Читать книгу: «Фриссон», страница 4
Машина ехала неизвестно куда. Том не знал дороги, не знал этих мест. Не знал даже какой это район TomCity. Он просто ехал, и думал о ней. Вспоминал все моменты их любви. Фрагменты памяти картинками, появлялись у него в голове.
Вот они, первый раз поцеловались – листва, цветы, их весна.
Стрелка на спидометре уходила вправо.
100.
А здесь, они стоят, смотрят на синие океаны, и мечтают купить дом на горе. Чертов, дом на горе. А как они познакомились, смешно так. Как он мог не заметить её, в том лифте? Как? Тому самому стало смешно, от того, что всё это было, а он и не заметил, как время пролетело. Уже июль. Грёбаное лето.
120.
Музыкант начал смеяться. Смеяться, от того, что ничего теперь этого нет. Смеяться, о того, какой же он придурок. Смеяться, над своим «выдуманным счастьем». Эта была истерика. Такая же, когда он понял, что влюблён. Смех был очень громкий, и с криками. Постепенно, крики и смех заполняли весь салон автомобиля. Он кричал, будто его резали. Скорее, да – вырвали сердечко.
Из глаза, капнула солёная слеза. Такая, огромная слеза, содержащая всю боль и разочарование, от всей этой любви. Кулаком, он вытер глаза. Ещё не хватало, что бы кто-то увидел его, с такой физиономией. Хотя, какая уже разница? Хуже, ему точно не будет.
140.
Посмотрев на людей, которые шли напротив него, он видел жалких дементоров. Они и правда, были похожи на тех, кто целует и высасывает всё счастье. Или ему уже кажется?
Том посмотрел в другую сторону. Глаза увидели девушку, в руках у неё были огромные сумки. Она ловила машину. Но, похоже, ничего не получалось. Парень решил ей помочь. Просто, сделать хоть что-то доброе для этого мира, не зря же он, Томми Добряк.
Автомобиль остановился возле неё. Окно опустилось.
– Тебе нужна помощь? – Том пытался улыбнуться.
– Мне срочно нужно на вокзал. Вы можете меня довести? Очень надо, пожалуйста. – девушка была чуть хмурой.
– Садись, раз срочно.
– Спасибо, спасибо, спасибо… – она кинула сумки на заднее сиденье машины, а сама села на пассажирское сиденье. Стала радостнее, ведь наконец-то, хоть кто-то остановился.
Том настроил карту на айфоне и положил на подставку для телефонов. До вокзала, ехать около получаса. Отлично. Автомобиль тронулся.
– Как тебя зовут? – Музыкант посмотрел на девушку.
– Эн.
– Эн?
– Просто, Эн.
– Ну что ж, привет, просто Эн. Я – Томми Добряк. – он подмигнул.
Эн. Необычное имя. И сама она, какая-то необычная. Волосы были двухцветные. Черные, с синими прядками. А губы, такие пухлые, что казалось, накачала их. Но, она не была похожа на ту, которая вкачивает в себя ботекс или что-то другое. Нет, это точно не про неё. Девушка была одета в красно-чёрную футболку, тёмные шорты и кеды. Она часто смотрела на часы, опаздывает. И куда же она направилась, с такими большими сумками?
– Куда ты едешь? – музыкант поинтересовался, с ухмылкой на лице.
– На слёт. Просто, все активисты нашего города собираются ехать в другой мегаполис, чтобы обменяться знаниями в разных сферах. Это очень увлекательно, кстати. А ты… Почему ты такой грустный? У тебя что-то случилось? – Эн взглянула на Ти.
– Нет, я в порядке. – как же.
– Меня не обманешь. Говори, я не отстану. – Эн была чуть назойлива.
– Ладно. Я расстался с девушкой. Всё? – Том улыбнулся на одну сторону.
– Всё. Не буду я расспрашивать обо всём, знаю, всю правду не скажешь. Но, вижу, сильно страдаешь. Хочешь совет? – Эн улыбалась.
– Ну. – он не знал, почему ему понравилось такое отношение, от незнакомки. Но, ему было интересно, что она сейчас скажет.
– Отпусти. А лучше, займись чем-нибудь полезным. Вроде творчества, что ли.
– Я и занимаюсь музыкой, Эн. Ты разве не слышала обо мне никогда? – Том поднял правую бровь.
