Читать книгу: «Русская литература в Германии. Восприятие русской литературы в художественном творчестве и литературной критике немецкоязычных писателей с XVIII века до настоящего времени», страница 5

Вильгельм Вольфсон

Более плодотворными оказались усилия Вильгельма Вольфсона (1820–1865) и Фридриха Боденштедта (1819–1892). Переводчики, публицисты и литературные критики, оба они впервые представили произведения русских авторов широкой читательской аудитории.

Карл Вильгельм Вольфсон был родом из осевшей в России ортодоксальной еврейской семьи немецкого происхождения. Он родился 20.01.1820 в Одессе, окончил там еврейскую гимназию, получив хорошее образование в области иностранных языков (немецкий, русский, французский, древнееврейский), литературы, гуманитарных и естественных наук. Дополнительно он брал частные уроки греческого и латыни. В 1837 году Вольфсон отправился в университет Лейпцига, чтобы изучать там медицину, но из-за возникших финансовых трудностей отказался от этой идеи и начал изучение философии и филологии, которое завершил в 1842–1843 годах диссертацией «Изящная словесность у русских» («Die schönwissenschaftliche Literatur der Russen»). Эта диссертация была первым в Германии фундаментальным научным исследованием современной русской литературы, снабженным антологией произведений русских авторов. В Лейпциге он впервые встретился в 1841 году со своим ровесником Теодором Фонтане. Эта встреча состоялась в так называемом «клубе Гервега» – обществе демократически настроенных студентов, на собраниях которого обсуждались литературные и политические проблемы (Schultze 1963a: 1988). Уже во время своего пребывания в Лейпциге Вольфсон начинает активную публицистическую, поэтическую и переводческую деятельность. После 1843 года он продолжает ее уже в других местах, читает в России (где он первым познакомил читателей с творчеством Фонтане) и Германии доклады о русских писателях, сочиняет стихотворения и драмы, издает серьезные журналы, например «Deutsches Museum», переводит множество произведений современных ему русских авторов (Пушкина, Гоголя, Лермонтова, Достоевского, Тютчева, Павлова и др.). Благодаря этой деятельности, а также своим статьям о русских писателях и о литературной жизни в России Вольфсон становится одним из крупнейших распространителей русской литературы в Германии середины XIX века. При этом он ведет кочевой образ жизни, из-за своего происхождения нигде не может найти постоянного места работы, так как ни одно из немецких княжеств не хочет предоставить ему гражданство без разрешения на эмиграцию от Российского государства. Его попытки жениться на христианке увенчались успехом лишь после одиннадцатилетней помолвки, когда он добился гражданства в Дессау. После долгих скитаний по России и Германии ему удалось в начале 1850-х годов обосноваться с семьей в Дрездене, где он благодаря своей дружбе с такими уважаемыми немецкими авторами, как Бертольд Ауэрбах и Отто Людвиг, развернул бурную издательскую и переводческую деятельность, особенно в издаваемых им журналах «Russische Revue» и «Norddeutsche Revue». Широкой известностью пользовались его публичные лекции о немецкой и русской литературе, на которые собиралось до 500 слушателей. Но его посвященные русским темам поэтические произведения, например драма «Царь и гражданин» («Zar und Bürger», 1845) или «Лишь одна душа» («Nur eine Seele», 1857), не нашли широкого признания и были справедливо забыты. Вольфсон был также пропагандистом еврейской культуры: например, он выпустил под псевдонимом Карл Майен альманах «Йешурун» («Jeschurun. Taschenbuch für Schilderungen und Anklänge aus dem Leben der Juden», 1841). И в этом случае он руководствовался стремлением сблизить различные культуры и религии – иудейскую и христианскую, посредством перевода преодолеть границы. Вильгельм Вольфсон скончался 18.08.1865 в Дрездене на 46-м году жизни. Причиной смерти стала продолжительная болезнь.

