыток – нужда», то есть все противоположности. Причем до и после него этим предельно общим понятием пользовались и другие греческие философы (Fragmenty 1989).

Что удалось сделать Гераклиту, так это донести до потомков более сложное отношение, нежели отношение противоположностей – это отношение двух пар противоположностей, то есть отношение сходящейся и расходящейся пары.

Однако в отличие от представленных в Торе понятий практического разума – частных понятий, у Гераклита речь идет о предельно общем понятии чистого разума – «сходящимся-расходящимся», отражающим при помощи «гармонии лука и лиры» всеобщий процесс обмена, примером которого выступал обмен товаров: «Все обменивается на огонь, и огонь на все – подобно тому, как на золото товары и на товары золото», отмечает Гераклит в одном из дошедших до нас фрагменте (Ротенфельд 2019, 24–32).

Однако у греков не обошлось без проблем, поскольку почти сразу после своего появления философия раскололась на два взаимоисключающих направления. В основу одного был положен язык предельно общих классификационных понятий, в начала второго – самые простые сравнительные понятия. Первый лагерь представляли Парменид, Зенон, Сократ и Платон, тогда как представителями второго лагеря были близкие мне по духу ионийцы, Гераклит и особенно Аристотель, легенда о котором гласит, что мудрости он, якобы, обучался у евреев⁴.

Так, в качестве самого первого и достоверного из всех начал философии Аристотель взял понятие «противоречие», показав, что «не может одно и то же в одно и то же время быть и не быть» (Aristotle 1975, 125–126). Например, «дерево и не-дерево» – это противоречие, «стол и не-стол» – это противоречие, «бытие и не-бытие» – это противоречие. Таким образом, понятие «противоречие» – это философское, предельно общее сравнительное понятие, тогда как все другие, рассмотренные здесь противоречащие друг другу понятия, – частные понятия.

Другое начало – «тяжелое и легкое», у Аристотеля – это соотнесенное, «богатое и бедное» – тоже соотнесенное, «горячее и холодное» – соотнесенное. Представленные здесь частные сравнительные понятия – понятия практического разума не являются философскими понятиями, тогда как их совокупность дает предельно общее сравнительное понятие «соотнесенное», то есть философское понятие – понятие чистого разума.

В итоге, Аристотель выделяет четыре вида самых простых и далеких от чувственного мира сравнительных понятий, которые в «Метафизике» он называет видами противолежания: «противоречащее», «соотнесенное», «противоположное», «лишенность и обладание» (Aristotle 1975, 119–160). Здесь я не даю подробного объяснения всех этих понятий, поскольку надеюсь, что читатель познакомиться с ними сам, прочитав «Метафизику» Аристотеля, а заодно и мою статью «Philosophical Matrix as a System of Categories of Pure Mind» в журнале Philosophy Study (Rotenfeld 2023, 269–274).

Сказанное дает возможность разделить интеллект на три составляющие части, обусловленные использованием соответствующих языковых средств.

Рассудок (reason) обусловлен мышлением классификационными понятиями разной степени общности, характерными для обыденного мышления и всех социальных, гуманитарных и богословских дисциплин. Во многом это мышление связано с субъективным мировосприятием.

Разум (mind) соотносится с Божьим Словом, как и с множеством других частных сравнительных понятий, понятий практического разума. Он направлен на познание объективной реальности при помощи естественных и точных наук.

Мудрость определяется Аристотелем как «наука о первых причинах и началах», которая направлена на осмысление реальности посредством конкретно-всеобщих сравнительных понятий, то есть категорий чистого разума, вбирающего в себя все понятия практического разума.

Аристотель исходит из того, что философия – это божественная наука, «которой, скорее всего, мог бы обладать бог». При этом «Бог, по общему мнению, принадлежит к причинам и есть некое начало, и такая наука могла бы быть или только или больше всего у Бога» (Аристотель 1975, 70).

Возникнув для того, чтобы раскрывать и утверждать разум и мудрость Божию, философия породила убеждение, что она есть служительница веры, ее основа, но никак не «служанка богословия», как за ней закрепилась роль в средние века⁵.

