Читать книгу: «Женские истории. Просто о сложном», страница 11

Павлин не баклан – думает наперёд

Виктор безуспешно пытался склеить Свету. Она недавно пришла работать в их компанию и поначалу вроде как даже улыбалась Виктору. Но любое его гусарство и шутки с матерком лишь расширяли пропасть между ним и Светой. Выходные он, чтобы не закиснуть, провёл с девушкой другого сорта. История приключилась презабавная. Виктору не терпелось поделиться в офисе своими похождениями. Он видел себя блестящим рассказчиком и предвкушал, как остроумие и находчивость разожгут желание в глазах Светланы.

Ровно в девять Виктор вошёл в офис, с грохотом поставил на стол чашку кофе и плюхнулся в кресло. Бросил быстрый взгляд на Свету. Она приветственно улыбнулась ему и тут же уткнулась в компьютер, листая страницы книжного онлайн магазина.

Виктор раскрыл планер, но тут же захлопнул и оттолкнул от себя. Даня выглянул из-за экрана компьютера и хмыкнул.

– Что, опять не срослось?

Виктор раздражённо отмахнулся.

– Да ну! Все эти инстаутки… Ресницы наклеят, губы накачают и ловят на живца.

– Так если клёв есть, чего не ловить? – хмыкнула Рита, первая красавица офиса, и демонстративно поставив косметичку на стол, прошлась помадой по пухлым губам.

Даня откусил от бутерброда с ветчиной и, жуя, пробубнил:

– Мне губастые очень даже нравятся. Рассказывай давай.

– Короче, познакомился с одной такой в пятницу. Имя у неё в сети под стать аватарке: «Маша лав офишал». День встречаемся, второй. В воскресенье, думаю, пора! Пишу ей в телегу, мол, пойдём в ресторан. А она такая: «Каждый сам за себя или ты джентльмен?» Ну я, конечно, ей по-английски отвечаю: йес, ит из.

Даня, доедая бутерброд, хрюкнул:

– Вот ты бессмертный.

– Угу. Сунул в карман две с половиной тыщи, думаю, на суши хватит. Карточку банковскую дома оставил. Чтобы из бюджета не вывалится. Привожу Машу в ресторан, подсовываю карту дня, где всё со скидками. А она её отодвигает и в меню лезет. Я, говорит, что попало не ем и не пью. Я аж взмок. Шею сломал, высматривая в меню цены под картинками. Официант тут как тут. Она наманикюренным ноготочком в стейк сёмги тычет: «Мне вот это, ежей морских три штуки, апероль-шприц на просекко и воды бутылку ноль-пять с газом».

Даня презрительно фыркнул:

– Под рыбу и ежей белое сухое надо брать. Шардоне или рислинг, например.

– Мне повезло, что она об этом не знала. Вино там космических денег стоит. Не перебивай! Я, значит, давай быстрее своё меню листать, в голове калькулятор щёлкает. Всё! Я без еды, официант без чаевых. А он ко мне поворачивается: «Что закажете?» Улыбаюсь, как сумеречный вампир-веган, и подмигиваю ему, мол, я на особой диете. Маша глазками хлоп-хлоп. Говорю ей, я на сушке, водички твоей попью, а ты ешь, вон тощая какая. Мысленно добавляю: «Я тебя сегодня саму, как морского ежа разделаю».

Рита томно вздыхает:

– За две с половиной тысячи?

Виктор парирует:

– А ты посчитай сколько в месяце выходных! С амбициозными планами начальства и в следующем квартале на окладе сидеть будем. Что мне на неделе бобами питаться?

Света прошла к бойлеру и долила в чашку кипятка:

– А ты не сиди. Действуй.

– Так я каждые выходные действую. Девушкам нравится.

– Я про работу, – Света вернулась на место и снова уткнулась в обложки книг на экране.

Но Виктор видел, что она время от времени поглядывает на него и приободрился.

– Слушайте дальше! Лопает, значит, Маша рыбку, ежами закусывает, коктейлем запивает. А я губки её уже на себя примеряю.

– Значит, нравятся губки, как у утки? – хмыкает Рита.

