Читать книгу: «Отрок с космолёта «Аспид»», страница 3
Глава 3. Бегство в никуда
…Сегодня им впервые дали увольнительную, и заправщик за пачку сигарет согласился подбросить их на своём мастодонте до города. Пялились с наклеенных картинок длинноногие блондинки с грудью, насмерть поражающей воображение, орал в динамиках какой-то рок-звездюк. Водила, пребывая в полном кайфе, отбивал рукой такт по баранке. Лёха с Максом не лезли к нему с пустой болтовнёй, а попросту дремали, помня, что «про запас» спать не вредно. Притормозив у супермаркета, водитель высадил их, и взревевшая машина рванула дальше, оглашая музыкой окрестности.
– Куда идём?– поинтересовался Макс, ткнув локтем в бок Лёху, который уже весело перемигивался с молоденькой продавщицей за огромным стеклом аптеки.
– Как это, куда?– обернулся тот. – Нам было настоятельно рекомендовано посетить здешний рынок для фермеров. Видать, резидент нас встретит в облике ковбоя, пригнавшего скот на продажу.
– Ну, да! А я, было, убогий, подумал, что он под видом быка или лошади туда внедрился, – хмыкнул Макс.
Подкусывая друг друга, они подались в назначенное для встречи место, лениво разглядывая полинявшие на солнце улицы провинциального городка. Ничего необычного он, говоря откровенно, собой не представлял. Глухая провинция везде одинаково уныла. Населения кот наплакал, а, может, просто подались в более спокойные места, подальше от безвластия на ничейной пока земле. Людишки, они тоже не дураки, и хорошо понимают, что вот-вот грянут военные «разборки». Тогда, уж точно, никому мало не покажется.
На самой окраине они увидели несколько фургонов для перевозки скота, что приткнулись недалеко от салуна, стилизованного под времена Дикого Запада. Раскинувшиеся шатры над рядами с товарами фермеров хлопали от налетевшего ветерка. В полупустых загонах для скота царили запах навоза и скопище мух. Дальше расстилалось некое подобие степи со скудно разбросанной растительностью, да ещё ветер, закручивающий в воронки мелкий мусор. Скукотища полнейшая.
– Тут народу, что в бабкиной деревне в сенокосную пору, – хмыкнул Макс. – А хорошо бы сейчас искупнуться да в стогу поваляться.
– Если только на пару с непритязательной девицей, – согласился Лёха. – Но у меня, в этом плане, печальный опыт. Как-то раз весь искололся. Я предпочитаю с удобствами.
– Трепло, ― безнадёжно махнул рукой Макс.
Они медленно бродили среди прилавков, разглядывая выставленные товары: от сёдел и сбруи до гвоздей с подковами. Напарники купили у бойкой девахи в «стэтсоне» по залитой кетчупом сосиске в булке с кунжутом. С аппетитом поглощая вечные «хот-доги», Макс и Лёха приостановились возле индейского шамана, который гадал желающим на бобовых зёрнах и перьях, с интересом наблюдая за процессом. Этот горбоносый, одетый в замшевые штаны и кожаную безрукавку старик производил странное впечатление. При всей кажущейся худобе, опытный в таких вещах человек мог отметить неброскую грацию хищника и выверенную динамику в его скупых движениях. Треугольные уши с чуть заострёнными кончиками придавали его лицу что-то хищное.
Шаман с загадочным видом махал перед носом клиента каким-то дымящимся пучком трав. Полынным, судя по запаху. Сидевший перед ним молодой парень, судя по простецкой физиономии, сын приехавшего по делам фермера, поднялся, озадаченно почёсывая макушку, и подался к одному из фургонов.
– Ну, в точности, Ванька из глубинки! – хмыкнул Лёха. – Репу чешет совсем по-нашенски.
Увидев приглашающий жест индейца, Макс отрицательно помотал головой. Из-под полуопущенных век, на краткий миг, сверкнул острый, далеко не старческий взгляд.
– Если пожилой индеец предложил вам немного погадать, не стоит обижать его отказом и жалеть пару монет, – на чистейшем русском укорил тот. – Садитесь, поговорим. Триста сорок семь человек гадали у меня в этом месяце и, поверьте, все ушли довольными.
