Читать книгу: «Венганза. Рокировка», страница 5

– Вы не танцуете? – медленно обошел девушку, останавливаясь напротив неё.

– Как и вы, – усмешка, исказила её пухлые губы.

– У меня есть для этого весомое оправдание, – заглянул в её глаза, стараясь найти там хоть какие-то эмоции.

– Неужели не умеете танцевать?– приподняла одну бровь, ожидая ответа.

– Умею. Просто я жутко хочу курить, а ваш особняк похож на зону для некурящих, – сказал первое, что пришло на ум, не зная, в какую сторону нужно двигаться.

– Пабло – противник курения и не выносит запах табака, – отпила шампанское. На лице Марины явно читалось недоумение, объяснение которому я никак не мог и не желал находить.

– А вы? Вы тоже не переносите запах табака?– вспомнил, как выпускал ей в рот сигаретный дым, не желая отрываться от её сладких губ ни на секунду.

– У меня аллергия на табачный дым, – коротко ответила она.

– Вряд ли такую аллергию можно считать наказанием, – улыбнулся, пытаясь выдавить из Марины хоть какую-то эмоцию.

– Мой организм оградил меня от ненужного.

– Тогда вам повезло, – увидел на лице Котёнка прядь волос, застилающую глаза. Дёрнулся, чтобы убрать её, но вовремя остановился, наткнувшись на лед в бирюзовом взгляде.

Марина ничего не ответила, молча потягивая шампанское из бокала и недоуменно взирая на меня. Неловкость ситуации нарастала с каждым мгновением, утягивая меня на дно отчаяния, и нужно было срочно что-то предпринимать, чтобы разрушить барьер, возведенный между нами Мариной.

– Мы с вами не встречались раньше?– главной задачей на этот момент для меня стало понять, что с ней случилось, и почему она старательно делала вид, будто незнакома со мной.

– Не думаю. Я раньше не сталкивалась с подобными людьми, – снова усмехнулась она.

– Подобными?– нахмурился, стараясь понять, что именно она имела в виду.

– Самовлюбленный, помешанный на деньгах, власти и сексе, разве это не о вас? – равнодушный тон, с которым она выдала характеристику на меня, удивил еще больше, чем холод во взгляде.

– Если мы не встречались раньше, то, что помогло вам сделать подобные выводы? – улыбнулся, поражаясь откровенности Котёнка.

– А мне и не нужно знать вас, чтобы сделать выводы по вашей манере держать себя.

– И что именно в моей манере держать себя выдало во мне властолюбивого сексоголика? – автоматически засунул руку в карман брюк, разыскивая зажигалку.

– То, от чего вам ни за что не избавиться, – поставила опустевший бокал на поднос, меняя на наполненный. – Слухи.

– Это самый большой мой недостаток, – рассмеялся в голос, не в силах отвести от неё глаз.

Справившись с первоначальным шоком, полученным в кабинете, только сейчас смог как следует рассмотреть её. Внешне она почти не изменилась. Только волосы гораздо короче, чем раньше. Но вот взгляд, манера подать себя, выдавало в ней совершенно другого человека. Уверенность и пренебрежительность, с которой она смотрела на людей вокруг, не позволяли усомниться в переменах, произошедших с ней за этот год. Моя Марина была нежным котёнком, не способным на резкость и не знающим высокомерия. Эта девушка казалась полной её противоположностью. Едкие замечания, язвительные шутки – все это сейчас составляло неотъемлемую часть новой Марины или, как  все её называли, Кэндис.

– Всё же слухи…, – качнул головой, вспоминая разговор в кабинете.

– Думаю, недостатков у вас больше чем достоинств. Достойные люди держатся вдали от наркотиков.

– Согласен. И как много вы знаете действительно достойных людей среди собравшихся?

Кивнул на людей, прохаживающихся за спиной девушки, прекрасно осознавая, какого сорта этот сброд. Я боялся отвести глаз от неё и пропустить малейший намёк на то, что не всё еще потеряно, и в её груди я занимаю значимое место.

– Среди них достаточно тех, кто способен развеять скуку.

– А Пабло? Он тоже один из тех, кто развеивает скуку? – мысленно умолял её ответить «да» и наконец-то сорвать с себя маску бездушной куклы.