На этом, видимо, могли бы завершиться тысячелетние искания того, как полученные через веру истины Божьего Слова (откровение), согласуются и дополняются истинами разума и мудрости человека (науками и философией).

Но не сложилось, так как не только евреям, но и грекам не удалось отделить рассудок людей от Божьего Разума, а тем более понять Его Мудрость. В итоге Человечество оказалось не на общем для всех Божьем пути, а как бы на ощупь двигалось многими человечьими путями, ориентированными на рассудочное мышление и религиозные верования, ведущие к недопониманию, вражде, гражданским и религиозным войнам.

Философская Матрица как выстраивание начал Божьей Мудрости

На данных Аристотелем философских основаниях, в своем обобщении почти совпадающих с Божьим Словом, я строю философскую Матрицу, собирающую воедино конкретно-всеобщие сравнительные понятия: «тождество» и «различие», «соотнесенное» и «противоположное» в кумулятивную верифицируемую, строго научную парадигму – продукт нашего мышления.

Философская Матрица Аристотеля – Ротенфельда

Кроме того, используя взятые из Торы Слова Всесильного и стихи Экклезиаста из последующих глав Ветхого Завета, а также забытые или неверно понятые фрагменты выдающихся философских учений прошлого: Лао-Цзы, Пифагора, Гераклита, Карла Маркса, я выделяю предельно общие сравнительные понятия «Ортогональное 1 Пифагора» и «Ортогональное 2 Гераклита», благодаря которым осмысливаю природные и социальные обмены, круговороты и ритмы, представляющие собой следующую ступень в развитии философской Матрицы. Включенные в нее понятия универсальны, поэтому их можно применять в самых разнообразных целях: в физике, биологии, экономике, педагогике и других.

Философская Матрица – ключ к Божьей Мудрости

Характерной особенностью ортогональных тенденций является то, что в циклическом процессе они смещены относительно один другого на четверть периода, то есть, расположены под углом девяносто градусов. А это все – колебания и волны в неживой природе, все обменные процессы в обществе, в животных и растительных организмах. Но если Ортогональное 1 Пифагора связывает между собой две соотнесенные тенденции, осмысленные при помощи тригонометрических функций синус и косинус, например, потенциальную и кинетическую энергию маятника, то Ортогональное 2 Гераклита связывает между собой две пары противоположностей, например, день и ночь, вечер и утро, как в каждом из шести дней творения, или N и S магнитного поля и + и – электрического поля в электромагнитном колебательном контуре. Поэтому «Ортогональное 1» нужно ставить в Матрице после понятия «Соотнесенное», тогда как «Ортогональное 2» – после понятия «Противоположное».

Верхний метафизический ряд философской Матрицы, начиная с категории «Соотнесенное», позволяет исчислять реальность, тогда как нижний диалектический ряд, начиная с категории «Противоположное», отражающей причину происходящих в мире изменений, позволяет понимать реальность как совокупность взаимосвязанных процессов. При этом противоположности во всех этих операциях понимаются однозначно, не иначе как «избыток» и «недостаток» того или иного субстрата относительно положения равновесия, то есть так, как они представлены в Торе, как их понимали ионийцы, даосы, Гераклит, Аристотель и Маркс.

Из сказанного следует неразрывная связь между древнееврейской мудростью, как чувства благоговения и религиозного преклонения перед красотой и многообразием Вселенной, древнегреческой и современной философией (Rotenfeld 2018) и тремя авраамическими религиями, представители которых продолжают мыслить и жить в своем архаическом прошлом и вести непримиримые споры о превосходстве своей религиозной веры над другими. Тогда как разрешение этих столкновений достигается не за счет сопоставления аргументов той или иной веры посредством рассудочного мышления людей, а благодаря пониманию сути природных и человеческих отношений на основе мышления сравнительными понятиями, отражающими практический разум Всесильного и Его Вселенскую мудрость.