Опера переглянулись. «Триста сорок семь» было паролем, по которому они должны были узнать резидента. Однако!
– Называйте меня дядя Стив. Садитесь напротив и делайте вид, что развесили уши, – спокойно приказал резидент.
Когда оперативники уселись перед шаманом, им даже не пришлось слишком напрягаться, чтобы изображать изумление. За годы службы им всякое пришлось повидать, но резидент в облике индейского шамана ― это уже чистый Голливуд. Лёха, для полноты картины, бросил в расписанную узорами чашку монеты.
– Значит, так, ― спокойно продолжал индеец, с важным видом раскладывая на открытых ладонях Алексея бобы и петушиные перья. ― Средства связи возьмёте в камере хранения вокзала, ячейка 875, код Y-147. Завтра силы Коалиции перейдут в наступление. Будьте к этому готовы. Подразделение «S7», по мнению аналитиков, могут использовать как заслон. Кое-кто из аналитиков выражает обеспокоенность тем, что неподалёку находится законсервированный космодром. Правда, вероятность его использования не слишком высока, не более 32%, но, всё-таки, имейте это в виду. Есть вопросы?
– А хрен ли спрашивать? ― пожал плечами неугомонный Макс. ― Вероятность есть, а средства дальней связи где? Мне, если что, из другой галактики флажковой азбукой передавать прикажешь или костры разводить?
– Возможно, передадут, ― безмятежно ответил резидент. ― На крайний случай запомните пароль: «Вам привет от Монтесумы».
Лёха громко и невежливо фыркнул.
– А про славянский шкаф там ничего не было?
– Хорошенькое дело, ― скорчил рожу Макс. ― Кто у вас там боевиков насмотрелся?
– Зато, уж точно, ни с кем не спутаете. Ладно, поболтали, и будет.
Они поднялись готовые уйти, но индеец неожиданно поймал Лёху за руку.
– Ты забыл, что заплатил мне за гадание. Я эти деньги отработал по-честному. Сказать, что тебе выпало?
– А почему бы и нет?– заинтересовался тот, отмахиваясь от Макса.
– Да не слишком много, но и не мало для такого пострела, как ты. Женишься скоро, вот и вся твоя новость.
Макс, глядя на вытянувшуюся физию друга, откровенно заржал.
– Была у собаки хата, дождь пошёл, она сгорела. Ещё не родилась на земле та баба, что его уговорить сможет.
– А я не говорил, что его уговаривать будут, сам попросит, – шаман сделал глоток из выдолбленной тыквы. – Ладно, поболтали, и будет. Проваливайте. Может, увидимся ещё
– Будь здоров, дядя Стив, ― серьёзно ответил Макс, а Лёха, прощаясь, отсалютовал широкой ладонью.
– Короче, здесь посылают нахрен, ― резюмировал Макс, едва они отошли подальше. ― А дяденька шпион живёт этажом выше.
…Вернувшись в центральную часть города, они проболтались с час по пустынным улицам, а потом зашли в крошечный ресторанчик и заказали себе приличный обед.
– Значит, завтра краснокожие братья начнут окончательное восстановление исторической справедливости. – Лёха вдумчиво трудился над запечённой грудинкой. – Что лично меня не устраивает, так это то, что для них все бледнолицые на один фейс. Они и нас под это дело с доски смахнут, и к бабке не ходи.
– Да, уж, ― с чувством согласился Макс, орудуя над скворчащей беконом яичницей. – Так и не усвоили, понимаешь, неблагодарные аборигены всех прелестей толерантности и демократии.
– Не скажи, ― осклабился Лёха. ― Кое-что, всё-таки, усвоили. Потому пленных брать не станут, мочить будут всех.
– Я так мыслю, Лёха, что надо будет к сержанту поближе держаться. Камински, сдаётся мне, старый пёс и собственную шкуру беречь умеет. – Запивая очередной кусок пивом, рассуждал Макс. – Все лазейки знает.
Они лениво поднялись и отправились на площадь, где всех отпущенных в увольнение уже ожидал небольшой автобус из части. Большинство возвращавшихся, в изрядно поддатом состоянии, делились меж собой впечатлениями о местном борделе, где они и провели свободное от возлияний время.