– Томми Добряк… Я слышала о тебе, но не знала, чем именно ты занимаешься. А что ты поёшь? – она была удивлена…
– Я не могу тебе это объяснить. Просто, дело в том, что я сам не знаю, что у меня за жанр. Набери как-нибудь в Вконтакте, Томми Добряк и послушай, не знаю, может понравиться. Сейчас, правда, муза ушла изменять мне. Нагуляется, может, вернётся. Такая грязная, потная, пахнущая чужими духами, как обычно. Но, я обниму её, и скажу: иди сюда ко мне, замарашка. – он говорил о музе, а думал о Катине.
– Я просто, люблю рок-н-рол. А вот, скажи, как ты относишься к книгам? Мне нравится Таня Гроттер.
– Что? Таня Гроттер? Может, Гарри Поттер? – он засмеялся.
– Нет, нет, Таня Гроттер. Это, типа пародии на Поттера. Но, она мне почему-то полюбилась. – Эн тоже, смеялась.
– К книгам… не знаю. Я просто, редко читаю. А что, можешь что-то предложить?
– 50 дней до моего самоубийства, моя любимая. – она не переставала смеяться.
– Ну да. Я получается, с девушкой расстался, которую сильно любил, у меня музы нет, куда-то она ушла. И ты мне такая говоришь, хочешь я дам тебе книгу «50 дней до моего самоубийства». Блин, да с радостью. Ну, в смысле, без сарказма. – Добряк улыбнулся.
– Я просто предложила. – Эн ухмыльнулась.
– Нет, я буду рад взять почитать.
Эн обернулась назад, и открыла сумку. Достав оттуда книгу, она вернулась в обратное положение.
– Дарю. – она подала ему этот шедевр.
– Спасибо. Это… очень приятно. – похоже, Томми растаял.
– Ещё, могу посоветовать Лили Локки, девушка тоже нормально пишет. Её рассказ, «Чистый путь», мне понравился. Там, просто чувства и эмоции, вот это, я люблю. – брюнетка посмотрела на время. До автобуса, ещё чуть-чуть.
– Как ты сказала? Лили? – он вспомнил о ней.
– Да. Ну, она неизвестна настолько, чтобы о ней, знали все. Просто, кому надо, те знают и ждут, новые шедевры. Вот. – она развела руками.
– Интересненько. Я обязательно почитаю этот рассказ, спасибо. – Господи, он же давно пылился у него в комнате. Как он мог забыть про него. Надо сесть хоть, прочитать.
– А ещё, больше спи. Серьёзно, вид у тебя уставший, болезненный какой-то. Держу пари, тебе понравиться в царстве Морфея. Там много того, чего не случиться в реальной жизни. Я кстати, люблю поспать. Так, я могу находиться где угодно, и с кем угодно. Кстати, у Лили похожая теория. Только, она путешествует в блокнотах, вместе со своими персонажами. Она говорит, что ей не обязательно покупать билеты на самолёты, поезда, и мчатся куда-то. Всё делает её воображение и фантазия. Блин… Это так классно, писать про что-то. Но у меня, до книги руки не доходят, хотя каждый раз о чём-то размышляю… пишу. Эй, ты меня даже не слушаешь… – Эн немного смутилась, и посмотрела на водителя.
Томми было интересно, что она говорит. Она была не из тех, жалких рыб, которые ходят по этому мегаполису, в поисках смысла жизни. Для неё каждый момент, был смыслом жизни. Если её путь ещё не закончен, значит, каждая минута дорога и ценна. И она считала, глупо тратить их на бессмысленные поиски каких-то пыльных и грязных дел. Надо действовать, здесь и сейчас, и тогда всё будет гуд.
– Я слушаю тебя. Я помню каждое слово, что ты мне сказала. И, ты права, нужно поспать. Кажется, я не был в кровати целую вечность. – он выдохнул. Серьёзно, когда он отдыхал в последний раз? Хороший совет.
Через минуты, машина остановилась возле вокзала. Огромное здание, окружали толпы путешественников всех возрастов. Большие сумки, валялись на земле рядом с людьми. Физиономии были ужасные: чем-то недовольные лица, поджатые губы и чуть прикрытые глаза. Господи, какие они жалкие.
– Ну, пока, Добряк. Спасибо тебе, огромное. Через несколько минут мой автобус, я рада была с тобой познакомиться. Ты классный. – она улыбалась.
– Ты похожа на ребёнка. Такая, жизнерадостная. – Том засмеялся.
– Ты тоже. – её глаза засверкали.
– Ну, я уже взрослый.
– Взрослый ребёнок? – Эн подняла правую бровь.
