Читать книгу: «Реклама артефактов!», страница 8

У черных копателей

Когда Михаил, археолог-любитель, пригласил меня на раскопки, чтобы проверить силу действия статуэток вместе с артефактом, то я сразу же согласился. Может здесь появится хоть какой то новый знак, который даст еще толчок для нового направления поисков.

Добрался в лагерь черных копателей на неделю позже остальных. Немного работа подзадержала. Так что период развертывания я пропустил

Особой романтики от жизни в палатках я уже не испытывал, не за комфортом приехал, так что решил отработать испытания побыстрее и зазря не задерживаться. Но археологи порадовали раскладными креслами и столиками, даже навес был цивильный – по типу тех, которые разворачивают на террасах возле кафе.

Суть моих испытаний была в том, чтобы определить безопасное место возле старой башни. По легенде там были с одной стороны замучены безвинные люди, с другой стороны закопаны ценности. Кладоискатели много раз пытались это проверить, но буквально с первого же дня неведомые силы творили с ними ужасные вещи. Били и по здоровью и по психике. Так что уже лет семьдесят никто не рисковал ни то что с лопатой подойти к башне, но просто рядом прогуляться даже днем.

К башне решили ехать на следующее утро, так что вторую половину дня народ отдыхал.

Мужики заметили в небе кружащую большую хищную птицу, стали обсуждать, кто это орел, подорлик, коршун или еще кто-нибудь. Но, судя по доказательствам, орнитологов среди них не было. И, вдруг, среди серых облаков засияла радуга. А орел, или просто летающий хищник, как будто замер на ее дуге. Получилось шикарно – вокруг тела птицы переливы цвета, с крыльев спускаются семицветные сияющие дуги. Картина просто потрясающая.

В душе не было ни вспышки, ни яркого толчка, как при встрече с знаками. Было очарование красотой и замораживание небесным символизмом.

Стало мне понятно, что в моих исследованиях были и знаки и символы. Они мощно влияли и на мой разум и на дух. Но для раскрытия тонких граней души пора обратиться к искусству. Появилась твердая уверенность, что это и есть недостающий кирпичик в моих исследованиях.

Ввиду нестандартных целей, скупка картин и тусовка среди богемы, вряд ли успокоит сердце. Но все равно приоткрылась новая дверка в моем лабиринте.

Появилось ощущение, что в душе с тропинки пути выпал громадный валун, и жизнь снова стала набирать свободу и легкость.

А копатели уже нащелкали на мобилки фото радуги с орлом и рассматривали изображения друг у друга.

Саша, археолог постарше, предложил сходить к волшебному месту исполнения желаний. Народ с радостью согласился – это было метрах в пятистах от лагеря. Все же какое-никакое развлечение из серии, а может здесь то сработает. На всех курортах и туристических маршрутах обязательно есть ванна молодости и место или предмет исполнения желаний. Так что и здесь вроде из той же традиции.

Место оказалось красивым. Небольшая каменная площадка над обрывом. С одной стороны колючие кусты и пара валунов, с другой изогнутое дерево.

Интересуюсь, знают ли кто из присутствующих, действительно желания исполнялись ли.

Да, отвечают, но не как в кино, самые великие и сокровенные. Скорее бестолковые, высказанные для эмоций. Вот Володька пару лет назад хвастался здесь фотокамерой, и для понта сказал, что уже надоела, нужна получше.

На следующий день пропала. Миша убеждал, что его новые фирмовые кроссовки будут служить практично вечно, в тот же вечер отпали подошвы. И так много разного.

А вы не пробовали для эмоций сказать что нибудь полезное или просто хорошее.

Все, что готовили заранее, почему то на этой площадке говорить не хотелось. Да здесь такое место, что кажется, что ничего не нужно. А зазря ляпать языком – опасно. Вот и приходим в это место помолчать.

Когда мы уже приближались к месту желаний, я ощутил в наплечной сумке слабую вибрацию. Вроде как артефакты со статуэтками нашли место геоприбора. Но это было пару секунд и быстро прекратилось.

Я вернулся, прошелся по тропинке снова, но вибраций не было. Может показалось.

На площадке мягко ушли из души все проблемы, полудетская улыбка расслабила лицо, и желаний то у меня вроде и нет. То есть не о чем упоминать в этом примечательном месте.

