Читать книгу: «Последний связной», страница 11
Глава 16. Прогулка по Москве
Майкл вернулся в свой офис, где Майер объявил ему о назначении на должность заместителя начальника отдела. В конференц-зале срочно собрали короткое собрание и Майкла представили сотрудникам. Людей было неожиданно много – весь зал был забит до отказа.
Майкл немного рассказал о себе, Хидинг сделал несколько коротких сообщений и всех распустили по рабочим местам.
Прежде чем идти в свой новый кабинет, Майкл начал знакомиться с сотрудниками, с кем, конечно, успел, обратив внимание, на подчеркнутое почтение к своей персоне, которое появилось вдруг. Потом он навел контакты с системным администратором, осмотрел серверный центр, обошел этаж и узнал, где расположены ресторан, бар и спам центр.
А еще, постоял в курилке и, подслушав разговоры, узнал: коллег волнуют, в основном, две проблемы. Первая – поручения Хидинга, который требовал срочно завершить русские контракты, вторая – обустройство людей в России.
Затем Майкл вернулся на рабочее место. В кабинет к нему заглянул Майер, и спросил: – Майкл, ты еще на работе? Всех дел не переделаешь, иди домой, на сегодня мы закончили!
– До свидания, Майер! – попрощался Кондор. Затем он вызвал водителя в свой кабинет. Владимир зашел в комнату, когда Майкл начал собирать бумаги на столе, перед тем, как покинуть офис. Вновь зазвонил телефон, и Майкл снял трубку.
– Мистер Кондор? – говорил незнакомый голос.
– Да! – ответил Майкл.
– С тобой говорит Ален Манн, менеджер агентства 'Бастион свободы’. Ты обещал встретиться сегодня со мной по поводу приобретения недвижимости.
– Как некстати! – подумал Майкл: он совсем забыл про эту встречу, а с менеджером ему встречаться сегодня не хотелось.
– Ален, я не готов сегодня: понятия не имею, что тут русские строят и продают, – сказал он, в надежде, что менеджер отстанет.
– Я покажу тебе русские дома недалеко от Москвы. Это займет пару часов, – предложил Ален. – Ты на машине?
– Да, – сказал Майкл.
– Тогда я не буду брать свою. Дай телефон водителю – я объясню, где меня забрать.
Пришлось передать трубку водителю, и Ален объяснил тому дорогу.
Майкл с шофером спустились к машине, и промчались через пол Москвы, Владимир вырулил к обочине, и на тротуаре Майкл увидел человека в легком дорогом костюме, с сумкой для ноутбука – по-видимому, это был Ален. Он поздоровался, сел в машину, и спросил Майкла: – Тебе показать самые престижные дома?
– Для начала, да, – попросил Майкл.
– Тогда едем на Рублевку! – скомандовал Ален водителю.
Тот тронул с места, и машина, вскоре, выскочила на Рублевское шоссе, где меж высоких сосен, тут и там, стояли дома, похожие на маленькие замки, некоторые безвкусные, отлитые из бетона, но многие настоящие произведения искусства.
На железных воротах одного их домов висел золотой паук, не меньше ярда в длину, ограда другого была выполнена целиком из кованой стали с растительным орнаментом.
Ни один из домов не повторял по своему облику другой, да и прислуга этих замков, была подобрана с претензией на оригинальность: в одном из дворов хозяйничали девушки филиппинки, в коротких голубых платьицах и в белых фартуках. В других домах, садовниками и слугами были, то негры в набедренных повязках, то китайцы в старинной национальной одежде – шелковых цветастых куртках и штанах. Похоже, во всем районе жили состоятельные люди.
– Ну вот, мистер Кондор. Таков он русский стиль – смесь снобизма с дороговизной. Тут самые дорогие дома, но чем дальше, тем дешевле, – сказал Ален.
– За сколько можно купить этот дом? – спросил Майкл, увидев за забором большой особняк в стиле шале, с территорией напоминающей парк.
На воротах висело плакат «Sale» и номер телефона. Здесь же была схема участка, к которой прилагались фотографии с гостевым домиком, садом, бассейном.