– Пабло – это Пабло. У него есть огромное преимущество перед толпой, – произнесла его имя с какой-то особой мягкостью.

– Огромное доброе сердце?– усмехнулся, начиная закипать от  её восторженного тона, с которым она говорила о Пересе.

Марина слегка наклонила голову на бок, осматривая меня с головы до ног. Этот взгляд был похож на ее тот самый, первый, который она подарила мне на приеме отца. Тогда я не представлял, чем обернется затеваемая игра, а теперь… Теперь мечтал вернуть время вспять и повторить все заново, уберегая нас от прежних ошибок. Единственное, что отличало этот её новый взгляд от того – в нем не было интереса, совершенно. Абсолютное равнодушие и холод.

– Вам не понять, – отвернулась от меня, отсалютовав бокалом какому-то гостю, слегка кивнув головой.

– Я бы попробовал, да только боюсь, это плохо кончится, – не осталось ни малейшего желания изображать учтивость. В груди, словно холера, расползалось раздражение, заражая каждый миллиметр.

– Почему? – бросила лукавый взгляд поверх бокала, делая глоток шампанского.

– Прекращай, – понял, что не в состоянии играть в эти идиотские игры и притворяться, будто мы чужие люди.

– Что, простите? – с её лица мгновенно сползла самодовольная улыбка.

– Хватит притворяться, что видишь меня впервые, – сделал шаг навстречу. – Я, бл***ь, с ума сходил, разыскивая тебя этот год! – смотрел ей в глаза, зная, что она должна отреагировать.

– Я не понимаю о чем вы, мистер Альварадо, – нахмурилась Марина. – Вы должно быть меня с кем-то путаете.

– Чёрт возьми, Марина! Я знаю каждую твою черточку, самую маленькую родинку на твоем теле, я найду тебя в толпе по запаху, – наклонился ближе, чтобы меня могла слышать только она. – Как я могу перепутать тебя с кем-то другим?!

– Вы абсолютно точно ошибаетесь. Меня зовут Кэндис, и я не знаю никакой Марины, – раздраженно ответила девушка, отступая назад.

– Можешь рассказывать эти сказки своему жениху, – прошипел, сдерживаясь, чтобы не закричать на неё.

– Да что вы себе позволяете?! – начала отворачиваться от меня.

– Мьерда, Марина, – поймал её руку, останавливая. – Прости, – сказал то слово, с которого стоило начинать разговор.

– Кэндис? – из-за спины девушки появился Перес. – У вас все в порядке?

Мне было плевать на Переса. Моим вниманием полностью владела Марина. На краткое мгновение в её глазах промелькнула боль. Та самая, что скручивала меня ночами и разрывала душу на мелкие осколки. И так же быстро исчезла.

– Всё в порядке, – презрение исказило лицо девушки. Котёнок снова спрятался за стервозную Кэндис. – Господин Альварадо рассматривал кольцо, которое ты подарил мне, – выдернула руку из моей.

– Ты так и будешь хвастаться им перед всеми знакомыми!– засмеялся Перес, приобнимая невесту.

– Ты же знаешь, я в полном восторге от него, любимый! – вытянула вперед ладонь, любуясь огромным камнем на пальце.

– Если потребуется, я скуплю тебе все бриллианты мира, лишь бы ты была счастлива! – в каждом жесте и взгляде пуэрториканца сквозила нежность.

– А вы, Диего, делали ли кого-нибудь счастливой? – уничижительно посмотрела на меня, прижавшись ещё больше к Пересу.

Две пары глаз, издевательски тычущие в лицо своим суррогатным счастьем, молчаливо дожидались ответа. Руки Пабло, плотным кольцом сжавшиеся вокруг белоснежной кожи Марины, по-хозяйски гладили её по плечу. Расслабленная и спокойная, она млела от его прикосновений, позволяя ему ласкать себя. Взирая на их умиротворенные лица, я начал сомневаться в верности своих предположений. Возможно, она действительно не помнит, кем была и возможно, действительно влюблена в пуэрториканца.

– Не знаю, – я действительно не знал, был ли кто-то когда-то счастлив благодаря мне. И тем более не мог этого сказать о Котёнке.