– Да. Абсолютно, точно. – Ти подмигнул.
– Мне пора.
– Ну что ж? До встречи. – он протянул ей руки.
Брюнетка обняла его.
– До встречи. – Эн взяла сумки с заднего сиденья, и вышла из машины.
Парень помахал ей, и завёл автомобиль. Слава Богу, он знает, как доехать до дома, от этого места.
Что теперь делать?
Дом на горе, теперь будет стоять пустым. Зачем вообще нужно было его покупать? Зачем вообще, было всё это? Чтобы напомнить, что этот жалкий мир никогда не изменится? О, да, спасибо. Теперь он точно знает, что любви нет.
***
Долгие гудки только добавляли масло в огонь. Томми решил позвонить своему лучшему другу Джиму. Ведь только он всегда был в силах направить на истинный путь, дать правильный совет, и просто выслушать весь этот слюнтяйский бред.
Лили звонить не хотелось, она бы не стала пить, даже несмотря на такой случай. А по-другому Добряк пока не умел выговариваться людям. Ему нужно было, чтобы человек терял контроль, чтобы культура речи и все эти «этикетные прелюдии» не мешали, да и само поведение становилось простым. Вот тогда, собеседник может узнать всю правду.
А Чарли бы, опять шутил, через каждый пять минут, про то, как плохо быть подкаблучником, и читал морали, что он сам виноват, что стал любить.
А Джим… Бриз просто был лучшим, настоящим другом. Поэтому, Том хотел рассказать всё это именно ему.
– Бро. – послышался голос из трубки.
– Алё, Джимми. Как насчёт бутылки синих океанов вперемешку с жаренной на триста раз картошки?
– …что случилось?
– Да, я просто долго верил в томчики, и в остальные ванильные прибабахи TomCity. А оказалось, что просто, шатался со своим выдуманным счастьем.
– Похоже, что-то серьёзное, раз заговорил такими фразами. Что-то с Катиной?
– Давай при встрече. – имя резало слух.
– …понял. Где встретимся? – Джим вздохнул.
– Я заеду.
– Ладно.
Том отключил трубку. Последний раз, они так разговаривали… Когда? Очень давно. Очень.
Сегодня и правда, очень непростой день. Вчера, всё было хорошо: они ели сладкую вату, писали имена друг дружки с плюсом посерединке, пели пьяные песни, рисовали улыбки друг на друге. А сейчас, этого нет. Или, и не было никогда? Сегодня придётся вспомнить всё: все поцелуи, прогулки. Как они смеялись, над другими людьми, что они погрязли в болоте этих надежд на большее, не желая действовать. А ещё, как хотели летать высоко, выше самых огромных небоскрёбов. Всё вспомнить, чтобы забыть.
Автомобиль остановился возле дома Бриза. Да, сколько здесь воспоминаний. Первые тусовки, первые глотки дешевой водки, первые записи в блокнотах радужных фантазий. Всё это когда-то было впервые.
Перед глазами всплывали отрывки прошлого: спасаясь от бесконечной воронки ругани, хаоса и грязи, Том уходил к лучшему другу. В доме Джима становилось намного легче. Пыльные мысли уходили прочь, на горизонте была только долгожданная радость, счастье и все положительные эмоции. Было здорово.
Через минуты, Джим вышел из подъезда. Видимо, увидел, что друг уже на месте. Он был чуть грустный: видно, опять что-то не так в отношениях с Ингой. Но прийти на помощь другу, было важнее. Иначе, тот точно, воспользуется предметами из тумбочки.
Джим сел в автомобиль.
– Привет, бро. – протянул руку.
– Здравствуй, Джим. – пожал.
– Что случилось?
– Это долгая история. Ты сегодня занят чем-то?
– Нет. Свободный, как птица в полёте. – он выдохнул.
– Я хочу поехать в одно место, которое очень важно для меня. Я никогда тебе его не показывал. О нём, знала только Катина. Чёрт… И, сегодня я сделал огромную ошибку. Короче, ты готов к путешествию? – Том ухмыльнулся.
– Конечно. Куда же ты без меня? Синих океанов, захватим? – Джим подмигнул ему.
– Порой мне кажется, что они сопровождают всю мою жизнь.
Машина тронулась, и парни помчались за бутылками сока с градусом.
* * *
– Серьёзно? Ты купил дом на горе?
– Да.
Молодые люди стояли возле того самого дома, который музыкант купил утром.
– Добряк, ты сумасшедший! Сколько ты заплатил за это? – Джим, осматривал вид.