– Здесь участок на целый 5 гектаров – думаю, миллионов за 50, – оценил Ален домовладение.
– У меня только 30! – расстроился Майкл. – В Америке этого хватило бы. Откуда такие цены?
– Свободной земли возле Москвы нет – она застроена километров на сто вокруг. А еще цены выросли из-за иммигрантов: в этом году их невероятно много.
– Ален, а если мне просто купить кусок земли с лесом и под строительство? Сколько я получу за мои 30 миллионов?
– С лесом, мистер Кондор, еще сложнее – лесные массивы берут русские под родовые усадьбы. Таких богатых русских тысячи и с ними не потягаешься.
– И на что я могу рассчитывать?
– Можно рассчитывать на участок в 50 акров, милях в сорока от Москвы. Возможно, там будет маленький пруд, несколько сосен, берез и неплохой коттедж.
– Спасибо и на этом, – сказал Майкл.
– Потом благодарить будешь, – сказал Ален. – Посмотри вечером электронную почту – я пришлют тебе дюжины две вариантов. Только учти – мы должны закончить сделку за 3 дня. И не забудь, что на твое имя оформят еще несколько участков под сельхоз угодья: все они будут в твоем доверительном управлении.
– Зачем так сложно, – почему правительство не может напрямую купить землю?
– В Минфине нет такой статьи расходов. А твоя сделка законна – земля покупается по программе освоения новых территорий.
– Хотел бы видеть, что покупаю!
– Мы рекомендуем в Восточной Европе под животноводческие проекты: либо участки в Latvia и Lithuania – это южная Прибалтика, либо для земледелия наши новые колонии на Ukraine – там, кстати, чудесные чернозёмы до ярда толщиной, лучшие на континенте..
– Сэр, а эта собственность гарантирована – ее не конфискуют местные?
– не выдержал Макл.
– Ты о чем? – скривился пренебрежительно Ален – Прибалтика по решению ООН под нашей опекой из-за убыли населения. А в Ukraine наших колонистов уже 17 миллионов – это больше, чем коренных жителей, и у всех свое ранчо. Мы поделили там землю на кластеры в 50 квадратных миль каждый, если какие-то проблемы, зачищается сразу весь кластер.
– Ален! Я доверяю вам во всем. – Пожаловался Майкл. Но у меня просто не будет времени на частые встречи. Давайте, я подпишу генеральную доверенность, а остальное вы сделаете сами.
– Это верное решение, – сказал Ален. Он открыл папку, достал оттуда подготовленные заранее бумаги, а Майкл подписал доверенность.
– Может быть, на сегодня мы закончим, и я отвезу Вас в Москву.
– предложил Майкл
– Одну минуту, – Ален позвонил по телефону с плаката о продаже дома, что-то выяснил и сказал:
– Кондор, я не был бы профессионалом, если бы не попытался сторговаться. Хозяин будет через пару часов, и я его дождусь. Если выйдет – пошлю тебе видео с видами комнат. А сейчас, не жди меня – я вызову свою машину.
Ален вышел из машины и направился к коттеджу, с объявлением о продаже, где его уже встречал слуга, а Майкл остался наедине с водителем.
– Куда поедем? – спросил Владимир.
– На работу уже поздно, а в отель рано, – подумал Майкл и спросил шофера: – А куда бы ты пошел, если бы в кармане было полно денег?
– Если бы я был богат, как Гарун-Аль-Рашид, халиф Багдада, то я бы, как и он, пошел бы по ночному городу в поисках приключений и подлинных человеческих чувств.
– Владимир, а пошли действительно по вечерним улицам – посмотрим город и людей. А потом поужинаем, – предложил Майкл, подумав, что ему нужно привыкать быть русским.
– Поехали на Арбат, если хотите взглянуть на русских, – предложил Владимир: центр города, как зона прибоя здесь выбрасывает на берег все, что есть в человеческом море. Можно просто стоять и смотреть на всех, кто проходит мимо, тут и нищие, и богатеи, студентки, дамы из света и проститутки. Все эти люди вместе и есть нация.
– У нас в стране, среди американок, проституток нет, этим занимаются приезжие, – сказал Майкл.
