Читать книгу: «25 часов», страница 9
Джеймс потёр руку, которая однажды превращалась в крыло и поморщился.
– Полагаю, нам нужно немного потренироваться, да?
– Верно мыслишь.
– Сегодня мне нужно помочь отцу с кое-какой работёнкой. Но, думаю, я освобожусь около пяти вечера.
Разливая чай, Джесс спросила:
– Ты знаешь место, где нас никто не увидит? И желательно, чтобы это была открытая территория.
– Я подумаю об этом. До вечера ещё далеко.
После завтрака Джеймс ушёл помогать отцу, оставив портотип книги у нас. Джесс принялась за домашние дела (удивительно, откуда в ней столько энергии), а я наконец-то мог остаться наедине с самим собой и просто отдохнуть от этой суеты.
Как и пообещал, Джеймс нашёл подходящее место для тренировки полётов. Мы расположились неподалёку от пруда, за небольшим лесочком. Воздух там казался более свежим и чистым. Мало кто вообще знал о том, что этот лес не такой большой, как казался на первый взгляд. И уж тем более, только те, кому было нечем заняться прошлым летом (я имею в виду Джеймса), в курсе, что за ним находится огромная площадь земли, куда не ступала нога человека.
Джесс раскинула руки в стороны и вдохнула полной грудью. Закрыв глаза, она блаженно пролепетала:
– Я хочу здесь жить. Тут такой чистый воздух.
– Я знаю место, где тебе понравится ещё больше, – отозвался Джеймс. – В трёх часах езды от Флипсбурга есть небольшой туристический городок, расположенный у подножия гор.
– Тех самых? – спросил я и указал рукой на виднеющиеся вдали вершины.
– Ага.
– Думаю, там я смогла бы жить без ингалятора.
Мы ещё немного постояли, любуясь красотой природы, а после приступили к нашим испытаниям.
– Значит, нам нужно только представить? – Спросила Джесс.
– Ну да, мне удалось не с первого раза, но зато потом… Ну, вы сами всё видели.
Я долго думал над тем, какую птицу я могу представить детально. И решил, что лучше всего я представляю голубей. Но перспектива превращения в голубя меня не особенно прельщала, поэтому, я решил ещё немного поразмыслить. Не найдя в закромах своей памяти ничего, кроме воробья и попугая, я решил, что стать голубем не так уж и плохо.
Дрожащей рукой я поднёс баллончик с зельем ко рту и отпил немного. Затем, быстро закупорив его, и бережно убрав в карман, я напряг все свои извилины, стараясь отчётливо и детально представить, как вместо моих рук вырастают крылья. От усердия я зажмурил глаза. По всему телу пробежала дрожь, мои колени как-то странно затряслись. Спустя одно мгновение тряска сменилась неприятным щекотливым чувством, которое беспощадно съедало меня с ног до головы, поскольку щекотку я терпеть не мог.
Буквально, через долю секунды, все ощущения прекратились, и я неуверенно открыл глаза.
– Чёрт, Джесс, смотри, у него получилось.
Я хотел сказать ему, чтобы он тоже пошевеливался, но вовремя вспомнил, что люди вообще-то не понимают голубиный. Но для достоверности я решил попробовать сказать хоть что-то. Джеймс – лох, например. Изо рта вырвалось лишь голубиное «курлык». Будь у меня сейчас руки, я бы развёл ими в стороны и грозно рассмеялся.
Решив, что мне не стоит терять время даром, поскольку действие зелья не такое долгое, как хотелось бы, я попробовал развести крыльями в стороны.
– Давай Хьюберт, – говорил я мысленно сам себе. – Теперь ты птица и ты должен взлететь. Если будешь медлить, то можешь превратиться в человека прямо в воздухе.
Оттолкнувшись тонкими розовыми лапками от земли и быстро размахивая крыльями, я набрал побольше воздуха в свои птичьи лёгкие, пардон, в воздушный мешок, и наконец-то оторвался от земли. Уже взмыв в воздух, я заметил, как от Джеймса и Джесс исходит свечение – верный признак того, что они наконец-то выпили зелья и сейчас мысленно создают из себя птиц.