– Прошу нас извинить, нас дожидается мой брат. Он привез фотографии племянников, – извиняющийся тон Переса совсем не сочетался с тем образом самоуверенного выскочки, пришедшего предлагать мне свои услуги.

Они удалялись не разжимая объятий, оставив меня в полной растерянности. Марина ни разу не обернулась, уходя с тем, кто решил лишить меня того, что действительно важно. Моей женщины.

– Чёрт!– озадаченно провел рукой по волосам, шагая из стороны в сторону, проклиная себя за глупость.

Я понимал, что облажался, и не знал, как теперь это исправлять. У меня был шанс поговорить с ней, а я его потратил настолько бездарно. Вряд ли появится новая возможность остаться с Мариной наедине. А мне, мать его, просто необходимо узнать, что с ней произошло, и как теперь мне можно все исправить!

Забыв о приличиях, я последовал за парочкой в дом, бессмысленно надеясь найти ответы на свои вопросы. Я шёл за ними по пятам, оставаясь большую часть времени незамеченным. Наблюдая за Котёнком, её общением с другими людьми, я всё еще надеялся увидеть свою девочку, а не эту высокомерную подстилку Переса. Встретившись с ней глазами несколько раз за вечер, рассчитывал на то, что она устанет притворяться. Но Марина улыбалась мне точно так же, как делала это абсолютно для всех гостей на этой вечеринке. Её взгляд оставался приветливым, но совершенно равнодушным. В моей груди все переворачивалось от этой холодности, заставляя сердце истекать кровью. Меня разрывало от желания прижать Марину к себе изо всех сил, только лишь для того, чтобы убедиться в её реальности. Вдохнуть глубже её запах, запустить пальцы в шелковые волосы, и  помочь её телу вспомнить мои прикосновения. Я превратился в маньяка, неотрывно следящего за передвижениями Котёнка по дому. И мечтал убить каждого, кому посчастливилось хотя бы на мгновение завладеть её вниманием.

Бокал за бокалом, я опустошал местные запасы рома, расковыривая рану, не успевшую затянуться, как следует. Месяцы постоянной борьбы с болью и отчаянием безвозвратно исчезли. Я смотрел на Марину, смотрел на то, какие взгляды она бросает на Переса, намеренно позволяя сердцу кровоточить. Её постоянные прикосновения к рукам пуэрториканца будили во мне монстра. Но было что-то, что не позволяло мне до конца поверить в правдивость происходящего. Наблюдая за голубками, обжимающимися у перил второго этажа, я выжидал. Выжидал шанса всё исправить. До этого самого момента я надеялся, что все это просто временное помутнение, и стоит нам хотя бы пару минут побыть наедине, как она забудет о Пересе. Но как же, мать его, я был неправ. Словно в замедленной съемке, я смотрел, как тонкие руки Марины обхватывают его шею, притягивая к себе. Марина слегка приподнялась на носочки, приближая своё лицо к его, приоткрывая губы. Воздух застрял у меня в горле, лишая возможности дышать. Марина закрыла глаза, впиваясь губами в его. Время остановилось. Это был самый долгий и, чёрт возьми, невыносимый миг в моей  жизни.

Каждая мышца в теле напряглась как струна. Ярость вспыхнула адским пламенем внутри, превращаясь в нестерпимое желание расквитаться с соперником. Убрав с дороги раз и навсегда. В голове, словно назойливый красный свет лампочки над аварийным выходом, пульсировала лишь одна мысль: «Убить»! Услышал хруст стекла и почувствовал, как по ладони побежала теплая струя.

– Боже, у вас кровь!– вскрикнула женщина, протягивая мне салфетку.

Даже не удостоив её взгляда, ринулся вперед, видя перед собой только ненавистную рожу Переса и его лапы, блуждающие по телу моей женщины. В венах кипела кровь, отправляя в каждую часть тела желание убивать. Шум в висках заглушал все остальные звуки, оставив лишь навязчивый призыв к насилию. Стряхнув разбитое стекло на пол, твердым шагом шёл к парочке, зная, что силой вырву Марину из его липких лап. Мне стало наплевать на прелюдии и нежность, важным остался лишь тот факт, что она моя, и никто не смеет к ней прикасаться кроме меня.