Выводы

Рассудок (reason) и разум (mind) представляют собой две разные формы мышления. Обладатель разума, в моем понимании, это ученый, который стремится к пониманию гармонии мира и человека на основе частных и предельно общих сравнительных понятий, то есть понятий практического разума и категорий чистого разума, поскольку понимает: «все познается в сравнении». Тогда как обладатель рассудочного мышления отличается тем, что размышления и рассуждения осуществляются им на основе естественного языка – языка классификационных понятий, не являющегося средством для понимания раскола или всеединства сущего, все вещи, явления и события которого не только влияют друг на друга, но вместе образуют как бы единый гармоничный процесс.

Внедрение в общественное сознание разумного мышления, возможное не иначе как на основе сравнительных понятий разных видов, позволит изменить мировоззрение масс, приведет людей к лучшему пониманию реальности, а значит, к взаимопониманию, что в свою очередь обеспечит переход от насилия и войн к миру и процветанию. При этом надо понимать, что рассудок и разум не являются взаимоисключающими, поэтому у людей, хотя и в разной степени, проявляются черты и того, и другого. Оба аспекта имеют свои преимущества и ограничения, а их изучение поможет лучше понять природу человека, его мышление и поведение.

Литература

Аристотель. Соч. в 4-х томах. Т. 1. М.: Мысль, 1975.

Древнекитайская философия. Собрание текстов в 2-х т. Т.1. М., 1973. С. 137.

Ротенфельд Ю. А. Миссия Патриарха: размышление о взаимосвязи древнееврейской мудрости с древнегреческой философией /Юрий Ротенфельд. – [б.м. ]: Издательские решения, 2018. С. 42.

Ротенфельд Ю. А. Палец Аристотеля: против всех философских мнений /Юрий Ротенфельд. – [б.м. ]: Издательские решения, 2019. С. 192.

Rotenfeld Yuriy. Trilogy of Intellect as a New Method of Children Intellectual Development, Philosophy Study, ISSN 2159–5313, January 2014, Vol. 4, No. 1, 36–40.

Rotenfeld Yuriy. Philosophical Matrix as a System of Categories of Pure Mind// Philosophy Study, June 2023, Vol. 13, No. 6, 269–274.

Тора (Пятикнижие Моисеево). Редактор русского перевода П. Гиль. Под общ. ред. проф. Г. Брановера. Иерусалим: Шамир; М: Арт-бизнес-центр, 1993.

Фрагменты ранних греческих философов. Ч. I. М.: Наука. 1989. С. 236.

Главные тайны Библии: «В начале было Слово…»

В статье предлагается инструмент к разгадке библейских тайн – это философия разума, которая запускает в жизнь понятийное мышление частными и предельно общими сравнительными понятиями, понятиями практического разума и категориями чистого разума.

С этих позиций проводится активное исследование основополагающих библейских тайн, а не просто их описание или обсуждение. Расследование подразумевает их постижение, связанное с пониманием действительности, что и находим в первых строках Торы, в которой сравнительные понятия, представлены градационными («свет» и «тьма», «день» и «ночь») и ортогональными видами, то есть отношением между двумя парами противоположностей («день—ночь», «вечер—утро»): «И был вечер, и было утро: день один». Таким образом, через понятия практического и чистого разума автор раскрывает общий замысел Торы, отражающий гармонию природы со Словом – сравнительным понятием того или иного вида.

Это ключ к раскрытию библейских тайн, а именно: как Слово Божье соотносится с тайной грехопадения, с тайнами Книги Творения (Сефер Ецира), с тайной Святой Троицы и крестного знамения. Наконец, как предлагаемое мышление помогает понять и получить более полное представление о сути этих тайн в рамках одной, более общей проблемы.

Причем корень всех этих проблем, на мой взгляд, в том, что разумное мышление людей, данное им, как и всему живому, от природы через ощущения, было дополнено человеком многозначным рассудочным мышлением классификационными понятиями естественного языка. В связи с чем, природный разум человека посредством однозначных сравнительных понятий был потеснен рассудком, в развитой форме отсутствующим у животных.

Все сказанное разворачивается на фоне трех следующих одна за другой Реформаций, породивших три авраамические религии, восходящие к патриарху семитских племен Аврааму. Тогда как начало этих реформ связывается с борьбой Моисея за веру в незримого Бога Яхве, воспринимаемой как гражданская война между сторонниками Моисея – одной частью евреев с другой их частью, поклоняющихся Богу своих предков, творцу всего сущего – Элохиму. Завершается статья осмыслением Четвертой Реформации, поставившей своей целью создание с помощью искусственного интеллекта современной синтетической религии.