Парить в воздухе оказалось куда более сложно, чем я ожидал. Тем не менее, это просто невероятно. Летя на самолёте или прыгая с парашютом невозможно испытать и сотой доли того, что ты можешь ощутить при собственном полёте.
Кружась над макушками высоких деревьев кажется, что весь этот мир принадлежит только тебе, что ты властитель над всей этой красотой.
Вскоре ко мне присоединилась голубая сойка и, разумеется, утка. Очень оригинально, мистер Уэбстер. Никто и не сомневался. Поняв, что сейчас не самое время критиковать фетиш своего друга, я принялся ещё более усердно работать крыльями. Мне было необходимо научиться развивать скорость, ведь никогда нельзя наверняка знать, что тебя ждёт в будущем. Возможно, мне ещё придётся улетать от птичьего патруля за то, что я случайно обгадил какой-нибудь памятник.
– Хью, ты – идиот, ты же заешь об этом? – Кричала снизу Джесс.
– Да, но ситуацию это никак не спасает, уж поверь!
Первое испытание своих сил в полёте закончилось небольшим инцидентом. Если быть более точным, то, когда я почувствовал, что вновь превращаюсь в человека, я решил, что мне следует приземлиться на сосне. Нетрудно догадаться, что слезть оттуда я не смог.
– Как думаешь, сколько до него метров?
Джеймс приложил руку ко лбу, закрывая глаза от света заходящего солнца.
– Ну, метров так тридцать, может быть больше.
Джесс тяжело вздохнула:
– Почему ты просто не полетел вниз, чтобы превратиться на земле?
– Я мыслил, как птица, – постарался оправдаться я. – Не все же такие умные, как ты.
– Мы можем принести сюда простынь, чтобы ты спрыгнул на неё, – предложил Джеймс.
– Или просто выпей чуть-чуть этого зелья и быстро слети вниз.
– У меня слишком мало осталось. Тогда мне не хватит на вечер.
Джеймс, в порыве психоза, всплеснул руками и крикнул:
– Ты предлагаешь нам за тобой слетать?
– Вообще, это хороший вариант.
– Да иди ты в пень!
– Боже, Хью, я отолью тебе этого зелья. Просто слезь уже оттуда.
Завтра вечером должны вернуться отец и Мэри, а это означает, что отныне нам придётся делать всё возможное, чтобы они не узнали о наших ночных путешествиях. Мысленно, я уже прокручивал в голове возможные слова для оправданий или же для лжи. Можно говорить, что мы собираемся переночевать у Джеймса, но это совершенно ненадёжно, ведь, зная чрезмерное любопытство некоторых людей, рано или поздно они поймут, что здесь пахнет жареным. Я не из любителей врать, но что же ещё остаётся? Осознание того, что одна проблема влечёт другую, нагнетало мысли, что мне всё-таки стоило принять совершенно иное решение в прошлый раз. Однако, тогда бы не было всего этого. Приключений, шуток, удивлений. Не было бы встреч и расставаний. Я погнал все эти мысли прочь. Сейчас нам необходимо встретить Саманту, а после отправиться в путь за шестерёнками.
Удобно устроившись на чердаке (всё-таки мы решили обустроить его как нашу тайную базу), каждый занимался делом. Джеймс показывал карточные фокусы, Джесс наблюдала за ними и параллельно перетаскивала огромный матрац от стены к стене, стараясь понять, где будет самое удобное место для сна, а я сверлил взглядом часы. Всё-таки, сейчас время, как никогда, играет ответственную роль. На чердак мы притащили много нужных и ненужных вещей. Нашли старые, но достаточно прочные, стулья, поставили небольшой комод и маленький кофейный столик, у которого не хватало одной ножки. Чтобы он не падал на один бок, я подсунул под него пару ненужных книг и цветочный горшок. Джесс посмеялась над этим и окрестила меня инженером века.
Так же, сюда было решено принести различные журналы и комиксы, поскольку нам предстоит проводить в этом месте большую часть дня. Да и вообще, такие вещи, как различные постеры и альбомы с наклейками всегда создают приятную атмосферу. Можно смело сказать, что этот чердак действительно стал для нас родным за эти несколько дней.
– Выброси свои карты и помоги мне, – проворчала она. – И ты тоже, Хью. Хватит валять дурака.