– Ангел, стой, – выросла из ниоткуда Эстер, упираясь обеими ладонями мне в грудь. – Не сейчас, Диего! Очнись!– обхватила моё лицо, поворачивая к себе. – Посмотри на меня!– крикнула она.

Схватив её запястья, оторвал руки от себя, продолжив двигаться к намеченной цели.

– Так ты её не вернешь!– снова догнала Амига, схватив за руку.

– Я убью его, – прорычал в ответ, твёрдо зная, что не смогу ждать ни секунду дольше.

– Она возненавидит тебя, Диего!– встала передо мной Эстер, вновь обхватывая моё лицо ладонями.

– Уйди, Эстер!– посмотрел на неё, давая понять, что лучше ей не мешать мне.

– Чёртов упрямец! Не так! Ты вернешь её, но не так! Послушай меня! – умоляюще посмотрела на меня подруга.

– Уйди! – накрыл её ладони своими, чтобы убрать от лица.

– Мьерда! –выругалась она, поднимаясь на носочки и прижимая свои губы к моим.

Влажный горячий язык разомкнул губы, прикасаясь к моему. Резкие, порывистые движения языка, пробуждающие меня к ответным действиям, застали врасплох. Мягкие губы, впивающиеся в мои, требовали ответных ласк. Оторопев, я стоял не двигаясь. Поцелуй Амиги оказался неожиданным и резким, сбивающим с толку. Я не отталкивал её и не отвечал на поцелуй, позволяя делать то, что она хотела. Не получив ответной реакции, Эстер разорвала поцелуй, отшатнувшись от меня.

– Ещё спасибо скажешь, – зло вытерла губы тыльной стороной ладони.

Посмотрев поверх её головы на балкон, где видел Марину в объятиях Переса, нашёл лишь несколько девиц, весело смеющихся над шуткой полного парня.

Всю дорогу домой я не мог расслабиться, обдумывая произошедшее. Поглядывая время от времени на Амигу, занимающую соседнее сидение в машине, почувствовал чувство глубокой благодарности за её поступок. Если бы не она, то можно было устраивать похороны не только для пуэрториканца, но и для надежды на будущее с Мариной.  А пока у меня все ещё оставался шанс на исправление ошибок. Шанс на жизнь, а не жалкое существование.

Глава 7

Вбежав в спальню задыхаясь, я осторожно закрыла дверь, чтобы не привлекать внимания гостей. Прислонившись к вибрирующему от громкой музыки дереву, закрыла глаза, стараясь вернуть ровное дыхание и унять крупную дрожь. Меня охватил озноб, сменивший дикий жар, который завладел телом сразу же, как только я узнала, что он в одном здании со мной. Почему я решила, что смогу пройти через все это, не рассыпаясь на кусочки, находясь рядом с ним? И кто мне внушил, будто я достаточно сильная для воплощения в жизнь плана, больше похожего на план самоубийцы? Нет, чёрт возьми. Я не готова ко всему этому дерьму, не готова снова проходить через мясорубку и не готова каждый раз при виде его умирать внутри.

Оказавшись у кабинета, мне не требовалось входить внутрь, чтобы убедиться в его присутствии. Я чувствовала Диего всем телом, находясь по противоположную сторону двери. Каждый волосок на теле ожил, встрепенувшись и посылая холодок от одного к другому. Мне потребовалось немалая доля самоконтроля, чтобы, не реагируя на замирающее от страха сердце, сделать шаг в бездну. Как бы я ни старалась не смотреть на его спину, шагая к Андресу, никакие мотивирующие до этого мысли не помогли снять волнение и не помогли напомнить, для чего я оказалась там. Ещё не посмотрев на его лицо, я почувствовала тяжелый взгляд Ангела, слыша, как моё сердце предательски грохочет о грудную клетку. Стоило взглянуть на него, и весь мир перестал существовать. Я видела только его светло-голубые ошеломленные глаза, пшеничные волосы, четко очерченные губы – это всё, что существовало в тот момент. Диего совершенно не изменился внешне, нисколько, как и моя реакция на него. Казалось, будто и не прошел мучительный год, и не было тяжелой борьбы с собственными демонами с лицом любимого мужчины. У меня перехватило дыхание от того, насколько он прекрасен и каким родным казалось его лицо. Но стоило увидеть девушку рядом с ним, и весь тот ужас, через который пришлось пройти, ярким всполохом пробежал перед глазами, помогая рассеять дурман. Только напомнив себе, кто виноват во всех моих бедах, и собрав в кулак все своё мужество, мобилизованное благодаря мыслям о Софи, я смогла безупречно отыграть отведенную роль. Лишь тело моё не переставало вести себя так, будто и не происходило ничего жуткого по вине этого человека. Каждое слово, сказанное Диего, каждый взгляд, различаемый даже затылком, погружали меня в удушающий жар. Его прикосновение ко мне запустило ток, от которого сердце принялось качать кровь во множество раз быстрее.