Как думает Бог: «И отделил Всесильный свет от тьмы»

Известно, что Авраам (XVIII–XVII вв. до н. э.) является родоначальником евреев и арабов, а сведения о нем мы имеем благодаря Торе. То, что я задумал, – понять, почему из многих учений древности о Боге именно учение Авраама завоевало признание и стало основанием трех мировых монотеистических религий: иудаизма, христианства и ислама.

Видимо, дело не в том, что Авраам единственный, кто предложил веру в единого Бога – Элохима, поскольку единобожие было и до него, и после него. Наверно, в его учении было нечто важное, что поняли и приняли образованные люди того времени. Вот это неверно понятое или даже забытое потомками «нечто» я собираюсь раскрыть посредством понятийного мышления, включающего в себя мышление не только классификационными понятиями естественного языка, но и слабо изученным сегодня мышлением сравнительными понятиями, продвижением которого в философии я долгое время занимаюсь. Тогда как в древние времена, на мой взгляд, это мышление использовалось образованными людьми повсеместно.

Итак, занимаясь языком, я выделяю не три, а два типа понятийных средства: классификационные и сравнительные понятия, тогда как количественные понятия, в отличие от мнения Р. Карнапа, а именно числа, отношу к сравнительным понятиям градационного вида (Carnap 1971, 97–99).

Мышление классификационными понятиями, которые называют вещи, я связываю с рассудочным мышлением человека, тогда как мышление сравнительными понятиями – с разумным его мышлением⁶.

Причем в первых высказываниях Торы Божий Разум и Его Мудрость присутствуют не как тайное знание, зашифрованное в тексте Торы, а, напротив, совершенно открыто. Это обозначенные в Торе Слова Всесильного Бога: «свет и тьма, день и ночь, вечер и утро» и другие, доступные всеобщему пониманию частные сравнительные понятия градационного вида.

Кроме того, в этих же первых высказываниях Торы представлен и иной, более сложный вид понятий – понятия ортогонального вида, описывающие дни творения как взаимодействие двух пар противоположностей, то есть переход дня и ночи в вечер и утро: «И был вечер, и было утро: день один». И так шесть раз подряд, что подчеркивает важность ортогональных отношений.

При этом частные сравнительные понятия, такие, например, как «свет и тьма», «день и ночь» и другие, я определяю как понятия практического разума. Тогда как обобщение их множества дает предельно общие сравнительные понятия: «соотнесенное», «противоположное», «ортогональное», которые я называю категориями чистого разума, взяв и те и другие понятия взаймы у И. Канта (Kant 1999).

Являясь продуктом ума, категориичистого разума далеки от чувственного восприятия, отражающего предельно общие природные связи, которые есть эманации Бога, как проявление Его Мудрости. И если принять версию каббалистов о том, что идея единого Бога изложена Авраамом в дошедшем до нас первоисточнике Каббалы – Книге Творения (Сефер Ецира), одной из древнейших каббалистических книг Устной Торы, то многое становится понятным.

Книга эта повествует о том, как Бог, мысля сравнительными понятиями – противоположностями и ортогональностями – «весь свой мир сотворил, сформировал ими всех сформированных и всех будущих сформированных», в том числе множество сочетаний двадцати двух букв еврейского алфавита и десяти чисел.

Вот как в Книге Творения (Часть 6 Мишна 7) описана встреча Авраама с Богом Всесильным:

«И поверил в Творца, и зачиталась ему праведность. Установил с ним союз между десятью пальцами рук – это союз языка. И между десятью пальцами ног – это союз крайней плоти. Привязал двадцать две буквы Торы к языку его, открыл Аврааму тайну свою, очистил водой и поджог их огнем, развеял ветром и сжег семью, распределил их между двенадцатью созвездий».