Как по расписанию, ровно в половину первого ночи над кофейным столиком образовалась брешь. Мы с Джеймсом оперативно отодвинули его, после чего оттуда выпрыгнула запыхавшаяся Саманта. Её лицо раскраснелось, а волосы, которые, к слову, были распущены, торчали в разные стороны.
– Как ты? – Спросил я.
– Воды, – всё, что она смогла сказать.
Джесс молниеносно схватила графин с лимонадом, стоящий на тумбе и протянула полный стакан жидкости гостье.
– Это так вкусно, Бог ты мой!
Мы решили не терять ни минуты, и поэтому сразу же приступили к выполнению назначенной миссии.
Серо-коричневые перья совушки, как нельзя кстати, сочетались с естественным цветом глаз Саматы. Видимо, она плохо представила себе этот образ, раз совершенно забыла о том, что птицы не обладают идеальным изумрудным цветом радужки. Было в этом что-то мистическое и одновременно завораживающее. Если я вообще имею право называть что-либо мистикой, умея путешествовать во времени и превращаться в различных птиц.
На этот раз я основательно подготовился к предстоящей миссии. После тщательного обшаривания интернета, в закромах моей памяти поселились, как минимум, двадцать (а то и больше) видов пернатых. Теперь, детально представляя орла, журавля, грифа и многих других птиц, мне больше не придётся скрываться от птичьей полиции в образе голубя. Сейчас же, я парил над ночным Флипсбургом белым филином (нет, это вовсе не потому, что Саманта выбрала сову). Коллективным решением нашей пернатой команды в выборе образов, все пришли к выводу, что будет куда более удобно выбрать родственные (или хотя бы внешне похожие) виды птиц.
Думаю, что всё это выглядит слишком странным. Не каждый день над городом летают огромные совы, понимаете ли. Остаётся только ждать кричащих заголовков в утренней газете: "Нашествие пернатых на Флипсбург". Хотя, наверное, все журналисты сейчас спят самым крепким сном и досматривают десятый сон. Не спят только охранники часовой башни (и мы). Два человека в форме гусаров стоят прямыми столбиками по обе стороны кирпичного небоскрёба. По словам Джеймса – внутри нас ожидает ещё, как минимум, шесть таких же сторожевых.
План был до глупости прост: залететь внутрь, найти необходимые детали и смыться оттуда, как можно скорее. Здесь мы не прогадали с выбором облика, ведь совы отлично видят в темноте. Кроме того, они обладают массивными лапами, что облегчит захват деталей.
Обогнув башню несколько раз, нас ждало первое разочарование – отсутствие хоть какого-нибудь отверстия, через которое можно было бы просочиться внутрь. Я присел на острый конус (верхушка башни) и окинул взглядом остальных. Интересно, будем ли мы понимать друг друга без слов? Для проверки, я вновь решил пустить в ход коронное и самое любимое выражение.
– Джеймс – лох.
– Сам ты лох, – ушастая сова, в кою был перевоплощён Джеймс, возмущённо замахала крыльями.
Выходит, теперь мы можем слышать и понимать друг друга. Чувствую, что сегодня мы не сомкнём глаз, занося новый факты в нашу книгу.
– Что будем теперь делать? – я потряс головой. – Нам нельзя медлить, действие зелья может закончиться в любой момент.
– Циферблат, – белая сова (Джесс) взлетела с краешка крыши и подлетела вплотную к циферблату. – Снизу было видно, что там имеется пространство.
Перепуганные охранники наблюдали за Джесс, с широко распахнутыми глазами. Красиво пикируя, она спустилась до уровня четвёртого этажа дома, стоящего неподалёку, а затем отлетела на несколько метров в сторону.
– Если я не вернусь через пару минут, то следуйте за мной.
Быстро размахивая крыльями, она полетела прямиком на башню, словно желая протаранить её. Один из охранников ухватился руками за голову и пробурчал что-то невнятное. Однако, Джесс успела вовремя сбавить скорость. Быстро меняя направление полёта, она в одно мгновенье, просочилась между циферблатом и каменной стеной. От испуга, я сорвался с места и хотел было упорхнуть следом за ней, но меня остановили вопли Саманты и Джеймса.
– Нет, Хью!
– Она знает, что делает.
– Вы хоть понимаете, что она может застрять там?