Я посмотрела на руку, по-прежнему чувствуя на ней ладонь Диего. Горячая, широкая и безумно родная. Когда он пожал мне её, хотелось закрыть глаза и упасть в его объятия, почувствовать тепло его тела хотя бы на мгновение. Только глядя на его ладони, никогда не смогу забыть, какими жестокими они могут быть, совершая непостижимые вещи.

Самым невыносимым моментом бесконечного вечера оказалось время, проведенное с ним наедине. Попытки Диего вытянуть наружу ту глупую влюбленную в него до безумия девчонку казались отчаянными. И запоздалое «прости», прозвучавшее так искренне, вполне могло сбить с толку меня прежнюю, но сейчас я не должна забывать, какой он на самом деле. Кем является человек с обманчивой внешностью Ангела. Вновь и вновь во время нашего разговора я повторяла про себя, что передо мной не Диего, а беспощадный и незнакомый Ангел, и, тем не менее, медленно плавилась, словно свеча, от каждого его пронзающего взгляда, от голоса, пускающего мурашки по коже, от обжигающего прикосновения. Ещё немного, и я не смогла бы играть, продемонстрировав ему желаемое. Кто знает, как бы все обернулось, если пришлось бы провести в обществе Ангела еще несколько минут? Настойчивость всегда была самой сильной стороной Диего. Именно ею он и взял меня в прошлый раз.

И снова при мыслях о нем сердце сбилось с ритма. Боже, во что я ввязалась? Дай мне сил вытерпеть пытку воспоминаниями, оберегая мою Софи. Мою маленькую девочку, единственное, что действительно важно в этой жизни. Зная, где я, он сможет рано или поздно узнать о её существовании, и мне необходимо закончить этот спектакль как можно скорее. Иначе будет поздно.

Картинки того, как Ангел добирается до Софи, огненными всполохами встали перед глазами. Внезапно в комнате стало не хватать кислорода, сжимая горло и сдавливая грудь. Я досчитала до десяти, глубоко вдыхая и медленно выдыхая, прогоняя приступ паники. Не двигаясь с места, открыла глаза, успокаиваясь. Свет фар отъезжающих от особняка машин пробивался через портьеры, напоминая о доме, полном посторонних людей. Не желая возвращаться вниз, подошла к окну, немного раздвигая шторы, тут же инстинктивно прикрыв щель между ними. Диего стоял внизу у машины, держа открытой дверь перед своей спутницей. Шикарные длинные черные волосы волнами спадали по смуглой спине. Она грациозно села на сидение рядом с водителем. Очень красивая девушка. Неудивительно, почему он привел её с собой, желая продемонстрировать всем вокруг. Внутри всколыхнулась горечь, расползаясь и стягивая в узел все внутренности. Он никогда не показывал меня партнёрам или друзьям. Прятал словно грязный секрет, опасаясь, что тот всплывет на поверхность, словно утопленные в реку отходы. И сейчас Диего повезет её домой, где сделает с ней все, что пожелает. Представила их тела, переплетенные, извивающиеся в экстазе. Ясно увидела, как он наматывает на кулак черные локоны, удерживая за упругие бёдра, вдалбливаясь в неё словно отбойный молоток. Я тут же захлебнулась от отвращения к нему и к собственным эмоциям. Продолжила осторожно наблюдать за тем, как он закрывает дверь автомобиля, подняв голову вверх, скользит по мне взглядом, опуская взгляд к машине. На этот раз я не спряталась в темноте комнаты, подпитываясь ядом, отравляющим меня изнутри. Решив, что он не заметил меня, и сегодняшняя пытка подошла к концу, вздрогнула, увидев пронзительные голубые глаза, направленные на меня. Наши взгляды встретились, сцепившись в молчаливой битве. Несколько мгновений он смотрел на меня, наконец, разорвав зрительный контакт. Воспользовавшись моментом, когда Диего обходил автомобиль, я вернулась вглубь комнаты, усаживаясь на кровать, позволяя буре эмоций переворачивать в груди все чувства, тщательно спрятанные в самые дальние уголки. Мне необходимо было позволить пройти этому шторму, чтобы он больше не мог заставить меня потерять равновесие и принять ложное за истинное.