– Достаточно, чтобы понять, что всё это было зря. Ладно, пошли.
Парни зашли внутрь дома.
Огромная прихожая, была какой-то «волшебной». Множество вешалок, и тумб для обуви открывались глазам. Видно, специально сделано, для большой семьи.
Джим и Томми прошли в гостиную: большая комната, была настолько светлой, что люстру не к чему было и включать.
Парни плюхнулись на мягкий ковёр, который лежал возле камина. Открыв две первые бутылки вермута, они «чокнулись».
– Ну что? Теперь, расскажешь? – Джим сделал глоток.
– Мы с Катиной больше не вместе. – Том повторил за другом.
– Это я понял. Что именно случилось?
– Она написала, что у всё. – Томми выдохнул, и сделал ещё один глоток. Только, намного больше.
-…ты серьёзно? – Джим выпучил глаза.
– Те эмоции, которые она давала мне, были такие живые, настоящие. Я бы никогда не подумал, что кто-то ещё, удовлетворяет её, пока я выбирал для неё всякие «приколюхи» и дорогие подарки. Да дело даже не в них, а сам знаешь в чём. – говоря это, музыкант ударил кулаком по полу.
Настигла тишина. Джим ничего не говорил другу. Да и нечего было говорить. Всё за него произнесла тишина. Неужели Добряк был достоин такого сценария? Мечтал, мечтал, мечтал о любви и на тебе, пинок под рёбра. Лучше бы и дальше мечтал.
Грёбаный TomCity. Почему здесь нет этой ванили?
Том бы давно уже переехал, зачем мучиться? Но этот город его держит здесь. Почему? Нет ответа. Просто, видимо ещё не время переезжать. А билеты всё ждут в кассе вокзалов.
– Пошли на улицу? – Джим закрыл глаза.
– Пошли.
Парни встали и направились в сторону выхода.
Океан всё бушевал. И правда, стихия сегодня была дикой и не спокойной. Тучи постепенно закрывали облака, и на улице становилось холодно. Это не было похоже на июль. И не дето это было вовсе. Дело в состоянии главного добряка.
– Как будто выдали нам на двоих одни патроны, и решалось, кого нужно убить. Да только, у меня рука не поднялась. А меня, пристрелили. Её слова, запачкали багряным цветом мне рубашку. И я уверен, если бы это было ещё раз – она бы не промазала. – Томас сделал несколько глотков алкоголя и улыбнулся.
– Но ничего. С ранением вверх проползешь, ты же сильный, справишься. – Джим не знал, что отвечать на такие слова.
Рыжеволосый взял камни, что лежали у ног и начал прижимать их к груди.
– Пусть камни падают с горы, я их впитаю болью. – с этими словами, Томми подошел к краю горы, и начал кидать камни вниз.
– Томас… – Бриз подошёл к другу.
– Что? Смотри, я даже не боюсь упасть вниз, чтобы разбиться о все домыслы прессы. А она будет смеяться надо мной, а потом сыграет с другим эту же пьесу. Мне интересно, сколько у неё было таких же придурков, что с вершин попадали вниз? – он ухмыльнулся.
– Что за наивные люди?
– Лохи, блять.
Молчание. Джимми пытался понять, как успокоить братика, но не получалось. Всё что сейчас нужно было Добряку, так это напиться до потери памяти. Чтобы забыть этот бредовый сладкий сон. Забыть Катину, и всё что было, в течение этих месяцев. Просто, что бы этот кусок воспоминаний больше не существовал.
– Какого хрена?! – Томми резко стал топать и кричать.
– Томми, тише. – музыкант подошел и положил ладонь на плечо рыжеволосому.
– Да что тише? Ты любишь, ты любим, Джим! У вас с Ингой, все как нельзя лучше. А я? Что я? Я просто хотел любить. – Добряк ударил себе по лицу ладонью.
– Ты мне не верь, что я влюблён. Это же TomCity, Томас! Кто тут любит? – Бриз ухмыльнулся, – Только те, кто видел томчики.
– Ты их, не видел, что ли? – Том удивился.
– А ты? – парень сделал глоток вермута.
Неловкое молчание. И правда, кто из них их видел? Это же TomCity.
Тучи соприкоснулись, и начался дождь. Такой холодный, что разрывал всю теплоту внутри музыкантов. Огромные капли взрывались при прикосновении тел ребят. Показалась молния. Такая красивая и бесстрашная, била о землю и океан. А сам океан, сходил с ума. Сильный ветер уронил корабль, что был у берега. Теперь, и детское воспоминание разрушено. Похоже, надвигался апокалипсис.