Вольфсона можно считать первым распространителем русской литературы в Германии и немецкой литературы в России, который обладал профессиональной подготовкой в области философии и литературоведения. На протяжении всей своей жизни Вольфсон изучал историю литературы и культуры. Результаты его исследований заложили прочный эстетический и мировоззренческий фундамент, на который он опирался как автор поэтических и литературно-критических сочинений, а также работ по теории перевода. С него начинается важная линия в рецепции русской литературы. Ее особенность заключается в том, что русская литература воспринимается в контексте определенной мировоззренческой концепции, которая, с одной стороны, диктует характер восприятия, а с другой – сама модифицируется и развивается под их воздействием. Кульминацией этого развития стала новая, эстетически окрашенная формулировка славянофильских идей в творчестве Райнера Марии Рильке в 1900-е годы и рецепция произведений Толстого и Достоевского в конце XIX и первой трети XX века.

Очевидно, что позиция Вольфсона была сформирована Гаскалой – еврейской разновидностью Просвещения, но в первую очередь – философией немецкого идеализма и пониманием искусства в немецкой классической философии. Об этом свидетельствует восходящая к Гёте морфологическая концепция этапов (зарождение, развитие, зрелость), которые проходит как отдельное художественное произведение, так и литература в целом, а также восходящее к классике представление о просветительской, гуманистической роли искусства. Кроме того, в рассуждениях Вольфсона чувствуется восходящее к Гёте понимание мировой литературы, согласно которому она представляет собой не сумму отдельных произведений, а то начало в каждой национальной культуре, благодаря которому она выходит из изоляции и вступает во взаимосвязь с другими национальными литературами. Согласно Вольфсону, в установлении взаимосвязи между национальными литературами и состоит благородная задача переводчика. В определении этой задачи Вольфсон также проявляет себя как ученик Гёте, размышляя, например, о свойствах немецкого языка, делающих его особенно пригодным для перевода. По этому поводу Вольфсон писал в одной из статей для журнала «Russische Revue»: «Есть язык, который может передать максимальное количество национальных особенностей. Тот факт, что немецкий язык способен на это, как ни один другой, не оспорит никто из наших противников» («Russische Revue. Zeitschrift zur Kunde des geistigen Lebens in Rußland», 1863). В предисловии к первому выпуску «Russische Revue» Вольфсон прославляет немецкий язык, называя его испытанным проводником «самых возвышенных гуманистических идей … в любой части Старого и Нового Света».

Близость к немецкой классике Вольфсон демонстрирует также, выбирая эпиграфы. Многим его сочинениям предпосланы цитаты из Гёте и Шиллера, которые служат не украшению этих сочинений, а настраивают читателя на аргументацию в стиле немецкой эстетики 1800-х годов. Именно по этой причине Вольфсон занимает особое место среди распространителей русской литературы XIX века: опора на философию искусства, которая долгое время определяла немецкий научный дискурс, придавала его подходу к русской литературе, его суждениям о ней и переводам особую убедительность.

Идеи Вольфсона формировались, в частности, под влиянием трудов Гердера, Гегеля и Шеллинга. О близости Вольфсона к Шеллингу и Гегелю свидетельствуют его высказывания об истории, природе, обществе и искусстве как манифестациях Абсолютного духа, который развертывается и объективизируется как в образе отдельных народов, обладающих каждый своими локальными, историческими, социальными и культурными особенностями, так и в определенных формах искусства.