– В определённом смысле, – игриво поводит плечами Виктор. – Я на всякий случай ещё раз в меню заглядываю. В животе урчит от картинок, а я циферки складываю. Ровно в ноль выхожу. «Ты тут доедай, – говорю. – А я пойду с другом побеседую». Возвращаюсь из туалета. Маша довольная. Глаза повеселели от апероля. Я тоже от предвкушения в чудном расположении духа пребываю. Сидим, чилимся. Тут официант с подносом тащится и возле столика нашего притормаживает: «Ваш десерт и латте на кокосовом молоке». Ставит перед Машей торт и чашку. «Какой десерт? – холодею я. – Ты же на диете!». Маша свисток свой надувает и крем с торта ложечкой скрёб-скрёб: «У меня вообще-то сегодня читмил! А торт с кофе я заказала, пока ты в туалете был. Что-то не так?». Улыбаюсь Маше, мол, кушай не подавись, а сам говорю ей: «У тебя помада отпечаталась на подбородке, иди в зеркало посмотрись».

Даня ржёт, Рита со Светой смотрят на Виктора словно по мухе проглотили. А Виктора несёт:

– Думаю, ладно. Вырываю волос из башки и в торт кидаю. Маша возвращается и тарелку с лакомством к себе тянет. Нос морщит: «Витя, смотри! Тут волос!» «Вот тебе и ресторан!» – Зову официанта. Тот про волос услышал, побледнел и за начальством побежал. Администраторша подходит, такая на костюме вся. На груди бейдж: «Алёна». Что, говорит, у вас случилось. Отвечаю с видом оскорблённой добродетели: «Что у вас в десертах волосы повара делают?» Алёна наклоняется, смотрит на волос, на мою причёску. Улыбку проглатывает и говорит: «Действительно, неувязочка. Торт и кофе за счёт ресторана». «Ладно, – ворчу примирительно, – несите счёт!» Алёна уходит. Маша от себя торт отодвигает. Тащу к себе тарелку, сковыриваю волос и заглатываю торт в три куска. Маша лишь вздыхает, потягивая кофе на кокосовом молоке. Официант счёт приносит, сую в папку деньги, и идём с Машей на выход. Всё желание пропало ехать с ней куда-то. Дешёвый гламур! Езжай, говорю, Маша, домой! Короче, чтобы я ещё с какой инстасамкой связался! Да не в жизнь! Буду нормальную девушку искать.

– А какая в твоём представлении нормальная? – спрашивает Света.

«Бинго! – думает Виктор. – Повелась, заинтересовалась!» Он смерил взглядом её фигуру в мешковатом платье и вздохнул:

– Да вот хотя бы ты!

Света улыбается:

– Нет, Витя, извини. Я мужчин, которые матом разговаривают и разные чужие губы по выходным примеряют, не уважаю. А ты в следующий раз карту с собой бери. Или другу позвони, займи. Не в прошлом веке живём. Любишь кататься, люби и саночки возить. Жалко мне Машу. Жениха ей хорошего, а не такого жлоба, как ты.

Моя нечаянная дочь

Дверной звонок вытащил Матвея из постели. На улице завывала метель, на электронном табло часов зелёным светилось 6:00. За стеной соседи, круша мебель, привычно скандалили до четырёх утра. К ним часто приезжала полиция, поэтому Матвей не удивился раннему визиту, решив, что это снова явился участковый.

– Кристина? Ты откуда? – Матвей уставился на бывшую невесту с фингалом и девочкой лет пяти, державшей её за руку. – Это твоя дочь?

– Это твоя дочь! Можно мы войдём?

– Да, конечно! – Матвей посторонился, ошарашенно глядя то на Кристину, то на девочку.

Щёки у обеих раскраснелись от мороза и слёз.

– Помоги ей раздеться, – Кристина скинула с плеча спортивную сумку.

Матвей сел на корточки и улыбнулся недоверчиво разглядывавшей его малышке.

– Привет! Как тебя зовут?

– Катя её зовут. – Кристина повесила на крючок пальто и вынула из его кармана вчетверо сложенный листок. – Вот справка о твоём отцовстве.

Матвея бросило в жар.

– Но как? Ты же утверждала, что это ребёнок твоего «успешного и богатого».