– Вот, видишь, ― всадил шпильку неугомонный Макс. ― Все люди, как люди, с бабами время проводили. А мы со старым индейцем.
– Не говори, ― не остался в долгу товарищ. ― Связался я с тобой, с извращенцем.
И, переглянувшись, «волкодавы» жизнерадостно заржали.
…А в три часа ночи истошно взревела сирена.
– Тревога! С оружием на выход! По машинам, мать вашу! Торпеду вам в то место, откуда крылышки не растут!
Под дружные «благословения» сержантов началась ускоренная посадка в машины с приглушённо урчащими двигателями. Едва они плюхнулись задницами на скамьи, как колонна двинулась. Выскочив на автобан, машины с притушенными фарами помчались на предельной скорости. В отдалении ночное небо распарывали осветительные ракеты и слышались приглушённые расстоянием взрывы. Словно швейные машинки, стрекотали крупнокалиберные пулемёты. Лёха, у которого, по выражению Филиппыча, был «компас в голове», быстро сориентировался по направлению. Ага, вся шумиха доносится со стороны космодрома. Оба-на! Похоже, аборигены решили не рисковать, перекрыв «изгоям» главный путь эвакуации. На другом краю небосклона вспыхнуло и стало разгораться зарево большого пожара.
А вот это уже интересно. Вчера, в автобусе, один поддатый «перец» болтал, что как раз в том секторе находится секретная лаборатория. Кто же это так постарался? Могла, конечно, и Коалиция долбануть. Но, скорее всего, что сами «изгои» её и «зачистили». Тем более, что в автобусе тот поддатый солдатик болтал о каких-то несусветных чудовищах. А, следовательно, это была лаборатория по производству биологического оружия. Которое, кстати сказать, уже лет триста, как запрещено.
Но долго ломать головы не пришлось, звуки боя были уже рядом, и колонна, резко притормозив, свернула в черневшую неподалёку рощу. Высадка и бег с полной выкладкой до небольшого населённого пункта, где их встретил какой-то замотанный лейтенант-морпех с нашивкой «S2». Ага, разведка. Короткая команда и морские пехотинцы рассыпались, занимая оборону. Пока здесь было тихо.
Бой справа стих и наступила напряжённая тишина. Макс с Лёхой оказались у самой стены бетонированной будки. Видимо, местная подстанция, но до рассвета оценить окружающую обстановку было практически невозможно. Неподалёку от них обосновались белобрысый Эдгар с чернявым. Только, вот, что-то свербило внутри и не давало покою.
– Слышь, Макс, – прошипел Алексей. – Мы на фоне этой стенки вполне готовы к расстрелу, даже ставить не обязательно.
– Вот именно. Как две мартышки на одинокой пальме. Давай-ка малость переместимся, а то у меня сердце не на месте.
Они поменяли позицию с таким расчётом, чтобы не торчать на мушке у ненадёжных сослуживцев. Грамотно примениться к местности труда не составило, теперь та же самая стенка надёжно закрывала их от злопамятных «соседей». Теперь им хорошо будет видно и прежнюю позицию, и эту парочку. Лёха выудил из кармана пачку галет, и медленно хрустя, прислушивался к окружающим звукам. Вроде бы и тихо, но что-то в этой тишине его, явно, не устраивало.
– Что-то тут не так.
– Лёха, перед нами кусты и деревья, а ночные птички ни гу-гу.
– А я почём знаю? ― хмыкнул тот, ― Я горожанин, это ты у нас на пленэре вырос. Я хрен его знает, когда эти птички чирикать должны.
Послышался звук осыпающихся камешков, и к ним подобрался сержант Камински. Оба мельком отметили, что и он передвигался ползком. Противник и на звук шмальнуть может. Битый волчара.
– Чего со своего места сорвались? Ищи вас тут, придурков, – вполголоса ругнулся он. – Что слышно?
– В том-то и дело, что ничего, – тихо ответил ему Макс. – Но впереди нас люди затаились.
– Кого видел?
–Я не филин в темноте видеть, а только птицы впереди нас молчат, значит, люди рядом есть и их много.
– Соображаете, – голос выдавал одобрение. – Ладно, если кто появится, знак подайте, я рядом.