Молчать то не проблема, быть рассоабленным и довольным – приятно. Интересно, а как с моими сокровенными желаниями. На этом месте стал определять их значительность для меня. Почему то вспомнил египетскую фреску, где взвешивались хорошие и плохие поступки после смерти.

А ведь место то отрезвляет. Всегда был убежден, что на меня реально влияют не красивые слова и символы, а суть идей и знаки. Ан нет. Цели и мечты имели корни в лозунгах и сладкозвучных девизах.

Но стало смеркаться и вся группа, так и не высказавшая желания, стала собираться в лагерь. Опять при проходе мимо дерева завибрировал на пару секунд мой артефакт. Постоял, прошелся вновь. Не вибрирует. Обязательно вернусь сюда, но поутру. Нужно исследовать.

Уже отойдя метров сто от площадки желаний, вес моих желаний и целей стал меняться. Становилось все на свои места. Но осадок то остался. Все же, чудесное место немного душу встряхнуло. Зато с памятью о другом взгляде на свои мечты, некоторые не буду откладывать на будущее. Пора достигать цели уже сегодня.

Утром на двух машинах отправились в сторону башни.

Развалины поросли травой и кустарником, рядом здоровенные деревья. Вид красивый и не угрожающий ничем своим видом.

Я достал из багажника раскладное кресло, немного напоминающее формой как у киношников. Установил его метрах в ста напротив башни и уселся в него поосновательнее.

Валера минут пятнадцать подождал, затем подошел и спросил, а когда будем заниматься лозоискательством. Не пора ли ходить с артефактами для определения безопасных мест.

Я протянул ему сумку с артефактом и статуэтками, сказав, что в местах, где почувствует вибрацию, можно записывать в безопасные, а все остальные проявления должны вызвать настороженность.

Валера все взял, немного потоптался и направился в сторону тропинки по большому радиусу огибающей строение.

Я вернулся к созерцанию.

Это не было поиском нужного внутреннего состояния перед входом в неизвестную опасную зону. И не было ожиданием удачного и безопасного момента для исследовательского вторжения. Вернее в некотором смысле было, но это не главное.

Причина была в двух старых деревьях.

Высокие с роскошной кроной, красовались в пределах двадцати-тридцати метров от башни с западной и северо-западной стороны. От них было ощущение, что они внимательно смотрят внутрь башни. Именно ощущение, но настолько явное, что я, не будучи мистиком и экстрасенсом, точно определял, когда одно из деревьев переставало наблюдать – то ли моргнув то ли вздремнув, и когда просыпалось и продолжало сверлить взглядом башню.

Раньше, в детстве у меня не было ощущений, что есть деревья, у которых есть какой то особый дух. Не то что у юных вундеркиндов-мистиков. Напротив, только после тридцати стал понемногу определять деревья с некоторой силой и другие – неумные высокие растения. Толчок к этому был в услышанном на остановке разговоре двух старушек. Одна возмущалась бестолковым спилом деревьев во дворе. Ее фраза меня заставила задуматься и по-другому осмотреться. – Зачем спилили те два дерева, говорила она, – они же были добрыми и улыбчивыми, рядом то куча тупых деревьев. Кто теперь во дворе скрасит мои одинокие прогулки? – добавила и вздохнула.

Не было и намека, что у старушки маразматические взгляды. Нормальный разговор, связанная речь, ясный взгляд.

А у меня всплыли воспоминания по семинару с азиатским спецом по традиционным боевым искусством. Он конкретно обращал внимание, что при тренировке в зарослях, атаковать следует только глупые деревья, да и то, после этого поблагодарив их за помощь.

Был бы он язычником, принял бы за шаманские правила, так нет, как и мы, последователь единобожия.

Моя бабушки, христианка, точно не занималась колдовством. Но, когда в палисаднике начинали хворать деревья, она ко всем ботаническим лечениям, еще и поругивали их, наставляла на правильный путь. Я же, будучи юным атеистом, подшучивая, спрашивал – как деревья могут тебя слышать, где у них уши. Она же просто отвечала, они могут чуять мое настроение и мой дух. Это главнее слов. Но деревья то излечивались быстро, да и урожай возрастал после увещеваний.