При этом надо учесть, что цифра ноль, разделяющая число десять на положительные и отрицательные числа («пять против пяти»), отсутствовала в еврейской лексике. А это значит, что методология Каббалы, как попытка осмыслить разумность Миросозидания посредством противоположных и ортогональных отношений, соответствует первым строкам Торы: «И сказал Бог…»

Отождествляя процессы Природы с действиями Всесильного Бога, каббалисты справедливо воспринимают Книгу Творения как науку об окружающем мире и его законах, для которых первые высказывания Торы (Брейшит 1, Бытие 1), с помощью которых Бог сотворил мир, связаны с божественной структурой всего сущего. А сравнительные понятия, на мой взгляд, как раз и обозначают «каналы божественной созидательной силы», через которые божественная сущность открывается человеку.

В то же время все, что относится к модернизациям Каббалы, в том числе к понятию «сфирот» – одному из фундаментальных ее понятий, выглядит не убедительно. Тем не менее, Сефер Ецира, которую Авраам, как считают каббалисты, написал несколько тысяч лет назад с использованием сравнительных понятий, в какой-то мере отражает и его мировоззрение, и ряд положений Торы.

Однако вполне очевидно, что известный нам текст Сефер Ецира не был написан самим Авраамом, так как во времена Патриарха передавался устно. Он многократно видоизменялся, домысливался, затем дописывался и искажался переписчиками, каждым на свой лад. Поэтому ни один из сохранившихся вариантов текста нельзя признать удовлетворительным. Особенно, на мой непросвещенный взгляд, это касается тех трактовок Каббалы, которые стали появляться в IX–X веке и в своих основаниях не только отличались от оснований Торы и самого раннего текста Книги Творения, но и одна от другой, поскольку проистекали из многозначного рассудочного мышления классификационными понятиями. Тогда как осмысливать проявление Божьего Разума и Его Мудрость, как в Торе, так и в Каббале, следует при помощи понятий практического и чистого разума, отражающих познаваемость Божьего Слова, которому нет места вне связи этого Слова с миром.

При этом известно, что слова Бога Всесильного, раскрывающие его практический разум, выражают его действия. И не только в виде их конкретного проявления – они касаются общих принципов Миросозидания, для понимания которых нужны далекие от чувственного мира, предельно общие сравнительные понятия – категории чистого разума, раскрывающие содержание Божьей Мудрости и Его общий замысел. Так что никакой библейской тайны здесь нет – есть банальное неумение мыслить сравнительными понятиями.

«От всякого дерева сада можешь есть…» – Первая Реформация

Каббалисты считают, что Тора, как развитие на следующем уровне учения Авраама (Сефер Ецира), была дарована Моисеем где-то спустя 400–700 лет после Авраама (даты здесь не имеют значения). При этом в тексте Торы трудно отделить мировоззрение Авраама от воззрений Моисея и его более поздних сторонников. А это важно, поскольку религиозное мировоззрение Моисея существенно отличалось от научного, хотя и несовершенного мировоззрения Авраама, носителями которого стали выступать его последователи, отождествлявшие Природу с Всесильным Богом. Однако Моисею, чтобы добиться стоящей перед ним цели – завоевания Земли Обетованной, нужно было совсем другое религиозное мировоззрение, способное объединить народ вокруг него и его новой веры.

Так, якобы раскрывая содержание авраамовой Каббалы на понятном для всех языке, Моисей отделил веру в единого Бога от Его разума, доступность к которому запрещалась простому смертному. Тем самым он произвел Первую Реформацию, сделав веру во Всесильного Бога Яхве последовательно религиозной. Став еврейской конституцией, Тора заклеймила познание «добра» и «зла», как и познание всех других бинарных оппозиций, в известном сюжете о грехопадении Адама и Евы, что стало прямым указанием к насилию в отношении инакомыслящих. Без множества бинарных оппозиций, осмысление которых мы находим в Сефер Ецира, как и без понимания Слова Божия в Торе, библейский рассказ о грехопадении – одно из самых загадочных мест Торы, теряет всякий смысл (Брейшит 2, Бытие 2).

2. /16/ «И заповедал Бог Всесильный человеку, сказав: «От всякого дерева сада можешь есть. /17/ От древа же познания добра и зла, от него не ешь, ибо как только вкусишь от него, должен ты умереть».