И он проворно уполз дальше. А они напряжённо ждали. Темнота тихонько истаивала, стремительно приобретая серый оттенок. В предрассветном сумраке черные купы, словно проявляясь на фотоплёнке, медленно проступали отдельными кустами, стволами и ветками. От ползущей по траве туманной дымки пахло прелой сыростью, она неприятно оседала на лицах и одежде, стало зябко. Вот уже серый цвет сменился на белёсый, и край неба стал наливаться розовыми тонами, предвещая скорое появление солнца. Впереди испуганно зацокала белка, с дальнего куста с писком сорвалась стайка мелких птах, потревоженная неосторожным движением. Покачнулись ветви, и меж них стали возникать крадущиеся фигуры вооружённых людей. Дождались, слава, те, господи!
Макс подал условленный сигнал, поцокав в головную гарнитуру рации. Они лежали, вжимаясь в землю. Перестрелка вспыхнула неожиданно. С другой стороны подстанции кто-то не выдержал напряжения и первым открыл огонь. Один из наступающих словно споткнулся под лучом и нелепо завалился навзничь, остальные ощерились плотным огнём. У нападавших, судя по синеватому оттенку лучей, излучатели были устаревших моделей, зато были гранаты. Ухнул взрыв, ещё один, и ещё. Крики и шипение лучей внезапно перекрыл нечеловеческий вопль боли и страдания.
Оглянувшись, Макс присвистнул. Между покинутой ими позиции и схроном Эдгара курилась кислым дымком от разрыва большая воронка, стена подстанции была исклёвана кучно лёгшими осколками. Месиво из плоти, костей и обрывков формы некогда было чернявым. Метко накрыли. А орал белобрысый Эдгар, Корчась в песке, он, в горячке, пытался удержать трясущимися руками собственные кишки, выпиравшие из вспоротого осколками живота. Он так и не понял, что уже покойник. А ещё через минуту, бьющий по нервам вопль оборвался.
– Отыгрались, – бросил в никуда Лёха. – Бог не фраер, его не проведёшь.
– Умеешь иногда в точку сказать, – ответил между выстрелами Макс.
Они стреляли, ничуть не смущаясь. Своя жизнь всегда дороже любого чужого идеала, по ним ведь тоже стреляют без дураков. Да, и нет у них права на смерть. А совсем даже наоборот ― вернуться они обязаны живыми и, обязательно, с ценной информацией. Примерно через час огонь с обеих сторон сошёл на нет, нападавшие отошли, вероятно, для перегруппировки. Кто курил, пытаясь удержать дрожь в онемевших от напряжения пальцах. Кто-то, достав сухой паёк, перекусывал, но таких было мало. Большинство знало, что, если словишь пулю в набитое брюхо, то шансов выкарабкаться с того света – ноль.
Санитары, пользуясь затишьем, оказывали помощь раненным. Эдгара и то, что осталось от чернявого, запаковали в чёрные мешки для отправки в часть при первой оказии. Но связист успел проболтался вездесущему Лёхе, что база была захвачена спустя полчаса после их отбытия, и теперь морпехи сидели, угрюмо прокачивая свои шансы.
Потом атака следовала за атакой, начались обстрелы из дальнобойных орудий. Они сдерживали войска Коалиции и, теряя людей, медленно и неотвратимо пятились к космодрому.
В одну из немногих передышек Макс с Лёхой, обросшие трёхдневной щетиной, укрылись за развороченным взрывом транспортёром и жадно ели кашу с мясом из вспоротой ножом банки. Снабжения никакого не было, и морпехи быстро сообразили пополнить продовольственный запас из подвальчика сгоревшего неподалёку магазина.
– Вот вы где, – Камински со своей небритой рожей выглядел не намного лучше их самих. – Снимаемся.
– Куда ещё?– устало поморщился Макс, потирая воспалённые от недосыпа глаза. – Вроде больше отступать некуда.
– На загрузку. Хрен эти тыловые крысы меня тут оставят. – Видно было, что сержант выговаривает то, что наболело. – Зубы вставить забыли, прежде чем на меня тявкать. Пошли к транспортнику, пока они своё добро пакуют.
– Без нас из них в момент фарш накрутят, – оскалил зубы Макс.