Основные идеи немецкого идеализма Вольфсон модифицирует с учетом его русской разновидности – концепции народности, которая существенно повлияла на эстетические и историко-философские дискуссии в России, имевшие место с 30-х годов XIX века и до периода социалистического реализма в XX веке. Здесь невозможно изложить ее во всех деталях. Важным в контексте наших изысканий является то обстоятельство, что согласно данной концепции вышеназванные объективации духа, т. е. народ и искусство, оказываются тесно взаимосвязанными, т. к. согласно немецкой идеалистической философии искусство, в том числе и литература, является выражением индивидуальности народа. Вольфсон пишет в своем эссе о Пушкине (1848): «Искусство есть то общее, что кроется в отличительных чертах всех народов. Поэт выполняет свое высокое призвание, если его поэзия становится даром всему миру; но он может выполнить это призвание только в том случае, если национальный дух достигнет в нем своего полнейшего развития. Чем выше и полнее это развитие, тем больше общечеловеческого оно несет в себе» («Rußlands Novellendichter», Bd. 1, 1848). В этом смысле Пушкин оказывается в одинаковой степени и национальным поэтом, и именно поэтому поэтом мирового значения. Концепция реализма, которую разделяет Вольфсон, родственна теории «идеал-реализма» его друга Отто Людвига. Она требует, чтобы искусство точно отражало действительность, но изображение действительности не должно быть при этом натуралистической иллюстрацией, сквозь нее должен просвечивать художественный смысл произведения. Таким образом, Вольфсон подчеркивает, что искусство способно возводить изображаемые им реальные исторические и социальные факты к объединяющему и обусловливающему их целому, к историческим и социальным закономерностям. Из функции познания мира проистекает специфическое право искусства силой воображения раскрывать возможность совершенствования выявленных закономерностей. Именно эстетическая концепция «идеал-реалистического искусства», которая «вместо того, чтобы из идеи выводить явление, выводит идею из явления» («Culturbriefe III» // Leipziger Zeitung, 01.02.1857), повлияла на исходные положения уже упомянутой диссертации Вольфсона. Русская литература предстает в ней не как собрание отдельных текстов разных авторов, а как органическое, постоянно развивающееся целое, вершиной которого на тот момент был Пушкин. Теорию идеал-реализма Вольфсон отстаивал до конца жизни. В 1857 году, например, он жаловался на начавшееся в 1830-е годы угасание так называемого «эстетического периода» (Kunstperiode), который уступил место «газетной поэзии журналистов» («Culturbriefe I» // «Leipziger Zeitung», 04.01.1857). Одновременно – что также говорит о широте его кругозора – в своих компаративистских работах Вольфсон обращает внимание на влияние раннего азиатского искусства на греческую античность, культуры ближнего Востока – на историю западноевропейского христианского гуманитарного знания, индийской и арабской малой прозы – на европейскую новеллу («Zur Novellenliteratur Europas», в: «Deutsches Museum», 1860).

Описанные выше литературно-эстетические концепции важны потому, что они послужили основой и предпосылкой для серьезной теоретической рецепции русской литературы, которая продолжительное время влияла на творчество лучших немецких писателей, например Т. Фонтане. Преподнося и интерпретируя русскую литературу с точки зрения немецкой классической философии и немецкой идеалистической эстетики, Вольфсон облегчает ее рецепцию для тех, кто был воспитан на немецкой классике.

Вольфсон переводил практически всех современных ему значительных русских поэтов и писателей: стихи Лермонтова, Тютчева, Баратынского, Некрасова, Майкова, прозу Пушкина, Гоголя, Тургенева, Достоевского, Льва Толстого и Алексея Толстого, Герцена, а также народную поэзию, «Слово о полку Игореве», сочинения Ломоносова, Державина и таких забытых сегодня авторов, как Елена Ган и Николай Павлов. Он одним из первых попытался познакомить читателей первой половины XIX века с творчеством Достоевского и Толстого. За некоторыми исключениями его переводы отличаются удачным балансом между верностью оригиналу и адаптацией к языку перевода. Вольфсон старался как можно более точно передать синтаксис и лексику оригинального текста. Отклонения от буквы оригинала вызваны у него непреодолимыми различиями в строе и лексическом составе языков. Для непереводимого дословно он находит эквивалентные формулировки, демонстрируя великолепное знание обоих языков, которое особенно явственно проявляется также в переводе диалогов, например в повестях «Майская ночь» или «Страшная месть», которые Вольфсон взял из сборника Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки» и под общим заголовком «Из малороссийских народных сказок Гоголя» («Aus Gogol’s kleinrussischen Volksgeschichten») опубликовал в 1848 году в журнале «Europa. Chronik der gebildeten Welt». Адаптация к языку перевода прослеживается там, где иностранные реалии могли оказаться непонятными или где, по мнению Вольфсона, читателю следовало напомнить литературно-исторические или биографические сведения. Так, он прибегает к транспозиции имен собственных (герой и название рассказа Толстого «Поликушка» – «Paul») и конкретизации названий, например стихотворение «На смерть поэта» получает при переводе название «Auf Puškins Tod» («На смерть Пушкина»). Разъяснять и интерпретировать содержание призваны и лексические трансформации, хотя удвоения, имеющие место в стихотворных переводах (в расправу – zu Weh und Leide, на славу – zur Ehr und Freude, перевод «Страшной мести», опубликованный в 1848 году в журнале «Europa»), или дополнительные эпитеты служат вместе с тем и сохранению рифмы и размера.