Но человек поддался обольщению змея и вкусил запретный плод. Узнав об этом, сказал Господь Бог змею:

«За то, что ты сделал это, проклят ты более всякого скота и всякого зверя полевого! На чреве твоем ходить будешь, и прах будешь есть все дни жизни твоей. И вражду положу между тобою и между женою, и между потомством твоим и потомством ее: оно будет язвить тебе голову, а ты будешь язвить ему пяту».

3. /16/ А жене сказал: «Очень умножу скорбь твою при беременности твоей; со скорбью рожать будешь детей и к мужу твоему влечение твое, и он будет властвовать над тобою». /17/ А человеку сказал: «За то, что ты послушался голоса жены твоей и ел от дерева, о котором я заповедал тебе, сказав: не ешь от него, проклята из-за тебя земля; со скорбью будешь питаться от нее все дни жизни твоей. /18/ И тернии и волчец произрастит она тебе, и питаться будешь полевой травою. /19/ В поте лица твоего есть будешь хлеб, доколе не возвратишься в землю, ибо из нее ты взят, ибо ты прах и в прах возвратишься» … /23/ И выслал его Бог Всесильный из сада Эдена, чтобы возделывать землю, из которой он взят».

Значит, рассказ о грехопадении первых людей самым суровым образом требовал от соплеменников Моисея искоренить разумное мышление как мышление сравнительными понятиями и заменить его чисто рассудочным мышлением классификационными понятиями естественного языка. Так научный способ восприятия действительности был заменен религиозным способом, что породило иудаизм как одну из трех монотеистических религий, отдаливших верующих от понимания и использования Божьего Слова (Rotenfeld 2023).

Поэтому можем сказать, что тезис «грехопадения» был направлен не столько на осуждение первых людей – абстрактного Адама и Евы, сколько на конкретного патриарха, как и на всех его сторонников, от которых шло понимание Вселенского Добра и Зла, Разума и Мудрости.

Моисею, как и его соратникам, не нужны были мудрецы—каббалисты, мыслящие сравнительными понятиями и четко понимающие границу между добром и злом. Кроме того, выполнению его миссии мешали и другие инакомыслящие, разрушавшие единство народа и верящие в других богов – язычники, ибо Моисею нужны были единомышленники, сторонники его завоевательной миссии. Поэтому всех несогласных с его восприятием незримого Бога Яхве, как прямого его наставника, он безжалостно уничтожал. Это была неприкрытая гражданская война внутри еврейского народа – одной его группы, возглавляемой Моисеем и исповедовавшей культ Яхве, с другой его группой, возглавляемой первосвященником Аароном («просвещенный») и исповедовавшей идущий от Авраама культ Элохима. При этом словом «elohim» сторонники Бога Яхве стали называть золотого тельца, которого сделал в пустыне Аарон по настойчивому требованию оставшегося без вождя народа (Шмот, Исх. 32:1,4,8,23,31).

По этой причине у меня возник дерзкий вопрос: «Был ли мальчик?», означающий мое сомнение в действительной вине Аарона, как и в самом факте изготовления им золотого тельца. Не ложное ли это обвинение, специально придуманное составителями или переписчиками Торы для осуждения первосвященника и других сторонников веры в Элохима, допускающей рядом с собой и другие культы, в том числе языческие?

Возвратившись после долгого отсутствия, Моисей увидел народ, сделавший золотого тельца и поклонявшийся ему.

32. /26/ «И встал Моше в воротах стана, и крикнул: «Кто за Бога – ко мне!» И собрались вокруг него все левиты. /27/ И он обратился к ним: «Так сказал Бог, Всесильный Израиля: пусть каждый из вас опояшется своим мечом, пройдите весь стан туда и обратно, от ворот и до ворот – и пусть каждый убьет брата своего, и друга своего, и близкого своего!». /28/ И сделали левиты, как повелел Моше, и пало в тот день из народа около трех тысяч человек».

При этом подобные наказания совершались сторонниками Моисея по другим поводам и в другие исторические времена. Так, где убеждением, а где жесточайшими репрессиями формировалась монотеистическая религия евреев – иудаизм.