Так или иначе, мы подождали ещё пару минут. Джесс всё не появлялась, поэтому мы решили последовать её примеру и тоже протиснуться между циферблатом и кирпичной стеной.
Как оказалось, расстояние было достаточным, чтобы без особого труда мог пролезть слон. А про нас и говорить нечего. Попав внутрь механизма часов, я решил, что более разумным будет передвигаться лёгкими прыжками, а не полётом, поскольку мои широкие крылья запросто могли застрять в огромной железной конструкции. Своим идеальным совиным зрением, я старался найти Джесс. Саманта и Джеймс следовали за мной.
– Похоже, она уже выбралась из механизма, – буркнул я.
– Нам тоже следует поскорее выбираться, это выглядит очень пугающим.
Преодолев полосу препятствий, нам наконец-то удалось выбраться из железных тисков. Оправдались все мои худшие опасения – Джесс поймали. Один из служащих в форме крепко сжимал её оперённое тельце в своих грубых руках. Казалось, что она вот-вот потеряет сознание из-за недостатка кислорода. Завидев нас, она обессилено дёрнулась в крепкой хватке. Больше всего мне хотелось резко вспорхнуть и врезаться своими когтями в глаза этому грубому мужику. Но тогда поднимется шумиха, и нам не удастся спокойно сделать свои дела.
– Что будем делать? – Спросил я.
– Нужно сначала испугать, а затем отвлечь их, чтобы она выбралась, – сказал Джеймс, пряча голову за крылом. – И у меня плохие новости: побочное действие у этой штуки проявляется не единожды.
– Я скажу отцу, чтобы он доработал формулу.
– Соберитесь, ребята! – Скомандовал я. – Сейчас я резко вылечу отсюда и постараюсь отвлечь их, а вы смотрите в оба глаза. Мы не должны уйти без шестерёнок.
Друзья согласно кивнули.
Как и предполагалось, удивлению служащих не было предела. Как только Джесс почувствовала свободу, она направилась вниз. То же сделал и я. На этот раз я не отпущу её одну. Больше всего сейчас мне хотелось молить всех богов олимпа, чтобы Джеймс и Саманта не теряли времени даром. Ведь сейчас в их распоряжении весь верхний этаж. В прямом смысле, у нас на хвосте висели стражники, которые неуклюже топали по крутой лестнице и кричали своим напарникам, что в здании находятся птицы. Вот будет сюрприз, если они узнают, что мы на самом деле люди. Долетев до самого нижнего этажа, нас ждал тупик и лишь пустые стены. Никаких шестерёнок.
– Надеюсь, у ребят дела обстоят лучше, – сказала Джесс.
– Это точно. Лети наверх, а я ещё раз посмотрю под лестницей.
Всё, что я нашёл – единственный листок, однако, эта находка была на вес золота. Несчастной страницей была прикрыта дыра под лестницей. Выковырять листочек оказалось куда сложнее, чем я думал. Вокруг меня собралась толпа стражников, которые старались достать меня при помощи сачка.
– Я не бабочка, идиоты.
– Он разозлился, отойдите, – сказал один из них.
– Разозлился? Да я в ярости! А ну-ка, дайте дорогу!
Держа в клюве бумажку, я успешно облетел сачок и направился вверх. Похоже, что в этот раз моя шкура выступала в роли идеальной приманки, поскольку все служащие были заняты лишь мной, а на остальных сов в здании им было плевать. Уже поднявшись наверх, я смог мысленно облегчённо вздохнуть. Они нашли шестерёнки.
*
– Хочу поздравить вас, дамы и господа, – сказал я, повернувшись ко всем и размахивая корпусом с новыми внутренностями. – Мы-таки сделали это.
– Нам следует отметить это, – сказал Джеймс. – Предлагаю выпить по стакану лимонада и лечь спать без будильника.
Я присвистнул:
– Вот это я понимаю, праздник! Что думаете, девчонки?
Джесс мечтательно закатила глаза:
– Вот прям как уснём, да как выспимся! Это будет лучшая тусовка в моей жизни.
– Вы хотите сказать, что мне не придётся тащиться обратно по этому бесконечному коридору? Да я обеими руками «за».