– Ты что, документы у них проверял? – не поверил Владимир.
Документы Майкл действительно не проверял, да и с проститутками не общался. Как-то, перед чьей-то свадьбой, еще в Университете, был мальчишник, куда пригласили девочек без комплексов, но то были, кажется, студентки колледжа.
– Приехали, – сказал Владимир, через какое-то время, – вот ресторан Прага, а дальше пешеходная зона, называется 'Новый Арбат’. Дальше можно только пешком.
Они с Владимиром оставили машину, и пошли по улице, состоящей из нескольких высоких зданий, накрытых сверху пластиковым куполом. Купол не мешал солнцу, тянуть свои лучи до тротуара, и мелькать в витринах магазинов и в оконных стеклах.
– Если ты хотел девушек, то вот они, видишь массажные салоны – показал Владимир на правую сторону улицы, где на высоте двух ступенек за небольшими витринами-окнами призывно стояли, сидели, и пили кофе несколько красивых девушек, в легкой одежде, некоторые даже в бикини.
– Проститутки что то ли? – переспросил Майкл.
– Не знаю, не проверял. Вообще-то написано «Массажный салон»
– И дают они каждому? – укоризненно сказал Майкл.
– Тебе они точно не откажут, – ответил Владимир, для которого тема разговора была явно неприятной, по патриотическим причинам.
Одна из девушек, изящная, как кукла, в легкомысленном боди и в короткой юбке, совсем молоденькая, поманила Майкла к себе пальчиком, но он отвернулся, не в силах преодолеть неудовольствие, которую испытывал всегда от предметов и мест общего пользования.
– Это, что как в Копенгагене – улица красных фонарей? – спросил он.
– Да в вашей Европе вообще этого добра целые кварталов. А тут только несколько девушек и то на стекле написано, что продается массаж, – начал оправдываться Владимир. – Да и цены, смотри, какие: так дорого, что никто не берет.
– У Вас, русских все, что не спросишь, больше, выше или длиннее.
– Я тоже считаю, что нормальный мужик за любовь платить не должен. Это больше на больных людей или пресыщенных богатеев. А вообще-то, здесь больше иностранцев: вот прислушайся, на каком языке говорят! – предложил Владимир.
Майкл вслушался в речь окружающих: говорили больше по-английски, по-немецки и на скандинавских диалектах.
– Ну, ты слышал? Здесь иностранцев больше русских: англичане, французы, немцы. А вообще в Москве четверть населения – приезжие из Европы.
– И что они тут делают?
– Как что? Живут, работают. Тут ведь филиалы всех ведущих компаний мира, здесь вертятся большие деньги. А еще больше беженцев: народ уезжает из Европы из-за религии, ведь христианская больше не первая по значению в Европе. В Париже даже рождество на фирме не встретишь в свое удовольствие – по закону, нужно испрашивать разрешение других конфессий. А когда поздравляют по телевизору, говорят не «С рождеством», а с «С праздником».
– А ты верующий? – спросил Майкл.
– Я нет, поэтому мне не обидно, а просто смешно.
– Кстати, косяки не куришь? – спросил Владимир.
– Какие косяки? – Ну, наркотики.
– Вообще не курю.
– Я спросил, на всякий случай, что бы показать: там на другой стороне кайф-кафе. Разрешены легкие наркотики – марихуана и разная химическая дрянь. Это в центре Москвы единственное легальное место.
– Честно говоря, меня это не привлекает. Не думал, что у Вас это есть. Тебе самому то, Москва нравится? – спросил Майкл.
– Конечно! Я был в Париже. По сравнению с Москвой Париж глухая деревня. Там после 11 вечера людей на улице нет, а в Москве жизнь только начинается.
– А что в Москве плохого?
– Дешевый снобизм. Если у вас будут гордиться дешевой вещью, купленной по случаю, то в Москве это не проходит – тут считается, чем дороже, тем престижней. Сюда, приезжают богатеи со всей страны и распускают, как павлины друг пред другом хвосты своей роскоши и богатства. А еще, Москва подкачала климатом – зимой холодновато, поэтому все богатые и кочуют: осенью к южному побережью России: Сочи, Пицунда, Гагры, а летом на север – в Питер и Кенигсберг. Здесь принято иметь недвижимость в разных местах: квартиру в Москве, коттедж в Подмосковье, а дачу на южном взморье: все равно, туда доезжаешь на скоростном поезде за три часа.