– Мне своя шкура дороже их побрякушек, – зло бросил Камински. – И чужих шлюх мы охранять тоже не нанимались. Кончай травить. За мной!
Их и осталось-то всего ничего. Но, взглянув на решительную рожу сержанта и готовых открыть огонь по его приказу морпехов, внутренняя охрана Космопорта возражать не рискнула и беспрепятственно пропустила их к космическому кораблю, что принимал на борт потрёпанные и изрядно поредевшие остатки элитных подразделений. Распоряжавшийся загрузкой офицер, видимо, и сам не сидевший по кабинетам, понимающе усмехнулся и занёс их в список отбывающих.
Макс и Лёха «забили» себе свободные места и, сбросив свои пожитки, спустились по трапу на «свежий» воздух. Вокруг космодрома пылали пожары, в воздухе носились хлопья пепла и сажи, пятная одежду и лица, но на это внимания уже никто не обращал. Тяжёлые туши военных транспортников стояли поодаль от пассажирского космолёта. Они с брезгливостью наблюдали со стороны, как там суетились «сильные мира сего», в одночасье оставшиеся не у дел. Сверкали лаком подъезжавшие к трапу шикарные лимузины, под завязку набитые прихваченным добром. Умотанные стюарды, надсаживаясь, таскали огромные баулы и саквояжи.
– Мы по их милости под смертью ходим, а тут собачек с собой тащат! – не удержался знакомый им сержант со шрамом, благодаря приятельству с Камински тоже прибившийся к ним.
Из очередной машины выплыл толстяк, следом за ним престарелая грымза с надменным взглядом. На её унизанных кольцами руках тряслась мелкая шавка в сверкавшем на солнце ошейнике.
Вновь начался обстрел и чинуши, растеряв всю вальяжность, порскнули вверх по трапу, как напуганные крысы.
– Вестовой говорит, – встрял в разговор куривший рядом связист. – У них там всё по высшему классу оборудовано. Каждому отдельная каюта с персональным клозетом и ванной, а дорогой жратвой половина трюма забита.
– Лучше со своими сдохнуть, чем при таком дерьме прислуживать, – плюнул Камински.
– Пускай они сами дохнут, – не удержался Макс. – Нам и без них не худо.
– Кончай трёп! Все на борт! – заорал сержант, когда послышался характерный звук летящего снаряда.
Все кинулись за ним. Едва они успели закрыть за собой дверь, как тяжёлый, загруженный под завязку, транспортник тряхнуло волной так, что их самих просто зашвырнуло в салон. В иллюминатор они увидели, что от удачного попадания снаряда огромный заправщик просто перестал существовать. На его месте к небу взметнулся огромный, клубящийся сгусток ослепительного огня и чёрного дыма. А рядом, словно факел в Хэллоуинскую ночь, полыхал пассажирский корабль.
– От судьбы хрен уйдёшь, – с трудом разлепил губы Лёха. – Видать, тот, кто свыше, не зря собрал их в одну кучу…
– По местам!– разнеслась команда по общей связи. – Всем занять свои места и пристегнуться для взлёта!
Они понеслись к своему месту, защёлкнули замки на ремнях, фиксируя безопасное положение тела. В давящей тишине все замерли, слушая монотонный отсчёт последних предстартовых секунд. Истеричный гул запускаемых реакторов сменился на ровный рокот и вибрация, заставлявшая сжимать челюсти, исчезла. Мягкий толчок и человеческие тела вдавило в кресла тяжестью ускорения. Мелодичный сигнал оповестил о выходе транспортника из атмосферы земли. Корабль вырвался в открытый космос…
Глава 4. Отрок и аспид
Голову раскалывала боль. Подкатившая к глотке тошнота заставила его разлепить, наконец, веки. Над головой нависала низкая притолока, словно придавливая его распростёртое на лежанке тело. Стоп! Какая лежанка? Где он находится? Превозмогая головокружение и слабость, Нарад с трудом нашёл равновесие на «пятой точке» и обвёл взглядом помещение. Узкая, похожая на пенальчик, комнатка, в которой, кроме лежанки, уместился ещё крошечный сундучок. Такие обычно стоят на космолётах. Сбоку, в спецзажиме, сетка для перегрузок на старте. Он что, в космосе?!