Стук в дверь выдернул из размышлений:

– Ты в порядке?– послышался голос Андреса.

Его забота и участие в моей судьбе сбивали с толку. Я прекрасно понимала, что все это только лишь из-за тревоги о выполнении операции, но было в нем что-то располагающее, что заставляло поверить в его искренность.

Поднявшись на ноги, медленно подошла к двери, распахивая ее, молча приглашая его внутрь.

Не мешкая, Андрес тут же вошел в спальню, вглядываясь в мое лицо.

– Все хорошо?– осторожно спросил, посмотрев в глаза.

– Кажется, – при нем я старалась не прятать своих эмоций, зная, что он единственный, кто сможет хоть как-то помочь мне.

– Кажется?– не отводил глаз в сторону.

–Слишком много всего за один вечер. Не ожидала такой стремительности, – призналась своему псевдо жениху.

– Думаешь, сможешь продолжить?

– А разве теперь есть выбор?– хмыкнула, сдерживая истерику. – Я прыгнула в это болото, зная, что возможно не смогу выбраться обратно, – развернулась, возвращаясь на кровать.

– Ты была великолепна сегодня, – подошел ближе, присаживаясь напротив меня на корточки. – Даже я поверил, что ты не помнишь его.

– Это было не сложно, учитывая то, что я не помню ту сторону, которую он так тщательно демонстрировал сегодня.

– Он был потрясен и, кажется, в действительности одержим тобой.

– Это просто шок и синдром ребенка, у которого без спроса взяли ненужную игрушку, – снова представила его в постели с девушкой, сопровождавшей этой ночью.

– Не похоже. Но я могу ошибаться, – потер переносицу, устало посмотрев на меня. – А поцелуй был для..?

– Для достоверности, – моментально перебила Андреса. – Иначе, он ни за что не поверил бы в нашу легенду.

– И ты не пыталась заставить его ревновать? – испытующе смотрел мне в глаза, дожидаясь ответа.

– Я боюсь его ревности, – в груди снова образовался камень, увеличивающийся каждый раз при воспоминании о горящем теле Майкла. – И не хочу, чтобы ты пострадал из-за меня, прости. Внезапно почувствовала вину перед мужчиной, старательно прятавшим меня весь этот год.

– Не беспокойся за меня, – повернулся спиной, опускаясь на пол и вытягивая ноги, откинулся на кровать. – Это моя работа, – слегка улыбнулся, пытаясь успокоить меня.

– Все же, будь осторожнее, – теперь я знала, что могу ожидать от Ангела настоящих безумств, испытав на себе всю силу его помешательства. Мне больше не хотелось ввергать в такую катастрофу кого бы то ни было.

– Я знаю, с кем имею дело. Не волнуйся, – его интонация изменилась. Из голоса исчезла легкость, наполнив его решимостью.

– Хорошо. Не хочу, чтобы ты пострадал из-за меня.