Пока Владимир говорил, они перешли на левую сторону улицы и через проход между высоких домов начали спускаться по узкой лестнице в переулок. Справа и слева, в стенах домов на уровне тротуара в стенах зданий были прорезаны небольшие оконца для вентиляции подвальных помещений и Майкл, случайно бросив взгляд на одно из них, увидел в полумраке бледное человеческое лицо.
Глаза человека жадно впитывали рассеянный солнечный свет, как будто он не видел солнца много лет. Пройдя несколько ярдов, Майкл заметил еще одну пару глаз в таком же оконце. На фоне всеобщего благополучия и радостной жизни, эти глаза казались потухшими. Это были взгляды больных людей, не верящих уже ни во что.
– Владимир! Кто это? – спросил Майкл у шофера, показав на оконце с бледными лицами.
– Да, это бомжи, местные и мигранты – бездомные люди. Некоторые дворники. Кое-кто в этих подвалах и родился, – отмахнулся Владимир брезгливо. – Такие есть во всех странах и в России. В прошлом веке, когда закрывали крупный московский рынок – он назывался Черкизовским, с территории вывели больше десяти тысяч человек бездомных. Люди жили здесь годами, не выходя на белый свет. Там под землей были и магазины, и банки и казино. Сейчас, слава богу, в таком объеме в России этого уже нет.
– Но я не видел таких людей их на улице! – удивился Майкл.
– Они днем сидят по подвалам, а выходят только поздно ночью. Потому такие бледные.
– Как заключенные?
– Да вроде того.
– Не дай бог, быть на их месте.
– От тюрьмы и от сумы не зарекайся.
Они спустились еще на дюжину ступенек вниз и, оказавшись на соседней улице, а Владимир объяснил: – А это старая Москва – улица Арбат.
На улице по обе стороны от мощеной булыжной мостовой, виднелись антикварные магазинчики и кафе, а соседние переулки заполняли старинные двухэтажные особняки.
– Вот в таких особняках живут самые богатые русские, – сказал Владимир. – Там, внутри домов несусветная роскошь.
– А как все же, ближе узнать русских? – спросил Майкл.
– Русских не узнаешь, пока не освоишь язык, и не подружишься с русской семьей. Когда я жил в Нью-Йорке, то только через год начал немного понимать американцев, – признался Владимир.
– А что еще можно посмотреть в Москве? – спросил Майкл.
– Да много чего: выставки, музеи, вернисажи. Можно сходить в хороший ресторан.
– Владимир, давай поужинаем в ресторане! – предложил Майкл – солнце в небе стало заходить, и гулять по улицам было уже поздно.
– Ну, пошли, – согласился тот. – Ближайший ресторан 'Прага’, он за углом.
Они оба прошли к ресторану, поднялись на второй этаж и заняли свободный столик.
– Владимир, ты ведь же жил в Нью-Йорке, чем на твой взгляд русские отличаются от американцев.
– Такой же вопрос я задал американцу, про свой народ и он сказал мне:
– Владимир, вы русские должны быть не белыми, а зелеными, синими или в полоску. У Вас менталитет другой – недостаточно, почтения к другой личности, и к себе тоже. А я так считаю, что мы просто не любим границ между людьми.
– У Вас красивые девушки! – похвалил Майкл, посмотрев на людей в зале.
– Что есть, то есть. В Европе ведь издавна сжигали красивых женщин, считая их колдуньями, а у нас остались. Хочешь, подберем тебе подружку? Женится ведь не обязательно!
– Владимир, я не боюсь официально брака. Лишь бы девушка нравилась мне, а я ей.
– Тогда бери только русскую – русские женщины лучшие на континенте.
– Ты уверен? – улыбнулся Майкл.
– Поверь на слово: я повидал много стран. У русских баб есть душа, они не все и не всегда делают за деньги, из расчета и ради выгоды.