За некоторыми исключениями (например, патетический, «ходульный» перевод стихотворения Тютчева «И дым отечества…» – «Mein Vaterland», опубликованный в 1863 году в журнале «Russische Revue») переводы Вольфсона точны, хотя и не следуют рабски за оригиналом. Они точны не только в языковом плане, но и в литературном. Переводя текст, Вольфсон всегда рассматривает его как законченное произведение искусства, как органическое целое. Показательна в этом смысле его критика переводов гоголевского «Ревизора» Августом Видертом и Альбертом Юнкельманом («Culturbriefe XXXII» // «Leipziger Zeitung», 15.08.1858). Указывая на языковые ошибки и возникающие вследствие вольного обращения с текстом искажения смысла, Вольфсон предлагает собственные варианты перевода, демонстрирующие вдумчивое и бережное отношение к оригиналу.

Значительный вклад в распространение русской литературы среди немецких читателей Вольфсон внес и как издатель и соиздатель журналов. Так, в 1850 году он вместе с Робертом Пруцом основал журнал «Deutsches Museum». Предприятие это оказалось для Вольфсона не очень успешным, и спустя девять месяцев он отказался от должности редактора, хотя и продолжал периодически печатать в этом журнале свои статьи. Плодотворным с точки зрения знакомства немецких читателей с русской литературой было в первую очередь издание журнала «Русское обозрение» («Russische Revue», позднее «Nordische Revue»), которое началось в 1863 году. Издаваемый при финансовой поддержке российского правительства, этот печатный орган выходил в Лейпциге и Санкт-Петербурге и должен был знакомить немецкоязычную публику с современной русской литературой и с общественной и культурной жизнью России. Задача его состояла в том, чтобы «распространять в мире русские духовные интересы» (так писал Вольфсон в 1864 году во вступлении к третьему выпуску журнала «Russische Revue»). Наряду с превосходными переводами произведений Лермонтова, Тургенева, Алексея Толстого, Льва Толстого, Достоевского, Гоголя и др., сделанными Павловой, Боденштедтом и Вольфсоном, в журнале печатались обзоры русской публицистики, музыкальной и театральной жизни, статьи, касающиеся педагогики и системы образования, юридической системы и т. д. Во вступительном слове к первому выпуску «Русского обозрения» (1863) Вольфсон высказывает либерально-демократические убеждения, сформировавшиеся у него под влиянием гуманистических и просветительских идей немецких классиков. Свою роль культурного посредника он видит в том, чтобы просвещать и объективно информировать своих читателей, разрушая расхожие предубеждения. Примечателен интерес Вольфсона к теме народного образования. Он выступает за проведение в России школьной реформы, ориентированной на немецкую систему образования, преодоление националистических тенденций, отмену телесного наказания и т. д. По его мнению, первым иностранным языком должен стать в русской школе не французский, а немецкий, поскольку он способен лучше передать «особенности национального характера» («К вопросу о реформировании образовательной системы» / «Zur Reform des Unterrichtswesens»).

Сравнивая немецкие и русские литературные журналы (начиная с номера третьего и журналы других европейских стран), Вольфсон внимательно анализирует их идеологическое направление и социальную функцию. «Русское ревю» он стремится превратить в дискуссионную площадку для обсуждения всего того, что пишется о России на немецком языке, будь то публикации по истории русского языка, православия или этнографии. В его собственных публикациях содержится множество сведений о рецепции русских писателей в Германии, в том числе менее известных, таких как Салтыков-Щедрин или Николай Павлов.

Заслуги Вольфсона в развитии немецко-русских литературных связей чрезвычайно велики. Между тем о нем довольно скоро забыли. Возможно, одной из причин этого была его ранняя, преждевременная смерть. Даже друг его молодости Теодор Фонтане посвящает ему в своей вышедшей в 1898 году автобиографии «С двадцати до тридцати» («Von Zwanzig bis Dreißig») лишь несколько холодных замечаний. Такая позиция не может не вызывать разочарования, если вспомнить, как много сделал Вольфсон для литературной карьеры Фонтане, свидетельством чему является их переписка.