Неужто есть признаки наполненности энергией глупости и мудрости у деревьев. Или все это субъективно. Иллюзии мистика? Да и где же мозги у растения?

А мозги то не внутри у растений, а снаружи. Они как частички больших антенных полей могут принимать и выдавать какие то природные волны. Так я для себя это воспринимал.

Кстати есть немало общего в форме кроны у деревьев, которые не ощущаются тупыми. Не всегда возле них модное место силы, но, зато есть интересный признак. Реально долго можно смотреть на огонь, воду, и на деревья с особым духом. А вот созерцание глупых растений быстро надоедает, так что наше сердце не позволяет ошибиться в выборе.

Но задача то моя была не в созерцании, а в решении задач археолога Валеры. Помочь необходимо, но опыта мага или экстрасенса у меня не было.

Вспомнил то, как мои друзья – оборотни в погонах, братья милиционеры впервые проходили мои геоприборы.

Там то неприятные неожиданности не предвиделись, но они на всякий случай первые раз проскочили зону в особо прислушивающемся состоянии оборотня. Жаль не было зрителей, особенно продвинутых подростков с камерами, выкладывающими все необычное в интернет. Олег был в гражданке, а Павел в форме. И, когда их тело начинало играть, спина выдавать волны, сало жутковато. Две громадины быстрыми, неестественными скачками, как пулей, пересекли зону геоприбора и после этого на несколько секунд замерли. Прислушивались и все еще были в состоянии как перед решающей схваткой. Но опасности не ощущалось.

Вот они снова обычные люди, аккуратно проходят через зону геоприбора. Разворачиваются, поднимаю руки ладонями вверх – в позицию, как будто держат в полусогнутых руках широкую корзину, и начинают проходить негромко читая коранические тексты на арабском.

Чтож, попробую действовать подобным образом.

Валера с артефактом был далековато, в мою сторону не смотрел, можно и мне преобразиться.

Настрой медведя мощно ворвался в мою душу, но легкости и уверенности не придал. Напротив, было ощущение, что у меня на спине шерсть встала дыбом, я не могу ни на что смотреть, кроме как исподлобья.

В сторону сурово смотрящих деревьев ну очень не хотелось двигаться. Давили они и животную сущность. Но, почувствовал их некоторую слабину в зоне за башней, куда ни одна из их веточек не могла направить свои лучи.

Все, мишке не нужно подсказывать, где побезопаснее, пара прыжков, и он, сутулясь раскачивается в мертвой зоне от наблюдения растениями.

Прислушиваюсь, ищу, вынюхиваю чужую силу и любую опасность. Вроде опасность прекратилась. Но возвращаться под наблюдение деревьями не хочется.

Встряхнулся, потер уши, когтями провел по волосам. Снова человек.

Теперь опять нет состояния покоя. Некоторая жуть просто таки давит. Легкий ветерок не успокаивал, а наоборот, напрягал. Решил повторить проход с произнесением священных текстов. Но отче наш на арамейском, видимо от переживаний, вылетел из головы. Я, воспитанный в атеистической традиции, все же верил в действенность молитв и ритуалов, переданных пророками. Так что искренне был убежден, что если Иисус говорил на арамейском, то на этом же языке передал молитву. А значит силу она будет иметь побольше, если будет звучать не в переводе. Но в тот момент в голове и перевод путался.

Стал читать одну из коротких сур Корана. На автомате вроде ничего не напутал. Говорю, повторяю. Душа стала прикрываться от беспокойства в доверии к семитским священным текстам. На всякий случай расставил руки чуть в стороны, как тогда братья – милиционеры, в форме удерживающего большой поднос. И, не спеша, пошел в сторону кресла.

Или перестал лишнего себе додумывать, или арабские тексты помогли, но проблемы отошли, от башни вроде как вернулся.

Было не понятно, это я сам себя запугал, или в зоне башни какие то поля на меня действовали. Когда вернется Валера с артефактами, опять пройдусь.

Валера пришел минут через пять, протянул мою сумочку, и говорит, поиспытывал вокруг башни статуэточным лозоходством. Подрагивало все внутри.

Интересно, без человека, твои статуэтки тоже дрожат?

Да, говорю. Так что эти мои вещи не совсем для лозоходства. Но эффекты есть.