– Я слышал, что азиатские жены, тоже преданы и терпеливы, – сказал Майкл.
– Возможно, но только русские жены при этом, могут превосходить тебя по уровню образования, и по интеллекту. Она будет любовницей экстра-класса, а в придачу нянькой, учительницей, поваром и медсестрой.
– Разве? – засомневался Майкл.
– Когда мой приятель уходит в запой и не приходит вечером домой, то представляешь, жена разыщет его в баре, отобьет у пьяной братвы, а потом привезет на машине домой, разденет и уложит спать. Она это делает из жалости. И это при том, что сама, по социальной иерархии выше, да и зарплата у нее больше. А по внешности: он обезьяна – обезьяной, а она как из журнала.
– А у тебя жена есть? – спросил Майкл.
– У меня жена американка: я ведь ее взял из-за экзотики, и что бы ваш язык учить. Я ведь жил тогда в Нью-Йорке – у моего дяди бизнес в Америке: три магазина в Бруклине. А после женитьбы я без проблем, летал туда по его делам. А так, я, наверное, сам не такой, как русские – характер у меня не тот. Не сентиментальный. Люблю, когда оба независимы. Не надо оправдываться, что поздно пришел. Можно не разговаривать по несколько дней, да и ночевать можно в разных спальнях, друг друга не напрягая. Меня она устраивает.
– А ее это устраивает? – спросил Майкл.
– Если бы не устаивало, со мной бы не жила.
– Владимир, тебе, наверное, нужно домой к жене. Ты ведь вчера тоже поздно приехал домой? – засомневался Майкл.
– Мы в ссоре, чем позже приду, тем лучше! Только, если ты будешь знакомиться, с девочками, смотри, не нарвись на Голддиггеров, – начал советовать Владимир, – то есть охотниц за чужими деньгами. Вообще-то, раньше, они охотились на русских – те не жадные, да и богаче. Но сейчас американцы тоже приезжают с деньгами.
– Посмотри направо, там за столиком две девочки – блондинка и брюнетка, эти не охотницы? – спросил Майкл.
– Этих можешь не бояться – они охотницы, но до другого. Чур, белая моя, – сказал Владимир.
– Бери их обеих – предложил Майкл, хотя и видел, что девушки, действительно, красивые, да и на него поглядывали с интересом.
– Что-то, я тебя не пойму, – спросил Владимир. – Ты вроде, не интересуешься мальчиками, у тебя нет невесты, что тебе мешает?
– Действительно, что же мне мешает пригласить одну из них в номер, ведь она, скорее всего, пойдет? – подумал Майкл, а сам уже чувствовал, что попал в капкан. Сейчас он тешил себя призрачной надеждой, что завтра увидит Воронцову.
Наверное, глупо было, надеяться на что-то, ведь одна-две встречи, вряд ли, что-то могут дать, а времени, на длительные ухаживания, у него не было.
К тому же между ними, граница национальных различий, и если она просто заговорит на своем родном русском, то он не поймет.
Майкл расплатился, и Владимир отвез его в отель.
Глава 17. Командировка
Не успел Майкл войти в номер, как раздался звонок.
– Майкл, ты не хочешь слетать в командировку? – спросил в трубке голос Майера. Майер всего лишь просил, но Майкл понял, что это приказ.
– Куда лететь? – без всякого удовольствия спросил он.
– В Туркмению.
– А где это?
– Это недалеко, туда лету два часа.
– Надолго? – попробовал уточнить Майкл.
– На один день. Заодно посмотришь кусок бывшего СССР.
– Значит, свидание с Воронцовой откладывается, – подумал Майкл огорченно, а Майер, словно угадав его мысли, сообщил: – Мисс Воронцова летит тоже.
Это новость изменила настроение – теперь Майкл был готов лететь куда угодно.
– Ты будешь курировать продажу Вьюкосом своей дочерней компании, – пояснил Майер.
– Я могу посмотреть контракт по продаже? – спросил Майкл.
– Не твоя компетенции, – сказал Майер. – Ты просто сверишь спецификацию, к контракту: мощность насосных станций, перечень буровых, и так далее, с данными, которые есть у нас. А потом, подпишешь документ и передашь его Тони.