Последнее, что он мог вспомнить, это мягкий свет ястной, хрустальный звон кубков и льющаяся из музыкального автомата мелодия. Глаза Акары. И всё. Остальное словно пропало, истаяло в зыбком мареве, поглощённое вязкой темнотой. Как, в таком случае, он мог попасть на космическое судно? Тревожные мысли, прогоняя боль, закрутились в голове. Так, если он оказался на борту в качестве порядочного пассажира с билетом, тогда не подходит антураж. Место, где он находился, приличной каютой назвать язык не поворачивался. Если это каюта для экипажа, что более всего приходит на ум после беглого осмотра, как он мог сюда угодить без распределения и без допуска к полётам? Вывод напрашивался один-единственный. Значит, это корабль татей.
Много ходило про них разговоров между отроками Даршана, кое-какие детали просачивались из кабинетов наставников, да и иные обмолвки давали пищу к размышлениям. Однажды, как домовой его дёрнул, взял да и спросил о них у Веда, что наставлял их по звёздным картам. Тот задумался, но потом кивнул головой и поведал отрокам то, чему некогда и сам был свидетелем, и ещё многое сверх того, к чему не имели отношения обычные люди.
– Потому и говорю вам о том, что космос бывает всякий. Один полёт на другой не схож, и куда занести может, тоже не каждому ведомо. И знания такие на звёздной дороге не лишние, могут иногда вам добрую службу сослужить.
Теперь оставалось напрячь мозги и прикинуть – как его могло сюда занести? Он был с Акарой, а тот бросить его он не должен был ни под каким видом. Но он здесь, а друг отсутствует. Да ещё это странное забытьё…. Человек здоровый после пары кубков мёда не может вдруг отключиться до потери памяти. Вообще-то можно, но только в том случае, если ему кое-что подмешают в питьё или пищу. Отец ему когда-то рассказывал о таких препаратах и где их применяют. Упоминал и о редких сейчас звёздных татях, которые подобным образом набирают себе экипаж. Значит, его «захомутали», и, возможно, не без помощи лучшего друга.
Он обернулся на звук открывающейся двери.
– Хайре, лоцман, – одетый в самую обычную холщовую робу, что носили космонавты в обыденной жизни на вимане, седой крепкий мужчина смотрел на него глубоко посаженными серыми глазами без всякой насмешки.
Засученные рукава позволяли видеть застарелые шрамы на мускулистых руках. Человек явно жил не самой спокойной жизнью. Крепкую шею охватывал кожаный ремешок с амулетом-оберегом, в мочке уха поблескивала крохотная серебряная серьга.
– И тебе не хворать, – отозвался Нарад, соображая, с чего начать разговор.
Понятно, что сначала надо осмотреться – что к чему, а потом уж можно показать норов.
– А ты не шумный, – одобрительно произнёс седой. – Иной бы уже криком исходил.
– А чего орать? – пожал плечами отрок. – Всё одно делу не поможет.
– Тоже верно, – спокойно кивнул вошедший. – Ну, в общем, дело тут простое. Нам нужен лоцман. Потому мы тебя и «захомутали». Понимаешь – о чём я?
–Понимаю, – вспомнив рассказы отца, отозвался Нарад без особого энтузиазма.
Хорошего мало, конечно, но и в панику ударяться рано. Раз он в плену, значит, надо осмотреться и подумать – как отсюда утечь. А криком можно добиться только одного. Дадут по голове и выкинут в космос. Слыхали, и не раз.
– Значит, Акара меня вам сдал? – брезгливо скривившись обронил он.
– Куны все любят, и он не исключение, – усмехнулся седой. – Я Кормчий этой посудины, зовут меня Ипполит. Вимана зовётся «Аспид». Дружина у нас небольшая, но дружная. Познакомишься сам по ходу дела. В дружине будешь пока отроком. Но сначала посмотрим – что ты за лоцман.
– Что надо? – спросил Нарад.
Он, в общем-то, и так всё понимал, просто тянул время, сам не зная зачем. Если тати крадут лоцмана, то не затем, чтобы репу в столовой чистить. Хотя, может, и это придётся. Не зря же Кормчий его в отроках оставил.
– Вот это, уже разговор. Систему Никтура хорошо знаешь?