– Пошли в дом? – фантазёр посмотрел на музыканта.
Добряк стоял с опущенной головой. Настолько устал от этой жизни, что кажется, сейчас ему ничего не стоит спрыгнуть с горы, и разбиться к чертям. Даже инструментами из тумбы не надо будет пользоваться, так намного легче.
Тяжёлые выдохи, вдохи сопровождали парня. Глаза закрывались через каждую секунду. Чёрт. Надо поспать.
Джимми взял под руку парня, и они зашли в дом. Боже, какой же это был, хреновый день.
6. Больная среда: Запрещён.
– Как ты относишься к людям, которые употребляют? – бородатый сделал глоток кофе.
Трое сидели в кофейне, пили горячие напитки и разговаривали о музыке. Они готовили совместный проект, и, кажется, это будет что-то взрывное, непохожее на ранее исполняемые треки. Серьёзно, готовится бомба.
– Ну, как я к тебе отношусь? Хорошо, Сэм, ты знаешь. – музыкант подмигнул ему.
– А ты, Ник?
– Стиль, ты нас взбесить решил? – парень в очках, поднял правую бровь.
– Нет, я просто спросил. Кстати, я тут, написал огромное количество новых битов. Я скину вам сегодня вечером, если конечно не буду пьяным.
– …или обдолбанным? – Томми улыбнулся.
– Ну да, или обдолбанным… Как говорил, какой-то умный человек: «то, что нас не убивает, делает нас сильнее».
– Ты забыл, кто это сказал? Боже, как так? У тебя походу половина мозгов уже проедена этой наркотой? – Ник посмотрел на друга угрюмым взглядом.
– Нет, Сэм Стиль ещё помнит, во сколько закрываются и открываются бары в этом городе, а ещё, Сэм Стиль помнит, когда и где, забирать товар. А ну и, Сэм Стиль ещё знает, как делать биты для нашего проекта. И больше ему ничего не нужно. – бородатый, подмигнул музыканту.
– Мда, ты не исправим. – Томми захохотал.
– Томас, кстати, а что там у тебя с твоей подругой? Фото все удалил, да и, не видно вас стало? – Сэм взглянул на Добряка.
– Мы, похоже, стали как шоу?
– Ну, давно уже. Хотя, изначально, всё скрыто от глаз любопытнейших было. Все знали, что у знаменитого Томми Добряка появилась девушка – наконец-то, после стольких лет холостяцкой жизни. И грех, не проследить за вашей историей любви. – Ник ухмыльнулся.
– Я просто удалял фотки, и говорил «проваливай». Моё судно утонуло, не терпя бурю… И короче, отвернулись наши взгляды, друг от друга навсегда. Чёрт. Я только всё забыл. – Ти закрыл глаза, и выдохнул.
– Так, бро. Я знаю, тяжко, но успокойся. Разве не помнишь, как я, страдал из-за Триады? И что с этого вышло? Стал наркоманом, который бухает каждый день, и ищет красивых собутыльниц? Тебе нравится такая жизнь? – Стиль похлопал друга по плечу.
– …
– А ещё, я хотел из-за неё, в монастырь уйти. Нет, серьёзно, тебе разве это нужно? – бородатый смотрел на Томми.
– Нет. Но и всё равно, не могу забыть. Ладно… Я пойду, наверное. Мы созвонимся ещё. Мне кажется, альбом сдвинулся с мёртвой точки. – Добряк положил деньги на стол.
– До встречи, Томас. Всё будет гуд.
– Пока. – Ник помахал ему.
Добряк вышел из кофейни, и вдохнул чистого воздуха. Как же хорошо. Сев в машину, парень завёл мотор.
«Куда дальше? Может к Лили заскочить? Давно не видел… И к Чарли? Джим… точно, давно вместе никуда не выбирались».
Решено, собирает друзей.
Томми достал старый нокиа, и набрал номер Лили. Гудки были слишком коротки, будто ждала его звонка и держала в руках телефон.
– Да? – в трубке послышался грубенький голос.
– Лили. Привет…
– О, Том, здравствуй. – было слышно, как она улыбается.
– Как у тебя дела?
– Я в порядке, а как ты? – девушка немного смутилась. С чего бы, Томми ей звонил?
– Тоже. Ты сильно сегодня занята?
– Нет, а что, есть предложения?