– Тони тоже летит?
– А как же. Без него ни одна крупная сделка не пройдет.
– А кто еще едет?
– Чиновники от министерства финансов. От русских председатель правления Вьюкоса, госпожа Воронцова и еще кто–то.
– Когда мы вылетаем? – спросил Майкл.
– Машина заедет за тобой в пять утра. Если что не так, свяжись со мной.
Майер попрощался, а Майкл, посмотрев на часы, на которых было час ночи, решил, что выспаться, сегодня ему уже не удастся, однако прилечь, ненадолго было можно. Он предупредил дежурного администратора, что бы его разбудили в четыре, и лег в постель.
Телефонный звонок зазвенел ровно в четыре. Майкл принял душ, оделся, выпил в баре две чашки крепкого кофе, захватил дорожную сумку с вещами для юга и вышел на улицу, где его ждала машина.
Водителя Майкл не знал и даже обрадовался этому, потому что это избавляло его от необходимости вести сквозь сон доверительную беседу.
Он лишь поздоровался с шофером и, забравшись на заднее сидение, развалился на мягкой коже в спокойном одиночестве.
Машина сорвалась с места и ринулась в аэропорт на встречу с Воронцовой. То, что судьба их снова свела с Натальей, можно было расценить, как добрый знак.
– Клянусь, отобрать Воронцову у русских, как только те зазеваются! – дал себе обещание Майкл, когда машина подъехала к воротам аэропорта.
На въезде у него поверили паспорт и пропустили на территорию без таможенного контроля. На взлетной полосе аэропорта, стоял наготове пассажирский Боинг, у трапа которого пассажиров встречала служба безопасности, пропуская пассажиров в самолет по списку. Майкл показал охране свои документы, его пропустили в самолет. Здесь он сел на свободное место и осмотрелся.
Салон в эконом классе был заполнен наполовину, но, ни Тони, ни Воронцовой Майкл не увидел – видно они находились ближе к пилотской кабине, в салоне бизнес класса, проход к которому блокировала охрана.
Похоже, он был последним пассажиром, вошедшим в самолет – трап сразу подняли, и машина пошла на взлет. За иллюминаторами появились желтые проблески всходящего солнца, а небо из серого вскоре превратилось в голубое.
От нечего делать Майкл, включил компьютер, экран которого находился на спинке кресла расположенного впереди, влез в Интернет и начал рассматривать картинки про Туркмению: виды пустыни, фото высоких коричневых гор и зеленое Каспийское море. Главный город страны назывался Ашхабад.
Вспомнилось, что Туркмения входит в десятку добывающих газовых стран, а из нее идут трубопроводы в Китай и Европу.
Майкл решил посмотреть своими глазами газ промыслы и нефтепроводы, принадлежащие Вьюкосу, для чего зашел на сайт американского аэрокосмического агентства, задав запрос на снимки из космоса газоконденсатного месторождения.
На запрос откликнулся оператор, который возник перед Майклом на экране: – Сэр, вы задали запрос на информацию ограниченного доступа. Не могли бы вы представиться?
– Меня зовут Майкл Кондор. Я зам начальника русского отдела министерства энергетики, – сказал Майкл.
– Сэр. Поставьте большой палец вашей правой руки на считывающую клавишу, – попросил оператор. Майкл поставил палец на клавишу, и оператор сообщил: – Майкл Кондор, вы идентифицированы, ваши права доступа подтверждены. Спутник будет в вашем распоряжении через три минуты. То, что вы увидите – это изображение в реальном режиме времени.
На экране пошел обратный отсчет, и Майкл, увидел вскоре, на экране пустыню, снятую со спутника с увеличением. Изображение хорошо просматривалось: на снимках можно было различить шоссейные дороги и автомашины на них.
Дороги петляли между буровых вышек, насосных станций и вдоль серебристых труб, которые стелились по поверхности Земли, и разбегаясь в разные стороны. К своему удивлению Майкл заметил, что в нескольких местах эти трубы были сломаны: они горели, выбрасывая вверх огромные факелы желтого огня. Возле горящих участков сгрудилась строительная техника: бульдозеры, автокраны и грузовики с трубами – там, внизу были серьезные проблемы.