– Соврала. Я тест сразу сделала, – Кристина села на стул и расстегнула молнию на сапоге.

Матвей исподлобья посмотрел на Кристину.

– Вот как! И всё равно поступила, как удобно тебе и твоей маме?

– Ты не будешь драться? – Катя стянула шапку с головы. Растрёпанные светлые волосы сегодня явно не знали расчёски.

– Я за мир во всём мире, – Матвей вздохнул и помог Кате расстегнуть розовый комбинезон.

– По-прежнему берёшь работу на дом? – Кристина кивнула на приоткрывшего один глаз перебинтованного пса в лежанке.

– Работа такая. Принесли в моё дежурство сбитого пса. В клинике сейчас мест нет. Взял домой. В комнате посерьёзней зверь. Спасли недавно…

– Понятно, – Кристина стянула сапоги, и Матвей увидел разлитые синяки на её ногах.

– Что случилось? – Матвей перехватил Кристинин взгляд в сторону кухни. – Вы голодные?

– Мне ничего не полезет кроме кофе, а Катю нужно покормить.

– Холодильник по-холостяцки пуст. Сейчас в основном доставкой пользуюсь. Но точно есть сгущёнка и хлопья. Кофе без вопросов. Проходите.

Матвей включил чайник, насыпал в пиалу хлопья и залил их сгущёнкой.

– Ты ешь кашу? – оглянулся он на дочь. Катя походила на него, тут и справки не надо.

– Можно просто сгущёнку, – она забралась на диван и прижалась к матери.

– Понял, – Матвей ткнул кнопку на кофемашине.

Происходящее напоминало сон. Шесть лет назад Кристина одним днём вычеркнула Матвея из жизни и улетела с новым женихом на юга. Незадавшаяся тёща и до этого не жаловала Матвея, а после отъезда дочери вывалила на его голову ведро словесных помоев. Самыми приличными словами были: голодранец, нищеброд и пацифист.

Заварив кипятком хлопья, Матвей перемешал получившуюся кашу и накрыл пиалу блюдцем. Поставил перед Кристиной кофе и кивнул на сложенный листок.

– Ты, полагаю, не просто так решила мне сообщить об этом спозаранку.

– Не просто. Муж хочет забрать у меня Катю.

– Так покажи ему тест.

Кристина замотала головой:

– Что ты! Он и так хочет меня… убить.

– Сегодня опять убивал, – всхлипнула Катя.

Матвей поставил перед ней кашу.

– Кушай давай.

– Да ты сам сядь, – попросила Кристина. – Просьба у меня. Возьми Катю к себе.

Матвей плюхнулся на стул.

– Что значит «возьми»?

– Вдвоём нам не спрятаться. Вадим нас везде найдёт.

– А мама твоя?

– Матвей, Катя – твоя дочь.

– Это я понял! Что твоя мама? Не может шлифануть зятя, как меня в своё время?

– Его никто не может шлифануть. Я думала переиграю его, но… – Кристина отхлебнула кофе и поморщилась. – Крепкий какой. У меня самолёт скоро. Внизу такси ждёт.

– Не понял.

– Давай выйдем, – Кристина сделала ещё глоток и поднялась. Босая прошла в прихожую и надела сапоги.

Матвей ошарашено наблюдал за ней. Кристина вздохнула.

– Ну что ты так смотришь на меня? Осуждаешь?

– Не в моих правилах.

– Вот и чудесно. Мне нужно уехать на некоторое время. Отца в свидетельстве о рождении я поменяла. Катины документы в сумке.

Матвей зарылся пальцами в волосы:

– Я ничего не понимаю.

– А что тут понимать? – Кристина кивнула на пса. – Кошек и собак спасаешь, пришло время спасти собственную дочь. Матери моей не звони. Вадим будет нас искать у неё. Да и не хочу я оставлять ей Катю.

– Да я не против. Просто всё это неожиданно. Когда ты вернёшься?

– Однажды на рассвете, – Кристина взялась за пальто. – Помоги, рука еле двигается.

– Может, обезболить тебя? – Матвей помог Кристине одеться.

– Не надо. Береги Катю. – Кристина порывисто обняла Матвея и выскочила за дверь.