Взял сумочку и пошел в сторону башни.

Дрожь появилась вначале у меня, а только потом у статуэток. Иду, для спокойствия души, с верой в защитные силы, читаю арабские молитвы.

Обошел деревья с противоположной стороны от башни. Прошелся недалеко от центра развалин. Прибор разошелся не на шутку, дребезжал, вибрировал с разной частотой, слегка постукивал.

И, вдруг ветерок прекратился. На мгновение все замерло, и, опять ожило и зашелестело. Но я успел ухватить в то мгновение остановки маленькую подсказку.

С некоторым облегчением отошел от развалин к машинам. Стал интересоваться у Валеры, насколько серьезный клад он там ожидает достать, что готов исхитриться и копать в реально жутком месте.

Тот ответил, что ожидания, судя по архивам, очень серьезные.

Тогда, говорю, перед тем, как районе башни, начнешь копать, установи там палатку за месяц до начала работ, притом, с закрытыми окнами, без щелочек. От деревьев не должно быть видны раскопки. Хотя, можно попробовать в густой туман.

Там, что же, сидит какая то нечисть? Спрашивает он. Может привезти священника, чтобы поокроплял святой водой. И, даже если в них души замученных крестьян, это должно принести пользу.

Попробовать стоит. Но все равно раскопки должны быть скрыты от наблюдения с тех деревьев.

Так, может, срубить их или спалить, тогда и не будет проблем.

Здесь я не советчик, но могу сказать, что мой знакомый колдун, при спиле дерева на участке всегда совершает ритуал переноса духа старого дерева в молодое. Тогда, он говорит нет проблем.

Ну, а тут непростые деревья. Хочешь – не хочешь, а в мистику происходящего можно поверить. Как тут преодолеть проблемы, мне не ведомо.

Парни со второй машины вернулись после обеда. До их прихода мы с Валерой молча пили чай из термоса и созерцали грозные деревья. В душе ощущение жути стало проходить и появилось другое, похожее на грусть от потери в странной смеси с опьяняющей поэтической эйфорией.

Миссия моя была выполнена, но на денек решил задержаться – вернуться к площадке исполнения желаний.

На рассвете я уже был на площадке. Не спеша истаптывал всю в поисках необычных ощущений. Прибор не подавал никаких сигналов.

Для эксперимента сделал простые оздоровительные упражнения. Но настороженно прислушивался к своему состоянию, чем черт не шутит, а место может сыграть какую-то шутку.

Но, кроме ощущения легкой эйфории, или мягкого прилива удовольствия и сил, внимательным внутренним взором, ничего необычного обнаружено не было.

Необычное было поблизости. То, возле площадки, которое, судя по прибору выдавало какую-то энергию прерывисто.

Я с артефактами и статуэтками чего только не делал. Ходил по кругу, удерживая мои датчики у земли и над головой, добавил медленные и быстрые обходы по эллипсу. Пробегал и сверхмедленно с замираниями проплывал. Обнимал дерево, залазил на высоту, насколько получалось.

Были вздрагивания прибора, изредка, притом с разной силой. Но найти что либо общее между ними, чтобы можно было повторить и использовать, у меня не получалось. Дерево как будто игралось со мной, притом именно баловалось.

Тогда я уселся на раскладной стульчик метрах в десяти от дерева и стал созерцать с надеждой уловить какой то особый дух или настрой.

Не было веселой балованной улыбки. Было периодически тяжелый взгляд на короткое время и довольное прикрытие век. Точнее уже через пару минут наблюдения за деревом, у меня появилось ощущение именно такого образа.

Прибор срабатывал в тот момент, когда появлялось чувство, что приоткрывались веки.

По приезду домой, я распечатал фотографии деревьев, сделанные на мобилку. Развесил на стену, чтобы попытаться еще что-нибудь найти, или в своих ощущениях, или в направлении работы с особыми растениями.

Да, красиво, да, приятно взору, но никаких ощущений от фотографий не было. Вроде бы через фотографию колдуньи могут управлять энергиями людей, наводить всякое. Да и экстрасенсы, которые настоящие, диагностируют достаточно точно. А фото заряженных какими то энергиями деревьев, не резонировало никак.