***
Вся неделя была наполнена сплошными приключениями. Ночные путешествия плохо сказывались на моём организме, но зато они отлично поднимали настроение. Официально, я занёс в свой воображаемый блокнот запись о том, что это лето уже стало лучшим летом в моей жизни. Июнь радовал тёплой погодой, а друзья отличными шутками. За несколько недель мы все очень сблизились, и это очень радовало.
Все путешествия сопровождались удачей. Иногда невольно задумываешься, а не под счастливой ли звездой ты был рождён? Как бы там ни было, на данный момент у нас имелись практически все детали, а именно: корпус, шестерёнки, стрелки и барабан.
Мы твёрдо и уверенно приближались к истине. Не сказать, что меня особенно волнует значимость этих часов и вообще пространственно-временных дыр. Больше всего меня гложет любопытство и обычный вопрос. Зачем? Ведь всё в мире происходит с определённой целью. Значит, все наши труды не должны быть напрасны. Выходит, всё это для чего-то и нужно. Честно говоря, в пророчество вериться с трудом, поскольку оно построено лишь на метафорах и аллегориях. Быть может это простое сочинение малоизвестного поэта, а мы сами всё зря иронизировали. Строки, говорящие о проклятом числе двадцать пять и о чудесных спасителях, казалось бы, что может быть ещё более загадочным и бредовым одновременно? Да и в текст, призывающий снять проклятье из прошлого, тоже мало внушает доверия, поскольку я считаю, что никто не может предсказать будущее. Откуда вообще автору известно, что в будущем родимся мы – избранники силы?
– И всё-таки, это имеет место быть, – сказал Джеймс, потягиваясь с джойстиком в руках. – Мне кажется, что строчка про две капли воды двадцать первого века очень подходит.
– К чему подходит-то?
– К вам с Джесс. Разве это простая случайность?
– Ты лучше не глупости говори, а прикрой меня со спины. Мы уже третий раз пытаемся пройти этот уровень, а ты снова о своих загадках.
Джеймс постарался вернуться к игре, но было слишком поздно. На экране мигали красные буквы, свидетельствующие о поражении. Я обессиленно откинулся назад и отложил свой джойстик.
– Больше всего меня волнует то, для чего всё это.
– Ты имеешь в виду сборку часов?
– Ну, разумеется.
– Насколько я понял, эти часы помогут изменить ход истории.
– Хочешь сказать, мы можем как-то повлиять на то, что было ещё до нашего рождения?
Джеймс схватился за голову и простонал:
– Почему этот мир такой сложный?
– Полагаю, потому что мы вообще связались с мистером Смитом в тот день.
– Нет. Он тут не виноват. Вообще никто здесь не виноват. Будем считать, что это просто случилось, потому что случилось.
– Сколько философии, мистер Уэбстер.
– Вы вынуждаете меня, мистер Фостер.
Я уставился в потолок, который имел весьма странную форму. Вернее, он состоял из нескольких уровней. Общий вид больше походил на лестницу из трёх ступеней, которую приделали к потолку. На каждом уровне были вверчены маленькие лампочки, которые издавали слабое тёплое свечение.
– А что ты думаешь о камне?
– Каком камне? – Недоумевающе спросил Джеймс.
– Ну, в самом начале пророчества говорилось что-то вроде: кристалл – не игрушка, и всякое такое.
– А, так ты об этом. Понятия не имею. Как-то я спросил у мистера Смита об этом, и тот изверг умную мысль.
– И какую же?
– Возможно, существует такой вид кристалла, который при взаимодействии с компонентами порошка для открытия бреши может обретать особенные свойства.
– Как-то всё это очень сложно.
– А ты, что думал? В сказку попал? Это тебе алхимия, а не хухры-мухры.
– Хухры-мухры, – прыснул я. – Ты откуда таких слов нахватался?
– Всю жизнь так говорю.
Мы ещё некоторое время порассуждали об этом, а после решили не забивать себе голову ненужной информаций и пройтись на озеро, чтобы покормить уток. Джесс присоединилась к нам чуть позже. Она принесла огромную корзину с остатками хлеба и зачерствевшими булками со вчерашнего завтрака. Мы принялись кидать их в озеро и наблюдать за тем, как утки ловко и быстро поедают угощенье.