– Мама! – Катя выбежала из кухни и застыла. На золотистых ресницах заблестели слёзы. – Мама…

– Ты кашу съела? – Матвей подхватил дочку на руки и вернулся с ней на кухню. Сердце молотило по рёбрам с бешенной скоростью. Он усадил Катю на колени и пододвинул пиалу к себе. Катя, уткнувшись ему в грудь, захныкала.

– Знаешь, за маму надо обязательно съесть несколько ложек.

Матвей за время работы ветеринарным врачом и правда спас много жизней. Доставал с того света, лечил, выкармливал и сейчас действовал на автомате. Опыта общения с детьми не было, но на руках сидела его родная дочь. О существовании материнского инстинкта Матвей знал, но сейчас для него открылось, что существует и отцовский.

– Мама сказала, что ты мой папа, – Катя вытерла рукавом нос.

– Давно?

– В машине.

– И как тебе такая новость?

– Мой папа меня не любил. То есть не папа… – Катя опять заплакала.

Матвей обнял её.

– Не плачь, котёнок. Я буду тебя любить. А потом мама вернётся и… – Матвей не знал, что «и». Голова шла кругом. – Пойдём, я тебя спать положу. Выспишься, а потом поговорим.

– Я боюсь.

– А ты не бойся. Я рядом, и теперь всё будет хорошо, – Матвей подхватил Катю и отнёс в комнату.

– Ой, кто это у тебя? – кивнула Катя на закрытый вольер со спящим зверёнышем. – Кот такой большой?

– Не совсем. Барс. Спасли его из одного контактного зоопарка. Тощий был! Сегодня с тобой отвезём его в аэропорт. Полетит на родину. – Матвей уложил Катю в свою постель. – Поспи немного.

– Мама сказала, что ты доктор Айболит.

– Так и есть. Пойдёшь ко мне в помощницы?

– Как обезьянка Чичи?

– Как обезьянка, – согласился Матвей. Он укрыл Катю одеялом и вытянулся рядом на постели.

Катя долго ворочалась. Когда уснула, Матвей вышел в коридор и заглянул в оставленную Кристиной сумку. Поверх детских вещей лежали Катины документы. Матвей несколько раз перечитал в свидетельстве о рождении своё имя в графе «отец». От взбалмошной Кристины, с которой ещё учился в школе, он всего ожидал. Любил, но после её предательства, так же вычеркнул из своей жизни. Сейчас понял, что не знает даже номера телефона бывшей возлюбленной, и без понятия, как её искать, случись что. Кристина подкинула ребёнка, как котёнка на передержку, и улетела в неизвестном направлении.

Матвей выпил пустырника, вернулся в комнату, уселся в кресло и включил телевизор. Задремал под бормотание старого фильма, а проснулся под сводку городских новостей. Закинув ногу на ногу, хотел уже переключить на что-то более позитивное, но рука зависла над пультом, когда он увидел на экране фотографию Кристины.

Диктор переключился на репортаж с места аварии:

– Авария произошла на повороте к аэропорту «Пулково». Водитель такси и пассажир погибли на месте. При Кристине Вороновой были найдены билеты до Стамбула и паспорт. Известно, что машину подрезал серый седан, марку и номер камеры не смогли идентифицировать. Подробности выясняются.

Матвей ошарашенно смотрел на экран телевизора, а диктор монотонно вещал уже о других происшествиях. Матвей сжал руками виски и зажмурился. Что теперь делать? Кристина сбежала от мужа, да ещё просила не связываться с её матерью. Матвей прошёлся по комнате, укрыл получше Катю. Барс заворочался в вольере, и Матвей отправился на кухню за едой для него. Взгляд упал на пиалу с недоеденной кашей.

– Что делать, что делать? – проворчал Матвей, доставая телефон. – Для начала купить еды ребёнку.

Заказ на доставку вышел внушительным. Матвей не знал в принципе, чем кормить пятилетнюю девчонку, поэтому набрал всего понемногу. Помимо продуктов и сладостей добавил в заказ симпатичного медведя. Матвей достал из холодильника мясо и, порезав на куски, отнёс его барсу. Тот, довольно урча, принялся за еду. Матвей набрал в шприцы лекарства, взял бинты, порошки и уселся возле пса.