Фридрих Боденштедт

Переводы менее одаренного, чем Вольфсон, но весьма популярного во второй половине XIX века Фридриха Боденштедта (1819–1892) читаются до настоящего времени. Ориенталист, англист и писатель, Боденштедт после изучения лингвистики и литературы в университетах Гёттингена, Мюнхена и Берлина был в возрасте 22 лет приглашен в Москву в качестве гувернера юного князя Голицина и получил, таким образом, возможность познакомиться с русской и славянской культурой и литературой непосредственно. С 1843 года много путешествовал по Российской империи, особенно по южным ее землям, Крыму и Кавказу («Тысяча и один день на Востоке» / «Tausend und Ein Tag im Orient», 1849–1850; «Народы Кавказа и их освободительные войны против русских» / «Die Völker des Kaukasus und ihre Freiheitskriege gegen die Russen. Ein Beitrag zur neuesten Geschichte des Orients», 1848). В Тифлисе, где он некоторое время работал учителем гимназии, Боденштедт познакомился с азербайджанским поэтом Мирзой Шафи. Знакомство это явилось стимулом для публикации, имевшей огромный резонанс: в 1852 году вышло в свет замаскированное под перевод собрание его собственных стихотворений «Песни Мирзы Шафи» («Lieder des Mirza-Schaffy»), которое стало одним из самых успешных поэтических сборников в Европе второй половины XIX века. С 1847 года невероятно деятельный Боденштедт работал в Германии и временами в США в очень разных сферах: сначала редактором газеты «Везерцайтунг» («Weserzeitung»), с 1854 по 1867 год профессором древнеанглийской литературы и славянских языков и литератур в университете Мюнхена, с 1866 по 1873 год директором театра в Майнинге и пр.

Боденштедт был очень разноплановым автором (Donat 2012), успешным поэтом и менее успешным прозаиком и драматургом, автором путевых заметок и автобиографических сочинений. Но значительный вклад в литературу он внес только как автор «Песен Мирзы Шафи» и как переводчик. Уже в 1840-е годы Боденштедт издал переводы отдельных произведений Лермонтова и Пушкина (1843), а также сборник украинских народных песен (1845). Естественно, что ранние, еще незрелые переводы Лермонтова и Пушкина сильно проигрывают более поздним его работам, благодаря которым, начиная с 1850-х годов, Боденштедт приобрел славу ведущего переводчика с русского языка. Его двухтомный перевод Лермонтова («Michaïl Lermontoff’s Poetischer Nachlaß»), изданный в 1852 году, и сегодня признается одним из лучших переводов русского поэта-романтика. Кроме того, издание включает в себя подробный обзор литературных сочинений поэта, разбор их жанрового своеобразия (любовная и природная лирика, эпиграммы, элегии, баллады, поэмы) и основных творческих методов. Работы Боденштедта считаются первым в Германии литературно-историческим исследованием жизни и творчества Лермонтова, и не в последнюю очередь благодаря компетентным ссылкам на Байрона и Пушкина. Большой след оставили и прозаические переводы Боденштедта, прежде всего отдельных произведений Пушкина и Тургенева. Вскоре после издания на немецком языке Лермонтова появился трехтомник переводов лирики Пушкина «Поэтические произведения» («Poetische Werke», 1854–1855), а спустя десятилетие последовало издание рассказов Тургенева (1864–1865). К переводу русских авторов Боденштедт подходит иначе, чем, например, к сонетам Шекспира. Как и Вольфсон, он близко придерживается текста оригинала, но иногда адаптирует его к языку перевода, сглаживая его и даже иногда делая более тривиальным. Прежде всего это относится к переводам Пушкина. Боденштедт нередко старается привести русские тексты в соответствие с литературными и эстетическими нормами, господствующими в Германии. Вместе с тем во многих его переводах, особенно стихов Лермонтова, можно наблюдать удивительно адекватную передачу русского оригинала на немецкий язык – не только его содержания, но и ритма, а также рифмы. Кроме того, Боденштедт пытался распространять сведения об общественной и культурной жизни России, в частности издав двухтомную антологию «Русские фрагменты: к познанию государственной и народной жизни в ее историческом развитии» («Russische Fragmente. Beiträge zur Kenntniß des Staats- und Volkslebens in seiner historischen Entwickelung», 1862), а также сборник «С Востока и Запада» («Aus Ost und West», 1861). Однако его историко-литературные работы, посвященные переводимым им авторам (например, «Александр Пушкин. Портрет поэта» / «Alexander Puschkin. Ein Dichterbild», 1866), не так оригинальны, как сочинения Вольфсона.