Уже через три недели, я съездил к тем особым деревьям. Но уже со снаряжением. Я взял стары пленочный фотоаппарат, акварель, пастельные мелки, и, на всякий случай, хороший цифровой.

Рисовал достаточно долго, в этюдах пытался добиться не только внешнего сходства, это то было самым несложным, а ощущения, что в нарисованном, мне более ничего не хочется добавить. Притом искал не совершенства, а подобия того состояния, когда Мирон переставал обрабатывать свои статуэтки.

Фото с пленочного аппарата, крутого цифровика, были такими же пустыми, как и те первые, сделанные мобилкой. А, вот рисунки ощущение давали. Даже прибор, если особенно прислушиваться, немного на них реагировал.

К художникам

Я решил, что необходимо найти одного или нескольких художников для создания картин с необычными свойствами. Причиной решения было даже не то, что образы чудесных деревьев имели силу, а скорее то, что мне не удалось самореализоваться как художником по комплексу разных причин.

Прежде всего успокаивает то, что если бы во мне горел огонь просыпающейся гениальности творца – никакие причины не дали бы мне отойти от изобразительного искусства. Но, кроме великих гениев, есть и просто таланты вместе с добрыми мастерами, помогающими своим искусством порадовать душу и сделать гармоничнее небольшое пространство. Нарождающиеся задатки таких творцов, придавили не только мне, но и более талантливым сокурсникам.

Вначале – домашнее рисование, сотни раз перелистывание и изучение альбомов с изображениями классических картин Третьяковки и Эрмитажа. Изостудия во дворце пионеров, художественная школа.

Вот эта школа попала на период моего созревания в том числе и как личности. Сейчас, когда я смог кое-чего достичь в понимании изобразительного искусства, после общения с признанными творцами, могу сказать, что лучше бы четыре года в худшколе не тратил на пустое и, малополезное дело.

Ситуацию можно понять. Понаоткрывали художественных школ, в которых ничего особо делать не надо и ни за что не отвечаешь. А художников и хороших педагогов немного. Взяли на работу кроме тех, кто хоть как-то умел рисовать и остальных, разных. И все обучение напоминало изучение английского языка в школе – очень долго работали над нюансами произношения, домой задание на зубреж слов, затем снова нюансы произношения и хором повторение правил. В итоге, к выпускному, никто на английском не говорил.

После художественной школы я понял, что рисование – не мое. Краски и пастельные мелки забросил в кладовку, рисунки – в ящик под кровать.

Лет через пять, у товарища, я услышал обсуждение одной их художественных работ. Поднималась тема – гармонии композиции, акценты цветов, то, насколько впечатляет при первом взгляде и после долгого созерцания. Меня как озарило, шторки с глаз ушли, живопись обрела больший смысл, кроме как иллюстрирование жизни или идей.

Понял я, чего мне не хватало в художественном образовании. Но к тому времени акценты на пути в жизни уже сформировались и изобразительное искусство заняло место всего лишь хобби.

Хотя со временем живопись с включением в картины чудесных деревьев и артефактов, стало небольшим бизнес-проектом, достаточно себя самоокупающим, подход к поиску художников – работающих с нужными мне образами, был не деловой.

Не было анализа работ у художников на бульваре, не брал с собой прибор из артефактов в выставочные салоны и на вернисажи. Просто пару раз посидел в гостях у двоих старых товарищей, пообсуждал с ними свои идеи, и вышел с номерами телефонов нужных мне живописцев.

С Борисом, архитектором, я причины и цели не раскрывал, попросил подыскать пару работящих художников для нужного мне оформления. Но с Ициком, карты раскрыл сразу. Это был старый товарищ еще со времен счастливого юношества, неплохой ювелир, специализировался на статуэтках из драгоценных металлов. В его домашней коллекции картин были весьма необычные, и радующие взор и резко встряхивающие настроение. По правде говоря, была и парочка слащавых с типовыми сюжетами – подарки от нужных людей, оправдывался он. Ицику признался, что нашел несколько необычных мест силы, фото не несет отпечатка странных энергий, а рисунки с натуры все же передают ощущение. Так что ищу пару живописцев для серии работ.

Из четырех рекомендованных мне мастеров, незапойных было только три. Или, правильнее сказать, целых три. Что любопытно, всех звали Олегами. Так что для себя пришлось определять прозвища.