Майкл сохранил в памяти компьютера снимки пожаров и отправил снимки на принтер, попросив стюардессу принести ему распечатки. Вскоре у него на коленях лежали цветные снимки, с аварией на газовых промыслах.
– Тони наверняка этим заинтересуется, – подумал Майкл.
Тони появился в поле зрения только через час полета – он вместе с толстым русским прошел мимо Майкла в сторону бара, о чем-то споря.
За ними в том же направлении быстро прошла Воронцова с бумагами. На Майкла она взглянула мельком, даже не поздоровавшись, и он не понял, что означал ее взгляд – удивление или вежливое внимание. Вообще-то, он ждал от их встречи большего и теперь разочаровано отвернулся.
Тони с русским вернулся нескоро. У русского было красное от выпитой водки лицо, а разговаривал он с Тони на повышенных тонах. Позади них шла Воронцова, временами включаясь в разговор, что бы перевести несколько фраз.
Майкл сделал вид, что не замечает ее, и увлечен просмотром снимков, но Воронцова, проходя мимо, притормозила и поставила перед ним на откидной столик пластиковую тарелку с пирожными, принесенными из бара.
Потом она, как ни в чем не бывало, пошла дальше, а Майкл впал в состояние эйфории: про него не забыли.
У него был еще повод пойти в салон бизнес класса, ведь у него на руках оставались горячие снимки, которые наверняка заинтересуют Тони. Майкл двинулся за Натальей, но натолкнулся на заслон из охраны.
– Передайте мистеру Сноу фотографии, – попросил Майкл одного из охранников. Тот пошел выполнять просьбу, а Майкл, подождав минуту, хотел уже удалиться, когда Тони вышел к нему сам.
– Кондор, это что? – спросил он, размахивая фотографиями.
– Сэр, у русских, кажется, проблемы, – их газопровод разорван в трех местах – объяснил Майкл.
– Взорван? – не поверил Сноу. – Это точно? Мне никто не докладывал!
– Эти снимки я сделал сам пять минут назад.
– Интересная новость! Никому пока не говори! – оживился Сноу.
– Похоже, кто-то хочет совать сделку!
Видно, со снимками Майкл попал в точку: Тони информация заинтересовала. Он благодарно кивнул и исчез в салоне, а Майкл вернулся на свое место. Сделал он это вовремя потому, что экипаж уже объявил о посадке.
Самолет спланировал на посадочную полосу, мягко сел и вырулил к аэровокзалу. Пассажиры быстро спустились по трапу, и Тони с толстым русским, переводчиками, охраной сели в вертолет с эмблемой ВВС США, который вылетел в город.
Остальные направились к зданию аэровокзала, где всех быстро вывели через зеленый коридор в транспортный терминал. Здесь их уже ждали: к терминалу одна за другой подъезжали машины с тонированными стеклами и, забрав несколько пассажиров, отправлялись в путь.
Майкл забрался в первое же свободное авто, а за ним в салон успел заскочить какой-то чиновник в сером мышином костюме и с толстым портфелем в руках. Машина двинулась в сторону города, а Майкл спросил попутчика: – Вы из министерства энергетики?
– Нет, из министерства финансов!
– Деньги привезли? – пошутил Кондор, показывая на портфель чиновника.
Чиновник обиделся на его ироничный тон и объяснил важно:
– Я вношу новые компании в реестр собственности США.
– И много уже внесли? – подмигнул Майкл.
– Уже месяц, работаю без продуху – мы регистрируем сделки, каждый день, – пожаловался тот.
– Интересно, сколько стоит средняя компания? – спросил Майкл.
– Коммерческая тайна, – зашептал чиновник. – Могу сказать лишь, что за эту компанию русские получат дипломат, наполненный алмазами, и еще кой-чего.
Машина въехала в город и двинулась по проспекту с дорогими отелями. Сзади раздался рев клаксона, машины, которая хотела их обогнать, отчего чиновник вздрогнул.
– Сэр, тут не опасно? – спросил он.