Нарад хмыкнул – ещё бы он систему родного светила не знал!
– Знаю.
– В его системе есть планета Тартар. Вот нам туда и нужно. Твоё дело – рассчитать дорогу и ввести в вычислитель.
…– Да куда ты денешься, – равнодушно сказал Битон, спускаясь рядом с ним по лестнице. – Прежнего лоцмана так же захомутали, да будет его тропа светлой. Поначалу пробовал взбрыкнуть, да Ипполит его быстро стреножил, больше не рыпался. На последней охоте ему просто не свезло, зазевался чуток, и остались мы без лоцмана.
Знакомство с дружиной началось именно с него, Кормчий, не заморачиваясь долгими объяснениями, крикнул Битона и велел ознакомить его с виманой.
– А что за дичь такую скрадывали? – поинтересовался Нарад.
Он не был записным охотником, как некоторые его товарищи. Да, и не так много было в лесах зверей, на которых разрешена охота. Плати кучу кун, заполняй гору документов, и всё ради того, чтобы лишить жизни ни в чём не повинную скотину, хоть и дикую. Оно ему надо?
– Сейчас увидишь, – хмыкнул здоровяк.
Нарад не успел удивиться, как навстречу ударило свистящее шипение, в лицо дохнуло жаром.
От удара, казалось, дрогнул пол под ногами.
– Ну-ну, успокойся, – Битон отстранил рукой отрока.
Метрах в пяти, за толстыми прутьями решётки, извивал гибкое тело тёмно-зелёный чешуйчатый гад. Схватившись жуткого вида когтями за перекладины решётки, он разинул клыкастую пасть и злобно зашипел, обдавая лица волной жаркого воздуха. Во рту бился раздвоенный язык. Всё, как на детской бересте. Что за ерунда?
– Аспид, – ответил на невысказанный вопрос провожатый. – Редкость большая. Неподъёмных денег стоит. Предшественника твоего, в момент, как свиной окорок, поджарил.
Отрок наблюдал за чудовищем в полном ошеломлении. Нет, он, конечно, знал, что есть древний народ. Видел как-то раз лесовика, читал статьи о берендеях. Домовой на глаза не показывался, как ему и положено, но его незримое присутствие являлось чем-то само собой разумеющимся. Даже когда он шалил с обувью или варежками, это принимали как должное. Ну, пошалит да вернёт. Домовой у них был порядочный, и относились к нему в семье уважительно.
Но таких существ, как аспиды, огненные змеи и прочие чудища, он считал выдумкой по определению. И вот тебе на! Зазевайся он чуть-чуть, и пришлось бы ожоги лечить.
Битон, тем временем, ласково приговаривая, подошёл поближе к решётке. Аспид, внимательно за ним наблюдая, продолжал грозно шипеть, но огнём больше не дышал. Открыв ларь, охранник доставал из него куски тёмного вяленого мяса и осторожно просовывал их сквозь прутья. Занятие это было совсем не безопасным. Аспид, щёлкая клыками, хватал мясо и тут же его пожирал. Зазевайся немного – останешься без пальцев, а то и без руки.
– Приглядывайся, отрок, сам его кормить будешь. – Порадовал его охранник.
– Ещё чего! – вырвалось у него.
При этих словах, змей повернул голову, и уставился на него, потом перевёл жёлтые глаза с узкими горизонтальными зрачками на Битона.
– И нечего на меня пялиться, – добродушно буркнул охранник. – Какая тебе разница – кто тебе жратву давать будет? У меня и так дел по горло.
Аспид зашипел в ответ и неодобрительно глянул на Нарада, словно раздумывая, а не поджарить ли ему этого невежу? И презрительно отвернулся, словно решив, что не стоит. Пока не стоит.
–Он что, понимает что-то? – Ошалело глядя на чешуйчатое создание, изумился Нарад.
Гад, разинув пасть, негодующе зашипел и громко лязгнул челюстями, словно схлопывая огромный капкан.
– Он всё понимает, – усмехнулся Битон. – Ты с языком-то поосторожней, обидится – не подойдёшь. А ты имей в виду, – грозно глянул он на аспида. – Спалишь мальчишку, я тебя кормить не буду! Сдохнешь тут с голоду.