– Да. Я хотел собраться вчетвером, и посидеть где-нибудь. Ну, я, ты, Чарли и Джим. Что скажешь? – рыжий затаил дыхание.
– Ну, не знаю. Ладно, хорошо. Только, где? И во сколько?
– Я заеду за тобой, в 9. Сойдёт?
– Конечно. Значит, через час ты у меня, да?
– Да. Я напишу.
– Хорошо.
– До встречи, Бидон.
– Пока, Рыжий.
Только он хотел ей возразить, как она сбросила. Дальше? Обзвонив парней, музыкант поехал к писательнице. Как раз, пока доедет, будет уже 9.
* * *
– Томми, новая жизнь? – Харпер, сделал глоток «Джека Дэниалса» с колой.
– Со старыми дырками. – парень ухмыльнулся.
Компания сидела в квартире, у Чарли. Лис был завсегдатаем тусовок с друзьями, тем более с такими близкими, как эти трое. Они были часть его жизни. И конечно, он не мог не согласиться на предложение от Рыжего.
Комната, где сидела компания, была очень светлой и уютной. Лис очень любил всё светлое и яркое, хоть и всегда утверждал, что выбирает тёмную сторону. Или это опять, образ? Окна, были огромные, с подушками на подоконнике. Ему нравилось, смотреть на этот ночной мегаполис. А особенно, на яркие огни, которые были наверху – звёздочки, манящие и привлекательные.
Лили сидела на диване, рядом с Чарли и хрустела рифлёными чипсами – её любимые. Джим пытался шутить, и смотрел как «погибает» Томми, в то время как у последнего плохо получалось улыбаться. Действительно, плохо. Ему стоило развеяться.
Рыжеволосый хотел забыть ту белокурую красотку. Просто, хотел, чтобы всё было как раньше. И зачем только он согласился тогда, идти в клуб? Дурак. Хотя, уже ничего не вернешь. И придется запивать это, пока окончательно не посадит печень.
Парень вспоминал, что помогало ему несколько месяцев назад, забываться. Алкоголь? Тусовки? Девушки? Не то. Концерты – вот, что нужно. Опять, толпы поклонников, адреналин на сцене, литры воды для смачивания горла – да, вот оно, чёрт возьми. А когда он последний раз, выпускал новый трек? Полгода назад, да, где-то? Известность, начала потухать. Нет, это не дело, нужно чем-то заполнять пустоту новой, внутренней полки для наград. Точно.
– Томми…? – голос Джима вывел его из раздумий.
– М? – рыжеволосый поднял на парня взгляд.
– Так ты будешь записывать?
– Что записывать?
– Жалкий мир, черт возьми. У нас, новый биточек появился, и мы предлагаем тебе, записать старую песню. Согласен? – Чарли закатывал глаза.
– Да, наверное, да. Мы будем у тебя записывать? – Томми нахмурил брови.
– Ну да. Ты против?
Томми покачал головой.
– Кстати, Чарли, всё время забываю спросить, почему ты переехал? У тебя же была двушка? – Пациент посмотрел на Харпера.
– Мне эти то четыре метра, сложно помыть. А прикинь, сколько мне там мыть надо было? Ну и нахера она мне?
– Верно.
– Ну что, давай свой золотой микро. – Том улыбнулся.
– Открывай текст. И кстати, Никсоз пригласил нас сегодня в клубешник. Обещал крутую атмосферу, и упрашивал выйти на сцену. Едем?
«Хм, отлично. Как раз, адреналин разбавит алкоголь в крови»
– Едем.
* * *
– Я убил где-то успех, он мёртв, не дышит. Так что, спасибо за то, что позвонил, Никсоз. – Томми стоял у сцены вместе с музыкантом, пока вызванный срочно Сэм, временно колдовал у пульта.
Сегодня, здесь куча народу. Много разных молодых, взрослых женщин и мужчин. Похоже, какой-то праздник? Каждый из них, был настолько жалким, что становилось противно. Запах перегара, какой-то протухшей селёдки из синих океанов, и использованного дюрекса веел от каждого посетителя этого крутейшего клуба. Ну и где эта хорошая атмосфера, что обещал Ник?
– На здоровье. И ещё, обещай, что ты всё же выпустишь свои творения в скором времени. Иначе, общество защиты обиженных фанатов заставит тебя извиняться перед нами. – светловолосый похлопал парня по плечу.
– Обещаю. Кстати, сегодня день рождения клуба? Почему, здесь столько народу?