За всё то время, что мы провели бок о бок с Андресом, я ни разу не усомнилась в нём и его порядочности. Пожалуй, он один из немногих повстречавшихся мне людей, которые всё еще помнили о значении этого слова. Когда доктор Вашингтон сказала, что со мной хочет встретиться лейтенант Рамирес, я решила, что это – ужасная идея. Мне не хотелось тем или иным образом соприкасаться с прошлым. Кошмары и так не желали отпускать из своих сетей и подпускать к себе кого-то, кто косвенно связан с пережитым, это казалось выше моих сил. Лишь брошенная случайно фраза Кэри о том, что жить в страхе в моём случае предпочтительнее, чем плюнуть фобии в лицо, рассмешила. Не знаю почему именно, меня задели ее слова, но мысль о том, что мне придется всю жизнь прятаться и бояться того, что Ангел найдет нас с Софи, посеяла панику. Я не желала бояться за жизнь дочери, превращая каждый день в борьбу с призраками. Требовалось покончить с этим раз и навсегда.

Именно тогда я позволила Андресу вновь появиться в моей жизни. С того момента, как он попросил меня о помощи в деле «Сангре Мехикано», я не могла думать ни о чём другом кроме мести. Разговоры с Рамиресем и его поддержка заряжали меня уверенностью в реальности задуманного, а время с Софи подогревало желание сделать невозможное и обезопасить её от монстра-отца.

Лишь часы, дни и недели в обществе Андреса, помогающего мне в подготовке к нашему делу, рассказывающего об устройстве банды, раскрывающего глаза на их методы ведения дел и на устройство жизни побережья в целом, полностью контролируемого бандой, позволили мне привыкнуть к нему и увидеть его как прекрасного, честного человека. Я перестала воспринимать его только копом, постепенно начав считать кем-то вроде друга.

Изучая материалы дела Диего, до которых смог допустить меня Андрес, я крепче убеждалась в своём решении навсегда оградить мою семью от Ангела. Преступления, числящиеся за ним, вызвали во мне животный ужас. Я знала, что он занимается торговлей наркотиками, работала в борделе, прикрывающимся безобидным клубом, догадывалась об оружии. Но горы трупов, к чьим смертям он оказался причастен, показали мне истинную личину этого хладнокровного чудовища. И тогда смерть Майкла перестала иметь оправдание. Какой бы сволочью тот не был, он не заслужил подобной гибели. И если я еще где-то пыталась оправдать Диего, списав все на предательство и ревность, то теперь я знала, что ему доставляла удовольствие чужая боль и человеческие жизни для него оказались лишь переработанным материалом, отбросами. Точно так же, как все те девочки в сырой холодной яме, так же, как и я.

– Теперь, когда ему известно, что ты рядом, будет продумывать вашу следующую встречу, – прикрыл глаза Андрес, устраивая голову удобнее на кровати.

– Я не знаю, Андрес, – скинула туфли, поднимая ноги с пола и притягивая колени к груди. – Тот мужчина, которого я знала, со мной всегда был очень импульсивен. Он один из немногих, повстречавшихся мне, кто полностью отдавался эмоциям, не думая о последствиях. Поэтому, если он все тот же, мы можем сколько угодно просчитывать его ходы и в итоге не угадать. Ангел удивит нас следующим шагом.

– Считаешь, нужно подождать, когда он сам свяжется с тобой?

– Он не заставит нас долго ждать, – я знала, что на этом этапе стану для него идеей фикс. Именно поэтому он сделает всё, чтобы добраться до меня. Оставалось только догадываться, как именно произойдет наша следующая встреча. – Сегодня мы были хозяевами ситуации, теперь он сделает так, чтобы ситуация оказалась на его стороне.

– Именно поэтому я и волнуюсь за тебя, – открыл глаза Андрес, повернув голову ко мне.

– Я выучила уроки прошлого на «отлично», и теперь со мной будет все в порядке, – я не сомневалась в этом ни на долю секунды. Свою порцию боли я уже испила в прошлом.

Несколько дней после знакомства Кэндис Уильямс и Диего Альварадо не происходило совершенно ничего. Мы пребывали в каком-то подвешенном состоянии. Андрес находился постоянной в работе, занимаясь новыми контактами и прослеживая успешность поставок. И только когда он появлялся дома, я видела, насколько он озадачен затишьем со стороны Ангела. Мне оставалось лишь бессмысленно убивать время, загорая у бассейна и прогуливаясь по магазинам. В какой-то момент ощущение дежавю стало настолько сильным, что могло посоревноваться в интенсивности с кошмарами, по-прежнему нападающими на меня по ночам. Я снова превратилась в жалкую содержанку, прожигающую жизнь. Лишь мысли о Софи помогали не потонуть в том водовороте, в который засасывали меня воспоминания о прежней жизни.