Сразу объяснил пожелания к картинам. Мне хочется главное – чтобы на картинах было изображено одно из особенных для меня мест. Обязательно соблюдалось восточное правило, как в традиционной икэбане – равновесие между частями полотна, показывающими образы неба, чего то человеческого и земли. Мне не очень интересно в этих работах видеть любование красивыми красками, образы, вызывающие эмоции, трендовые символы. Нужна группа натюрмортов, глядя на которые было бы ощущение роскоши, и картины с образами, не обязательно человеческими, но чтобы глядя на нее, в том же волке или коте, видна была улыбка умудренного жизнью старика, детский восторг от радости познания и взгляд готового идти на смерть воина.

Работа пошла. С мелкими техническими неувязками, с временным отсутствием вдохновения у творцов. Но моя настойчивость и деньги, постепенно стали давать свои плоды.

Не могу сказать, что картины получились сверхпримечательными. Но, все же, хотя и рассматривая их сильных впечатлений вроде и не было, но была все же особенность, если проходишь мимо одной из картин, слегка боковым зрением коснувшись полотна, получаешь ощущение приоткрытой двери в какой то сказочный мир. Добрый и странноватый, по типу волшебного мира Алисы.

Картина вроде как зацепила, останавливаешься, начинаешь рассматривать, вроде ничего особого. Отвернулся, начинаешь обратно поворачиваться – опять легкая вспышка сказочного света из приоткрытой волшебной дверной щелочки.

Меня же, собственно, интересовали эскизы, сделанные на натуре – возле моих мест геоприборов и зарисовки особых деревьев. В них я видел силу, на них реагировали мои артефакты со статуэтками. Именно эти картинки я вкладывал в шикарные рамки и раздаривал уважаемым людям.

Так, по своему мнению, я участвовал в гармонизации окружающего мира.

Хотя были и небольшие претензии из-за картин. Эдик Сикорский, после того, как развесил у себя в кабинете три этюда, неожиданно для себя, бросил курить. Это не самое полезное занятие для него было высоким эстетским ритуалом. Он ни в коем случае не курил впопыхах, занимаясь каким-либо другим делом, и, тем более, за компанию. Только в комфортной позе, медленно и величественно выкуривались его любимые сорта сигарет или папирос. Изредка, когда сразу не схватывалось приятное ощущение, после первой сигареты, сразу же шла вторая. Но кайф от процесса достигался в полной мере.

Вот настало полнолуние, первое, после того, как были развешаны в доме картины. Утром после завтрака, Эдик закуривает сигарету, а она не идет. Пробует другой сорт. Нет, как что-то не пускает. Легкое недоумение. Ждем обеда. Та же история. Вечером под виски, не курится. Три дня попыток, легкий шок от неприятия. Эдик не курит. Сразу же возникло подозрение на магичность картин. Временно вернул мне. Два месяца вновь раскуриться не удалось. Что ж, теперь Сикорский будет со здоровьем и, возможно, с лишними килограммами.

А двое моих коллег, развесивших картины в своих спальнях, поделились со мной, что раз в месяц им снился сказочный мир с несколькими лунами. Это было красиво, завораживающе и не жутко. Как будто вспоминалось забытое из детства. Но мир был другим. После таких снов оба говорили, что бросив случайный, мимолетный взгляд в сторону проходящей мимо девушки, было ощущение, что в ней что-то не хватало. Да, не хватало красивого хвоста, как у прекрасной драконихи или динозавровши.

Через месяц вновь – в снах возвращаются в мир с несколькими лунами, потом опять – куда же подевались прекрасные хвосты у драконих, ой, нет, это всего лишь человеческие красотки. Но, что интересно, в душе от этих регулярных сказочных впечатлений никаких сильных эмоций и не было. Так, как после обычного просмотра рекламы по телевизору.

Вцелом, проект с картинами постепенно стал окупаться. Через товарища, с которым вместе учились в университете, и ныне проживающего в Австрии, разместил ряд картин в художественных салонах Вены, и они стали неплохо продаваться. Не Сотбис цены, но мои затраты вернулись.

Главное, в душе появилось ощущение некоторой самореализации. Немного расслабился, ходил довольный, улыбался.