– Никто здесь не знаком, все пришли лишь зарядить себя больной иглой – местный антивитамин. Сегодня же среда. В среду всегда так, барыги приносят новые порции наркоты, а больные богатые дети скупают это, и убивают себя под луной. Сейчас, только тьма прогонит день – всё начнётся. – Ник был на удивление, спокоен.
– Понятно… Ладно, я пойду выпью. И, подготовлюсь к выступлению. – Том ухмыльнулся и пошёл в сторону бара, где сидела Лили.
Светловолосая сидела в компании какого-то тёмного паренька, и одновременно разговаривала с барменом. Причём так, будто знает обоих сто лет. Видимо, действительно, знакомые.
Темноволосый поцеловал её в щёку? Это, похоже, Стас. Тот самый, про которого рассказывал Чарли.
Стас был одет в синюю кофту с капюшоном, спортивные синие штаны, и черные кроссовки. На правой руке, весел браслет с надписью «Love», что подарила Лили. Вид у него был уставший, но счастливый, потому что наконец увидел свою девушку.
Стас – 25-летний парень, который живёт в соседнем городе. Работает таксистом. Всё время, попадает в какие-то передряги, но святая картинка на серебряной цепочке, которая весит на груди, всегда спасает его. Проклятие – так, Лили называет его, в хорошем смысле этого слова.
Всегда улыбается, несмотря на задницу, которая происходит в его жизни. А его улыбка, заставляет писательницу таять на глазах и плакать от того, насколько сильно она его любит. Они редко видятся, потому что живут в разных городах, прям как Джим и Инга. Но, пока расстояние их не сломало. Или, это только пока?
Стас – мужественный мужчина. Очень любит играть детьми и веселить людей. Он – душа каждой компании, наверное, поэтому, писательница так на него запала.
Он редко бреется, даже с бородой он самый красивый мужчина на свете. А его величина, достигает огромных размеров. Он, мощнее, чем Лили. Сильнее, здоровее. Его, внутренний стержень, ничем не разрушить. Он – огромный медведь, который только к своей девушке, может проявить максимальную нежность. От этого, она просто сходит с ума. А у него, от неё сносит крышу.
– Лили… – Добряк подошёл ближе.
– О, Томми. Это Стас, знакомься. Мой… мой парень. – Она ухмыльнулась.
– Это ты Томми? Приятно. Она многое о тебе рассказывала. Кажется, я тоже теперь знаю, все твои песни наизусть. – Лэш, протянул руку.
– Ого. Неожиданно. – рыжий пожал.
– А это, Алекс, мой друг детства. – Лили указала на бармена.
– Здорово. Я – Добряк. – парни обменялись рукопожатиями.
– Маленькая, я поехал. Сегодня, нужно многое успеть в сервисе. Да и, заказов куча. А мне, ещё до своего города ехать. – бородатый поцеловал её в макушку.
– Когда мы увидимся? – Лили посмотрела в его карие глаза.
– Малыш, я постараюсь приехать на выходные. Но, не хочу тебе что-то обещать, вдруг не получится. Я люблю тебя. – Стас обнял её.
– А я тебя.
– Что, ты меня? – он знал, её это бесит.
– Люблю.
– Ладно, пока парни. Было приятно познакомиться. – Лэш, дал «краба» Алексу и Томми.
Лили пошла провожать медведя, а молодые люди остались наедине. Странно как-то. Новый и Старый лучший друг.
– Ты давно Лили знаешь? – Алекс поправил рукава рубашки.
Он – светловолосый бармен, 18-ти лет. Крупный по телосложению, и высокий по росту. Занимается баскетболом, волейболом, футболом…да чем только он не занимается, но преданный он всегда такому спорту, как околофутбола.
Он, борется за любимый клуб, на полях сражений и защиты чести кумиров. Смеётся, когда у него спрашивают, «зачем ты дерёшься?». Его руки, вечно перебинтованы какими-то тряпками с маслами для заживления ран. Да и те, давно уже не помогают. Он прячет всё это за рукава кофт и рубашек.
Никогда в жизни, не ударял девушек. Всегда считал, что лучше вздёрнуться, чем ударить слабый пол. С этим, у него бывают проблемы в спорте. Ну уж, так воспитан.
Алекс, любит Лили. Всем сердцем. Зачем ему девушка, если есть такая подруга, как она? Эти двое, вместе с горшка. И, кажется, сколько бы ни кидала их судьба в разные стороны горизонта, они всегда будут вместе.
– Несколько месяцев, а ты?