– Пойдём, – сказал Битон, закончив кормление. – Пора и самим подкрепиться. Стряпуха у нас варит важно, голодным не будешь.
Они снова поднялись наверх, и пошли по коридору, застланному узорчатым ковром. Витавший в воздухе запах чего-то вкусного становился всё отчётливей, и Нарад, так и не успевший нормально поужинать перед похищением, проглотил набежавшую слюну, в желудке отчаянно засосало. Шедший впереди охранник толкнул двери, и они оказались в небольшой уютной столовой. У плиты хлопотала невысокая статная женщина в цветном переднике и косынке, плотно закрывавшей волосы цвета воронова крыла.
– Чем сегодня потчевать будешь хозяюшка?– заулыбался во весь рот Битон, и было ясно, что стряпуха давно и прочно занимает его мысли. – Отрока тебе вот привёл, подкормить бы надо.
– Да, я и без тебя о том знаю. Чего так припозднились, аль опять у змеюки своей отирался?
– Так, я что? Приказал Ипполит кормить, вот и приходится. А не то давно б подле тебя был.
Охранник, лукаво щурясь, подкатывал поближе к предмету своих мечтаний, и даже успел огладить округлое плечико. Грозно взлетевший над головой половник заставил его отступить на прежние позиции и устроиться за длинным, предназначенным для обеда всей команды столом. Нарад пристроился с ним рядом. Хотя в желудке и ворчало, но он-таки заметил лукавый блеск в глазах стряпухи и понял, что все эти грозные выпады – не более, чем женские уловки.
Охранник и сам был в курсе, но, прилику ради, делал испуганный вид и смиренно ухаживал дальше. Памятуя, что и капля камень долбит, а стряпуха человек живой, и хоронить себя в старых девах вряд ли намерена. Просто, улучив момент, сцапать свою голубку и к Кормчему, дабы узаконить свои права. Он уже заранее представлял свою дальнейшую семейную жизнь обок неё. А почему бы и нет? Кошель у него не пустой, как у некоторых. Осесть где-нибудь, купить себе домик в тишине на природе, а там и детишки пойдут. Лепота!
Стук мисы с наваристой похлёбкой о стол спугнул его мечтания и они, вспорхнув к притолоке испуганными пташками, испарились. Щекочущие ароматы пряных трав заставили спуститься с небес и отдать должное мастерству стряпухи.
– Зови меня Гипероха, – присаживаясь напротив, сказала она Нараду. – Молоденький какой, совсем мальчонка. Наш Кормчий совсем озверел.
– Ты бы не задевала его, не ровён час… – пробурчал с набитым ртом Битон.
– Ажинно два раза промолчу. Мне бы ещё тут рот не затыкали. Если не по нраву, так пускай сам к кастрюлям встаёт. Я без работы не останусь. Меня давно на «Голубку» кормчий их сманивает, так что, с моим удовольствием, если Ипполита не устраиваю.
Нараду, в миг сметавшему свою порцию, стало смешно. Ему всегда нравились люди с задиристым характером, умевшие постоять за себя. И пол тут никакого значения не имел. Стряпуха ему понравилась, да и она, видимо, нутром почуяв его приязнь, засмеялась и, легонько стукнув пустой мисой Битона по голове, пошла подлить добавки новичку.
– Вот, и пойми их. То ли приласкала, то ли отругала? – озадачился влюблённый охранник, почёсывая макушку.
– Ага. Ещё один на мою голову бестолковый попался. А ты, малец, на него не смотри, лучше ко мне почаще заглядывай. У меня братишка меньшой сейчас как раз в твоём возрасте будет. Далеко только он отсюда, и свидимся с ним невесть когда. Вот ты мне пока заместо него и будешь. А на этих охламонов поменьше оглядывайся. Что Кормчий сказал – сделай, а остальное не твоё дело, пускай сами крутятся. Им ведь без лоцмана никак, а другого захомутать – бабка надвое сказала.
– Гипероха, ты чему это отрока учишь? Он же так от рук отобьётся.
– Знаю я ваши руки. Все кому не лень их тянут.
– Опять Бастак тут руки распускал? Я же не посмотрю, что он подмога у Ипполита, обломаю по самое «не балуйся».