Вооружившись идеями Моисея и опираясь на неприкрытую силу, религия иудеев обрела исключительно воинствующий характер. Поэтому сторонникам разума и мудрости Авраама приходилось скрывать свои убеждения, сделав свое каббалистическое учение устным и тайно передавая его от одного образованного человека к другому вплоть до воцарения Соломона.

С новой силой борьба между евреями разгорелась в результате соперничества между Иудиным и Ефремовым коленами, притязавшими на главенство в народе вскоре после смерти мудрого царя. В результате бунта десяти колен произошло разделение еврейской монархии на две части – получившие названия царства Иудейского и царства Израильского. С этого момента в Земле Израиля правили два царя: один на юге и один на севере.

Царство Иудейское состояло из двух южных племен, его возглавил царь Ровоам. За ним осталась столица Иерусалим, в котором находился храм незримого и всемогущего Бога Яхве – главная святыня всего народа, построенная общими усилиями. Отсюда берет начало стойкая приверженность двух сохранившихся колен единственному Всемогущему Богу и их вера в особую роль евреев на Земле.

Царство Израильское, состоящее из десяти колен и составлявшее две трети всего населения страны, занимало лучшую и плодороднейшую часть территории. Но опасаясь, чтобы религиозное тяготение к храму не перешло в политическое тяготение к самому Иерусалиму, цари израильские с первых шагов своего царствования стремились к отчуждению своего народа от иерусалимского храма. Поэтому они организуют собственный центр религиозной жизни и возводят на пьедестал такую религию, которая не имела бы ничего общего с религией иерусалимского храма, но которая в то же время имела бы корни в народе. Такая политика прямо вела к религиозному расколу, который и совершен был первым царем израильским – Иеровоамом.

Следуя примеру Аарона, царь умышленно решил воссоздать опирающуюся на разум и допускающую другие культы религию его предков. Согласно Пятикнижию Моисея⁷, он сделал двух золотых тельцов и сказал народу:

«Не нужно вам ходить в Иерусалим; вот боги твои, Израиль, которые вывели тебя из земли Египетской» (3 Цар. 12:28; ср. с Исх. 32:4, 8).

Поэтому и случилось, что народ оказался разделенным между двумя государствами и двумя принципиально разными восприятиями Бога – как Элохима и как Яхве. Так разделение еврейского народа на северное и южное царство, воевавшие друг с другом в течение двух столетий, продолжалось до второй половины VIII в. до н. э., вплоть до их падения.

Будучи сторонниками религиозной доктрины Моисея, авторы и переписчики Пятикнижия были в то же время и наследниками Авраама. Поэтому они не стремились полностью порвать с общепринятой и понятной многим образованным иудеям добиблейской каббалистической мудростью, поскольку при сотворении мира сам Всесильный использовал Слово как «начало», которое у Всесильного не просто временная точка отсчета – это основание, исходный принцип бытия, с которым, как с образцом, согласуется все.

Поэтому здесь я вновь обращусь к первым строкам Торы, раскрывающим смысл Божьего Слова (Книга Брейшит 1–5).

1. /1/ «В начале сотворения Всесильным неба и земли, /2/когда земля была пуста и нестройна, и тьма над бездною, а дух Всесильного парил над водою, /3/ сказал Всесильный: «да будет свет»; и стал свет. /4 / И увидел Всесильный свет, что он хорош, и отделил Всесильный свет от тьмы. /5 / И назвал Всесильный свет днем, а тьму назвал ночью. И был вечер, и было утро: день один».

Так из приведенных слов видно, что в Первой книге Библии использовалось мышление сравнительными понятиями – мышление исходного варианта Книги Творения, предполагая, что таковой был в действительности. В другие книги Торы, видимо, также вошло многое из культурного наследия предков, однако отделить мировоззрение Авраама от привнесенных позже взглядов Моисея подчас невозможно. Но можно предположить, что к идеям Авраама относятся не только главные положения Первой главы Библии «В начале», но и десять заповедей, к примеру – «не убий», «не пожелай добра ближнего своего» и другие, не свойственные характеру и мировоззрению Моисея.