Прошло больше двух недель с тех пор, как я видела последний раз свою малышку. Тоска по ней съедала меня изнутри, вызывая желание бросить эту безумную затею и вернуться к ней. Связываться с домом я не могла, опасаясь прослушки. Единственной связующей ниточкой с дочкой оставались фотографии, приходящие раз в несколько дней на анонимный электронный адрес. И тогда просматривая свидетельства того, как растет Софи вдали от меня, окруженная совершенно чужими людьми, на меня накатывало отчаяние. А что, если вся эта затея закончится для меня погибелью? Что будет с моей девочкой? Ведь тогда он узнает о ней. Обязательно узнает. И чтобы вернуть себе твердость духа, я вскрывала гнойник, выпуская пройденный ад наружу, напоминая себе причины, по которым я была обязана довести дело до конца.

Поддерживая легенду, время от времени мы появлялись на людях вместе, разыгрывая влюбленную пару. Притворяться близкими с Андресом оказалось совсем не сложно. Мне было комфортно и спокойно с ним. В этом человеке не было ничего, вызывающего хотя бы малейшее раздражение или дискомфорт. Я могла молчать часами, и это не казалось неловким или странным. Словно, он всегда был в моей жизни. В свободное от деловых встреч время мы ходили в рестораны, прогуливались по набережной. И все время, что мы находились вне дома, я чувствовала, будто за нами наблюдают. Напряжение от чужого пристального взгляда оголяло нервы, не позволяя забывать об опасности, в которой я находилась в этом городе.

Солнце клонилось к закату, окрашивая линию горизонта в огненно-оранжевые цвета. Вода отражала дорожку угасающего солнца, готовясь принять на его место луну. Я смотрела на океанскую гладь, на небо, пылающее в лучах закатного солнца, и становилось не по себе от того, насколько все спокойно и тихо. Внутри меня будто жил маятник, реагирующий на затишье, начиная раскачиваться из стороны в сторону, напоминая, что это всего лишь отсрочка. Подняла бокал, обхватывая соломинку губами и делая несколько глотков грейпфрутового сока. Легкая горечь заполнила рот, подкармливая живущего во мне предвестника бури. Андреса не было в городе второй день. Заглушая мысли и тоску, я дни напролет бездумно бродила по магазинам, избегая тех мест, где любила проводить время раньше. Я смотрела на витрины брендовых бутиков, удивляясь ценам на одежду, чьей функцией было лишь прикрытие человеческой наготы и согревание в холода. Раньше я, не задумываясь, могла спустить целое состояние на несколько ненужных шмоток. А теперь, прожив год, стараясь удержать нас с Софи на плаву и работая с детьми из детского дома, наконец-то поняла, насколько моя жизнь была мелочной и пустой. В моём распоряжении была кредитка Андреса и указание ни в чем себе не отказывать, но меньше всего мне хотелось спускать деньги на не нужные для меня вещи. Я вспомнила своих ребятишек, радующихся любой мелочи, и представила, сколько счастья могла бы подарить им на эти деньги.

Сидеть в кафе на пирсе и смотреть на воду оказалось гораздо приятнее. Каждый раз, выбираясь за пределы особняка в одиночестве, я приходила в это место. Было в нём что-то магическое, избавляющее от тревог.

– Мисс Уильямс? – оцепенела, услышав знакомый голос.

Сердце замерло, боясь сделать очередной удар. Позвоночник сковало холодом, не давая возможности пошевелиться. Я знала, кто это, как и то, что «предвестник» оказался прав. Не двигаясь, стараясь заставить себя отреагировать на приветствие и постараться не загубить дело, сидела целую вечность. Спустя бесконечно долгие мгновения сделала вдох и словно в замедленной съемке повернула голову к потревожившему мой покой. Он стоял, возвышаясь надо мной и отбрасывая огромную тень на стол, перекрывая солнце. Светлые волосы развевались от бриза, а на губах застыла легкая улыбка.