– А у меня кое-что есть, – задорно сказала Джесс. – Только я вам не покажу, у вас документов нет.
Я развёл руками в стороны:
– Куда уж нам до документов.
Джеймс театрально схватился за сердце и изрёк:
– Выходит нам, простым смертным, никогда не узнать всех тайн человечества.
Джесс покачала головой и рассмеялась:
– Идиоты, – она достала из нагрудного кармана своего джинсового комбинезона серебристую потёртую цепочку. – Смотрите.
– И что это? – Спросил я. – Извини, но я плохо разбираюсь в бижутерии с тех пор, как стал жить в отдельной комнате.
– Понятно, – сухо сказала она, а затем обратилась к Джеймсу. – Твои ставки?
– Цепь арго?
– Да ну вас! Чтобы я ещё раз вам что-нибудь рассказала! Это цепь от часов.
Мы с Джеймсом рефлекторно устремили испепеляющие взгляды в её сторону:
– Что ты сказала?
– Говорю, это цепочка от наших карманных часов, – гордо повторила она. – Вам, наверное, интересно откуда она у меня.
– Хотелось бы узнать, – я почесал затылок.
– На самом деле, это очень забавно, – начала она. – Я помогала Мэри с уборкой. Она попросила меня принести ей из их с отцом комнаты какой-то блокнот. Ну, я и полюбопытствовала немного. Решила примерить парочку её украшений. Она, разумеется, меня поймала на горяченьком, но не стала ругать, а достала из какой-то пыльной коробочки эту цепь. Сначала я не придала этому особенного значения, а затем взглянула на коробку. И там было красиво выгравировано римское число двадцать пять.
– Так, это становится интересно, – Джеймс потёр руки. – Откуда у неё эта цепь?
– Подожди ты, я ещё не до конца рассказала. Так вот, моё любопытство взяло верх, и я решил спросить у неё об этом. Но она лишь пожала плечами и сказала, что нашла в куче хлама, который мы вывозили из дома. Вернее, эта коробочка выпала из прицепа, в который был погружен хлам.
– Что-то мне с трудом верится в это, – фыркнул я. – Мне она с самого начала не понравилась.
– Цепь или Мэри? – Непонимающе спросил Джеймс.
– Мэри. Она что-то скрывает.
– Сильное заявление, – Джесс поправила очки на носу. – И всё-таки, так даже лучше. Ведь у нас нет информации о том, где спрятана цепь. Значит, она всё время была с нами. Так даже лучше.
– И всё-таки, я её проверю.
Джеймс закатил глаза:
– Оставь бедную женщину с её шедевральными булочками в покое. Ты у нас тот ещё параноик, Хью. Просто порадуйся тому, что мы вновь на шаг ближе к полной сборке.
– Вот-вот, – поддержала его монолог сестра и потеребила меня по плечу. – Совем скоро мы соберём их полностью и тогда выясним, для чего всё это вообще было необходимо.
Я тяжело выдохнул. Сейчас необходимо сделать вид, что я смирился с тем, что Мэри тут совершенно ни при чём.
– Ладно, вы правы. Давайте сегодня вечером приделаем эту цепь, а потом расскажем об этом мистеру Смиту и Саманте.
Этой ночью мы навестили семейство Смитов с радостной новостью о том, что сегодня они могут спать спокойно. Мы застали их не в самый подходящий момент. Старик Билли проводил какой-то эксперимент, а его помощник Гибсон неуклюже носился по лаборатории, подавая и забирая различные пробирки. Из-за неожиданности, мистер Смит Случайно смешал два вещества, которые вызвали небольшой бумс. Его лицо было перепачкано серо-коричневым осадком из лопнутой колбы.
– Упс, – я вылез из бреши и протянул руку Джесс. – Похоже, мы немного не вовремя.
– Пустяки, – Билли схватил первое попавшееся полотенце и принялся вытирать лицо. – Я просто проводил одно исследование. Но вы не переживайте, дети мои, тут нет ничего серьёзного.
– А мы к Вам с хорошими новостями, – радостно сообщила Джесс, протягивая ему наши часы на цепочке. – Мы кое-что нашли.
Наверх поднялась Саманта. На её лице сияла улыбка.
– Вы пришли! Хотите воды?