– Как ты, бродяга?

Пёс хотел приподняться, но Матвей потрепал его по холке:

– Лежи, лежи.

Сделал собаке уколы, перевязал раненный бок и поставил ближе к морде миску с водой. В кармане завибрировал мобильник. Матвей выхватил его, чуть не уронил, и с подозрением уставился на незнакомый номер. Медленно поднёс телефон к уху. Бодрый мужской голос доложил:

– Доставка. У вас домофон работает?

Матвей взглянул на беззвучно мигающую лампочку на аппарате: «Интересно, как вошла Кристина? Хотя эта мадам могла без зазрения совести и соседей с постели поднять». Матвей ткнул пальцем в кнопку домофона:

– Открываю.

Матвей забрал у доставщика сумки и притащил их на кухню. Распихал продукты по полкам, сунул курицу в большую кастрюлю, налил воды и поставил на плиту. Задумчиво почесал в затылке. До этого он готовил курицу только для своих ослабленных пациентов. Но Катя вряд ли оценит его варево из крупы и мяса.

Матвей полез в телефон за рецептом, но в поисковике набрал: «авария на Пулковском шоссе». Просмотрев скудные материалы, Матвей задумался. Катю по-любому будут искать. Если он с ней затаится, то его потом могут и в похищении обвинить. Но если подумать, то зачем ему скрываться? Матвей – отец Кати, все документы у него на руках. Значит, Кристинин муж Кате никто. Хотя он, может быть, даже не в курсе последних манипуляций взбалмошной жёнушки, а Катя вписана в его паспорт как дочь.

Матвей снял пенку с бульона, добрался до рецепта супа и кинул в кастрюлю очищенные лук и морковь. Рекомендуемой лапши у Матвея не оказалось, и он решил в конце варки заменить её на доширак. Накрыв крышкой свой кулинарный шедевр, Матвей прихватил медведя и вернулся в комнату. Прилёг неподалёку от дочери и положил рядом с ней игрушку. Катя раскраснелась во сне, и Матвей машинально потрогал её нос. Чертыхнулся и сходил на кухню за градусником. Поднёс его ко лбу дочери – 37,6. Сам взмок. Тут не получится, как с супом. Надо вызывать врача. Следом пришла умная мысль, и Матвей, вернувшись на кухню, набрал номер участкового.

– Семёныч, здорово!

– Привет, Матвей, – зевнул в трубку участковый. – Мне уже доложили, что твои соседи куролесили всю ночь. Прибили, что ли, кого-то в результате?

– Нет. То есть не знаю. По крайней мере, за стеной тихо. Я по другому делу… Дочка у меня объявилась. Можешь прийти?

– К кому б другому не побежал, но ты человечище. Сейчас буду. Кофе крепкий найдётся?

– А то, – Матвей усмехнулся, глядя на стол, заваленный лакомствами для Кати. – И кофе, и печенье с конфетами. Только ты, прежде чем в домофон звонить, меня набери. Ребёнок спит. Температура у неё.

Матвей взял Катины документы и набрал 112. После недолгих мытарств с переключением кнопок на нужную услугу, Матвей, попросив небеса о даровании ему терпения, вступил в переговоры с роботом. Получив из электронных уст обещание о скором прибытии врача, Матвей позвонил в ветконтроль аэропорта.

– Виктор, у меня тут накладка…

– Мэтью, у нас тоже. Сможешь придержать зверёныша ещё немного?

– Слушай, у меня дочка маленькая.

– Так у тебя же вольер под потолок. Я сам бы в нём поселился, а то жена дома весь мозг проела.

– Мне только тебя не хватает для полного счастья, – Матвей, сняв крышку, попробовал суп и поморщился. – Ладно. Наберёшь, как что будет известно.

Матвей кинул в кастрюлю соль и несколько горошин перца. «Не так уж и сложно быть отцом, – успокоил он себя. – Вот только Кристину уже не вернуть. И объяснить Кате это будет затруднительно».

Позвонил Семёныч, и Матвей поспешил в коридор. Участковый пришёл с переноской. В окошке торчала наглая рыжая кошачья морда.