– Всю жизнь. – он протирал бокалы, и ставил их на полки.
– Давно здесь крутишься?
– В каком смысле? – он поднял бровь.
– Работаешь здесь давно? – Томми улыбнулся.
– А что?
– Знаешь такую беленькую особу, что делала коктейли здесь раньше? Катина Глоу её зовут. – музыкант надеялся, что сейчас Алекс расскажет всё о ней.
– Кажется, слышал. Хозяин «Мальвины» говорил, что она как-то резко уволилась и уехала из города, что ли. Но, больше ничего. – Зэт поставил рюмки на стойку, и начал наливать туда синюю жидкость.
– Хорошо, спасибо. – предположение не подтвердилось. Алекс не знал её.
– У нас, потрясающая музыка, крутые диджеи, и хороший вечер. Хотите, сделаю всё это, ещё потряснее? – Сэм кричал это в микрофон.
Зал отвечал взаимностью. Похоже, сейчас его вызовут на сцену.
– О, Боже, сейчас, да? – Том сказал это шёпотом.
– А сейчас, выступит Томми Добряк со своей композицией… Да, кстати, Томас, что это за песня? Хотя, нет, не говори, всё равно весь зал будет подпевать… – Сэм улыбался и позвал рукой музыканта.
– Удачи, Томми. – Алекс похлопал его по плечу.
Рыжеволосый шел уверенно, но с опаской. Какой трек он сейчас включит? Какое воспоминание придёт ему в голову, вместе с текстом? Какое?
Музыкант поднялся на сцену. Вот они – люди из города, которые спасали ни раз. А вот, его друзья… Лили с Джимом уже в первых рядах стоят, улыбаются. Самые преданные фаны. А Чарли? Где Чарли? Вот он, стоит рядом с Сэмом и Ником у пульта, тоже улыбается. Взял микрофон и понёс Тому.
– Давай, Рыжий. Заставь этих малолеток течь. – он подмигнул Томасу, и удалился.
Боже, спасибо за таких друзей.
Музыка включилась.
«Что? Это же, «Жалкий мир», новая версия. Не забыть бы всё это.»
– Привет, Жалкий мир. Мы снова с вами в этом городе. Мой голос и ваш mp3. Хочу, чтобы вы остались со мной. Ну, хотя бы в этой песне.
«Чёрт, это же другой трек?»
– Словно художник слепой, я рисовал во тьме свои чувства, да и мой холст не простой, и не бывает в нём пусто, я эти ноты писал, и выгнал в них свою душу, я выжидал момент отдать, сука, попробуй разрушить! – Господи, как давно он не пел её.
Эта песня самая любимая, по-настоящему любимая. Там собраны все его теории о жалости, и любви. О боли, и алкоголе. Теория о его внутреннем мире.
Всё выступление он стоял с закрытыми глазами. Так было проще. Музыкант вспоминал всю свою жизнь. Как он, будучи ребёнком, прятался в кораблях счастья у океана, от этих драк и насилия. Как, бежал за воздушным змеем, названным «радость» вместе со своим братом Джимом. Как они создавали свой первый совместный продакшн, будучи ещё детьми. Детьми, которые верят в чудо. Вспоминал обрывки каких-то редких радостных моментов в школе, институте. И как познакомился с Чарли. Ведь это, кстати, Бриз их свёл вместе. Теперь, они выглядят как три богатыря из сказок. Только, они богатыри музыки.
А Сэм, Ник… Музыканты, которые тоже очень любят музыку, и не представляют свою жизнь уже без наушников и аппаратуры. Это их проклятие. Он вспоминал знакомство с ними тоже. Ведь, без них не было бы их проекта. А ещё он вспоминал тот день, когда всё-таки решился выйти из дома. И не зря. В тот день, он познакомился с Лили. Она похожа на бесконечный млечный путь. В ней настолько просто, растеряться, и в то же время, она сама очень проста. Это самое крутое сочетание, хоть даже и противоречит всем женским образам.
А ещё, в памяти отпечатался май. Радостный смех белокурой, и самый вкусный чай у него дома, который приготавливала Катина. И её нежные руки, которые прикасались к шее и сжимали волосы во время поцелуев. Губы, сладкие как свежая, только что приготовленная сладкая вата. Мягкий парфюм, что нежно ложился нотами в память. Глаза, как самый синий океан, что бушует рядом с душой жалкого проклятого города. Вся она, самый чистый сорт тяжелых наркотиков. А Томми – наркоман. Вечно обдолбанный наркоман.