– Ух, я бы не отказался от стаканчика, – тяжело дыша, прохрипел Джеймс.
Мистер Смит взял часы у Джесс и поднял их вверх за цепочку, демонстрируя Саманте:
– Смотри-ка, дорогая. Они-таки нашли цепочку.
Саманта обиженно буркнула:
– Без меня, значит, решили искать…
– Нет-нет, это была чистая случайность, – поспешила заверить её Джесс. – Чуть позже я всё расскажу тебе.
Старик Билли задорно хохотнул и изрёк:
– Что скажете, ребятки, может быть, сегодня выпьем что-нибудь покрепче чая?
– А это отличная идея, – взбодрился я. – Нам следует отметить это везение, правда ведь?
Разделив по-дружески бутылочку вина, все мы находились в приподнятом настроении. Джесс рассказала всю историю с самого начала, после чего Саманта изрекла умную мысль:
– Возможно, эта коробочка действительно была запрятана в каком-то году. Но мы слишком долго не можем найти страницу с координатами, поэтому, так вышло, что вы нашли её в своём 2017.
Жаль, что так не произошло со всеми остальными деталями. Как было бы здорово, просто так собрать их в один день и дело в шляпе. Я погнал эти мысли прочь. Нужно твердить себе лишь о том, что без этих часов не было бы всего этого. Мы бы спокойно спали в своих кроватях и даже не подозревали, что где-то в параллельной вселенной все мы распиваем вино в 1713.
Единственным, кто был напряжён и совершенно не вписывался в наш дружный коллектив, был Гибсон. Он чувствовал себя явно не в своей тарелке, бедняжка. То и дело, его взгляд метался от мистера Смита к Саманте. Во мне проснулись нотки некой ревности. Если он чувствует себя неловко, то мог бы просто сказать, а не пялиться на Саманту. Хотя, я ему не судья, ведь то и дело, против своей же воли, я заглядывался на неё. И всё же, он по-прежнему меня бесил. С самой нашей первой встречи было понятно, что он тот ещё жук. Хотя Саманта и уверяла меня в том, что он хороший, верилось мне в это с трудом.
Когда же настало время возвращаться обратно, было принято решение о том, что я останусь ещё на чуть-чуть. По словам мистера Смита и Саманты, у них на меня были какие-то особенные планы. Я даже подумал, что они собрались ставить на мне опыты. Ведь они могут всё.
Чтобы не заставлять Джесс и Джеймса корабкаться по двум тысячам ступеней вверх, я открыл им свою брешь и они мигом улизнули в неё.
К моему удивлению и всеобщему разочарованию, пока мы провожали их, мистер Смит заснул в собственном кресле.
– Это он до утра, – пояснила Саманта. – Его теперь только пожар разбудит.
– Вот же неудача. А что Вы хотели сделать со мной?
Она рассмеялась:
– Мы хотели усыпить тебя, а затем провести над тобой страшные опыты.
– Я так и знал! А, если серьёзно?
– Если серьёзно, то у отца появились кое-какие предположения по поводу пророчества. И раз уж тебя выбрали главным в наших путешествиях, то он хотел извлечь все свои мысли именно тебе.
– Это очень льстит. Ну, а ты сама можешь мне рассказать?
– Хах, если бы! Если мой отец решил, что он расскажет тебе первому, то его невозможно переубедить.
– Ладно, – я направился к двери. – В таком случае, может быть, мы немного погуляем?
– В наше время опасно разгуливать по-ночам.
– Можешь не переживать, я знаком с боевыми искусствами.
Она, похоже, не поверила мне, но согласилась.
Проходя мимо часовой башни, я мечтательно протянул:
– Помнишь, как мы ворвались туда в обличии сов?
– Такое трудно забыть.
Мы обогнули примерно полгорода, после чего решили вернуться обратно. Джесс и Джеймс, похоже, совсем меня заждались.
– Знаешь, мы с тобой, вроде как, знакомы уже достаточно много времени, – начала Саманта. – Но ты никогда не рассказывал ничего о себе. Только о том, что же там, в далёком будущем.
– Да там и рассказывать особенно нечего. Я простой парень, который живёт по обстоятельствам.
– Это как?
– Ну, как тебе объяснить… От меня мало что зависит в этом мире. И моё мнение мало кто берёт в расчёт. Скажем так, я просто живу.