– Думаю, что нет, – сказал Майкл.
Их машина въехала через шлагбаум, в квартал, огороженный бетонным забором, и они оказались перед Американским посольством.
– Выходите быстрее, переговоры уже идут, – предупредил человек, встречающий машины и показал дверь, куда заходили люди. Переговоры происходили в зале приемов, а в вестибюле зале расположились технические службы: связь, переводчики из МИДа, представительства министерств и Туркменского правительства.
Майкл нашел стол с табличкой Министерство энергетики, поздоровался с системным администратором и сел, в ожидании, пока он понадобится Тони.
Несколько листов спецификаций Майклу вынесли, почти сразу, и он полчаса терпеливо считывал информацию, сверяя ее с банком данных. Не найдя ошибок, он подписал документы и передал их через посыльного Тони.
Переговоры продолжались долго – часа четыре, потом двери распахнулись и стали выходить чиновники. Настроение у них было благодушное.
Вышел и Тони: – Все Майкл, твои снимки с фактами диверсии пригодились – мы объявили сделку рисковой, и русские добавили на кон завод по сжижению газа.
– Сэр, я Вам еще нужен? – спросил Майкл.
– Нет, иди – отдыхай. В посольстве на нас забронированы номера. Только будь на связи.
Тони вернулся к русским, отмечать сделку, официанты повезли к ним дорогое шампанское и коньяк. Майкл ждал, что пригласит и его, но видно секретная часть переговоров не окончилась. Он еще долго стоял возле переговорной комнаты, в надежде, что оттуда выйдет Воронцова, но, в конце концов, решил – не судьба.
Оставалось потратить с пользой, оставшееся драгоценное время.
– Когда самолет возвращается в Москву? – спросил у какого-то чиновника.
– В девять вечера, – сказал тот.
– Еще восемь часов до отлета, – подумал Майкл, глядя на часы.
Взяв в справочной службе схему размещения, он нашел свои апартаменты в посольстве, переоделся там, в рубашку с коротким рукавом цвета хаки, и такие же шорты.
Потом он позвонил в службу сервиса, и выпросил себе до вечера японский джип. Посыльный принес ему ключи с брелоком, на котором был выгравирован номер машины, Майкл вышел во двор и завел мотор джипа.
Он хотел проехаться с ветерком, посмотреть окрестности, предполагая, что другого шанса, побыть пару часов на природе у него, скорее всего не будет. А с женщинами у него никогда не получалось.
Пусть она пьет свое шампанское. Но Наталья вдруг появилась. Совсем неожиданно!
– Кондор, вы уже уезжаете? – услышал он за спиной голос Воронцовой.
Обернувшись, он встретился с ее насмешливыми глазами.
– Хочу посмотреть окрестности города, – сказал Майкл.
– Я тоже отпросилась – не люблю быть одной среди пьяных мужчин, – сказала Наталья.
– Поехали вместе? – предложил Майкл.
– В пустыню? – спросила Наталья.
– Пустыня – это экзотика. Когда вы еще сможете побывать в пустыне?
– Я почти согласна. Только вы неудачно оделись – на Вас одежда защитного цвета, похожая на военную форму. Местные партизаны могут Вас могут перепутать с военным.
– Здесь разве воюют? – удивился Майкл.
– Случается – сегодня вот взорвали газопровод. Идите, переоденьтесь, в наших номерах лежат подарки от местных – национальная одежда. Мне тоже нужно снять европейское платье.
– Хорошо, встречаемся на этом же месте через пять минут! – предложил Майкл. Он сбегал в свой номер, не решаясь поверить в удачу, нашел там цветастый Туркменский халат, и, надев его поверх шортов, рубашки, вернулся в машину. Воронцова пришла, минут через десять, укутанная в цветастый платок, который закрывал ее от глаз до колен. Она села рядом на переднее сидение джипа, и южный горячий воздух донес до Майкла еле ощутимый запах духов. А может, это был аромат ее кожи.
– Ну, поехали! – скомандовала она, и Майкл тронул автомобиль.
– Так о чем мы говорили? Вы сказали, что здесь воюют? – переспросил Майкл.