– Слушай, может, за разговорами ты моему разбойнику бубенцы подрежешь? Ещё даже не весна, а орёт хоть святых выноси.

– Не вопрос. – За годы работы врачом, Матвей привык, что работа настигала его везде. Он заглянул в стерилизатор, инструменты тоже были всегда наготове. – Доставай своего красавца.

Вколов коту обезбол, Матвей отодвинул печеньки и постелил пелёнку на стол. Общипывая шерсть с семенников кота, рассказал Семёнычу про Катю и гибель Кристины. Когда кот расслабился окончательно, сделал два надреза и одним рывком лишил кота мужской мощи.

– Готово, – Матвей завершил операцию и смазал бубенцы зелёнкой. – Клади парня в переноску. Пусть отсыпается.

– Так быстро? – подивился Семёныч. – Ну ты даёшь.

Участковый прошёл в комнату. Увидев барса, грызущего канат, крякнул и посмотрел на Катю.

– А вы похожи, – кивнул он Матвею. – И эта змеюка скрывала от тебя ребёнка?

– Кристина выбрала другого мужчину. Присвоила ему отцовство, а Кате и себе фамилию мужа. Потом вывернула ситуацию, как удобно ей и отправилась на небеса. Вот документы, – Матвей протянул Семёнычу бумаги.

Участковый пробежал их глазами.

– Так ты что в итоге хочешь-то?

– Себе дочь оставить.

– Вряд ли муж Кристины захочет и дальше растить чужого ребёнка. Здесь вопрос больше в другом. Случайна ли гибель Кристины?

– Она пришла ко мне вся в синяках.

– Вот и я про то. Тут могут быть замешаны большие деньги. Как бы лучше поступить?..

– В смысле?

– Ты ведь мог и не знать об аварии. Сейчас составим заявление, покажем тебя ответственным гражданином. А там по сводке как раз и получим официальную версию об аварии. Если к делу приложить твои показания, сразу вырисовывается картина не в пользу гражданина Воронова.

– Мама Кристины меня ненавидит. Она не сможет отобрать у меня ребёнка?

Семёныч покачал головой.

– Бери бумагу, садись пиши.

Матвей под диктовку накатал заявление, а участковый сфотографировал документы и спящую Катю.

– Не забудь рассказать тёте доктору душещипательную историю. Может пригодиться, если дело дойдёт до суда.

– А если придёт дядя доктор?

– Без разницы. Домофон включи.

Семёныч откланялся и почти сразу явилась врач, женщина лет тридцати, и чуть не грохнулась в обморок, увидев барса. Тот обиженно повернулся к ней задом и продолжил терзать канат.

– Что за мода держать диких зверей в неволе? – недовольно фыркнула врач. – Тем более когда в доме маленький ребёнок.

– Полностью с вами согласен, – вздохнул Матвей. – Но и тот и другой у меня совсем недавно.

– И поэтому ребёнок у вас спит в одежде?

– Именно. – Матвей в очередной раз рассказал историю появления Кати в своём доме, опустив рассказ про аварию на трассе.

Врач сочувственно покачала головой.

– Кукушка, а не мать. Но вы же не бросите дитя?

– Нет, конечно.

– Тогда мы сейчас осмотрим девочку, и, если понадобится, я подготовлю бумаги для опеки.

Катя сладко спала, но пришлось её разбудить. Она испуганно огляделась и села.

– А мама не вернулась?

– Нет, Катюш, – Матвей присел рядом с дочерью и протянул ей медведя. – Зато, смотри, какой косолапый к тебе под бочок привалился.

Катя обняла медвежонка и недоверчиво взглянула на врача.

– А эта тётя здесь зачем?

– У тебя поднялась температура. Это врач. Она тебя послушает и скажет, как тебя лечить.

– Так ты же сам Айболит.

– Я лечу только животных.

– Так я же обезьянка Чичи, – улыбнулась Катя.

– Давай доверимся доктору, – подмигнул Матвей дочери.

Врач послушала Катю, посмотрела горло и написала на бумажке, чем лечить.

Матвей проводил врача, заказал лекарства и принёс в комнату тарелку с супом.

– Бульон – лучшее средство для выздоравливающих.

– А можно Потап тоже поест? – Катя подняла медвежонка за лапы.