– Не говори так. У тебя есть замечательная сестра и мы, твои друзья. Нам важно твоё мнение.
– Это приятно слышать. Но всё-таки, в большинстве случаев, за меня решают окружающие люди, не беря в расчёт то, что хочу я.
– Например?
– Например, мой отец. Он отличный, я не жалуюсь. Такого отца ещё поискать. Вот только, он в один миг решил, что нам с Джесс будет проще, если с нами будет жить другая женщина. Скажем так, замена настоящей матери. Он сам решил, что мы переезжаем во Флипсбург. А мои протесты совершенно не идут в расчёт.
– Извини, это, наверное, не моё дело, но, что с твоей матерью?
Во мне что-то дрогнуло. Вновь меня заполнило чувство потери. Хоть я и пытался забыть об этом, мне никогда не удастся стереть из памяти тот ужасный день.
– Она… Её больше нет. Знаешь, в будущем изобретут ужасную штуку – машину. Это, как ваши кареты, только работает без лошади. Таких машин будет очень много. Здорово, но и ужасно одновременно. Она разбилась. Ехала домой и просто разбилась.
Саманта схватила меня за руку и крепко сжала её.
– Я всё понимаю. Можешь больше не говорить ни слова. Я понимаю, как это тяжело для тебя.
– Всё в порядке, – я сжал её руку в ответ. – Знаешь, мне стало немного легче. Думаю, следовало выговориться.
Легче, на самом деле, мне не стало. Но её рука так крепко сжимала мою, что мне хотелось поскорее забыть всё плохое.
– Ты ведь соврал, сказав, что тебе легче.
– Вы умеете читать мысли, Саманта Смит?
– Давай без твоей актёрской игры. Я хочу сказать тебе кое-что.
– Хорошо.
– Мы с тобой похожи, в каком-то плане. Как ты заметил, я тоже живу с отцом. Моя мать умерла при родах. Видимо, наша медицина настолько ужасна, что она не может сохранить одной жизни без потери другой.
Я резко остановился и обнял её.
– Зачем ты думаешь об этом, глупышка? Ты не обязана была говорить мне это.
– Всё в порядке, – она постаралась выпутаться из объятий, но я крепко сжимал её тело в своих тисках. – Эти мысли не приносят мне боли, поскольку я не знаю её, мою маму. Я не знаю ни того, какой у неё голос, ни того, какие у неё привычки. У меня есть лишь один портрет, и этот кулон, – она наконец-то выпуталась из моих объятий и достала из-за воротника своего платья кулон. – И этого вполне достаточно, чтобы знать, кто отдал за меня жизнь. Ты можешь считать меня эгоисткой, но я не чувствую своей вины в её смерти.
– Но в этом и нет твоей вины.
– В конце концов, это не я решила, что она умрёт, а… Судьба? Есть ли она вообще? – Она резко замолкла, а затем продолжила. – Ладно, нам следует поговорить о чём-то хорошем.
– Да, но прежде, давай постоим вот так ещё немного.
– Нас могут увидеть.
– Ночью?
– Но…
Я твёрдо процедил каждое слово:
– Так. Быстро. Обними. Меня.
Включение 5
Героев-спасителей существует лишь пять
Их данная сила – повернуть время вспять.
Две капли воды двадцать первого века
Изменят за миг судьбу человека.
Глава 9
В единственную свободную от путешествий ночь на мои плечи выпала самая тоскливая на свете работа. Мне было необходимо самостоятельно пролистать каждый листочек оригинальной книги и внести всё, что я видел в наш портотип. Больше всего сейчас мне хотелось обнять подушку, положить руку под щёчку и уснуть сном младенца. Но реальность всегда оказывается слишком жесткой на деле. Я практически лежал на кофейном столике и лениво переворачивал страницу за страницей. Но в своей бессонной ночи я виню лишь самого себя и совсем чуть-чуть свою лень. Как-никак, каждый из нашей команды уже давным-давно занёс все данные, а мне всегда было не до этого. Чаще всего, меня манила кровать, а затем я попадал в страну всемирной паутины, а оттуда, как известно, очень трудно выбраться. Короче говоря, моя лень родилась вперёд меня.