– Можно.

Матвей покормил дочку. Роль отца нравилась ему всё больше.

– Ты такой классный, – обняла его Катя и поцеловала в нос. – Самый лучший папа на свете.

Весь день они играли. Вместе покормили барса и пса. Катя предложила так и назвать его Бродяга. Под вечер в домофон позвонили.

– Кто? – осведомился Матвей.

– Я по поводу Кати, – ответил мужской голос. – Муж Кристины.

– Поднимайтесь.

– Зачем ты открыл ему? Я боюсь, – вцепилась Катя в руку отца.

– Нам в любом случае придётся поговорить с ним. Не бойся. Я не дам тебя в обиду, – подмигнул Матвей.

Муж Кристины пришёл не один. С ним ввалились два парня, и пёс предупредительно зарычал. В комнате заметался в вольере барс.

– Игорь Воронов, – представился муж Кристины, не протягивая руки, и бросил беглый взгляд на Катю.

Она убежала в комнату, и Матвей прикрыл за ней дверь.

– Матвей Борзов.

– Жизнь – непредсказуемая штука, не правда ли? – осведомился Игорь.

– Да. И погода сегодня мрак, – вежливо улыбнулся Матвей.

– Причём тут погода? – опешил Игорь.

– Ни при чём. Просто поддержал светскую беседу. Но вы же не за этим явились ко мне?

– Вы в курсе, что Кристина погибла?

– Да. А вы в курсе, что Катя моя дочь?

– Давно предполагал, что она нагулянная. Но меня больше интересует другое. Моя жена кинула меня на большую сумму денег. И у меня есть все основания предполагать, что она оставила вам не только ребёнка.

– Кристина оставила сумку, – Матвей ногой пододвинул баул к Игорю. Я не смотрел, что там. Если она набита деньгами – забирайте. Мне чужого не надо.

Игорь схватил сумку, и, расстегнув молнию, вывернул содержимое наружу. Катины вещи ворохом упали на пол. Игорь с досадой пнул их носком ботинка.

– В общем так, Борзов. Если думаешь, что меня можно вот так просто кинуть, то ты заблуждаешься.

Игорь кивнул одному из приятелей и тот, схватив Матвея за грудки, втолкнул его в кухню. Матвей удержался на ногах и, схватив скальпель, занял боевую стойку.

– Я хирург и мимо сердца не промахнусь!

Пёс вцепился в ногу одному из нападавших, а из комнаты выпрыгнул барс и с рыком оскалил пасть. Воронов вылетел на лестничную площадку, за ним бросились и его приспешники. Матвей захлопнул за ними дверь и подхватил барса на руки.

– Ну ты красава!

Из комнаты выглянула сияющая Катя:

– Это я его выпустила.

– Я уже понял, – улыбнулся Матвей. – С тобой не пропадёшь.

Воронова задержали в тот же вечер, ему грозил серьёзный срок. Мама Кристины попала с сердечным приступом в больницу, и организация похорон легла на плечи Матвея. Он не знал людей, пришедших проводить в последний путь женщину, оставившую ему рану в сердце и прекрасную дочь.

Спустя месяц они принесли с Катей домой котят, найденных на улице. Они наглым образом облюбовали Катину сумку под туалет. Прежде чем закинуть её в стирку, Матвей вытащил из неё твёрдое дно и обнаружил под ним конверт. В нём лежало письмо и банковская карта.

«Матвей, если ты сам нашёл это письмо, меня, скорее всего, уже нет в живых. На этой карте двадцать миллионов. Пин-код – год Катиного рождения. Ещё раз тебя прошу, заклинаю! Позаботься, пожалуйста, о нашей дочери. Впрочем, я не сомневаясь отдала тебе дочь. Ты лучше меня. В сто, в тысячу раз. Прости меня за всё. Кристина».

– Ты чего на полу сидишь? – выбежала Катя из комнаты и схватила конверт с карточкой. – Что это? Письмо Деду Морозу?

– Ответ от Снегурочки. Мы ведь с тобой мечтали о доме, как у доктора Айболита?

– Где будет жить много зверюшек?

– Точно.

– Мечтали!

– Мечты сбываются.